Глава 26. Ай, не режьте, дядечко!

— Эшче две шаги и ми стрэляим!

Голос, раздававшийся с верхушки раскидистого дуба, не шутил. Идущий впереди колонны усатый мужчина, в доспехах, но без шлема, с перебинтованной головой, остановился и поднял руку. Его жеста беспрекословно послушались, и вся многоликая человеческая змея замерла без звука и без движения, только было слышно, как на другом конце колонны тихо плачут дети.

— Таки хорошо! — одобрил действия предводителя колонны голос из листвы. — А таперыча сложите ваши оружии у-на земьлю!

— Нет! — коротко ответил забинтованный усач.

— А, тады ладно! Хлопци, готовьтеся палить разом! Таки не сдадитеся? Я тераз кажу ребятам и ви будити убиты!

— Ты здесь один, и если хочешь, чтобы я надрал тебе уши, то продолжай в том же духе! — сказал предводитель колонны усталым голосом. — А лучше, слезай и веди нас к своему атаману.

— Не, ви только побачте на етаго моржа вертикального! Таки я з него зроблю подушечку до булавок! Слухай ты, личность несогласная...

Договорить он не успел: усатый наклонился, подобрал с тропинки камень величиной со средних размеров картофелину и с силой запустил его в море зелёной листвы. Раздался вскрик, затем треск веток и на землю откуда-то сверху обрушился пацан, лет пятнадцати, одетый в живописные лохмотья, вооружённый луком и стрелами. Усатый скроил зверскую рожу и направился к упавшему, не торопясь, вынимая на ходу длинный рыцарский кинжал.

— Ай, не режьте, дядечко! — запричитал пацан, глаза которого округлились от ужаса, а на лбу стремительно набухала лиловая шишка. — Я же таки шутковал! Я же не нарочно! Ой!..

Усатый, продолжая играть театрального злодея, наступил на широкий, обтрёпанный рукав рубахи юного бандита, от чего его рука лишилась возможности добраться до короткого ножа, висящего на поясе. Острый, как игла, кончик мизерикордии приподнял подбородок парня и скользнул к его горлу, от чего тот булькнул и зажмурился.

— Ты сейчас встанешь и поведёшь нас к своему атаману, — ровным голосом сказал усатый, не убирая оружия. — Только без фокусов, а не то...

Он сделал лёгкое движение, и на горле мальчишки показалась крохотная капелька крови. Однако по физиономии парня было видно, что у него отлегло от сердца — на редкость сообразительный, он сразу понял, что убивать его пока не собираются.

— Таки… Таки атамана нету! — пролепетал он, приоткрыв один глаз. — Ушёл атаман в разведку, какую-то!

— Тогда кто за него?

— А, хто-когда! Бувает, старый Обух, бывает Сыч или Зюзя, а бувает шо уси трое!

— А кто из них сейчас на месте?

— Та леший йих знаит? Я в дозор уходил, таки, то был Зюзя, тока он в лес собирался за яким-то лядом...

— Ясно! Вставай и пошли, разберёмся во всём на месте!

Он рывком поставил пацана на ноги, подтолкнул носком сапога охотничий лук, который тот выронил при падении и сделал знак людям, которые с любопытством смотрели на разыгранную перед ними сценку. Колонна зашевелилась, забормотала, заскрипела колёсами ручных повозок и немногочисленных телег, и шаг за шагом двинулась вслед своему предводителю, который шёл, держа тяжёлую руку на плече присмиревшего молодого разбойника.