Глава 5

Весь секрет бизнеса в том, чтобы знать что-то такое,

чего не знает больше никто.

Аристотель Онассис

Многие известные бизнесмены, рассказывая об истории

своего успеха, произносят одну и ту же фразу:

"Деньги лежали на земле, их нужно было только поднять".

Но вот почему-то никто из них не уточняет

сколько раз для этого нужно было нагнуться.

NN

Следующая неделя была посвящена лихорадочным попыткам не провалить успешно начатое дело. Первое, что обнаружилось — мы забыли выяснить у принцессы, каких размеров её высочество соизволит быть. Богарту спрашивать было неудобно, мне в голову не пришло. А самое неприятное — Ол не желал на глаз оценить её высочество, изрядно скрытое под складками юбок. Нам срочно нужно было обмерить принцессу, вот только доступа в королевский дворец мы не имели. Я пробовала повлиять на компаньона, но Ол с головой окунулся в организационные вопросы, и единственное, в чём наотрез отказывался участвовать — это обращаться к брату за помощью.

После визита в парк мы с Айденом почти не виделись. Я знала, что он ночует во дворце, так как наблюдала иногда его приезд в почти полной темноте, всегда в сопровождении какой-нибудь дамы. Но разговаривать нам не приходилось. Как правило, мне хватало одного взгляда на насмешливое лицо старшего Богарта, чтобы пулей выскакивать из комнаты, досадуя и злясь. Однако пришлось наступить на горло собственной гордости и через прислугу попросить хозяина дома о пятиминутной беседе с глазу на глаз.

Ответ пришёл незамедлительно.

— Сэр Айден готов принять вас, — доложил дворецкий и степенным шагом направился по коридору, указывая дорогу.

За те несколько дней, что мы провели, выбирая ткани и обсуждая детали, моя уверенность в лёгком успехе несколько поколебалась. Одно дело сшить что-то для себя, и совсем другое — изготовить образец на продажу, к тому же безукоризненного качества. Я не собиралась отступать от задуманного, только очень скоро обнаружилось, что швейных машин в этом мире нет (ну, на это никто и не рассчитывал), а ещё отсутствуют необходимые для шитья промышленные изделия. А как изготовить что-то достойного качества, если многие простые и очень нужные вещи не продаются? Например, где взять изящные миниатюрные крючочки, которые за пару минут может наштамповать станок? Или чем заменить такую совершенно необходимую в рукоделии вещь, как обыкновенная бельевая резинка? Я же не химик! Откуда мне знать, как производится этот чёртов эластичный материал? А что бывает с бельём, если из него вытащить резиновую тесьму, надеюсь, объяснять не нужно.

И если проблему крючков мы решили, за сумасшедшие деньги договорившись с гномом-ювелиром (понятно, что наше изделие будет продаваться по высокой цене), то, что делать с такой жизненно-необходимой вещью, как эластичная ткань или тесьма, придумать не могли. Поэтому, когда я отправилась на встречу с Айденом, мою голову занимали только производственные вопросы, места для личных переживаний в ней не осталось.

День только начинался. Меня провели в небольшую комнату, служившую кабинетом: стол у окна, рядом кресло с высокой спинкой и второе такое же у камина. Все вещи добротные, из дорогих материалов, но обстановка роскошной не казалась, скорее рациональной. Одна из дверей открылась и вошёл готовый к отъезду Айден. За пару дней, что мы не виделись, я подзабыла, как он на меня действует. Хватило одного насмешливого взгляда, чтобы я начала закипать внутри.

Затрудняюсь сказать, что в старшем Богарте больше всего раздражало. Первое, что приходило в голову — он меня не уважает. Не то чтобы я хотела ему понравиться, но когда сталкиваешься с этаким лёгким пренебрежением и едва прикрытой снисходительностью, как к существу недоразвитому, поневоле начнешь думать, что это очень важно, когда тебя ценят. А самым обидным было то, что чем больше я демонстрировала неприятие такого ко мне отношения, тем больше его физиономия и короткие реплики показывали, что ничего другого от меня и не ждут.

Но дело было важнее, чем задетое самолюбие. Поэтому я досчитала мысленно до десяти и озвучила нашу просьбу — устроить ещё одну встречу с принцессой. Меня осмотрели с головы до ног. Затем последовал нейтральный вопрос, является ли эта просьба личной. Я спросила, какое это имеет значение. Мне тут же разъяснили, что большое. Потому что Айдену хочется знать, как его отблагодарят за оказанную услугу. Дальше последовало препирательство, причём меня больше всего волновало, как бы не выйти из себя. Я не хотела наговорить гадостей раньше, чем нам пообещают помочь. Но тягаться с опытным царедворцем мне было не по силам, пришлось прямо спросить, что Айден желает получить за такую незначительную любезность с его стороны.

— Ужин. Я хочу, чтобы вы поужинали со мной.

— Вы поздно приезжаете.

— Вы знаете, в котором часу я возвращаюсь? — Айден насмешливо улыбался.

— Нет, — поспешно ответила я, — но раз вы утром уезжаете, значит, ночью всё-таки возвращаетесь.

— Вас интересует мой распорядок дня?

— Ни в большей степени, чем вас мой.

— Это радует, потому что меня очень занимает, что вы делаете в моё отсутствие?

— Очень надеюсь, для вас мои занятия слишком скучны, — я теряла терпение, изнемогая от желания немедленно сбежать. — Так вы договоритесь о встрече с принцессой?

— Вы можете узнать об этом сегодня вечером, когда придёте ко мне на ужин.

— Я пришлю Ола.

— Что я буду с ним делать?

— Тоже, что и собирались. Ужинать.

— Нет, — Айден покачал головой, рассматривая меня как забавного зверька, — с братом разговаривать я не буду. Жду вас. Если вы не придёте, а встречу всё-таки назначат, то она не состоится по вашей вине. Другой возможности не будет. Королевские особы очень обидчивы, запомните это. Прошу прощения, я должен идти. Леди Алия.

Поклон, и за старшим Богартом закрылась дверь.

«Бизнес бизнесом, но торговать собой я не готова!»

Ол из города ещё не вернулся, поэтому злиться приходилось в полном одиночестве. От недобрых мыслей меня отвлекло появление Пуси. Нибруск принял человекоподобный образ и промаршировал через комнату весь из себя волосатый — вылитый йети, только карликового роста. Выглядело довольно смешно, но хихикать, глядя на домового, я не решилась. Себе дороже.

Пуся остановился напротив стола и сложил за спиной руки, потом начал раскачивался с пятки на носок. Обычно, когда он изображает из себя человека, лица и глаз за волосяным покровом не видно, этакий небрежный образ нечёсаного пикинесса. На этот раз нибруск забыл сменить котиную морду, поэтому мне приходилось жевать старательно губы, чтобы на лице не появилось радостное детское выражение: "Смотрите, кто пришёл!"

Пуся подозрительно меня рассматривал и наконец кашлянул. Терпеть такое было выше моих сил! Я уронила ножницы и нырнула под стол. Не помогло. Пусе даже не пришлось сгибать голову. Таращился, не двигаясь, в полуметре от меня.

— Да, дорогой? — я кусала губы, стараясь скрыть смех.

— Ты не должна этого делать, — заявил Пуся. Серьёзен, как всёгда. Лучше понять, о чём он говорит.

— Что не должна делать?

— Я сказал, — развернулся и потопал к окну.

— Не должна идти на ужин? — спросила первое, что пришло в голову. В ответ — молчание. По опыту знаю, домовой помогать не будет. Или угадаю, или нет. С точки зрения Пуси, выразился он достаточно ясно.

— Не должна шить?

Молчание.

— Не должна идти к принцессе?

Повернул голову, но молчит.

— Не должна шить для принцессы?

— Неосторожно.

Я задумалась. Знать, что происходит за стенами дома, нибруск не может — он в курсе только домашних дел. Но Пуся вообще домовой необычный. Никогда не угадаешь, на что он способен. Чтобы понять его мысль, нужно задавать правильные вопросы.

— Пуся, в доме есть другие домовые?

— Нет.

— Ты подслушал разговор Айдена?

— Нет.

«И что теперь спрашивать?»

— Ты слышал что-то от слуг?

— Да.

«Вот это неожиданность!»

Я совсём упустила из вида, что в доме толчётся тьма народу. Слуги наверняка в курсе дворцовых интриг не хуже министра внутренних дел. Вот только мне это никак помочь не может. Хотя...

— У принцессы есть жених?

— Да.

— Но кто-то думает, что принцесса выбрала другого?

— Говорят.

— Вот ведь незадача!

Не стану утверждать, что я особо забеспокоилась, но кое-какие сомнения всё-таки появились… Если принцесса по легкомыслию сразит наповал не того эльфа, которого присмотрели ей родители, а потом всплывёт наше участие в её триумфе — головы нам точно не сносить.

— Спасибо, дорогой. Что же нам делать?

Отказаться я не могла, слишком многое было поставлено на карту, а поучаствовать в дворцовом скандале — себе дороже. У меня из головы не шёл меланхоличный эльф в фиолетовом. Кому об этом рассказать? Если я нечаянно угадала секрет принцессы, неудобно как-то выбалтывать его всём подряд. Нужно разузнать что-нибудь об этом сумрачном незнакомце. Может быть, удастся решить возникшее недоразумение.

Ол прибыл к обеду нагруженный книгами и пакетами. Где он брал деньги на наше довольно затратное предприятие, не говорил, но мои сбережения принимать в долю отказывался.

Я рассказала о приглашении Айдена на ужин. Ол бросил косой взгляд и пробурчал что-то типа:

— Чему быть, того не миновать!

Я обиделась. Вместо сочувствия мне ответили, что дело превыше всего, и если я такая гордая, нечего было вообще за него браться. Ола послушать, так я наш мир и не покидала! Такая же гора цинизма.

Моего напарника больше волновало, почему до сих пор ничего не сделано.

— Вот всегда так! — возмутилась я. — Командовать — ты мастер. Нет бы помог!

Ол молча вышел из комнаты.

Выделенные мне дворцовые апартаменты мы переоборудовали под офис. Одну из комнат превратили в мастерскую. Перенесли два больших стола, чтобы удобнеё было кроить и шить, гардеробную переоборудовали под склад, а в ванной устроили красильню. Теперь, умываясь на ночь, нужно было следить, куда ставишь ноги (многие растворы ничем не отмывались).

Найти в столице подходящие ткани, нити и кружева особой проблемы не составило. Выбор предлагался неограниченный. Но некоторые нужные вещи, например, бумага, в мире Лаанет ещё не изобрели. Местные книги писались на выделанной шкуре животных, материале чрезвычайно дорогостоящем и для моих целей не пригодном. Я не могла порезать на выкройку пергамент по стоимости больший, чем десяток вещиц, которые потом будут сшиты. Как прикажете работать в таких условиях? Из чего делать выкройки или на чём вести записи? Я уже не говорю об эскизах будущих разработок. Я же не умею щёлкать пальцами в воздухе, как эти фокусники. Да и их возможности довольно ограничены. Щёлкай не щёлкай, если в голове ничего нет, то и перед глазами не появится. Нужно было изготовить бумагу.

Ол очень долго отказывался понимать, что я от него требую. Считал, бесполезной тратой времени на никому не нужный предмет. Ну, кто бы выступал с протестом? Сам, чуть что, тянул меня к столу, чтобы оживить чудо-книгу — так он называл безобразие, украшавшее наш кабинет.

Я пробовала открутить или отломать что-нибудь от этого произведения магического искусства, но железный ящик был цельным и чертовски тяжёлым, если по нему постучать — звенел как пустой горшок. Ол по наивности решил, что самый подходящий материал для компьютера — это металл. Понятно, что в его мире пластмассу ещё не изобрели, но мне-то каково было смотреть на это техническое недоразумение, особенно, когда оно начинало светиться и менять картинки? Мозг решительно отказывался воспринимать то, что я видела. Паникующий разум требовал хоть какое-нибудь разумное объяснение. Честно скажу, происходящее изрядно раздражало.

Поэтому я потратила не один час очень нужного для работы времени, доказывая приятелю, что этот ящик работать не может, просто потому, что не может. Ол же считал, что сделал всё правильно. Договориться мы не могли. Это был тупик и полное культурное непонимание. Решив всё-таки прислушаться к громким протестам (ведь мои способности вызывать интернетовские страницы были довольно ограничены), Ол задал наконец вполне логичный вопрос:

— Если у вас нет магии, как же вы пользуетесь этим предметом?

— Ну надо же! Ко мне решили прислушаться! Поясняю ещё раз...

Рассказала всё, что читала когда-то о работе сети и о компьютерах. Знала-то я немного, к тому же из-за того, что Ол так и не освоил способ заглянуть в мою память, приходилось использовать местные термины. Для упрощении задачи несколько раз пришлось прибегать к фантомам, чтобы доказать упрямцу необходимость мыши и клавиатуры, а самое главное — электричества и интернета. Выслушав мои сбивчивые объяснения, Ол отмёл все доводы, как несущественные, и заявил, что я стандартно мыслю.

— Я знаю, в чём твоя ошибка, — убеждённо сказал Богарт. — Ты неправильно воспринимаешь происходящее. Ты слишком цепляешься за материальный мир. Я сделал этот предмет только для того, чтобы тебе привычнее было. Смотри.

И Ол перенёс светящуюся картинку с экрана монитора сначала в воздух (она при этом стала прозрачной и плохо читаемой), а потом поместил её на стену. И увеличил.

«Круто! Ни тебе пикселов размером с шахматное поле, ни искажения изображения».

— Фантастика! — восхитилась я. — Как ты это делаешь?

— Что делаю? Это же фантом. Только плоский. Намного легче создать.

— А почему вообще меняются страницы, если нет компьютера и всей начинки? Откуда появляются цветные картинки?

— Но ведь кто-то их придумал? Нарисовал, разместил и посмотрел. Кто-то создал то, что мы видим. Картинка существует в голове автора, а значит, существует в мире мысли. Ты — ключ к этому миру. Без тебя ничего не работает.

— Ладно, помести монитор на стену. Будем считать, что это новая технология. Я такое в кино видела. Ол, как заставить магию показывать нужную нам информацию? Если ты считаешь, что это нормально… А почему, собственно, так легко извлечь что-то из мира мысли моей планеты, если она находится неизвестно где?

— Почему ты решила, что небесное тело, о котором ты говоришь, расположено в другом пространстве, чем то, где мы сейчас?

— Что ты хочешь этим сказать? — удивилась я.

— Это закрытая информация, но думаю, мой дед не смог бы вызвать тебя из другого мира, если бы он не был частью нашего.

— Но это не моя планета!

— Ты так её хорошо знаешь?

— У вас другие животные и растения.

— Тебе все известны?

— Нет, но...

— Разве ты не говорила, что этот мир похож на твой?

— Да, но… — мне нечего было сказать. Мир Лаанет отличался от моего мира, но не настолько, чтобы я рискнула спорить на что-нибудь ценное. Скорее я была заранее уверена, что здесь всё чужое, чем вообще серьёзно на эту тему размышляла. Если исключить нелюдей, магию и некоторых неизвестных мне животных, в целом различий было не так уж и много.

— Всё-таки я не понимаю, как на одной планете могут существовать разные миры, — мне хотелось разобраться в происходящем. — Я попала в прошлое?

— Ты когда-нибудь слышала о таком прошлом? — спросил Ол.

— Нет.

— На эту тему не принято разговаривать, — пояснил приятель доверительно, — но есть теория, что существуют различные временные и пространственные потоки. Наши миры не совпадают в пространстве или по времени, или по частоте. Есть также порталы, соединяющие все миры, и через них при определённых условиях можно проникнуть в другой мир, но пространственные переходы почти всегда закрыты. Некоторые порталы описаны в хрониках, некоторые находят случайно. Подробности мне неизвестны.

— Ты хочешь сказать, что где-нибудь в хранилище у твоего деда есть семейная хроника, в которой можно прочитать, как вернуть меня домой?

— Может быть, — неохотно ответил Ол.

— Ага...

— На твоём месте я бы не рассчитывал воспользоваться такой сомнительной идеей.

— Ага.

Мысль, что я почти дома, согревала нутро. Возвращение в мой мир казалось таким же неизбежным, как окончание школы, а местная экзотика служила дополнительным бонусом. Жаль, рассказать об этом никому не смогу.

Айден вернулся домой раньше обычного, о чём мне тут же доложила служанка. Девушка сообщила также, что ужин будет накрыт через четверть часа в малой столовой. Ол попросил не ругаться при слугах. Я негодовала, поэтому бросила в ответ:

— Сводник.

На самом деле, на приятеля я больше не сердилась, к тому же успокоилась к концу дня. Собственно, ужин не такая уж большая плата за оказываемую услугу. Повар здесь превосходный, а если расстарается, то время проведу в свое удовольствие. Так и быть, потерплю. С меня не убудет.

С тихим злорадством я рассматривала себя в зеркале. Пару дней назад, посещая торговые ряды, как раз купила несколько платьев на пробу. Хорошо, что Ол проявлял поразительную снисходительность к моему вкусу. Просмотрев сайты ведущих модельеров, он уже сообразил, в каком направлении будет развиваться наш модельный бизнес.

Выглядеть излишне привлекательной мне не хотелось. Айден мог подумать, что я стараюсь ему понравиться, поэтому мой выбор пал на "маленькое чёрное платье". Не зря Коко Шанель утверждала, что каждая уважающая себя женщина должна иметь в гардеробе такое. Я купила, конечно, очень приблизительную модель того, что выбрала бы знаменитая француженка, но мне приходилось считаться с местными нравами. Пока, во всяком случае.

Это было длинное шёлковое платье без рукавов, свободного кроя, совершенно скрывающее фигуру, но при этом отлично её драпирующее при ходьбе — очень эффектный и вместе с тем элегантный наряд по земным меркам. Только не для эльфийского государства. Женщины Элании категорически не признавали чёрный цвет в одежде. В той же лавке я прикупила плетёные сандалии серебряного цвета по типу римских и расхаживала теперь перед зеркалом с видом донельзя довольным. Убедившись, что платье сидит отлично, заколола волосы, выпустила пару локонов и направилась к двери. Ола я бы проигнорировала, но он молчать не собирался.

— Я не советую тебе злить Айдена, — предупредил приятель.

— Тебе не нравится, как я выгляжу?

— Мне-то нравится. Но ты же не для меня выбрала такой неприемлемый для ужина наряд.

— Правда, не подходит?

Ол проигнорировал мой счастливый вид:

— Айден щедр и нетребователен. Стать его подругой — скорее удача, чем потеря. А вот раздражать его неуважением — очень необдуманный поступок.

— Что тебе не нравится? Спорить я не собираюсь. Но и подчиняться не буду. Даже не рассчитывай!

— Айден чрезмерно себялюбив. Лучше не вступай с ним в борьбу. Проиграешь.

— Никто не собирается с ним драться. Твой брат меня раздражает и точка. Постараюсь это скрыть ради дела. Большего обещать не могу. Кстати, не вздумай что-нибудь изменить в моём наряде. И спасибо, что тело вернул.

Должна сказать, пару дней назад я с удовлетворением обнаружила окончательное исчезновение излишних округлостей и выпуклостей, которыми меня наградил поклонник фигуристой Лирены. Может показаться странным, но тело в его привычном виде давало мне ощущение уверенности и безопасности. Не знаю, насколько приятно после пластической операции смотреться в зеркало и уверять себя, что это всё ещё ты, а не кто-то другой, но мне не понравилось то, что произошло. И так всё время приходилось подстраиваться ко всяким странностям и нелепостям моего существования в мире Лаанет, чувствовать себя чужой в своём же теле оказалось излишним испытанием для психики.

Слуга открыл дверь в столовую, я приняла самое невозмутимое выражение лица, которое только могла вообразить. Оно мне очень пригодилось. Кроме Айдена в комнате находилась ещё одна гостья. Предполагаемый ужин на двоих оказался разбавлен присутствием знакомой блондинки. И судя по кислому виду Корунды, её не предупредили о моём визите.

Не берусь точно описать, что я испытывала, рассматривая сидящую напротив девушку в платье розового цвета, настолько близкого к цвету кожи, что при свете свечей было не разобрать, надето ли на ней хоть что-нибудь. С выбором одежды я бесспорно "угадала". Признаю, мой вид был… странен. С Корундой мы составляли странный контраст: почти голая блондинка в облегающем платье со множеством украшений из драгоценных камней и я в чёрном бесформенном наряде без единого украшения, если не считать серебряной тесьмы у ворота.

В довершении всего оказалось, что хозяин одет во всё чёрное. Занятая мыслями о себе, я совершенно упустила из вида, что это любимый цвет Айдена. Теперь он вообразит, что свой наряд я выбрала специально для него. Конечно, это так и есть, но у меня были другие цели… Я окончательно запуталась с мысленными оправданиями, к тому же беспокоила мысль: "Что здесь делает Корунда?" Я была так уверена, что ужин организован для соблазнения меня неотразимой, что приготовила целый арсенал колкостей, а тут сидит эта полуголая красавица и фальшиво мне улыбается с видом собственницы и хозяйки. Неприятно в этом признаваться, но я чувствовала себя уязвленной.

Сам ужин не оставил о себе никаких ясных воспоминаний. Айден непринуждённо и легко поддерживал беседу, шутил к месту и довольно остроумно, внимательно выслушивал ответы, если и говорил комплименты, то настолько тонко, что они выглядели, как самая искренняя похвала и одобрение. И к последнему блюду достиг поставленной цели. Корунда была вне себя от бешенства, а я совершенно забыла, с какой целью пришла на ужин.

Очень умно с его стороны было пригласить подружку. Я расслабилась, решив, что мне лично ничего не угрожает, и к концу ужина не заметила, как очаровалась хозяином. Меня обвели вокруг пальца, словно малолетку.

Все эти очень мудрые мысли посетили меня, пока я шла по темным коридорам в свою комнату. Три часа пролетели как пара минут, я удивилась только, что пора уходить. Корунда светилась сто-ватной лампочкой, желая мне приятных снов. Сама себе поражаюсь, но я чуть ли не жалела о том, что ухожу. Единственное, что приходило в голову, я навоображала себе всяких глупостей, возомнила, будто Айдену есть до меня дело, и теперь краснела от стыда. От моего раздражения не осталось и следа. Я словно увидела старшего Богарта новыми глазами. То, что раньше воспринималось, как пренебрежение с его стороны, превратилось в тонкое подтрунивание. Холодный взгляд стал пониматься, как внимание серьёзного и умного собеседника, а обнаружив, что Айден может весело и заразительно хохотать, я не могла теперь вспомнить, почему мне казалось, что у него издевательская ухмылка.

Ол всё ещё сидел за столом и читал здоровенный фолиант, разложенный среди обрезков ткани и скрученных свитков, когда я вошла в комнату.

— Что так рано? Тебя выставили ни с чем?

— Нет, ну почему же ни с чем… Хотя, ну да… Мне пришлось уйти.

Ол заинтересованно меня рассматривал:

— Ты жалеешь?

— Я бы так не сказала, — сосредоточиться я не могла и смотрела вокруг, ничего не видя, — всё прошло намного легче, чем я предполагала. Айден оказался интересным собеседником. И он договорился о встрече.

— Ты на себя не похожа.

— Правда? Да нет, всё в порядке. Я немного устала, и как-то всё странно.

Ол захлопнул книгу.

— Я не нашёл упоминания о материале, который может растягиваться и сжиматься. Но действительно есть два растения с подходящими под твоё описание свойствами. Если ты завтра узнаешь, как используют такие растения в вашем мире, может быть мы сможем сделать что-то похожее у нас.

Мысли о деле моментально вышибли из головы всякий сентиментальный вздор.

— Мы сможем изготовить резину? Нужно защитить наше изобретение. Придётся купить патент на производство и права на продажу.

— У нас ещё нечего производить, — резонно возразил Ол.

— Это пока нечего! Если ты найдешь способ доставать из моей головы информацию, мы сможем заработать сумасшедшие деньги, продавая патенты. Информация ценнее товара. Как у вас защищены права женщин, кстати? Нужно юридически оформить наше соглашение, я хочу иметь пятьдесят процентов в деле.

Ол озадачено молчал, на меня глядя.

— Не понимаю, что тебя так удивляет? — я не собиралась сдаваться. — Ол, для меня ведь не секрет, что в твоём мире женщины находятся в полурабском положении, и юридически всё принадлежит мужчинам. Самый беднейший из них сразу становится собственником, стоит ему только жениться. Жена и дети — его полноправное имущество. Я рассчитываю получить юридическое и финансовое равноправие. Если у вас нет такого закона, давай его придумаем. Раз я не член твоей семьи, значит, нужно оформить бумаги. Чтобы не было никаких недоразумений. И очень бы хотелось, чтобы в случае моего замужества (чисто гипотетическая идея, заметь!) все юридические права оставались за мной, а не переходили к мужу. Если я вернусь домой, свою долю я разделю между тобой и Лиреной. Думаю, это справедливо. Если вернуться не удастся, я хочу обеспечить себе свободу и безбедное существование.

— Ты так уверена в успехе?

— Конечно. У меня нет ни грамма сомнений. Давай на чистоту. Допустим, нам не удастся внедрить новую моду и заработать на этом деньги. Или мы заработаем их, но сумма окажется не намного больше, чем расходы. Такое тоже может быть. Так у нас есть ещё возможность продавать патенты на изобретения, которые мы извлечём из моего мира и внедрим в этом. У вас не развита промышленность, зато у нас она на должном уровне, как раз чтобы дать нам возможность развернуться. Если бы ты был из бедной семьи и не имел связей, положение наше было бы незавидное, а так всё очень напоминает ситуацию у меня дома, когда за дело берётся богатый бездельник, у которого один родственник в правительстве, то есть может подписать любые бумаги и протолкнуть любые законы, а другой родич может помочь не только деньгами, но и советом. Просто исключительное везение.

— Знаешь, что меня удивляет? — Ол смотрел на меня, словно впервые видел. — Ты ведешь себя не как женщина.

— Глупости, конечно, я веду себя как женщина. Только моего мира. У нас равноправие. Для тех, кому нравится. Мне приятно, когда обо мне заботятся, защищают, оберегают и так далее, но выйти замуж, иметь семью, подчиняться чужим интересам, забыть о себе — это не единственный возможный путь для женщины. Мне нравится и другое. О, ну не делай такое лицо! Не то, что ты подумал. Торговать собой — это не для меня.

— Если бы ты владела магией, то могла бы выбрать иную судьбу. У нас другие законы. Только замужество защитит тебя в нашем мире.

— Будем считать, что у вас я нахожусь временно. Ничего здесь менять я не собираюсь. Но ты должен понимать, я такая, как есть. Меня не переделать, можно только воспользоваться моими мизерными способностями и извлечь из них пользу. И потом, мой отец, может тебе в это трудно поверить, человек вовсё не бедный по нашим меркам, и я росла наблюдая, как он ведёт свой бизнес. Он меня кое-чему научил, и я готова последовать этим советам. И первый из них — нужно максимально оговорить и продумать условия ведения совместного дела. Чтобы потом не возникали неясности и обиды — один не спросил, а второй не подумал. Лучше изложить детали на бумаге, так намного проще для головы. В ней остаётся место для работы.

К утру мы составили приблизительный документ, узаконивавший нашу деятельность. В качестве черновика использовали стену мастерской, все пункты договора записали на двух языках — моём и элани, для лучшего понимания деталей. Рассвет застал нас за обсуждением финансовых затрат хотя бы в обозримом будущем, подсчитать прибыль пока не представлялось возможным, зато расходы вырисовывались ужасающие. Если выполним заказ принцессы, оплата покроет только затраты на материалы. Хорошо, что Айден не требовал свою долю за предоставление нам крыши над головой, но такую угрозу исключать не стоило, поэтому в срочном порядке нужно было присмотреть для проживания и работы дом в городе, нанять людей и прочее. У меня голова шла кругом.

Ол послал за королевским нотариусом и подготовил прошения на выдачу нам лицензий. К десяти часам мы оформили необходимые документы. Прибывший нотариус скрепил королевской печатью деловое соглашение. Текст был любовно перенесён Олом со стены на пергамент, торжественно зачитан и подписан всеми заинтересованными сторонами. Айден выступал как главный свидетель, Ол уговорил брата задержаться и поставить свою печать.

Я не могла поверить, что в Натолии дела оформляются с такой молниеносной быстротой. Наверное их было так мало, что очередь не успевала возникнуть.

Айден пробежал глазами документ, спросил, что это за странные значки на стене, удивился, узнав, что я умею писать, посмотрел на меня с малопонятным выражением на лице и приложил перстень к расплавленному сургучу. Ол запечатал своим перстнем другую ленту. Мне ничего не оставалось, как взять перо и поставить подпись внизу документа. Если бы знала, что всё так удачно сложится, тоже раздобыла бы личную печать.

Оставался сущий пустяк — завершить начатое.