БУТЕРБРОДЫ С МАСЛОМ И МОЛОКОМ…

https://youtu.be/jAI7ES-hzQc?feature=shared

Никто не станет возражать в ответ на утверждение, что каждый человек имеет право на свою точку зрения. Как обычно говорится, — о вкусах не спорят, и сколько на свете людей, столько может быть у них и различных мнений. И все они, без сомнения, заслуживают свое право на существование.

У Олеси тоже всегда был свой взгляд на любую ситуацию, — причем, очень часто сильно отличающийся от взглядов окружающих ее людей. При этом она никогда не имела привычки настаивать на том, что именно ее точка зрения единственно верная. Напротив, она всегда с большим уважением относилась к мнению других людей, — даже если оно полностью расходилось с ее взглядами на данный вопрос. Олеся считала, что всегда можно все обсудить и прийти к какому-то консенсусу, удобному для всех заинтересованных сторон.

Но при этом ее всегда откровенно бесило то, что некоторые люди пытаются навязать другим свои взгляды на жизнь чуть ли не силой, испытывая непоколебимую уверенность в том, что только они — истинно правильные.

Посмотрим правде в глаза, — с какой стати взрослого, разумного и вполне дееспособного человека должно на самом деле волновать ваше мнение?.. Да оно ему фиолетово, мягко говоря…

Но даже такой категоричный подход Олеся, — чисто теоретически, — могла хотя бы понять, — пусть и не принять. Подобная ситуация подразумевает, что человек очень уверен в себе и в правильности каких-либо своих действий, — а поскольку он искренне полагает, что только он, в отличие от всех остальных, все делает верно, то он и пытается, порой даже насильно, осчастливить окружающих его людей, заставив их жить по тем же исключительно верным канонам, чтобы быть в ладу со всеми и с самим собой. Естественно, подобная бестактная навязчивость раздражает практически всех, — а то и бесит до крайности, если уж говорить начистоту, — но, в данном случае, безапелляционность человека и его нетерпимость объясняется хотя бы его собственными твердыми убеждениями.

Поверьте, в этом мире существует гораздо более худший вариант развития событий. Порой среди нашего окружения встречаются весьма забавные люди, которые готовы просто с пеной у рта отстаивать нечто, о чем на самом деле вообще не имеют даже ни малейшего представления, никогда в своей жизни не пробовали и, — что самое удивительное, — даже и не собираются никогда пробовать, — хотя бы из спортивного интереса, чтобы знать, о чем спорят. Но им это вообще не надо. Это не входит в круг их интересов и приоритетов; они привыкли на самом деле к чему-то совершенно другому и вовсе даже не собираются теперь изменять своим привычкам.

Просто в один прекрасный момент человеку пришло в голову нечто, сильно отличающееся от привычной точки зрения, и он яростно начинает отстаивать свое право делать именно так, а не иначе. Так, вроде бы, делай, — кто ж тебе мешает?.. Но не тут-то было!.. Сам он даже и не пытается воплотить свои желания в жизнь, — напомню, на самом деле он привык к чему-то совершенно другому, — но зато он чуть ли не силой пытается заставить окружающих его людей не просто согласиться с его правом так думать и поступать, а немедленно позабыть и презреть все, что было в их собственном прошлом, в один миг отказаться от всех своих былых привычек и взглядов и сию минуту прямо начать жить конкретно по этим навязанным им понятиям, потому что только они — единственно верные…

И вот именно таким необычным человеком и был Олесин возлюбленный супруг.

Поженились они с ним в самом конце девяностых. Времена были сложные, и их все это тоже, разумеется, коснулось. На тот момент у них, в буквальном смысле этого слова, не было ни кола, ни двора. И вообще ни копейки денег, не распланированных заранее еще до того, как вообще возникала хоть какая-то перспектива их заработать. Так что им приходилось довольствоваться малым и как-то изощряться, чтобы хоть немного нормализовать свою жизнь.

Например, такая весьма прозаическая для многих из нас вещь, как сладкая булочка с маком, — или даже мороженое!.. — появлялись на их столе только разве что по большим праздникам. А кушать, как это ни печально, хотелось гораздо чаще. И изобретательная и совершенно не избалованная жизнью Олеська пыталась, как могла, разнообразить их весьма и весьма скудное меню.

К сожалению, это было весьма проблематично, так как по их доходам выбор был невелик.

Например, одно время, за неимением под рукой ничего лучшего, Олеся приноровилась готовить на завтрак бутерброды с обычным сливочным маслом. А что в этом такого?.. Довольно вкусно и питательно, — особенно, если ты не слишком избалован роскошью и не жаждешь разнообразия. И это было для их маленькой семьи на тот момент куда более доступно, чем колбаса или даже тот же сыр.

И вот каждый раз, изо дня в день, на протяжении многих-многих месяцев, когда Олеся мазала эти несчастные бутерброды маслом, ее новоявленный муженек, стоящий рядом, с очень умным и серьезным видом задавал ей один и тот же вопрос, казавшийся самой Олесе совершенно нелепым:

— Ты с молоком будешь бутерброды или с чаем?..

Этот странный вопрос, признаться честно, начал очень серьезно раздражать Олеську уже через несколько дней. Но, тем не менее, она терпеливо, раз за разом, отвечала Георгу, — удивляясь его необычайно забывчивости, — что, конечно же, она будет пить чай. Ведь она же делает бутерброды со сливочным маслом, — и, если есть его вприкуску с холодным молоком, то оно попросту завязнет в зубах, и это будет не слишком вкусно и даже неприятно. Олеся даже сама поражалась своей выдержке, — другая на ее месте, наверное, начала бы биться в истерике уже через неделю такого вот повторяющегося диалога. Но Олеся сдерживалась, отвечала мужу по-доброму, нормально, спокойно. Ведь она же тогда еще очень сильно любила своего славного милого супруга и никоим образом не хотела хоть как-то задеть его или оскорбить. Ей, конечно же, было немного обидно, что он никак не в силах запомнить ее предпочтения за столько времени, — но, что же делать, он же не со зла, в конце концов, он же заботиться о ней пытается таким вот образом…

Но только вот почему-то эти Олесины, вроде бы, совершенно безобидные слова вызывали у ее милого просто дикий приступ истерики. И он, изо дня в день, начинал, брызжа слюной, вопить о том, что безумные Олесины родители совершенно дебильно воспитали ее. Они, мол, зачем-то, — по злому умыслу, не иначе!.. — привили ей кучу каких-то дурацких правил, которые сама Олеся даже и не понимает, но просто бездумно и бессмысленно повторяет вслед за ними.

Вот, например, она уже столько времени упорно талдычит ему, как попугай, что сливочное масло нельзя есть с молоком. Но с чего она вообще взяла подобную глупость?.. Это ей просто изначально внушили ее глупые негибкие родители, которые закостенели в своих дебильных привычках!.. Да и сама Олеся настолько неумная, на его взгляд, что просто жуть берет!.. Она даже и попробовать не желает хоть как-то отступить от нелепых правил, навязанных ей ее недалекой мамашей, и испытать что-то новое!..

На самом деле, — согласно мнению Георга, — бутерброды с маслом и молоком — это очень вкусно!.. И это гораздо вкуснее, чем с чаем, к которому Олеська почему-то привязалась, как ненормальная!.. И сам Георг с удовольствием ел бы их именно так, — но она ему не позволяет!.. И все — лишь потому, что ее тупые и необразованные родители придумали в свое время какую-то глупость, и совершенно не способная мыслить своей головой Олеся теперь никак не желает отходить от навязанных ей нелепых стереотипов и непутных традиций!..

Олеся смотрела на него с изумлением. Признаться честно, но все эти рассуждения ее милого уже тогда вызывали у нее сомнения в его адекватности. Но она изо всех сил пыталась заглушить так мешающий ей по жизни голос разума. Она же любила своего Гекулю. Прямо больше всего на свете…

Но понять в такие моменты, что он хочет от нее, она, хоть убей, была просто не в силах…

Нет, Олеся еще смогла бы понять его недовольство, если бы ее ненаглядный Гера просто любил бы именно такое блюдо. Да и на здоровье, — какие тут могут быть возражения?.. Она действительно всегда полагала, что о вкусах не спорят. Ну, если нравится человеку есть масло масляное, — так и ради бога, никто же тебе не мешает и не навязывает нечто другое!.. Каких только вкусовых пристрастий не бывает у других людей, — и это их полное право!.. Поэтому ты, милый, кушай на здоровье, — так, как тебе нравится, так, как ты любишь!.. А я сама буду есть так, как нравится мне, хорошо?..

Нет, не хорошо. Да и вообще фишка здесь была совсем в другом.

Дело в том, что, до несчастливого знакомства с Олесей, ее любимый вообще не представлял себе, что такое бутерброды, — а тем более, с маслом. Он их никогда не ел, — большое спасибо за это его мамочке, всю жизнь работавшей на трех работах, чтобы иметь возможность хорошо кормить своего сына. Такое весьма необычное для него блюдо открыла ему Олеся, и с большой голодухи Гекуля его, вроде бы, полюбил… Но, что еще более смешно, — он вообще до знакомства с Олесей не признавал молоко. Вовсе не из-за непереносимости или каких-то там других возможных проблем со здоровьем. Он просто реально раньше не знал, что взрослые люди тоже иногда могут его пить. По Гериным понятиям, молоко пили только младенцы, которых их плохие матери отказывались кормить грудью. Но Олеся когда-то показала ему, что это вовсе не так; он попробовал, не умер и даже начал иногда его пить.

Так что, опять же, это именно Олеся поведала ему, что в природе вообще существует такой продукт, и он вполне съедобен.

И каждый раз, когда Гекуля закатывал свою очередную истерику, Олеся просто спокойно предлагала ему налить себе молока, а ей — чаю.

Но, как это ни странно, несмотря на все Олесины предложения, Гекуля почему-то вовсе даже и не спешил сам проверить совместимость этих двух продуктов на самом деле. Не попытался ни разу, — хотя это, вроде бы, было бы вполне естественным в подобной ситуации. Но при этом для него стало просто определенным смыслом жизни заставить именно Олеську питаться подобным образом. Она просто обязана была, рано или поздно, принять его точку зрения и во всеуслышание отказаться от всех своих нелепых и глупых принципов, признать ошибочность своих тупых убеждений и немедленно начать есть именно так, как желал достопочтенный Георг. А зачем?.. Да бог его знает!.. Этого Олеся так никогда и не сумела постичь своим скудным умишком.

Очевидно, она действительно была глуповата от природы.

Еще одним извечным камнем преткновения между ними был совершенно нелепый, — с точки зрения Георга, — отказ Олеси носить носки с босоножками.

В современном мире многое изменилось. Сейчас даже немного смешно об этом говорить, потому что сегодня мода не только допускает, но, в некоторых случаях, и откровенно требует подобный стиль одежды. Хотя весьма далекая от современных веяний и тенденций Олеся до сих пор его не приемлет. А уж двадцать пять лет назад ни одна уважающая себя девушка, — какой бы продвинутой модницей она ни была, как бы экстравагантно ни одевалась и как бы сильно ни стремилась выделиться из толпы, — никогда, под страхом смерти, не позволила бы себе надеть открытые летние босоножки с носками. Некоторые поддевали следки в тщетной надежде не натереть ноги, но и это тоже смотрелось, если честно, не очень… И Олеся, — как и многие другие, — за исключением крайне редких случаев, пыталась носить босоножки на голые ноги. И, что греха таить, обычно нещадно натирала их.

У своего возлюбленного Олеся советов по этому поводу, в принципе, никогда и не спрашивала. Тогда принято было считать, что мужчинам попросту не дано понять сложных девичьих проблем. Да и жаловаться на какие-то неудобства тоже было не принято. Но Олесин суженый, к несчастью, обожал ее настолько сильно, что ему до всего было дело. И поэтому, наблюдая за Олеськиными постоянными мучениями, он весьма и весьма регулярно начинал в запальчивости вопить о том, как ему уже надоело, что она постоянно мается дурью, — вместо того, чтобы попросту надеть носки.

Олеся возражала, что так ходить не принято, и эти ее нелепые возражения просто сводили бедного Георга с ума…

Он начинал кричать, что все его одноклассницы в школе в свое время носили босоножки с носками, и это прекрасно смотрелось, и никто их не осуждал. А Олеська просто слишком глупа и зачем-то все время следует намертво вбитым ей в голову ее безумной матерью тупым понятиям, — тогда как на самом деле она просто вообще ничего не понимает ни в моде, ни в жизни, ни в правилах приличия. Вообще ни в чем.

Подобные вопли любимого, опять же, поначалу вызывали у Олеси лишь крайнее недоумение и удивление. И она даже в чем-то готова была согласиться с ним, признавая, что в школе она тоже одевалась именно так. Но ведь то было в школе, — и она тогда была еще подростком!.. Но сейчас-то ситуация несколько иная.

Более того, — своему маленькому сыну на прогулку Олеся тоже всегда надевала носочки с любой обувью, даже открытой. Но ведь на то это и ребенок!.. И она тщетно, раз за разом, пыталась объяснить своему милому, что приличные и привлекательные взрослые девушки, — к коим она себя тогда тоже, разумеется, причисляла, — не разгуливают по улице в коротких юбках и босоножках на каблучке с носочками!.. Олеся никак не могла осознать, почему Георг не видит разницу и не понимает, насколько абсурдно его предложение. Но он действительно не видел и не понимал…

Не в силах сдержать эмоций при виде Олесиной беспросветной глупости и деревенской дикости, Гекуля начинал биться головой о стену, выкрикивая нечто совсем уж невразумительное…

Читая все это, можно, наверное, предположить, что Олесин супруг был каким-нибудь слишком продвинутым для замшелого посткоммунистического общества модником, презирающим глупые провинциальные общепринятые стандарты и далеко обогнавшим свой век?.. Этакий последний стиляга, с отвращением глядящий на своих отсталых соотечественников… А вот и нет!.. Увы и ах, — к Олесиному великому смущению, — но у Геры напрочь отсутствовали хоть какие-то зачатки вкуса и стиля. Круглый год, — и зимой, и летом, и в лютый холод, и в тридцатиградусную жару, — он ходил в старомодных, весьма потрепанных рубашках с длинным рукавом, — под которые обязательно надевал еще и майку, потому что так было принято во времена его босоногого детства, — и в одном и том же стареньком шерстяном костюме, купленном ему в свое время любимой мамой на выпускной в школе. С памятного дня окончания этой самой школы на тот момент прошло уже более пятнадцати лет. Но Гера держался стойко, как оловянный солдатик, и никогда не изменял своим привычкам.

Гера не признавал никакой другой обуви, кроме полностью закрытых ботинок из кожи молодого дерматина. Даже в сногсшибательную жару. Да что там говорить, — даже на пляж. Олеся на протяжении многих лет, — поначалу робко, а потом уже настойчиво, — пыталась объяснить ему, что в этом мире существует много куда более удобных вещей, таких, как футболки, джинсы, летняя обувь и даже плавки для купания. Но одни только намеки на то, что он мог бы приобрести себе пару-тройку подобных, — и, по крайней мере, гораздо более подходящих по сезону вещей, — вызывали у Геры очередной приступ истерики. От пошлых слов Олеси он, в буквальном смысле слова, падал в обморок и вопил, что никогда не позволит себе опуститься до этого. Вся эта неподобающая одежда предназначалась исключительно для быдла, а он, Гера, человек интеллигентный, — и этим все сказано!..

Ха-ха…

Но апогеем всего этого безумия, наверное, стал их с Олесей спор о женских гигиенических прокладках. Даже как-то смешно и нелепо, наверное, мужчине спорить на эту тему с женщиной… Особый юмор ситуации заключался в том, что до знакомства с Олесей ее милый и не подозревал о подобных благах цивилизации и был просто в шоке, узнав однажды о том, для чего на самом деле предназначены так часто мелькающие на экране телевизора в рекламе эти предметы гигиены. А узнав, очень заинтересовался, — даже слишком, можно сказать, — и быстро разобрался, что к чему. И, — очевидно, как истинно продвинутый опытный пользователь данного продукта, — он, разумеется, приобрел свое четкое и безоговорочное мнение о том, изделиями какой именно конкретной марки Олесе следует пользоваться. Стоит ли упоминать о том, что всю необходимую и столь безумно полезную для него информацию он почерпнул исключительно из все той же телевизионной рекламы?..

Невозможно отрицать, что для человека, еще некоторое время назад и не ведавшего о таких диковинках, Гера очень быстро вошел во вкус. При этом ему почему-то безумно понравилось самому покупать Олесе данные средства гигиены, — разумеется, исключительно с целью обеспечить ее всем самым удобным и качественным… И то, что он предпочитал гордо нести данный продукт в руке, не убирая в сумку, и с восторгом ловил на себе удивленные взгляды других людей, очевидно, изумленных его небывалой смелостью и раскованностью, — это, наверное, не извращение, а просто так, странности и особенности мышления… Он желал, чтобы все окружающие знали, какой он продвинутый, современный, смелый, и как он заботится о своей девушке.

Но его странная девушка не была способна в полной мере оценить его трогательную заботу. И она упорно, — вот ведь ненормальная-то!.. — твердила своему возлюбленному о том, что этот чересчур широко разрекламированный бренд на самом деле превосходит продукцию всех остальных марок только лишь в цене, и упорно отказывалась покупать его самостоятельно. Вот Гере и пришлось, в конце концов, полностью взять это на себя, — ведь он же лучше знал, что ей нужно!.. Тогда как сама Олеся упорно — и тайком от него — выбирала то, что ей действительно было удобно, — благо, тогда уже, слава богу, было, из чего выбирать… Георг топал ногами и громко ругался, отнюдь не смешно брызжа слюной, — такая вот у него была отвратительная, если честно, особенность… Он обвинял Олесю в том, что она, такая нехорошая и неблагодарная, не способна оценить по достоинству его любовь и заботу, и очень злился на нее из-за ее глупости, из-за того, что она, являясь настолько недалекой, к сожалению, просто не способна понять, что на самом деле является для нее наиболее удобным и подходящим. Но он все равно не сдастся и будет еще более настойчив, — из большой любви, разумеется. И он все равно осчастливит ее, — пусть даже и против ее воли…

Ведь он же, черт побери, лучше знал, что для Олеси будет удобнее!..

Как-то однажды Олеся вместе с Георгом пришли на базар. Это было самое начало двухтысячных; торговых центров тогда еще, разумеется, в природе не существовало, и все необходимое, — от продуктов до одежды, мебели и машин, — приобреталось на рынке. По крайней мере, в их провинциальном городе. И получилось так, что Олеся буквально на секунду отвлеклась от своего мужа, выбирая краску для волос. За это короткое время он успел прочитать весьма познавательную лекцию о женских прокладках случайной женщине, по злой воле судьбы выбравшей именно этот момент, чтобы потянуться за данными средствами гигиены. Она, разумеется, пыталась выбрать что-то на свой вкус, но рядом с ней так вовремя оказался великий специалист по прокладкам по имени Георг, и он, естественно, не смог удержаться от того, чтобы не объяснить ей, что она просто обязана взять товар именно этой конкретной марки, поскольку пользоваться им будет гораздо удобнее и комфортнее, — уж он-то точно это знает!..

Несчастная, — немолодая уже, кстати, — женщина буквально выползла из палатки в полуобморочном состоянии, разумеется, так ничего и не купив. Ее шок можно без труда понять и объяснить, — в те почти уже былинные времена в глухой провинции о таких вещах даже женщины не всегда решались говорить между собой, а с ней на данную тему попытался побеседовать молодой мужчина!.. Ошарашенная продавщица так же смотрела на Олесю с неописуемым ужасом в глазах, тоже не в силах сказать хоть что-то членораздельное… А Олеся… А сама Олеся, несмотря на то, что была, в общем-то, девушкой довольно современной, — или, по крайней мере, считала себя таковой, поскольку выяснилось, что угнаться за продвинутым Гекулей ей не удалось, — невольно подумала в том момент, что для нее было бы весьма неплохо реально провалиться тогда под землю. Вот прямо не сходя с этого места…

В тот день она до конца осознала, что означает выражение “испанский стыд”...

А вот ее дорогой супруг так и не понял, что вообще такого особенного он сделал. Ведь он всего-навсего случайно увидел, что бедная женщина собирается совершить ошибку, и пытался помочь ей сделать правильный выбор.

Даже странно, что эта дамочка отреагировала на это так неадекватно. Он ведь добра ей хотел. Он же лучше знает, какие средства наиболее удобные для женщин…

Когда, некоторое время спустя, Олеся снова пополнила стройные ряды свободных женщин, она, в буквальном смысле слова, вздохнула от невыразимого никакими словами облегчения. И тут же пришла к выводу, что вот это — и есть счастье…

Потому что это действительно просто счастье: иметь возможность спокойно жить так, как ты считаешь нужным. Навсегда оставив позади странных людей, которые лучше тебя знают, что тебе необходимо.