Глава 36. Невезение везунчика

Сегодня парню не везло с утра. Ему вообще не везло после того, как умерла сестрёнка. Когда-то, давным-давно, в другой жизни, она раздражала его своей девчачьей глупостью и капризностью. Но теперь он почти не помнил то время. Теперь она была для него маленьким ангелом, крошечным пятнышком света в тёмном, смертоносном мире. Но вот, этого света не стало, и мир погрузился в полный беспросветный мрак.

Однажды он вернулся с охоты, с удачной охоты. Крысюк был жирным и тяжёлым, а добыть его не составило труда. Вопрос, что делать с добычей был ясен — сварить! Так вкусней и питательней. Было время, они ели сырую крысятину, но теперь приспособились делать из неё разные нехитрые блюда и даже использовали приправы, которые можно было собрать во внутреннем дворике дома, куда выходило подвальное окошко.

В тот день он, как всегда, нырнул в это окошко, таща добычу за собой, но лишь сумел выпрямиться, как замер от ужаса — его сестрёнка сидела на своей кровати и, словно завороженная, смотрела перед собой неподвижными глазами, а прямо перед ней...

Прямо перед ней, словно кобра перед факиром, раскачивалось существо внешне похожее на змею, но словно состоящее из одних колючек. Длинное тело, сплошь покрытое шипами, было снабжено гребнем и нелепыми короткими лапками, которые ему, казалось, только мешали.

Впрочем, на двух задних, эта тварь стояла весьма уверенно, опираясь при этом на хвост, а передними, как бы в нетерпении, постоянно щупала воздух. Мальчик шевельнулся, и существо повернуло к нему тупоносую змеиную морду. Чёрные бусинки глаз уставились на парня, и тот почувствовал, как у него холодеют руки и ноги. Куском мяса шлёпнулась на пол, выпавшая из руки крыса. От этого звука, девочка, сидящая на куче тряпья, вздрогнула и часто-часто заморгала глазами. Дальше всё произошло с невероятной быстротой. Вероятно испугавшись, что упускает добычу, змееподобная тварь метнулась к ребёнку, моментально вонзила длинные тонкие клыки в чумазую белую шейку и с шипением исчезла в окне, проскользнув мимо парня, который всё ещё не мог пошевелиться. Некоторое время ничего не происходило. Когда он понял, что может двигаться, то не бросился к сестре, которая так и сидела неподвижно, будто и не было в их убежище жуткой твари, будто не вонзались ей в шею длинные клыки.

Осторожно, замирая от страха, мальчик подошёл к ней, словно боялся чем-то повредить или напугать. Сестрёнка не шевельнулась при его приближении. Он с опаской заглянул ей в лицо и отпрянул. Это больше не было лицом человека. На него глядели неподвижные глаза-пуговицы без признаков света, который излучает жизнь. Девочка была мертва. Брат протянул к ней дрожащую руку и прикоснулся к плечу. От этого движения её тело потеряло равновесие и опрокинулось навзничь. Голова, с неловко заплетёнными косичками, глухо стукнулась о кусок угля, но за этим звуком не последовал крик боли, и почему-то именно это напугало мальчика больше всего.

Он поднял руки к лицу, словно собирался молиться, и вдруг схватив себя за волосы, изо всех сил закричал в тишине чёрного подвала! Он кричал так впервые за много-много дней после того, как они с сестрой спрятались здесь, потеряв родителей, дом и целый мир, который теперь принадлежал монстрам.

То, что на его крик не сбежались десятки кровожадных тварей, было последней удачей маленького охотника на крыс. Тело сестры он завернул в те же тряпки, из которых когда-то сделал для неё постель и забросал кусками угля. Больше он в этот подвал не вернулся. Нашёл себе убежище на чердаке заброшенного дома, но ровно через полдня крышу с этого дома сняли громадные челюсти одного из монстров-гигантов. Парню удалось проскользнуть между колонноподобных ног этого страшилища, и оставшееся время он просидел в кустах.

Затем он обосновался в полуобрушенном погребе, вылив перед входом последний пузырёк отбивающего запах мускуса. Монстры сюда не совались, но есть здесь было нечего, огонь разводить тоже нельзя, а источник воды находился далеко. Как назло, крысы то ли поумнели, то ли их стало меньше, но они уже не ходили по улицам открыто, а шныряли, стараясь оставаться незаметными. Кроме того, наверно от голода, он стал всё чаще промахиваться.

Но сегодня ему особенно не везло. Наглый крысюк, словно в насмешку, сидел на расстоянии вытянутой руки и совершенно его не боялся. И всё равно он промазал! Крысюк презрительно пискнул и скрылся с глаз долой, не слишком при этом торопясь. Мальчишка утешился тем, что пожевал листьев одуванчика.

А потом в город пришли люди. Эти люди были странными, бородатыми, одетыми во что попало, и они оказались страшнее монстров. Когда-то отец показывал ему королевских гвардейцев и говорил, что в государстве нет сильнее воинов. Но теперь он в этом сомневался. Бородатые люди были вооружены так, как гвардейцам и не снилось. Они убивали монстров десятками и захватывали целые улицы, а потом поджигали дома.

"Ну вот! — подумал парень, глядя, как эти новые враги расправляются с врагами старыми. — Теперь все крысы достанутся им!"

Он наблюдал за этими пришельцами достаточно долго, чтобы убедиться в их кровожадности. Он видел, как они извлекали из подвалов и различных щелей, тех жителей города, которые чудом уцелели, а потом тащили их куда-то за ворота.

"Теперь они их тоже съедят!" — думал он и решил, что ни за что не попадётся этим страшным людям.

И он им не попался. В отличие от монстров, люди не обладали чутьем, от которого надо было поливать себя зловонным мускусом. Достаточно было просто не лезть им на глаза. Но всё же мальчик не уходил. Он всё смотрел и смотрел, как вспыхивают дома, а город, в котором он родился, становится совсем непригодным для жилья. Парень, как раз наблюдал, как из подвала дома булочника извлекли его маленькую дочь, а затем какую-то старуху, в которой он едва узнал жену этого булочника и мать девочки. Женщина шипела, как разъярённая кошка и упиралась руками и ногами, но они справились и выволокли её на свет. Чем всё это кончилось ему так и не довелось узнать, потому что...

Потому что его затылка коснулся лёгкий ветерок и сзади раздалось натужное сипение. Мальчик обернулся. За его спиной стояла Смерть в виде зомбака, скалящего в двух шагах свои клыки.

За время, проведённое в руинах города, парень научился разбираться в монстрах. Зомби среди них были не самыми сильными, но они больше всего напоминали людей, были очень быстрыми и обладали зачатками разума. Их длинными, острыми, как бритвы, когтями можно было выпустить кишки быку, а клыки были настолько мощными, что в один приём перекусывали человеческую шею. Однажды он видел, как такой зомбак перекусил позвоночник собаке, бросившейся на помощь хозяину. И вот теперь один из них стоял и улыбался ему своей мерзкой улыбкой, от которой в жилах стыла кровь.

Мальчик понял, что это конец. Сил бежать на, ставших вдруг ватными, ногах не было. К тому же сейчас они находились на крыше полуразрушенного здания, держащегося на честном слове, и любое неверное движение означало падение с приличной высоты.

Зомбака, впрочем, это совершенно не волновало. Он явно чувствовал себя хозяином положения и, похоже, не торопился, зачем-то разглядывая свою жертву. Но вот он, наконец, поднял руки с выставленными вперёд когтями, готовясь покончить с парнем одним ударом, и улыбнулся ещё шире. Мальчик закрыл глаза.

Вот сейчас последует острая боль и на этом всё кончится! Но монстр почему-то медлил. Вдруг он издал какой-то всхлипывающий звук и сделал несколько шагов назад по покатой крыше. Парень приоткрыл один глаз и увидел, что из глазницы зомбака торчит чёрная стрела с красным оперением и небольшим королевским гербом, нарисованном на древке золотой краской. В следующее мгновение такая же стрела ударила монстра в горло, от чего тот кувыркнулся назад и полетел вниз, так и не издав ни звука!

От всего увиденного парень опешил и вместо того, чтобы спрятаться или сбежать, выпрямился во весь рост. Он прошёл пару шагов и возможно упал бы с крыши вслед за поверженным зомбаком, но тут его схватили за руку.

Мальчик резко обернулся, готовый вырываться и удирать без оглядки, но внезапно замер, встретившись с сумасшедшими зелёными глазами на девичьем лице, показавшемся ему неожиданно красивым. Перед ним стояла девушка, одетая в драненькое чёрное трико, сквозь которое просвечивало совершенно белое тело. В свободной руке она держала лук, а за плечами у неё виднелся колчан, настолько туго набитый стрелами, что напоминал стог сена. Парнишка успел рассмотреть, коротко остриженные, почти чёрные, волосы, обрамляющие бледное лицо, золотой пояс с гербом на массивной пряжке, длинный рыцарский кинжал в избитых ножнах, смотрящийся странно на тонкой девичьей талии и маленькие, почти детские, босые ноги, весьма грязные и исцарапанные.

Но он не успел даже рта раскрыть, как его спасительница сорвалась с места, будто стрела, пущенная из лука. При этом она так сжала его запястье, что юному крысолову оставалось только следовать за ней, замирая от ужаса, когда они делали длинные прыжки, перелетая с одной крыши на другую. Так они бежали довольно долго, пока крыши не кончились. Тогда последовал головокружительный прыжок куда-то вниз и парень второй раз за сегодня решил, что настал его конец, но их полёт закончился весьма мягкой посадкой на мусорной куче, из которой выскочили два десятка перепуганных крыс.

Затем они бежали по каким-то закоулкам, где стены сходились так, что только узкие плечи юной девушки и худенького подростка позволяли им не застрять по дороге. Наконец, их бег кончился в крохотной лачуге, стоящей на отшибе. Это неприглядное строение давно не использовалось. Его единственное окно было загорожено железным щитом, приваренным к такой же железной раме. Мощная дверь, тоже железная, издала ржавый скрип, но открылась на удивление легко. Когда она захлопнулась, беглецы оказались в полной темноте и мальчик тут же пребольно стукнулся обо что-то лбом и коленкой. Девушка с чем-то долго возилось, чем-то чиркала и наконец, зажгла маленький огонек, от которого запалила крохотный свечной огарок. Свет, на удивление яркий, хоть и дрожащий, озарил тесное помещение железобетонной коробки, которая снаружи имела вид маленького домика. Внутри почти не было места из-за древних приборов и механизмов, молчащих уже многие десятки лет. Чтобы пройти до противоположной стены, до которой было не больше трёх шагов, между ними приходилось протискиваться, что было непросто даже для тощего пацана.

— Отдышись! — коротко приказала девица, чуть хрипловатым голосом.

Сама она, похоже, даже не запыхалась. Мальчик огляделся и, увидев крохотную железную скамейку, плюхнулся на неё, не чуя под собой ног.

— Что дальше? — спросил он и не узнал своего голоса, так давно сам не слышал, как тот звучит.

— Переждём, — ответила странная девушка. — А потом будем уходить.

— Куда?

— Вон туда, смотри!

Она указала ему на отверстие в железном щите окна, сквозь которое внутрь проникал тонкий луч света. Он заглянул в это отверстие и увидел небольшой холмик рядом с их убежищем на склоне, которого виднелась квадратная железная дверца.

— Там вход в лабиринт, — пояснила девица, которая продолжала изъясняться коротко и отрывисто. — Поешь, а то не сможешь быстро двигаться!

С этими словами она протянула ему лакомство о существовании которого он давно позабыл — большой кусок хлеба, чёрствого, как деревяшка, но вкусного, как ничто на свете! Мальчик впился зубами в эту роскошь и почувствовал себя на верху блаженства!