Глава 6. Затянутая петля.

Сумерки окутали комнату, и Лилиан зажгла свечу, продолжая напевать колыбельную и покачивать люльку малыша Энби. Он сладко спал, но женщина будто боялась отвести от него взгляд хотя бы на мгновение, смотрела и нежно улыбалась. Забота, граничащая с одержимостью, как шептались за спиной слуги. Да что они понимали? Неужели они могли осознать, насколько ей страшно сейчас? После всего, что случилось.

Старший сын и единственный наследник Мелдара погиб по неосторожности, её малышек убили неизвестные. Благо, старшей дочери повезло, как и ей самой. Когда Радрон услышал крики, он выбежал из своей комнаты и наткнулся на супругу принца, почти дошедшую до его двери и припавшую к стене от жуткого спазма. Похоже, Изи и вовсе досталась малая доза яда, она выглядела вполне здоровой.

Хотя, насколько бы страшно это не звучало, Лилиан переживала смерть девочек не так остро, как Мелдар, не так сильно радовалась тому, что Изи всё же выжила в этом кошмаре. Всё чаще она ловила себя на мысли, что ей это безразлично. Что она жалеет, что всё сложилось именно так. Что снова ничего не вышло, и её ненавистный муж остался рядом с ней. Что это всё продолжается.

До того, как между ней и Анвером Этвальдом разгорелся роман, её не покидало гнетущее ощущение собственной ненужности. Она была лишь тенью, инструментом для порождения наследников для королевской семьи. С того самого момента, как перешагнула этот порог. И поначалу она принимала это как подобает, с нужным пониманием, как и все девушки её возраста. Представляла, что будет идеальной женой для своего мужа, прекрасной матерью для своих детей, в которых будет воспитывать честь и благородство, присущее людям королевских кровей.

Но реальность оказалась другой. Тлетворное влияние Мелдара, относящегося с презрением ко всем, кто его окружал, частично переносилось на его детей. Изи выросла капризной и избалованной, оберегаемая отцом. Их покойный сын Денрик, который должен был стать наследником короны после Мелдара, взращённый на историях о величии империи Араторн и грёзах о её возрождении, превратился в копию мужа. Валери и Глория тоже редко слушались мать и в основном воспитывались нянечкой. Лилиан стала отрешённой от всего происходящего и всё чаще чувствовала себя чужой в этом замке. Здесь было трудно дышать, и она мечтала вырваться из этой клетки.

И тогда в её жизни появился Анвер. Галантный воспитанный мужчина, немного старше Мелдара, но разительно отличающийся от него. Он проявил к ней интерес, нежность и внимание, которых ей так не хватало. С ним она почувствовала себя не тенью. С ним она ощущала себя живой. Он показал ей, что такое любовь, и она окунулась в это новое для себя ощущение без остатка. И, словно проблеск в бесконечном мраке её жизни, появился Энби, которого она уж точно ни за что не позволит испортить своему непутёвому мужу.

Она понимала, что им с возлюбленным пока не суждено воссоединиться, но он уверял её, что всё будет иначе. Что наступит момент, когда они будут вместе. Мелдар сгинет из её жизни, и ради неё Лорд Этвальд уйдёт из опостылевшей ему семьи. Он станет её мужем, стоит им только избавиться ото всех препятствий на этом пути. На торжестве она ощущала, что этот момент как никогда близко. Когда они кружились с Анвером в танце, чувствовала, что ещё немного — и всё свершится.

Если бы праздник не обернулся кошмаром. Сейчас она ощущала, как тени вокруг неё сгущаются. Она так давно не видела своего возлюбленного, и новорождённый сын остался единственной отдушиной. Она не выходила из комнаты, не покидала его надолго, не только потому, что боялась за его жизнь, но и потому, что возврат обратно в реальность, где ничего не изменилось, кроме её отношения ко всему вокруг, был просто невыносим.

Внезапно дверь открылась, и в комнату просочился Мелдар, заставив её вздрогнуть. Он встал, прислонившись к двери, словно собирался не выпустить её наружу. При виде мужа Лилиан напряглась и присела на кровати, внимательно наблюдая за его движениями, будто опасалась нападения.

— Отец умер, — мрачно сказал он, прервав наконец затянувшееся молчание.

— Что? Канус? — прошептала она, прижимая к себе одеяло, не в силах поверить в его слова. — Как? Когда?

— Сегодня днём. Не справился с последствиями отравления, — мрачно и сухо констатировал он, опустив голову. — Из-за беспечности Радрона, который оставил его без присмотра.

Из глаз Лилиан хлынули слёзы, и она тихо зарыдала, боясь разбудить сына. Король Канус был единственным в их семье, кто относился к ней с благосклонностью. Умудрённый опытом, он напоминал ей добродушного отца, которого у неё никогда не было. В родной семье, где её растили исключительно в рамках приемлемого поведения, она сталкивалась лишь с требованиями, а здесь впервые получила понимание, пусть и не во всём. Именно благодаря ему ей было проще мириться со своей участью. Теперь же и Кануса не стало.

— Но есть и хорошие новости, — добавил Мелдар не менее мрачным тоном, чем раньше. — Я дал разрешение на арест подозреваемого в отравлении на приёме. Подумал, что тебе будет интересно узнать имя виновника.

Дал разрешение? Когда у короля запрашивали разрешение на поимку преступника? Лилиан ощутила, что здесь кроется какой-то подвох.

— Кто это? — выдавила она из себя, продавив ком в горле. Дыхание от волнения участилось настолько, что ещё немного — и она не сможет дышать, лишь будет глотать ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег.

— Лорд Анвер Этвальд, — без каких-либо эмоций, с совершенно каменным выражением лица ответил Мелдар.

— Нет… нет, это невозможно, — прошептала Лилиан, отводя взгляд, ощутив, что что-то в её груди оборвалось, и ему на смену пришла жуткая пустота и отчаяние. Этого просто не могло быть. Но затем она снова посмотрела на мужа, и эмоции сменились всплеском ярости. — Ты! Это всё ты! Ты виноват! Ты всё это подстроил!

Она кричала обвинения, бросившись к нему и схватив за грудки, вжимая в дверь, словно рассчитывала выбить признание. Или хоть что-то помимо этого каменного выражения лица, что говорило бы о его причастности. Злорадную усмешку, торжествующий взгляд, тень наслаждения от чужих страданий. Она била его руками в грудь, из глаз хлынули слёзы, а приступы рыданий стискивали изнутри. Муж схватил её за запястья, оставаясь всё таким же ледяным и бесчувственным, от чего она ощутила своё абсолютное бессилие и сжалась от боли и страха. Вопли разбудили Энби, и он кричал за её спиной, но она будто не замечала этого. Обратила внимание на сына, лишь когда Мелдар решительно отодвинул её в сторону и направился к кроватке.

— Нет, не смей его трогать! — прокричала женщина, метнувшись следом, но супруг уже поднял младенца на руки и прижал к себе. Отстранился от её вытянутой руки и смерил взглядом, будто безумную.

— Прекрати, Лилиан, ты его пугаешь! — рявкнул он, подавив её сопротивление, а затем начал покачивать ребёнка, успокаивающе шипя и убаюкивая. Это заставило женщину окончательно растеряться в полном непонимании происходящего. Холодность прошла. Глядя на мальчика, Мелдар по-отечески улыбался, от чего казался не чудовищем, которым она привыкла его воспринимать, а человеком. Счастливым отцом. Только это был чужой ребёнок, и он прекрасно это знал. И уж точно не мог так просто забыть об этом.

— Чего ты хочешь? — прошептала она в отчаянии. — Зачем ты пришёл?

— Я подумал, что ты должна знать, кто убил наших детей, друзей, знакомых.

— Он не мог… — простонала она в мольбе.

— Следствие считает иначе. Останется лишь суд, где ему вынесут приговор, а затем он отправится на плаху.

Нет, он никогда не был человеком, лишь притворялся им. Он продолжал улыбаться малышу, говоря эти страшные слова. Ведь ребёнок не понимал, что этот изверг говорит о том, что в ближайшее время его настоящий отец умрёт. Отец, который так ждал и хотел его…

— Пожалуйста… — прошептала она едва слышно, глядя на Мелдара с мольбой. — Прошу, хватит… Позволь нам просто уйти.

Принц перевёл взгляд на неё, и в одно мгновение стал холодным и жестоким, будто пронзающим насквозь.

— Всё зависит от степени его вины и от него самого, — сказал он, и в его тоне она уловила хищные нотки, от чего дрожь пробежала по её телу. — Но мы с тобой навестим его через несколько дней. Может, ты поймёшь, Лилиан, что дело отнюдь не в тебе.

Снова улыбнувшись малышу, Мелдар погладил его по голове и аккуратно положил обратно в люльку, после чего вышел, оставив супругу в звенящей тишине. Женщина ощущала себя сломленной, потерянной и беззащитной перед сгущающимися сумерками, от чего дрожала в страхе, сжимая в руках простыни, и продолжала тихо плакать, пока Энби спокойно засыпал в своей кроватке.

Значит, им всё же удалось? Офицер Моргарно сидел поздним вечером, собирая все факты воедино.

Приспущенные флаги и тёмные гобелены на стенах замка извещали всё королевство о постигшей его трагедии. Глашатаи объявляли о смерти правителя на площадях, сообщали даты похорон и коронации принца-регента. Отравители добились своего. Или всё же нет?

На днях полиции удалось выйти на скрывающегося в деревне Вингерлоу на границе с королевством Регна Риго Веймара. Он явно планировал побег и готовил документы и оказался бы вне досягаемости полиции Линдера, если бы не селянин, пожелавший остаться неизвестным и вообще каким-то чудом прознавший о розыске подозреваемого. При обыске у мужчины было обнаружено пропавшее колье из дома Этвальдов, но Моргарно пока не спешил возвращать его законной владелице. Кажется, эта вещь всё же играла свою роль в произошедшем.

Долгое время офицер пытался понять мотивы лорда. Для чего отравлять столько людей? Ведь в его руках была практически вся власть. Основные производства принадлежали ему, в деньгах он совершенно не нуждался — всё же он заправлял делами своей семьи, был главным представителем своего рода. Он был правой рукой короля и нашёптывал ему нужные решения. Моргарно не сомневался, что многие законы, ослабляющие нагрузку на крупных дельцов, но при этом понемногу ущемляющие работников и обычных людей в целом, были проведены явно по инициативе таких людей как Этвальд, убедивших короля, что иного пути развития нет.

На пути к его абсолютной власти стоял лишь Мелдар. И это массовое отравление было в первую очередь на руку принцу. Но у того было железное алиби — около тридцати человек из его отряда подтверждали, что в это время все они были в пути. Хотя, их излишне восторженные отзывы о принце стоило воспринимать с опаской. Потому Моргарно запросил стражу ворот, и те подтвердили, что Мелдар со своей свитой вернулся ровно в ту же ночь, что и произошло отравление.

Судя по словам охраны замка, принц прибыл примерно тогда, когда и начался этот кошмар. Но также к замку прибыл и Этвальд. Причём стражники отметили, что лорд был сильно взволнован, хотя имел репутацию сдержанного галантного человека. Далее он не проявлял внешнего волнения до самого ареста.

Моргарно чувствовал, что он где-то ошибся, и это ощущение убивало его. Какие моменты были сомнительны во всём этом? Непонятные мотивы лорда. Странное поведение: зачем, имея столько денег на руках, которые не смогут вывести на заказчика, расплачиваться фамильным ожерельем, которое в тот же день было объявлено в розыск? Неужели в какой-то момент самому богатому человеку королевства не хватило денег, чтобы заплатить наёмнику?

Тогда мысли Моргарно перенеслись к другим деталям. До разговора с Этвальдом следователь первым делом посетил вдову убитого, чтобы разузнать некоторые детали о жизни управляющего. Ничего. Безупречная репутация. Долгая служба роду Этвальдов, двум их поколениям. Леди Джулианну Этвальд он воспитал практически с пелёнок, перешёл на верную службу к её супругу Анверу, урождённому Рейгнару, который решил взять более благозвучную и известную фамилию жены и приумножил состояние их семьи до ранее невиданных высот.

Но вдова Боннаса также рассказала, что её муж в последнее время был обеспокоен происходящим в чете Этвальдов. Леди стала часто принимать лекарства, её нервы были расшатаны, а периодически она страдала от нервных приступов. Лорд же часто оставался ночевать в замке. И, благодаря участию в расследовании отравления на приёме, Моргарно узнал некоторые слухи, ходившие при дворе. Танец лорда Этвальда с супругой принца был гораздо более чувственным, чем с собственной женой. И та наблюдала за этим со стороны, не в силах выразить прилюдно своих чувств и опасений. Она ушла с приёма раньше, сославшись на плохое самочувствие. И, благодаря этому, спаслась. Или это не случайность?

Был и ещё один момент. На допросе Риго сознался в убийстве Боннаса, ведь тот стал обвинять его в том, что наёмник подставил заказчика и угрожал сдать полиции, если тот не вернёт семейную реликвию. Мужчина понимал, что стал неудобным свидетелем, что вещь в его руках слишком приметна. Он согласился на условия слуги и отправился к своему тайнику, но это оказалось ловушкой. Благо, он был готов к нападению. Кухонный нож, которым зарезали Боннаса, изначально был оружием в руках его самого. Риго слишком много знал и должен был умереть в тот день. Он осознавал это, именно потому сохранил письмо.

И в этом куске бумаги тоже была своя странность, но всё встало на свои места лишь тогда, когда Моргарно приступил к обыску дома Этвальдов. Буквы немного, но отличались от тех, что были в записях лорда, словно были искусной подделкой. И сама бумага пахла тонким запахом женских духов. Версия о том, что преступление совершила леди Этвальд, была гораздо стройнее, чем в случае с лордом, пусть и опиралась на безумие от чувства ревности и стыда. Это объясняло оплату услуг ожерельем — ведь леди не вела дел и имела доступ к деньгам собственной семьи лишь через мужа. Он бы сразу заподозрил неладное, если бы она попросила у него крупную сумму на неясные цели. Так же понятнее становилось и отравление бочек в тот момент, когда они уже прибыли в замок, пусть и довольно смутно. Леди могла узнать о том, что её муж отправил партию вина с их виноделен в замок, каким-то образом выяснить конфигурацию коридоров дворца, чтобы нарисовать чёткий путь в подвалы с бочками. С наёмником она могла иметь связь через Боннаса, или каким-то образом выяснить раньше, что её муж работает с тёмными личностями с улицы Эдельвейсов. А потом, осознав, что натворила, в отчаянии признаться мужу, когда они прибыли домой, из-за чего он в такой панике и поспешил вернуться во дворец.

Перед Моргарно лежал готовый ордер на арест. Оставалось лишь подписать его и собрать все необходимые подписи вышестоящего начальства. Но почему его рука не поднималась этого сделать? Решительно вздохнув, он поставил росчерк, не обращая внимания, что его сомнения так до конца и не улеглись. Всё же, действительно ли он не ошибся и в этот раз?

Лилиан покорно следовала за своим мужем в темницу Вельзефрайн. Она старалась не выдать дрожи, пальцы впились в шёлковый платок, наброшенный на плечи, а от одного взгляда на эти мрачные старинные стены хотелось кричать от боли и ужаса. Бедный Анвер, брошенный сюда лицом к лицу с этим кошмаром. Лилиан молилась Свету, что это суровое окружение не сломило, не изменило её возлюбленного.

Стражи, заметив королевскую чету, выпрямлялись по струнке и пропускали их без лишних вопросов. Мелдар вёл её всё дальше и дальше, глубже и глубже, и в какой-то момент Лилиан подумала, что это всего лишь ловушка. Он запутывает её в этом лабиринте, чтобы она не смогла выбраться. Бросит супругу гнить здесь, и никто никогда не сумеет разыскать и освободить её.

Но они всего лишь добрались до конца коридора, страж отворил им дверь, и Мелдар нырнул в полумрак. Замешкавшись на мгновение, Лилиан последовала за ним. Внутри ахнула, осознавая, что её худшие опасения подтвердились. Узкое помещение, где пахло сыростью и плесенью, освещалось единственным решётчатым окном в трёх метрах над полом, от чего в камере царил полумрак. Две половины комнаты разделяла решётка с толстыми металлическими прутьями, шириной в запястье Лилиан. Там виднелось какое-то ведро, тумба, на которой белела тарелка, кровать в дальнем тёмном углу комнаты, на которой лежал бесформенный тёмный силуэт, изменивший позицию с горизонтальной на вертикальную, когда внутрь вошли гости.

— Принц Мелдар, — ядовито прошипел Этвальд, сверля взглядом оппонента. — Чем обязан такой честью?

Лилиан сделала два шага вперёд, растерянно вглядываясь в тень своего возлюбленного.

— Анвер, — прошептала она с болью и припала на колени к решётке, обхватив её руками, будто желая просочиться внутрь и обнять его.

— Лилиан? — в голосе Анвера сквозило сомнение. — Зачем ты здесь? Я не понимаю…

— Я предложил ей прийти, — сообщил Мелдар. — Поддержать тебя. Всё же, в последнее время многое изменилось.

Лорд встал со своего места, выпрямился и подошёл ближе, сверля противника взглядом и словно не замечая сидящую рядом Лилиан.

— Король Канус скончался, не справившись с последствиями отравления, — холодно и твёрдо известил его принц. Поначалу Этвальд опешил, отступив на шаг, а затем, переполненный яростью, метнулся вперёд и ударил по решёткам, заставив Лилиан в страхе вскрикнуть и отпрянуть назад.

— Ублюдок! Как ты мог так поступить с собственным отцом! Как ты посмел?! — проревел он, дёргая прутья на себя, будто поверил, что сможет вырвать их с корнем при должном усилии.

— Ни к чему голословные обвинения, Анвер. Оставь это для следствия, — ядовито усмехнулся Мелдар.

— Всё следствие у тебя под колпаком! Ты подстроил это! Ты!

— И чем же ты можешь это доказать? — эти ехидные слова явно остудили пыл Этвальда. Тот смотрел на него, пока мысли роем вились в голове.

— Где твой посох? — выдавил он из себя, не заметив в руках принца привычного предмета.

— В надежных руках моих подопечных. Они изучают его возможности. Ведь я сам опасался делать это, чтобы не попасть под его влияние.

— Ложь, — прошипел Анвер. — Ты лишь оскверняешь их, совращая их души властью.

— Ты не хуже меня знаешь, что для этого не обязательно иметь на руках демоническое оружие. Нужно лишь уметь заводить правильных друзей. Или любовниц.

На этих словах принц перевёл взгляд на жену, заставив её вздрогнуть. Она бросила растерянный взгляд на своего возлюбленного, но тот продолжал смотреть на оппонента переполненным ненавистью взглядом и молчать.

— Правда у всего есть своя цена. В особенности если тебя уже связывают какие-либо обязательства. И твой мир, который ты так тщательно выстраивал, может дать трещину.

— Что ты сделал? — прошипел Этвальд, приблизившись к решёткам.

— У следствия появились новая версия по твоему делу, и с тебя могут быть сняты все обвинения, — улыбнулся принц, заставив его опешить и отстраниться. — Новый подозреваемый уже задержан.

— Кто? — нет, никакого милосердия, никакой справедливости. Это чудовище смаковало возможность убить кого-то руками закона, лишь бы ударить побольнее своего оппонента. И Анвер готовился принять этот удар со всей стойкостью.

— Леди Джулианна Этвальд, — как бы между делом сообщил Мелдар.

Лорд опустил голову, поморщившись от неприятия. Какая-то бессмыслица, зачем это? Почему именно она?

— Она не могла, — прошептал он, думая, где же здесь расставлена ловушка для него.

— Может быть. Она тоже отрицает свою вину, пусть и несколько неуверенно, — продолжал тем же издевательски безразличным тоном принц. — И следствие не склонно верить её словам. В вашем доме найдено большое количество опиатов, от которых у неё, видимо, развилась зависимость.

— Она нездорова, — пояснил лорд. — Это — лекарство.

— Может быть. Но это не отменяет того факта, что улики указывают на её вину.

— Ты подбросил их! Ты всё подстроил! — снова сорвался Этвальд.

— Было бы неплохо, да? Если бы был шанс обвинить меня и сослаться на моё безумие. Но пока мы имеем дело лишь с безумием твоей жены. Ты помнишь, когда оно появилось? Может быть тогда, когда ты начал ходить на сторону, наплевав на собственную семью? Когда сделал её гостьей в её собственном доме? Стал изменять у неё на глазах, выставляя посмешищем перед всем светским обществом. И что она могла сделать, если её оппонент — будущая королева?

Говоря это, он медленно приближался к решётке, и ядовитая улыбка на его лице уже была явной.

— Так, может быть она не совершала этого? — предположил принц, играючи отведя взгляд в потолок. — Может кто-то, кто имел на неё влияние? Кто-то, кто имеет для неё определяющее значение в жизни.

— Чего ты хочешь? — прорычал Этвальд.

— Я приготовил приказ об освобождении и помиловании, но ещё не вписал туда имя. Хочу дать тебе возможность определить дальнейшую судьбу. Ты можешь спасти свою жену и мать твоих детей, признав, что был организатором покушения и орудовал руками супруги. Или убедить её, что она виновна, чтобы обезопасить самого себя.

Анвер думал недолго, не отрывая взгляда от глаз Мелдара.

— Я ни в чём не виноват, — прошипел он, не испытывая никаких сомнений в своих словах, вызвав у оппонента удовлетворённую улыбку.

— Я не сомневался в Вашей непричастности, лорд Этвальд, — произнёс тот, отступая обратно к стене. — Но всё же перестраховался, потому придётся подождать, пока я раздобуду перо и ровную поверхность.

В ответ ему лорд скривился и ударил прутья. Словно очнувшись от наваждения, Лилиан поднялась на ноги и бросилась к нему, мягко положив свои ладони на его руки. Мелдар тем временем вышел, оставив их наедине.

— Что он задумал, Лилиан? — спросил мрачно Анвер, глядя ему вслед. — Зачем ты здесь?

— Я не знаю, — прошептала она, и слёзы стекали по щекам. — Мне страшно. Что он сделает со мной?

— Не бойся, — он перевёл взгляд на неё и заметно смягчился. Его рука выскользнула из-под её ладони, и он стёр слезу с её щеки. — Я не дам тебя в обиду.

Словно подтверждая свои слова, он поцеловал её, притягивая к себе через прутья решётки, и она приобняла его в ответ, наслаждаясь этим долгожданным единением со своим возлюбленным. Нет, он не сломался и не изменился. Он был тем же, кого она так любила.

Но шум множества шагов разрушил их идиллию. Лилиан отпрянула, когда дверь в камеру вновь отворилась, и внутрь вернулся Мелдар, но в этот раз в сопровождении четырёх стражников.

— К сожалению, лорд Этвальд, для Вашего полного освобождения необходимо признание Вашей жены, — сложив руки за спиной с наигранным сожалением изрёк принц.

— Хочешь, чтобы я своими руками подвёл её на эшафот? — скривился лорд в отвращении.

— Я хочу справедливого возмездия для тех, кто действительно виноват, — спокойно ответил тот. — Господа, сопроводите лорда к его супруге.

Двое стражей подошли к решётке, открыли её и вывели пленника под руки. Тот не стал сопротивляться, принимая игру принца. Взволнованная Лилиан двинулась следом за конвоем, но внезапно муж схватил её за руку, никуда не отпуская. Дверь закрылась, оставив её с Мелдаром и двумя тюремщиками.

— Теперь эта камера станет твоей, — прошипел он злобно, заставив её окоченеть от ужаса. — Стража, запереть её!

Переглянувшись в недоумении, двое мужчин всё же выполнили приказание, схватив женщину под руки и бросив в клетку. Она кричала и вырывалась, но ей это не помогло. Припав к решёткам, Лилиан разрыдалась от бессилия и полной беззащитности.

— Оставьте нас, — велел Мелдар тюремщикам, подходя ближе к клетке, а затем мрачно продолжил, не дождавшись, пока мужчины уйдут. — Ты позоришь нас, Лилиан. Своим поведением ты подставляешь всю нашу семью. Делаешь меня посмешищем в глазах других. Король, который не в состоянии совладать с собственной женой. Но дело не во мне. Ты сделала этот выбор уже давно, развлекаясь со своим любовником. Наплевала на своих детей и честь нашей семьи. Пришло время расплаты.

Он повернулся к двери и увидел крупную щель, оставленную мужчинами. Довольно усмехнувшись, он подошёл ближе и закрыл её до конца.

— Возможно он спасёт тебя. Тот, кого ты так любишь, — произнёс он тихо. — Если же нет, то ты будешь гнить здесь до конца жизни.

С этими словами он вышел прочь. Лилиан вцепилась в решётки, обессиленно повиснув на них, и лишь рыдала. Но где-то в глубине души она продолжала верить, что придёт Анвер и вытащит её отсюда. Что ему будет по силам это сделать. Ради этого она могла ждать, ради этого она ещё могла держаться.

Анвер Этвальд вышел под конвоем из камеры жены, возвращаясь в свою. Его обуревали смешанные чувства. Он вспоминал Джулианну, растерянную, плачущую, теперь уже совсем не похожую на леди. Супруга не понимала, что происходит, пыталась найти в нём поддержку, но он был непреклонен и смотрел на неё с укором.

— Зачем ты это сделала, Джули? — спрашивал он у неё, пытаясь не сломаться под этим взглядом, полным непонимания. Он ударил её кинжалом в спину, предал её. На все попытки отнекиваться, он продолжал давить, всё больше убеждая женщину, что она больна, что у неё пробелы в памяти из-за лекарств, а это нервное почёсывание и заламывание рук — верный признак нарастающего безумия. Он сделал это. Её потерянный отрешённый взгляд говорил о том, что она сама поверила в его слова.

И всё же это далось ему довольно легко. Он прожил с ней в браке чуть больше десяти лет, очень хорошо знал, на какие точки нужно давить. Ведь сам сделал её такой податливой. И нашёл доктора, который подсадил её на опиум. Так наследница рода Этвальдов добровольно отдала ему дела семьи, полностью от них отстранившись, как и ото всех денег. Его жена уже давно не играла абсолютно никакой роли, теперь он будет единоличным законным представителем своего дома. Мелдар ничего не выиграл, заставив его пойти на этот бесчестный шаг.

Конвой привёл лорда обратно, только по ту сторону решётки находилась Лилиан, обречённо смотрящая в пол, сидя на кровати. Но, увидев гостя, она будто ожила, снова бросившись к прутьям с глазами, ярко горящими надеждой.

— Анвер! Прошу тебя, сделай что-нибудь! Он сошёл с ума! — взмолилась она.

— Тише, Лилиан, — с легким удивлением он попытался её успокоить, взяв за руку, а второй погладив её золотистые локоны. — Что произошло?

— Ваше решение о помиловании готово, лорд Этвальд, — раздался голос позади, заставив его вздрогнуть и обернуться к Мелдару.

— Вам не надоело ли ещё прятаться в тени, принц? Неподобающее поведение для будущего правителя, — с лёгким раздражением отметил тот.

— Я уже правитель, лорд Этвальд. Коронация состоится после похорон отца, спустя две недели, а может и больше. И тем не менее, я уже фактически управляю страной как регент.

— И это даёт тебе право поступать с людьми как тебе вздумается? Кошмарить собственную жену ни за что?

— Господа, будьте добры, оставьте нас? — попросил Мелдар стражу.

— Что? Не хочешь лишних свидетелей своих преступлений? Пусть останутся, если тебе нечего скрывать! — вмешался Этвальд, перегородив дорогу мужчинам.

— Хорошо, можете остаться, — смиренно кивнул принц. — Я не хотел поднимать этот вопрос при свидетелях, потому что он касается чужой чести. Моя жена сидит за этой решёткой потому, что должна понести своё наказание за связь с другим мужчиной, будучи в браке со мной.

— Как вы можете так говорить? У Вас же нет доказательств!

На это Мелдар коварно улыбнулся краем губ.

— Ну, почему же? Сегодня несколько стражников этой тюрьмы стали свидетелями её внебрачных отношений с Вами, Лорд Этвальд. Увы, но друзья не утешают друг друга столь интимно.

Взгляд загнанного в угол мужчины метнулся на присутствующих воинов. Действительно, он был крайне неосторожен, успокаивая супругу нового короля, да и она совершенно забыла о том, кто она и где находится.

— Ввиду того, что она была частью королевского рода, я не могу определить ей иного наказания, кроме как изгнание. В ближайшее время конвой отправит её за границы королевства. Но для Вас ещё могу определить послабление. Ведь Вы были ближайшим советником моего отца, трудно умалить Ваш опыт в становлении нашей страны. То, что произошло — наша общая трагедия, и мы как никогда должны объединиться, чтобы её преодолеть, в том числе забыв личные разногласия. Вы будете желанным гостем в замке, сохраните свой статус при дворе, будете иметь право участвовать в собраниях совета и общаться с членами королевской семьи.

Этвальд почувствовал, как сзади его крепко сжала слабая рука Лилиан. Повернувшись к ней, он увидел ужас в её глазах, блестящих от слёз.

— Не надо, Анвер, — тихо прошептала она. — Не верь ему. Давай лучше убежим, как мечтали? Туда, где он не сможет до нас дотянуться.

— Решите разделить изгнание с моей женой? — усмехнулся Мелдар, вытаскивая из-за пазухи своего камзола кусок пергамента. — Чтобы я разорвал это соглашение о помиловании? Желаете потерять всё, к чему так долго шли, ради любви и счастья с Лилиан?

Столько лет, столько трудов. Тело Анвера напряглось, он бросил взгляд, полный злобы, на руку, сдерживающую его, а затем и на саму Лилиан. Та оторопела от такой ярко выраженной ненависти, донесённой без слов. Одним рывком лорд вырвался и решительно двинулся вперёд, к королю, выхватив из издевательски протянутой руки бумагу.

— Сопроводите лорда в экипаж, пожалуйста, — попросил Мелдар, после чего конвоиры в полном составе покинули камеру, оставив короля наедине с обречённо сползающей на колени женщиной. Он стоял, возвышаясь над ней, словно чудовище, которое невозможно победить, и триумфально улыбался, наслаждаясь страданиями. Лилиан, абсолютно лишившись сил, не могла больше ни рыдать, ни ненавидеть его, лишь смотрела, думая, как она могла родить ему четырёх детей. Как она могла терпеть прикосновение его рук и губ к своему телу, звуки его голоса? Столько лет. Терпеть и ничего не предпринять? Ведь он — самый настоящий монстр.

— Вот видишь, Лилиан, — с насмешкой сказал он. — Я же говорил, что дело вовсе не в тебе. Ведь ты — лишь пешка, которая больше не играет никакой роли.

Она ничего не ответила, что не уменьшило его удовлетворения ситуацией. Принц вышел из камеры, оставив супругу одну в темноте и сырости темницы, из которой её уже никто и никогда не вытащит.

Лорд Этвальд сел в экипаж, в который его доставил конвой. Это была карета не из его поместья, но и не тюремное корыто, в котором следовало бы перевозить только животных. Дорогая обивка сидений, крепкое затемнённое дерево — такие обычно высылались из дворца за людьми второго сорта, кому не нужно было с порога показывать величие и стать в руках королевства. Но чем же он мог удостоиться такой чести? Он прекрасно понимал, что Мелдар помиловал его отнюдь не из милосердных побуждений. Нет, за этим крылось нечто большее.

Дверца отворилась, заставив мужчину вздрогнуть, потому что он не ожидал компании для этого пути, тем более не хотел провести его вместе с принцем. Тот сел напротив, наблюдая за лордом с удовлетворённой усмешкой, что не могло не вызывать злости в ответ.

— Не обольщайся, — мрачно сказал он. — Ты ещё не победил.

— Что Вы имеете ввиду, Анвер? — легкомысленно поинтересовался Мелдар в ответ.

— Не думай, что под короной никто не увидит твоего истинного лица. Люди поймут и сами сбросят тебя с трона. Тебе не удастся разрушить то, что так долго строил твой отец. Я этого не допущу.

С едва ощутимым толчком карета двинулась вперёд. Этвальд сверлил взглядом будущего короля, но тот был абсолютно невозмутим и явно получал удовольствие от этой поездки.

— Так долго… — задумчиво протянул Мелдар. — Так долго мы оба шли к этому. Ты вложил столько труда в плетение интриг, наращивание влияния. Если бы всё сложилось так, как ты задумывал, ты бы желал смерти отца не меньше, чем я.

Он усмехнулся. Лорд встревоженно бросил взгляд вокруг, понимая, что его нежеланный правитель снова подобрал место, где для его обличительных речей не будет свидетелей. Но не мог же он продумать всё настолько досконально, он должен был где-то ошибиться.

— Но и я многому научился у тебя, Анвер. Столько лет я наблюдал за тобой со стороны, изучал тебя, то, как ты взаимодействуешь с другими, как они реагируют на тебя в ответ. Сколько раз я предвосхищал наступление этого момента, — он мечтательно зажмурился. — Представлял, как заставлю тебя страдать, так или иначе, планировал, думал, но всё без толку.

— И что же изменилось? — повёл бровью лорд. — Что помогло тебе создать план, который удался? Уничтожить всех своих врагов разом.

— Лишь везение и терпение, — улыбнувшись, развёл руками Мелдар.

— Да ладно. Ты уже победил, но продолжаешь меня бояться? Ты ведь всё сделал правильно, и у меня не осталось лазеек. Я знаю, что без этого посоха у тебя бы ничего не вышло.

— Думаешь? — коварно усмехнулся принц. — Но ведь если бы ты так не хотел меня подставить, без твоего плана по отравлению моих спутников, я никогда бы не вышел на один из твоих складов с коллекцией разнообразных ядов. Если бы не педантичность, твоя или твоих работников, разливающих яды по одинаковым склянкам, отличающим их лишь по подписям под ячейками в полочках, я бы не смог подменить тот яд, который взял, рвотной настойкой. Ну и, конечно же, если бы ты так сильно не жаждал показать всем своим друзьям, заинтересованным в вашем общем деле, что вы как никогда близки к победе, этого торжественного приёма бы просто не случилось, и мне бы пришлось и дальше ждать удобного случая.

Значит, этот посох всё же давал ему возможность находиться в двух местах одновременно.

— И при этом ты ударил в мою жену? — удивился лорд, поведя бровью и усмехнувшись. — Не смог подвести удар под меня?

— Я дал тебе выбор, — его оппонент был невозмутим. — Поступишь ли ты по совести, приняв на себя вину, получив наказание, которого ты заслуживаешь. Или же подставишь под удар невиновного, лишь бы выкрутиться. Пожертвуешь очередной пешкой. И ты меня не разочаровал.

— Ты ничего не изменил. С тем, что у меня есть, я смогу сделать всё, чтобы избавиться от тебя.

— Но ведь у тебя ничего нет, — придвинулся поближе Мелдар. — Или ты не обратил внимание на имя человека, которого я помиловал в твоём приказе?

Этвальд похолодел. Да, он обратил внимание. Анвер Рейгнар, никогда не имевший особого титула, сын богатого купца. Тот, что спустил всё своё наследие на выкуп долгов и восстановление упадочных дел рода Этвальдов, чем заработал себе брак с их единственной дочерью и взял их знаменитую фамилию.

— Всё состояние рода Этвальдов отойдёт казне в виде штрафа после суда, — продолжил король, смакуя ужас оппонента. — Оно будет распределено в виде компенсации всем жертвам того злополучного вечера. Или ты думал, что я допущу возможность, что ты сохранишь при себе что-то? Даже твоё влияние теперь не будет стоить ничего, ведь все узнают, что именно ты стал причиной безумия твоей жены и, как следствие, её чудовищного поступка. За что не могу не поблагодарить тебя, ведь ты собрал их всех вместе в нужный час.

В отчаянии Анвер отвернулся к окну, не в силах больше выносить вид этого самодовольного мерзавца. Этого ублюдка необходимо уничтожить, сбросить с трона, казнить и закопать без надгробия, словно бешеного пса. Осталось лишь придумать, как. Всё же Мелдар недооценивал своего врага. Помимо видимых регалий у Анвера были давние и крепкие связи с представителями теневой стороны королевства. Через них вполне можно было поднять восстание среди народа, как только новый король явит себя во всей красе. Нужен был лишь повод, чтобы возмущённая толпа собралась, всё остальное — дело техники. Пара жертв в толпе, вид крови — и они сами разнесут дворец, не оставив от него камня на камне. Да, Анвер не любил хаос, но иногда подобные меры были необходимы.

— Но я всё же решил проявить великодушие, — усмехнулся Мелдар, вернув себе удивлённый взгляд бывшего лорда. — Было бы глупо с моей стороны отворачиваться от столь опытного и мудрого советника моего отца. Я понимаю, что многие люди возжелают твоей смерти, как только узнают о приговоре твоей жены. Потому уже распорядился подготовить тебе апартаменты во дворце, куда будет приставлена круглосуточная стража.

Вот как? Та же самая тюрьма, но с гораздо большим комфортом. Решётки его камеры обратятся в золотые. Он станет пленником короля.

— Но зачем? — переспросил он с полным непониманием. — Если тебе этого хочется, неужели ты не способен наблюдать за мной издалека?

— Не ради меня, — театрально приложил руку к сердцу Мелдар. — Ради Энби. Было бы жестоко лишать вас возможности видеться и общаться друг с другом.

— И что же? Только под твоим присмотром? — настороженно спросил Анвер, подозрительно сощурившись.

— Ты всё равно постоянно находишься под моим присмотром, — усмехнулся будущий король. — Но с ним я оставлю тебя наедине. Чтобы ты чувствовал к нему привязанность, единственному, в чьём обществе ты будешь свободен. Ты даже можешь воспитать в нём своё продолжение, заложить свой взгляд на жизнь. Вырастить, как ты и хотел, наследника престола, подвластного лишь тебе.

Анвер слушал его, не в силах произнести ни слова от шока, лишь всё больше открывая рот от удивления. Взгляд Мелдара потускнел, внезапно ускользнул с оппонента на какую-то точку вдалеке, загораясь новыми искрами, так противоречащими его холодному бесчувственному тону — пламенной ярости и ненависти.

— Чтобы в один прекрасный день кто-то лишил тебя его. Уничтожил. Просто так, из-за того, что он существует. Из-за того, что он рождён на свет от тебя. Как с моим Денриком… — сказал он, на мгновение замолкнув, а затем вновь перевёл взгляд на Анвера и хищно улыбнулся. — Надеюсь, ты протянешь до этого момента.

К сожалению, бывший лорд больше не мог терпеть. Его лицо скривилось ненавистью, он взревел и метнулся к королю, чтобы наброситься на него. Этот безумец был недостоин жизни, его было необходимо уничтожить. Прямо здесь и сейчас, пока при нём не было посоха. Но, видимо, Мелдар был готов и к этому. Послышалось ржание лошадей, и повозка резко остановилась, от чего лорд не удержался и завалился на короля. Тот же одним движением соскользнул рукой в сапог и выхватил оттуда кинжал. Увернувшись от захвата, он прижал Анвера к себе, чтобы остудить его пыл холодом стали, приставленной к горлу.

— Лучше сядь обратно и не дёргайся, — прошептал он с удовольствием, поймав беззащитный взгляд врага. — Ты знаешь, что я не испугаюсь его использовать. Как с семьёй твоего слуги.

— Ваше Величество, с Вами всё в порядке? — раздался глухо голос кучера за закрытыми дверями. Анвер отпрянул прочь, упав обратно на своё место, Мелдар быстро спрятал нож под ногу, когда мужчина ворвался в экипаж.

— Всё нормально, — улыбнулся принц, словно ничего и не было. Бывший лорд же в отчаянии схватился руками за голову, не зная, что ему предпринять дальше. Незваный гость несколько мгновений бросал взгляды на сидящих мужчин, после чего всё же закрыл дверь и вернулся на своё место. Они снова тронулись в путь, и несколько минут в карете висела напряжённая тишина. Мелдар не мог, да и не хотел скрывать торжествующей улыбки, перевёл взгляд на окошко и отметил для себя, что они почти добрались до замка.

— С Вами было приятно иметь дело, мистер Рейгнар, — произнёс он с удовольствием. — Битва с сильным противником бодрит и придаёт вкус жизни. От чего вдвойне печально видеть Вашу слабость.

Анвер бросил на него ядовитый взгляд, но ничего не сказал. Пусть оппонент думает, что победил. Пусть упивается своей абсолютной властью. У бывшего лорда был большой опыт в дворцовых интригах, стоит лишь немного выждать, усыпить бдительность врага и найти его слабое место. Благо, Анвер хорошо его знал.

Несколько последних недель дались Анверу Рейгнару предельно трудно. Бывший лорд лежал, развалившись на комфортной софе. Глаза покраснели, под ними пролегли крупные тени, на лице добавилось морщин, а в волосах всё больше блестела седина. Он начал ощущать себя стариком, угасающим с каждым днём.

«Чувствуешь, как твоё время истекает?» — звучал в его голове внутренний голос, повторяющий слова Мелдара. Вырванная из контекста, эта фраза звучала угрожающе. Она крутилась в мыслях, вырывая воспоминания о случившемся за последние три недели. Жуткие воспоминания, постыдные, траурные, терзающие душу, словно раскалённый нож. Никто не сможет остановить короля, ставшего пособником демонов.

И всё чаще Анвер стал понимать, что действительно заслужил подобной участи. Он вспоминал Джулианну, которая смотрела на него с непониманием и страхом, и точно такой же ужас от удара в спину возник и в глазах Лилиан. Для них эту точку поставил он, предав их, бросив на растерзание чудовищным планам Мелдара. Он думал об этом, когда громом среди ясного неба прозвучал приговор, и когда он наблюдал из-за королевской ложи, спрятанный от чужих глаз, за его исполнением.

Всё же обе женщины действительно, как и говорил Мелдар, были всего лишь пешками в его игре и уже сыграли свою роль. Жаль лишь, что всё пошло не так, как он задумывал. Но последние дни перед казнью в голове бывшего аристократа крутились лишь воспоминания о счастливых моментах, которым больше не суждено повториться.

Он привык, что у него есть Джулианна, послушная статная женщина, которая всегда была его опорой, никогда не вмешивалась в его дела и следовала правилам, которые он изначально установил в их браке. Жизнь с ней всегда была для него комфортной. После объявления приговора он ощутил то, о чём раньше не задумывался: страшное осознание, что лишится супруги навсегда.

И вот он видел её, истерзанную неуютными ночами в камере, непривычную к грубому обращению от стражи, грязную, потрёпанную, словно нищенка, идущую под конвоем на плаху. Она сутулилась и щурилась, словно яркий солнечный свет этого дня причинял ей боль. Простое платье, покрытое многочисленными пятнами, открывало руки, алые от множественных царапин. Тяга к привычным лекарствам с опиумом мучила, заставляя истязать себя. И в этом тоже виноват был он.

Он был виноват в том, что бросил Лилиан одну в темноте, отвернулся тогда, когда она нуждалась в нём больше всего. Его поступок окончательно сломал её, подтолкнув к страшному решению. Глядя на Джулианну, медленно шагающую к эшафоту, вздрагивающую от криков толпы и радостно-злобных возгласов в её адрес, он вживую представлял себе гнетущую, звенящую тишину. Вместо палящего и знойного солнечного света — кромешную темноту безлунной ночи. Джулианна заняла своё место на люке, как Лилиан встала на свою кровать. Палачи подготовили верёвку для леди — королева же справилась сама, перебросив изорванный в тонкие узкие лоскуты подол своего платья через прутья решётчатого окна. Возможно, у неё ушла на это не одна попытка, но всё же ей удалось.

Петля легла на шею женщин, и несколько мгновений протянулись мучительно долго, будто часы. Анвер смотрел на свою жену, пытаясь мысленно отстраниться от происходящего, но не смог. Люк раскрылся, Джулианна упала, дёрнувшись пару раз, после чего перестала, и верёвка раскачивала лишь её недвижимое тело под удовлетворённый гогот толпы. Лилиан же повезло меньше. Она шагнула с кровати, повиснув над полом, но не слишком высоко, ей не удалось умереть сразу, и несколько жутких мгновений она билась в агонии, пытаясь спастись, о чём говорили синяки на ногах и царапины на шее.

Они не заслуживали этого. Не заслуживали своих могил без памятников, от чего их души не смогут найти дорогу в Чертоги Света после смерти. Обе были похоронены словно бродячие псы, брошенные в яму и закопанные без каких-либо отличительных знаков.

Хотя, не только они не заслужили своей участи. Анвер был тенью, спрятанной в потайных комнатах, словно демон в клетке, способный лишь бессильно наблюдать, как всё, что он создавал, обращается в прах. Как торжественная процессия погрузила в землю гроб с телом короля. Золотое треугольное надгробие было украшено лучами, нисходящими в землю и указывающими душе путь наверх, в Чертоги света.

— Страшно, когда ты чувствуешь, как твоё время истекает, — взяв слово, произнёс тогда Мелдар речь. — Думать о том, что ты не успел сделать. Жалеть о том, что ты совершил или не совершил. Но мой отец может держать путь к Свету спокойно, ведь он прожил свою жизнь не зря, оставив после себя достойное наследие…

Последующая церемония коронации была необычна для давних традиций людей. В ней было меньше помпезности и блеска, меньше радости на лицах присутствующих. Человеческие коронации были пропитаны атмосферой плавного перехода правления, благословлённые светом в лице паладинов, в присутствии всех, на кого опирался предыдущий король и кому предстояло поддержать нового. Но в этот раз всё было иначе, ведь на трон восходил монстр, прислужник демона, который, словно в подтверждение этого, насмехаясь над всеобщей слепотой и бессилием, держал в руках этот проклятый посох. Не было тех, кто мог его остановить, ведь большинство влиятельных людей либо умерли, либо лежали в кроватях под надзором лекарей, не в состоянии вести свои дела. Вместо них за происходящим настороженно и с некоторым непониманием следили их наследники и представители, но больше внимания забирали люди в коричневых камзолах, явно с военной выправкой и невысокого происхождения, почему-то присутствующие здесь, на церемонии коронации, а не на следующей за ней церемонии присяги армии в верности королю. Одного из них, стоящего по правую руку от короля, Анвер узнал — тот самый юнец, что не позволил лорду прикоснуться к брошенному посоху, один из спутников принца в походе на демона, который должен был умереть там, а не возвращаться, пропитанный верностью новому правителю. Их присутствие лишь добавляло в эмоциональный фон выразительности — недоверие к Мелдару и его новому окружению витало в воздухе. Но никто не осмелился высказать его, воспрепятствовать происходящему. Корона из рук верховного паладина Эмакраста уже легла на голову нового короля, и тот толкнул длинную вдохновляющую и пугающую речь.

«… чувствуешь, как твоё время истекает...» Этвальд скривился, понимая, что не может просто так оступиться, отбрасывая мысли о самоубийстве. Нельзя было поддаваться отчаянию, позволить Мелдару победить. Анвер окинул взглядом комнату, думая о том, как ему хотелось бы хоть ненадолго ощутить спокойствие, которого ему так не хватало в последнее время. Хотя, нет. Он успел ощутить его крупицу. В стенах замка, ещё сильнее, чем раньше, он ощущал странное чувство тревоги, думая, что нечто из теней, подвластное Мелдару, наблюдает за ним, за каждым его шагом. Ему казалось, что он ощущает этот взгляд кожей.

Но, когда он находился в закрытой соглядатайской ложе и наблюдал за торжеством своего врага, почувствовал, как тени рассеялись. На мгновение растерянно огляделся, пусть всё равно раньше никогда не мог уловить наблюдателя. Но теперь чётко ощущал, был абсолютно уверен, что здесь никого нет. Переведя взгляд снова в зал, он всё понял. К будущему королю приблизились паладины, даруя ему своё благословение. Тут же он вспомнил, что нечто похожее ощущал, когда посещал церковь. Это было не просто очищение души, свет блокировал демонический дар или хотя бы сдерживал его проявления.

Но в замке не осталось паладинов, к которым Анвер мог бы обратиться за помощью. После смерти Кануса, Мелдар отдал Радрона под церковный трибунал, ведь тот оставил своего пациента без присмотра. Подставил ещё одного невиновного человека, ломая ему жизнь. Путь в замок мужчине, который большую часть своей жизни выступал лекарем королевской семьи, теперь был заказан. Его место заняли четыре юноши, спасавшие отравленных на приёме, всё те же спутники принца, ставшие свидетелями его битвы с монстрами и уверовавшие в его слова и силу. Он вытеснял всех, кто стоял при его отце, и бывший лорд Этвальд не видел способов, как можно это предотвратить. Ему оставалось только ждать.

В глубине лесов человеческих земель, куда редко могли забрести путники, неподалёку от границы королевства Эрмар и Биреаль, притаился демон. Закрыв глаза, он привыкал к восприятию энергий, витающих вокруг. Перед ним лежала раскрытая книга, испещрённая выцветающими символами.

«Каждый из нас является переплетением нескольких видов энергии. Принадлежащие этому миру навсегда останутся его частью, даже если будут перерождены в пламени чистой энергии. Потому Боги Тьмы выбирают своих прислужников среди нас — сосуды, связанные с этим миром, они могут стать ключом к их истинной цели…»

Дальнейшие несколько абзацев были смазаны, и, несмотря на старания, прочесть их было невозможно. Шейрату книга не отвечала, снова вызвав вспышку раздражения. На осторожный вопрос своего послушника Богиня тоже не сказала ничего определённого. Потому, как обычно, юноша решил разбираться самостоятельно. Рано или поздно он узнает и этот секрет.

Пока что его усилия снова были направлены на освоение собственной силы. Вспоминая советы автора книги, он пытался разбивать на отдельные элементы объекты. Если в каждом существе переплетаются несколько видов энергии, возможно почувствовать каждый из них. Разделить на составляющие. Стоило лишь перестать воспринимать их как единое целое. Однако все его попытки пока не приносили успеха. Раздражённо рыкнув, Шейрату ударил кулаками по земле и открыл глаза. Что же именно не так? Может, он упускает ключевое обстоятельство?

— Госпожа, — прошептал он. — Расскажите мне больше о предателе. Какую из сил он выбрал? На что способен?

«Первоначальный выбор не настолько значим. Он определяет твои возможности, но, смешиваясь с твоей собственной силой и личностью, она трансформируется. Обретает уникальный характер».

— Так какой характер у него?

«Ограничивать. Забирать. Скрывать».

— Как руны колдунов?

Несколько мгновений она ничего не отвечала, будто размышляя, стоит ли развивать эту тему.

«Да, они похожи».

— И насколько он силён?

«Намного сильнее тебя. Потому тебе следует поторопиться со сбором соратников для битвы».

— Наверняка и он не сидел сложа руки. Если у него была сила призывать чистую энергию, на его стороне могут быть могущественные прислужники.

«Это так».

— Значит, нужно создать совершенных, — усмехнулся Шейрату, закрывая глаза. — Я хотел уточнить важный момент. По поводу иерархии силы.

«Конечно».

— В книге сказано о связи между дающим и берущим. Они становятся звеньями единой цепи, по которой циркулирует энергия. То есть, я дал энергию Лавифонту, и теперь он стал моим источником подпитки. Те, кого породит он, станут его источниками силы. А я — Ваш источник силы. Так?

«Так», — кажется, его фразы всё же несколько раздражали богиню.

— Что будет, если исчезнет один из элементов?

«Ты связал его с собой, переродив на грани смерти, потому его жизнь теперь связана с твоей. Если умрёшь ты — умрёт и он. Так происходит с марионетками. Те, кого он порождает, связаны с ним тем же образом, потому умрут вместе с ним. Однако, если погибнет лишь он, то его последователи перейдут к тебе. Ты почувствуешь этот приток силы, если примешь — они выживут, если нет — сгинут вместе с ним».

Осознавая это, Шейрату усмехнулся.

— А прислужники? Наподобие Мелдара?

«Связаны силой. Им не грозит смерть без тебя. Лишь лишение способностей. Но мы обычно принимаем подобных под своё крыло».

— Ибо не стоит размениваться потенциальными пешками, — рассмеялся юноша, от чего ощутил укол укоризненной мигрени. Богине не нравилось, когда он насмехался над её словами. — А что происходит с демонами в темнице Ноар?

«Нам неизвестно».

— Они недоступны для вас? — он подозревал это. Темница для демонов обросла легендами в эльфийских кругах. Триумф клана над Тёмными Богами. Там прислужники сил зла оставались отрезанными от своих повелителей, неспособные вырваться и использовать силу. Но как именно эльфы создали её узнать было сложно, так как в летописях обычно упоминалась темница как уже существующее строение. Будто была творением не рук эльфов. Менее придирчивым к летописям ученикам хватало мнения, что тюрьма была создана колдунами.

«Да, сокрыты куполом инородной силы».

Он вспомнил ранее сказанные ей слова о способностях беглого демона: ограничивать, забирать, скрывать.

— Предатель мог приложить руку к её постройке?

«Вероятно. Но имеет ли это значение?»

— Для борьбы с ним мне следует понимать всё. Даже, казалось бы, незначительные вещи. Но я хотел бы ещё уточнить о пленниках: порождённые ими прислужники тоже переходят в ваши руки?

«Нет, так как связаны клятвой со своим источником силы. Но ты должен понять важную вещь: каждый попавший туда демон всё равно рано или поздно умрёт. Мы отказываемся от них. Обрываем канал и обрекаем на медленное усыхание. Между пленом и смертью лучше выбрать второе».

— Так как Вы даруете спасение?

«Именно».

Хмыкнув, Шейрату снова достал книгу, уставился на пустые страницы задумчивым взглядом. Он хорошо помнил строки об аватарах, воплощениях силы Богов. Те, кто заплатил полным повиновением. Недаром в эльфийских летописях и сказаниях почти не было упоминаний об этой форме демонов. Зато демоническая темница никогда не пустовала. Монотонно повторив будничный ритуал по подпитке книги собственной кровью, Шейрату снова вернулся к заинтересовавшему его абзацу. «…сила циркулирует в обе стороны, вверх и вниз по иерархии…». Чем были демоны для Богов Тьмы? Источником силы, подпиткой для их бесконечного голода?

— Ты создал темницу? — прошептал демон с нетерпением, ощущая, что его чуть не трясёт от возбуждения. Ответом ему был внезапный рывок, будто книга попыталась выскользнуть из рук. Позволив страницам освободиться, юноша наблюдал, как они пролистываются назад на несколько листов. Чернила проступили на пустом листе. Общий смысл текста повторял, но более подробно и витиевато, ранее данный совет предателя об разделении силы на отдельные потоки. Закатив глаза, Шейрату фыркнул от навязчиво предлагаемых ему уроков. Хорошо, вероятно, в этом был смысл. Он снова закрыл глаза и приступил к попыткам. Однако сосредоточиться ему было не суждено, ибо через несколько часов его снова отвлекли.

«Господин», — прошелестел в его голове голос Лавифонта.

— Говори, — с лёгким раздражением рыкнул демон, открывая глаза. Рядом с ним никого не было, да и не должно было быть. Его слуга находился далеко, куда его и отправил с заданием Шейрату. Но почему внезапно он решил выйти на связь? Обычно юноша лично мысленно обращался к своему последователю, чтобы выслушать отчёт об его успехах. Неужели что-то случилось?

«Один из моих каналов был повреждён. Им воспользовались преследующие нас эльфы».

— Неужели? — что-то дрогнуло в груди демона. Страх? Нет, скорее недоумение. — Они сумели проскользнуть через тебя?

«Их было всего двое. Мужчина и женщина. Он — колдун, и его энергия мне знакома. Похоже, это дезертир из преследовавшего нас отряда».

— А женщина? — поразительно, почему-то эта мысль вызывала странную сухость во рту, заставив демона сглотнуть.

«Я не видел её раньше».

— И что же, это всё имеет какое-то значение? — фыркнул Шейрату, чувствуя, как на губах растягивается улыбка. — Куда они перенеслись?

«В леса Хитаро. Я могу вывести их на ложный след, заманить в ловушку. Всё же им не удастся увидеть всю мою сеть целиком, а потому этот канал ничего не даст им или их союзникам».

— Оставь их, — вопреки голосу разума, велел демон. — Возвращайся к работе.

«Как прикажете», — после секундной паузы откликнулся прислужник. Юноша же откинулся на спину, глядя в изрезанное кронами деревьев небо. С его губ не сходила улыбка, а сердце странно трепетало, даруя ощущение наслаждения и лёгкой надежды. Он мог ошибаться. И всё же так хотелось верить в столь невероятный вариант — что она всё же пошла за ним. Он закрыл глаза, с наслаждением смакуя её имя на губах, совершенно забыв про свои тренировки.