Глава 9

Долг — это то, о чём думаешь с отвращением,

делаешь с неохотой и чем потом долго хвалишься.

Неизвестный американец

«Не люблю возвращать долги. Это унизительно. Я вообще не считаю, что кому-то должна. Ол ошибается. Айден и думать забыл о моих словах. Нужны ему мои обещания, как прошлогодний снег. Если бы он помнил, пришёл бы сам и доложил: "Так и так, ваше пожелание выполнено, рад был служить, если что, обращайтесь." — "Спасибо, Айден. Приятно иметь с вами дело. Заходите по случаю." И дальше в том же духе. Я вежливая девушка. И воспитанная. Всегда рада слово доброе сказать, но тащиться через пустые комнаты ранним утром, сгибаясь под тяжестью долга, чтобы сообщить, как я рада, что не умею держать язык за зубами… Это, правда, слишком. У него не хватит наглости потребовать обещанного. Хотя чего-чего, а с наглостью у Айдена всё в порядке».

Я бы уже давно вернулась и наврала Олу, что его брата нет дома, но дворецкий, шествующий по коридору, не оставлял шанса сбежать. Я тянула до последнего в надежде, что Айден уедет в город, а к вечеру всё забудется, но Ол сверлил меня взглядом за завтраком, пока я не вызвала служанку и не попросила о пятиминутной беседе с хозяином. Согласие было немедленно получено, и теперь я тащилась жертвенной овцой к месту заклания. Говорила мне мама: "Думай прежде, чем что-то скажешь!" Умные советы для того и даются, чтобы их… не слушать.

Дворецкий распахнул дверь, и мои мысли споткнулись, как только я увидела входящего в комнату Айдена. Вообще-то он мне нравился. Не так, чтобы голову терять, но чисто как мужская особь. Теоретически. Как объект для наблюдения со стороны. Предмет, на котором висит табличка "Руками не трогать". Я и так девушка не особо броская, что мне делать в толпе его поклонниц? Пополнить список разве что? Спасибо за честь, как-нибудь перебьюсь.

— Вы хотели меня видеть? — Айден с утра был настроен миролюбиво, шуточки приберегал на закуску.

— Да. Спасибо, что нашли для меня время. Хочу поблагодарить вас за… В общем поблагодарить. Спасибо.

— И?

«Ага, вот и ухмылка. Нужно улепетывать, пока путь свободен».

— Девичья память, значит.

Не желая вступать в дискуссию без шанса победить, я незаметно так начала пятиться к двери.

— Я выполнил вашу просьбу, леди. Надеюсь, вы не станете утверждать, что я ошибся и не пустил на бал другого таинственного незнакомца. Теперь ваша очередь. Верните долг.

— Невежливо напоминать леди о долгах.

— А что ещё остаётся, если леди не держит слово?

— Забыть, у вас и так много дел.

— Невозможно, — Айден с улыбкой покачал головой. — Две старинных эльфийских семьи разорены и изгнаны, пятнадцать благородных особ под следствием, и кто-то уж точно будет казнён или просидит пару столетий в заточении. Принцесса безутешна. Её жених в бегах. Забыть такое невозможно.

— Что-то мне подсказывает, что вы в этой истории были не совсем бескорыстны. Если документы о заговоре хранились у вашего деда, берусь предположить, вам было прекрасно известно, кто зачинщик и смутьян. Вы спокойно хранили тайну последние триста лет и только после моей совершенно невинной просьбы вытряхнули кошку из мешка.

Айден молчал, чуть улыбаясь, поэтому я продолжила:

— Думаю, вас больше интересует собственное положение у власти, ведь теперь сэр Дэлиэль — ваш должник. Я невольно открыла вам один секрет, и вы сделали всё, чтобы этот незначительный и никому неопасный эльф стал самым богатым женихом в королевстве. Теперь, если он использует шанс, который вы ему дали, у вас в кармане будет свой собственный король.

— Мы дали шанс, — поправил меня Айден. — Не умаляйте своей роли в этой истории, леди.

— Я всего лишь хотела избежать скандала.

— Простите, если дело на ваш вкус вышло громким, — старший Богарт склонил голову, помолчал, чего-то выжидая. — Но я вижу, что вы по-прежнему отказываетесь от своего обещания. Моя просьба была слишком незначительна — наверное в этом моя ошибка.

— Какая просьба?

— Говорить мне "ты".

— Ах, это… Без проблем. Буду рада доставить тебе такое удовольствие. Заходи, если будет время. Я пока живу поблизости. И не стесняйся, можешь тоже говорить мне "ты".

Выскользнуть из комнаты не удалось. Айден перегородил дорогу, сложив руки на груди и подпирая дверь спиной.

— Вы забыли ещё кое-что, леди.

— Я разрешила говорить мне "ты". Хотя, если тебе трудно, я согласна оставить всё, как было.

— Мне не трудно. Хотелось бы получить ещё кое-что из обещанного. Заметь, ты сама предложила.

— Я не обижусь, если ты откажешься.

— Зачем же? Всегда рад сделать тебе приятное.

— Ты хотел сказать "себе".

Айден поймал мой взгляд, и у меня подкосились ноги. Должна сказать, всё это время я старательно смотрела куда угодно, только не на него. Нужно удирать, пока я ещё соображаю.

— Ну хорошо, я обещала поцеловать тебя, и если тебе это зачем-то нужно...

Айден и не подумал облегчить мне задачу, а учитывая разницу в росте, мне пришлось стать на цыпочки. Чмокнула в подбородок и быстро отступила. Напрасная попытка. Меня держали за талию, крепко прижав, так что дышать стало трудно, и рассматривали уже без тени улыбки.

— Расцеловать, а не поцеловать. Мы же не дети.

Целуется Айден умопомрачительно. Земля уехала из-под ног, поэтому мне пришлось вцепиться в его плечи. При всём том, что моё тело вопило: "Не отпускай его", холодный такой голос в голове поинтересовался: "Что ты делаешь?" И этот же голос отклеил меня от прохладной кожи Айдена, сама не знаю, как моя рука оказалась под его рубашкой.

— Что это значит? — распахнутая дверь в спальню позволила рассмотреть неубранную постель и Корунду, вцепившуюся в дверную ручку.

— Приятно было поболтать. Надеюсь, теперь мы в расчёте. Как дела, Корунда? — я задыхалась слегка, поэтому слова прозвучали немного резко.

«Отпустит он меня наконец?»

Айден смотрел серьёзно — глаза чуть прищурены, лёгкая складка между бровей. Это становилось невыносимым. Наконец его губы дрогнули в усмешке. Наклонил голову, почти касаясь губами виска, так, что кожа от дыхания стала горячей, сообщил негромко на ухо:

— Давно хотел попробовать, какая ты на вкус, — и отпустил.

«Нужно срочно уходить, иначе тело перестанет мне подчиняться».

Досада всё же взяла верх. Я не смогла побороть разочарования от полученной свободы.

— Думаю, для тебя я не имею вкуса. Ты слишком сыт, чтобы разобрать, что пробуешь. Советую немного поголодать, может тогда ощущения станут острее.

— Как скажешь, дорогая, — знакомая ухмылка на лице, галантный поклон и распахнутая дверь.

«Чтоб ему!»

Одно было хорошо в отношениях с Айденом. Он вызывал в моей душе эмоциональную бурю, это правда, но вся эта разрушительная стихия свирепствовала внутри тела, только пока Айден находился в пределах видимости. Моя реакция на старшего Богарта могла быть разной — от злости до восхищения, но стоило Айдену выпасть из поля зрения, как я сразу же о нём забывала — что называется "с глаз долой, из сердца вон". Раздумывать над этим загадочным явлением мне не хотелось, поэтому я отправилась проводить инструктаж нанятого персонала.

Терпеть не могу отдавать распоряжения и тем более руководить. Подавив острое желание спрятаться в парке и поваляться на траве, пока солнце не особо печёт, я кое-как справилась со стрессовой ситуацией. Через пару часов швеи старательно трудились, склонившись у столов, прилежно шили и в разговоры не вступали. В комнатах царила тишина, нарушаемая только шуршанием ткани или стуком падающих на пол инструментов.

«Теперь займемся делами на перспективу».

В кабинете меня ждали Нада и двое мальчишек — тощих, весёлых и грязных. Для предстоящего визита во дворец дети постарались одеться получше, но по дороге подрались и свалились в какую-то канаву. Или всегда так выглядели: волосы торчком, продранные локти на рукавах и оторванные пуговицы. У старшего красовался фингал на левой скуле, младший прятал за спину руки в ссадинах и царапинах. Когда я входила в комнату, мальчишки весело валтузили друг друга под столом, а Нада уговаривала братьев не шуметь.

У окна торчал Бич, высматривая что-то во дворе, выглядел, как всегда, рассеянным и на возню за спиной внимания не обращал. Я хотела подкрасться к нему сзади, чтобы проверить, как высоко алхимик подпрыгнет, если его неожиданно напугать, но мальчишки выкатились мне под ноги и перегородили дорогу. Шанс был упущен. Бич оглянулся на шум, раздал подзатыльники, заставил драчунов стоять неподвижно и подал мне с деланно-равнодушным видом очередное творение гения. Цвет, как всегда, никуда не годился, но то, что я держала в руках, выглядело похожим на резину.

— Режется?

Бич оскорблённо выхватил образец, бросил на стол и в мгновение ока отхватил ножом небольшую полосу шириной в ладонь. На лакированной поверхности стола осталась видна отчётливая царапина.

Почему, когда мужчины делают что-то, они совершенно не смотрят по сторонам? А уж тем более на то, чем делают или на чём? Перемещение любого мужчины по комнате, если он занят ручным трудом, всегда можно отследить по разбросанным в беспорядке инструментам и предметам, которые он брал для дела или выкладывал, чтобы что-то найти, или переставлял, уж не знаю для чего. Ну какой женщине пришло бы в голову резать ножом столешницу? Для этого, по меньшей мере, нужно иметь щетину на подбородке и носить штаны.

Отрезанная полоска действительно тянулась, но нужно было проверить, насколько она эластична.

— Нада, познакомь меня с юными господами.

Мальчишки недоумённо оглядывались по сторонам. Сестра оказалась сообразительней.

— Миледи, старшего зовут Нисон, а это — Янун.

— Юноши, я хочу предложить вам работу.

Работнички едва доставали мне до плеча и потрясённые официозом смотрели, распахнув рты.

— Нам нужны посыльные. Вы получите форму и будете разносить заказы, а ещё выполнять другие поручения. Справитесь?

В ответ ни звука.

— Значит, согласны. Но для начала вам придётся научиться читать и писать. Иначе вы всё напутаете, а это очень важная и ответственная работа. И потребуется весь день быть под рукой, так что я предлагаю вам с сестрой поселиться у нас во дворце. Нада, ты согласна?

Нада издала только сдавленный звук. Будем считать, она тоже согласна.

— Сейчас отведи их на кухню, пусть мальчишек покормят, и не забудь сама поесть, потом возвращайтесь, у меня есть для вас работа.

Дети выскочили из комнаты, топот ног в коридоре указывал направление, в котором они скрылись, а мы с алхимиком остались вдвоём. Поведение Бича последние пару дней было несколько странным. После того как сгорел сарай, он занял одну из комнатушек под дворцовой крышей, а день проводил, путаясь у меня под ногами. Бич почему-то облюбовал именно это окно моей комнаты, чтобы сидеть на низком подоконнике, прикрывшись шторой и пялиться по двор. После проигранного спора невезучий гуляка действительно спиртного в рот не брал, стресс же снимал проверенным мужским способом. Хорошо, что у Айдена круг знакомств был несколько другим, а то очень скоро мог возникнуть кадровый голод среди свободных на ночь служанок.

Меня разобрало любопытство, что он там рассматривает, и я как можно незаметнее пристроилась у алхимика за плечом. Бич торчал у единственного окна, из которого можно было видеть, кто приезжает во дворец или покидает его. Именно поэтому я была в курсе, с кем Айден возвращается после напряжённого трудового дня. В данную минуту из кареты в гордом одиночестве выпархивала Корунда. Девушка мне нравилась, жаль только я у неё вызывала совершенно противоположные чувства. Подружка Айдена скрылась в доме, а Бич выбежал из комнаты, отдавив мне ногу.

«Обкурился, что ли? Кто их знает этих студентов-химиков? Может он, спасаясь от посталкогольной ломки, наделал втихаря вытяжек из грибов и глушит на ночь, чтобы забыться? Что-то вид у него подозрительный последнее время».

В комнату вернулись мои подопечные, стало не до загадочного поведения Бича.

Заставить двух мальчишек заниматься, оказалось делом несложным. Поставленная задача братьев не испугала, и мы немедленно приступили к выполнению задуманного. Мне нужен был кладовщик и бухгалтер. На эту должность я уже выбрала Наду. Но девушка не умела писать. А братики умели, только на этом их образование и заканчивалось. Теперь нужно было сложить в изящную комбинацию несколько деталей и насладиться результатом.

Я могла разрабатывать модели и кроить, но вести бухгалтерию, выдавать нитки, иголки и кружева, следить за работами и тратами, было выше моих сил. А без этих важных и очень занудных занятий мы очень скоро бы запутались. Как уследить за всем, если в деле участвует столько народа? Тут требуется контролер, хорошо владеющий счётом. Олу едва хватало времени на общение с заказчицами. Он весь день пропадал в городе, если появлялся, то делал вид, что падает с ног от усталости, и ему нужен немедленный отдых. Я на дух не переваривала порядок и отчётность, поэтому Нада для меня была подарком судьбы. Оставалась одна маленькая деталь.

Эльфов наука не интересовала, во всяком случае, точная. В мире Лаанет письменность использовалась только для фиксирования важной информации или для магических формул. Было пару исторических летописей и хроник, все остальные сведения передавались устно. Обозначения для цифр были такими же неудобными, как и те, что использовали древние римляне. Голову сломаешь, пока высчитаешь, что обозначает необозримое количество палочек и галочек. Попробуй напиши три тысячи пятьсот сорок шесть, да ещё в пятеричной системе счёта, где точка означает единицу, а чёрточка — пять. Пересчитать три тысячи чёрточек — это, я вам скажу, занятие не на один день.

Поэтому я решила упростить задачу. И для обозначения чисел предложила использовать арабские цифры моего мира, нахально заявив детям, что это будет наш секретный код, чтобы враги не догадались. Головы мальчишек оказались свободны от предрассудков, как и от излишних академических знаний. Так что к приходу Ола мы вовсю выполняли простейшие математические операции, ползая на полу среди разбросанных листов бумаги с задачками на сложение-вычитание. Нада вообще улавливала всё на лету, считала как калькулятор, а какие значки для письма использовать, ей было всё равно, даже переучивать не пришлось, девушка только осваивала грамоту.

Ол скептически выслушал восторженный отчёт о наших успехах и, подняв с пола один из листов, отвёл меня к окну для беседы с глазу на глаз:

— Алия, ты используешь руны своего мира. Это нарушение равновесия.

— И что обрушилось? — возмутилась я. — Ол, ты — такой паникер. Мы бумагу сделали, вот это нарушение равновесия. Кстати, нам поступил заказ от адвокатской палаты. Законникам понравились листы с водяными знаками: дракон, кусающий себя за хвост. Смотрится очень внушительно. И ещё гномы интересовались образцами. Они, правда — ювелиры, для чего им нужна бумага, я не поняла. Займёшься завтра? Как там твои дела?

— Не заговаривай мне зубы. Ты используешь руны своего мира для написания формул. Это магические действия. Мы не знаем, к каким последствиям это приведёт. Ведь ты не владеешь скрытым знанием, а оно наверняка существует.

— Конечно, существует. Все компьютеры у нас так работают. Я же тебе рассказывала, что этот идиотский ящик мигает и светится только потому, что умненькие сумасшедшие программисты исписали тонну бумаги бессмысленными буковками, точечками и запятыми. Почти то же самое, что и ваши руны. Только, что один написал, второй уже прочитать не может. А ещё у нас один раз исследовательский зонд мимо Марса промазал, потому что программисты не там запятую в программе поставили. Так что я понимаю — точность очень важна. Ещё у нас есть книга, так в ней каждая буква, руна по-вашему, одновременно является цифрой и всё можно высчитать. Кабала называется. Только это как с компьютерными программами. То, что первый программист написал, для всех остальных — непроходимые дебри, легче заново всё сделать. И никто теперь не знает, что в той книге написано. Ол, ну какая разница какими значками записать число? Суть от этого не меняется. Десять всё равно останется десятью.

— Суть да, но магия вызывается написанием магических формул, и здесь неправильно проведённая черта может вызвать совсем не тот эффект, который ожидался.

— Тогда можешь быть спокоен. В моём мире магии нет, так что и наши цифры вам не опасны.

— Лучше прекратить эксперименты над равновесием мира.

Я посмотрела на моих подопечных, на исписанные листы бумаги и поняла, что уже ничего не изменить:

— Ол, не хочу тебя расстраивать, но Аннушка уже разлила масло.

— Какое ещё масло?

— Это из легенды о Мастере, забудь. Я не понимаю, зачем твоему деду нужен правнук, если есть я и ты? Мне кажется, двоих нас вполне хватит для свержения существующего порядка. И остановить прогресс можно, только вернув меня домой. Заодно с этими детьми. Прости, но они уже научились пользоваться арабскими цифрами. В ближайшие полгода я собираюсь обучить грамоте всех наших работниц, а образованные женщины — смерть для мужского тоталитарного общества. Часть работниц окажется неспособной использовать новые знания, но видишь ли, я специально отбираю наиболее отчаянных, тех, кому терять нечего, кроме своих цепей, и по нашему историческому опыту знаю, такие люди могут справиться с любой ситуацией, будь то захват власти или устройство социальной революции. Так что для сохранения существующего порядка, посоветуй деду избавиться от меня поскорее.

— И откуда в тебе столько яда? — поинтересовался Богарт. — Как прошёл визит к брату? Из-за него ты такая злая?

— Да ничего интересного… Из спальни выскочила Корунда и превратила возврат долга в семейную сцену. Давно хотела у тебя спросить, где Айден столько женщин берёт? Он им платит? Это шлюхи?

Ол покраснел от возмущения:

— Как тебе такое в голову пришло! Его подруги — девушки из приличных семей.

— Ну да, можно подумать. Эльфийские девицы не знают до замужества откуда дети берутся, а человеческие, похоже, не в курсе, для чего замужество нужно.

— Что тебя беспокоит, я не понимаю? Ты же утверждаешь, что Айден тебе не нравится.

— Этого я не говорила. Я сказала, что терпеть его не могу и что он меня бесит. Это не относится к понятию "нравится".

— То есть он тебе не безразличен? Я так и думал. Значит, Айден так неотразим, что никто устоять не может.

— Вот это мне и кажется подозрительным. Ты ведь невероятно красив, почти как эльф. Не перебивай, это не лесть, это правда. Я хоть и привыкла, но иногда глаз от тебя не отвести. Но вот не ходит же за тобой толпа девиц.

— А ты почём знаешь?

— Ол!

— Хорошо, не ходит.

— А в нём что другое? — не унималась я. — Если дело не в деньгах, и женщинам никто не платит, какого чёрта они терпят такое к себе отношение? Не уродины же. Некоторые так просто красавицы. Та же Корунда, если молчит, вполне прилично смотрится. И с её склочным и буйным характером терпеть соперниц в спальне Айдена? Что-то я не понимаю.

— Может ему нет равных в постели, — предположил с сомнением Ол.

— Ну да, конечно… Ты ещё упомяни любимую мужскую фишку о размере достоинства или ещё какую чушь в этом роде. Да женщины по своей сути ревнивые, жадные собственницы. В моём мире есть народы, у которых мужчинам разрешено иметь несколько жён. Так там смертная казнь, если какая из них другую на тот свет отправит. Это как за порчу имущества. И потом они все равноправные жёны, сидящие под замком. А здесь ненормальная ситуация — молодые красивые женщины из уважаемых семей дают себя безропотно пользовать, как портовые шлюхи. Тебе не кажется такое поведение нелогичным?

— Умеешь же ты всё извратить!

— Хорошо, допустим, я не права. Я с вашими порядками не знакома. Но возьмём к примеру, как твой брат на меня действует. Если честно...

— Только честно, не увиливай, — Ол, похоже, болезненно воспринял мои попытки разобраться в происходящем.

— Я же сама этот разговор завела, что ты так злишься? У меня от твоего братика крышу сносит. Совсем. До фундамента. И нечего смеяться! Это не то, что ты думаешь. У меня почти раздвоение личности образовалось. Я его хочу, точнее, моё тело его хочет, а голова нет. Не делай такое лицо, пожалуйста! Я тебе как другу рассказываю, мне тут вообще поговорить не с кем. Все мои друзья — это ты и домовой. Он хоть не ржёт как полоумный. Я с тобой, как с мужчиной, разговариваю!

Ол перестал хрюкать и сделал заинтересованное лицо.

— Я для чего тебе это рассказываю? — продолжила я объяснять. — Если ты можешь изменить своё тело или тело другого человека так, что он не поймёт, как это случилось, — это ведь крутая магия? Согласись… Может, твой брат использует какие психотропные заговоры, чтобы девиц охмурять?

Вот верно изречение: женщина, пока говорит, думает. Если бы я решала такую проблему сама, то скорее всего начала бы вспоминать, как целовалась с Айденом, или как у меня кружится голова под его взглядом. А при попытке рассказать, что происходит, из меня выскочила идея, удивившая меня не меньше, чем моего друга. Даже если моя теория казалась невероятной, к ней стоило прислушаться.

Ол покачал головой в задумчивости:

— Я никогда не слышал о такой возможности.

— А если подумать? Если бы в моей голове не всплывало напоминание, что я делаю что-то не так, то самым правильным было бы решить, что я втрескалась по уши в твоего брата. Потому что при его появлении у меня ноги подкашиваются.

— Значит, втрескалась.

— Так это только если я его вижу. Когда его нет, я о нём не помню. Подумай сам. Ведь если любишь человека, так его хоть зарой, из головы ничем не достать.

До Ола наконец дошло. Свежий жизненный опыт не дал от меня отмахнуться. Богарт потёр переносицу, посмотрел сумрачно, и я тут же отругала себя за бестактность.

«Похоже, Ол так и не выбросил Лирену из головы. Хороший я друг, ничего не скажешь!»

— Я не знаю, как можно управлять чувствами женщин. Если Айден применяет магию, то это мастерство, о котором я никогда не слышал. Но у тебя есть шанс проверить, так ли он хорош в постели, чтобы терпеть других женщин рядом. Не придётся никого спрашивать. Сама всё узнаешь.

— Спасибо, друг, за помощь! — сказала я сердито. — Следующий раз пойду за советом к Пусе. У него хоть чувства юмора нет — не нужно искать за словами двойной смысл.

— Рад помочь. Обращайся, если что, — и Ол вышёл из комнаты, оставив меня с неясным чувством чего-то упущенного.

Я сидела в шкафу, зарывшись в ворох одежды, и старалась не дышать.

«Как тут оказалась? Трудно объяснить, тем более в двух словах. Я прячусь. От Айдена, конечно. Он превратил мою жизнь в кошмар. Это неправда, что я думаю о нём, только если его вижу. Теперь я всё время думаю об Айдене, точнее о том, как не попасться ему на глаза. Невозможно работать, если утро начинается с визита слуги, вносящего подарки от хозяина — конфеты, сладости, дорогое вино в запыленных бутылках, а следом является старший Богарт, чтобы пожелать удачного дня. Потом в комнату врываются мальчишки, считая выпечку и конфеты своей законной добычей, Ол забирает вино, Бич занимает место у окна, а днём является Корунда на примерку и торчит в комнате, пока не приедет Богарт и не уведёт её к себе. Хорошо, что Бич соглашается развлекать красавицу, пока не вернётся приятель. Как в таких условиях работать, скажите на милость?»

Не застав меня пару раз утром, Айден проявил иезуитскую изобретательность и стал являться с визитом в самое непредсказуемое время. Моя нервная система начала пошаливать. Я чувствовала себя в роли дичи, на которую устроили гон. Поэтому и вела себя соответственно, в панике совершая безумные поступки. Пару раз пряталась под столом в мастерской, пригрозив работницам увольнением, если меня выдадут, а один раз выпрыгнула из окна. К счастью, это был первый этаж. Думаю, Айден искренне веселился, но мне было не до смеха. И не спрашивайте, почему я так себя вела. У меня нет разумного объяснения. Я слышала шаги Айдена, сердце ухало в пятки, и я вылетала из комнаты, не соображая, что делаю.

«Я не дам превратить себя в одну из его рабынь. Не знаю, как он это делает, но подчиняться ему я не буду».

В комнату вошли, судя по голосам, Ол и его драгоценный братец. Айден заглянул во все углы, прошёлся по комнате и наконец сел. Ол небрежно развалился в другом кресле, закинув ноги на решетку камина. Через щель между дверцами шкафа мне было отлично видно обоих.

— Ты ищешь что-то или так ко мне зашёл?

— Наша гостья меня избегает, — сказал Айден. — Не знаешь почему?

— Может и догадываюсь, тебе зачем? — Ол откинул голову на спинку кресла.

— Да брось… Ты же мой брат. Помоги непонятливому разобраться, что происходит.

— Не отстанешь?

Айден ухмыльнулся и покачал головой.

— Алия считает, что ты используешь магию, чтобы женщин подчинять.

— Она так сказала? — помолчав, спросил Айден.

— Слово в слово. Я не поверил. Но вдруг Алия права? Может поделишься секретом? Я же твой брат.

— Посмотри на себя в зеркало. Тебе не нужна магия, разве что своё настоящее лицо вернёшь. Не переживай, никакого секрета нет, так что и делиться нечем. А личное обаяние — это не передаётся. Увы...

Ол молчал. Может, он и поверил брату, но я не так наивна. Пока Айден меня не видит, голова мне подчиняется, как и тело, ноги не подкашиваются, правда, я сижу, и соображаю я вполне трезво.

— Дед говорил с тобой? — Ол решил сменить тему.

— Нет, но если ты о его планах насчёт Алии, то я в курсе. У меня есть к нашему предку интересное предложение. Думаю, он согласится, если, конечно, ты не предложишь на роль отца себя.

— Я пробовал, но Алия сказала "нет". Так что не получится… Дети больше не рождаются по прихоти случая, теперь нужно, чтобы ребёнка позвали оба родителя. Я вижу, ты готов рискнуть?

— Только если дед выполнит моё требование.

— Согласие Алии ты уже получил? Поэтому она от тебя прячется?

— Малыш, ты не знаешь женщин. Одно притворство и игра, чтобы поднять себе цену. Считай, мы с ней уже договорились.

— Так ты согласен жениться? — спросил Ол.

В комнате повисло молчание. Айден выпрямился и теперь смотрел на брата без улыбки:

— Это ещё зачем?

Судя по ехидству в голове, Ол получал немалое удовольствие, рассматривая братца:

— Затем, что Алия вообще не собирается подчиняться, а тебя выбрала, потому что ты жениться откажешься. И похоже, опять угадала. Я не поверил деду, когда он сказал, что человек из другого мира может изменять действительность. Наш мир ему ничего не должен, и он нашему миру тоже. Чужак свободен от здешних страхов и желаний и может сплести свою собственную сеть судьбы. Видимо, так и есть. Сначала замок, потом ты. Даже интересно, что будет следующим?

Айден встал, теперь я не видела его лица.

— Я разберусь с этим. Думаю, ты плохо знаешь женщин. Если они говорят "нет" или "лучше я умру, чем сделаю это", считай, что согласие уже получено.

— Желаю успеха. Только убери подальше своих подружек, чтобы девушку не злили. Дельный совет даю.

Айден вышел, хлопнув дверью. Я подождала ещё минуту и осторожно выбралась из укрытия. Ол не особенно удивился:

— А я голову ломал, где ты прячешься? Уже хотел под кровать лезть.

Моя вытянутая физиономия его только позабавила.

— Я спросил Айдена о магии, как ты и хотела. Надеюсь, тебе было хорошо слышно. А то могу повторить.

— Да нет, спасибо, мне было прекрасно слышно. Как я и думала, твой брат ушёл от вопроса. Он прямо не ответил на него, так что я остаюсь при своём мнении. Узнать бы ещё, как он это делает. У меня есть одна неясная мысль, но я не могу её поймать. Всё крутится в голове, я её уже почти вижу, а потом раз… опять ускользнула, — я потёрла лоб, но вспомнить не получалось, спросила: — А что ты такое говорил о согласии двоих? Что значит, позвать ребёнка?

Ол пожал плечами.

— Тебе зачем? Ты же всё равно делать этого не собираешься. Ну хорошо, нечего толкаться. Уже лет пятьсот, чтобы родить кого-то нужно сильное желание двоих. Младенца не просто зачать, мужчина и женщина должны позвать его. Иначе ничего не получится. Поэтому дети теперь редкость.

— Вот почему твой дед спрашивал моего согласия? Мне нравится, — что это даёт, я пока не понимала, но звучало очень даже оптимистично.

«Интересно, сэр Симус справится с двумя шантажистами?»

— Что, по-твоему, потребует Айден от главы семейства? — спросила я.

— Как минимум передачу дара или хотя бы всей собственности.

— Красота!

— Зря радуешься, — покачал головой Ол. — Я бы деда со счётов не сбрасывал. Он носитель дара и очень сильный маг. Дед умеет плести нити судьбы и создаёт очень сильные образы. У тебя перед ним нет шансов.

— Что он может сделать? — возразила я, улыбаясь. — Ведь двое должны захотеть. А я не согласна. Увы.

— Дед может сделать так, что ты передумаешь.

— Как же это? Настоечку приворотную подмешает? Не выйдет!

Ол пожал плечами:

— Я бы на твоём месте не зарекался. Хочешь посмотреть, как это работает?

— Показывай.

— Тогда поехали осматривать твою собственность.