Дыхание на двоих

Глава 38

Домой мы возвращались в хорошем расположении духа. Все занимались своими делами. Я сидела на бочке, возле кормы и смотрела на волны, слушая наигрыши Левкоя. Наверное, задремала. Нежный поцелуй в шею заставил, расплыться в счастливой улыбке. Не открывая глаз, повернулась к барсу и вовсе не удивилась, когда почувствовала, что меня несут. Он нёс меня в каюту под тихие смешки команды, даря нежные ласки.

— Тали, мы, наконец, скоро будем дома, и ты не станешь больше рисковать жизнью, — его поцелуи горели на моей груди.

— Зачем мне жизнь, когда я не могу чувствовать тебя рядом, — я зарылась в его волосы.

— Не говори так, не представляешь, как мне было страшно, я ведь никогда ничего раньше не боялся.

— Мой барс, хочешь, я буду смелой за нас обоих?

— Милая, я не хочу, что б тебе приходилось быть смелой, бросать ножи, обжигать пальцы о заколдованные ошейники, сражаться с другими оборотнями, ходить по краю, — он целовал всё жарче, всё настойчивее.

Я чувствовала, как дрожат его руки.

— Малышка моя, обещай, что прежде чем кидаться в бой, будешь помнить обо мне.

— Рэн, — я остановила его руки, и посмотрела на него, — я не шучу, когда говорю, сто мне не нужна жизнь, если в ней нет тебя.

Барс несколько секунд всматривался в мои глаза:

— Значит, мне придётся думать о тебе больше.

— Куда уж больше, — я засмеялась, — я ведь всегда знаю, о чём ты думаешь, — и, крутанувшись, оказалась на нём, — ты глава клана и мой барс, это не разделимо, — Наклонилась, целуя его и позволяя волосам скользить по его груди. Услышала рык.

Поднялась, снова утонув в золоте его глаз.

— Левкой правильно пел, «одно дыханье на двоих».

Эпилог

Я бежала по снежной равнине, было немного тяжеловато всё — таки уже пятый месяц. Ну, когда я догоню, этих непосед с их папашей, которые уже третий день шляются по горам, совсем не думая о том, что пора бы уже и домой вернуться.… Повалил снег, я остановилась. Всё как тогда. Вот только тогда я не умела обращаться и страшно мёрзла. Мы встретились вот здесь, у этих скал. Прошло уже семнадцать лет, а я всё помнила как вчера. Такой же снегопад и так же рядом барсы. Ах, вот вы где!

Затявкала на молодых барсов, они стояли, опустив морды. Только иногда косили зелёными глазами. Мои два сына, снежные барсы с зелёными глазами, как когда то говорил Рэн. Он подобрался со спины и тихонько прикусил загривок, а когда я в возмущении повернулась к нему, лизнул нос. Знал, всегда срабатывает.

Ну, я ему отомщу. Вот будет у меня дочка… он снова провёл языком по моей мордочке, я не удержалась и то же лизнула его нос. Его глаза прищурились от удовольствия. Я уже не сердилась. Мы потихоньку трусили домой. Во дворе замка ждали Насториус, Мила и её муж Мут. Да, девчушка выросла и похорошела, а Мут, ещё на острове, оберегал и защищал её. Он тогда уже понял, что встретил ту единственную, которую иные ищут всю жизнь. А теперь она сильная магичка и замечательный лекарь, Насториус выполнил своё обещание. Вышла Клаудиа, покачала головой:

— Тали, я так надеялась, что ты, наконец, образумишься, когда выйдешь замуж, потом, когда родишь. А ты всё носишься за этим барсам…— она протянула руку, погладить меня.

Я лизнула её в щёку и проскользнула в гостиную, услышала за спиной смех:

— Девчонка, уже мать, а всё ещё девчонка!

— Тали, — Рэн обвил мою увеличенную талию, мягко провёл по животу, — как ты нашла нас?

— Я же говорила, что чувствую.

— Моя малышка, — поцелуй обжог губы.

Вспомнилась свадьба. Красное платье, рядом Рэн, то же в красном. Мы в часовне, перед нами изваяния четырёх богов, хранящих наш мир и наш клан. Как я удивилась, когда приехали и зашли в часовню. Витраж изменился, непонятно каким образом. Теперь за спиной у Улиты стоял Утор, в золотом плаще и с неизменной полуулыбкой.

Старейшина барсов, проводивший церемонию, рассёк наши с Рэном ладони, и набрал немного крови в чаше, добавил вина, смешал это всё и вылил в углубление в полу перед изваяниями богов. Жидкость вспыхнула голубым пламенем, горела несколько минут, а потом в углублении осталось только четыре семени, похожих на семена подсолнуха. Старейшина едва мог дышать от изумления. Я тихонько спросила у Рэна, что всё это значит, но он и сам не знал.

— Дети, — произнёс старейшина, дрожащим голосом, — я и предположить не мог, что буду свидетелям брака, благословлённого четырьмя богами. Улитой — богиней судьбы, дающей выбор пути. Тиши — покровительнице оборотней, дающей материнскую силу. Мргом — покровителем воинов, дающему силы, защищать семью и клан. И Утором — богом смерти, дарящим жизнь. Мы посадили семена рядом с часовней и теперь там растут удивительные деревья.

Утром следующего дня Рэн разбудил меня, целуя в живот:

— Тали, милая, а как ты смотришь на то, что у нас скоро появятся маленькие барсы?

— Конечно, появятся, — я провела по его волосам, любуясь, как они скользят между пальцами, — сначала один, за тем второй…

— Нет, малышка, будут двое.

— Хорошо, тогда мальчик и девочка.

— Ты не поняла, — Рэн тихо засмеялся, — будут два мальчика.

— Откуда ты знаешь?

— Слышу, и ты прислушайся.

Я прислушалась к себе, двое, мальчики, я каким— то чудом понимала это. Рэн стиснул меня в объятьях, таких жарких и таких нежных.

А теперь, мы ждём девочку, я знала, но с Рэном мы об этом не говорили. Я хитро посмотрела на мужа:

— Рэн, а кого мы ждём теперь, — я провела по животу рукой.

— Зачем спрашивать очевидное, — он опустился передо мной на колени, и прижался губами к животику, — хочешь услышать от меня? Скоро, очень скоро появится самое прелестное существо на свете. Девочка с изумрудными глазами и рыжей прядкой волос. Очень, — он снова поцеловал, — очень красивая. Вот только…— он замолчал, я напряглась, — у неё будет твой характер, безрассудный, отчаянный, смелый, сильный…

— Разве это плохо?

— Её избраннику будет нелегко.

Конец.