Снова на материк.

Погода наладилась, палубу грело южное солнце. Ветер, дувший под острым углом к курсу, раздувал стаксели и кливера, и корабль бодро отсчитывал лиги. Роше отошел, его ноги пришли в норму уже к утру. Чародейка очнулась. В этот раз мы обошлись без потерь, и команда значительно повеселела. Мастер отправился на материк с нами. Они обсуждали это с Роше уже давно. В свое время он сбежал из-за множественных конфликтов с влиятельной знатью Вызимы. Сейчас, когда уже нет такого государства как Темерия все это было в прошлом. Шпион обещал попробовать помочь с работой и тому явно не помешала смена обстановки. Наше появление оказалось очень кстати для мечника, потому что его положение и перспективы были не завидны. А это была как раз необходимая встряска. Нужно было поговорить с эльфийкой. Я нашел ее опирающийся у бортика у кормы и смотря на убегающие волны. Выглядела она бодро.

— Привет. Как ты?

— Жить буду. Колдовать тоже. Но совсем не скоро, я думаю ближайшие месяца три-четыре я буду лишена магии. Я была выжата до последней капли.

— Мне жаль.

— Главное, что мы выбрались.

— Если что-то осталось из амулетов, то, разумеется, ты можешь оставить их себе.

Чародейка усмехнулась. — Ни черта особо не осталось, мелочи. Но я уже нашла выход, придумала, что оставить себе. Ваш медальон. Затея с медальонами единственная хорошая идея во всем предприятии.

— Такого уговора не было.

— Геральт, ты тоже не очень-то подробно пояснил, с чем мы столкнемся.

— Рассказал, как есть. Ты согласилась на эти условия. Ты получила не плохую плату. Я признаться четно, задумывался о сотрудничестве в будущем. Ты хорошо себя показала.

— Да, я была дурой. Я знаю Ингвэ десятки лет и поверила ее рекомендациям. Она думала ты из тех, кто все держит под контролем. Она тогда не была объективной, по ряду причин. Как хорошо, что ваши отношения развалились. — это была правда, в начале нашего путешествия наш роман развивался на романтичных пляжах Офира, но позже с кучей тренировок, с тем, что мы все были заперты в пятером в одном месте и не могли покинуть друг друга, все как-то пошло не туда. Люди быстро начинают раздражать друг друга. — И теперь мы обе можем выйти из этой игры. И никогда больше ее не касаться. Я даже близко не представляла, во что впутываюсь. Медальон лишь маленькая компенсация, на память о моем втором дне рождения.

— Все же прошло гладко.

— Один шанс на сотню. Эти двое были самовлюбленными идиотами. Они сделали все максимально плохо. Но сил у них было немерено. Они могли просто не подходить к нам, сначала убить меня, против магии обоих я была бы бессильна. Потом остановить вас троих дуболомов, и затем прикончить. Только их желание помахать сталью выручило вас.

— Ну так и было задумано.

— Дерьмовый план. Чуть больше аккуратности с их стороны и нам конец. Да просто притащи они с собой десяток наемников и нам конец. Будь за их спиной пяток лучников и мне конец. Мою защиту от стрел эти монстры развеяли бы в секунды.

— На то и был расчет. Нас мало, мы их не ждем. Мы выглядели как отдыхающие. Это был наш шанс, все сработало как задумано.

— Чародейка лучница и трое мечников которые тренируются каждый день?

— Тренировки — это хобби. А на вас же не написано. Может вы приятные спутницы.

— Легенда — супер. Сразу видно работу главы темерской разведки.

— Сработало же.

— План был ужасен. Ты то может и выбрался бы, а вот твою свиту ждал печальный конец. А ведь ты даже не знал заранее, сработают ли медальоны. Без них меня бы точно не хватило на то, чтобы спасать вас от магии.

— То есть больше работа тебя не интересует.

— Нет, в это я не ногой. И лучнице запрещу. Второй раз голову в петлю я не засуну. Эльфийская мудрость.

— А как бы ты сделала на моем месте?

— Заперлась в замке, скупив пять чародеев и пятьдесят лучников.

— Тогда бы они точно не сунулись. По крайне мере не вдвоем. Подождали бы пока у меня кончатся деньги на эту толпу.

— Я не спорю, что для тебя все было не просто. Может со своей стороны ты и сделал все правильно. Но меня то ты подставил. Я стараюсь не участвовать в слишком рисковых предприятиях. Для наемника это логично. Это же твоя работа, если рисковать, каждый раз рано или поздно тебя зацепит. Лучше брать заказы наверняка. Конечно три месяца простоя с лихвой компенсируются моим гонораром. Но я не планировала бросать свою жизнь на кон, при раскладах пятьдесят на пятьдесят и хуже. И больше уж точно не стану.

— Тебе решать. Только одна просьба. Проследи, чтобы после твоей смерти медальон вернулся в Каэр-Морхен. Предупреди своих. — я решил пойти на ее условие. Не знаю честно ли это, остальные сдали медальоны. Только чародейка понимала его истинную ценность, после того как я формально принял их в орден. Но черт, не отбирать же его силой. Я мог бы конечно. В конце концов их у нас пока в избытке.

— Хорошо.

Мы высадились на западе земель торговой Ганзы и распрощались. И если на наемников людей я еще могу рассчитывать, то эльфийки покидали меня на всегда. Я был нагружен барахлом — серебро, мечи, прочие занимало две лошади поклажи и сам я двигался на третьей. Мне предстоял долгий путь в Каэр-Морхен. Стоило мне найти и купить лошадей в порту, как я почувствовал тепло на груди. Маленький медальончик от Йен начал греться. Я повесил его рядом с ведьмачим, на одну цепочку. Значит ей есть, что сказать. Я быстро навел справки где в городе есть чародейка. И отправился туда. За деньги она наладит связь по мегаскопу, и мы сможем поговорить. На деле все оказалось даже проще. У резиденции чародейки нетерпеливо маячил знакомый силуэт. Йен была в городе физически и поджидала меня.

— Плотва один, плотва два, плотва три. — начала она ехидно пересчитывать моих лошадей. О моем отношении к персонализации ездовых животных она была наслышана. — Пойдем надо поговорить.

— На этот раз ты без конной армии психологической поддержки? — чародейку сопровождала только стандартная тройка телохранителей.

— Ну мы же теперь снова друзья. — ответила она легко. Мы отправились в респектабельную таверну. Я без опасений оставил лошадей в конюшне, люди Йен могли присмотреть за моими пожитками.

— Ну что Геральт. Теперь мир. Мы снова вместе?

— Нет.

— Нет?

— Нет, Йен. Ничего не изменилось. То как ты поступила со мной, солгав о Цири, никуда не делось. И пешкой в твоих играх я больше быть не хочу. — я говорил спокойно.

— Хорошо. — чародейка сменила тему. — Тебя можно поздравить. Тебе удалось.

— Удалось что?

— Убить высшего вампира. Пока ты единственный из смертных, кто смог это сделать. Вильгефорца я позволю себе не считать, он и дело не доделал и сам в итоге погиб.

— Я защищался.

— И победил.

— Что есть, то есть.

— И что ты станешь делать дальше?

— Поеду в Каэр-Морхен. Кстати, а может ты меня подбросишь? Очень мне не хочется тащится через весь континент с этим караваном лошадей. — в замке был лист портала, который знали и Трисс и Йен. При необходимость любая из них могла бы быстро туда попасть. Но лист после этого пришлось бы заменить.

— Ты хочешь спрятаться в замке?

— Не то, чтобы спрятаться. Там просто много дел. Сейчас Эскель, наверное, уже привез туда детей.

— Ты же понимаешь, что вампиры не остановятся? Теперь у них гораздо больше поводов убить тебя.

— Не знаю. Может они одумаются, поймут, что это опасное занятие.

— Они не испугаются тебя. Просто станут осторожнее.

— Я верю Регису. Если будет угроза, он предупредит меня и, тогда, я буду думать, что делать. Пока он молчит, значит все в порядке.

— Он один из них, Геральт.

— Я верю ему.

— Они же не идиоты. Они знают, что вы друзья, может его не посветят в планы. Или его самого убьют. Ведь он убил Детлафа. И он помог тебе убить еще двух братьев.

— Я не знаю. Чего ты хочешь от меня?

— Я хочу помочь. Не хочу, чтобы тебя убили.

— Как?

— Вы сделали это с эльфийской полуучкой. Которая уступала в магическом поединки любому вампиру. Представь, что будет, если за вашими спинами буду стоять я, которая наголову сильнее любого из них. У них не останется ничего кроме честной стали. Соберем наемников.

— Они если и станут нападать снова, то не так опрометчиво. Они задействуют наемников из людей или нелюдей.

— Да поэтому не надо ждать. Давай ударим первыми. Начнем охоту на вампиров.

— У меня с ними нет проблем. Я не хочу эскалировать этот конфликт.

— Ты серьезно надеешься, что все просто утихнет?

— Я не знаю их внутренней кухни. Я уже разок наломал дров в Тусенте и влез туда, куда не следовало. И повторять ошибок я не хочу. Я сначала поговорю с Регисом и только потом, решу, что делать.

— Ты доверяешь другому высшему вампиру больше чем мне?

— Конечно.

— После всего что между нами было?

— Ты лгала мне всю жизнь. Он — нет.

— И как давно ты узнал про совет?

— Так было нужно.

— Я тоже врала тебе только, когда это было необходимо.

— Ах, да, это было очень необходимо, когда ты ложилась в койку, чтобы сделать карьеру при дворе Нильфгаарда.

— Ну знаешь. Ты даже, будучи приговорен к смерти самой могущественной организацией в истории успел переспать с эльфийской лучницей. — она не могла знать, но бросала обвинения наугад, наверное. К чести ее опыта, она попала.

— Зачем тебе это?

— Я хочу защитить тебя, Геральт. Ты мне по-прежнему дорог. — не сомневаюсь, что это так. Но что-то тут было еще. Если бы она правда просто беспокоилась обо мне, то посоветовала бы оставить охрану. Или еще проще, осталась бы со мной. Не смотря на все мое раздражение, я бы не устоял. Искушение быть с ней рядом было бы слишком сильно. Этого я хотел всю жизнь и не мог получить. Я могу быть с ней какое-то время, она была моя, но потом она исчезала. И сейчас скажи она, что останется со мной и я бы согласился, оправдывая это практическими соображениями. Но в прекрасной голове чародейки зрел другой замысел.

— И для этого ты хочешь начать охоту на вампиров?

— Только на некоторых из них. Тех, кто хочет тебя убить. Это же просто, если кто-то дал за твою голову большую награду, ты должен убить его первым. Если будешь сидеть и ждать, рано или поздно до тебя доберутся.

— И как ты станешь отличать одних от других?

— О, это как раз не сложно. Высших вампиров совсем немного. Они и есть цель.

— Я убил двоих. Но может не навсегда, но очень на долго. В масштабах человеческих жизней — убил. Если их мало, разве это не повод остановиться? Ведь у нас нет никаких противоречий в интересах.

— Я не думаю, что это так работает. Теперь, когда ты убил двоих, ты должен умереть. Они не станут спешить, но рано или поздно, выберут удобный момент. Когда была создана ложа чародеек у нас внутри был змеиный клубок. Каждая вторая ненавидела каждую вторую. Но если умирала одна из нас, ложа старалась отомстить. Потому что никто не имел права, проливать кровь магов. Совет наверняка разделяет эти принципы. — тут я начал улавливать связь.

— Когда ложа была уничтожена, Совет имел к этому отношение? — по лицу ведьмы я понял, что попал.

— Да. Самое прямое. — она поняла, что я понял. И не стала пытаться врать. — Ни короли севера, ни Эмгыр никогда бы сами не разгадали всего замысла. Им помогли, дёргали за ниточки, подкидывали нужную информацию. Совет существовал задолго до нас и решительно не хотел иметь конкурента. Мы поняли это слишком поздно.

— И теперь ты хочешь отомстить?

— Немного. Мне досталось не так сильно, как прочим. Кто-то потерял зрения, кто-то жизни. — проект ложи был голубой мечтой чародейки. Она всегда хотела создать некую структуру влияния на мир. Когда ложа провалилась, настал черед Нильфгаарда. Попытка править им через Цири. Но что не делай, если в мире уже есть такая структура, то она будет противодействовать. Значит надо попытаться ее уничтожить. Поэтому Йен вернулась, ей нужен я. За все время я стал первым кто эффективно противодействовал вампиру. Я был просто нужен. Точнее наоборот непосредственно сам я, в отрыве от моего меча, снова нужен не был. Нужны были мои возможности.

— Это политика. Я не стану в это вмешиваться. Я маленький человек.

— Ты недавно фактического убил лидера Нильфагаарда. И за твою голову там дают неплохие деньги.

— Гос награда — это не неплохие деньги.

— Не переживай, скоро найдут и частные средства.

— Можешь добавить что-то от себя.

— Геральт, — она с укором подняла брови.

— Как бы там ни было, в таком случае мне тем более не нужны проблемы с таинственным советом. Я буду защищаться, но не стану первым нападать. По крайне мере пока.

— Упрямый болван. Без меня ты не справишься с ними.

— Съедусь с Трисс. Или найму гарем эльфийек. — ведьма недовольно фыркнула.

— Это не шутки, Геральт.

— Хочешь помочь — поехали со мной. В замке всегда найдется для тебя место.

— Я не могу Геральт.

— Или не хочешь.

— Найди Лютика. — ее тон снова стал холодным, она сменила тему поняв, что уговорить меня не удастся. — Он в одном дне пути отсюда, даже чуть меньше. Я думаю он отправится с тобой.

— Его пение оберег от кровососов?

— Нет. Просто я слышала, что он там и тебе будет веселее в компании.

— То есть портал ты мне не откроешь?

— Экономь листы. Сейчас они редкость. — ей наверняка еще и не хотелось показывать, что она открыла портал, но не пошла в замок сама. Это вызвало бы слишком много вопросов. Она не виделась с другими ведьмаками и не хотела. А может просто была зла и не хотела мне помогать. Может и к лучшему. Потому что по дороге в богатых городах Ганзы я смогу продать скарб. Да и серебряные мечи надо бы отдать хорошему мастеру на реставрацию. Бой на них сказался не лучшим образом, все-таки серебро мягкий метал. Йенифер забрала наемников и покинула меня. Я плюнул на все и остался ночевать. Место было приличное в самом центре, авось никто не позарится на мой груз. Тем более никто же не знает, что в тюках. В таверне есть охрана. Ночевать в поле не хотелось, а после корабля и качки хотелось побыть в комфорте.

Надо было найти Лютика. Я добрался до соседнего города, когда солнце было еще в зените следующего дня. Йенифер сказала, что бард был в городе, но эта вся информация, которая у меня была. Пришлось пройтись по трактирщикам и по раскидываться монетами в четверть кроны. Спустя пару часов поисков, мне указали место, где он остановился. Можно было пойти по более простому пути и обратиться к ворам, но я интуитивно не любил гильдию. Конечно я рисковал, сарафанное радио могло заставить меня бесцельно побродить по городу и остаться ни с чем. Но к моему счастью менестрель был личностью яркой и теперь, можно сказать, что еще и известной. Он очень обрадовался моему появлению, и мы спустились в зал таверны опрокинуть по бутылочке пива. В Ганзе всегда умели славно варить темное.

— Рад видеть тебя в добром здравии, Геральт. Слышал не мало слухов о том, что ты сбежал за море из-за проблем с нильфами. И даже, что на самом деле, ты не сбежал, а отправлен их ищейками на дно морское.

— Пока, как видишь, держусь на плаву. А как тебя сюда занесло?

— Не поверишь, я сам в бегах. Залег на дно прячусь. Хотя, судя по тому, что ты меня нашел, не слишком успешно. Кстати говоря, как тебе это удалось?

— Вчера я виделся с Йен. Она сказала, что ты в городе. Я прошелся по тавернам по собирал сплетни. А так как ты пьяный по вечерам пел свои песни в общей зале, многие оказалась в курсе где ты остановился.

— Конспирация вредна поэтическим душам друг мой. Вы снова вместе?

— Нет. Дела. Во что ты вляпался?

— Помнишь я все жаловался тебе, что потерял вкус к жизни, что кругом серость. И главное, что музыка моя последнее время — говно, ремесло, а не творчество? И что в молодости, было не сытно, а все же было лучше? Ну вот жаловался я жаловался и решил, что надо что-то менять. Завел роман на стороне с одной барышней. Мы сбежали на пару недель в соседнее графство, и там разругались. Я перебрался в соседнее королевство, и остановился у одного приятеля в замке. И тот по этому событию устроил небольшой прием с танцами. Там была дочка одного барона, и мы приглянулись друг другу. Он знала мои песни и музыку любила. Вообщем мы сошлись и на следующей недели я пробрался в замок ее отца подкупив слуг. А потом еще пару раз. И кто-то ее отцу про это все рассказал. А он уже пожилой барон, солидный человек. И со мной лично не знаком, и даже толком ничего не слышал. И когда он узнал, что его дочка больше не девица с другим пожилым бароном, который на два года старше его, он как-то расстроился. Ей то семнадцать. Скоро будет. Если бы он меня видел хотя бы, наверное, бы не реагировал так бурно. Я-то еще ого-го. — это правда барду на вид можно было дать лишь половину от его лет. — А так в сухих цифрах это выглядело сильно не пристойно. Да и про невесту в родном королевстве у меня он справки навел. И дал он за мою голову денег, чтобы меня к нему притащили. Я сбежал на запад, по ближе к морю, подальше от него. И вот прячусь.

— Во все тяжкие.

— Так знаешь, что самое интересное — работает. Я столько как за последние пару месяцев за прошлый год не писал. И главное мне ведь самому нравится, то что делаю. Хорошо получается.

— А здесь успел завести пассию?

— Нет, я же в бегах.

— Ладно, это все решаемые проблемы. Поехали со мной в Каэр-Морхен. Там тебе никто не достанет. Погостишь, повидаешь ребят. Посмотришь на наших детей. А там, когда кто-нибудь из наших поедет в Ганзу, сопроводим тебя до дома. Все уже поутихнет, да и дома тебя в обиду не дадут.

— Годится. Как в старые добрые времена, ты я и дорога. Продолжу набираться вдохновения.

— Может тогда пешком? Чтобы уж совсем как в молодости.

— Не, ну не настолько как в старые. Я вообще хотел предложить тебе карету взять, скинуться.

— И эскорт.

— А что я серьезно. Деньги же есть. А там рессоры. А то сколько дней в седле трястись?

— Не, романтика дороги в кареты не проникает.

— Эх никак не привыкнешь ты жить с комфортом.

— Я если так начну тратиться, то быстро перестану быть состоятельным.

— А брось, это все твоя поведенческая привычка. С точки зрения расходов ты этого бы и не заметил.

Мы посидели еще, я рассказал про свои приключения за морем. Опустив только подробности о том откуда, я узнал. Мало ли вдруг его заставят рассказать все, что знает. Лучше лишний раз не подставлять Региса. Я всегда боялся, что до меня попробуют добраться через друзей. Отсюда и эта легенда про пренебрежительное отношение ведьмака к спутнику барду. На самом же деле мы очень близкие друзья, но лучше, чтобы об этом не задумывался каждый встречный. Теперь наш караван включал пять коней, и мы двинулись по главному тракту Ганзы на восток. Я надеялся заглянуть ко многим торговцам. Ганза богатый край, и тут можно успешно продать то, что осталось от вампиров. И избавится от серебра. Все-таки путешествовать с таким количеством драг металла слишком чревато — легко привлечь не нужное внимание. Удача сопутствовала мне. В продаже серебра я не сомневался — металл есть металл, он всегда нужен и цена на него весьма стабильна. С доспехами вампиров было больше опасений. Но к счастью они были почти в идеальном состоянии. Обычно доспех после боя надо чинить. И сильно зависит от мастера сколько в цене после этого он потеряет. Когда орудуешь сталью ты смело бьешь по броне. Ищешь уязвимые места вроде сочленений. Да и просто энергия удара никуда не денется. Человеку в внутри доспеха будет больно. Нам вооруженным серебром приходилось действовать более изощренно. Смысла пытаться пробиться сквозь броню не было, оба нагрудника были с иголочки. Под моим присмотром на одном из постоялых дворов их тщательно вымыли прачки. Спустя три пути дня мы избавились от двух лошадей и большей части груза. У меня все еще оставалось четыре лишних меча и поэтому одну лишнюю лошадь я оставил. Можно было и обойтись седельными сумками наши коней, но необходимости в этом не было. Пусть животным будет проще, корм и все лишнее ехало на коне без всадника. Мне не мало повезло, что я встретил Лютика, путешествовать в компании было куда приятней. Мы выбрались за пределы земель Ганзы и теперь двигались на восток вдоль границ Редании. Мы ехали по безлюдному тракту в лесу, довольно безмятежно болтали. Я успел подумать о том, что бард безответственный идиот. Я много раз ругался с ним и просил его одевать броню в дороге. Оружейники прошлого создали настоящие шедевры, легкие и прочные, удобные. Конечно путешествовать, например, в шлеме или в полном доспехе это мука. Но хороший нагрудник можно привыкнуть не замечать. Я всю жизнь проходил в нем. Но бард всегда пренебрегал этой простейшей предосторожностью. Хотя он мог позволить себе прикупить отличную броню. Да что там, если бы он согласился ее носить я бы подарил ему ее с удовольствием. Но сослагательно наклонения не терпит не одно приключение. И сейчас, когда сразу за довольно резким поворотом дороги, нас окружили появившиеся из лесу люди я понимал, что не стоит совершать резких движений. У двоих были арбалеты, еще трое были вооружены луками. Я смогу их перебить, всего их было полтора десятка. Но защитить барда от стрел не смогу. Будь они хотя бы по одну сторону от нас, я бы мог броситься вперед и закрыть менестреля собой. Тогда шансы были бы хороши и можно было рискнуть. Но это явно была засада. Нас ждали. Мы несильно таились, и кто-то послал весточку каким трактом мы двигаемся на восток. Если опытные люди затаилась в лесу и ждут появления путников без движения, то услышать или заметить засаду очень непросто. Бесшумно подкрасться это задача. Есть мастера следопыты и из людей и тем паче из эльфов. Но просто ждать, не двигаясь, это не так сложно. Конечно все равно нужен опыт и выдержка. Кметы смогут и тут напортачить ворочаясь, сопя, крехтя и выдавая себя. Но эти ребята были не новичками. Одеты одинаково — наемники. Если бы мой спутник таскал железо, я бы тоже рискнул. Сказал бы ему броситься на землю и вступил в бой. Вряд ли бы он словил стрелу в голову, да еще не по касательной, а так чтобы пробить череп. Но стрелы в грудь или живот от стольких стрелков ему не избежать. А терять своего друга я был решительно не готов. К счастью Лютик прошел со мной огонь и воду и четко усвоил простое правило. Никакой инициативы. Если мы попали в передрягу не дергаться смотреть на меня и исполнять все, что я говорю, не думая. Поэтому сейчас он внешне был спокоен и глупостей не предпринимал.

— Курва, — выругался я в сердцах.

— Здравствуй, Геральт. Приветствую вас маэстро Лютик. — начал один из встретивших нас людей. Они все были пешими. Лошади у них наверняка есть, но спрятаны за несколько лиг. Чтобы не выдавать засаду. Можно было бы попытаться рвануть на пролом. Ускакать не убивая нападавших. Но опять же они легко убьют коней под нами. Конечно мы не защищали лошадей никакой броней в дальней дороге. Да и стрела в барда все еще слишком реальный вариант. Знают кто мы — наверняка ждали и значит точно за нами. — Как вы можете заметить ситуация, не располагает для вас к активным действиям. Я попрошу вас медленно спешиться и сложить оружие на землю. Я думаю мы сможем договориться. Итак, мы здесь по поручению одного влиятельного ганзейского барона, и думаю, что вы маэстро Лютик, если напряжете свою память, то наверняка сможете догадаться какого именно. Он дал нам заказ на вашу персону. В гневе своем он приказал доставить вас живым или мертвым. Я думаю он был опрометчив и одумавшись опечалится вашей гибели. Но мы получим свои деньги. Так что я бы не советовал предпринимать никаких опрометчив поступков. С другой стороны, мы знаем, что у вас у обоих хватает влиятельных и опасных друзей. И мы не хотели бы никого убивать. Без необходимости. Лишние проблемы нам ни к чему. Что касается тебя белый волк. За тебя готовы дать денег на юге. Но к твоему счастью мы не имеем дел с нильфами. Да и сумма не достойна такой добычи. Поэтому мы доставим вас обоих к барону. И если вы не станет делать глупостей, то мирно передадим ему. Я почти уверен, что вы сможете договорится так или иначе. У маэстро в Ганзе хватает высоких покровителей. Возможно его и накажут как то, но уж точно не убьют. Ведьмак будет там же и сможет также использовать свое влияние, чтобы смягчить ситуацию. Поэтому надеюсь, что вы внемлите голосу разума и постараетесь избежать кровопролития.

Да профессионалами их не назовешь. Профи не разговаривают. Угроза — требование. Но пока ситуация была все же не очень. Мы медленно спешились я положил мечи на землю. Я не могу спасти Лютика, не смотря на то, есть ли у меня меч или нет. Я могу убить их всех тоже не зависимо от того в руках он у меня или на земле. Поэтому я ничего не терял.

— Чудесно я рад, что мы договорились. — арбалетчики целились в спину менестрелю. — Легендарный белый волк. Я много слышал о тебе. Даже если правда только половина из этого — ты опасен. Я не могу тебя отпустить. Неизвестно что ты выкинешь. Поэтому вынужден буду везти тебя к барону. Но и связанный волк — это слишком опасно. Поэтому мне придется предпринять некоторые меры. Если ты будешь против, то твой друг умрет. А потом и ты — умрешь.

— Чего ты хочешь?

— Ты опасный боец. И маг — я слышал про ведьмачие знаки. Я должен буду сломать тебе кисти рук и пальцы. Так я смогу не опасаться тебя, в качестве пленника. Приношу свои извинения за эту неприятную процедуру.

Предусмотрительно. Это немного осложняет дело. Я склонялся к тому, чтобы сдаться. Путь до барона не близкий. Нам понадобится как минимум одна ночевка. Они не станут все время держать барда на прицеле, и можно будет выбрать момент, чтобы напасть. Хотя со сломанными руками это будет не просто.

— Заманчивое предложение. Жизни двоих за пару тройку моих костей. У меня есть встречное условие. Позволь мне выпить зелье. Оно облегчит боль, и не позволит развиться инфекции. Если я начну терять сознание в дороге и меня будет мучать жар или я умру от заражения, то это не облегчит тебе работу. И тогда я позволю тебя сделать это, не сопротивляясь, чтобы твои люди чувствовали себя безопасности.

— Годиться. — усмехнулся паяц.

Я выпил ласточку из сумки. Доставал ее медленно и плавно. У меня была бомба в сумке. Но кидать ее было мало смысла. Даже будь она дымовой все равно завеса станет не так быстро, чтобы не дать продырявить Лютика. А тем более это была картечь. Я двигался плавно и аккуратно. Затем выпил второй пузырек. Бандиты не возражали. А мне лучше подстраховаться. Один из них достал деревянный молоток. Они запланировали этот цирк. Лицо барда побледнело. К счастью ему хватило выдержки не дергаться. Меня поставили на колени положив мои руки на пень рядом. И методично поломали мои пальцы и кисти рук. Дело весьма неприятное — но адреналин плюс две ласточки работали как хорошее обезболивающее. На какое-то время я стал реально беспомощным. Сломанные пальцы не слушались. Я не смог бы сложить знак. Не смог бы держать оружие. Нас связали и посада ли в седла. Я мысленно выдохнул — связали простой веревкой. Будь это железные кандалы все бы опять же, стало намного сложнее. Но после экзекуции они стали спокойными. Их пятнадцать, а я один. Все предусмотреть они не могли. Мы отправились за лошадями банды. Хорошо, что мы избавились от серебра. А то оно могло бы перевесить награду и нас просто убили бы забрав металл. Ну вернее тогда, я бы разыгрывал другие карты. Пришлось бы рискнуть бардом, не заходя в такую ситуацию. Мы добрались до лошадей погрузились и отправились в долгую и нудную дорогу. Разговаривать нам запретили. Сами наемники тоже старались не болтать, чтобы не сказать лишнего. Руки саднили. Надо было ждать. Часа через четыре кости начнут срастаться. Еще через пару часов к пальцам вернётся некоторая подвижность. Они не могут этого знать. Надо будет дождаться ночи. Когда за нами будут меньше следить. Выбрать момент и, хотя бы час по разминать кисти и пальцы. И потом уже можно действовать. Время тянулась вязко. Доспех с меня так и не сняли. С одной стороны, это было плюсом. С другой удобства он не добавлял. Наверное, у меня все-таки поднималась температура, было жарко. Лютик ерзал в седле. Он чувствовал себя виноватым. И наверняка не мог точно понять, мы уже загнаны в угол, или я еще все контролирую. Действительно ли я согласен на то, что нас сдадут барону или у меня есть план. Возможно выходка со сломанными кистями его напугала. Я хотел приободрить барда, но такой возможности не было. Подмигивать или что-то типа того я побоялся — это могло взывать дополнительные подозрения. Мы ехали долго. Не останавливались даже в сумерках. И только когда совсем стемнело, расположились лагерем. Наемники приободрились. Они предвкушали добычу, были в хорошем расположении духа. Обошлось без потерь или ранений, добыча в руках, чего не радоваться. Они шумно поужинали, распили пива. Нас тоже покормили. Я старательно симулировал, ничего не мог сделать руками. Меня покормил менестрель. Не знаю, как насчет похитителей, но в Лютике это убило последний боевой дух. Когда меня пришлось кормить с ложки его надежды на спасение окончательно развеялись. Разумеется, барон не казнит поэта. Но за поруганную, как ему справедливо кажется, честь дочери накажет. Наверное, когда он увидит поджарого тридцатилетнего мужчину вместо старика, он чуть отойдет. Но плетей на конюшне барду вполне может выписать. Извалять там же в грязи. А то и приказать не самым ласковым конюхам сделать чего похуже. Вообщем ничего хорошего его от этой встречи не ждет. Все-таки наши знакомые не были полными профанами. С нами оставили человека дежурить на ночь. Первое правило — связал ты пленников или запер за решеткой не оставляй их одних. Мало ли что можно придумать. А когда на тебе чужой взгляд, выкрутиться куда сложнее. Еще один ушел в лес на стражу. Мы тихо лежали у костра. Я разминал пальцы. Двигались они трудом, но слушались. Надо было выждать часок. Чтобы самые отягощенные моральными переживаниями бандиты успели вырубиться. Время тянулось медленно, адреналин кипел и подгонял. Часов у меня не было, я вытерпел сколько мог. Я лежал на боку спиной к наблюдателю. Он не особо обращал на нас внимание. Тихо из узлов не выбраться. Если ты не способен к магии. Я сложил знак Игни. Ничего не вышло. Пальцам не хватало гибкости. Я пробовал еще и еще. На третий раз маленький огонек затлел в руке. Я начал пережигать веревку. Запястью было больно. Я терпел сколько мог, но потом все же застонал. Разбойник, наверное, списал это на мою травму. Будь я простым человеком — страдал бы сейчас неимоверно. Спустя пару минут руки были свободны. Надо было тихо устранить охранника. Без знака не обойтись. Я сложил Аксий и показал наемнику. Его глаза потеряли осмысленность, и он остался сидеть в той же позе. Я вскочил насколько мог бесшумно подошел шагнул за спину к нему и замкнул замок на шее. Это заняло секунды, знак еще действовал, он не сопротивлялся. Я душил его почти минуту, пока он не затих. Он был мертв наверняка. Я аккуратно сложил тело на землю. Бард молча наблюдал за происходящим. По его лицу пробежало миллион эмоций, ему хотелось спросить кучу вопросов. Но он стоически держался, молчал и не шевелился. Я забрал у убитого меч и кинжал. Второй часовой бродил в лесу в стороне от лагеря. Он следил за происходящим снаружи, а не внутри. Пока мы не шумели, мы не привлекали его внимания. Я перерезал веревку на руках Лютика кинжалом.

— Тихо уходи в лес затаись и жди. Когда я их убью, я пойду искать и громко кричать. — прошептал я ему на ухо. Был риск, что он столкнется с патрульным, но куда без него. Если будет сидеть на месте и тихо, то ночью в лесу его не найдут. В лагере было разбито четыре палатки. Я отправился в первую. Убивать спящих, наверное, тоже противоречит кодексу ведьмаков, но, когда они ломали мои руки, они меня сильно раздосадовали. Я тихо вошел в первую. Там спали трое. Я перерезал им горло кинжалом, одному за другим. Затем отправился во вторую палатку. Там один из этих ублюдков не спал. Что за досада. Я метнулся к нему и заколол его мечом. Но он успел вскрикнуть. Громко и отчаянно. Ну, зато теперь стражник в лесу не наткнется на Лютика. Теперь он точно бежит сюда. В это палатке еще двое, они тут же проснулись и начали в панике пытаться что-то сделать. Ближайший кинулся на меня с голыми руками. Я убил его кинжалом. Другой начал доставать меч. Пока он копался я успел достать свой из тела поверженного врага и прикончить его. Он не успел развернуться. Я подобрал второй меч. Кисти и пальцы слушались плохо. Что-то красивое в фехтовании я вряд ли смогу исполнить. Будем брать количеством ударов, а не их качеством. Я выбежал на улицу. Наемники метались в панике не до конца понимая, что происходит. У половины не было оружие, со сна все были без доспехов. Мой бронник был на мне, но на всякий случай я накинул Квен. Размашистыми ударами зарубил двух безоружных соперников. Увидев это народ опомнился ото сна окончательно. На меня кинулись трое с оружие и часовой, который был еще и при доспехах. Я не стал рисковать бросил в него Игни. Он завопил и закрутился, пытаясь сбить пламя. Я отбил несколько ударов наседающей троицы. И кинул в них Аард. Знак сбил бандитов с ног. Я добил часового. Первый поднялся на ноги, я ударил одним клинком отбросив его меч в сторону и добил вторым. Еще одного прикончил пока он пытался встать. Аард сильно приложил его обо что-то твердое на земле. Последний поднялся и отступил к товарищам из последней палатки. Они возились дольше других, но теперь стояли против меня с оружием. Один даже успел нацепить нагрудник — смелый поступок подумалось мне. Соперников осталось трое. Два мечника и один крепкий мужик с двуручным топором. Они медленно шли на меня пытаясь окружить с двух сторон. Знаков я накидал слишком много за один вечер и больше сложить их уже не мог. Я заложил лихой вольт отбив один клинок крайнего оппонента и надеясь в движение уйти от атаки других нападавших. Второй мой меч пронзил мою цель в живот, того кто был без нагрудника. Но вот траекторию движения я не до рассчитал или боец с топором оказался слишком ловок. По широкой дуге он зацепил меня в спину. Квен с пронзительным хлопком лопнул и рассеялся. Удар был силен, силы знака не хватило, меня сшибло с ног. Хорошо, что на мне был нагрудник. Знак рассеявшись заставил моих соперников отшатнуться. Это дало мне время, чтобы подняться на ноги. Но один из клинков пришлось оставить в бедолаге, которого он проткнул. Соперник с топором оказался умелым. Да к тому же ему помогал мечник. И все-таки двуручный широкий топор сравнительно редкое оружие. Я не очень хорошо понимал, как против него правильно действовать. Очень давно я не сражался с умелым соперником и таким инструментом. Мы покружили несколько минут обмениваясь ударами. Пару раз он вскользь чиркнул по броне. А потом даже зацепил мою руку оставив глубокий порез, но тогда я смог провернуться и зайти за мечника, сделав так чтобы он оказался между мной и громилой. Пока тот восстанавливал позицию и выпадом перерезал сонную артерию на шее наемника. От такого нагрудник его не спасал. Мы остались один на один. Его топор был широким длинным. А значит тяжелым. Я был спокоен — помощи ему ждать не откуда. С каждой минутой его движения становились медленнее. К исходу третей, я увернулся ушел вольтом ему за спину, и перебил бедренную артерию. Он упал на одно колено. Я выждал секунд десять пока он ослабнет от кровопотери и добил его коротким выпадом. Рана на руке начала затягиваться. Я отошел метров пятьдесят в лес, с той стороны лагеря где нас держали связанными. Покричал Лютик. Затем прошел еще метров сто и тогда бард объявился.

— Идем — коротко бросил я.

— Ты как?

— В порядке. Сколько раз я тебе говорил, носи броню в дороге.

— Прости что мы влипли из-за меня.

— Меня не напрягает, что мы влипли, меня раздражает, что ты не соблюдаешь простых правил предосторожности. Сейчас же по ищем тебе броню.

— Где?

— В лагере.

— Ты же не хочешь сказать, что мне придётся использовать доспехи с трупа?

— Я думаю нет. Большинство из них не успело облачиться, мы подберем что-то из запасов.

— Ты будешь их обыскивать.

— Нет. Мы будем. Ты пройдёшься по лагерю и соберешь оружие, грузи его на лошадь. Берем три наших и выберешь еще одну из их. Ты в лошадях понимаешь лучше меня. Седлай их, и на свободную грузи оружие. Я пока обыщу палатки и трупы.

— Геральт это как-то…

— Что?

— Мародерство.

— Я напомню тебе, я этим в основном и живу. Плюс не я же на них напал. А так сами виноваты. За работу. Времени у нас не так много. Я пил зелья часов девять назад. К рассвету начнется интоксикация. Насколько я понимаю где мы, ближайший крупный город Ганзы — Реклингхаузен. Туда и направимся. Я смогу держаться седле, но молодцом быть не обещаю. Возьмем в центре самую дорогую гостиницу. На пару дней, отлежаться. Так будет меньше шанс, что нарвемся на еще один неприятности, и кто-то попытается нас ограбить. Пакуй добро так, чтобы его не было видно. И по приезду не поленись и сам перетаскай тюки с нашим имуществом с конюшни в комнаты. Ночью конюхи обязательно развернут даже те из них, что закрыты и проверят содержимое. Не знаю, что мы найдем в лагере, но как минимум у нас остались четыре первоклассных клинка. — бард недовольно морщась пошел собирать трофеи. Я тоже принялся осматривать добро побежденных. Мне это доставляло больше удовольствия — я испытывал некий охотничий азарт. Улов был не велик. Вещи у них были добротными, но ничего реально качественного. Может так и лучше их будет легко продать, такое всегда в ходу. Из плюсов почти вся броня осталась цела — они умирали без нее. Бард отнекивался всеми силами и не хотел облачаться в трофей. Да и по размеру ему на вскидку ничего не подходило, чтобы прям хорошо. Идеально бы сел бронник, того парня, который успел его нацепить. Но он не слабо деформировался от какого-то из ударов. Я даже не стал возиться и стаскивать его с тела. В итоге Лютик уломал меня на то, что до города мы и так доберемся. А если и встретим кого то, то никакой доспех не поможет — все равно я буду в полубессознательном состоянии. А из города возьмем карету. Это не только удобно, но и более безопасно. Ни стрела не болт не прошьют стену на сквозь. На окнах решетки. Дверь закрывается изнутри. Те, кто умеют сражаться выходят, остальные запираются внутри и ждут. Достать пассажиров конечно можно, но это требует времени. Логика в этом безусловно была. Я нашел не много денег — на гостиницу карету и пару хороших ужинов точно хватит — не так обидно будет тратиться на эти излишества. Спустя минут сорок сборов мы тронулись в путь. Пока еще самочувствие было отличным. До рассвета оставалось часа три.

— Ты же понимаешь насколько опасно все было? Что скажи он мне нет, на просьбу выпить зелье, и ты был бы мертв.

— А ты?

— А я бы убил их. Но тебя стрелой бы проткнули.

— А будь у меня броня?

— Кинулся бы на землю или на коне рванул бы куда. Ровно в голову не попали бы.

— А если бы попали?

— Тогда судьба. От нее не спрячешься. Наш вариант всяко был хуже. Не дай он выпить зелье. Используй он железные кандалы. Да просто сломай руки и заруби нас после этого. Сразу после я был абсолютно беззащитен.

— Да, да. Я все понял, я пристыжен. С меня карета.

— Ты у меня впредь и в каретах будешь в броне ездить.

— Это уже паранойя. Но как только ты вкусишь прелесть рессор, ты на коня уже не вернёшься.

— Сибарит.

— А что? Назовешь карету плотва, считай ничего и не изменится.

Все прошло по плану. Я почти не выходя из комнаты проспал двое суток в Реклингхаузен. Лютик договорился с кучером, и мы с комфортом добрались до Каэр-Морхена, по дороге избавившись от лошадей и большей части поклажи.

Я был рад вернуться. Снова повстречать друзей. Замок был наполнен жизнью, дети перебрались в него на постоянное пребывание. Мы поговорили с Ламбертом оставив наши разногласия в прошлом. Его одолевали сложные противоречивые чувства во время нашего отсутствия. Если бы я погиб, в то время как просил его помочь, и он отказал мне в этом, не важно уж из каких соображений, он бы себе этого не простил. С другой стороны, если все закончилось хорошо, то как бы он был и не нужен и его демарш был бессмысленным. Как бы там не было за это время он остыл, пришел к пониманию того, что медальон всего лишь вещь и, что так сделать было можно. Я не особо держал на него зла тоже. Мой друг в тот момент поддался эмоциям, а у меня не было ни сил, ни времени его переубеждать. На фоне всех этих разговоров мне спустили на тормозах тот факт, что я вернул на один медальон меньше, чем взял. Я застал в Каэр Морхене всех троих. Эскель вел занятия у детей на постоянной основе, Ламб и Казимир делали это по мере своего появления в замке. Но пока оба жили там. Это было хорошее время, чтобы отдохнуть. Немного спаррингов, было интересно попробовать новые фишки на тех, кто про них не знал. Неделя пролетела не заметно. Во время наших странствий по Офиру, морского путешествия и блуждания по континенту зима сдала свои позиции. Весна выдалась теплой и солнце уже начинало по немногу согревать камни замка. Мы прогуливались с Ламбертом и Казимиром в окрестностях замка. Новостей чтобы обсудить хватало, и мы любили выбраться из закрытого пространства. Отношения между ведьмаками налаживались. Хотя в чем была суть дела в истории в Новиграде и с чего начался конфликт не один ни второй мне так и не рассказали. Настроение было превосходным, я всегда любил раннюю весну. Места вокруг замка навевали далекие воспоминания о нашем детстве. Это были мои последние мысли, когда я почувствовал, как что-то ударило мне в голову. Наверное, не стрела, потому что не было характерно свистящего звука оперения. Какой-то звук был, но на стрелу или арбалетный болт было не похоже. Еще секунду я видел небо с бегущими перистыми облаками, а потом потерял сознание.