По горячим следам «Ледокола» прочитал книгу о Сталине. Столько и передач и споров о нём слышал, столько слов… Пожалуй, даже вырос в окружении этих споров — они всё время где-то рядом, не в близком окружении, но то по телевизору, то кто из знакомцев разговорится, и вот — теперь прочитал книгу. Думал, ничего нового не услышу, однако же — ошибся.
Впрочем, не о б этом сначала. Сначала об авторе, Радзинском — блистательном рассказчике, драматурге, архивисте по образованию… Как много и часто я слышал от историков, что он занимается дурным делом, историю искажает и губит, его едва ли не анафеме предают. Но за что? Толковых доводов обвинения я не слышал, что всё больше — выкрики и ненависть. Что же до моего мнения, то я встану на защиту автора — да, он пишет зачастую с уклоном в драматургию, в театральность, не брезгует многочисленными повторами, разными домыслами в духе «пожалуй, именно тогда он вспоминал то самое время, май своей юности»… Да, это всё приходит из среды литературной, даже скорее — театральной, потому как несколько преувеличено, несколько упрощено, но все эти отсылки и домыслы — лишь малая часть книги. Большая же её часть — это документы и прямые свидетельства, так что автор в своём праве.
Итак, к содержанию… честно сказать, не знаю, о чём писать, говоря об исторической книге — не об умении же автора закрутить сюжет? Тут не те законы, что действуют в художественной литературе. Однако, я обещал рассказать о том, что нового узнал и понял для себя о личности Сталина. Этот человек обыкновенно рисуется второстепенным партийным функционером, всегда затенённым Троцким, Лениным, Зиновьевым и Каменевым — людьми яркими, умеющими говорить и действовать. И вот, этот человек, который не занимал в партии ни второго, ни третьего места, как-то вдруг, ещё до смерти Ленина оказывается сильнее самого Троцкого — создателя победной Красной Армии. Как это могло случиться, всегда для меня оставалось загадкой, на которую книга даёт свои ответы. Сталин оказывается, как и считалось, человеком, находящимся в тени других фигур, но совсем не на вторых ролях. Он — единственный, кому доверяет Ленин собственную безопасность. Он тот, через кого осуществляется связь с Вождём революции, пока тот прячется от охранки, в случае возможного ареста именно он должен спасти вождя. После победы революции, он и Троцкий могли входить в кабинет Ленина без доклада, но Троцкий — бывший меньшевик, оратор, часто затмевающий Ленина, Троцкий считает себя если и не равным Ленину, то наследником, приемником и продолжателем. А это опасно. И вот — формируется, руками самого Владимира Ильича, противовес Троцкому — Сталин, Каменев, Зиновьев, Бухарин, и… и начинается долгая, сложная, кровавая игра. Это не было так просто — Сталин задавил остальных террором. Поди-ка, задави! Другие, уверен, сами бы не отказались схватить своих соперников и расстрелять этих верных друзей и старых партийцев, но только вот не сумели.
И Радзинский описывает, описывает очень живо, это игру, часто переходящую в большую театральную постановку с совершенно безумными, немыслимыми положениями. Последним из всех брошенный в тюрьму и приговорённый ещё до суда Бухарин пишет проникновенные письма Сталину, полные признаний в любви — Радзинский приводит большие их отрывки. Кажется, Бухарин писал искренне, кажется, он в самом деле дошёл до такого состояния возбуждённого, взбудораженного безумия, когда сам стал верить в происходящий с ним фарс. Но Бухарин был последним, а до него Сталин переиграл по очереди Троцкого, Зиновьева, Каменева, переиграл, постепенно — сперва прогоняя с должностей, после приговаривая к заключению и ссылке, возвращая, и только потом — заставляя самих себя вдохновенно оговаривать на безумных судах, подписывая свой приговор.
Было выстроено государство страха, где никто не смел шелохнуться без высочайшей воли, государство, парализованное страхом даже когда началась война. Сколько свидетельств того, что в первые дни войны верховного командования будто и вовсе не было…
Что ещё добавить? Разве сказать несколько слов о том грандиозном замысле, который Сталин воплощал в жизнь, о том, что мировая революция, создание единого коммунистического государства не было всего лишь выдуманной мечтой, далёкой химерой, но было близко к жизни, настолько близко, что становится страшно. Кто возьмётся сказать, что было бы, не останови Сталина смерть, что сделал бы он, повелитель половины мира, вооружённый только что созданной водородной бомбой, с армией, выкованной в тяжелейшей и страшнейшей войне всех времён? Что делали бы европейцы, когда началась бы Третья мировая?
Вот, пожалуй, и всё. Но только хочу добавить, что послушал запись выступления Сталина о начале Второй мировой — совсем его голос не похож на тот грузинский акцент, с каким его играют и пародируют актёры, он говорил совсем не так.
Ну а теперь возьмусь за книгу Познера!
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.