2. Немного теории. Не из Англии. И не из Германии.

Основной ударной силой флотов того времени были броненосцы. Э-э-э… Нет, про броненосцы чуть позже. Сначала про одну теорию. Без неё никак.

Всем нравилась теория морской силы Альфреда Тайера Мэхэна. Это первая заметная личность в нашей истории. Один из отцов геополитики и создатель современной военно-морской доктрины США (да-да, современной!).

Поглядим на биографию этого теоретика. Он проявил свой высочайший интеллектуальный уровень с рождения, выбрав семью преподавателя военной академии Вест-Пойнт. Чуть подрос, гормоны, видимо, отодвинули мозг и приняли решение поступить в академию ВМФ в Аннаполисе.

В середине 19 столетия флот США пребывал в настоящем упадке, перспектив для карьерного роста было немного, техническое оснащение оставляло желать лучшего, а престиж военно-морской службы был невелик. Особенно сурово обстояли дела после окончания Гражданской войны.

Очевидное бедственное и бесперспективное положение флота для Мэхэна осложнялось ещё и его общим разочарованием в службе. Морской теоретик совершенно не обладал качествами, необходимыми для службы строевым офицером. С юных лет интеллектуал, посвящавший всё свободное время наукам и самообразованию, увлекался историей. А тут: берите крейсер, вот пятьсот матросов и плывите!

В 1883 г. свет увидела его работа «Мексиканский залив и внутренние воды США». Она продемонстрировала потенциал Мэхэна как учёного и привлекла внимание контр-адмирала Стивена Люса (который создавал Военно-морской колледж в Ньюпорте для повышения квалификации офицеров флота). Через пару лет Мэхэн уже преподаёт там историю и военно-морскую стратегию.

Уточним, что на службе Альфред достиг определённых успехов, а именно командовал крейсером в чине капитана второго ранга. Не то что бы флотоводец, но броненосец от рынды отличить мог.

В 1890 г. издаёт главный труд его жизни — «Влияние морской силы на историю 1660-1783 гг.», принёсший ему всемирную славу. Автор повёл себя как настоящий пример начинающего писателя, желающего раскрутиться. Множество экземпляров книги он за свой счёт разослал морским офицерам, чиновникам и политикам. Всем, кто мог оказать влияние на обороноспособность государства. Естественно активно применял свою теорию (размахивая книгой, уже платной) в учебных аудиториях. Был бы у него интернет, он выложился бы на всех сайтах и соцсетях. Но интернета у него не было, зато есть у нас.

В 1892 г. издаёт продолжение — «Влияние морской силы на французскую революцию и империю 1792-1812 гг.». Основным выводом этой работы стал небесспорный тезис о том, что Трафальгарское сражение решило исход Наполеоновских войн. Сразу видно, что человек немного увлёкся, ну да и ладно. Кто не перегибал палку? Последней крупной работой Мэхэна стала изданная в 1911 г. книга «Морская стратегия», подводившая итог его изысканиям и суммировавшая выдвинутые им идеи.

Научная ценность работ Мэхэна под вопросом. Современники не стеснялись обвинять автора чуть ли не в подтасовке фактов и критиковать направо и налево. Но для нас это не играет существенной роли. Нам нужна сама теория морской силы.

Итак, основные принципы доктрины Мэхэна.

1. «Море — не барьер, а путь». Призывал рассматривать море в качестве возможности для процветания или отстаивания собственных интересов. Те, кто рассматривают море как заслон для собственной безопасности, встают на проигрышный путь и отдают инициативу.

2. «Владение морем предопределяет исход противостояния». Для подтверждения данного тезиса Мэхэн приводил в пример империи Александра, Ганнибала и Наполеона. Эти гениальные полководцы одерживали победы над своими врагами на суше, но не уделяли внимания морю. А потому их империи довольно скоро развалились. Чингисхан, например, затерялся и в этот список не попал. Ничего, бывает.

3. «Морская мощь — путь к владению морем» Владеть морем — значит иметь возможность свободно им пользоваться для решения собственных задач. Пожинать плоды владения морем должен торговый флот, которому военный обеспечивает должные условия.

4. «Морская мощь куётся на берегу». Сильнейшему флоту должна предшествовать и сильнейшая экономика, способная обеспечить достаточную «морскую силу». И не только экономика, а развитая система военно-морских баз.

5. «Оборона ваших морских рубежей начинается у морских берегов противника». Инициатива и решительность всегда идут рука об руку с «морской силой». Если вы хотите обеспечить безопасность своей метрополии и нанести вред противнику, то войну следует переносить к его берегам.

6. «Исход дела решает генеральное сражение. Крейсерская война второстепенна». Исход войны решается уничтожением сил противника. Мэхэн рассматривал в качестве основы морского могущества линейные корабли.

Постулаты Мэхэна стали идеологической базой и самыми серьёзными аргументами сторонников укрепления боевой мощи флота.

Теодор Рузвельт, президент США, взял его книгу на вооружение в своей политической борьбе. Флот США в конце 19 века набирал обороты, подкреплённый растущей как на дрожжах экономикой.

Германский император Вильгельм II так писал о «Влиянии морской силы на историю»: «Я буквально поглощаю эту книгу, стараясь выучить её наизусть».

Доктрина Мэхэна нашла большой отклик в Великобритании. Книга, так и её продолжение, стали обоснованным анализом причин возвышения Британии. Британии, которая следовала принципам «морской силы» задолго до того, как они были сформулированы заокеанским теоретиком.

Мы не откроем Америки, если подумаем, что капитан второго ранга Мэхэн выступил в роли капитана-очевидности. Все тезисы его теории морской силы выглядят не то что не новыми. Они уже избиты во всевозможных военно-теоретических и философских трактатах от Сунь-Цзы и древних греков, до Клаузевица. Заслуга Мэхэна в том, что он всё изложил чётко, структурированно, доходчиво, распространил на широкую аудиторию. А главное, сделал это в самый нужный момент. Момент, когда всё только завертелось.

И, как результат, все, кто принимал решения, связанные с развитием флота, будь то в Британии, в Германии, в США, в Российской Империи или ещё где, обязательно ссылался (в той или иной степени) на теорию морской силы. Мол, все вон так делают, и нам тоже надо. В книжке же ерунды не напишут? Не напишут!