Дыхание на двоих

Глава 18

Во сне видела Рэя, безвольно лежавшего на полу трактира. К обеду действительно позвали, вставать не хотелось, ещё больше не хотелось никого видеть. В голову пришла трусливая мысль, остаться в постели, послать всех, притворится больной. Вздохнула и стала одеваться. Молоденькая служанка суетилась вокруг, зашнуровывая на спине платье и расчёсывая волосы. От корсета и высокой причёски я отказалась наотрез, чем вызвала недоумение девушки. Но спорить она не стала, проста, сколола мешающие пряди сзади и наконец, позволила мне полюбоваться своим отражением в зеркале. Нежно-зелёное платье с перламутровыми камнями по переду и краю рукавов, выгодно подчёркивало мои глаза и гармонировало с волосами. Да, Шатси была очень хорошенькой …

В гостиной уже сидели за столом отец, Нури и Ленкс. Служанка, сопровождающая меня отодвинула, стул и придержала платье, помогая, устроится на стуле. Едва села, в гостиную вошла высокая красивая женщина и две маленькие девчушки пяти, шести лет. Я не успела оглянуться, как они повисли у меня на шее. Обнимали, и на перебрей, щебетали, как хорошо, что я вернулась, как они сразу хотели меня видеть и даже мама позволила, а папа запретил. Сказал, что Шатси очень устала и сейчас спит, и что мы встретимся за обедом. Нисси упала на прогулки и испачкала платье и пришлось идти комнату и переодеваться, по этому они опоздали. А гитару, которую я разрешила взять. Они не сломали, и они её сразу принесут, как только обед закончится. А сын конюха вчера упал с коня и разбил коленку и отец его сильно ругал. А на кухне готовится торт к ужину, но им даже попробовать не дали, а он с ягодами рулы, которые я очень люблю. Наверное, они ещё много бы чего рассказали, но женщина мягко привлекла их к себе, объяснив, что поговорить можно и потом, улыбнулась мне тёплой улыбкой и отвела девочек за стол. Я растерянным взглядом обвела присутствующих. Отец, посмеиваясь, ковырялся тарелке, похоже, ему нравилась эта суета. Нури брезгливо морщась, смотрел куда, то в сторону, его раздражали двойняшки. А вот Ленси смотрел прямо на меня, нехорошо прищурившись. Конечно, он слишком хорошо знал Шатси, что бы обманутся внешностью, и с этим надо было, что то решать. Я прокручивала в голове возможные сценарии предстоящего разговора, не замечая вкуса еды. Сейчас было не важно, что там подавали, и насколько это было вкусно, просто методично ела и думала. Наконец к концу обеда я решила, Ленкс единственный, из присутствующих, кто должен знать правду. Конечно, ему будет больно знать, что сестры больше нет, но он единственный кто может помочь или погубить меня. Естественно я попытаюсь бежать, но, не зная даже направления, далеко ли мне удастся уйти, от опытных охотников. Значит, другого выхода нет, как говорят «или пан, или пропал».

Девочки поели быстро и, спросив разрешения, убежали, по этому, как только я вошла к себе в комнату, почти сразу раздался стук и в открывшуюся дверь просунулись две рыжеволосые головки с курносыми носами. Я с улыбкой махнула рукой. Девочки принесли гитару и очень, очень просили спеть ту балладу о рыцаре и его прекрасной леди. Когда то в детстве я училась играть на гитаре, потом бросила, хотя несколько аккордов подобрать могла всегда. Я потрогала струны, попутно настраивая инструмент, наиграла простенький мотив, надо же получилось совсем даже не плохо.

— А давайте, я вам спою другую балладу, новую — песни о любви, они в любом мире о любви, я провела по струнам пальцами, в голове уже звучала песня Высотского, и запела:

Когда вода всемирного потопа, Вернулась вновь в пределы берегов, Из пены уходящего потока на сушу тихо выбралась любовь И растворилась в воздухе до срока, а срока было сорок сороков…

Наверное, я сильно увлеклась, и девочки сидели, затаив дыхание слушали, поэтому не знаю, когда пришел Ленси. Закончив играть, я подняла голову, он стоял у дверей, сложив руки на груди, и внимательно разглядывал меня. Последние звуки стихли и спустя несколько секунд он подошел. Присев на корточки, спросил у детей, понравилась ли новая песня, получив утвердительный ответ, выпроводил девочек из комнаты. Закрыл за ними дверь и, повернув ключ, вытащил его и спрятал в карман. Я с недоумением следила за его действиями, предчувствуя грозу. Резко развернулся ко мне, глаза блеснули холодным огнем.

— Я слушаю — голос его тоже звенел сталью.

Мне захотелось сжаться до размеров молекулы, под его немигающим взором.

— Сначала ответь на один вопрос.

— Сначала — сказал он с нажимом — ты всё расскажешь!

Я задумалась, диалога не получалось, беспомощно обвела комнату глазами, снова уставилась на Ленси, обдумывая дальнейшее. Он понял по— своему:

— Хорошо, только один вопрос!

— Конечно, только один, что ты думаешь о Нури — я старалась не упустить ни одной эмоции промелькнувшей в глазах Ленси недоумение, растерянность.

— Всё, что я думаю о нём, я помнится, тебе уже говорил — в голосе вдруг зазвучала подозрительность.

— Ленси, ты ведь уже понял, — я с трудом перевела дух — что перед тобой не совсем Шатси. — всё я сделала свой ход…

Глаза Ленси прищурились, кулаки сжались, он невольно подался вперёд, мелькнула мысль — убьёт. Но он остановился в паре шагов от меня, по прежнему сжимая кулаки, процедил сквозь зубы:

— Объясни!

— Только если, ты сможешь, заставить себя успокоится — я покосилась на его руки — и присядешь, разговор будет долгий.

Мне показалось, что скрип его зубов было слышно даже в коридоре. Но через секунду, он всё — таки взял себя в руки и, пододвинув кресло ближе ко мне сел.

Я выдохнула и поведала ему всё, что со мной произошло, пожалуй, не стала говорить только о том, как мы целовались с Рэем, это было слишком личное. Надо отдать должное выдержке Ленксе, к моменту, когда я закончила, он сидел бледный как полотно, но ни разу не перебил.

— Ты говоришь — через минуту, произнёс он — Шатси приняла у Улиты нить своей судьбы? — теперь в его голосе звучало сожаление, а руки безвольно свисали с подлокотников кресла.

Сердце сжалось, захотелось подойти и обнять, как то ещё успокоить этого сильного, умного мужчину, только что потерявшего родного человека.

— Я знал, что Нури подлец, говорил ей, предупреждал — Ленси горько выдохнул — всё было напрасно, любовь слепа — он уронил лицо в ладони, но я успела заметить, что по щекам потекли слёзы.

Пару минут мы молчали, наконец, он шумно вдохнул и поднял голову:

— Я понял, что — то не так ещё там, у барсов. Шатси даже после тяжелой болезни не вела себя так отстранённо. Здесь ты отнеслась ко мне как к чужому, девочек моих не узнала и твоя песня, странная… Конечно я понял, то ты не она, вот только поверить не мог, до этой минуты.

Мы молчали ещё некоторое время.

— Ленси, я не могу заменить тебе сестру, но позволь хотя бы…обнять.

Он как то странно посмотрел на меня, потом поднялся и сделал несколько шагов по направлению ко мне, я поднялась навстречу, он обнял меня, а я его. Как то странно было чувствовать родство в незнакомом человеке. Постояли с минуту, потом он отстранился:

— Спасибо. И всё-таки ты сестрёнка, хоть и другая — он грустно усмехнулся — как тебя зовут-то?

— Наталия — я улыбнулась в ответ — в трактире звали Нэт, а Рэн зовёт Тали.

Вспомнила Рэна, глаза защипало, постаралась поморгать, что б ни выпустить слёзы.

— Я конечно не Рэн, но Тали мне очень нравится — он вздохнул — что думаешь делать дальше, у тебя ведь завтра свадьба.

— Свадьбы не будет. Мне надо к барсам, но сам понимаешь, дороги не знаю, как обернутся, не знаю, в общем, сложно всё. Нури настаивает на свадьбе, для того что б стать главой клана, но этого нельзя допустить, он же подонок из подонков. Ещё, в трактире говорили, что из клана Огненных лис часто бегут молоденькие самки, подозреваю, что не просто так, ты что— то об этом знаешь?

— То, что бегут, знаю, а причины… Слухи, только слухи. Никто на прямую, не жалуется, наверное, боятся. Нури хорошо обосновался здесь. Ушар после его появления меня то слушать стал постольку поскольку. Этот гад уже собрал вокруг себя верных только ему оборотней, а Ушар молчит — Ленксе покачал головой.

— Откуда он взялся, этот Нури?

— Да из соседнего селения, рос себе там тихонько, родители нормальные, а мальчишка всё чего— то добивался, в четырнадцать лет сбежал к людям. Через пять лет вернулся, вырос, возмужал, на лицо смазлив, говорит красиво, попросился в этот дом и как то незаметно втёрся в доверие к Шатси, она ещё совсем девчонкой была, три года дружили, а когда ей семнадцать исполнилось, объявила, что выходит замуж. Он и внимательный и любящий и заботливый и умный — Ленксе махнул рукой и горько вздохнул — я провожу тебя до границы барсов, придётся идти ночью. Да, а что с твоим оборотом?

— Не знаю, как… это, делать — я запнулась — есть какое то заклинание или что?

— Да, нет — Ленксе усмехнулся — сейчас потренируемся, только раздеться надо, давай со шнуровкой помогу, иди, снимай всё, одень халат и выходи.

— Теперь — произнёс он, когда я была готова, обошел меня кругом, сцепив руки за спиной — закрой глаза и представь, что ни будь, что вызывает ассоциации со свободой, лесом, движением, восторгом.

Я закрыла глаза, и вот я смотрю на кустик можжевельника, краем глаза замечаю движение. Ой, маленькая мышка шмыгнула под кустик, и вдруг передо мной возникает Марг с обнаженным мечом. От неожиданности подпрыгиваю и нервно махаю хвостом, блин, опять испугал. Где то сверху слышится:

— Ну вот, а говорила, не умеешь!

Открываю глаза, я на четырёх лапах, маленьких таких, аккуратных, где то на заду болтается халат, стряхиваю, осматриваю себя. Рыжая шерстка, белая грудка, нет, мне надо зеркало. Посмотрела на своё отражение, и едва не запищала от восторга, умильная рыжая мордочка, острые зубки, белое пятнышко на лбу, глаза зелёные. Становлюсь боком, шикарный хвост с чёрной кисточкой. Покрутилась, догоняя его, поймала. Ура можно поиграть.

— Какая ты ещё маленькая — садится рядом Ленксе и гладит по голове — совсем ребёнок.

Быстро повернулась, лизнула в нос, заставив засмеяться и подхватив в зубы халат, рванула в открытую дверь ванной. Интересно, а как обратно, задумалась. Закрыла глаза, тот же куст можжевельника и представила свои босые ноги, человеческие. Оп, получилось! Да это же так легко! Одела халат, и выскочила к Ленксе.

— У меня получилось! Я умею! — почти прыгала от радости — это так необычно и здорово!

Он, по-прежнему сидел на кровати и улыбался.

— Да, столько восторга бывает только первый раз, — прокомментировал он, поднимаясь.

— Сейчас поспи, я скажу, что тебе нездоровится, потому, что я заставил вспомнить тебя неприятные моменты, и ты легла отдохнуть после тяжелого разговора. Вечером приду.

Я лежала в постели пытаясь заснуть. Постучали, и, не дожидаясь ответа, в двери появились Ушар с Нури. Они были обеспокоены моим состоянием. Но если Ушар действительно переживал, о соей дочери, Нури скользил по мне откровенно раздевающим взглядом. Отец, что то говорил, объяснял, сочувствовал, что перед таким торжеством я вдруг заболела. Заверила, завтра всё будет хорошо, просто надо отдохнуть, только бы они скорее ушли. Но ушел один Ушар, Нури прикрыл за ним дверь и скользнул ко мне.

— Послушная девочка — нагнулся и провёл пальцем по щеке, не обращая внимания на гримасу отвращения, которая появилась на моём лице — умница. Не надо папу беспокоить — он нагнулся ниже, видимо для поцелуя, но я отпрянула, не давая прикоснуться к себе — ничего, я подожду… до завтра.

И тут в вырезе рубахи сверкнул камень, который висел на его шее. Обычно, оборотни не носят таких украшений, тем боле на таком длинном шнурке, странно всё это. Тем временем, Нури кинул на меня ещё один плотоядный взгляд, демонстративно обвёл языком губы, чем вызвал очередную мою гримасу, и, усмехнувшись, вышел.

Буквально через минуту влетел Ленксе.

— С тобой сё в порядке? — он смотрел с беспокойством — я не знал, что Нури пойдёт вместе с Ушаром, он ничего тебе ни сделал?

— Ничего — проворчала я — только вызверил, ещё минута и я расцарапала бы его слащавую, физиономию.

— Похоже, он специально провоцировал, тебя, хорошо, что ты сдержалась, вреда минимум, а вот подозрения бы вызвала не шуточные, он и так как то странно смотрит на тебя. Закройся, не думаю, что они ещё придут, но всё-таки.

Когда он вышел, я сделала, как он сказал и всё-таки уснула. Вечером меня пригласили на ужин, но я отказалась. В первых не хотелось, есть, во вторых это опять надо было одеваться, зашнуровывать платье, делать какую— то причёску, и всё это, что бы потом увидеть физиономию Нури — брр. После ужина зашел Ленксе, принёс поднос нагруженный тарелками с вкусностями и кусок торта. На мои слабые протесты возразил, то оборотням, особенно тем, кто ночью собирается бегать по горам необходимо хорошо питаться. Проследил, как я поела, ну прямо заботливый отец. Похвалил, взъерошив мои волосы, и унёс поднос. Вернулся буквально через несколько минут, жутко встревоженный.

— Тали, в доме уже полно людей Нури и приезжают ещё.

— Думаешь, он, что то понял?

— Не знаю, скорее, подозревает и решил подстраховаться — он прошел через комнату и остановился у окна, потом открыл его и взглянул вниз, задумался.

— О чём ты думаешь? — я подошла к нему.

Окно выходило на другую сторону от парадного хода, под окном поляна, снега здесь почти не было потом, несколько метров кустов, чащобник и дикий лес.

— Слушай, надо будет прыгать, — он внимательно смотрел мне в глаза.

— Отсюда!? — я ещё раз взглянула в окно — второй этаж, я ноги переломаю.

— Не беспокойся, я поймаю тебя, если ты не передумаешь и не струсишь. На свадебной церемонии можно, конечно, будет возразить священнику, вот только будут ли тебя слушать.

Конечно он был прав, я закусила губу прикидывая, свои шансы не получить переломы и кивнула, соглашаясь с ним.

— В общем, делаем так — Ленксе прикрыл окно — Сейчас, когда я выйду, ты запрёшься на ключ. Подопри ещё дверь креслом, возможно, это даст нам пару минут форы. На кровати из подушек смастеришь подобие своей фигуры. Накроешь одеялом. — Взглянул, как я согласно кивнула — когда все в доме более менее угомонятся, наверное, где то через час, откроешь окно — пододвинул стул к подоконнику — обернёшься и выберешься наружу. — Задумался, — сквозняк… — протянул он — щель под дверью заложишь, чем ни будь. Будем надеяться, что всё это поможет и до утра тебя не хватятся. — Он снова посмотрел мне в глаза — если поймают, не поздоровится ни тебе, ни мне, есть только один шанс.

— Я понимаю — да страшновато, такая высота, но надо так надо.

Через час с лишним я уже бежала за хвостом Ленксе, этот лис оказался крупнее меня почти в два раза, да я по сравнению с ним чувствовала себя карликом. Мы бежали быстро, очень быстро, хотя мне казалось, что если бы не я Ленксе мог бежать ещё быстрей. Выбрались из леса, впереди простиралась степь, её часть считалась ничейной землёй, участок между землями двух кланов. Здесь всё ещё было покрыто снегом. Вдруг Ленксе остановился, принюхался, прислушался, я последовала его примеру, но ничего не учуяла. Однако лис повернулся и, смотря прямо мне в глаза, мотнул головой. Какой — то звериной частью себя я поняла, что мне надо бежать вперёд, а он вернётся. Не хотелось оставаться опять одной, в снегу, но он лизнул меня в нос, подбадривая, и скрылся лесу. Да, если Ленксе, что, то почуял мне стоит прислушаться к нему.

Я пересекла степь, дальше горы. Не останавливаясь, следовала выбранному направлению. Сейчас я легко бежала по насту, было совсем не холодно в лисьей шубке, и я получала удовольствие. Ровно до той минуты, когда где, то в стороне послышался грозный рык. Я припустила быстрее, но меня уже нагоняли два снежных барса, я их не знала, запах был совсем не знаком. Так, я на их территории, догонят-убьют, даже паспорта не спросят. Когда огромные животные оказались совсем близко, начала бегать зигзагом. Звери были быстры, но теряли на поворотах пару мгновений, поэтому начали зажимать меня с двух сторон. Впереди показалась крошечная скала, вершина её была укрыта большой шапкой снега и я рванула к ней.

Барсам туда не добраться снизу, а если кто из них рискнёт последовать за мной, под его весом снежная шапка обвалится, а я лёгкая, смогу пересидеть какое то время, подумать, что делать дальше. О том, что будет, если эта самая шапка обвалится вместе со мной, старалась не думать. Не добежала я до спасительной скалы, каких ни будь метра три, когда меня схватили. Наверное, барс не хотел меня убивать, иначе просто сломал шею, но было больно, я взвизгнула, каким то чудом извернулась, почувствовала, как шкурка на загривке рвется, и с отчаянья укусила барса за нос. От неожиданности барс выпустим меня и я, воспользовавшись моментом, оказалась на спасительном пяточке. Аккуратно потопталась на снегу, неосторожное движение и я сама слечу отсюда, поэтому легла, положила мордочку на лапки, наблюдая за барсами внизу. Они недовольно перерыкивались, косясь на меня, тот, которому досталось от моих острых зубок, то и дело облизывал нос. Через несколько минут к моим охранникам добавились еще двое, к сожалению, то же незнакомых. Я вздохнула и прикрыла глаза. Ночь подходила к концу, небо на востоке начало светлеть. Сквозь дрёму услышала стук копыт, где то выше, наверное, там дорога, звук был совсем далеко, не будь я лисой и не услышала бы. Барсы лежали под скалой, караулят — охотники, подумала со вздохом. Ждут, когда сама добыча им в пасть кинется.

И вдруг всё изменилось. Одни движение все четверо вскочили на ноги и утробно зарычали. Я распахнула глаза. Смотрели они туда, откуда я пришла. Недоброе предчувствие царапнуло грудь, я то же во все глаза смотрела в том направлении. А там шли лисы, много лис, с горящими глазами, были ещё несколько всадников. Мне стало плохо, верхом ехал Нури, отец, два очень крупных мужчины, перед одним из них, перекинутый через седло лежал лис, Ленксе. Я даже со своей скалы почуяла, что он сильно ранен. Ещё на одной лошади сидела женщина, придерживающая перед собой двух девочек. Они были в ночных сорочках, и женщина тесно прижимала их к себе стараясь согреть. Васита — жена Ленксе и его дочери. В моём сердце вспыхнула такая ненависть к Нури. Как низко должен пасть этот оборотень, что б вот так, видимо прямо с пастели, тащить в горы женщину с детьми, даже не позволив одеться. Женщина могла, перекинутся, но девочки, они же ещё совсем маленькие…

Лисы остановились у невидимой границы. Нури, конечно же, видел меня, но и барсов он то же видел, поэтому не двигался дальше.

— Эй, Шатси, ты снова подводишь своих друзей, спускайся, я не хотел бы опоздать на нашу свадьбу, хватит того, что твой брат её пропустит — хохотну он.

Я была зла, нет, я была в бешенстве, но в одном Нури был прав, я не могла подвести того, кто помогал мне. Но что мне делать, в бессилии я только шипела. Вперёд выехал тот, кто вёз Ленксе и небрежно скинул его в снег. Это было последней каплей.

Один толчок, я спрыгнула со скалы, перелетев барсов и припав к земле снова зашипела.

— О, ты хочешь продолжить нашу игру, разве один раз ты не проиграла? Но изволь — Нури спрыгнул на землю, демонстративно разделся, прямо передо мной и обернулся.

Крупный лис, такой же крупный, как и Ленксе, рыжий мех, только на боках как будто подпалины серые и на шнурке — камень. Камень, тот самый. Я вспомнила, как Насториус рассказывал, о том, что у человеческих магов есть волшебные камни, может, это камень подчинения, не знаю, но он его не снял, стало быть, он что— то да значит. Нури стоял неподвижно и с какой — то надменностью взирал на меня. Да, сволочь, я маленькая, но ты ошибаешься, если думаешь, что уже победил, ещё нет! Несколько стремительных прыжков и я оказалась позади лошади, на которой сидела Васита, момент, кусаю коня за ногу, тот испугано храпнув, прыгает в направлении барсов, охранники не успевают перехватить его, ещё секунда, всё, дети и их мать в недосягаемости. Барсы их пропускают, слава богам. Нури даже не понял, как я пролетела мимо него, но, похоже, он не сильно расстроился, его цель — я. Ну что ж поиграем, только ещё одно, подбегаю к Ленси, дышит, только без сознания. Оборачиваюсь к барсам, женщину они не тронули, даже оттеснили коня подальше от опасного места, но вмешиваться, похоже, не собираются. Пусть так, теперь камень, каким то шестым чувствам понимаю — это важно. На полусогнутых, припадая к земле, медленно обхожу по дуге Нури, не отпуская его взгляда. Он поворачивается вслед за мной, напрягся. Шипя и скалясь, бросаюсь на него, увернутся, он не успевает и я, оказываюсь на его спине, схватившись за шнурок зубами. Рву, не рвётся, он мотает головой и я вместе со шнурком в зубах, падаю в надежде стянуть его, но он не снимается, и я усиленно работаю челюстями силясь перекусить злосчастный шнурок. Мой враг в этот момент хватает меня за бок и с силой мотает головой, как же больно! Наконец верёвка поддаётся, и камень соскальзывает в снег. Лис, похоже, не замечает потери, отшвыривает меня в сторону и, рыча, наступает. Ну, уж нет, подскакиваю, не обращая внимание на боль в боку, впиваюсь в ненавистную морду своими острыми зубками. Рядом раздаётся рычание, похоже, к Нури подоспела подмога, кто то сильно кусает за ногу, кто то за бедро, от боли разжимаю зубы. Резко оборачиваюсь и бросаюсь на своего нового обидчика, того кто оказался ближе. Похожее рву ему ухо, и он отступает, а я снова лечу на Нури. хочу, вцепится в его горло, но промахиваюсь, впиваюсь в ногу, которую он не успевает убрать. Перед глазами расплываются красные круги, когда он хватает меня за шею, но я с силой на которую только способна, сжимаю челюсти. Скулит, воет, пытаясь отбросить меня, но я только начинаю двигать челюстями, он хватает меня за ухо, больно, как же больно.

И вдруг всё кончилось. Он отпускает меня и дико взвыв, отлетает в сторону, падает с неестественно запрокинутой головой. Не успеваю осознать случившиеся. Вокруг ещё много врагов, разворачиваюсь к тому, что рядом, он отступает, но прыжок и я впиваюсь в его шею. Меня кто— то хватает за загривок, очень крупный и сильный. Ой, больно, у меня же там шкурка попорчена, взвизгиваю. Но большая морда прижимает меня к земле, по-прежнему удерживая в пасти. Вокруг всё расплывается. Извиваюсь, пытаясь вырваться из зубов этого великана, но теперь огромная лапа прижимает к земле, не даёт пошевелиться. Я продолжаю шипеть и извиваться, и вдруг большой шершавый язык проводит по моей мордочке. На секунду замираю. Знакомый запах, родной. Давление слабеет, давая возможность повернуть голову. Желтые глаза Рэна, до сознания доходят голоса, то же очень знакомые:

— У нашей лисички острые зубки — хохочет Барни.

Понимаю, всё кончено. Начинаю скулить, жалобно, получаю ещё несколько секунд нежности от Рэна. А в голове: всё хорошо, Рэн здесь, его братья то же, живы, надо узнать как там Ленксе. Выбравшись из объятий больших лап, встаю, ноги трясутся, голова шумит. Нахожу взглядом брата, он по-прежнему лежит на снегу, не шевелится, иду к нему, рядом следует Рэн. Ленксе лежит с открытыми глазами, смотрит на меня. Да, видок, наверное, ещё тот, тыкаюсь ему в шею носом. Рядом садится на корточки Веста, кутаясь в тёплый плащ. Оглядываюсь, недалеко стоит Жиго, держит под уздцы лошадь, на которой, сидят девочки, их то же укрыли.

— Не волнуйся, Шатси — женщина гладит по голове — с твоим братом всё будет хорошо, я же лекарь, неужели не помогу мужу.

Ноги окончательно слабеют. Ложусь прямо здесь, как же я устала. Смотрю вокруг. Подходит отец, какой то растерянный, молчит, конечно, что он может сказать. Лисы стоят в стороне, сбившись в кучу, наверно не знают, что делать, предводителя то уже нет. Под скалой стоят волки, те самые из трактира, переговариваются, поглядывают в нашу сторону.

— Славная была охота — всплывают в голове сова Акелло и мультфильма про Маугли.

— Рэн, я возьму её — рядом звучат слова Фески.

Нет, погодите, надо найти камень. Рычу на протянутые ко мне руки, пошатываясь, иду к телу Нури, должно быть, где то здесь, нюх не подводит, вот. Ложусь возле блестящего камушка, толкаю его носом.

— Что это — Фески поднимает камень — покажу его Насториусу.

Кладу морду на лапы, закрываю глаза. Теперь делайте, что хотите, я устала. Меня очень бережно поднимают, куда — то везут, уютно устроив на руках. Мы мерно покачиваемся в седле. Рядом бежит Рэн, чувствую его запах, так спокойно. Усталость берёт своё, засыпаю. В сон врывается женский, тревожный голос:

— Она жива? Боги, девочка моя, как же — Клаудиа бережно гладит шерстку — ничего милая потерпи. Рэн бесстыдник, пойди, оденься, здесь же дети! Кто этот лис, он ранен?

Меня несут. Родной запах. Нежные руки.

— Милая, — шепот на ухо — можешь обернуться, твои раны надо обработать.

С трудом открываю глаза. Я на руках у Рэя в ванной. Потянулась, лизнула его в нос, с удовольствием проследила, как он фыркает. Потом закрыла глаза, представила себя человеком и тут же почувствовала горячие руки на своей, обнаженной, спине.

— Наталья, дорогая, опять вы моя пациентка — закружил вокруг нас Насториус — Ну, всё не страшно, регенерация оборотня, это что— то у вас почти всё уже затянулось. Рэн, вот это добавишь в ванну, к утру и следа не останется. Я покину вас, у меня есть ещё и другой пациент.

— Насториус, — оторвалась я от Рэна — как Ленксе?

— О, не беспокойтесь, его жена — чудо. Пока ехали сюда, она делилась с ним силой, её забота, плюс мои настойки и через три, четыре дня он сможет ходить.

— Ходить? — сердце сжалось, — что с ним?

— У него — Насториус качнул головой — перебиты лапы, пара рёбер сломана.

— Он помог мне бежать — я уткнулась в грудь Рэна, пряча слёзы — а его…— всхлипнула.

— Твой брат сильный — Рэн гладил по голове — и у него замечательная семья, он быстро поправится.

Насториус удалился, а руки любимого, аккуратно подхватили меня и погрузили в тёплую ванну. Сам устроился позади меня, уложил мою голову себе на грудь. Нежно поглаживал бока и бёдра, целовал в изгиб шеи, легко ласкал грудь. Тёплая вода расслабляла, и я задремала, плавая в его нежности. Услышала тяжелый вздох, над ухом, потом меня перенесли в кровать и завернули в одеяло.