Дыхание на двоих

Глава 34

— Вот это да! — раздался, звонкий, почти мальчишеский голос, и я подпрыгнула от неожиданности.

Встала, протирая сонные глаза. В проёме стоял молодой человек, лет восемнадцати, девятнадцати на вид. Довольно яркая одежда, косая чёлка, чёрных волос, почти закрывала один глаз. Оружия не было, только кинжал за поясом, из— за спины торчал гриф гитары.

— Думал, что тут ночуют солдаты, или храмовники, а тут две девчонки! — весело произнёс он, — ну привет, что ли?

— Ты кто? — я несколько растерялась, от такого напора.

— Меня зовут Левкой,

— Я менестрель, пригласите к костру?

Я одной рукой, сделала приглашающий жест, а другой обняла Милу, прижимающуюся ко мне.

— Так что вы делаете здесь, совсем одни?

— Друзей ждём, а что здесь делаешь ты, Левкой?

— Ходил в одно село, на свадьбу приглашали, повеселить гостей, заплатили, припасов дали, есть хотите? — весело предложил парень, развязывая дорожный мешок.

Есть мы не хотели, но и отказываться было как то неудобно, хотя от запаха хлеба и сыра, в желудке заурчало. Конечно, мы же питались только мясом и рыбой, ну и ягодами. Мы с Милой уминали бутерброды, запивая чаем из трав, и слушали трёп Левкоя. Он со смехом рассказывал как, после свадьбы, ушел на сеновал с одной молодкой, а она оказалась замужем. Как тот целый час гонял менестреля по селу оглоблей, пока парень не ухитрился подхватить свои пожитки, и не сбежал в лес. Я хохотала, утирая слёзы, уже не обращая внимание на пульсирующую боль в голове. И вдруг Левкой замолчал, улыбка исчезла с его лица, а глаза широко раскрылись от ужаса. Я обернулась, уже зная, что увижу. В проёме стоял волк, и с любопытством взирал на нас. Левкой, медленно вытащил из — за пояса кинжал, и переместился так, что б оказаться между нами и волкам. Мы с Милой переглянулись. Мне очень понравилось, что мальчишка, сам напуганный до смерти, пытается нас защитить.

— А вот и наши друзья вернулись, — весело объявила я.

— Что? — Левкой недоумённо обернулся, — Это, эти…— похоже, он не мог подобрать слов.

— Оборотни, — подсказала я.

— Оборотни, — повторил он, — ваши друзья?

Мила, вместо ответа подошла к волку и прижалась к его боку. Парень ошарашенно посмотрел на меня, потом, снова на девочку с волком, и сел на поваленное дерево, с которого только что поднялся, выронив кинжал.

— Мне кто ни будь, поможет? — раздалось из — за кустов.

Волк развернулся и ушел.

— Нэт, — он посмотрел на меня, — ты приручила волка, оборотня?

— Пойдём, — я улыбнулась и потянула за рукав парня.

Мы вышли из развалин и увидели, как двое мужчин разделывают оленя.

— А, где? — Левкой озирался по сторонам.

— Вон, — я кивнула на мужчин, — перед тобой. Те обернулись и заулыбались.

— Левкой, они же и люди и звери, как захотят! — изрекла девочка своё вчерашнее открытие.

— Вот это да! И говорить умеют?

— Ага, сказал один из оборотней, — а ещё читать и писать. — Мы засмеялись.

— Я же всю жизнь думал…

— Да знаем уже, — смеясь, протянул один из мужчин, — звери, монстры, ужас!

— Я на боях был, — растерянно произнёс парень.

— Я то же, вот только, — волк подошел ближе, — для вас это бои, а для нас смерть, думаешь, мы по своей воле рвём друг друга?

— Я не знал, — виновато потупился парень.

— Да здесь, похоже, никто не знает.

— А откуда вы?

— Нас на материке захватили и сюда, вас развлекать.

— Левкой хлеба принёс и сыра, а мы его не хотим мясом угостить? — решила я прервать неприятный разговор.

Вскоре мы уже дружно уплетали мясо с хлебом. Весёлая натура Левкоя не давала ему долго переживать. Насытившись, он взял в руки гитару и развлекал нас, то любовными балладами, то разухабистыми трактирными песнями с неприличным намёком. Мы веселились от души. Солнце уже спустилось к горизонту, года менестрель, увлекшись, запел о кровожадных оборотнях. Парень, сообразив, что кому поёт, замолчал и прижал струны ладонью, гася звук. Испуганно посмотрел на волков. Спустя пару секунд неловкого молчания, я произнесла:

— Левкой, доверишь мне свой инструмент?

— Возьми, — парень протянул мне гитару, — не думал, что ты умеешь.

— Немного, — произнесла, трогая струны, в голове уже звучала песнь волка группы «Метелица»

Одинокая птица, над полем кружится…

Я смотрела на всполохи костра.

Лопоухий щенок любит вкус молока, А не крови бегущей из порванных жил…

Снова и снова ударяла по струнам, я не обращала внимание на вспышки боли в голове, которыми отдавался каждый аккорд.

И ошейника нет, что бы я ни порвал, И цепи, что бы мой удержало рывок…

Смотрела на Левкоя, на Милу, на оборотней, которые чуть ли не с открытым ртом слушали не привычную для них мелодию.

Я боюсь одного, умереть от прыжка, Не услышав, как хрустнет хребет у врага…

Закончить я не успела, увидев в проёме странных белоголовых оборотней. То, что это именно оборотни я не сомневалась. Это были волки, но не те серые братья, которых я знала, эти были с белыми волосами и голубыми глазами. Как они подошли, что мы их не почуяли? Двое мужчин и женщина, смотрели прямо на меня. Мои волки подскочили, но женщина взялась за камень, висевший на её шее, и твердо приказала:

— Сидите!

Я чувствовала опасность, исходящую от этих оборотней. Вперёд вышел тот, что был выше и шире в плечах, и поклонился мне:

— Необычная песня, леди, никогда не слышал ничего подобного, — его голос с вибрирующими нотками, был вкрадчив и приятен.

Я молча отдала гитару менестрелю.

— Мы с острова Норд, там живут только оборотни, я намерен увезти вас туда.

— С какой это стати? — я напряглась.

— Леди, вы моя избранница, — он протянул мне руку.

— Не думаю, — я с недоверием посмотрела на протянутую конечность.

Он был привлекательным, но сравнится с моим барсом, конечно, не мог, никто не смог бы!

— У меня уже есть мужчина.

— Кто— то из них? — он метнул холодный взгляд на волков, принюхался, — Нет, это не они, тогда кто? И почему он не сопровождает свою женщину?

— Он в плену, — я смотрела на него, силясь понять чего он хочет от нас.

— Если он попал в плен, значит, он слаб и не достоин вас!

Я вскочила, сжимая кулаки от негодования, не обращая внимания, на то, что развалины принялись раскачиваться.

— Не слишком ли вы о себе высокого мнения, если считаете всех кроме себя хуже и слабее!

— Во первых, вспыльчивость не самая лучшая черта которой должна обладать жена волка. Во вторых, мне не хотелось бы расстраивать вас, но попавшие в руки к храмовникам, не живут долго, он уже мёртв, — назидательно произнёс он.

— Во первых, кто вам сказал, что я буду вашей женой? Во вторых, он жив, это я знаю точно!

— Хватит, Каспин! — произнесла женщина, — ты пришел сюда за самкой, бери её, у нас мало времени.

Я задохнулась от возмущения:

— Вы решили, что я пойду с вами?

— Вы пойдёте, леди, так или иначе.

— Вы собираетесь драться со мной, благородный волк?

— Каспин, я могу, — женщина взялась за камень.

— Марва, не смей, не глядя на неё произнёс волк, — моя женщина не будет подчиняться!

— Я могу драться с любым из волков на твой выбор, — потом мазнул по ним взглядом, и добавил, — или с обоими сразу, всё равно.

— Конечно, они же ранены, а я видимо, для тебя не соперник?

— Девочка, я мужчина, сильнее и быстрее тебя, но если ты хочешь, что бы я это доказал… Я готов удовлетворить твоё любопытство, лисичка, хочешь перекинуться? — он плотоядно улыбнулся.

— Нет, — просто ответила, стягивая плащ, он снял свой плащ, и я увидела на его поясе клинок.

Ну что ж, иногда хорошо, когда тебя недооценивают.

Каспин.

Даже когда эта рыжая лисичка заговорила ледяным голосом, в моей голове всё ещё звучала песня, которую она пела. Теперь, она сняла плащ, я увидел хрупкую фигурку, он в ней было столько огня. Да, мою избранницу будет сложно покорить, но на то я и волк, сын главы клана Белых волков. К моим ногам падали все самки, которых я желал, но эта, эта будет только женой. Я заставлю, любовью и ласками забыть своего мужчину, я приручу её. Сейчас она хочет, что бы я завоевал её силой, что ж, пусть будет так. Я то же скинул плащ, отдал его Роули, мои сестра и брат, наверное, были не согласны с моим решением. Я снова оглядел мою избранницу, неужели она, на что то надеется?

— Нэт! — воскликнул один из волков, но продолжить не смог.

— Сидите и молчите, — приказала Марва, глядя на серых, и сжимая в руке камень.

— Значит, маленькую лисичку зовут Нэт, твое имя такое же необычное, как и песня, — произнёс я, делая плавный шаг в сторону, и с удивлением наблюдая, как она повторяет мой маневр. Она не ответила, но её губы тронула холодная усмешка.

— Предоставляю леди первой напасть, — я расслабился и тут же был наказан.

Сначала я увидел, как девушка чуть поклонилась, благодаря, за тем стремительный бросок. Я даже толком не успел понять, как оказался на земле, прижатый её коленом, а в горло мне упирался мой же клинок.

— Ты не убьёшь, Каспина, — вскрикнула сестра, сжимая кулон.

— Конечно, нет, — девушка чуть улыбнулась, — я и не собиралась, — отбросила клинок в сторону, и посмотрела на Марлу, — кстати, на меня твой камень не действует, — она прыжком поднялась на ноги.

И тут что— то случилось, она побледнела, её глаза закрылись, и она начала падать. Что с моей рыжей лисичкой? Она лежала у меня на руках без сознания.

— Что с ней, говорите! — приказала сестра, потом подошла и заглянула в лицо девушке.

— Её ранили храмовники, — выдавил один из волков.

Я взглянул на друзей своей избраннице. Человеческие дети, один с гитарой, другая, совсем ребёнок, двое волков. Что общего у них и Нэт? Почему не сказали раньше? Естественно, я знал ответ, это камень подчинения, им приказали молчать и они молчали.

— наши лекари ей помогут, — подошел Роули, — надо торопиться, до рассвета мы должны быть в море, пойдём.

Я нес свою лисичку, бережно прижимая её к груди, оставив позади людей и оборотней, мне не было до них дела. Сейчас было главное быстрее доставить её на мой родной остров. Лошадей мы пустили в галоп и вскоре были в порту. Сняв поклажу, Роули отвёл взмыленных лошадей на постоялый двор, где мы обычно брали их в аренду. А я в это время укладывал свою избранницу в постель. Она так и не пришла в себя, и меня это беспокоило. Рассматривал девушку, милое лицо, чуть вздёрнутый носик, яркие, почти огненные кудри, немного спутаны, видно, что в лесу она провела не один день. Рубаха завязана на животе, пуговицы вырваны, неужели её пытались обидеть. Ах, да, её ранили проклятые храмовники.

— Ещё без сознания? — в каюту вошла Марла, — Каспи, ты уверен, что поступил правильно? Девочка дралась за свою свободу и победила, а ты всё равно увёз её.

— Ты же видишь, ей нужна помощь, и пару она свою потеряла.

— Она говорила, что её мужчина жив.

— Это эмоции, чувствовать его она могла бы, если бы был проведён ритуал, а его не проводили. Да это был её мужчина, но не муж.

— У меня создалось впечатление, что девочка знает, о чём говорит.

— Всё равно, я заставлю полюбить ее, меня.

Сестра качнула плечами и вышла. Был уже день, когда Нэт открыла глаза, обвела каюту непонимающим взглядом, задержалась на мне. Между бровей появилась глубокая складка. Потом один стремительный прыжок и она уже бежала на палубу. Я летел вслед за ней, и едва не сшиб, когда выскочил наверх. Она стояла, качаясь, удерживая себя за канат, и рассеяно глядя на пену, за бортом корабля. Я остановился за её спиной, готовый в любой момент подхватить её на руки.

— Сколько мы в море? — её голос был сиплым, как будто она старалась удержать слёзы.

— Больше двенадцати часов, — ответил, не понимая, зачем ей это.

Девушка посмотрела на надутые паруса, на пену волн, оставляемых кораблём, и опустила плечи. Как будто у неё отняли последнюю надежду. Моё сердце кольнуло чужое горе. Я хотел, как то утешить её, положил руки ей на плечи, но она небрежным движением стряхнула их и, опустив голову, побрела вниз. Я чувствовал, как ей было плохо, она едва не упала со ступеней, но удержалась, однако пройдя ещё пару шагов начала оседать. Я подхватил её на руки, ну что за упрямая лиса, с такой шишкой в постели лежать надо, а не сражаться и бегать по кораблю.

На этот раз в себя она пришла быстрее, от предложенной еды отказалась, только выпила воды и, отвернувшись от меня уснула. Я аккуратно лёг рядом, бессонная ночь сделала своё дело, я то же уснул. Проснулся, она всё ещё спала, погладил её кудри, не удержался, провёл по её щеке пальцами. Она потянулась за ними, лисичка хочет ласки, желает её, улыбнулся. Она полной грудью вдохнула, и вдруг наморщилась. Улыбка сползла с моего лица. Нэт открыла глаза, как то осуждающе посмотрела на меня и отвернулась горько вздохнув.

— Я противен тебе?

— Ты не мой мужчина, — тихо произнесла, — и никогда им не будешь.

— Кто же забрал твоё сердце? — ответа я не дождался.

В пути мы провели два дня, меня беспокоило, что моя девочка почти ничего не ела. Она больше не говорила со мной. Она лежала и смотрела в потолок или впадала в забытьё. Когда корабль причалил, от моей уверенности, что я смогу завоевать её ничего не осталось. На причале ждал отец, он внимательно смотрел на мою избранницу. Она же безразлично скользнула взглядом по причалу, по моему великолепному дворцу, который был хорошо виден от сюда, чуть задержала взгляд на отце, и, опустив голову, ступила на сходни. Боги, она шла, как будто её вели на эшафот. Что она себе надумала? Я находился рядом, в любой момент готовый подхватить её.

— Каспин, я смотрю у тебя гостья. Как тебя зовут, девочка? — он попытался взглянуть ей в глаза, но она молча отвернулась. Отец в изумлении перевёл взгляд на меня, — Каспин?

— Отец, её имя Нэт, она ранена и ещё она потеряла пару, прости её за неуважение к тебе, — я говорил не громко, зная крутой нрав моего отца, боялся, что он решит наказать мою избранницу, но он меня удивил.

— Преданность паре дорогого стоит, особенно у женщин. Нэт, поверь, мой сын достойная замена любому мужчине. Если он выбрал тебя…

Она вдруг вскинула горящие зелёным огнём глаза, превратившись в один миг в ту, которую я впервые увидел, и чётко и звонко сказала:

— Мой муж жив!

— Ритуал не был проведён, — отец прищурился, — он не был твоим мужем, — казалось, он был доволен, что получил хоть какую— то эмоцию от лисы.

— Он есть мой мужчина, и ни один другой не может даже сравнится с ним, — она опустила глаза, — даже если ритуала пока не было.

Она потратила на этот разговор остатки своих сил, последние слова произнесла едва слышно, теряя сознание. Отец подхватил её прежде меня, нежно провёл по голове, чуть задержал руку на шишке. Велел позвать лекаря.

— Каспин, это самая достойная женщина, я был бы счастлив и спокоен, если бы она стала твоей женой. Но ты уверен, что её пары нет среди живых? Потому, что иначе шансов покорить её у тебя…— он покачал головой, — она слишком сильная и слишком верная.