Дыхание на двоих

Глава 19

Когда открыла глаза, Рэн спал рядом. Я старалась, не шевелиться, просто рассматривая его, он лежал поверх одеяла в одних лёгких домашних брюках. Такой большой, сильный и нежный. Спал на животе, раскинув руки, левая была совсем рядом. Я не удержалась, пододвинулась, прижалась к ней щекой и закрыла глаза, с удовольствием вдыхая его аромат. Почувствовала, как рука напряглась, потом меня пододвинули к себе и чмокнули в нос. Глаза пришлось открыть и тут же встретится с его, губы сами собой растянулись в улыбке, столько счастья светилось в этих золотых глазах. Затем мужские руки скользнули ко мне, распутывая кокон одеяла. Через несколько секунд я уже лежала прижатая спиной к постели. Он покрывал поцелуями каждую клеточку моего тела. Горячие губы, то овладевали моим ртом, то спускались на шею, грудь, то вновь возвращались к лицу.

— Мой родничок, моя радость, моё счастье — горячий шепот будоражил кровь не хуже его ласк — моя рыжая молния, моя воительница, моя отчаянная лисичка.

Тело горело от его нежности, а он ласкал живот, гладил бёдра, я выгибалось под его руками. Ладонь скользнула между бёдер, палец проник вовнутрь, даря новые ощущения, я закусила губу, что — б не застонать. Он поднялся выше, надавливая коленом на бедро, принуждая его подвинутся. В живот упёрлось, что то большое и твёрдое, я напряглась, по ощущениям это что— то было, очень, большим.

— Малышка, — он почувствовал моё напряжение — боишься? Если ты не готова, я подожду.

Ага! Сейчас! Меня уже выворачивает, на изнанку, от желания, а он — подожду!

— Сейчас — мой голос, почему то хриплый.

— Я слишком большой для тебя, будет больно — тихий шепот.

— Не важно — задыхаюсь от возбуждения и тянусь к губам, притягивая его голову к себе.

Бёдра обхватывают руки, разводя шире. Да большой, но он так аккуратно толкается внутрь, совсем чуть— чуть, качнул бёдрами, ещё чуть — чуть, я изо всех сил держалась, что б ни поторопить, ещё немного. Голова начинает кружиться, а внизу живота всё сильнее сжимается тугой узел, ещё немного… Больше не могу, резко подаюсь навстречу, вспышка боли, невольный вскрик. Он застывает, а по моим щекам стекают две слезинки.

— Милая, зачем же так торопится — его губы собирают солёные капельки.

— Всё хорошо — шепчу в его губы, боль уже отступила, оставив только чувства наполненности.

Немного качнула бёдрами, побуждая его продолжить, он продолжил, входя, замирая на мгновение, снова отступая… Толчок за толчком. Движения становились всё настойчивее и глубже, прикусила губу, что — б не застонать в голос. Он остановился:

— Не надо, малышка, позволь мне слышать тебя, — он снова припал ко рту, заставляя отпустить губу.

Лавина удовольствия, обрушилась на нас одновременно, я выгнулась, а он поймал мой крик губами, тяжело дыша. Оперся на руки, приподнимаясь, давая возможность вздохнуть полной грудью. Сгрёб в охапку, перевернулся, укладывая на свою грудь.

— Тали, милая Тали — хрипловатый шепот потерялся в моих волосах, а я всё ещё дрожала, от пережитого возбуждения. Его руки стиснули мои рёбра, плотнее прижимая к себе — никому не отдам, ты только моя. Никогда не пугай меня так, это чудо, что тебя не убили. Хотя — он приподнял моё лицо, в его глазах плясал озорной огонёк — как тебе удалось покусать Бориса? Он до сих пор в недоумении, от наглости одной мелкой, рыжей лисички.

— Это тот, который меня за холку схватил, больно было, и вообще нечего обижать такую маленькую, слабенькую меня — обиженно пробормотала я.

— Маленькую, слабенькую! — Рэн рассмеялся — маленькая, слабенькая умудрилась перегрызть сухожилье на лапе Нури, порвать ухо и прокусить горло ещё двоим лисам и самое главное, чуть не загрызла своего, будущего, мужа и это не считая носа Бориса, и покусанной ноги лошади. И всё, за каких то, пять минут. — Я нечаянно — буркнула, пряча нос на груди Рэя. И тут до меня дошел смысл услышанного — мужа? Он сказал мужа! — Пойдём, моя маленькая, слабенькая — он поднялся, подтянув меня за собой — надо твоего брата навестить. Но едва я поднялась, обвил меня за талию, притягивая к себе и овладевая моими губами. Со вздохом оторвался, — я снова хочу тебя…

Я улыбнулась и сама потянулась за поцелуем, после, он отстранился уже твёрже: — Не надо, милая, отдохни, мы обязательно продолжим, позже…— он чмокнул в нос и направился к шкафу.

— Угу — протянула я, любуясь обнаженным Рэем и хитро поблёскивая глазами.

Ленксе с семьёй, разместили то же на втором этаже, в самом начале правого крыла. Оказалось, что он почувствовал зов своей пары и едва успел, к тому моменту, как её и дочек вытащили на улицу, прямо из постелей. Как я и предполагала. Ленксе ломали руки и ноги на глазах у жены и детей, но когда Нури, приставил нож к горлу младшей Нисси, он не выдержал. Ему пришлось признаться, где я, единственное, на что он надеялся, это что я уже под защитой. Заставили обернуться, погрузили как куль с картошкой на лошадь и пустились в погоню.

Я рыдала, уткнувшись в плечо Рэя, обильно поливая её слезами. Васита присела рядом и гладила меня по голове, успокаивая. Когда успокоилась, прибежали Мисси и Нисси счастливые, держа в каждой руке по леденцу. Они наперебой рассказывали о том, какой большой замок, о картинах в том тёмном крыле, а на кухне готовится очень много вкусного. Женщина смеялась, только украдкой вытирала слёзы облегчения. Ленксе, то же улыбался.

Оказалось, что в замке остановились и волки. После произошедшего в трактире, они поклялись, что найдут виновника и тому не поздоровается. Большую охоту пришлось отложить, пока. Когда покидали комнату Ленксе, столкнулись с Клаудиой, она внимательно посмотрела на меня, на то, как я держу, двумя руками руку Рэя улыбнулась:

— Слава богам, вы разобрались, теперь надо поговорить о свадьбе! — и женщина лукаво подмигнула.

Я вдруг смутилась, уткнулась в плечо Рэя и залилась краской, Клаудиа звонко рассмеялась:

— Ну, что ты милая, неужели думала, что мой сын даст тебе ещё шанс сбежать?

— Никогда — Рэн сгрёб меня в охапку и тесно прижал к себе и чмокнул в макушку — Мама, поговорим завтра, Тали не захочет праздновать без брата, да и с Ушаром надо разобраться, что то в его клане не чисто.

Я вздохнула, это правда. Нури конечно мёртв, но… что же произошло, как отец Шатси мог допустить, что б покалечили его племянника и самого верного клану человека.

— Завтра, так завтра, — Клаудиа легко согласилась и взглянула на меня — Рэн, ты позволишь нам пару минут пошушукаться с Тали?

Жених со вздохом разжал руки и посмотрел на меня с сожалением.

— Ни хочу выпускать тебя из виду ни на минуту.

— Собственник несчастный, верну я тебе твоё сокровище в целостности, через пару минут — женщина светилась счастьем.

Клаудиа потянула меня в соседние покои, похоже, свои. Светлые, лёгкие обои, светлая мебель, всё это подходило по характеру Клаудии. Горел камин, создавая уют, тихо потрескивали дрова. Женщина усадила меня в кресло, сама устроилась напротив:

— Тали, как ты себя чувствуешь — она внимательно всматривалась в мои глаза.

— Всё хорошо, — я недоуменно посмотрела на неё.

— Милая, я не знала, как сказать тебе. Рэн замечательный и он очень тебя любит. Но ты должна знать, все оборотни жуткие собственники. — Она как то виновато посмотрела на меня — когда я вышла за муж за отца Рэя, то очень долго не могла привыкнуть к его замашкам. Да я понимаю, ты сейчас сама оборотень, но ведь у тебя менталитет человека. А ведь ты для него истинная пара — она замялась, не зная, что сказать дальше.

— Клаудиа, — я улыбнулась — в своей прошлой жизни я была замужем много лет, у нас были очень тёплые отношения, но никогда я не чувствовала столько взаимной страсти. Рэн нежен и внимателен. Я не причиню ему боль, просто не смогу.

— Тали — женщина обняла меня за плечи — я знаю милая, у тебя ведь глаза светятся, когда ты смотришь на него. Ты позволишь называть тебя дочкой, очень хочется.

Я выпуталась из её объятий и сама обняла её:

— Конечно, вы очень дороги мне и вы и мальчишки, и Рэн… все как то незаметно стали мне родными.

Потом, Клаудиа рассказывала, как братья после того как вернулись и обнаружили, что я пропала, мотались по окрестностям в напрасных поисках. Как потом, кто то из проезжавших мимо торговцев оговорился, что в таверне на границе появилась новая кухарка, и блюда у неё необычные, вроде всё то же самое, а вкус другой, но никто эту стряпуху не видел, а хозяин трактира отшучивается, ничего толком не говорит. О том как ночью того же дня прискакал мальчишка, сын хозяина трактира и сказал, что все гости отравлены, а один из барсов ранен. Его мать перевязала его, а он всё равно не приходит в сознание. Насториус подробно расспросил мальчика и поскакал в трактир. Успокоив женщину, что, судя по всему, это только снотворное, а раненому он поможет. В трактире всем пострадавшим была оказана помощь. Там же узнали от девочки о том, что произошло, когда Нури схватил меня и до момента, когда её отпустили. Через несколько часов её сыновья были дома. Волки то же приехали вместе с барсами, они были в бешенстве и то же отправились на мои поиски. Когда прибыли к лисам, не застали даже охраны, чем были ни мало удивлены. Все взрослые охотники, куда— то ушли вместе с главой клана и его помощником. Что было дальше, я уже знала.

В двери покоев поскребли и, дождавшись разрешения, двойняшки, проскользнули в гостиную. Клаудиа занялась девочками, а я, попрощавшись, направилась к себе. В голове крутились картины только что услышанного и того, что видела, перед тем как покинуть трактир. К тому моменту, как за мной закрылась дверь комнаты, я уже накрутила себя дальше некуда. Во всём, что случилось с семьёй трактирщика, с ним самим, с Рэем, с Ленксе и его семьёй, барсами и другими, кого отравили, виновата только я. Хорошо, что в комнате никого не было, потому, что я зарыдала в голос. Дура, какая же я дура, вместо того, что бы выяснить, что происходит, я просто сбежала. Да, было больно смотреть, как Рэн раз за разом отворачивается от меня, но я же взрослый человек! Я повела себя как неразумный подросток, что со мной происходит, или я действительно превращаюсь в молоденькую девушку? В то время как я продолжала корить себя за все грехи, обливаясь слезами, появился Рэн. На секунду, он застыл в дверях, ничего не понимая. В одно мгновение оказался около меня.

— Тали, что случилось? Тали, ответь — поднял моё лицо, обхватив его ладонями, и с тревогой, смотрел в глаза.

— Рэн — я, продолжая всхлипывать, высвободила лицо из его рук и зарылась в его рубашку, обняв за талию — Рэн, прости, мня, всё, что случилось… Рэн, я думала тогда только о себе, а в результате пострадали Ленксе и Мишук и дети, и ты и другие…

— Глупышка — Рэн с облегчением выдохнул и, прижав меня теснее нежно провёл по волосам, — за что ты винишь себя, рано или поздно, этот Нури, мог натворить что— то более страшное, кто знает, какие планы он строил, а так все живы, пожалуй только кроме него.

— А если бы они убили Лили, или… тебя? — я с ужасом посмотрела на него — Рэн?

— Моя маленькая, беспокойная лисичка — он невесомо коснулся губ — я жив, остальные то же.

— Но Рэн! — я отстранилась.

— А если бы кто — то погиб, ты сама загрызла бы этого самого Нури, причём, без посторонний помощи — вдруг сказал он нарочито серьёзным тоном.

Я хлопнула его ладошкой по груди, заметив в его глазах лукавые искорки, он рассмеялся и, притянув меня поцеловал.