Глава одиннадцатая. Старые новые знакомые

Глава одиннадцатая. Старые новые знакомые

Столица. Осень 408 года третьей эпохи.

Столько всего случилось с того момента, как я окунулся в аллирскую сточную канаву, что в двух словах не расскажешь. Впрочем, воспоминания о тех событиях доставляют мало удовольствия. Достаточно будет сказать, что из рук местных стражников я неожиданно угодил в когти ястребов.

И у имперских разведчиков имелись на мой счёт определённые виды. Попросту говоря, они собирались воспользоваться моими воспоминаниями, чтобы узнать больше об Ордене. Маги терзали мой разум, день за днём проникая всё глубже, и противопоставить им было совершенно нечего.

Но самым невероятным событием за время моего заключения стала встреча с императором. Бертрам лично посетил «члена тёмного братства», и удостоил меня приватной беседы. Честно скажу, что этот великий человек произвёл тогда неизгладимо приятное впечатление, не омрачённое даже оковами, сжимающими мои руки.

Более того, он пообещал невозможное – принять мою дочь, как свою. Впрочем, многого ли тогда стоили для него эти слова? Убийца должен был вскоре почить, а посему никак не смог бы воплотить в жизнь щедрое предложение.

Тем не менее, я был воодушевлён. В отличии от Тирема, у меня имелись кое-какие надежды на то, что всемогущий случай поможет своему преданному последователю выбраться даже из такой передряги. Разумеется, говоря о побеге, ни в коем случае нельзя преуменьшать роль Миртиса, который в буквальном смысле, подарил мне этот шанс.

Главе Гнэшских воров стало известно, что на императора планируется покушение. И отчего-то он решил, что злодеи решат прорываться именно через мою камеру, воспользовавшись тем, что она расположена вблизи древних подземных тоннелей.

Думаю, ничем иным я так не дорожил, как подаренным Миртисом амулетом, который мог, по его словам, уберечь меня от противников. При должном везении пленнику несомненно представится шанс разминуться с заговорщиками и сбежать в тоннели. Местом встречи с опытным вором была назначена некая безрукая статуя, мимо которой, по словам моего спасителя, я бы никак не смог пройти.

Что ж, затея была рискованной, но иной возможности спастись могло больше никогда не представиться. Стоило попробовать!

Привыкнув за время, проведённое в заключении, спокойно спать по ночам, в тот вечер я вынужден был ожесточённо бороться с подступающим сном. Мне совершенно не хотелось очнуться от того, что меня поджарили на медленном огне! А именно так и должно было произойти, если, конечно, Миртис не врал или не ошибался насчёт вторжения. Признаюсь, я слабо себе представлял, как можно прожечь толщу камня, но прекрасно понимал, что оказавшийся в эпицентре этого действа погибнет.

Сказать, что мои нервы были на взводе – ничего не сказать. Думаю, ещё с полудня я был на взводе. Хорошо хоть, стражники ничего не заподозрили. Иначе затея могла провалиться.

Меня била крупная дрожь, а желание поскорее вскочить и забиться в самый дальний угол буквально распирало изнутри. Но не следовало забывать о тюремщике, меряющем своими шагами длинные коридоры темницы. Приходилось изображать мирно спящего агнца, тогда как каждое мгновение моей жизни могло стать последним.

Прекрасно осознавая, что нужно сохранять ясность ума, я, тем не менее, терял её с каждым мгновением. Сон одолевал несмотря ни на что. Сопротивляться ему лёжа не было ровным счётом никакой возможности.

Амулет во время визита императора был надёжно спрятан от греха подальше. Поверьте, жизнь научила меня находить надёжные тайники, в которые не заглядывали даже самые придирчивые стражники!

Не скажу, что вся эта затея приятно пахла… Зато заветный камешек был у меня при себе – вот, что важнее любых сантиментов и какой бы то ни было брезгливости. В нём таилось моё спасение, на него возлагались все надежды. Поэтому сохранность амулета стала первостепенной необходимостью.

Опасаясь использовать его раньше времени, я выжидал удобного момента. Как правило, зачарованные предметы имели краткосрочное действие, после чего требовали перезарядки у магов. В моём случае это значило, что попытка будет только одна.

По опыту мне было известно, что стражник не патрулирует темницу всю ночь. Дождавшись, пока пленники уснут, он усаживался за свой столик и либо дремал, либо играл в кости с товарищем-сменщиком, если тому случалось прийти раньше. В самом деле, куда могли исчезнуть заключённые из самой надёжной в империи темницы? Пожалуй, на месте стражников я бы и сам поступил так же.

На этот раз история повторилась в точности. Вот только как минимум один из пленников не спал. Я забился в самый дальний угол, стоило стихнуть шагам в коридоре. Теперь оставалось только ждать. И надеяться, что затея сработает.

Камни неприятно холодили спину. Где-то за стенкой капли мерно отсчитывали мгновения. В камере ничего не происходило. Я нелепо переминался с ноги на ногу – хотелось забраться на койку и мирно заснуть. Но в то же время просто необходимо было выстоять, не дрогнув, не поддавшись обманчивым соблазнам. Потакая своим желаниям, слишком просто было оказаться в царстве Эмпируса до срока. А это совершенно не входило в мои планы!

Вновь послышались шаги стражника, он в очередной раз отправился в обход. Ситуация становилась напряженной. Мне совсем не стоило показываться ему на глаза. Заключённому полагалось лежать в постели, а не торчать в углу камеры. Кроме того, что моё поведение было недозволенным, оно являлось ещё и подозрительным. Для того, кто намеревается совершить побег, это являлось непростительной роскошью. Я не имел ни малейшего права рисковать последним шансом когда-нибудь снова увидеть дочку.

И всё же медлил, не сходил с места. Вдруг, в этот самый момент начнётся атака? Сердце быстрее застучало в груди. В запасе оставалось ещё с десяток шагов, а я всё так же мялся у стены, опасаясь подходить к собственной постели. «Наверное, атака будет совершена ближе к утру, когда власть сна наиболее сильна!» – уверял я себя. Но вопреки всем доводам разума не двигался с места, будто что-то мешало сделать шаг в сторону.

Неожиданно в камере как будто стало теплее. Решив, что просто замёрз, а потому перестал чувствовать промозглость каменного мешка, я вскоре понял, что причина не во мне. Камера действительно нагревалась, причём стремительно!

Выждав, пока стражник покажется из-за угла, я наконец-то воспользовался припасённым артефактом. И, о чудо! Взглянув на свою руку, судорожно сжимавшую волшебный камень, я увидел только камни пола. Тело совершенно пропало из виду, будто растворившись в воздухе!

И в тот же миг из-под земли хлынул вверх столб яркого белого света, в котором исчезла моя кровать и значительная часть каменной кладки. Зрение на несколько мгновений отказало. Всё погрузилось во тьму. Как только я вновь смог видеть, из образовавшегося прохода уже вылезали незнакомцы, укутанные в серые одежды. На лицах у них были жуткого вида маски[1], изображающие демонические лики. «Культисты!» – в ужасе от этой мысли я вжался в стену, забыв, что и так невидим.

Один за другим они поднимались из катакомб, кто с мечом, кто с магическим жезлом, а кто и с тем и с другим. Помещение быстро заполнялось вооруженными и очень опасными людьми.

«Странно, что стражник не поднял тревоги!» – удивился я. Но стоило взглянуть туда, где он недавно находился, всё встало на свои места. Мужчина был мёртв. Я даже не успел понять, когда же его успели лишить жизни – так стремительны и бесшумны оказались действия магов.

Железная дверь не стала преградой для наступающих. Она расплавилась и стала всего лишь лужицей у их ног. Двое магов, молниеносно выскочив в коридор, просмотрели его во всю длину, готовые атаковать любого противника. Судя по тому, что сигнал тревоги не раздался, второй стражник их не заметил. Могу предположить, что он задремал. К чести захватчиков нужно сказать, что действовали они изумительно тихо, так что вряд ли даже самый бдительный охранник сумел бы хоть что-то заподозрить.

Вскоре один из авангарда вернулся и махнул рукой остальным товарищам. Очевидно, путь был свободен, а второй тюремщик мёртв. Один за другим все заговорщики покинули мою камеру. Всего дюжина человек. Но какая это была сила! В голову невольно закралась мысль о том, что защита императора не слишком надёжна. Впрочем, даже если именно так и было – помочь Бертраму я ничем не мог. «Ястребам в эту ночь явно будет не до беглого заключённого!» – мысль обнадёжила. Пока что всё шло строго в соответствии с планом. Мои шансы на успех стремительно возрастали.

Пока неприятели находились в камере, я судорожно вжимался в стену, всеми силами стараясь слиться с ней в одно целое. Но стоило последнему из жутких ночных гостей переступить порог, оцепенение спало. Я попробовал сделать шаг в сторону провала, но тут же вновь застыл, ужаснувшись, как мне показалось, непереносимому грохоту, который невольно произвели мои ноги. На самом деле это был всего лишь жалкий шорох камешка об пол, но он оказался в дюжину раз громче всех перемещений нападавших вместе взятых!

К тому же я заметил, как по моей «защите» пробежала едва заметная рябь. Очевидно, в движении амулет уже не мог обеспечить мне полную невидимость. Это следовало учесть на будущее, если оно, конечно не перечеркнётся пустяковой оплошностью. «Вот бездна! Неужели из-за такой мелочи мне теперь несдобровать!?»

Человек в маске обернулся и посмотрел, казалось, прямо на меня. Он прекрасно ориентировался по звуку. По жуткому демоническому лику сложно было строить предположения о его дальнейших действиях. Я застыл как изваяние, задержал дыхание и даже перестал думать о чём-либо – так велик был страх перед этим могущественным магом, в одночасье испарившим пол темницы.

Казалось, что сейчас он меня заметит, после чего наступит неминуемая и мучительная смерть. На лбу выступили бисеринки пота, но я боялся шелохнуться, чтобы их стряхнуть. Связь со временем в такие моменты пропадает, так что не решусь делать предположения о том, как много могли бы пробежать стрелки часов до тех пор, пока мой враг не отвёл глаз от стены. Камера была пуста, никто не спешил нападать сзади. Ничего не обнаружив, культист поспешил следом за своими товарищами.

Мужчина скрылся из вида, но я всё ещё не решался шелохнуться и даже вдохнуть. «Я камень, всего лишь мраморное изваяние!» – единственная мысль, пульсировавшая в голове. Не хотелось рисковать вновь.

И всё же пора было на что-то решиться. Амулет вряд ли ещё долго мог бы меня защищать. Раздались далёкие звуки боя – видимо не все ястребы оказались сонными тетерями. Затруднюсь предположить, что они могли противопоставить столь могущественным противникам, но эта схватка была мне на руку. До одинокого безобидного заключённого никому не должно быть дела, когда нападают враги.

Двигался я крайне медленно. Казалось, в тёмном провале меня непременно дожидается один из демоноликих магов с мерзкой ухмылкой на лице, долженствующей означать тщетность всех моих стараний.

Но всё обошлось. Ход оказался пуст, как и предсказывал Миртис. Похоже, маги не слишком надеялись вернуться тем же путём, а потому не оставили никого его сторожить. А ведь эта их предосторожностью могла стоить мне жизни!

Сердце колотилось в груди, как никогда ранее. Я медленно полз по выжженному в камне тоннелю. Очевидно, вор знал какой-то иной ход, нежели тот, которым воспользовались заговорщики. Будь у них его знания – не пришлось бы тратить уйму сил, проделывая ненужную работу. Ведь если он сумел до меня добраться и подсунуть мне хорька, значит, был поблизости. А мне пришлось преодолеть с добрую дюжину шагов, прежде чем я попал в более широкую часть тоннеля, где можно стало встать в полный рост. Судя по кладке стен, окружающие катакомбы были намного древнее темницы.

«Знал ли вор о том, где я окажусь? И как мне теперь добраться до означенного места? Где искать эту безрукую статую?» – но вопросы были уже не так важны. Ведь если враги сумели пробраться по тоннелям досюда, значит, рано или поздно, я найду выход наружу. Главное свершилось: побег состоялся. Дело, как мне тогда казалось, оставалось за малым.

И вдруг прямо за моей спиной в стену ударил шар пламени. Меня обдало горячей волной воздуха и бросило вперёд на камни. Рука разжалась и амулет выпал. «Стой!» – раздался повелительный крик. Но я не стал дожидаться следующей порции магии – стремглав пустился наутёк.

Ноги несли меня, куда глядели глаза, преследуя одну только цель – скрыться от опасного преследователя, который норовил то испепелить меня, то обратить в ледышку своими заклинаниями. Мне казалось, что всё вокруг расплывается – так быстро я мчался. И всё же преследователь не отставал. К счастью, на пути было немало поворотов, что мешало ему бить наверняка, а мне помогало избежать гибели.

Не знаю, кто за мной гнался, слуга императора или его враг – мне это было безразлично. Сейчас было не время размышлять о политических мотивах преследователя. Главная мысль оказалась весьма простой: «Беги, если хочешь жить!»

Я сворачивал в какие-то катакомбы, нырял в канализацию, преодолевая часть пути под водой, забирался по лестницам, мчался по галереям, оставшимся ещё со времён древних обитателей Гнэша…

Надо полагать, что меня вёл кто-то из Богов, потому как ни разу мне не довелось оказаться в тупике. Даже уперевшись, как казалось, в глухую стену, я в итоге находил какой-нибудь не видимый на первый взгляд лаз. В этом плане преследователю было гораздо легче, ведь, во-первых, тоннели были ему знакомы, а, во-вторых, я сам показывал дорогу. Он не тратил времени на поиск дальнейшей дороги.

И всё же маг неминуемо отставал. Сил у меня оказалось гораздо больше! Возможно, это страх придал прыти ногам. Ликование туманило разум: «Я отрываюсь! У меня получается!»

Но тут же оно сменилось разочарованием, а затем отчаянием. Зал, в который меня завела кривая дорожка наития, оказался замкнутым. Вход был только один! Путь назад отрезан подступающим магом.

Взгляд лихорадочно скользил по статуям неведомых героев древности, скупо освещённых неизвестно откуда пробивающимся светом. И вдруг я заметил, что у одной из статуй нет рук! «Уж не это ли место встречи?»

– Мир… – не дав мне договорить, одна рука обхватила меня за плечи, а второй незнакомец заткнул мне рот.

Не успев и глазом моргнуть, я оказался в каком-то каменном сундуке. Крышка захлопнулась, а дно, напротив, распахнулось. Несколько секунд полёта во тьму окончились брызгами и барахтаньем в вязкой затхлой воде.

Вынырнув на поверхность, я едва не ударился головой о совсем близкий потолок. Прослойка воздуха оказалась ужасающе мала. Хватало только чтобы высунуть рот и вдохнуть. Темнота царила такая, что мне не удавалось разглядеть даже собственных рук! Помимо борьбы за глоток воздуха я ожидал нападения. Не оставалось сомнений, что враг, сбросивший меня в эту западню где-то рядом.

– Эй, ты жив? – раздался знакомый голос.

– Миртис, ты ли это!? – не веря своим ушам, воскликнул я.

– Он самый. Не шуми! – добродушно отозвался он. – Думал уже, что тебе не удалось сбежать!

– Я пробежал, должно быть, милю, прежде чем наткнулся на твоё секретное местечко!

– Ну да!? – не поверил вор. – Тут же пара дюжин шагов по прямой!

– Ладно, вместо споров давай-ка выбираться отсюда, пока к нам не пожаловал мой преследователь!

– Ха! Готов спорить, что он в жизни не догадается, как активировать механизм! – гордо воскликнул Миртис.

Где-то над нашими головами раздался взрыв. Видимо маг бесновался, потеряв цель, и грозил разнести всё вокруг себя. Всё вокруг содрогнулось, с потолка посыпалась каменная крошка.

– Пожалуй, и впрямь не стоит здесь задерживаться! – тут же изменил своё мнение вор.

Я нашел друга по голосу и последовал за ним. Мужчина, на нашу удачу, прекрасно ориентировался в здешних лабиринтах, поэтому у меня не осталось сомнений в том, что мы непременно выберемся. И всё же предстояло преодолеть ещё немалое расстояние по опасным заброшенным катакомбам.

Самым страшным оказалось плыть под водой в полной темноте следом за Миртисом, не зная, когда в следующий раз доведётся глотнуть воздуха. В остальном наше путешествие не многим отличалось от экскурсионной прогулки. Крысы разбегались, заслышав наши шаги, а более жуткие существа, которыми по слухам были полны подземелья, видимо, решили не усугублять и так опасную для меня ночь. Попросту говоря, удача повернулась ко мне лицом.

– Так ты говоришь, они пробились из нижних тоннелей? – в который уже раз переспрашивал меня мой спутник, недоверчиво качая головой. – Выходит, тебе крупно повезло наткнуться на нужное место. Я, представь себе, ни разу не был в тех лабиринтах, по которым тебе довелось нынче побегать. Больше скажу, многие и вовсе считают их вымыслом, детскими сказками-страшилками!

О паутине тоннелей под канализацией, оставшейся с древних времён, знали немногие. Но о том, что и под ней есть какие-то ходы, не знал никто. Должно быть, они сохранились от Великой Империи. Только слухи и легенды просачивались наружу. Живых свидетелей забытых всеми катакомб не знало даже братство воров. А уж эти ловкачи всегда стремились вызнать все возможные лазейки!

От слов Миртиса меня начинала распирать гордость. Ведь выходило, что я, пусть и случайно, превзошел местного гуру! А это чего-то да стоило. За одну ночь мне довелось не только выбраться из темницы, откуда никому ещё не удавалось сбежать, но и побывать в местах, о которых знали единицы во всей империи.

– Да, приятель, попал ты в переделку, конечно. Не думал, что кому-нибудь удастся вырваться живым из когтей ястребов. Ты хоть понимаешь, как тебе сегодня подфартило!?

– Везение спутник вора! – довольно отозвался я. Признаться честно, меня просто распирала от веселья. События сложились как нельзя лучше. Большего у судьбы совестно было бы просить.

– Ха! Хорошо сказано! – рассмеявшись, согласился Миртис. – Знал бы ты только, скольких добрых товарищей мне уже довелось похоронить. – с неожиданной грустью добавил он. А ведь многим из них не выпало и десятой доли тех неприятностей, что свалились на тебя… Знаешь, почему не бывает разбогатевших в нашем ремесле?

Я покачал головой, затем спохватился, что собеседник меня не видит.

– Никогда об этом не задумывался. Неужели не бывает? – верилось с трудом. Мне прекрасно было известно, сколько ценностей вытаскивали ловкачи у богатеев. Обычный батрак за всю жизнь не зарабатывал столько, сколько лихие люди добывали за один рейд!

– Да, дружище, я знаю, о чём ты подумал. Фортовые разбойники просто обязаны разбогатеть, если только не раздают бедным. Но Сивар свидетель, я не знаю ни одного, кто бросил ремесло, скопил деньжат и наслаждается спокойной жизнью. Думаю, таких нет вовсе.

– Так может, дело в том, что они действительно начинают заботиться о ближних? – предположил я. – Воруют-то ведь только у состоятельных!

– Только наивному юнцу может прийти в голову мысль, что члены нашей славной гильдии не грабят бедняков из-за идейных соображений. – ошарашил меня Миртис. – Ха! У тех просто нечего взять! Особенно, если ты хоть раз был в доме вельможи. Работа та же, а куш иной. – вор мечтательно замолчал, видимо, вспоминая особо успешные ограбления. – Ну а в раздачу похищенного беднякам не поверят даже дети!

– Постой, ты отвлёкся. Давай вернёмся к теме. Почему же воры не богаты? – вернул я его к теме беседы. Признаваться в том, что мне эти мифы казались правдивыми, отчаянно не хотелось.

– Да потому что не ценят денег! – неожиданно заявил он.

– Как это? – недоумение отчётливо слышалось в моём голосе. Действительно, казалось невероятным, что те, кто стремится похитить чужое добро, идут за ним, зачастую рискуя жизнью, не с целью разбогатеть. Не понятно было, для чего тогда вообще всё это им нужно.

– Воровство это страсть, опасность, игра с огнём, наконец! Мы не голодные бедняки, мечтающие стащить кренделёк. Нет, дружище, играй по-крупному, пусть можно потерять всё. Азарт не даёт отступить, гонит на новые свершения, ещё рискованнее предыдущих. К тому же, вспомни, что творится после удачного ограбления?

– Попойка! – рассмеялся я, соглашаясь со своим товарищем. В голове сразу же вспоминались развесёлые лица старых знакомцев, жадных до дармовой выпивки.

– Именно! Кутёж, пьянство, веселье! Если стража не свирепствует, то гудят все кабаки в округе! Частенько фаворит удачи старается затаиться сразу после дела, переждать бурю, но затем его неминуемо влечёт к себе удалая компания, поднимающая кружки за здоровье благодетеля. За счёт везунчика, разумеется. Проходит несколько дней, и он спускает всё, что заработал, кхм, честным трудом. Все вырученные тиремы уходят на женщин, безделушки, но главное – на выпивку.

– Ужели никто не копит, не откладывает? – изумился я. Хотя стоило вспомнить меня самого в годы успешного «промысла». Даже будучи непьющим, львиную доли добычи я тратил на менее удачливых приятелей, которые были не прочь пропустить кружку-другую. Купленный мною дом был скорее странной прихотью, сиюминутным капризом. К тому же от него всё равно в итоге остался один лишь пепел.

– И копят и откладывают… До момента угарного веселья, когда все сбережения летят в кошели трактирщиков да портовых девок. Легко пришло, легко ушло, сам должен знать. Кто же ценит то, что можно вновь достать в любом количестве? Но главное, что понукает вора к новым свершениям, это ощущение пустоты в обычной жизни. Если ты висел в раскоряку под потолком, уперевшись руками и ногами, пока хозяин дома проходит под тобой с ночным горшком и свечкой, а потом сумел сухим выйти из воды и наполнить кошель звонкими монетами, уже нельзя отказаться от нового похода. Хочется, знаешь ли, чего-то яркого, волнующего! Жизнь работяги не про нас.

– А особенно после того, как похвалишься перед товарищами, а они расскажут о своих приключениях! – согласился я, вновь возвращаясь к воспоминаниям о весёлых деньках. Удалая компания всё время подталкивала на новые свершения. Молодость, азарт, риск…

– В точку. И вот, наступает момент, когда удача отворачивается от «игрока». Один идёт на дело пьяным, другой просто не рассчитывает своих сил, третий напарывается на элементарную ловушку… Ставка высока, но ты проигрываешь. Тогда-то и понимаешь, что у тебя нет никого и ничего. И главное, ты попался. Но наше дело, как курение серебрянки. Увлекшись, не удаётся бросить.

– Погоди, но разве у тебя нет за душой ни медяка? Разве не с кем тебе разделить радость и горе? – заспорил я, не веря грустным речам вора.

– Эх, парень! Знал бы ты, каким я был счастливцем, понял бы, что сейчас перед тобой жалкая тень того человека… – отмахнулся он.

За беседой я не заметил, как мы добрались до логова Миртиса. Тоннели остались далеко позади. Недавние ощущения близкой опасности ещё не схлынули, спать не хотелось. Мой спаситель откупорил бутылку вина и крепко к ней приложился. Я как всегда отказался.

– И правильно, Ренд. Так и надо! – поддержал он меня, вновь присасываясь к вину. – Моя семья теперь бесшабашные юнцы с отважными сердцами. Я стараюсь выбивать дурость из их пустых голов, но знаешь, сколькие гибнут по глупости? Многих ли людей нашей с тобой профессии ты видел в моём почтенном возрасте?

Присмотревшись к собеседнику внимательнее, я вдруг понял, что он значительно старше, нежели мне казалось до этого. Подобное открытие было удивительным, ведь виделись мы не в первый раз, а на свою наблюдательность я привык полагаться. В этот раз она меня серьёзно подвела. Мой спутник оказался из того типа людей, что почти не изменяются в лице до седых волос, и только потом резко сдают, переменяясь до неузнаваемости.

– Сейчас ты скажешь, что вдвое меня старше и годишься мне в отцы! – отшутился я, гадая, сколько же ему лет. Между тем вопрос вора остался без ответа. Да и что мне было отвечать, если в словах Миртиса заключалась правда? Мало кто из лихой братии доживал до почтенных лет.

В ответ на мои слова мужчина заливисто рассмеялся и добродушно хлопнул меня по плечу. Похоже, выпивка оказалась крепкой. Язык «старичка» развязался. Ему захотелось излить душу.

– Я был младше тебя, когда познакомился с Верной. Что это была за женщина – Сияда во плоти! Мы сошлись, как это ни удивительно, в нашем общем увлечении – проникать в недоступные помещения, отворять запертые двери… Ну и опустошать кошельки богатеев! Ха! Но было и ещё кое-что в нашей сумасшедшей жизни… Мы переспали с ней, должно быть, во всех кроватях Гнэша! И это было только началом! Сколько лет прошло, а столь ярких чувств я более не испытал… Верна была мечтой.

– Что же ты меня с ней не познакомил? – поддел его я, позабыв уже свой первоначальный вопрос. Новая история казалась куда интереснее. «Надо же, выходит, у него и семья есть! Вот уж не думал, не гадал!»

Миртис вдруг помрачнел и вновь отхлебнул из бутылки. На этот раз глоток был глубоким, словно мужчина желал заглушить неприятные переживания. Как я знал по собственному опыту, выпивка помогала, но ненадолго. Нужно было побороть воспоминания самостоятельно, не прибегая к медвежьим услугам алкоголя.

– Потому что в один из вечеров, когда я был вусмерть пьян, она заскучала. И ощущение пустой серой жизни привело её в дом Китора Бакалейщика. Тогда он владел дюжиной лавок в лучших районах города. Состоятельный был купец, можешь мне поверить! Но моя ласточка подчистила его сундуки и уже покидала дом, как говорится, с полными карманами… И тут всё испортила мерзкая, до банальности простая ловушка с отравленным дротиком. Если бы не эта роковая случайность!

Мой собеседник замолчал. Я заметил, что глаза его стали влажными. Совершенно не верилось, что этот суровый и циничный мужчина способен плакать, но так оно и было. Передо мной сидел самый обычный человек, который, как и все, имел чувства. И у него имелся повод горевать.

– Она тогда носила под сердцем ребёнка. Нашу девочку. – совсем тихо промолвил он.

Тут и у меня ком подступил к горлу. Потерять разом и дочь и любимую – такого никому не пожелаешь. Вот уж не знаю, что стало бы со мной, если бы я лишился не только супруги, но и Литы. Вероятно, стал бы заурядным пьяницей. Только желание спасти малышку заставило меня жить и бороться. Миртис, тем временем, продолжал свой печальный рассказ:

– Вору некуда податься, когда его ищут по всему городу. Опала на нас в то время была такая, что ни один целитель, ни за какие деньги не желал принять на лечение молодую женщину, за которую дают награду. Спасибо, хоть не сдали. Они всегда стараются держаться в стороне. Нам осталось только одно – податься к святошам. Так мы и сделали.

Новый глоток из бутылки будто бы немного заглушил переживания. Голос стал ровнее и отстранённее. Всё же события, о которых шла речь в рассказе, произошли явно не вчера. Тем не менее, Миртис сильно переживал до сих пор. «Как же сильно он любил эту женщину!» – изумился я.

– Церковь приняла Верну, но мне не разрешили остаться с ней. Выгнали взашей. Только спустя многие годы я узнал, что она умерла при родах через несколько сенаров. Такой долгий срок и то чудо. По крайней мере, ребёнок успел родиться. Но девочка стала дочерью Шестерых. Не было и речи, чтобы её вернули отцу. Можешь себе представить, моя кровиночка – Дитя Церкви!

Поразительная догадка вертелась у меня на языке, но я не решался произнести её вслух. Не зря, ой не зря Миртис затеял этот разговор. Чувствовалось, что моему другу нужно было выговориться, но, к тому же, его история, похоже, перекликалась с моей.

– Сколько же времени прошло, пока я добрался до неё, сумел поговорить… Но уже в пять она была такой строгой и серьёзной! Моя малышка оказалась удивительным существом. Она признала во мне отца, но спросила, что я смогу ей дать в этой жизни? – он смахнул накатившуюся слезу. – А я был никто, понимаешь!? Презренный вор, у которого сегодня полцарства, завтра ни гроша за душой! Я даже не обзавёлся домом, ведь это непозволительная роскошь для того, кто почти всё время в бегах… И моя дочурка продолжила обучение вдалеке от меня. Мы с ней иногда виделись, но встречи эти были чересчур коротки. Я порывался бросить пить, забыть про приключения, чтобы быть всегда рядом с ней. Но вместо этого ввязался в новое дело. Мне казалось, что разбогатев на этот раз, я наверняка сумею вырваться из порочного круга.

Миртис поднял на меня глаза. Взгляд его был полон тоски и гнева. Он злился на самого себя, но ничего не мог поделать. И это бессилие только распаляло гнев и усиливало отчаяние. Я понял, что у вора ничего не вышло ещё до того, как тот договорил:

– Не тут-то было! Всё прошло гладко, вот только как не отметить успех с товарищами? И понеслось… В общем, всё, как обычно.

– Выходит, что богатеют только трактирщики, да скупщики краденного! – грустно усмехнулся я, возвращаясь к первоначальной теме разговора. Ответа не требовалось. Мир в очередной раз демонстрировал свой звериный лик. Или люди сами делали его таким. Так или иначе, мне очень хотелось избежать подобной участи. Но насколько это было в моих силах?

– В точку. Торговцы всегда будут делать деньги. Сколько у них не кради – они вернут себе ещё и с лишком! А дворяне считай либо те же купцы, либо воры, как и мы. Только тащат больше, да празднуют разгульнее…

– Это Эталь? – не выдержал я. Мужчина мог бы оттягивать суть своего рассказа ещё долго, но мне не терпелось проверить собственную догадку.

Миртис на мгновение опешил, не сразу поняв, о чём речь. Но затем смущённо кивнул. Жрица была его дочерью. Смутные подозрения выстраивались в логическую цепочку. «Так вот к чему разговор о возрасте и о семье!»

– Я назвал её в честь матери Верной, но дочурка заявила, что данное мной имя личное, а церковное для всех. Ей тогда было лет восемь. И уже такие речи, представляешь!?

Вор снова прослезился. Но теперь на устах его играла улыбка. Он всем сердцем любил свою дочь, невзирая на то, кем и где она была. «Интересно, кем станет моя Лита?» – невольно задумался я. Мы с Миртисом были в некотором смысле друзьями по несчастью. Вот только мне совсем не хотелось откровенничать.

– Так вот почему ты всегда оказывался рядом… – утвердительно произнёс я, вспомнив наше с ним первое знакомство. – Это она тебя просила?

«А я думал, это агент Церкви! Ха! Оказывается, Эталь позаботилась о своём бестолковом спутнике». Выходило, что мой должок перед жрицей ещё больше, чем можно было подумать. «Интересно, где она сейчас?» – с неожиданной теплотой подумал я.

– Эх, парень! Если бы она о чём-то попросила своего старика-отца, он бы перевернул этот грешный мир! Нет, дружище… она ни о чём таком со мной не говорила. Но я, знаешь ли, видел, как она на тебя смотрела. Это не подделаешь. Если кто-то и способен увести мою дочурку со скользкой тропы, на которую она встала, то только такой удачливый парень, как ты. И знаешь что? Если вам удастся, вот тебе моё слово – брошу всё к демонам и отправлюсь нянчить ваших детей! Я не так глуп, как в молодости, деньжат подкопил… Так что не беспокойся – моим внукам есть на что жить! Им не придётся нуждаться, как их предкам. – вор улыбнулся немного заискивающе. Чувствовалось, что ему непривычно быть просителем.

– Эх, Миртис, старина… Твои слова чрезвычайно приятны, но…

Я не знал, как выразить свои чувства. Эталь была чудесной женщиной, но разве позволительно было задумывать о новой семье, когда прежняя под угрозой? Кому нужен супруг, который рискует вот-вот погибнуть? Мой путь к спасению дочери был слишком тернистым, чтобы заставлять кого-то его разделить. Да и не верилось мне, что Эталь на самом деле влюблена в такого парня, как я. Нам было хорошо вместе, но не более. Полагаю, эта сильная женщина была достойна лучшего. Скорее всего, Миртис просто выдал желаемое за действительное, не видя картину во всей полноте. «Что ж, значит, мы хорошо играли мужа и жену в тот раз!» – мысленно усмехнулся я.

– Нет, нет! Не спеши отказываться. Подумай, хорошенько подумай над тем, что я тебе рассказал. К тому же, мне всё равно не известно, где носит мою неугомонную дочурку. Она, знаешь ли, пошла в мать. Страшно ветреная особа! – он добродушно хохотнул. – Но я отчего-то совершенно уверен, что ты встретишь её раньше меня.

Несмотря на речи Миртиса, которые были очень трогательными, я был непреклонен в своём решении. Вор заметил, что собеседник находится не в лучшем расположении духа.

– Ну, хватит болтовни! – решительно заявил он, не давая мне ничего возразить. – Что-то я притомился, пора бы и покемарить часок-другой!

Мы разлеглись на кроватях, не говоря друг другу более ни слова. Но я долго не мог заснуть, размышляя над рассказом старого вора и над теми вопросами, что возникли после. «Что я буду делать, когда найду Литу? Куда мне с ней податься?».

В тот момент эти мысли отчего-то казались очень важными, едва ли не первостепенными. Это было странно, ведь до этого мне не приходилось задумываться над столь отдалённым будущим. Затем в голову закралась совсем неожиданная и неуместная мысль: «Неужели Эталь всё-таки меня любит?»

Дождавшись, когда Миртис заснёт, я тихонечко встал с кровати и вышел из дома, осторожно притворив за собой дверь. У вора, несомненно, были свои дела и интересы, так что не стоило утяжелять его непростую жизнь заботой о моей персоне. Он и так очень много для меня сделал. И не понятно было, смогу ли я когда-нибудь отдать ему этот долг. Так или иначе, но находиться рядом с человеком, стремившимся записать меня в зятья, мне было совсем непросто.

– Прощай, друг! До новых встреч… – едва слышно промолвил я, покидая старину Миртиса. Впрочем, у меня не было уверенности, что мы вновь встретимся.

Столицу следовало покинуть как можно быстрее. Переполох, учинённый магами, напавшими на Императора, должен был аукнуться массовыми чистками и усилением патрулей. Даже если меня сочли бы мёртвым и не стали искать, всё равно в Гнэше шансы вновь угодить в когти ястребов были в дюжину раз больше, чем в любом другом городе.

Допускал ли я, что вторжение закончится успехом, и Империя окажется обезглавлена? Скажем так, мои мысли были далеки от подобной проблематики. Тирем, конечно немало значит для каждого жителя империи, в том числе и для меня. Вот только его проблемы он должен был решаться сам. С меня хватало собственных, чтобы забивать голову чьими бы то ни было.

Свою цель я представлял достаточно чётко: убраться из столицы и попасть в Орден. У меня имелись к ним вопросы и предложения. Отчего-то не оставалось никаких сомнений, что эти мастера тайны заинтересованы в моей судьбе, а потому охотно пойдут на уступки в переговорах. Нужно лишь знать, чего хочешь и как этого добиться. Предстояло ещё немалому научиться, если я не желаю повторять аллирские промахи. И помочь мне в этом, как ни странно, могли только в Ордене.

Но одно дело захотеть, другое – оказаться за Топями. Даже имей я вдоволь средств и не пролегай путь в Аль-Шаэде через самое опасное место во всей Империи, дорога заняла бы не меньше месяца. Вывод напрашивался сам собой: найти члена Ордена в Гнэше, дабы договориться с ним о более скоростном способе добраться до их резиденции. Несомненно, у убийц имелись свои маршруты и здесь. Вот только как их найти?

Я счёл бы эту задачу невыполнимой. Ещё бы, ведь лазутчиков «тёмных» искали лучшие агенты Империи, причём безрезультатно, так куда уж одному заурядному человеку? Но у меня имелся козырь в рукаве. Им я счёл многоликого священника из Аллира. Отчего-то не оставалось сомнений, что стоит найти Патрииса, моя задача тут же изрядно упростится. Дело было за малым: отыскать в многотысячном городе того, кого не в силах обнаружить даже лучшая тайная служба Императора.

«Как Сияда терпит в своём храме этого человека?» – вспомнил я свой недоуменный немой вопрос. Эта фраза стала подсказкой и единственным ориентиром в моих поисках. Если мужчина не прекращал притворятся священнослужителем, то, оказавшись в столице, он непременно должен был навестить здешнее место поклонения сенарианской Богине. Любой верующий обратился бы к своей покровительнице, особенно, если не хочет вызвать подозрения со стороны остальных церковников. А Патрис играл очень осторожно, следовательно, стоило искать его следы в храме.

Итак, начало поискам было положено. Первый шаг сделан, цель определена. При должно везении, под статуей Сияды я должен был встретить нужного мне человека. Но, как водится, не всё складывалось ладно. Неудача подстерегала меня уже в самом начале пути.

Патрииса в храме не оказалось. Но расспросив прихожан и местного настоятеля, я выяснил следующий пункт назначения. Им оказалась гостиница «Моррис и Моррис». Не скажу, что она была чем-то примечательна, обычное для столицы пристанище дельцов средней руки и среднего же достатка. С другой стороны, разве мог рядовой священнослужитель позволить себе что-то большее?

Однако если в собор меня пустили в том, в чём пришел, то в «Морриса» мне оказалось не прорваться. Верзила, дежуривший у входа, издали завидев меня, понял, что за душой у этого прощелыги нет ни гроша, а значит и делать ему в гостинице абсолютно нечего. К счастью о своём решении он объявил мне загодя, благодаря чему я избежал малоприятного знакомства с его пудовыми кулаками.

Делать нечего, пришлось думать о том, как и где добыть себе достойный наряд и звонкие тиремы. Моя одежда после заключения и всех последовавших за ним перипетий оставляла желать лучшего. Стоило бы задуматься об этом ещё у Миртиса. Вор наверняка не отказал бы в помощи и без труда выделил бы мне приличный наряд. Теперь оставалось только проклинать свою недальновидность.

Впрочем, я полагал, что раздобыть себе одёжку для вора труда не составит. Вот только как назло, у меня под рукой не было даже отмычки – иначе тот час же ринулся бы вскрывать ближайшую дверь, ведущую в частную собственность. Полагаю, в любом доме мне удалось бы без труда раздобыть всё необходимое. Но нет, так нет. Унывать не следовало ни в коем случае. «Ничего, и не из таких передряг выпутывался! Просто придётся действовать проще и грубее!» – приободрил я себя.

План был прост: смотреть во все глаза по сторонам. Рано или поздно подходящий случай непременно должен представиться. Несмотря на обилие жуликов, жители Гнэша оставались достаточно доверчивыми и часто полагались на авось. Кто оставлял незапертой дверь, кто неосмотрительно вешал кошель сзади на ремень…

Прослонявшись до полудня по окрестностям в безрезультатных поисках, я, наконец-то, нашел то, что искал. Мой зоркий глаз заметил развешенное для просушки бельё, среди которого имелся камзол на вид вполне для меня подходящего размера.

И не беда, что оно находилось на уровне второго этажа. Это досадное недоразумение не могло остановить такого целеустремлённого человека как я! Взобраться на крышу оказалось не слишком затруднительным делом. В своё время довелось залезать в более труднодоступные места. Задача казалась элементарной.

Дождавшись удачного момента, когда никто на меня не смотрел, я совершил свой богомерзкий поступок и разжился одёжкой. Костюм и штаны должны были преобразить проходимца, превратив его в благообразного гражданина.

Вот только в момент примерки меня застукали самым беспардонным образом. Отчего-то мне и в голову не пришлось, что такое может произойти. И всё же это случилось. Хозяйка вещей сразу же признала во мне вора. С криками, бранью и скалкой наперевес она отважно помчалась на меня. Опасаясь, что на шум сбегутся стражники или соседи крикуньи, я помчался прочь, на ходу затягивая шнуровку.

Вор во мне перепугался погони, как заяц волка, и дал стрекача. Да так, что только пятки сверкали! Думаю, никогда мне ещё не доводилось так быстро бегать. Вот только женщина оказалась упорной. Она никак не желала отставать, демонстрируя недюжинную выносливость.

Вероятно, мне всё же пришлось бы поближе познакомиться с её грозным орудием, если бы я не успел вынырнуть на оживлённую улицу и смешаться с толпой. Как ни странно, именно гомонящая площадь для вора была лучшим укрытием.

Собрав волю и выдержку в кулак, я не спеша двигался в плотном потоке людей, тогда как моя преследовательница врезалась в толпу, как лодка в песок. Мало того, что она увязла, теряя драгоценные мгновения, так ещё недальновидно закричала: «Держи вора!»

Это поистине была непростительная ошибка с её стороны. Сразу несколько нервных воришек-карманников, которых всегда хватает в людных местах, прыснули во все стороны, как перепуганные пташки. Она, не разобрав, помчалась за одним из них, окончательно оставив победу за мной.

Я понимал, что поступок был далёк от благородства и законности. Пожалуй, он даже мог показать омерзительным. Но цель, как мне казалось, вполне оправдывала такие средства. В конце концов, я не у голодающего отнял краюху хлеба. И не из корыстных побуждений. Так что моя совесть была чиста.

Осталось только возблагодарить Шестерых за удачное завершение маленького приключения и перейти ко второму этапу моего плана – добыче монет. С этим, как я предполагал, придётся повозиться. Мастерство карманника было не по мне – им вообще мало кто мог похвастаться в зрелые годы. Всё больше шалопаи мальчуганы ухитрялись лавировать в толпе и незаметно избавлять зевак от лишнего груза.

И тут, хвала Раде, прямо в меня врезался такой сорванец, видимо стащивший чей-то кошелёк. По крайней мере, мне показалось, что у него на лице большими буквами написано именно это.

Быстро разобравшись в ситуации, я оттащил его в ближайшую подворотню и потребовал половину добычи, угрожая оглаской и сдачей властям. Это был мягкий вариант, ведь грозный дядя, каким он меня видел, мог накостылять и отобрать всё. Что и говорить, в преступных низах нравы всегда останутся жестокими.

Стоит ли удивляться, что парнишка, пусть и нехотя, но поделился со мной своим на редкость солидным кушем. «В моё время кошельки были полегче!» – мысленно присвистнул я. Но, возможно, сорванцу сегодня просто везло. До определённого момента, разумеется. Дюжина серебряных тиремов и горстка меди теперь весело бренчали в моём кармане. А мальчишка убежал восвояси. Полагаю, он поспешил припрятать остатки похищенного, пока не наткнулся на очередного хищника-взрослого.

Теперь ничто не могло заставить громилу меня не пустить. Солидный мужчина с кошельком на поясе, несомненно, заслуживал больше доверия, чем нищий оборванец. И что с того, что это был один и тот же человек? Настало время вернуться к «Моррису» и наконец-то встретиться с Патриисом.

Мой внешний вид на этот раз, как и ожидалось, ни у кого не вызвал подозрений. Внутрь я попал без приключений. Громила не сказал ни слова, очевидно, даже не узнал. Хотя с нашей последней встречи прошло меньше половины дня.

В нос сразу пахнуло разными вкусностями. Мой желудок тот час же настоятельно напомнил о себе продолжительным недовольным бурчанием. Пришлось прислушаться к его требованиям, что обошлось мне, ни много ни мало, в треть всего содержимого состояния.

Ничего не попишешь, пришлось раскошелиться. Всё же сил было потрачено немало. Организм славно потрудился и заслужил вознаграждение. Не теряя времени даром, я разузнал у владельца насчёт Патрииса. Пара серебряных монеток заметно освежила его память.

Как и следовало ожидать, святой отец остановился инкогнито, назвавшись другим именем. Но я неплохо его помнил, а потому для меня не составило труда вычислить его по приметам. Но тут подоспело очередное разочарование. Оказалось, что столь нужный мне человек выехал из номера прошлым вечером. К несчастью, никто не знал, куда именно направился злополучный священник. Таким образом, мы опять с ним разминулись и теперь совершенно непонятно было, где же мне искать Патрииса.

Пустые переживания ничем не могли мне помочь. Не поддаваясь отчаянью, я включил свой разум. «Выехал вечером… Значит, он пока что остался в Гнэше, но сменил место жительства… Ведь не уезжают же на ночь глядя. Должно быть, от кого-то скрывается. Всё же быть тройным агентом совсем непросто. Что ж, значит не всё потеряно!» – воодушевил я себя.

Впрочем, радоваться было особо нечему. Мой многоликий объект поиска трудился сразу как минимум на три могущественные фракции. Это означало, что он мог быть где угодно. «М-да… похоже, самому мне с этим не справиться!» – пришла в голову печальная мысль. Несмотря на все попытки, нужно было признать, что затея не увенчалась успехом. Более того, мне требовалась помощь, если я всё же намерен отыскать связного Ордена. А оказать её могли только товарищи по гильдии. Это значило, что мне вновь нужно встретиться с Миртисом.

Разыскать его не составило труда, тем более что он и сам пытался проделать то же самое в отношении меня. Я не утратил расположение главы гнэшской гильдии воров даже после своего беспардонного бегства. Он с радостью согласился помочь и удивился, отчего же мне «не пришло в голову» сразу воспользоваться его услугами в этом непростом деле. Спасибо ему огромное за эту мягкую формулировку, другой мог бы обидеться и послать куда-подальше. К счастью, в моей жизни то и дело встречались отличные люди. Причём, так уж повелось, ими оказывались те, кто волею судьбы стоял по ту сторону закона.

Старина Миртис расстарался, поднял на ноги многих людей, растормошил осведомителей. Полагаю, ему хотелось блеснуть в моих глазах, продемонстрировать могущество гильдии. На мою долю выпала «нелёгкая» участь бездельничать и ожидать, пока кто-нибудь из многочисленных подручных моего друга обнаружит неуловимого Патрииса. «Томиться», к счастью, пришлось недолго, хотя всё произошло совсем не так, как я себе это представлял. Священнослужитель, которого мне так и не удалось отыскать, сам пожаловал ко мне на встречу.

– Я слышал, что ты хочешь меня видеть! – с порога утвердительно заявил он.

Человек появился в комнате совершенно бесшумно, чем изрядно меня напугал. Опешив от неожиданности, я чуть не свалился с кровати. Патриис, не издав ни звука, вскрыл надёжный замок и столь же неслышно подрался ко мне. А если ещё вспомнить о том, с какой лёгкостью он отыскал меня в одной из берлог Миртиса, то мой испуг станет окончательно понятен и вполне объясним.

Не думаю, что старый вор сам выдал священнику моё местонахождение. Стало быть, Патриис не растерял Орденские навыки. Он явно был не просто осведомителем. Подавившись яблоком, которое мне довелось в тот момент задумчиво жевать, я закашлялся, а потому не сумел сразу же ответить гостю, как подобало.

Естественно, это Патрииса не смутило. Он панибратски постучал меня по спине, по-отечески пожелав не пытаться «жрать в два горла». Признаюсь честно, этот человек в одночасье перевернул все мои представления о собственной защищённости. «И кто тебя дёрнул его искать?» – тоскливо подумал я. Пожелай он меня уничтожить, труда бы это не составило.

Но досада промелькнула и исчезла бесследно. Патриис был тем ключиком, который, как мне казалось, должен отпереть заветные двери, ведущие прямо в Орден. Если, конечно, я в нём не ошибся. Но других возможностей не предвиделось.

– Добрый день. Не ожидал, что ваш визит состоится так скоро! Я вспомнил один из наших последних разговоров и задумался об в Аль-Шаэде. Мне хотелось бы встретиться со своим Учителем, чтобы прояснить у него несколько метафизических принципов бытия… Вы, отче, кажется, намекали, что знаете короткий путь в святой город?

– Славно, когда чадо возвращается в лоно истиной веры! Шестеро, я уверен, чтут стремящихся обучаться. Но, позволь поинтересоваться, не хочешь ли ты исповедаться мне, сын мой? – надменно усмехнулся он, продолжая играть роль священника.

– Боюсь, что слишком многие в последнее время ждали от меня именно этого, отчего совершенно отбили сие благое желание. – настороженно отозвался я. «А вдруг, ошибся? Может ли так статься, что он действительно просто священник? Или ястреб? Нет, нет, нет!» – верить в очередную неудачу отчаянно не хотелось.

Патриис ещё долго водил меня за нос, делая вид, что не понимает, о чём речь. Возможно, ему хотелось поиграть в кошки-мышки, или же он и сам не был до конца уверен, а стоит ли мне доверять. Кто знает, возможно, Рендал казался ему приманкой в ловушке ястребов?

Не стану приводить нашу словесную баталию во всей её полноте, скажу лишь, что не напрасно тратил время на поиски этого человека. Пусть Патриис заставил изрядно понервничать – оно того стоило. Он оказался тем, кто мне нужен.

Убедившись, что я тот, за кого себя выдаю, и не являюсь сыром в мышеловке, мужчина согласился мне помочь. Пусть из Гнэша в Аль-Шаэде был не столь коротким и простым, как из Аллира. Но это всё же оказалось значительно ближе и удобнее, нежели путешествие через всю Империю.

Должно быть, учитель был прав. Я не был готов к испытаниям. Возможно, именно поэтому возвращение в город Свободы так меня обрадовало. Там было намного спокойнее, чем в любом месте нашей империи. В Аль-Шаэде, что удивительно, я почувствовал себя вернувшимся домой.

Даже отдельная комната, которую мне выделили в прошлое посещение, пустовала во время моего отсутствия. А теперь вновь радушно распахнула передо мной потрёпанные временем двери. Никто не указывал и не тревожил своими соображениями насчёт моих дальнейших действий. А потому в первую очередь я выспался. Затем плотно перекусив, направился прямиком к своему Учителю.

Члены Ордена жили своей собственной непостижимой жизнью, которая меня совершенно не касалась в той же мере, как и моя – их. Никто не обращал на меня никакого внимания. Казалось, это движущиеся предметы, а вовсе не люди. Дух свободы, витавший в Аль-Шаэде даже несколько пугал, впрочем чем-то был удивительно приятен.

Я нашел Вайерина в его комнате. Он задумчиво смотрел в тёмную бездну. Узловатые пальцы обхватили прочные поручни. Учитель напоминал изваяние, которое скульптор по ошибке разместил не в саду, а в собственном кабинете.

На мгновение он показался мне совсем древним существом, чуть ли не старше самих гор, в которых была высечена резиденция Ордена. Но это ощущение сгинуло бесследно, стоило ему повернуться ко мне лицом. Учитель вновь стал прежним.

– Вайерин, рад вас видеть в добром здравии! – приветствовал его я. В моих словах не было ни капли не лукавства. Этот человек, пусть и был одним из могущественных и возможно самых опасных людей Империи, вызывал искреннюю симпатию.

– Ученик вернулся… – усмехнулся он. – Ты славно послужил нашему делу!

По его интонации мне не удалось понять, шутит ли он или же говорит совершенно серьёзно. Как я уже упоминал, ему доставляло истинное удовольствие ставить меня в затруднительное положение. Так или иначе, он заставил вспомнить и о проваленном задании и о пленении ястребами, которые едва не вытянули из моей памяти тайны Ордена.

– Все мы слуги случайности… – многозначительно отозвался я, имея в виду, в первую очередь, своё желание выполнить поручение и то, что провалил его не по своей воле. Проще говоря, это была попытка оправдаться.

– Ты даже не представляешь, насколько близок сейчас к истине! – неожиданно вдохновенно воскликнул Вайерин. – Но не эта ли случайность увела тебя от брата Онери? Он, знаешь ли, был крайне удивлён твоим поступком, когда вернулся в чертоги Аль-Шаэде в одиночестве. Никто не мог подумать, что ты изберёшь столько долгий путь сюда.

Я смутился, возможно, даже щёки полыхнули румянцем. Действительно, ситуация выглядела нелепой. Мальчишка, который благополучно довёл меня до портала, выглядел изумлённым, заметив меня, схитрившего и оставшегося неподалёку от Аллира. Но ведь в итоге я всё равно вернулся в Орден. И зачем, спрашивается, требовалось отступать тогда? Учитель не обвинял и даже не бранил. Тем не менее, я чувствовал себя оправдывающимся.

– Мне просто захотелось познакомиться с его императорским величеством! А тут такая оказия…

Мужчина по-доброму рассмеялся и хлопнул меня по плечу. Он всегда пребывал в отличном расположении духа, особенно, когда его ученик ловко уходил от ответа. Моя ирония его порадовала.

– Хорошо, что вы с этим пареньком нашли общий язык. Я рассчитывал на вашу встречу. Жаль только, что тебе пришлось столько убивать по пути к нему, тогда когда делать этого не следовало.

Я пожал плечами. Называть императора пареньком мало кто мог себе позволить. Но не спорить же с Вайерином из-за подобной мелочи. «Ещё окажется, что он дружил с отцов Тирема!» – на губах заиграла усмешка. Но затем я вспомнил, что учитель имеет неприятную особенность читать мысли и задумался над второй частью его высказывания.

Его отношение к гибели Херведа меня порядком удивило. «Стоило, не стоило… Выхода не оставалось!» Повернись всё иначе, купец, возможно, остался бы жив. Но по большому счёту, судьба этого мерзавца мало меня волновала. В каком-то смысле я даже считал его смерть заслуженной. Но спорить об этом не хотелось. Передо мной была поставлена задача, с которой я не справился. Пришлось изменить русло разговора. Вопрос о мальчишке, сумевшем уничтожить четверых мужчин, волновал меня больше каких бы то ни было купцов.

– Брат Онери… Он один из детей, которых отбирают в Орден с младенчества? Как ему удалось так изящно сработать?

Вайерин посмотрел на меня, чуть склонив голову набок и немного прищурившись.

– Есть мастер, это в данном случае брат Онери, а есть инструмент. Это его тело. Когда второе приходит в негодность, первый просто берёт новый. Талант, знания и навыки остаются, тогда, как к новым инструментам приходится привыкать…

– Уж не хотите ли вы сказать… – ужаснувшись своей догадке, я не решился договорить.

– Разумеется, мы воруем тела младенцев! – зловещим тоном произнёс Вайерин. Затем взглянул на меня и заливисто расхохотался. – Нет, конечно же, нет! Не думаю, чтобы кто-то был способен на подобные действия. Ты слишком доверчив к сказкам деревенских старушек.

– Но как же тогда всё это можно объяснить?

– Страшилки не должны замутнить твой разум. Ведь разум – это отражение Духа. Именно Дух вечен, не подвластен времени. Уходит тело, теряется память… Почему появились сказания о приходе Богов на землю? Да потому что не все младенцы умели забывать. Их Дух был так силён, что память не стиралась. Ни один из братьев не уходит навсегда. Нужно лишь помочь ему отыскать нового себя, научить, как совладать с инструментом.

От этих рассуждений у меня голова пошла кругом.

– Вижу, тебе это кажется невозможным. Часто так оно и есть. Мало кто может БЫТЬ всегда. Лишь избранные. Аль-Шаэде наш дом, наша пристань в скитаниях по бурным водам времени. – тон Вайерина опять балансировал на грани иронии.

– Не хотите же вы сказать, что были всегда? – недоверчиво произнёс я, не понимая, как относиться к его словам. С учителя сталось бы шутить на такие темы.

Выдержав паузу, он хитро усмехнулся и произнёс:

– Не хочу.

Я ждал, что он как-то прояснит ситуацию, но Вайерин хранил непоколебимое молчание. «Понимай как знаешь!?» – мелькнула у меня досадливая догадка. Что ж, гордость не позволяла мне вести дальнейшие расспросы. Вместо этого я спросил совсем о другом:

– А почему вы сказали, что мне не стоило убивать купца? Отчего задание было столь странным? Только чтобы меня испытать? – признаться честно, мне отчаянно захотелось перевести тему на что-то более понятное. Да и вопросы подходящие имелись.

– Нет, ты напрасно считаешь, что жизнь ничего не стоит. – удивительно было слышать подобную фразу из уст одного из искуснейших убийц Империи. – Слуги случайности… Хорошее высказывание. Свобода не терпит власти над собой. Чьей бы эта власть не была. Всегда должен найтись противовес. И чем он значительнее, чем их больше – тем ярче горит огонь нашего мира, те сильнее кипит в нём жить. Посуди сам, разве доброе это дело, когда один из столпов исчезает? К тому же он зачастую тянет за собой других. Если здесь, в нашем доме, обвалится один из коридоров, мы переживём, хотя и огорчимся. Но когда они начнут рушиться один за другим – быть беде. Ты выдернул из колоды одну карту, а следом за ней упала другая.

– Вы о графе? Неужели их гибели были неизбежно связаны? – ужаснулся я, задумавшись, а не под силу ли мне было предотвратить его кончину.

– Что ты подразумеваешь под словом неизбежно? – Вайерин изобразил удивление. – Мы знаем о том, что случилось, не ведая того, что произойдёт. Случившееся неизбежно. Грядущее же изменчиво. В том-то и суть! И чем меньше власти у кого бы то ни было на превращение грядущего в неизбежное, тем лучше для нашего мира. Это и есть цель слуг случайности, как ты изволил выразиться. Если кто-то желает нарушить равновесие, нужен тот, кто поставит его на место.

– Но зачем же меня учили убивать? Разве сами вы не уничтожали людей безжалостно и беспощадно? – его рассуждения показались мне ханжеством и лицемерием, что злило.

– Смерть порой необходима. – непоколебимо промолвил Вайерин. Я мог выходить из себя, но он всегда оставался спокоен. – Тот, кто встаёт на пути у Свободы, противится воле Случайности, должен исчезнуть. – слова прозвучали жёстко, не допуская и тени сомнений в уверенности говорившего. Но я знал учителя, а потому на всякий случай подозревал двойную игру. Если он убедительно говорил о чём-то, это не значило, что передо мной открывались его истинные убеждения. Зачастую имело смысл восприниматься их с точностью наоборот.

– Развал Великой Империи тоже дело рук «слуг случайной неизбежности»? – насмешливо поинтересовался я у него, вспомнив вопрос императора. – Древняя династия правителей слишком стремилась сделать светлое будущее таким, как им хотелось?

– Это случилось. Значит, было неизбежно. – ловко ушел от ответа Вайерин. – Если сейчас Тиремов не станет, падёт древний дуб, то лес не погибнет. Тысячи ростков взойдут на месте павшего великана.

– Вы проповедуете не свободу, а хаос! – запальчиво воскликнул я.

– Не хаотична ли случайность? – с улыбкой вопросил учитель. – Не мудрее ли она, чем любой из земных правителей? Так кто же должен править?

– Не зря вас обвиняют в поклонении Танару! Я почти слышу в ваших словах: «Да воцарится Хаос!» Без правителей государства гибнут. А без государств остановится развитие науки и торговли. Люди начнут массово гибнуть от болезней…

Вайерин поднял палец, показывая, что мне пора притихнуть и дать ему сказать хоть слово. Я нехотя остановился.

– Бертрам жив. И никто из Ордена не собирается его убивать. – только и молвил он.

– Но как же!? – понять учителя казалось совершенно невозможным. Я был уверен, что учитель только что говорил совсем о противоположном.

– Ответь себе, может ли кто-то править случайностью? И может ли твориться случайность, став неизбежностью?

Я насупился и молчал, ожидая, что учитель сам объяснит, что же хочет этим сказать. Очевидно, он утверждал, что смерть неизбежна, а потому не является целью «слуг случайности». И в тоже время, разве не этот человек говорил о необходимости устранять тех, кто пытается грядущее обращать в неизбежное?

– Ты не поймёшь. Нужно стать пером, которым Случайность пишет в книге судеб, дабы осознать всю её мудрость.

Спорить не хотелось. По моему мнению, мы были в тупике. «Да и какое, собственно говоря, мне дело до их верований?» – наконец-то здраво подумал я. У меня имелся план спасения дочери, который, на мой взгляд, отвечал убеждениям Вайерина. Вот его нам и следовало обсудить.

Я, по его словам, не был пером, а потому имел полное право жаждать определённого рода неизбежности от этих непостижимых слуг случайности. По крайней мере, хотелось думать, что из-за этого мне не доведётся превратиться в их заклятого врага. Лучше было иметь таких союзников, чем не иметь их вовсе. А для этого мне следовало быть более сдержанным и не принимать близко к сердцу чужие заблуждения.

Выйдя из каменных чертогов, я с наслаждением вдохнул полной грудью свежий воздух, показавшийся удивительно сладким. Путь, которым надлежало пройти, лёг передо мной во всей своей непередаваемой красоте. Особенно хорош он был тем, что его автором был я сам, а не посторонние силы, играющие мной как прибой камешками. Похоже, колесо событий вот-вот готово было стронуться с места. Поддержка была обещана, но слишком много зависело и от меня самого. И всё же это была маленькая победа.

– Доченька, мы обязательно встретимся! – убеждённо произнёс я, с уверенностью глядя в завтрашний день.

[1] Демонические маски – личины демонов-эрадр, используемые агрессивным крылом культа эрадрианцев.