Глава 5. Распутывание клубка.

Лучшие констебли королевства приступили к работе уже через полчаса. Всех выживших попросили удалиться в другой зал. Висело мрачное молчание, лишь один мужчина в форме деликатно допрашивал их, выясняя произошедшее. Здесь была и знать, и слуги, равные перед законом и грядущим правосудием. Этвальд напряжённо наблюдал за стоящим в стороне принцем. Мелдар был чернее тучи, скрывался в тени, скрестив руки, и смотрел в одну точку перед собой. Его жена продолжала рыдать, сидя на софе и пряча лицо в свой кружевной платок. Изи всеми силами старалась утешить мать и с беспокойством смотрела на отца. Решившись, лорд подошёл ближе к наследнику престола, нарушив его уединение, чем вызвал в свой адрес испепеляющий взгляд.

— Ужасная трагедия, — тихо произнёс он, стоя рядом и не глядя на принца. — Примите мои соболезнования.

— В честь чего было это празднество? — с оттенком злобы спросил Мелдар. Эта фраза настолько удивила Этвальда, что он даже бросил полный сомнения взгляд на принца.

— В честь рождения Вашего сына. Неужели Вас не известили?

Ловушка. Сколь простая и очевидная ловушка. Принц даже ощутил некоторое разочарование от услышанного, ведь считал своего оппонента настоящим профессионалом в подковёрных интригах. А тут так просто, так прямолинейно…

— Видимо, гонец не успел нас застать, — скривился он. — Мы очень торопились сообщить королю о грозящей опасности для королевства.

— Благо, что его жизни теперь ничего не угрожает.

— Вы и сами знаете, что угроза ещё есть. Пока мой отец не пришёл в себя, тот, кто это сделал, может попытаться совершить повторную попытку его убийства. Или его слабое здоровье даст трещину.

— Но всё же паладины успели спасти его.

— Да, это действительно очень удачное стечение обстоятельств, — прошипел Мелдар, посылая лорду испепеляющий взгляд. — Если бы мы не прибыли домой, всё сложилось бы гораздо печальнее, и смертей было бы больше. А Вы, как я понимаю, тоже были почётным гостем на приёме, так?

— Да, я был там, — повёл бровью Этвальд.

— А ваша семья?

Лорд помрачнел, понимая, какую карту разыгрывает в этой игре его оппонент.

— У моей жены был тяжёлый день, что, видимо, сказалось на её здоровье. Мне пришлось увезти её домой, а обратно меня уже не пустила охрана.

— Тоже невероятно удачное стечение обстоятельств, не правда ли?

Сколь ядовито, сколь колко прозвучала эта фраза.

— Клянусь Вам, я бы не решился на подобное зверство, — признался Этвальд, приложив руку к груди. — Это — чудовищное преступление, и я надеюсь, что его виновников найдут как можно скорее.

— Я тоже на это надеюсь, — кивнул Мелдар, и на его лице проскользнуло то, что и искал Этвальд — тень удовлетворённой улыбки.

После многочасового допроса всех присутствующих, измотанная Лилиан вошла в покои сына. Малыш спал под переменчивыми лучами рассветного солнца, которое то выглядывало, то вновь пряталась за облаками. Женщина прокралась к постели рядом с люлькой и осторожно легла, глядя в окно. Рукой она взялась за край кроватки и ощутила, как тревога и ужас от случившегося сегодня, на мгновение отступили.

Внезапно дверь распахнулась, но тут же закрылась, прижатая спиной гостя. Лилиан была бы счастлива, если бы здесь был Этвальд, поддержал её в этот трудный час, но сама видела, как он уехал в своё поместье. Приглядевшись, поняла, что гостем был тот, кого она меньше всего хотела сейчас видеть — её муж. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, нервы были напряжены до предела, она не знала, что можно ожидать от него в таком состоянии.

— Как это случилось, Лилиан? Ты помнишь? — тихо спросил он. — Помнишь, как мы с тобой стали абсолютно чужими друг для друга?

Она молчала в ответ, лишь слёзы предательски сорвались из глаз.

— Когда родился Денрик, я был счастливее всех на свете, — продолжил он, отведя взгляд чуть в сторону, и голос надломился от боли. — Мой наследник, моё продолжение. Но они отняли его у меня…

Взгляд метнулся обратно на жену, пропитанный яростью и злобой, от чего она ощутила, что не может дышать.

— Как ты назвала сына? — его тихий тон был пропитан угрозой, и интуитивно она стиснула люльку ещё сильнее.

— Энби, — с трудом выдавила она из себя.

— Энби, — прошептал он и улыбнулся, чуть откинувшись в тень, от чего его улыбка показалась ей ещё более хищной. — Было бы прекрасно, если бы он был Энбурианом Этвальдом, но он — Энбуриан Дегурианский. Не важно, от кого он зачат, для всех вокруг я буду его отцом. И для тех, кто убил Денрика тоже. Они отнимут и его, дождутся подходящего момента и устранят. И ты не сможешь его защитить, как не смогла сегодня уберечь Валери и Глорию. Смерть наших девочек на твоей совести, Лилиан. Помни об этом.

С этими словами он вышел из комнаты и направился в свою спальню. Только, вероятно, ему сегодня будет не до сна. Задумчиво посмотрев в окно, он хищно улыбнулся и взял в руки стоящий неподалёку от комода посох. Нужно было закончить начатое, когда появится возможность. Его тени вырвались из тела и направились к своим целям, чтобы наблюдать и ждать подходящего часа.

На следующий день королевский совет собрался по настоятельным просьбам Мелдара. Трон короля пустовал, и пришедший на аудиенцию принц не занял его, как предполагали многие, а сел на своё место, ожидая начала мероприятия. Но посох всё же был в его руках, что вызывало опасливые перешёптывания между представителями знати, а в тени, будто ожидая своего часа, стоял юноша, которого ранее не видел никто из присутствующих. Сидящий по другую сторону трона лорд Этвальд внимательно следил за действиями принца, ставшего инициатором этой встречи.

Прошло около получаса, а люди продолжали собираться. Явно неохотно тянулись на скучные мероприятия, на которые вынуждены ходить по долгу службы, но имеют право задержаться, зная, что без них не начнут. Наблюдающий за происходящим принц багровел, плавно выходил из себя, пока, наконец, не вскочил на ноги.

— Хватит! — рявкнул он, оборвав все разговоры. — Дело очень серьёзное, а потому мы не можем ждать, когда прибудут все. Если кто-то не пожелал прийти вовремя на королевский совет, значит им тут не место.

Взгляды смотрящих отличались разнообразием сокрытых в них эмоций. Чьи-то выражали страх и раболепное желание подчиняться, у кого-то явно проявилась заинтересованность, другие высказывали сомнение, а некоторые даже выражали презрение и насмешку над человеком, которого явно считали выскочкой на этом собрании.

— Это не очередные обсуждения урожаев, распределения средств, возможности или невозможности войны и вариантов её замены на дипломатию, — уверенно продолжил Мелдар. — Это — вопрос нашего выживания. Я узнал о существовании демонического культа, просочившегося с эльфийских земель. Не исключаю, что вчерашнее покушение на нашу семью было совершено кем-то из них. Но всё же предлагаю дождаться окончания расследования, чтобы не строить напрасных иллюзий. Эта секта опасна, и она быстро распространяется, углубляясь в наше общество. Кроме того, она способна призвать себе на помощь порождения кошмаров, против которых, как показала наша последняя битва, одной лишь силы Света может быть недостаточно.

— Что же это за чудовища? — со скепсисом произнёс один из присутствующих из дальнего угла.

— Те, с кем мы столкнулись, были раньше солдатами, оберегавшими меня и павшими в битве с демоном. Он поднял их из мёртвых в качестве подобных себе.

— Ни одному демону это не под силу. Никому это не под силу! — с возмущением воскликнул другой человек, при этом делая круговые движения руками, как делают ярые сторонники Церкви Света.

— Почему же Вы не предоставили ни единого доказательства, принц Мелдар? — ещё более издевательски размеренно произнёс предыдущий собеседник. — Учитывая ранее брошенные Вами слова в этом зале…

— Не важно, о чём я говорил раньше, барон Валгерт! — ударил кулаком по столу Мелдар. Он знал, что они припомнят ему резкие высказывания в их адрес и обвинения в казнокрадстве, которые он не смог подтвердить достаточно вескими доводами. — Мы имеем дело с чумой, которая расползается по нашим землям! Скоро она выйдет за пределы королевства и пойдёт ещё дальше. Мы не можем бездействовать лишь потому, что между нами сохранились какие-то разногласия из прошлого! Или я должен был пленить одну из этих тварей и демонстрировать в каждой деревне с триумфом и помпой?

— Ну, в общем… да, — усмехнулся барон, переглядываясь с сидящими рядом. Те так же спрятали рты за ладонями, не желая показывать принцу столь явного неуважения своим смехом. И у них было право на подобное поведение, ведь Канус лично наделил их возможностью оспаривать слова правителя и выносить вето на его решения.

Мелдар повёл бровью и внезапно выпрямился, сменив агрессию на абсолютную холодность.

— Мой отец чуть не погиб и сейчас не в состоянии управлять своей страной, — сказал он прямо. — Да, он даровал этому совету большие полномочия, но всё же не абсолютные. Сейчас я, как прямой наследник, должен стать его регентом и принять на себя эту ответственность. И, ввиду особых обстоятельств, я собрал вас здесь, чтобы сообщить об этом раньше, чем подойдёт срок для официального объявления. И чтобы выслушать возможные возражения.

Оппоненты открыли было рот, чтобы начать изливать словесный поток, но Мелдар поспешил добавить.

— И, как ранее правильно отметил барон Валгерт, лучше не делайте это при отсутствии в ваших руках доказательств, что я не способен справиться с этой ответственностью. Вместе с моим назначением будет издан и мой первый указ о создании особого подразделения войск. Возглавит его мой первый советник, Изиро Бейло.

Юноша вышел из-за спины правителя, держась стойко среди общего потока неприятия и возмущения. Собравшиеся явно настолько опешили от слов принца, что не могли найти, что сказать ему в ответ, лишь издавали нечленораздельные восклицания.

Этвальд продолжал наблюдать со стороны, никак не выдавая своих эмоций, анализируя происходящее и продумывая возможные варианты своих будущих действий. Но большая часть из них упиралась в тупик. Мелдар станет регентом, он слишком давно к этому шёл, частично удовлетворит свою жажду власти, но не остановится перед троном. Барон Валгерт даже может попытаться найти что-нибудь, порочащее наследника, но наверняка, это будут лишь смехотворные потуги. И всё же… радость от хотя бы неполного, но получения желаемого спустя столько лет неудач, вполне может затуманить разум принца. А отсюда можно будет подтолкнуть его в бездну.

Если только Этвальд поймёт то, что так пугало его в последнее время, от чего он долго не мог заснуть по ночам — как Мелдар мог сделать всё это? Как именно ему удалось всё это провернуть? Неужели дело лишь в этом проклятом посохе? Демоническое оружие завораживало лорда, и в его сознании поселилась навязчивая мысль — чтобы всё узнать, он должен получить эту вещь. Должен понять, на что именно она способна.

Ромария резко проснулась. Снова показалось, что кто-то зовёт её по имени тихим шёпотом. Неужели это повторяется? Она со страхом поднялась на локтях и огляделась. Пусть в глазах и стояла муть, но массивное пятно в окне, выделяющееся из-за яркого лунного света, точно было ей незнакомым.

— Ромария, — раздался знакомый голос.

— Горвен? — спросила она, протирая глаза.

— Ты должна пойти со мной, — прошептал он и исчез. Она вздрогнула и подбежала к окну, думая, что он сорвался со второго этажа, но увидела, как он спускается, аккуратно цепляясь за выступы на стене.

— Ты с ума сошёл, Горвен? — улыбнулась она. — Ты же уже не мальчишка. Ты мог сорваться.

Сосед замер и посмотрел на неё странным отрешённым взглядом, усмехнулся её словам, но как-то неискренне, затем снова продолжил свой спуск. Ромария замешкалась, затем вернулась в комнату и неуверенно набросила на себя платок. Она спустилась к ожидающему её мужчине и в очередной раз задумалась о том, что он ведёт себя как-то странно. Словно все его мысли были слишком далеко, а тело передвигалось самостоятельно.

— Ты ведь тоже слышала голос, Ромария? Тогда, при встрече с принцем, — уточнил он, переведя взгляд на неё. Она смогла лишь кивнуть, ощущая, как страх всё больше нарастает. — Тогда идём.

Он резко развернулся и двинулся прочь. Замешкавшись, женщина неуверенно последовала за ним.

— Что случилось, Горвен? — осторожно спросила она, пытаясь поспеть за его широкими шагами.

— Этот разговор не для чужих ушей, — отрезал он, не прекращая движения. И, чем дальше они шли, тем больший ужас охватывал Ромарию, ведь они вышли за пределы деревни и держали путь в сторону леса. Она остановилась, не в силах сделать больше ни единого шага от ужаса, остановился и Горвен, словно почувствовав спиной, что она больше не следует за ним. Он повернулся к ней и посмотрел на неё с каким-то странным удивлением, будто считал всё происходящее абсолютно нормальным.

— Что происходит? — выдавила из себя Ромария, но голос выдал дрожь, а частое дыхание мешало собраться с силами. От страха сердце стучало в голове столь громко, казалось, что ещё немного — и она упадёт прямо здесь замертво. Он заговорщически огляделся по сторонам и сделал шаг навстречу ей, но она отступила, прижав руки к груди и глядя на него с ужасом. Кажется, это дало ему понять, что он пугает её своим молчанием, потому Горвен остановился и смиренно вздохнул.

— Дед рассказывал мне истории, — начал он свой рассказ. — Он был умным человеком, у него хранились старые книги. Я иногда заглядывал в них. Вспомнил про них на следующий день, после того случая. Там говорится, что раньше люди жили по-другому. Они были дикарями и путешествовали с места на место. И у них были идолы. Они поклонялись духам, населяющим этот мир, и иногда духи давали им свой ответ. Затем люди осели в поселениях, стали верить в Великий Свет и забыли про старые верования. Я думал, что это сказки, но после той ночи…

Он напряжённо вздохнул, а затем, взбудораженный собственными мыслями, снова рванулся к Ромарии и успел схватить её за плечи, глядя в глаза, словно безумец.

— Это были духи, понимаешь? — прошипел он, не замечая, что лишь больше пугает женщину. — Они звали нас в ту ночь! Духи, которым раньше поклонялись люди! Духи, которые оберегали людей! Мы поняли всё не так! Я покажу…

Он отпустил её и снова двинулся в лес, повторяя последнюю фразу, словно безумец. Ромария стояла, как вкопанная, дрожа и тяжело дыша от ужаса. И всё же она осторожно сделала шаг, затем ещё и ещё, следуя за своим соседом. В какой-то момент она поняла, что он ушёл слишком далеко, что не может его догнать.

— Горвен! Горвен! — осторожно позвала она, но внезапно запнулась о корягу и припала к рядом стоящему дереву. Дыхание сбилось, и она обняла ствол, пытаясь отдышаться. Это безумие, зачем она вообще пошла ночью в этот проклятый лес? Женщина закрыла глаза, собирая свои силы в кулак, чтобы развернуться и уйти прочь, но внезапно тяжёлая рука упала ей на плечо. Ромария вскрикнула и вздрогнула, повернувшись к незнакомцу, но это вновь оказался завороженный Горвен. Он смотрел на неё, не отводя взгляда, не моргая, словно гипнотизируя.

— Они уже ждут, — прошептал он, и тогда она заметила, что вокруг них мерцают фиолетовые искры. В ужасе, попыталась отстраниться и убежать прочь, но сильные руки соседа перехватили её, оставив на месте. Хотела закричать, но внезапный рывок искажённого пространства поглотил звуки, заставил закашляться, словно на мгновение она очутилась в безвоздушном пространстве. Горвен отпустил её, и она припала на колени, закашлявшись. Но, подняв голову, онемела, конвульсивно дёргаясь, боясь издать хотя бы звук от страха.

Они действительно уже ждали. Больше десятка чудовищ, светящихся в темноте пульсирующими фиолетовыми жилами, смотрящие своими горящими глазами, неотрывно, словно оценивая каждое действие гостьи.

— Это они звали нас, Ромария, — вышел вперёд Горвен, и взглянув на него, женщина ощутила ужас, увидев эту странную восторженную улыбку. — Духи леса. Они вселились в тела невинно убитых людей. Защитников принца. Присмотрись к ним.

Невольно она бросила взгляд на изуродованных людей, ставших чудовищами, и заметила, что особо ярко светятся отдельные участки их тел. Горвен подошёл к одному из монстров, положив руку ему на плечо, и тот покорно опустился на колени, вытянув шею.

— Подойди же, не бойся. Они тебя не тронут, — призывно протянул руку женщине сосед. Пересилив себя, она встала на ноги, понимая, что иного пути нет. Чтобы выбраться отсюда, придётся подыграть этим безумцам, а потом доложить обо всём королевской страже. Она вложила свою руку в его, и, к приступу отвращения, он увлёк её за собой к рубцам на шее твари.

— Чувствуешь? — прошептал он. — Это след от клинка. Этот мужчина был убит до того, как превратился в это существо. Жестоко зарезан.

Не выдержав, Ромария одёрнула руку и содрогнулась в резком приступе тошноты, припала на колени и справила его в сторону.

— Мы ведь не видели того, что случилось, — продолжал Горвен. — Мы были лишь свидетелями конечной схватки между Мелдаром и духом. Но мы не знали, что было в начале. Откуда у принца посох? Ты не думала?

— Он отнял его у демона, когда его воины…

— Воины? Какие воины? Он сказал нам, что чудовище уничтожило его воинов! Но это не так! Этот человек умер от клинка! Пойми, Ромария, принц обманул всех нас! Он принёс этих людей в жертву демонам, чтобы получить своё оружие! Эти духи лишь встали на нашу защиту, но не справились с ним! Он должен был умереть в тот день! Должен был быть убит!

Женщина медленно попыталась отползти назад, думая, сможет ли сбежать отсюда, пока сосед разошёлся в тираде, испуская свой праведный гнев. Осторожно осмотревшись, она нашла брешь, в которую могла бы попытаться сбежать. Сбежать? Неужели она сможет скрыться от этих тварей? Эти безумцы убьют её. По щекам Ромарии полились слёзы отчаяния, но она решила не сдаваться. Если у неё был шанс выжить, необходимо было использовать его.

Внезапно Горвен замолк и снова обратил на неё внимание, заставив замереть на месте.

— Ты не веришь, — прошептал он мрачно. — Всё ещё продолжаешь отрицать очевидное.

Она хотела было возразить, но не могла выдавить ни слова от ужаса. Что она может сказать? Как можно убедить его в том, что он не прав, если её лицо слишком явно отражает истинные чувства? Мужчина решительно повернулся к ней, и его взгляд снова был необычно твёрдым, пригвождающим к месту.

— Ты можешь оставаться слепа, — заключил он с презрением, а вокруг начали мерцать фиолетовые искры. — Можешь пытаться жить по-старому. Но принц всё изменит. Как раньше уже не будет. Он идёт к разрушению, и со временем ты это поймёшь. Если мы не сумеем его остановить, то ты увидишь, кто он на самом деле, но будет уже поздно. А пока можешь попытаться забыть о том, что видела. Или сбежать к принцу и рассказать ему обо всём, но это бесполезно. Он не найдёт нас. С каждым днём нас будет всё больше. Скоро мы будем повсюду.

С внезапным хлопком они все исчезли, заставив Ромарию вновь вздрогнуть. Она ошарашено огляделась по сторонам, но не увидела никого. Сумеречный лес был абсолютно пуст, лишь на ветках покачивались жуткие плетёные куклы.

Лорд Этвальд прибыл из дворца измотанным, будто после тяжёлой физической работы. Официальным поводом его визита было справиться о самочувствии старого друга — короля Кануса. Под опекой лучших паладинов города тот уже очнулся и, пусть и медленно, но восстанавливал свои силы, так что через несколько недель должен был встать на ноги. Но охрана дворца по приказу регента не пускала никого в покои больного. Отчасти так было даже лучше, ведь это давало определённые гарантии, что король будет жив. Его смерть в этих стенах сразу станет, пусть и не прямым, но доказательством вины Мелдара. А уж сотворить из этого должную степень шума, чтобы скинуть безумца с оккупированного трона, Этвальд сумеет.

Хотя в последнее время он был не настолько уверен в своих силах. Ощущение чьего-то взгляда, преследующего его, усилилось. Мог ли Мелдар следить за всеми через свой посох? Доказать это будет непросто. И, чтобы уничтожить его, нужно будет для начала избавиться от демонического оружия. Но по всему замку сновала охрана, и даже статус лорда не позволял ему как раньше свободно передвигаться по коридорам. Стражники постоянно задавали ему неудобные вопросы и преграждали путь. Он хотел проникнуть в королевские покои под предлогом проведать здоровье новорожденного, но сомнение на лицах стражи явно дало ему понять, что лучше не настаивать. Анвер получил заверения на словах, что с Энбурианом всё хорошо, и был вынужден покинуть дворец.

Нужно было придумать что-то, но, как назло, все варианты в голове не складывались в единую схему действий, которая не несла бы столь катастрофических рисков. Он мог потерять всё из-за какой-то мелкой промашки. И особенно портило ситуацию то, что его управляющий, который обычно занимался связями с исполнителями грязной работы, исчез. А снующие поблизости констебли нисколько не вносили покоя в размышления.

К сожалению, как раз один из них встретил лорда дома, от чего он едва сумел сдержать усталый стон.

— Лорд Этвальд, я — офицер Моргарно. Нам необходимо уточнить некоторые сведения по поводу Вашей прислуги.

— Вот как? — несколько растерялся он. — Я бы, конечно, направил Вас к своему управляющему…

— Как раз в отношении него. Боннас Воррафел был найден мёртвым в одном из стоков. Судя по всему, его зарезали.

— Как? Когда? — Этвальд побледнел и покачнулся назад, опёршись о стену за спиной. «…зарезали». Снова зарезали.

— Несколько дней назад. Скажите, пожалуйста, почему ни его жена, ни Вы, не сообщили о его пропаже в полицию? Всё же это человек, который ведёт Ваши дела, Вы не могли не заметить его отсутствия.

Лорд несколько растерялся. Если он скажет, что дал Боннасу поручение, последует встречный вопрос — какое. А зачем он мог направить своего управляющего в тот район города? Это выглядит подозрительно.

— Он сообщил, что плохо себя чувствует, и, так как все дела были сделаны, а мы с супругой отправлялись на приём к королю, я позволил ему взять выходной.

— Но его жена сказала, что в тот день он не вернулся домой. Хотя их дом находится неподалёку от Вашего поместья, в хорошо охраняемом районе. Что он мог делать на улице Эдельвейсов, где было найдено его тело?

— Почему вы задаёте эти вопросы мне? — раздражённо переспросил Этвальд, нахмурившись. — Откуда мне это знать?

— Вы не давали ему никаких поручений?

— Я же сказал Вам, что дал ему выходной!

— Хорошо, Лорд Этвальд, благодарю Вас за потраченное время, — окинул его подозрительным взглядом констебль и вышел из поместья. Анвер же медленным шагом прошёл в зал и упал в кресло, глядя в никуда. Кольцо сжимается, вражеские тиски вокруг шеи затягиваются. Не важно, как Мелдар сделал это, важно — как смерти слуг противника повлияют на дальнейшую игру принца. Что они влекут за собой? Всего лишь несколько пешек. Но какие следы они оставили?

Внезапное ощущение заставило его вздрогнуть и повернуть голову. Языки пламени в камине колыхались, заставляя тени на стенах плясать. Показалось, что в этом зале был ещё кто-то, сверлил затылок взглядом и анализировал каждое действие, каждое произнесённое слово. Словно ошпаренный, лорд выскочил из кресла и метнулся прочь из особняка, направляясь к своим конюшням. Даже не оседлав жеребца, он вскочил на него и схватил за гриву, направляя вперёд. Кучер, едва успевая, открыл ему ворота, и Этвальд проскакал мимо, направляясь по вечерним городским улицам в Собор Света.

Он ощущал, как подступает безумие, как отчаяние захлёстывает его из-за полной безвыходности ситуации. И, лишь переступив порог он отделался от этого чувства. Тёплые потоки света, исходящие из десятков источников — огромного витража, изображающего пришествие людей к текущей вере; от ладоней паладинов, благословляющих посетителей одного за другим; от великолепной стеклянной люстры, отражающей все лучи вокруг. Здесь царил живительный свет.

Тень за спиной лорда, едва двинувшись следом, чуть не растаяла, лишившись кисти одной руки, и отступила наружу, слившись с силуэтами десятков прихожан на больших серых кирпичах собора.

Спустя несколько дней лорд Этвальд шагал по королевскому замку уверенным и твёрдым шагом. Встречных стражников он сверлил испытующим взглядом, но никто из них не пытался остановить его по дороге в покои правителя. Спасибо королевскому гонцу, идущему впереди. Канус очнулся и вызвал своего старого друга и советника для обсуждения очень важного вопроса. Да, в письме не было сказано, о чём пойдёт речь, но Этвальд прекрасно понимал, что иной темы и не может быть: Мелдар.

Войдя в просторную богатую комнату, он на мгновение опешил. В кровати лежал не тот человек, подле которого он находился около десятка лет, а дряхлый осунувшийся старик, смотрящий на гостя с едва приподнятыми веками и открытым в хриплом дыхании ртом. На мгновение лорд засомневался, получится ли у них отобрать власть у регента, ведь Канус совершенно не был похож на человека, способного принимать взвешенные обдуманные решения, править как подобает королю. Вариант с переворотом и передачей власти совету тоже был слабоват, ведь большая часть влиятельных советников погибла на приёме. Остались лишь их наследники, которые толком ещё не освоились на своих местах и не накопили должного влияния.

— Мой король, — прошептал лорд, припав на колено в почтительном поклоне. Не стоило так прямо выдавать своего разочарования увиденным.

— Анвер… мой друг, — прошептал Канус, сумев приподнять руку в его сторону. — Прошу, подойди.

Этвальд поднялся и исполнил его просьбу, сев в кресло подле кровати, но всё же бросил настороженный взгляд на стоящего рядом паладина

— Радрон, прошу, оставьте нас, — уловил его взгляд Канус и обратился к своему лекарю.

— Не стоит. Думаю, семейный целитель посвящён во многие Ваши тайны, и ещё одна не будет лишней, — вмешался Этвальд, а затем с беспокойством спросил. — Как Ваше самочувствие?

— Я уже слишком стар для таких потрясений, — усмехнулся тот. — То, что сделали лекари — настоящее чудо. Я уже думал, что вознесусь в Чертоги Света.

— Кто мог сотворить такое? — понизил голос лорд. — У меня в голове не укладывается, неужели кто-то мог пойти на столь отчаянный шаг?

— Я не знаю, — отвёл взгляд в окно Канус. Это несколько разочаровало Этвальда, ведь он надеялся, что король всё же выскажет свои подозрения в адрес сына, но затем тот продолжил. — Тот день… это нечто кошмарное. Столько невинных людей…

— Для кого-то они не были невинными, — мрачно сказал его собеседник, направляя тему в нужное русло. Взгляд старика вернулся к нему.

— Я понимаю, Анвер… что ты хочешь сказать. Мой сын пропитан ненавистью… ко всем вокруг, — старик на мгновение отвёл взгляд, вспоминая выражение лица Мелдара на приёме, когда тот наблюдал за мучениями собственного отца. — Но я не могу поверить, что он мог… своих малышек…

Канус содрогнулся, скривился от рыданий, и Этвальд успокаивающе положил ладонь на его руку, ожидая, когда повелитель соберётся с силами, отдышится и снова будет в состоянии говорить. Радрон приблизил горящие светом ладони к плечам правителя, и муки того, как и дрожь в теле, ощутимо уменьшились.

— Я тоже так думаю, но опасаюсь другого, — кивнул гость. — Вдруг мы просто не понимаем опасность прикосновения к посоху? Что если проклятое оружие сделало его другим, обратило его душу во тьму? Управляет Вашим сыном. Если с ним в руках он способен был сотворить это, убить такое количество людей?

Канус промолчал, с ужасом вспоминая тот ледяной взгляд хищника, исходящий из глаз сына. В какой-то момент он начал понимать, что верит в слова своего советника, что это объясняет всё.

— Он жаждет власти ещё неистовее, чем прежде, — продолжил Этвальд, понимая, что нащупал нужную струну. Даже паладин смотрел на него пусть и с ужасом, но пониманием. — И кто знает, что он предпримет, когда добьётся её? Никем не ограниченной власти. Что это проклятое оружие внушит ему делать дальше? Я боюсь, мой король, что мы как никогда близко стоим на пороге войны. Он уже вынес приказ о создании особого подразделения воинов, там он собрал людей, которых уже наделил силой через этот посох. Через полгода он планирует расширить его, открыв набор новобранцев. Здесь, в замке, они примут на себя проклятие, которое осквернит их душу перед Светом. Он создаёт армию, прикрываясь необходимостью уничтожения некоего культа, скрывающегося в наших землях, но кто знает, куда тьма опустит этот молот в его руках?

— Что мы можем, Анвер? Что я могу? У меня нет сил.

— Но Вы ещё король, Ваше Величество, — улыбнулся Этвальд. — Мы с Вами неоднократно обсуждали вопрос о расширении полномочий совета, о наделении короля обязанностью согласовывать все свои решения. Вы ждали, когда принц вернётся из своего странствия, думая, что он сумеет повзрослеть. Но, давайте будем честными. Он не вернулся. Вместо него прибыл прислужник демонов под личиной Вашего сына, который пытается окунуть наши королевства в тьму и кровь.

— Но как широкие полномочия совета помогут в решении этой проблемы?

— Лишат единоличной власти. Мы сможем сдержать его и найти способ спасти от проклятия. Да, этого будет недостаточно. Главный шаг — уничтожить осквернённый посох. Он оказывает на принца слишком большое влияние. Ваш сын одержим им. Надеюсь, если лишить его этого артефакта, он сумеет со временем оправиться, стать тем же, кем был раньше, а, может, и лучше. Но я не знаю, как это сделать. Не представляю, бывают ли моменты, когда он оставляет оружие где-то поодаль от себя. Опасаюсь, что даже спит с ним.

— Я могу попросить кого-то из слуг уличить момент, чтобы забрать посох, — внезапно предложил Радрон.

Лорд с интересом посмотрел на него. Оставить паладина свидетелем было отличной идеей, хотя изначально он воспринимал третьего человека в комнате лишь как дополнительную защиту от дезинформации, если Мелдар решит-таки закончить начатое на приёме. Но теперь ему в руки угодили исполнители, имеющие доступ к закрытым для него и его людей частям дворца. Ещё и совершенно бесплатно и с большей гарантией результата, ведь на что только не пойдут люди, веруя, что совершают это ради благого дела.

— Но, если посох способен отравлять душу человека при соприкосновении? — спросил он, не сводя глаз с паладина. — Если привлечённые Вами люди по неосторожности тоже попадут под проклятие и будут обречены?

Было видно, что Радрон замешкался в нерешительности, его глаза метнулись вниз, словно в поисках укрытия, но затем снова вернулись к Этвальду.

— Я попрошу их не вмешиваться. И в нужный момент сам заберу оружие у принца, — отчеканил паладин.

— Вашей силы и чистоты духа хватит?

— Радрон не подведёт, — вступился за него Канус. — В этом можешь не сомневаться, Анвер. Что же до указа… Он готов?

— Хранится у меня дома, осталось только подписать и отдать на объявление, — очень сложно было сохранять спокойный, даже несколько вымученный тон, делая вид, что сложившаяся ситуация не радует никого, когда всё внутри рвалось прыгать и скакать от счастья, словно малое дитя. Благо Этвальд давно научился сдерживать свои истинные чувства и играть заданные роли.

— Хорошо… Я готов подписать его… — поморщился король, приподнимаясь в кровати. — Пошли за ним гонца.

— Боюсь, гонец не сумеет найти его среди моих документов, Ваше Величество. Я отправлюсь сам. Не переживайте, я вернусь настолько быстро, насколько смогу.

— Хорошо, Анвер. Я буду ждать, — кивнул Канус, снова переведя взгляд в окно. Этвальд поднялся на ноги, бросил паладину многозначительный взгляд, кивнув, и отправился прочь, перейдя в определённый момент на бег. Чувство чужих глаз, смотрящих на него, не могло заглушить эйфории, от чего он улыбался во весь рот. Если Мелдар смотрит, пусть смотрит. Пусть осознаёт, что уже проиграл.

Последние дни офицер Моргарно работал не покладая рук, складывая добытые элементы мозаики в единое целое. Расследование началось с найденного трупа на улице Аккоражио. Местный дворник обнаружил в сливной решётке не самый обычный мусор. Сток, протекающий через тихий район гетто, включающий в себя несколько улиц, десятки домов. Тело, изуродованное водой и встречным мусором, могло стать очередным неопознанным трупом, если бы не отличительная черта — с трудом, но сохранившийся вышитый герб на кармашке его потрёпанного одеяния. Сложно было не узнать геральдику Этвальдов — одной из самых богатых семей королевства, имеющих в собственности несколько отраслей производства, а потому большое количество складов в одном из районов города. Подобные знаки отличия обычно носили представители их дома, не члены семьи, а подручные и слуги.

Но сразу Моргарно приходить в дом лорда не стал. Он прекрасно знал о подковёрных интригах и перипетиях в богатых семьях, и понимал, что узнать что-то там навряд ли получится. Для выяснения обстоятельств гибели слуги нужно было понять о ней самой чуть больше. Взяв ищейку по имени Чалк, офицер отправился на поиски, прочёсывая стоки и улицы над ними, пока пёс не нашёл нечто похожее на след. Большой спуск к каналам на улице Эдельвейсов, где на каменных ступеньках запеклись капли крови. Приглядевшись к мутной воде, офицер заметил в ней блеск, и, ещё спустя некоторое время, окончательно укрепился в мысли, что видит лезвие кухонного ножа. Даже если это — орудие убийства, вода смыла все следы.

Но внезапно с другой стороны канала послышался хриплый голос, усиливающийся эхом.

— Унесло твоего друга, можешь не искать.

Моргарно вздрогнул и отпрянул от воды, вглядываясь в скрюченный силуэт на другой стороне. Тень полностью скрывала незнакомца, судя по всему, одного из местных бродяг. Чалк залился лаем, словно вместе с хозяином был застигнут врасплох. Но как они оба могли не заметить здесь присутствие человека? Хотя, вероятно, на нюх собаки влияла окружающая вонь.

— Откуда ты знаешь? — Морграно повысил голос, пытаясь перекричать шум воды, прикрыл рукой глаза от слепящего со стороны солнца, но всё равно не мог разглядеть собеседника.

— Я видел, как его сбросили в канал.

— Кто сбросил? — похолодел констебль, понимая, что случайно наткнулся на ценного свидетеля или участника убийства.

— Мужчина, что живёт неподалёку, — некто вырос в размерах, поднявшись на ноги, а затем указал в сторону одного из домов. — Там.

Моргарно перевёл взгляд, увидев поистрёпанное временем и близостью к каналу здание, а затем снова посмотрел на незнакомца, но того уже не было. Ошарашенный внезапным исчезновением нищего, офицер со своим четвероногим спутником перебежал через лестницу на другую сторону канала, но нашёл там лишь брошенное старое тряпьё. Чалк не смог взять след незнакомца, и констеблю осталось лишь размышлять, было ли это наяву или лишь померещилось ему из-за обильных испарений зловонной воды.

В указанном доме жило несколько мужчин, и Моргарно предусмотрительно не стал являться к ним, а для начала опросил соседей, не слышали ли они в последнее время необычных звуков, не замечали ли странного поведения соседей. И вот, в квартире одной миловидной старушки с очень плохим зрением, но зато отменным слухом, он нашёл то, что искал. Женщина поведала, что её сосед всегда вёл себя странно, ведь скорее всего был бандитом — скрытный, с бегающими по сторонам глазами, но с крупным тренированным телом, что говорило о частых физических нагрузках. Конечно, с таким описанием можно было бы всех жителей гетто записать в преступники, но, осмотрев скромное жилище женщины, он заметил небольшое багровое пятно на полу, и, переведя взгляд на потолок, увидел такие же подтёки — сверху стекала кровь.

Тут же события того вечера встали на свои места, рисуя в голове следователя картину. Боннас, получив некое поручение от своего хозяина, прибыл в квартиру жильца сверху, где, скорее всего произошла ссора. Если бы убийца планировал устранить гостя в своём жилище, предпринял бы больше действий, чтобы не допустить подобных явных следов преступления. Судя по словам старушки, беседа между мужчинами проходила на повышенных тонах. А затем, похоже, в пылу ссоры один из них нанёс второму несколько ножевых ранений. Но было слишком рано для того, чтобы избавляться от трупа. Преступник дождался, пока стемнеет, собрал свою жуткую ношу и избавился от неё в самом доступном для него месте. Но не учёл, что у него могут быть нежелательные свидетели.

Спустя несколько часов Моргарно вернулся в этот дом с полицейским нарядом и тюремной повозкой. Как и следовало ожидать, дверь им никто не открыл, потому пришлось её взломать. Типичное холостяцкое жилище пустовало, застать владельца не удалось. Выдав распоряжение объявить Риго Веймара в розыск, следователь приступил к обыску. И его внезапные находки оказались ошеломляющими. Тайник за небольшой доской под подоконником хранил в себе несколько долговых бумаг, среди которых внезапно затесалось подозрительное письмо. Вензельный почерк, витиеватый слог, а под ним — схема, будто пиратская карта, обозначающая путь к чему-то, видимо, ценному. Так же в мусорном ведре среди прочего хлама валялась какая-то подозрительная склянка, довольно толстая и дорогая на вид, явно не из местных питейных. На краях бумаги были следы подпалин, словно её пытались сжечь. Но затем зачем-то решили спрятать.

Весь вечер того дня у Моргарно из головы не шло это письмо и сокрытый в нём смысл, пока случайно оброненная фраза коллеги не натолкнула его на нужную мысль. «Змей под розовым кустом». Змеи и розы были на гербе королевской семьи. Так он внезапно влился в группу по расследованию отравления на торжественном приёме в замке, совершенно случайно отыскав исполнителя чужого заказа. Но кто был заказчиком? Конечно, ответ казался совершенно очевидным. Именно поэтому в данный момент констебли обыскивали особняк Этвальдов, а сам Моргарно вышел по сигналу патрульного, которого он попросил о предупреждении, когда на пороге будет замечен хозяин поместья. Лорд мчался домой со скоростью молнии, окрылённый счастьем, и увиденные слуги закона явно опустили его на землю.

— Снова Вы? — рыкнул дворянин в адрес подошедшего к нему Моргарно, а затем начал распаляться от переполняющей злости, которую сдерживал слишком долго. — Надеюсь, Вы потрудитесь предъявить мне Ваш ордер, а затем освободите дорогу к моему кабинету. Иначе я донесу жалобу лично королю, и это будет последним днём, когда Вы работаете в полиции, а, может быть, и разгуливаете на свободе! Мне некогда тратить на Вас время, меня ожидает настоящий правитель этого королевства!

— Да, у меня есть постановление на обыск Вашего дома, — стойко выпрямился перед ним офицер, протягивая две бумаги. В это время со сторон подтянулись несколько констеблей. — А вместе с ним и постановление о вашем аресте, Лорд Этвальд.

— Что? Почему? — растерянно забегали глаза Анвера по бумагам в его руках, по полицейским, взявшим его под локти, и по стоящему перед ним Моргарно.

— Вы обвиняетесь в покушении на королевскую семью, а также массовом убийстве, — объявил твёрдо констебль. — Вас доставят под стражу в темницу Вельзефрайн до окончательного вынесения судом приговора.

— Вы не имеете права! Вы заплатите за это! — закричал Этвальд, вырываясь из их рук, но они были слишком тверды и неумолимо тащили его к экипажу. Кандалы сомкнулись на запястьях, когда его развернули спиной к Моргарно и толкнули вперёд, он стал лишь ещё больше вырываться и кричать о несправедливости обвинений. Следователь задумчиво смотрел подозреваемому вслед. Он не сомневался, что за спиной лорда множество эпизодов, которыми тот заслужил эшафот, но всё же что-то здесь не сходилось. Слишком гладко, слишком складно, и в то же время сомнительно. Продолжая размышлять об этом, он присоединился к обыску, разыскивая ещё какие-нибудь следы преступной деятельности лорда, не обращая внимания на рыдающих членов семьи (леди пришлось даже выпить несколько успокоительных настоек от излишнего волнения), на поникших слуг. И всё же это ощущение не покидало его. Он ошибся. Он где-то ошибся…

Минуты тянулись вязко и долго. Канус с волнением ожидал возвращения лорда Этвальда. Радрон отправился к прислуге, чтобы заручиться их помощью. Король заверил его, что не стоит излишне беспокоиться, и он сможет подождать возвращения паладина. В конце концов, он чувствует себя вполне нормально, а стража у дверей не пропустит внутрь никого, включая Мелдара, под предлогом «король очень устал и спит». Беспокоиться было не о чем.

И всё же Канус переживал, Странное чувство тревоги где-то в глубине души не покидало его и нервировало, как настойчивый зуд. Он перевёл взгляд в окно, наблюдая за проплывающими безмятежными облаками, старался дышать размеренно и ровно, чтобы унять беспричинное волнение.

Внезапный шум заставил его перевести внимание обратно в комнату. Сбоку от кровати выросла тень, на ноги поднимался его сын, сжимая в руках посох.

— Мелдар? Что… как ты здесь оказался? — прошептал старик со страхом, всматриваясь в эти ледяные глаза и пугающую коварную усмешку.

— Я подумал, что ты должен знать имя человека, который сотворил с нами весь этот кошмар, — произнёс принц, подойдя ближе, практически вплотную к своему отцу. — Сегодня я подписал разрешение на его арест.

— Кто? — выдавил из себя Канус, чувствуя, что ему всё тяжелее говорить от усиливающегося волнения.

Казалось, что Мелдар стоит над ним, возвышаясь, и наслаждается этим ощущением, видя, как растерян, испуган и беспомощен его отец. Будто смаковал каждую секунду, медля с ответом.

— Лорд Этвальд, — объявил негромко принц, но это прозвучало, словно гром среди ясного неба.

— Ложь, — прошептал, шипя, Канус, чувствуя, как грудь сдавил резкий спазм. Казалось, сердце разбухло и стучало так громко и часто, что готово было вырваться из груди. Бросило в жар, дыхание стало неровным, будто он не мог надышаться, сколько бы не пытался хватать ртом воздух. Пальцы нервно сжали простыни, и он зашевелился, словно пытаясь выбраться из кровати. — Ты лжёшь… Как ты это сделал? Как?

— Жалкое зрелище, — презрительно скривились губы Мелдара. — Ты готов поверить этому интригану больше, чем собственному сыну. Готов отдать ему и ему подобным на съедение наше королевство, наш род, наши идеалы. Готов закрыть глаза на все их прегрешения. Готов отвернуться от своих родных. Воистину ты никогда не был ровней Аствальдским. Лишь марионетка на троне. Но я исправлю это недоразумение.

Его рука вытянула из-под головы старика подушку. Канус попытался закричать, но из горла не вырывалось ничего кроме хрипа. В одно мгновение сын накрыл его лицо, вдавливая в кровать с силой и остервенением, которые он копил годами, помогая себе этим проклятым посохом. Старик импульсивно пытался отбиться, но лишь несколько раз обжёг руку, едва коснувшись демонического оружия. Он был уже слишком слаб, чтобы бороться за жизнь, а потому сопротивление продолжалось недолго. Тело обмякло, но Мелдар всё равно продолжал давить. Он улыбался, наблюдая из глаз фантома, как Радрон, договорив со слугами, возвращается к королю, преодолевая торопливым шагом коридор за коридором. Эти яростно верующие селяне, за благословение светом готовые на что угодно, позже поплатятся жизнью за согласие помогать паладину и следить за принцем.

Он отстранился, приподняв орудие убийства, оценил отсутствие внешних следов насилия, после чего аккуратно положил подушку обратно под голову отца. Усмехнувшись напоследок, Мелдар отступил на шаг и отпустил посох, растворяясь в тенях.

Радрон вернулся спустя несколько секунд после исчезновения из комнаты наследника и тут же опешил. Он подскочил к явно бездыханному телу Кануса, прикладывая светящиеся ладони, но не чувствовал отклика. Из глаз паладина сорвались слёзы отчаяния. Зачем он оставил своего правителя без присмотра? Зачем оставил его?

Повинуясь внезапной вспышке ярости, он метнулся наружу, открыв дверь одним рывком и бросившись к страже.

— Кто заходил сюда? Кто входил в покои короля? — рявкнул он на опешивших воинов.

— Никого, сир, — растерянно ответил один из них. Радрон схватился за голову, мечась у входа и думая, что же ему делать дальше. Затем он всё же решился взять себя в руки, закрыл дверь и отправился к покоям Мелдара, чтобы сообщить ему траурную новость.