Лиза забывает кое-что важное

Наши с Кириллом отношения напитаны взаимной нежностью и трепетом. Они длятся три года, но чувства ни капли не ослабели со дня нашего первого свидания.

Вскоре я увидела спешащую мне навстречу знакомую фигуру. Парень чуть выше меня ростом с темными волосами и лучезарной улыбкой приблизился и выхватил у меня пакет с книгами, затем обхватил за талию свободной рукой и поцеловал в губы.

— Кир, не на людях… — засмущалась я.

— Я скучал.

— Я тоже. В пакет не смотри! Дома все разберем, вместе!

— Ладно-ладно, — засмеялся Кирилл, собравшийся было заглянуть в пакет хоть одним глазком.

— Как себя чувствует Джакс?

— Ему лучше. Аппетит появился.

— Хвала небесам.

— Я же говорил тебе, просто отравление, ничего серьезного.

— Все равно я очень переживала.

— Теперь все будет в порядке.

Мы обнялись и медленно пошли по аллее, разглядывая небо. От солнечного света кожа, волосы и радужка глаз сияли, и это было неотъемлемым элементом счастья, которое мы оба ощущали в тот момент. Прохожие задерживали на нас взгляды. Нас считали красивой парой, но самое главное, что мы были счастливой парой.

— Пойдем помедленнее, Кир. Куда спешить? Погода восхитительна. Я хочу насладиться ею сполна.

— Как скажешь. Итак, я слушаю теперь подробнее, как прошла твоя церемония, Лиз?

— Да в принципе, ничего особенного, можно было и не ходить, просто потом забрать этот сертификат, кстати, вот и он. Наш факультет награждали в числе последних, так что пришлось потерпеть. По крайней мере, я увиделась с товарищами, по которым действительно успела соскучиться. Мы с Натахой и Тимуром забрались на самый верх и просто над всеми угорали. В один момент я даже думала, что нас выгонят, прямо как в старые добрые времена. Кир, там было столько странных людей! О, ты в жизни не угадаешь, кто вел торжество!

Кирилл засмеялся, глядя мне в глаза.

— Обожаю твою юмористическую манеру что-то рассказывать, — сказал он. — Любимая, ты так эмоциональна. Актриса моя. Ну, кто же?

— Безумный Киркоров! — воскликнула я и захохотала, едва в моей памяти всплыл этот безумный взгляд выпученных глаз.

— Я думал, он у вас фотограф.

— Так и есть, но сегодня был ведущим. Боже, мы чуть не сдохли от смеха. Он был прямо напротив нас и та-ак убого шутил, это надо было слышать…

Кирилл снова засмеялся. Мы с ним познакомились случайно, и это была любовь с первого взгляда. Я никогда не сомневалась, что Кир — мой человек. Я имею в виду, моя вторая половина, предназначенная мне свыше. Мы слишком хорошо ладили для обыкновенной пары. Мы жили вместе уже второй год, и наши отношения в плане взаимной притирки характеров достигли уровня «супруги».

— Уже подумал, что будем готовить сегодня?

— Да-а, подумал. Как ты смотришь на вечер столовской еды прямиком из Советского Союза?

— Гречка, сосиска, капуста и компот?

— Не правда ли, атмосферно?

— Звучит здорово. Купим все по дороге.

До Кирилла у меня было несколько неудачных «любовей», как я их теперь называю. Безбашенный ревнивец Глеб сводил меня с ума, пока я не потеряла терпение, а взрослый мужчина Алексей совершил поступок, который до сих пор является для меня загадкой. В самом пике наших идеальных отношений он порвал со мной все связи и навсегда исчез, оставив меня с кучей вопросов и предположений, почему все так вышло. Кроме того, так как я человек крайне впечатлительный, у меня было несколько безответных (куда без этого?) влюбленностей, которые я не могу назвать серьезными. Это так характерно людям вроде меня, склонным идеализировать и додумывать объект своего обожания. Кирилл знал обо всех этих людях, воспоминание о которых вызывало во мне смесь стыда и смеха. Он говорил, что ему все равно, как сложилась моя жизнь до него, ведь мы встретились, и с этого момента все пошло по-другому.

— Я, кстати, сильно за сегодня продвинулся.

— Да-а? И как тебе? — оживилась я.

— Запутанно. Затянуто. Непонятно.

— Конечно, это же пространственно-временной континуум, как тут можно без занудства? Ты ведь знаешь, как Азимов* обожает давать всему, что пишет, научную обоснованность.

— Сюжет более вялый в сравнении со всем остальным, что мы с тобой у него читали.

— Погоди, в этой книге он действительно долго запрягает. Это такой сюжетный ход.

— Я никогда не научусь читать так же быстро, как ты.

— Ничего страшного. Мы же договорились читать вместе, значит, я тебя подожду, а ты старайся не отставать.

— Я стараюсь, Лиз.

— И кстати, да, по сравнению с циклом рассказов о робототехнике — не так динамично.

— Ну и я о том.

— Но все равно как же увлекательно читать о перемещениях во времени, изменениях реальности и всех этих эффектах бабочки. Это так сложно и интересно!

— Завтра-послезавтра я ее добью, обещаю. Что будем читать следующим?

— Не знаю, Кир, быть может, выберем что-то из пакета, который ты несешь.

— Не терпится увидеть, что там!

— Гречка дома вроде бы есть, давай зайдем в этот магазин за сосисками?

Кирилл старше меня на год, обучается в магистратуре заочно и работает помощником старшего архитектора на строительных объектах по всей области. Из-за должности он частенько оставляет меня, уезжая в небольшие командировки. Совсем недавно он как раз вернулся из очередного отъезда.

Едва мы вошли в квартиру, я уловила запах печеной курицы из духовки.

— Погоди-ка, — сказала я, остановившись на пороге. — Это еще что такое? Сосиски, гречка… я должна быть догадаться о подвохе!

Кирилл смущенно улыбался.

— Кир?

— Ну, на самом деле я приготовил нам ужин, но хотел сделать тебе сюрприз, поэтому…

— Неужели ты запек нам курицу по тому самому рецепту с чесноком?..

— И немного картошки.

— Подожди, я что-то упускаю, да? Это ведь не просто так?

— Не исключено.

— Ох, черт меня возьми…

Увидев на столе бутылочку белого вина «Dolche Vita», — моего любимого вина — я вспомнила. И, состроив умоляющую гримасу, взглянула на Кирилла.

— Дорогой, прости…

— Ничего, Лиз, — улыбался Кирилл.

Он совсем на меня не злился, потому что уже привык к моей забывчивости. Редко когда я знала, какой сегодня день недели или какое число.

— Как я могу обижаться на творческого человека, который все время витает в высоких материях? Ведь именно это мне в тебе и нравится, Лиз. Ты особенная. И я очень люблю тебя. Я не устану благодарить судьбу за встречу с тобой. С годовщиной нас.

— С годовщиной, котик.

Я прижалась к нему и поцеловала. Он был таким теплым и родным, как старый растянувшийся домашний свитер, как теплый плед у камина, только еще лучше. И рядом с ним я любила этот мир.

— Кирилл, поверить не могу, что я забыла… Именно сегодня… И голова как назло была забита совсем другими вещами… Прости меня, ты так подготовился, а я…

— Ничего страшного, дорогая. Главное, что мы вместе.

— Кирилл, как мне с тобой повезло.

— Садись за стол, я сейчас вернусь.

— Ты ведь не хочешь сказать, что помимо ужина ты подготовил еще и подарок? — спросила я вслед.

Кирилл не ответил.

— Кир, я умру от стыда, если это так. Не убивай меня.

— Иди сюда, — позвал он через время.

Глупо улыбаясь, я вошла в комнату. На пустом столе стояла старенькая советская печатная машинка. Она выглядела так, будто ее протащили сквозь временной портал прямо из пятидесятых. Не веря своим глазам, я подошла ближе и расширенными глазами смотрела на машинку. Рядом с ней лежал обычный белый лист с парой напечатанных строк.

— Я тут ее немного опробовал. Надеюсь, ты не обидишься.

Я испуганно глянула на Кирилла, взяла лист в руки и прочла:

Звездное небо меркнет, завидев тебя

Ты бриллиант, сияющий мириадами солнц

Мое сердце навеки у твоих ног

— Ты ведь давно о ней мечтала, Лиз.

Голос Кирилла вывел меня из транса. Я закрыла лицо руками, чтобы не закричать. Эмоции переполняли меня, как никогда прежде.

— Кир, она же, наверное, жутко дорогая! Боже! я не верю своим глазам…

Бросившись к парню, я крепко обняла его за шею.

— Какая разница, сколько она стоит? Восторг, который ты испытываешь сейчас — бесценен. И я счастлив, когда вижу тебя такой.

— Какой подарок, Кир, какой подарок! Не может быть! У меня своя печатная машинка! Как у многих моих любимых писателей! Мне не верится!

Кажется, что в тот момент я перешла на визг. Но это была лишь внешняя сторона меня, а нутро, гниющее нутро не могло испытывать радости. Я должна была оставаться человечной, улыбаться и смеяться, чтобы окружающие не волновались обо мне. А повод имелся.

— Я подумал, это поможет тебе преодолеть, ну… ты понимаешь, о чем я.

Нельзя называть вслух то-что-нельзя-называть-вслух, подумала я. Боится меня разозлить. Ладно, как тут можно злиться, когда передо мной стоит сбывшаяся мечта.

— Кирилл, ты самый лучший.

Мы обнялись, и парень поцеловал меня в макушку.

— Я тоже надеюсь, что она поможет мне преодолеть… сам знаешь, что. Кир, у меня нет для тебя подарка. Я не знаю, как мне тебя отблагодарить.

— Ничего не нужно, Лиз, — улыбнулся Кирилл. — Хотя, возможно, ночью я напомню тебе об этом.

— Ты знал, что я забуду?

— Конечно. Но в этом нет ничего страшного, не беспокойся. Я не обижен. Я счастлив, что сумел порадовать тебя. А теперь пойдем за стол, я очень голоден.

— Погоди, сначала я поговорю с Джаксом.

— Ладно, я пока все подготовлю.

Двухлетний щенок породы сиба-ину* жил с нами с момента заселения в эту квартиру. Друзья Кирилла подарили его нам совсем малюткой. Обычно на новоселье в дом приглашают кошку, но кошек мы оба не любили. Несколько дней назад самый жизнерадостный пес в мире чем-то отравился и до сих пор приходил в себя. Я так испугалась за его жизнь, что в первый же день, как ему стало плохо, мы повезли его к ветеринару. И не зря. Сейчас пушистый рыженький малыш находился в своей лежанке в углу спальни, уложив мордочку на вытянутые лапки и прикрыв глаза.

— Хэй, Джакси, солнышко мое.

Я села на пол перед лежанкой и погладила песика по голове. Тот открыл глаза и тихо заскулил.

— Как ты, пупсик мой ненаглядный? Как твое самочувствие? М? Кирилл сказал, что ты сегодня даже покушал. Ты большо-ой молодец у меня, Джакс, ты самый хороший мальчик. И ты обязательно выздоровеешь, все это пройдет, не волнуйся. Просто немного потерпи.

Пока я гладила Джакса и сюсюкалась с ним, пес жалостливо смотрел мне в глаза.

— Ну что ты, малыш, что ты так смотришь? Давай, поднимайся на ноги, хватит болеть. У нас с Кириллом сегодня праздник, сделай нам подарок.

Джакс слегка «улыбнулся» и лизнул мне ладонь.

Плотно поужинав, мы с Киром отправились гулять на набережную, где прошло наше первое свидание ровно три года назад. Вечернее солнце пронизывало нас мощными яркими лучами, играло в речной воде, заполняло все вокруг. Безграничное счастье снизошло на меня, и я испытывала любовь ко всему окружающему миру. Я могла подойти к старенькому деду на лавочке и обнять его от переизбытка чувств. Я любила каждую травинку на газоне и каждую плиточку на набережной, по которой мы шли, каждый лист на дереве, каждую частицу вокруг себя.

— Помню, на первом свидании меня очаровали твои волосы. Дул сильный ветер, и они поднимались вверх, словно у ведьмы, и солнечный свет переливался в них медью и золотом. Это было самое восхитительное, что я видел в жизни. И ты все время смеялась. Я не мог не влюбиться в тебя.

— Тот день я буду помнить всегда, — мечтательно отозвалась я. — Знаешь, я сейчас ощущаю такой душевный подъем, такой прилив сил… Со мной уже давно такого не было. Вот, что делает со мной солнце и твоя любовь. Мир прекрасен, а жизнь хороша, и я так счастлива…

— Я рад, Лизочка. Пусть так и будет дальше. Не хочу, чтобы твоя апатия вернулась. Люблю, когда ты улыбаешься.

— Надеюсь, Кир, — отозвалась я.

В тот момент даже мысли о творческом кризисе не могли испортить мне настроения. То, что портило мне жизнь последние полгода, казалось далеким и незначительным, будто происходило не со мной. Но в глубине души я знала, что этот счастливый вечер скоро кончится, и впереди меня ждет долгая полярная ночь…

— А знаешь, о чем мы напрочь забыли?

— О чем?

— Книги, которые я купила.

— Ох, точно. Надо же. Обязательно все разберем перед сном.

Мы с Кириллом, как можно было уже понять, с начала отношений собирали общую библиотеку бумажных книг, и чем старее было издание, тем лучше. Это стало нашим общим хобби, потому что читательские вкусы у нас совпадали процентов на восемьдесят. Сначала книги хранились по большей части у меня, а когда мы съехались, то купили большой книжный шкаф и потихоньку заставляли его новыми приобретениями. Но перед тем как поставить книги на полку, мы по традиции усаживались и перебирали их, пересматривали, зачитывали вслух аннотации, строили предположения относительно сюжета. Этот ритуал был неотъемлемой частью нашей жизни. Множество книг в библиотеке было прочитано еще до покупки, но это нисколько не мешало нам гордиться их наличием именно в бумажном виде. Скоро, когда весь мир перейдет исключительно на цифровую передачу информации, такие библиотеки будут только у истинных ценителей. И нам с Кириллом это очень льстило.

Во время прогулки я сделала пару снимков заката над водой. Фотографировать — еще одно мое увлечение. Мне нравится ловить динамичные красоты окружающего мира и делать из них статичные изображения. Глядя на фото через несколько лет, можно вспоминать тот самый момент и мысленно путешествовать во времени.

Ближе к десяти вечера мы оба начали зевать и, заметив это, засмеялись.

— Стареем мы с тобой, Кирилл.

— Да уж. Где те времена, когда мы только познакомились и могли общаться всю ночь напролет? И сна не было ни в одном глазу.

— Боже, как давно это было*… — пропела я.

— Помнит только мутной реки вода, — подхватил Кирилл.

— Время, когда радость меня любила…

— Больше не вернуть ни за что никогда.

Весь путь домой мы запевали песни Никольского. Я обожала, когда Кирилл пел вместе со мной. Хорошо, что в плане музыки наши вкусы практически идентичны. Все же мне с ним очень сильно повезло. Мне даже казалось иногда, что я недостойна такого парня.

Вернувшись домой, мы первым делом проведали Джакса. Ему было гораздо лучше, пес даже вылез из лежанки и перемещался по квартире вслед за нами, доверительно заглядывая в глаза. Мы быстро умылись и переоделись в спальное. Прежде чем разбирать пакет, я еще раз зашла в комнату, где на пустом столе одиноко стоял мой подарок. Скоро я тобой займусь, пообещала я печатной машинке, надеюсь, скоро я выберусь и займусь тобой. Когда я вышла из комнаты, Кирилл уже сидел в кресле в одних шортах и держал пакет на коленях, демонстративно засовывая в него руку. Джакс расположился у его ног.

— Ах ты, нахал, как ты посмел без меня? — подбежала я.

Кирилл усадил меня себе на колени и поцеловал.

— Я решил все подготовить, пока вы там ворковали.

— Мы?

— Ты и твой подарок.

— Ну ладно, доставай уже первую.

Кирилл погрузил руку в бумажный пакет и вытащил небольшую дряхлую книгу.

— Осторожнее, она очень старая.

— Я вижу. Ничего себе. Лем*. Он же очень редкий.

— А ты год издания посмотри, — самодовольно заявила я.

Кирилл перевернул замысловатую обложку с изображением океана, из которого произрастали черты лица девушки. Все было в черно-коричневых тонах на бежевом фоне. Позади головы висели три планеты разного размера.

— Станислав Лем, — прочел Кир. — «Солярис», «Эдем»*. Перевод с польского Брусникина. Издательство «Мир», Москва, 1973 год.

— Год рождения моих родителей. Представляешь?

— Она разваливается на части. Но она чудесна. Один рубль двадцать одна копейка. Подумать только.

Я забрала у Кирилла книгу и прочла аннотацию вслух.

— Что может быть интереснее контактов человека с иными разумными расами? Хочу начать ее после Азимова.

— Давай следующую.

На свет показалась красная книга толщиной в три пальца с золотыми буквами и черным рисунком морского корабля.

— «Таинственный остров», Жюль Верн*.

— Восемьдесят четвертый год, Кир.

— Какая прелесть. А как пахнет! Иллюстрации? Вот везение!

— Да, это запах конца двадцатого века, парень.

— А это у нас кто?

Серо-голубая книга в два раза толще предыдущей оказалась в руках Кирилла.

— Уэллс*, — гордо сказала я.

— Сегодня на развале был урожайный день, Лиз.

— С этим не поспоришь. Ты только взгляни, Кир! Пятьдесят шестой год! Тебе верится? Понюхай ее! Однажды в школьной библиотеке устроили ревизию и решили очень изношенные книги порвать на макулатуру. Естественно, к этому занятию привлекли школьников. Я тогда была классе в седьмом. Так вот, те книги, которые я разрывала и выбрасывала, не ведая, какой ужас творю, — пахли точно так же. Это аромат самой старины, Кир. И эта книга — наша.

— Три повести и куча рассказов. Ты такая молодец, Лиз.

— Ну же, доставай следующую!

— Хайнлайн, «Дверь в лето»*. Я не читал ни одной его книги.

— Как и я. Но она должна быть у нас. Мы обязательно ее прочтем. Это сборник.

— Конечно, мы просто обязаны иметь Хайнлайна в своей библиотеке. Иначе какие из нас любители научной фантастики?

Кирилл вытащил следующую книгу. Я затаила дыхание. Зеленая обложка, желтые остроугольные буквы, устрашающий рисунок в виде разбитого стекла, красно-желтого глаза и костлявой когтистой лапы, вытянутой к читателю. Кто это еще мог быть, как не…

— Кинг! Я ждал его, но почти потерял надежду.

— Я не могла уйти с развала без Кинга. Это непростительно.

— «Регуляторы»*. Не читал. Но уже хочу.

— Определись уже.

— Это сложно. Глаза разбегаются.

— Один из пяти романов, написанных Ричардом Бахманом, пока он не умер от рака*. Девяносто седьмой год. Здорово? Но это еще не все. Доставай последнюю.

В руках Кирилла появилась книга с очень странной обложкой. Темно-синий фон. Желтые буквы вверху. Внизу — мужчина по пояс, в полосатом галстуке и с раздвоенной головой. Левая часть лица была ярко-желтой, правая — серой. Выражения у обеих сторон были разные. Позади человека была тонкая розовая полоса горизонта. Никогда раньше я не видела такой странной обложки. Один взгляд на нее наводил на мысль о психическом расстройстве.

— Ого, еще Кинг. Обложка… впечатляет.

— Мягко говоря.

— Погоди. Я читал эту книгу. Еще до встречи с тобой. Правда, в электронном виде.

— Читал?

— Ну да.

— И как тебе?

— Боюсь заспойлерить*, но скажу, что она шикарна.

— Серьезно? — спросила я и тут же отняла у Кирилла книгу, жаждая прочесть аннотацию.

— Тебе понравится. Даже больше. Я думаю, ты будешь в восторге. На меня она произвела сильное впечатление. Тебе, как начинающему писателю, будет любопытно.

— Хм…

«Известный писатель Тад Бомонт выпустил несколько книг под псевдонимом Джордж Старк. А затем — „похоронил“ свой псевдоним: на местном кладбище появилась даже могила Старка, Но случилось так, что Старк воскрес, и жизнь Тада Бомонта превратилась в нескончаемый кошмар…»*

— Ладно, я прочту. Но пока, знаешь, у меня не тот настрой, чтобы читать Кинга. Мне хочется чего-то… ну… научно-фантастического, о далеких мирах, об иных расах и цивилизациях… хочется космоса.

— Как у Лема, — подсказал Кирилл и вытащил из стопки самую первую книгу.

— Да, наверное. Если не разочарует.

— А что еще остается, когда весь «Мир Полудня»* перечитан?

С любовью расставив книги по полкам, мы еще несколько секунд стояли и любовались своей пополнившейся коллекцией с одинаково нежным чувством.

— Я так рада, Кир.

— Я тоже. Как будто мой ребенок делает первые шаги.

Мы улеглись в постель, выключили свет и обнялись.

— Ты думал на счет имени для девочки?

— Думал.

— И что?

— Ничего не придумал.

— Я тоже. Вот видишь, с девочкой нам уже трудно, а мы только имя подбираем. Пусть уж лучше будут пацаны.

— Посмотрим, Лиз. Я буду рад и девочке.

В последнее время мы с Кириллом все чаще затрагивали эту «детскую» тему. Мы планировали пожениться через год, скромненько, без кредитов на свадьбу. Наши родители давно ждали от нас этого шага, не понимая, чего мы тянем резину, если любим друг друга, но мы потихоньку копили деньги. Было здорово придумывать имена будущим детям. Мальчика мы хотели назвать Матвеем, или Мироном, или Макаром. Для девочки варианта все еще не было. Мне в голову не лезло ничего лучше имени моей мамы, а все остальные ассоциировались с людьми, о которых у меня сложилось не лучшее мнение. Мы шутили, что если у нас родится трое мальчишек, это решит все наши проблемы.

Мы еще долго лежали и болтали о всякой чепухе, пока оба не отключились от усталости.

_________

ССЫЛКИ***

Айзек Азимов — американский писатель-фантаст, популяризатор науки, биохимик. Автор около 500 книг, в основном художественных и научно-популярных. Многократный лауреат премий Хьюго и Небьюла. Некоторые термины из его произведений — robotics, positronic, psychohistory — прочно вошли в английский и другие языки. В англо-американской литературной традиции Азимова вместе с Артуром Кларком и Робертом Хайнлайном относят к «Большой тройке» писателей-фантастов.

Сиба-ину — upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/6/6b/Taka_Shiba.jpg

«Боже, как давно это было» — строки из песни Константина Никольского «Один взгляд назад».

Станислав Лем — Польский писатель, философ, фантаст, сатирик и футуролог. Его книги переведены на 41 язык, продано более 30 млн экземпляров. Автор фундаментального философского труда «Сумма технологии», в котором предвосхитил создание виртуальной реальности, искусственного интеллекта, а также развил идеи автоэволюции человека, сотворения искусственных миров и многие другие.

«Солярис» — фантастический роман Станислава Лема, описывающий взаимоотношения людей будущего c разумным Океаном планеты Солярис.

«Эдем» — научно-фантастический роман Станислава Лема, написанный в 1958 году. В книге описывается приземление космического корабля землян на планете Эдем и столкновение с местными разумными существами — двутелами (польск. dubelty), цивилизация которых принципиально отличается от земной.

«Таинственный остров» — роман-робинзонада французского писателя Жюля Верна, впервые опубликованный в 1874 году. Является продолжением известных произведений Верна «20 000 льё под водой» и «Дети капитана Гранта». В книге повествуется о событиях, происходящих на вымышленном острове, где остановился капитан Немо на своей подводной лодке «Наутилус». Основными персонажами являются пятеро американцев, которые оказываются на необитаемом острове в Южном полушарии.

Герберт Уэллс — английский писатель и публицист. Автор известных научно-фантастических романов «Машина времени», «Человек-невидимка», «Война миров» и др.

Роберт Хайнлайн — Американский писатель, один из крупнейших писателей-фантастов, во многом определивший лицо современной научной фантастики. Его называют «деканом писателей-фантастов». Хайнлайн стал первым профессиональным писателем-фантастом США и одним из первых, кто стал публиковаться в крупных популярных изданиях, например, The Saturday Evening Post в конце 1940-х годов.

«Дверь в лето» — Научно-фантастический роман Роберта Хайнлайна, впервые опубликованный в 1956 году в журнале Fantasy & Science Fiction. В опросах читателей журнала Locus с 1975 по 1998 года роман признавался 36-м, 29-м и 43-м в списке лучших научно-фантастических романов.

«Регуляторы» — роман Стивена Кинга, написанный им под псевдонимом Ричард Бахман. В романе описана трагедия восьмилетнего мальчика Сэта, больного аутизмом, и его тети Одри, которая после смерти родителей, сестры и брата Сэта ухаживает за ребёнком. Сэт совсем необычный мальчик — он имеет огромные телепатические способности. Однако в его мозг внедряется бестелое существо Тэк — воплощение древнейшего зла. Тэк использует способности мальчика, чтобы превратить жизнь жителей соседних домов в ад.

Ричард Бахман — литературный псевдоним Стивена Кинга. В конце 1970-х — начале 1980-х годов Стивен Кинг опубликовал под псевдонимом Ричард Бахман (англ. Richard Bachman) — книги «Ярость», «Долгая прогулка», «Дорожные работы», «Бегущий человек», и «Худеющий». Идея заключалась в том, чтобы проверить, сможет ли он повторить свой успех снова, так как он опасался, что его успех был случайностью, стечением обстоятельств. Псевдоним Ричард Бахман был разоблачен продавцом книжного магазина из Вашингтона, Стивом Брауном, который заметил сходство между старыми работами Кинга и новыми работами Бахмана, он обнаружил фамилию Кинга на одном из романов Бахмана в Библиотеке Конгресса. Это привело к пресс-релизу, предвещающему скорую смерть Бахмана, якобы от «рака». У этого псевдонима есть вымышленная биография.

Заспойлерить — спойлер (жарг. от англ. spoil — «портить») — в кино, компьютерных играх, литературе — преждевременно раскрытая важная сюжетная информация, которая разрушает задуманную авторами интригу, не даёт её пережить, прочувствовать самостоятельно и, соответственно, лишает зрителя/игрока/читателя некоторой части удовольствия от этого сюжета, чем портит впечатление от него.

«Известный писатель Тад Бомонт…» — героиня читает аннотацию к книге Стивена Кинга «Темная половина».

«Мир Полудня» — литературный мир, в котором происходят события, описанные братьями Стругацкими в цикле романов, «представительской» книгой которого является «Полдень, XXII век» (от которого и произошло название мира), а последней — «Волны гасят ветер». Несмотря на кажущуюся утопичность вселенной, мир Полудня полон проблем и конфликтов, не чуждых и нашему времени.