МАМА ПЛОХОГО НЕ ПОСОВЕТУЕТ…

https://youtu.be/Oo1lIfrXNDQ?feature=shared

Олеся твердо знала, что мама всегда хотела для нее всего самого лучшего. Да и как может быть иначе?.. Думать по-другому было бы просто кощунственно. Да и сама мама всегда все свои поступки, даже не самые благовидные, оправдывала именно своими благими намерениями. И Олеся с пеленок привыкла ей верить.

Маме никогда не нравились ее подружки. Она и не скрывала, что все они, разумеется, не достойны ее дочери. На мамин придирчивый взгляд, все они были не слишком умными или воспитанными, многие из них действительно были из неблагополучных семей, с необразованными неотесанными родителями… Естественно, они могли научить Олесю плохому, и она, хорошая начитанная девочка с проблесками интеллигентности, под их влиянием могла бы измениться в худшую сторону.

Причем, мама вела себя очень по-умному, — как опытный манипулятор, о которых тогда еще даже и не знали. Она никогда не запрещала Олеське дружить с не нравящимися ей девочками. Просто она очень навязчиво, по поводу и без повода, постоянно упоминала об их многочисленных недостатках, — теперь уже и не понятно, реальных или вымышленных. И Олеська, разумеется, как хорошая и послушная дочь, не могла не прислушиваться к маминым советам, а потому переставала со временем с ними гулять и сидела дома в гордом одиночестве.

Господь Бог был не слишком разумен, зачем-то дав Олеське яркую и красивую внешность. И мама, глядя на взрослеющую и хорошеющую с каждым годом дочь, разумеется, очень переживала, как бы ее не обидели плохие мальчики, а позже — мужчины. Поэтому она и не могла допустить, чтобы дочь носила короткое или обтягивающее, — то, что могло бы соблазнить представителей сильного пола и заставить причинить ей вред. В какой-то степени, это было даже разумно со стороны любящей матери, но только вот методы, которые она использовала при этом, вызывали большие сомнения…

Опять же, нельзя отрицать, что она делала все это очень деликатно, — так, что не подкопаешься. Она даже и не пыталась запрещать Олесе одеваться в вызывающую одежду, — ведь та могла бы, рано или поздно, воспротивиться запретам и пойти наперекор маме. Она просто сознательно, чуть ли не с колыбели, взращивала в дочери чудовищные комплексы, которые в дальнейшем позволили без труда манипулировать ею. Олеся свято верила в то, что у нее слишком толстые ноги, которые необходимо было маскировать, а также чересчур широкие бедра, которые тоже нужно было как-нибудь прятать. Про Олеськины волосы, похожие, по словам мамы, на гриву у клоуна, — слишком пышные и торчащие в разные стороны, — вообще говорить не приходилось. Олеське стоило больших трудов тщательно зачесывать их и закреплять, ведь их не выдерживала ни одна заколка. Но вот ведь беда, — с распущенными волосами ей можно было ворон на огороде пугать, — а головка порядочной девушки всегда должна выглядеть аккуратно…

И косметикой Олеся практически не пользовалась, потому что не хотела выглядеть вульгарно, как проститутка…

Кстати, просто для сведения, — у Олеси был объем талии — шестьдесят сантиметров, а бедер — девяносто. Почти модельные параметры, надо заметить, — только верх чуть-чуть подкачал и не дотянул до необходимого. Не удивительно, что такую неудачную фигуру необходимо было прятать и тщательно скрывать…

Так же не удивительно было и то, что мальчики практически не обращали на Олеську внимания. Далеко не все обладали стопроцентным зрением и умудрялись что-то разглядеть под бесформенным балахоном и ортопедическими туфлями, — для тех, кому далеко за… А те, кому это все-таки удавалось, разумеется, были не парой для Олеськи. И мама, с высоты своего жизненного опыта, ясно это видела. А дочь, — до поры, до времени, — свято ей верила…

Безумная Олеся, по молодости и глупости, мечтала поступить в МГУ на факультет журналистики. Это ж надо такое удумать!.. Разве ее мама могла допустить, чтобы ее неразумная дочь уехала в большой город и жила там в общежитии?.. Там ее будет очень трудно контролировать, — а мама же переживала за нее… Поэтому она велела дочери не рыпаться и поступить в ближайший к дому техникум. И Олеся, в очередной раз, послушалась ее, — ведь мама же хочет, как лучше, и плохого не посоветует…

Олеська вбила себе в голову, что мечтает о журналистике. Мама, между делом, давала ей понять, что это — совершенно безумная идея. Посмотрим правде в глаза, — разве эта профессия подходит для порядочной девушки?.. Да ни в коем разе!..

У мамы для своей дочурки была заранее заготовлена другая голубая мечта. Она искренне считала, что та должна работать в детском садике. Дело в том, что мама, якобы, всегда очень любила детей и мечтала с ними работать, — но не сложилось. А мечта осталась. Вместе с осознанием, что это — самая подходящая работа для ее дочери.

Возможно, мама и любила маленьких детей, — хотя, на поверку, это было весьма сомнительно… Но не нам судить. Гораздо важнее то, что Олеся, — да простит ей Господь Бог!.. — их ненавидела. И при этом даже и не скрывала, что совершенно не понимает общепринятого всеобщего умиления сопливыми младенцами, поскольку сама их просто органически не переваривала… Мама считала все это некой блажью, которую дочь обязательно перерастет и поймет, как это здорово — возиться с малышами… Олеся, в буквальном смысле слова, боялась грохнуться в обморок от дикого ужаса при одной только мысли о подобной чудесной перспективе… Она на многое была готова ради своей мамочки, но предел все-таки существовал, и здесь он был где-то уже очень близко…

Но случилось чудо, — иначе это просто никак нельзя было объяснить. Олесю взяли на работу в небольшую газетенку. Без образования, без опыта, — просто оценив, как она может и умеет писать. Это был действительно чудесный шанс, и Олеська ухватилась за него обеими руками…

Мама на какое-то время просто тихо отошла в сторонку, наблюдая, что из этого выйдет. Успехи дочери ее вовсе не радовали, но она мудро пыталась скрыть это. Она была уверена, что долго эта эйфория не продлится, и у нее еще будет шанс подобрать для дочери подходящую ей работу.

Она оказалась совершенно права. В редакции газеты Олеся проработала год. А потом возникли проблемы. Настолько серьезные, что пришлось уволиться…

И мама моментально воспользовалась этим, подсуетившись и пристроив дочь, наконец-то, в ближайший детский садик. Уборщицей на полставки…

Это была, несомненно, очень подходящая работа для двадцатилетней девочки, мечтающей об учебе, славе и мировой известности… Но мама была счастлива. Ведь она же хотела, как лучше. А то, что самой Олесе хочется забиться в угол и выть по-волчьи от ужаса… Так это уже ее проблемы!.. Никто не виноват в том, что она — неблагодарная идиотка…

А потом Олеся еще и влюбилась сдуру. Мама была против этого руками и ногами и сопротивлялась пагубной увлеченности дочери изо всех сил. Ведь она-то с самого начала отлично видела, что избранник дочери совершенно ей не подходит и, разумеется, не стоит ее мизинца… Хм, — и в общем-то, в кои-то веки, здесь она действительно оказалась права…

Но только вот глупая Олеся, впервые за всю свою недолгую покорную жизнь, пошла против мнения мамы. И, — как этого и следовало ожидать, — совершила страшную ошибку, о чем мама не ленилась практически ежедневно напоминать ей на протяжении последующих пяти лет. Из всего этого Олеся извлекла хороший урок, — а главное, лишний раз получила доказательства того, что маму надо слушаться. Она всегда права; она плохого не посоветует…

В последующие годы, — при помощи и безоговорочной поддержке мамы, — Олеся сменила очень много работ. Все они были, на мамин взгляд, совершенно не ее уровня и не заслуживали того, чтобы дочь ими занималась. Чуть что, — при возникновении хоть каких-то проблем, — мама сразу же категорически заявляла: “Увольняйся!.. Нечего тебе там делать!..”

И Олеся, разумеется, больше не смела ее ослушаться. Ведь она знала, что мама желает ей только добра…

И поклонников, кстати, через Олесину жизнь прошло немало. Но все это было совсем не то. Маме со стороны, естественно, было виднее, и теперь, после своего не слишком удачного замужества, Олеся не могла ей не верить.

А потом случилось нечто страшное…

Олеся всегда знала, что мама не испытывает каких бы то ни было особых эмоций по отношению к ее сыну. Да, да, — та самая женщина, которая громогласно вопила о своей великой безудержной любви ко всем младенцам мира, и которая едва не теряла сознание от восторга, если рядом оказывался очередной сопливый цветок жизни, с полнейшим равнодушием взирала на собственного внука, не испытывая, похоже, по отношению к нему ровным счетом ничего. Олесе было очень обидно, — но что же делать!.. Ведь мама желала ей только добра, — и подрастающий мальчишка, который почему-то всегда казался ей своевольным и строптивым, к сожалению, совершенно не вписывался в ее понятия о благополучной дальнейшей судьбе дочери…

И для нее даже не имел ни малейшего значения тот факт, что Олеся прекрасно ладила со своим сыном, и что у нее не было с ним никаких особых проблем. Просто на каком-то этапе жизни собственного внука любящая мама и бабушка пришла для себя к окончательному выводу, что этот ребенок совершенно не подходит ее дочери. И она принялась ожесточенно муссировать эту тему, пытаясь убедить в этом свою непутную упертую дочь и объяснить ей, что у нее все еще впереди, что она еще родит себе другого ребенка, нормального, поскольку этот, с точки зрения Олесиной мамы, получился вообще неудачным… И надо с ним что-то делать…

И вот тут вопрос встал ребром…

Да, Олеся без проблем переставала общаться с подругами, — потому что, посмотрим правде в глаза, по настоящему близких отношений у нее не было ни с кем из них и до нелицеприятной маминой характеристики. Она расставалась с мужчинами, — прекрасно осознавая при этом, что не влюблена и, в принципе, попросту не заинтересована в продолжении отношений. Олеся, по указанию мамы, меняла работы, — так она просто не могла пока отыскать дело действительно себе по душе. Все это было не принципиально, на самом деле, — поэтому она и делала с легкостью все то, что требовала от нее мама. Но в данном конкретном случае Олеся реально не понимала, что хочет от нее ее дорогая мамочка. Ведь, даже если бы Олеся и пошла у нее на поводу, — что она могла бы сделать с собственным ребенком?.. Для аборта уже все сроки были упущены, надо заметить… Так что же теперь?.. Сдать его в приют?.. Выгнать из дома?..

Усыпить, как ненужное животное?..

Она действительно так и не поняла, чего конкретно мама пыталась добиться своим поведением.

Олеся сдалась не сразу. Она еще много лет изо всех сил пыталась навести мосты между собственным сыном и собственной мамой, искренне надеясь на то, что ей все-таки удастся примирить их между собой. А точнее, — что у нее получится как-то объяснить маме, что этот ребенок, — каким бы неудачным он ей на самом деле не казался, — тем не менее, является Олесиным сыном; она любит его и избавляться от него тем или иным способом не собирается.

Но однажды ситуация все-таки вышла из-под контроля. И Олесе пришлось сделать свой выбор.

Сейчас ее сын сам давно уже стал взрослым человеком. И замечательный, кстати, парень получился, — Олеська действительно считает его своей надеждой и опорой.

А вот что касается мамы… То Олеся искренне желает ей счастья, благополучия и долгих лет жизни. Только где-нибудь подальше от них…

В конце концов, — ведь она же всегда желала своей дочери только добра. Вот и пусть сделает доброе дело, — и никогда больше не появляется на горизонте!..