Глава 6 Интерлюдия

Никто не знает сколько на самом деле лет бабке Марье. Дед, рассказывая историю своего детства, говорил, что выглядела бабка Марья так же, как и сейчас. Красотой она пленила. Было в ней что-то, из-за чего, не смотря на свой страх и робость, мужички готовы были приказания ее выполнять по одному только движению бровей, да только ей это было без надобности. Вся деревня, да и соседние, часто ходили к ней за помощью. Хоть и побаивались ее, но крепко знали, что того, кто нуждается в помощи, она в беде не оставляет. Девок, кто рискнул с глупостями к ней сунуться она сразу отвадила и больше не пускала. Остальные, чтоб не остаться без помощи в нужную минуту, по пустякам ее никогда не беспокоили. Одно время зачастили к ней из города просители ездить. Сначала из Твери и Клина ехали, потом молва и до Москвы дошла. Шли по делу и по пустякам, кружили, галдели, сулили денег, суеты навели на всю деревню, да так эта толчея ей надоела, что она перестала их пускать. Кому действительно нужна помощь, конечно, приходили, и она помогала. А кто без особой нужды к ней ехал, не могли дом найти. Даже если раньше бывали у нее, теперь бестолково метались, кружили по лесу, все тропинки исходят, а дома как будто и не было. Оставались в деревеньке на постой и выспрашивали дорогу, но никто их не вел, знали, что если дорогу сами не нашли, то нечего им у бабки Марьи делать. И деньги, предложенные за то, чтоб их до дома Марьиного проводить никто не брал, знали, что после этого сами могут остаться без ее поддержки.

Подъехав к дому, Федор кинулся выполнять поручение, хотя больше всего ему хотелось подойти к своей Вареньке, посмотреть, как она, поддержать ее ласковым словом. Затопив баню, Федор наконец-то поднялся на крыльцо, услышав громкие стоны разволновался, и несмотря на запрет зашел в избу.

— Федор! — тут же скомандовала Марья. — Воды побольше нагрей, полотенец принеси. Тимофея успокой и отведи к соседям. Тяжко сегодня Вареньке придется.

Федор, сам не свой от переживаний, быстро выполнял ее поручения, все принес и кинул взгляд на лежащую на скамье жену. Варя как-то вся осунулась, побледнела, на щеках проступили алые лихорадочные пятна. Синяя жилка на виске билась неровными толчками. Глаза были обведены темными кругами. Лоб покрылся испариной и к нему прилипли кудряшки волос. Рубаха пропиталась потом и сбилась на теле от постоянных метаний. Бабка Марья поила ее из кружки резко пахнущим отваром в перерывах между схватками. Федор отшатнулся, схватился за край стола и с мертвенно бледным лицом с силой опустился на лавку.

— Федя, ничего-ничего, она сдюжит, — ласково глянув на него сказала Марья. — Собери Тимошку и отведи к соседям, нечего мальцу на материны муки смотреть, ему сестрицу любить надо, а не виноватить.

— Сестрицу? — растерянным голосом переспросил Федор.

— Да, сестрицу! Дочка у вас будет! Красавица! Уж я вам точно говорю. А сейчас отведи Тимошу и поможешь Вареньке до баньки добраться.

Федор быстро собрал сынишку, сунул ему так и не початый кулек пряников и подхватив его на руки пошел к соседям, там своих ребятишек трое, так что Тимошка быстро отвлечется. Тихонечко постучав в соседское окно и дождавшись, когда хозяйка ему махнет рукой, Федор зашел в сени, поставил Тимошку на пол и велел ему ложиться спать спокойно, а назавтра он уже станет взрослым старшим братом. Тимошка быстро кивнул, обнял сидящего перед ним на корточках отца за шею, стиснув ее своими маленькими, неловкими ручонками, забрал кулек с пряниками и потопал угощать своих друзей гостинцем.