Глава 52. Котята в лукошке

— Смотри, вот они!

Порфирий поднял повыше лампу, и Зигмунд увидел на кровати, крепко спящих в обнимку, юношу и девушку. Теперь сомнений не было — он узнал Диану, но этого пацана видел впервые.

— Не разбудишь? — спросил он шёпотом.

— Не, их сейчас барабанным боем не разбудишь! — ответил Порфирий вполголоса, но не слишком при этом таясь. — Альмери подмешала им специальной настойки в питьё во время ужина и теперь они проспят сном младенцев до самого утра, а то и дольше.

— А зачем она это сделала?

— Понимаешь, девица эта совсем парня загнала! Чуть свет, а у них уже тренировка, да такая, что вся ферма ходуном ходит! Бегают, стреляют, ножи кидают, то в забор, то в курятник! На палках дерутся, так что треск весь день стоит! Девчонки уже и во двор выходить боятся, да и я, грешным делом, опасаюсь получить по макитре, когда прохожу мимо этих бойцов, на голову приболевших!

— Надо же! Кто бы подумал, что у Альмери такая вот младшенькая сестрёнка имеется? Да и Динка никогда про старшую сестру не рассказывала, а ведь прослужила в Гвардии уже три года с лишним.

— Ну, про младшую сеструху ейную я, положим, знал, но что она в Гвардии служит, слыхом не слыхивал. Альмери рассказывала, что давно ещё, до своего замужества, пристроила младшую служанкой в какой-то трактир на границе, но с тех пор её только раз всего и смогла навестить.

— Понятно. А парень-то, откуда взялся?

— Вместе с ней приехал на этом чуде-юде железном. Я как увидел кошмар-то этот на колёсах, перво-наперво подумал, что опять монстры объявились! Потом смотрю, нет, вроде люди внутри сидят. Кстати, машину ихнюю именно парень водит. Девчонка тоже умеет, но похуже. Она, значит, его биться учит всем, что ни есть для драки пригодным, а он её кататься в этом страшилище.

— Они любовники?

— Не-а! Я поначалу тоже так подумал, ведь они и день, и ночь вместе, просто жить друг без друга не могут, но потом, сколько по ночам не прислушивался, всё одно и то же — тишина! Спят вместе, словно котята в лукошке. Ведут себя, ни дать не взять, молодые супружники, а сами девственники оба. Впрочем, парню-то всего лет двенадцать — тринадцать, не больше, он просто рослый для своих лет, а девица, мало что восемнадцати лет от роду, сама ещё ребёнок сущий! К тому же у них обоих одни сражения на уме...

— Ладно, не будем им мешать. Пойдём, расскажешь мне, что здесь у вас было. Между прочим, именно этот "ребёнок" всадил Маранте стрелу в плечо!

— Знаю! Она уже хвасталась, что покарала-де изменницу Маранту и теперь ей предстоит свести счёты ещё с двумя или тремя преступниками. И ты, кстати, в их числе. Я уж не стал с ней спорить и про Маранту рассказывать.

— Ей не надо, а мне расскажи.

— Так налей себе вина и слушай!

Они прошли в столовую и уселись за обеденный стол. Альмери, недавно уложившая дочерей спать, принесла большой кувшин вина и поставила на стол плоскую корзинку с хлебом и блюдо с сыром, но сама удалилась, понимая, что разговор здесь пойдёт мужской. Зигмунд поблагодарил хозяйку, улыбнувшись в густые усы, а она зазывно улыбнулась ему в ответ, но приглашающего жеста не сделала, и скрылась за дверью, где была комната девочек.

— Ну, теперь можно и поговорить. — сказал старый вояка, поворачиваясь к бывшему лавочнику. — Давай, выкладывай всё, как было, только ничего не упусти, здесь каждая мелочь может оказаться важным звеном.

— Это так, только вот не знаю, чем мой рассказ тебе поможет. Так вот, случилось всё на следующий день к вечеру после того, как мы приехали.

Порфирий не торопился, рассказывал толково и обстоятельно. В очаге тихонько потрескивали остывающие угли, комнату заливал тусклый свет масляной лампы, оставлявшей по углам зоны непроглядного мрака. Разговор начался глубокой ночью, (Зигмунд приехал поздно вечером), а потому вскоре небо на востоке стало серым, потом розовым и наконец, над горизонтом зажглась ярко-алая полоска.

— Так что же, варвары, все, как один, слетели за Марантой с обрыва? — удивился Зигмунд, когда Порфирий дошёл в своём рассказе до этого места.

— Не все конечно. Человек пятнадцать удержали коней на самом краю, потолклись там немного и поскакали к нам. Это я уже своими глазами видел, меня тогда девчонки растормошили, вдрумпель пьяного. Альмери похватала свой выводок и, в чём была, подалась в лес через заднюю калитку. Я хотел было за ней направиться, но Зиг меня остановил. Сам-то он никуда бежать не собирался! Выкатили мы тогда вдвоём нашу телегу за ворота и накрыли её золотой парчой, (среди трофеев нашлась), а потом Зиг там что-то сделал и тогда мы обратно в форт спрятались. Только ворота прикрыли, как подъехали наши душегубы. Злые такие! Там в стене есть несколько бойниц, через них-то я всё и увидел. Какие бы злые эти варвары не были, а телегой заинтересовались. Парча видно им глаза отвела. Падкие на всё блестящее, сволочи! Обступили они её со всех сторон, и только один из них край парчи концом дротика приподнял, как рванёт наша телега! Аж земля под ногами подвинулась и стены зашатались! Я так и полетел от бойницы кубарем, а когда смог встать и снова наружу выглянул, то увидел, что все эти конники вместе с лошадьми вокруг валяются, словно кегли в которых битой угодили, а телеги-то нашей и вовсе нету! В щепки её, значит, разбило. Только вот варваров, оказывается, убило не всех. Один, смотрю, из канавы вылезает и коня оттуда же вытаскивает! Оба обгорелые, но живые и целёхонькие! Вскочил он немедля на коня и ходу! Зиг по нему ну давай из своего обреза палить, да куда там! Из такой хлопушки только в упор большой беды наделаешь, а отойди на несколько шагов и толку от неё — чуть. Я ещё тогда подумал, что этот непременно своих сюда снова приведёт, так ведь оно потом и вышло!

— Давай об этом чуть позже. А что, к тому обрыву, куда Маранта варваров увела, вы ходили?

— Конечно, ходили. Не все, только мы с Зигом. А что там увидишь? Высокий он, обрыв этот! Зиг всё спуститься туда порывался, да где ж такую верёвку взять? Альмери говорит, что это не овраг даже, а целый каньон! Уж не знаю, как оно там правильно называется, но с одного края, другой и не виден даже, а дно этой ямины густо лесом поросло. Вроде, если вдоль обрыва к западу пройти, то через день-два там спуск будет. Вобщем Зиг, как об этом услышал, в тот же день собрался и ушёл, больше мы его не видели. Сам я с ним не пошёл, уж прости, стар я по этим оврагам лазать, а ещё… не верю, что свалившись с такой высоты человек, может в живых остаться… Эх, не уберёг я деваху! Прости, Зигмунд.

— Не бери на себя всей вины. Ты, по сути, вообще не виноват ни в чём. Она была боец высшей категории и всегда знала, что делает. Ну, а теперь рассказывай, что здесь дальше было. Весь холм костями усыпан! Я такое в последний раз видел, когда мы с Лоргиным нашествие таких вот варваров на границе отбивали. Небось, здешние волки отъелись, каждый с телёнка размером?

— Не без этого! Как я и сказал, тот единственный, что выжил после взрыва, привёл-таки с собой головорезов по наши души. И было их втрое больше прежнего. Мы совсем уже в лес уходить собрались — там у Альмери есть тайное убежище, где можно отсидеться, как вдруг слышим, звук какой-то! Толи рокот, толи стрёкот? Вроде, как от пилы на лесопильне: — "У— у! У— у!", а варвары уже под самые стены подъехали.

— Что ж вы их так поздно заметили?

— Так ведь у нас дозорным ставить некого. Когда это всё случилось, Альмери в огороде копалась, я кое-какую снасть хозяйственную починял, девчонки, понятное дело, во дворе игрались, все кроме старшенькой, она матери помогала, а тревогу коза подняла.

— Коза?

— Да, коза. Есть у Альмери коза, умная такая. Так вот, она чуть что случиться, всегда домой бежит и всем своим видом показывает: остерегитесь, дескать! Ну, сам понимаешь, коза это тебе не наблюдатель на вышке, она тревогу подняла, когда конники уже на холм поднимались. Так что, я едва успел ворота затворить, как варвары были тут, как тут! Альмери уже младших девок по двору ловила, когда раздался этот звук, о котором я говорил. Как я ни торопился, а наружу выглянул, любопытство разобрало. Гляжу, приближается вслед за варварами по дороге жуть какая-то! И не поймёшь сразу, что это! Вроде сундук на колёсах, только большой, а спереди у него два здоровенных глаза горят! Это потом я узнал, что у машины фонари такие специальные, а тогда чуть в штаны не наложил. Варвары, конечно, тоже это чудо заметили, развернулись и ну по нему из луков стрелять! Вот тут-то конец им и пришёл. Я сначала даже подумал, не случилось ли землетрясения? Такой вдруг раздался грохот! А это была, оказывается, штука такая, стреляющая, Дианка потом объяснила, да я не всё понял. Ну, короче, из трубы, ракету какую-то выпускает. Как шарахнет эта ракета в самую гущу варваров! Так куски мяса и полетели! А тут ещё загрохотало, дробно так знаешь — дрррр! Я ж до того и не знал, что так стрелять можно, а тут увидел, как оставшихся конников сечёт, словно огненным бичом, и кого тот бич настигает, тот уж с коня летит, либо вместе с конём падает!

— Так вот, значит кто пулемёты с башен забрал! Ну, Динка, вот молодец!

— Конечно молодец! Пяти минут не прошло, как вся эта кавалерия в полном составе лежала перебитая, никто не ушёл! А вояки наши преспокойно на своей машине к воротам подъехали и кричат, впустите, дескать! Альмери сразу сестрёнкин голос узнала, только за голову схватилась, но тут же побежала открывать. Вот с тех пор они здесь и живут...

— Ясно! А пулемёты куда дели?

— Один, большой, на башне стоит, под навесом, другой, многоствольный, на машине закреплён, таким образом, чтобы с крыши стрелять можно было. (Из него-то варваров тогда и положили.) Третий, поменьше, Диана при спальне держит, он у неё там, в углу стоит, тряпочкой накрытый. Вроде есть ещё, но они толи неисправны, толи просто разобраны за ненадобностью. А ты, что, забрать их хочешь?

— Нет, пусть уж лучше тут будут. У нас ведь проблемы, потому я так долго и не приезжал.

— А что такое?

— Понимаешь, без Золаса его воинство ведёт себя ну совсем уж по-разбойничьи. Некоторые сразу разбежались, другие стараются жить по-старому, третьи рвутся переселиться всем миром подальше от королевства, только не знают куда. А есть и такие, которые хотят освобождать города от монстров, как мы это со столицей сделали, но не бескорыстно, конечно же. Я думаю, дашь таким пулемёты, они потом и на другие города позарятся, где нет никаких монстров.

— А беженцы?

— А что беженцы? Кто-то к разбойникам примкнул, кто-то в Торговый город отправился, но по большей части, они вместе держатся, ведь монстры только из столицы ушли, а так они никуда не делись, все леса ими полны.

— Надо же, а у нас их нету!

— Вот я и подумываю, не перетащить ли часть людей сюда? Только вот близость восточной границы меня смущает. Варвары, конечно не монстры, но тоже соседи те ещё!

— Подумай, может и стоит. Нам, глядишь, было бы с этого улучшение. Альмери ни за что не хочет форт покидать, а одним здесь жить страшновато. Правда у нас вон теперь, какие защитники, но ведь они сегодня здесь, а завтра могут собраться и укатить на своей машине куда-нибудь!

— Значит договорились! Сотни три-четыре душ я сюда приведу, а там посмотрим, как дело пойдёт.

— Только форт у нас маленький, столько народу сразу в нём не поместится!

— А причём тут форт? Пускай дома строят, да землю пашут, а форт можно подремонтировать и будет он у вас оплотом на случай войны. С Дианкиными пулемётами вам не страшны никакие варвары, и даже монстры. Если дело пойдёт, через пару поколений вырастет здесь город похлеще столицы покойного Лоргина, а пока будет поселение свободных людей, а ты в нём старшиной будешь! Идёт?

— Идёт!

— Ну, вот и ладно! А теперь я поеду, пока совсем не рассвело.

— Так ты что, не останешься?

— Не могу надолго своих оставлять, а то не ровён час, разбойники опять беженцев обидят. Кроме того, ты сам говорил — я у Дианы в списке злодеев числюсь, а это дело нешуточное. Кстати, вот тебе первое задание, как будущему старшине — убеди её в том, что люди, которые сюда приедут, это не предатели, не враги государства и не бандиты с большой дороги, а честные труженики и верные подданные его величества, попавшие в беду. Пусть поможет им, хотя бы в память о своём любимом короле!

С этими словами Зигмунд встал и направился к своему коню, привязанному во дворе. Порфирий проводил его до ворот и ещё долго стоял с фонарём в руке, слушая удаляющийся по дороге стук копыт.