Глава десятая. Третья сила

Глава десятая. Третья сила

И вновь камера. Тусклый свет будто бы нехотя пробивается сквозь крохотное зарешеченное окошко. По углам прячется мгла. Только в центре хватает освещения, чтобы узник мог разглядеть собственные руки. Но никто и не думает беспокоиться о его комфорте. Правосудие не совершает ошибок, а значит, тот, кто угодил волею случая в его цепкие когти, полностью заслуживает своей печальной и незавидной участи.

Нынешнего обитателя застенка пока что не успели осудить. А он ещё не проникся отчаяньем мрачной обители, в которой очутился. Даже мрак не успел привыкнуть к новому гостю. Он то сгущался вокруг него, то пытался окутать, то пугливо клубился у самых стен.

Правосудие совершалось неспешно. Блюстители закона дотошно собирали скупые сведения, позволяющие составить картину совершённого преступления и должным образом подать её на общественных слушаниях. Люди всегда ценят, когда деяние подано красиво.

Впрочем, следователям и без всяких улик было совершенно ясно, что перед ними находится виновный человек. А потому проявлять снисхождение при «беседе» с ним они не считали необходимым. Требовалось какое-то время, чтобы получить от него признание. Но сколько подобных преступников уже прошло через руки дознавателей? Все в итоге начинали говорить правду. Рано или поздно.

Мало кто поверил бы, что мужчина, привязанный к стулу, с синяками и кровоподтёками на лице, не испытывает ожидаемого страха перед тюремщиками. Не верили и двое мужчин, чинившие допрос с особым пристрастием. Недавние события ещё не остыли в памяти, а ночь, проведённая в патрулировании улиц, вместо постели с женщинами, дурно действовала на нрав вопрошателей. Казалось, они желают выместить всю злость на одном несчастном провинившемся. И внешне он выглядел подавленным, сломленным. Вот только не был таким на самом деле.

Рендал только играл в испуг, а не испытывал его на самом деле. Того, что имелось у стражников против него, было отчаянно мало, чтобы грозить суровой карой. Мужчина прекрасно понимал, что это только временные неудобства, которые, несомненно вскоре разрешатся. Поэтому следовало дать стражникам то, что они желали, дабы получать меньше тумаков.

По движениям дознавателей было заметно, что оба отлично знают свое дело. Пожалуй, они испытывали профессиональную гордость за свершаемые деяния. Ещё бы, ведь у них начинали говорить даже самые отъявленные головорезы! Не каждый пыточных дел мастер умел добиться подобных результатов за столь короткий срок. А ведь Гвизо и Артеон не применяли никаких инструментов, кроме собственных рук. Но одним этим они могли обрисовать для пленника столь нелицеприятное будущее, что сильнейшие оказывались сломлены. Особенно те, на чьей совести действительно имелась вина.

Впрочем, на этот раз пленник оказался достаточно сговорчивым. Его «подбадривали» только, чтобы не терять форму. Он охотно признавал свою и так бесспорную вину. Несомненно, дознаватели произвели на него сильнейшее впечатление, от чего их настроение заметно улучшилось. Чувствовать своё господство над другим человеком могли себе позволить либо богатые вельможи, либо они те, кто волею жестокой машины правосудия был поставлен выше закона и морали. Их обязанностью было подавлять, угнетать, истязать – всё что угодно, лишь бы заставить преступника признать своё злодеяние. И с годами многие начинали испытывать истинное удовольствие от своей работы.

Свидетельств против охотника хватало. Имелся даже пойманный сообщник. К тому же удалось проследить весь путь злодеев. К делу привлекли даже священника местной церкви, который подтвердил, что означенные мужи испрашивали пристанища в святом месте, но до рассвета покинули обитель. Оттуда заговорщики отправились в верхний город.

Обнаруженный благодаря их показаниям тайный путь помог стражникам получить значимую премию. Большая лазейка отныне оказалась закрыта. Единственное, что не удалось сделать – так это поймать третьего сообщника воров. Но пленник, похоже, действительно не знал, где тот может находиться. По крайней мере, дознаватели не смогли добиться от него хоть каких-то сведений про ускользнувшего жулика.

Отпираться охотнику было совершенно бессмысленно. Как только он это осознал, чему изрядно способствовало умелое рукоприкладство, признания полились рекой. Впрочем, за попытку кражи, которая ему вменялась, Рендалу грозило не такое значительное наказание, чтобы от него отпираться. В лучшем случаем он мог отделаться денежным штрафом, особенно при оказании помощи следствию. Правда, тиремов у него за душой не было, так что тюрьмы было всё равно не избежать. Разве что чья-нибудь добрая душа не решится внести их за него. Но сенар за решеткой не стоил того, чтобы лишний раз получать пудовым кулаком по физиономии.

Однако прекрасно проведённая стражниками работа вскоре обернулась крахом. Именно тогда, когда дознаватели уже собирались праздновать победу, имперские Ястребы[1] забрали «добычу» прямо из-под носа! Разъяснять, как водится, они ничего не стали.

У тайной службы был свой интерес. «Пернатые» имели все полномочия, поэтому дознавателям, так удачно раскрывшим несостоявшуюся кражу, оставалось раздосадовано удалиться в таверну и запивать неудачу душистым хмельным напитком. Их работу теперь вряд ли кто-нибудь мог оценить. А это значило, что и прибавки к жалованию им теперь не видать. По крайней мере, если не поймают кого-то ещё.

Новоприбывшие тут же раскусили «игру» Рендала – не поддались на его запуганный вид и готовность сознаться в чём угодно. Пока он сохранял присутствие духа, изображая его нехватку, выдавать правду удавалось небольшими чётко выверенными порциями. Теперь же всё изменилось. Казалось, что ястребы видят его насквозь и знают обо всех совершенных преступлениях.

Репутация имперской внутренней разведки заставляла мужчину заметно нервничать. Волнение взяло верх над спокойствием, а потому игра уже не могла быть достоверной, что грозило неминуемым разоблачением. А он отчаянно не желал, чтобы вызнали что-то лишнее, ведь за ним имелись грешки пострашнее банальной кражи.

Как назло ястребов интересовали именно они. Похить молодой человек хоть супругу графа, это было бы делом стражников. Столичные гости охотились за добычей куда крупнее. Тёмное братство интересовало императорских прихвостней гораздо сильнее любых «мелких шалостей», о чём они не преминули тот час же уведомить несчастного арестанта.

Он помимо воли содрогнулся, так как понимал, что его вывернут наизнанку, стоит им только действительно заподозрить связь с «тёмными». Противостояние ястребов и братства было у всех на слуху. Вот только счёт шел явно не в пользу первых. Пленнику следовало собрать все силы, как телесные, так и умственные, чтобы просто-напросто выстоять, не раскрыть свою причастность к Ордену.

Вот только один из мужчин был одет в традиционные долгополые одеяния имперского мага. Это сразу же навело на мысль о том, что лукавить не представится возможным. Заклятием правды стращали юных шалопаев в Мураках, да и по всей Империи. А теперь детские страхи Фамела воплотились в реальность. Церемониться высокие гости не желали и сразу же перешли к делу. Заклинатель проделал какие-то замысловатые действия и гортанно произнёс непонятную фразу.

Рендалу показалось, что его ударили подушкой по голове. Перед глазами на мгновение всё потемнело, но затем вновь прояснилось. Вот только произнести неправду он был теперь не в силах. После нескольких пробных вопросов, ястребы удостоверились, что заклинание действует. А несостоявшийся охотник понял, что на прямо поставленный вопрос не в силах не то что соврать, но даже юлить не способен! А всю правду выдавать не стоило ни в коем случае!

– Исчезли четверо наших осведомителей. Зверски убиты. Это твоих рук дело? – несколько вальяжно начал допрос маг. Привыкший рассчитывать на помощь заклинаний, он на деле оказался не слишком хорошим следователем, что сыграло на руку вору.

Рендал, с ужасом вспомнив, как мальчишка расправляется с бандитами, честно помотал головой. Сам молодой человек был к свершившемуся совершенно не причастен. Впрочем, по его внешнему виду вполне можно было догадаться, что охотник понял, о чём идёт речь. Вывод напрашивался сам собой.

– Так я и думал, он был не один! – заключил стоящий чуть позади мага мужчина.

– Но ты ведь видел их? – напирал маг.

Тут уже отпираться было некуда. Рендал кивнул. Дальнейшие вопросы могли подвести вопрошателей к тому, что следовало утаить. Поэтому молодой человек решился на хитрость. Не дожидаясь вопроса, а вернее, стараясь его опередить, он поспешно затараторил, стараясь на ходу подобрать нужные слова:

– Я охотник. Возвращался из леса в город. Силки в тот день ничего не принесли. Так вот, вижу… – и он в подробностях поведал о том, как застал мародёров, обшаривающих изувеченные зверьём и птицами тела четырёх мужчин. Это была правда, но в то же время совсем не та, что могла выдать тайну Рендала. Сердце отчаянно билось в груди. «Только бы получилось!» – шептал про себя он, надеясь, что ему удалось сбить ястребов с толку.

Судя по озадаченным лицам допрашивающих, их на его счастье и вовсе интересовало совсем другое убийство. Досада столь явно дала о себе знать, что пленник мысленно возликовал. Похоже, удача всё ещё не покинула своего избранника! «Конечно, они ведь ничего обо мне не знают! Им вообще нужен не я, а потому не стоит волноваться!»

– Но ведь именно его стража обвиняла в том, что он подложил чёрную метку! – раздосадовано воскликнул один из ястребов.

– Ты же знаешь этих… деревенщин! – презрительно скривился маг. – Им бы только кого-то обвинить! Где уже им поймать настоящего «замарашку»!

– Думаю, мы должны проверить его слова. – рассудительно молвил последний, судя по красивому оперению на плечах, главный из троицы.

По лицу мага пробежала тень неудовольствия. Ещё бы! Его заклинанию не доверяли! Чувствовалось, что собственное мастерство он ценит очень высоко, а потому даже малейшие сомнения воспринимает крайне болезненно. Но возражать он не стал, подчинился старшему по званию.

Рендал тайком вздохнул с облегчением, отметив, между делом, что магические способности ещё не делали мужчину командиром группы. На счастье пленённого ученика Ордена, ястребы искали совсем не его. Поэтому даже заклинание истины не помогло им понять, как же близки они были к тому, чтобы поймать нужного человека. А вот мужчина теперь чуть больше знал о цели ястребов, что могло помочь тоньше выстраивать беседу и выдавать именно ту часть правды, которая не могла навести на мысль о его связях с тёмным братством. Это была уже не просто надежда. Рендал почти не сомневался в успехе собственной затеи.

И всё же пленник понимал, что осмотр тел был обязан поведать разведчикам много больше, нежели просто о смерти четверых бандитов. Слишком чёткими были удары, удивительно быстро погибли все четверо. Несомненно, у ястребов должны возникнуть неприятные вопросы, на которые придётся как-то отвечать. А, будучи под действием заклинания, Рендал будет вынужден говорить правду. Это обстоятельство вызывалось серьёзные опасения. Поэтому всю дорогу мужчина сосредоточенно размышлял о способе, который позволил бы ему выкрутиться из сложившегося положения. Нужна была правдивая история его столкновения с бандитами, в которой не содержалось бы ни малейшего намёка на тёмное братство.

К несчастью для ястребов, к тому моменту, как они добрались до места, вокруг тел уже толпились стражники. Кто-то обнаружил трупы и успел поднять тревогу. Два трупа уже благополучно закопали. Большинство следов оказались безнадёжно затоптаны.

Разумеется, это вызвало бурю негодования у «младшего» ястреба и презрительную усмешку мага. Аллирские блюстители закона, будто специально, мешали им вести расследование дела государственной важности. Судя по всему, конфликт возникал не впервые. Но и по чудом сохранившимся следам, по оставшимся ранениям на телах не преданных земле разбойников, имперцам многое удалось понять.

– Ну и какова же ваша версия случившегося? – не скрывая иронии, поинтересовался старший ястреб у стражника, когда осмотр был завершен.

– Так это… – мужчина стушевался, разглядев «крылья» на плечах собеседника. Чин столичного гостя заставлял его нервничать. – Подрались, наверное, не поделили чего, да и перерезали друг друга!

– Все друг друга убили в один момент? – удивленно изогнул бровь имперский агент. – Да ещё и на таком расстоянии?

Стражник смутился и пробормотал что-то вроде: «Высоким господам завсегда виднее, наше дело маленькое...» Свою задачу он видел в том, чтобы как можно проще объяснить случившееся. Дело явно было глухим, а потому лучшим поводом преступления казался банальный спор нескольких разбойников, за которым последовала поножовщина, приведшая к всеобще гибели её участников. Если закрыть глаза на некоторые улики, то такая версия вполне могла иметь место в этом случает. Оставалось похоронить мертвецов и забыть об этом деле. В городе хватало забот и без вздорных лесных удальцов, которым вздумалось поубивать друг друга.

Поняв, что от стражников ничего не добиться, ястребы как один презрительно фыркнули и вспомнили о пленнике. Теперь всё внимание они переключили на него. Им было интересно знать любые подробности увиденного Рендалом в злополучный день убийства. Очевидно, они надеялись уловить связь между двумя случаями, происшедшими в небольшой интервал времени. Но охотник так убедительно, красочно и главное, вполне искренне рассказывал им о том, что обнаружил мертвецов в момент, когда над ними склонились мародёры, что разведчики запамятовали уточнить у него, не встречался ли мужчина с разбойниками ранее. А ведь именно при первой встрече Рендал лицезрел фантастическое по исполнению представление, в результате которого дорога очистилась от четверых вооруженных разбойников.

О втором убийстве молодой человек ничего не знал. Поэтому сколько не спрашивали, к каким бы хитростям ни прибегали, выходило, что парень не при чём. Это и сняло с него подозрения. Раны на телах и в том и в другом случае были почти идентичны, будто нанесённые одной рукой. Напрашивался вывод, что либо Рендал умеет обманывать заклинание правды, либо не причастен к происшедшему. Ястребам оставалось только попытаться разыскать мародеров, что обчищали карманы мертвецов. Возможно, те знали больше. Казалось, что охотник им больше без надобности.

Расследование длилось ещё два дня, которые пленник провёл за решеткой, так и не узнав, какое решение принято насчёт него, что его ждёт. Всё это время волнение перемешивалось с радостью. Ведь он сумел перехитрить самих ястребов! А это чего-то да стоило. И в то же время, непонятно было, почему его так долго держат в неведении. Если признали вором, то должны уже перевести в другую камеру. Если нет, то тоже как-то себя проявить.

Порой в голову закрадывались мыслишки, что новый глава замковой стражи имеет на него свои виды. Это мешало спокойно спать по ночам. Каждый раз, когда приносили еду, Рендал сначала пробовал небольшую часть, выжидал некоторое время, и только потом, если с ним ничего не происходило, решался продолжить трапезу. Отравленный свидетель уже ничего бы не смог рассказать о смерти графа. А эта тема, несомненно, многих должна была заинтересовать. Впрочем, кто бы поверил словам узника против показаний самой графини?

На третий день всё разрешилось. Охотник с удивлением узнал, что ястребы забирают его с собой. Они отказались возвращать добычу городской страже. Существовала возможность, что этому препятствовала гордость элитного подразделения. Ведь покинь они Аллир ни с чем, это значило бы, что ястребы ошиблись, взяли не того, кого нужно, а потом не смогли отыскать следов загадочного убийцы. Подобного ущерба репутации мужчины вряд ли допустили бы. Что в сравнении с ним значил какой-то мелкий жулик?

И вот, вместо того, чтобы упечь в тюрьму, его под конвоем повезли в столицу. «Нашли ли тех двух бедняк? Скорее всего. Но почему их нет в тюремном фургоне?» – задавался вопросом единственный пассажир клетки на колёсах. И сам же себе отвечал: «Надо полагать, что они и вовсе ничего не знали. Значит, меня тоже не видели. Это хорошо...»

К тому же, кто-то должен был понести заслуженное наказание за убийство восьми человек перед возмущённой Аллирской общественностью. Никому не нужны беспорядки, а поводов к ним хватало и без этого. Так что вору в известном смысле повезло, что не его назначили автором всех этих деяний. Быть казнённым за несовершенное преступление – совсем не та участь, о которой мечтал молодой человек.

Помимо этого Рендал подозревал, что о его «подвигах» во время восстания стало известно ястребам. Не напрасно же они два дня выспрашивали и вынюхивали все возможные сведения о происшедшем. А свидетелей должно было хватить. Взять хотя бы стражников, вместе с которыми он отбивался от бунтовщиков. Те, несомненно, не могли не запомнить так помогшего им мужчину.

«Интересно, – не без сарказма думал охотник, – а как расскажет о моём участии в сражении новый капитан замковой стражи и подтвердит ли его показания безутешная вдова-графиня?»

Так или иначе, но обращаться с ним стали значительно мягче. Никаких побоев больше не было. Видимо, из преступника он для них превратился в свидетеля, которого хотели использовать максимально эффективно. Для этого следовало беречь ценный груз от лишних повреждений.

Кормили пленника дважды в день, но довольно сытно, водой тоже не обделяли. Нельзя сказать, что тюремная зарешеченная повозка заменяла молодому человеку комнату в трактире, но после пережитых недавно событий, поездка в Гнэш казалась настоящим отдыхом. В кои-то веки Рендал спал спокойно, не опасаясь за свою жизнь. Лучшей охраны сложно было придумать! Кто мог защитить его лучше охраны самого императора?

Оставалось гнать прочь грустные размышления и наслаждаться настоящим. И, надо отдать должное неунывающему молодому человеку, ему это вполне удавалось! Он спал вдоволь, наблюдал за желтеющей листвой на деревьях, восхищался перезвонами реки на порогах… И старался не размышлять об уготованной ему участи.

Не давал расслабиться только подслушанный через день пути обрывок разговора, из которого подневольному путешественнику стало ясно, что его собираются вывернуть наизнанку мастера допроса в столице. Причём для них было существенно, дабы объект прибыл в течение недели. Иначе они не смогут «увидеть», прошлое пленника. Эта фраза глубоко засела в памяти, не желая покидать своё уютное убежище. И отчего-то мужчине казалось, что за ней кроется нечто ужасающее.

Неизвестная угроза для человека с хорошим воображением всегда несёт в себе гораздо больший страх, чем что-то знакомое. А Рендал никогда не жаловался на плохую фантазию, поэтому в его снах с той поры стали являться гости в тёмных балахонах с капюшонами, полностью скрывавшими лица. Эти неизменно жуткие личности приближались к нему всё ближе, ближе…

И вот, они собирались сделать нечто настолько ужасающее… что пленник просыпался в холодном поту и ещё долго не решался вновь закрыть глаза. По полночи он просиживал, поджав ноги к подбородку и пристально всматриваясь в ночную мглу, пока озноб не проходил, и усталость не брала своё. Спасали только дневные сны, в которые зловещие маги не решались заглядывать. Хвала Богам, времени на отдых у пленника было предостаточно.

Через два дня после отъезда из Аллира повозка неожиданно сменилась крохотной каютой зафрахтованного судна. Дверь оказалась непрошибаемо крепка и отлично запиралась снаружи, словно была предназначена специально для перевоза пленников. Это наводило на мысль о том, что капитан не чурается контрабандой запрещённого в Империи живого товара. Рендал, закрытый в полной темноте, несколько злорадно размышлял о том, что Империя, в лице своих первейших слуг, платит за то, что сама же и запрещает. Впрочем, домыслы оставались домыслами. Возможно, его поместили в самую заурядную каюту, которая не казалась бы столь жуткой, окажись в ней хоть малейший источник света.

Отчего ястребы воспользовались водной тропой, как часто называли Прею, только теперь, а не прямо в Аллире, для Рендала осталось загадкой. Вряд ли их смутили опасности порогов. Небольшие суда вполне успешно проходили их, доставляя товары со всех концов империи. Маршрут был изученным досконально. Несомненно, можно было воспользоваться им, всерьёз не опасаясь даже за сохранность «ценного груза».

Загадка не давала покоя. Но, в конце концов, мужчина утешился предположением, что имперские разведчики просто заметают следы. Хотя, строго подойдя к данному вопросу, молодой человек не сумел найти вразумительную причину подобного поведения ястребов. Прятаться им было не от кого – они являлись хозяевами на этой земле. «Да и кто бы в здравом уме стал за ними следить?» – недоумевал Рендал. Возможно, даже додумайся он до истинной причины, это никак не повлияло бы на его судьбу, но в темноте и безвременье ему не оставалось ничего, кроме как размышлять, вновь и вновь возвращаясь к одним и тем же вопросам.

Несмотря на надёжность двери, за ней постоянно нёс дежурство один из трех ястребов. Они оперативно реагировали на требования пленника справить нужду или просьбы о воде. Язык не повернулся бы назвать этих людей услужливыми, но за хорошее отношение Рендал был даже признателен. Мысль о том, что он мог задыхаться в собственных нечистотах, умирая от жажды, совершенно его не привлекала.

Путешествие не доставило особых хлопот, хотя его сложно было назвать особо комфортным. Тем не менее, через четыре дня корабль причалил к пирсу в порту Гнэша. Цель была достигнута. Неумолимый магнит столицы вновь притянул Рендала к себе. На этот раз в качестве арестанта.

Столица встретила его неласково. Гораздо холоднее, чем в прошлый раз. Мерзкий моросящий дождь сопровождался неожиданно налетающим порывистым ветром, норовившем добраться до тёплого тела. Одетый явно не по погоде, мужчина злился на своих сопровождающих, которые облачились в кожаные плащи, совершенно не беспокоились о самочувствии пленника. Это совершенно не вязалось с их ставшей привычной предусмотрительной заботой. Что-то неуловимо изменилось в отношении к заключённому за время поездки.

Когда они сходили по трапу, рядом с Рендалом, как ни в чём не бывало, прошествовал святой отец Патриис. Вот уж кого арестант совершенно не ожидал встретить. Многоликий служитель церкви из Аллира не мог не заметить ошалелый взор заключенного. Но он лишь плотоядно улыбнулся, а затем вежливо раскланялся с ястребами, будто подчеркивая свою связь с ними. Имперцам он явно был хорошо знаком. Только теперь охотник догадался об истинной причине отсроченной посадки на корабль.

Очевидно, именно ради безопасности своего тайного агента путешественники были вынуждены два дня провести верхом. Однако Рендал, по-видимому, знал о «святом отце» чуть больше, нежели разведчики. Создавалось впечатление, что тот работал одновременно чуть ли не на все противоборствующие фракции Империи. Сложно было не уважать такую незаурядную личность и глупо не опасаться.

«Вот бы знать заранее, на чьей же он стороне! Орден ли это ведёт игру на тонкой грани между безумным риском и просто безумием, или же кто-то подбирается к Ордену? Церковь? Ястребы? Ковен?»

Озадачившись подобными вопросами, Рендал почти позабыл о моросящем дожде и пронизывающем до костей ветре, норовящем ужалить то с одной, то с другой стороны. Эта загадка казалась важнее собственных неприятных ощущений. К тому же разгадать её у него был шанс, а вот совладать с силами природы – никакого.

Наверняка корабль ястребов мог войти прямиком в императорский порт, но маневр, позволивший им встретиться с агентом, вынудил на новое неудобство. Им пришлось тащиться от грузовых городских доков через полгорода. А в подобную погоду эта прогулка вряд ли могла хоть кому-то доставить удовольствие. Настроение у всех изрядно подпортилось.

Увидев знакомые здания, пленник выбросил неразрешимые загадки из головы – часть жизни Рендала прошла в столице. Сложно было не предаться воспоминаниям, вернувшись после долгой разлуки. «И ведь не скажешь, что это были заурядные деньки!» Именно здесь он готовился внедриться в тёмное братство, здесь они с Эталь притворялись супружеской парой… «Эх, какие были времена!» – промокший насквозь мужчина широко улыбнулся, оглядываясь по сторонам и будто приветствуя знакомый город.

И вдруг арестант вспомнил, что в столице у него есть друзья! А это значило, что крохотный шанс выбраться из когтей ястребов всё же существует. Неожиданная надежда придала Рендалу сил.

Пускай погода загнала большинство жителей под крыши зданий, но именно в этом районе, всегда находилась хотя бы пара зорких глаз, не пропускавших ни одного события. Гильдия всегда старалась быть в курсе происходящего. И у неё хватало для этого осведомителей.

Прибытие пленника под конвоем ястребов троих, несомненно, являлось неординарным событием! Многие будут шептаться по трактирам, гадая, кого же на этот раз настигли пернатые. И если в их жертве признают Рендала… Следовало, во что бы то ни стало подать знак. Неизвестно, могла ли гильдия хоть чем-то помочь своему члену, оказавшемуся в беде, но попытаться стоило непременно!

Стараясь идти как можно медленнее, мужчина сознательно пытался заострить на себе внимание незримых наблюдателей. Чем больше времени он проторчит на улице – тем больше шансов на успех затеи.

Однако его сопровождающим такое поведение оказалось совершенно не по душе. Непогода не смягчила их нрав. Вяло шагающий пленник тут же получил несколько чувствительных тычков в спину. Это должно было напомнить ему, что он здесь не на увеселительной прогулке и не на экскурсии.

Не растерявшись, Рендал подставился под один из них столь «неловким» образом, что растянулся на мокром тротуаре, едва не опрокинув вместе с собой одного из конвоиров. Пусть одежда была окончательно испорчена, колено оказалось разбитым в кровь… Зато адепт Ордена выиграл ещё несколько мгновений.

Отборная брань несколько оживила серый пасмурный день. Знаниям ястребов в этой области мог позавидовать иной портовый забулдыга! Валяющийся на земле балласт совершено не устраивал имперцев, равно как и не вызывал желание с собой возиться. Всевозможные вариации проклятий и угроз должны были принудить его двигаться дальше.

Но пленник делал вид, что не имеет ни капли сил, чтобы подняться на ноги. Даже когда его несколько раз пнули сапогом по рёбрам, он не поднялся. Только тело содрогнулось, да раздался полный боли стон, надо сказать, несколько наигранный. Очевидно, мужчина упорствовал в своём заблуждении насчёт способности ястребов заставить его двигаться.

Мараться о извалявшегося в грязи пленника никому из конвоиров не хотелось, равно как не было у них ни малейшего желания лишнее мгновение томиться под дождём в ожидании момента, когда Рендалу надоест притворяться. К несчастью для арестанта, у ястребов нашелся козырь в рукаве. Магические навыки одного из троицы смогли быстро и эффективно решить проблему.

Непонятные слова дополнились несколькими жестами, и дело было сделано. Пленнику показалось, будто тысяча диких ос единовременно ужалила его в область ягодиц. Как он подскочил на ноги! Это было незабываемое зрелище, которое наверняка не пропустили нужные глаза. По крайней мере, Рендал на это надеялся. Страдать понапрасну он отчаянно не любил.

Ругая на чём свет стоит «злобных магиков», мужчина поковылял дальше смешными подпрыгивающими шажками, размышляя о том, что сеть он теперь сможет не скоро. Впрочем, это всё же был не настоящий укус, так что зуд вскоре прошел. Повернувшись, дабы взглянуть в лицо обидчику, пленник отметил, что Патриис покинул их дружную компанию. Причём, судя по всему, сделал он это уже довольно давно. Его нигде не было видно, а последний перекрёсток они миновали добрых сто дюжин шагов назад.

«Были ли у него какие-то свои дела, или же это всё на благо конспирации?» – недоумевал арестант. «А может, он и вовсе случайно оказался в одной лодке с ястребами? Но неужели и его знакомство с аллирскими ворами тоже мне почудилось? А вдруг святоша здесь для того чтобы выручить меня? Может ли статься, что Орден опасается за сохранность своих тайн?»

И тут пленнику в голову пришла гораздо худшая мысль, от которой сразу же засосало под ложечкой. «Если я могу раскрыть их тайну, то не проще ли от меня избавиться?» По всему выходило, что этот вариант может стать истиной причиной путешествия «святого отца» в стольный град. И его улыбка на трапе могла означать, что у Рендала осталось совсем мало времени, дабы самостоятельно выкрутиться, иначе…

Настроение рухнуло до отметки «хуже некуда». Серая морось, бьющая с подачи наглеца ветра прямо в лицо, только дополняла безнадежную картину бытия, отчётливо вырисовывающуюся перед некогда удачливым вором, писарем, охотником…

«Танар раздери! Я обязан выбраться! Если не ради себя, то ради Литы! Я должен её отыскать!» – мысленно приободрившись, Рендал смотрел теперь на подозрительные крыши не только в поисках возможных убийц, но и внезапного нечаянного шанса дать стрекоча и покинуть своих мрачных охранников, ведущих его в имперские казематы, из которых, как говорили, никому ещё не удавалось сбежать.

Но надеждам этим не суждено было сбыться. Стоило пленнику только попытаться, как он вмиг ощутил на себе могущество непостижимых магических сил. Всё тело сковало, и мужчина лицом вниз повалился в грязь. Со всех сторон посыпались жестокие удары, долженствующие утвердить в его разуме одну очень простую истину: «Сбежать не удастся! Не стоит даже думать об этом!».

И всё же Рендал не сдавался. С отчаянным упорством он снова и снова пытался сбежать, не обращая внимания на побои и магическую плеть, стегавшую по спине. В конце концов, сознание не выдержало боли и погрузилось в молчаливую тьму. Пленника тащили под руки, не оставив ему ни малейшего шанса на побег. Ястребы недаром получали высокое жалование. Тюрьмы арестованному было не миновать.

Очнулся молодой человек уже внутри лучшей во всей Империи темницы. Голова была удивительно тяжелой. Казалось, что даже телу легче встать на ноги, нежели оторвать груз плеч от нар. Состояние малоприятное. Впрочем, чего ещё ждать после потери созная от болевого шока. Стараясь не подпускать к себе чёрное отчаяние, Рендал, не поднимаясь, попытался осмотреть своё новое обиталище.

С трёх сторон подступали стены из массивных серых кирпичей. Они создавали давящее, угнетающее впечатление, подавляющее волю заключенного в них человека. Под самым потолком одной из них находилось крохотное зарешеченное окошко, сквозь которое внутрь камеры едва проникали скудные лучи заходящего солнца.

Ниже на той же стене виднелись крепления под кандалы, куда, очевидно, фиксировали буйных пленников или же подвергаемых допросу. Одного взгляда на них оказалось достаточно, чтобы содрогнуться. Воображение охотно, но совершенно неуместно рисовало Рендалу ужасающую картину пыток.

Напротив красовалась массивная решётка с толстыми прутьями. В ней же помещалась дверь. Света факелов было предостаточно для того, чтобы вся камера прекрасно просматривалась. При всём желании пленник не смог бы скрыться от взора стражника, патрулирующего казематы.

«Гостиничный номер» доставшийся Рендалу, оказался последним в коридоре. Соседа напротив видно не было, помещение пустовало. «Вакантное место ждёт своего клиента!» – саркастично подумал мужчина, после чего его вновь сморил сон. Силы все ещё не восстановились в полной мере, узнику требовался отдых.

Но следующее пробуждение оказалось ещё менее приятным. Открыв глаза, заключенный увидел прямо над собой неприятное морщинистое лицо с какими-то по-рыбьи безжизненными глазами. Чёрные зрачки буравили лоб пленника. Человек стоял совершенно неподвижно, напоминая скорее изваянии, нежели живое существо.

Рендал попытался отодвинуться в сторону – сбежать от этого жуткого зрелища, но вдруг с ужасом понял, что не может пошевельнуться. Он попытался зажмуриться, закрыть глаза, дабы не видеть мерзкого старика, но и тут его постигла неудача. Тело перестало повиноваться своему владельцу. Это было по-настоящему ужасно. Любую боль мужчина принял бы охотнее, чем паралич.

В следующий миг заключенный ощутил омерзительное копошение в голове – казалось, будто сотни червей одновременно зашевелились под черепом, вгрызаясь в сладкую плоть мозга. Хотелось дурным голосом орать, звать на помощь, но с губ не сорвался даже мимолётный стон. Лёгкие больше не повиновались своему хозяину. И всё же он знал, что дышит, чувствовал, как «мехи» мерно надуваются и сжимаются…

Будто рыба, выброшенная на берег, Рендал беспомощно шевелил губами, не в силах издать ни звука. Ему казалось, что пытка длилась целую вечность, тогда как, судя по солнечному лучу, едва сместившемуся с одной плиты на другую, прошло не более часа.

Наконец-то жуткий гость оставил своё занятие, и к заключенному вернулась власть над телом. Не вернулись только силы. Каким-то непостижимым образом он оказался опустошен, словно не отдыхал всю ночь, а сутки без перерыва взбирался по отвесной скале и вот, наконец-то, перебрался через край, чтобы тут же потерять сознание от перенапряжения. «Вот что имели в виду ястребы, когда обещали вывернуть наизнанку…»

Сквозь сгущающуюся темноту он успел услышать: «Крайне интересный экземпляр! Завтра вернусь с пишущим, продолжим изучение». После этой мало обнадёживающей фразы Рендал окончательно отключился.

Следующее его пробуждение было значительно более приятным. Пленника собирались кормить. Причём паёк мало напоминал тюремную баланду. В нём были фрукты и даже жаркое… Одним словом у изголодавшегося арестанта разом загорелись глаза, и заставлять его приступить к трапезе не пришлось. Под одобрительным взором тюремного повара и завистливым взглядом охранника Рендал ел так, что за ушами трещало.

Но опустошив все плошки, он задумался: «Неспроста мне оказана такая честь, ох неспроста! Не по доброте душевной откармливают хозяева свиней и кроликов, а потому, что собираются подать их к столу». Видимо повару были даны специальные указания на его счёт, раз он лично контролировал процесс кормёжки.

Заключенный в некотором смысле оказался в положении домашней скотины, которую любят хозяева. Но только оттого, что ей предначертана незавидная участь стать пищей для всей семьи. Какую пользу извлекали из Рендала, тоже было вполне понятно. Ястребам нужна была его память.

Его догадки оказались верными. Морщинистый старик с рыбьим взглядом стал регулярным гостем, а вместе с ним и «черви» в голове и жуткая беспомощность. Только теперь в «сеансе» принимал участие ещё один человек, записывающий бормотания рыбоглазого. Нетрудно было догадаться, куда тот смотрел и о чём рассказывал. Память пленника вскрыли как орех и теперь наслаждались ядрышком. Утаить хоть малейшую часть было невозможно. Правда, насколько Рендал мог судить, речь шла о визуальных образах и слышанных словах. Хвала Шестерым, мысли они не читали.

Раз за разом маг пробирался всё глубже в воспоминания заключенного. И с каждой новой встречей это становилось сложнее как для Рендала, так и для самого рыбоглазого. Всё больше требовалось сил для свершения таинственных ритуалов.

И однажды наступил переломный момент, когда пленнику дали вдоволь выспаться почти сутки! Никто его не беспокоил. Очевидно, это означало, что немало энергии уходит и у того, кто копается в чужой памяти, а не только у подопытного. Впрочем, это всё равно не могло его спасти. Несомненно, имперцы равно или поздно докопаются до сведений об Ордене. И вот тогда пленнику несдобровать. Хотя у Рендала оставались сомнения, что вообще существует расклад, при котором его выпустят из темницы. Слишком многое он тут повидал. Даже будь он кристально чист перед законом, вряд ли уготованная участь переменилась бы.

Оставалось радоваться только славной кормёжке. Развалившись на кушетке после сытного обеда, писарь из Мураков почти запамятовал о том, что он заключенный. Так добротно его ещё нигде не кормили! Мысли текли удивительно лениво, так что он даже заподозрил повара в том, что тот добавляет в пищу серебрянку.

Неудивительно, что в таком состоянии Рендал не расслышал шорох выдвигаемого камешка внизу стены, почти под самой кроватью. А когда чей-то голос окликнул его по имени, заключенный окончательно решил, что у него начались галлюцинации.

Стражника поблизости не было, соседей до этого дня пленник тоже ни разу не слышал. Вывод напрашивался сам собой:

– Хлеру подери этого повара! Всё-таки накачал меня какой-то дрянью! – негромко промолвил Рендал, надеясь, что мираж пропадёт и таинственный голос исчезнет.

В ответ он услышал несколько нелицеприятных обвинений в адрес своих умственных способностей. Это пошатнуло уверенность в собственном наркотическом опьянении. «Вряд ли галлюцинация стала бы так ругаться!» – отчего-то подумал он. Всё ещё не понимая, что происходит, Рендал неуверенно обратился к пустому пространству:

– Миртис? – ему показалось, что именно голос старого друга дурачит больную голову.

– Тсс! – раздалось откуда-то снизу. – Тише и без имён!

Сонное оцепенение спало в один миг. Пленник правильно определил человека и, едва сдерживая радость, тут же срывающимся шепотом забормотал:

– Какими судьбами? Как ты здесь очутился? И где прячешься? Ты невидимый?

– Всё потом! Просто слушай меня и запоминай! – гость явно торопился. – Готовится нападение на Императора. Прорываться будут через этот ход, в котором я нахожусь. – голос был приглушенным, как будто Миртис говорил в узкое отверстие.

– Так ты сможешь меня вывести? – неправильно его поняв, возликовал Рендал.

– Хизар поразила твой разум! Ты слушаешь меня или нет? – разъярился его собеседник. – Тут толстенные стены, даже опытный каменщик будет пробиваться несколько дней! Нет, друг мой, мне тебя не вытащить. Но я дам тебе шанс! Маги разнесут пол твоей коморки в клочья, им деваться некуда – полезут. Но если спрячешься в углу – сможешь уцелеть.

– Думаешь, они пощадят меня? – с сомнением в голосе пробормотал Рендал.

– Конечно, нет! Стоит им тебя заметить, станешь мокрым местом! Или горсткой пепла, как повезёт. – по-дружески утешил гость. – Линси принесёт тебе амулет. В нём твой шанс уцелеть.

– Линси? Кто это? – удивился пленник. Но у его ног уже что-то зашевелилось. Наклонившись, он заметил хорька, на шее которого болталась тонкая конопляная верёвка с неказистым зеленоватым камешком. Рендал протянул руку, чтобы снять украшение, но зверёк оскалил острые зубки и зашипел.

– Не даёт! – растерянно пожаловался пленник.

– А ты попроси!

Не зная, шутка это или нет, заключенный решил понять совет буквально.

– Линси, милая, отдай, пожалуйста, амулет дяде Рендалу!

Удивительное дело, но зверёк приблизился к протянутой руке, обнюхал её, а затем, извернувшись, нацепил верёвку на палец человека. После этого тут же убежал к хозяину.

– Спрячь его. Следующей ночью будь готов! Сожмёшь камень, забьёшься в самый тёмный угол.

– И что дальше? – поинтересовался Рендал.

– И моли Шестерых, чтобы они уберегли твою дурную голову! Когда лазутчики проникнут внутрь, уходи тем же путём, которым они пришли. Я тебя встречу у безрукой статуи. Там не потеряешься. Всё, пора уходить. Император готов к нападению, не рискуй, предупреждая его, потеряешь свой последний шанс. Задвинь кирпич в стене, я ушел. Удачи!

– И тебе тоже! – воскликнул Рендал, вновь оставаясь в одиночестве.

Спрятав амулет, он закрыл лаз, через который к нему проникла Линси, и вновь улёгся на кровати, пытаясь угомонить бешено колотящееся сердце. «Неужели, у меня на самом деле появился шанс!?»

Но следующий гость в этот памятный день оказался не менее удивительным и, пожалуй, даже более неожиданным, нежели предыдущий. В камеру к заключенному пожаловал… Но об этом чуть позже.

Перед этим «покои» прошерстили ястребы, придираясь к каждой пылинке. Что они искали, было непонятно, но усердствовали люди напрасно. Всё имущество, что было у Рендала, он держал при себе. Затем мирного, в общем-то, пленника довольно грубо приковали к стене, чего ранее не случалось.

«Пытки?» – ужаснулся собственной догадке молодой человек. Но на все вопросы вместо ответов он получал только болезненные тычки и грубую брань, а потому счёл за лучшее молча терпеть надругательства над остатками своей свободой.

Происходящее не было похоже ни на один из визитов мерзкого старика. Миртис был здесь не так давно, что навело Рендала на мысль о том, что именно нежданный гость спровоцировал повышенную активность стражи. Затем он вспомнил о готовящемся, по словам вора, нападении на главу государства. «Возможно, именно в нём причина? Но при чём здесь я?» – недоумевал заключенный.

Как назло спина начала чесаться именно в тот момент, когда на его руках замкнулись железные наручи, накрепко приковав к стене. Пытаясь извернуться и почесаться о камни, он вызвал неудовольствие одного из ястребов, за что получил чувствительный удар в печень. Не то, чтобы после этого спина перестала чесаться, просто боль затмила зуд.

И вот, наконец-то, Рендал увидел истинную причину царящей вокруг суеты. Высокий ладно сложенный мужчина старше средних лет не спеша прошествовал внутрь камеры. Горделивая осанка говорила как о военной выправке, так и о высоком положении гостя. Ястребы под его взорами вытягивались в струнку и застывали статуями. Но пленник и без того понял, кто появился перед ним, пусть раньше ни разу не встречался с этим человеком лично.

Тёмные с проседью волосы, породистый красивый нос и тонкие, чуть изогнутые губы, прячущиеся в короткой аккуратно подстриженной бороде, выглядели удивительно органично. Высокий открытый лоб говорил о недюжинном интеллекте, а серо-зелёные глаза смотрели цепко, подмечая малейшие детали. Одежды были богато украшены, но в них чётко соблюдалась грань между изяществом и безвкусием. Только увидев этого человека, Рендал понял, что именно так и должен выглядеть настоящий Император.

Неизвестно, что думал на сей счёт Бертрам, но именно он посетил заключенного в этот поистине насыщенный событиями день. Вор недвижимо застыл, во все глаза глядя на изумительного гостя. С детских лет он мечтал о подобной встрече, вот только, разумеется, в других условиях.

Должно быть, нечасто глава государства спускался в подземелья. Он с интересом обозревал окружающую обстановку, впрочем, она, похоже, нисколько его не смущала. Похоже, Тирем одинаково комфортно чувствовал себя и на троне и в казематах.

– Моё почтение! Никогда не думал, что смогу воочию лицезреть ваше императорское величество. Прошу прощения, что не имею возможности преклонить колени. – затараторил арестант.

Несмотря на некоторый трепет, а может, и благодаря ему, Рендал начал говорить первым, причём обратился к императору, что являлось грубым нарушением. Но сохранять присутствие духа было далеко не так просто, как могло показаться. Он чувствовал себя мальчишкой, оказавшимся перед своим кумиром, но в тоже время помнил о печальном положении, в котором находился, что не могло не сказаться на его спокойствии.

Видимо, посчитав обращение недостаточно почтительным, особо усердный ястреб сильно двинул Рендала кулаком в живот, отчего заключенный согнулся, насколько позволяли кандалы, и закашлялся. Приветствие оказалось совсем не таким приятным, как рассчитывал арестант.

– Дови, прекрати немедленно! – голос у императора оказался низким, приятным. Интонация, с которой он обращался к слуге, была покровительной, достаточно мягкой. Приказы обычно отдают другим тоном. Видимо, Тирем допускал некоторое понибратство в отношениях с подданными, по крайней мере, с членами личной гвардии.

Тем не менее, ястреб тут же вытянулся по струнке, всем своим видом демонстрируя искреннее раскаяние в своём проступке. В глазах мужчины горело желание отдать жизнь за своего императора, но не вызвать его неудовольствие.

«Такую преданность нужно заслужить! За деньги не купишь» – невольно отметил Рендал. Присмотревшись украдкой к Бертраму, он с удивлением отметил, что выгравированный на медных тиремах лик с большей точностью отражает подлинного императора, нежели на золотых монетах. Несвоевременное сравнение показалось очень интересным.

Клише для меди творил мастер, а для золотых, введённых в обращение позже, только ремесленник, но состоятельный, известный, а потому позволивший себе «приукрасить» величавый лик так, как счёл нужным. В результате император на одних монетах отличался от себя же на других.

«Выходит, правду видят бедняки, а богатеи вынуждены обманываться!» – мысль эта показалась пленнику столь забавной, что он невольно усмехнулся. «Мало кому в голову придёт такая ерунда в подобном положении! Впрочем, разве многие бывают в моём положении?»

Император заинтересовался неожиданной реакцией заключенного и потребовал поделиться и с ним её причиной. Как он сказал, дабы вместе порадоваться доброй шутке. В ответ Рендал выложил ему свою мысль так, как она пришла ему в голову, не приукрашивая, не заискивая перед титулованным гостем.

Несколько секунд прошли в молчании. Мельком бросив взор на ближнего к нему ястреба, пленник уже ожидал нового удара. Верный пёс преданно заглядывал хозяину в глаза, пытаясь угадать его малейший каприз. И если бы Рендал прогневал императора, ему пришлось бы несладко.

Но Бертрам покачал головой и улыбнулся в бороду. Похоже, слова заключенного пришлись ему по душе.

– Боюсь, это скорее печальная истина, чем весёлая небылица. – наконец, промолвил он. – Оставьте нас, мне есть о чём побеседовать с этим человеком.

«Человеком, а не просто пленником!» – не без гордости отметил Рендал. Даже кандалы и плачевное положение не могло умалить величия момента. Ещё бы, деревенского мальчишку удостоил аудиенции сам император!

После слов правителя, в камеру тот час внесли кресло, как будто готовились к такому развитию событий. К Тирему подошел один из ястребов с самыми «пернатыми» крыльями на погонах. Похоже, он был чем-то взволнован.

– Ваше величество, не думаю, что стоит вам оставаться наедине с этим заключенным. Не стоит забывать о его связи с тёмным братством! – горячо заговорил он, стараясь, чтобы пленник его не слышал. Но маленькое помещение не позволяло хранить секреты.

– Эрне, оставь эти речи. Вы обыскали помещение, приковали мужчину к стене. Здесь пусто, он обездвижен, войско за дверью. Я в безопасности. А теперь оставь нас.

«Мягко, но в тоже время бескомпромиссно!» – восхитился Рендал. Названный Эрне ястреб поклонился, с трудом скрывая неудовольствие, после чего покинул камеру. Император остался с пленником наедине. К слову сказать, креслом он так и не воспользовался. Заключённый решил для себя, что император не хотел садиться, когда не мог предложить того же своему собеседнику.

– Мне доложили о твоих связях с врагами нашего государства. Завтра чтецы увидят тех, кто отправлял тебя в Аллир, вызнают тайны. Это неизбежно. Но я хочу спросить тебя не о том. Ответь мне, почему находятся люди, жаждущие разрушать? Из-за таких как они Великая Империя рухнула, оставив после себя два крыла. Одно на западе, другое на востоке. Затем и они распались на мелкие перья. Каждый раз всё начиналось с дерзкого убийства. Поведай мне, для чего всё это? Разные народы жили в единстве, без вражды, без войн. Развивались науки, богатели города, закладывались величественные здания… Кому понадобилось всё это уничтожать?

Рендал совершенно не был готов к такому разговору, а потому несколько опешил. Он ожидал, что его будут выспрашивать о тёмном братстве, но никак не о причинах распада Великой Империи. Но поймав случайно взгляд Бертрама Тирема, пленник увидел в нём не правителя, но человека. Что-то надломленное скрывалось внутри этого сильного и статного мужчины. Потаённое, надежно спрятанное от посторонних взоров, это нечто мелькнуло в глубине серо-зелёных глаз. Впрочем, заключённому могло просто показаться.

– Чем больше власти у одного человека, тем больше желающих подставить под неё свои руки. Когда благоденствие одних строится на нищете и каторжном труде других, всегда создаётся благодатная почва для оползня. В один прекрасный момент достаточно маленькой песчинки, чтобы груда накипевших обид ринулась вниз, уничтожая всё на своём пути, не щадя ни правых, ни виноватых. Обещая свободу, можно добиться власти над теми, кто её жаждет. Но вас ведь волнует не это – неожиданно понял Рендал. – Пророчество. Именно в нём дело!

По лицу Императора пробежала тень.

– Это всё выдумки, деревенские сказки! Я слышу о них с самого детства! – тон Бертрама стал жестким, слова отрывистыми. Но тема его, явно, волновала. При одном упоминании пророчества, Тирем позабыл о предыдущих вопросах.

– И именно это не даёт вам покоя и развязывает руки недоброжелателям. – уверенно продолжил пленник.

Внезапно повелитель империи усмехнулся и прямо взглянул на прикованного к стене человека. Но суровый взор не заставил Рендала отвести глаз. Он выдержал схватку на равных. Наконец, император продолжил:

– Ладно, признаюсь, у меня действительно нет детей. Всё, чего я добился за годы правления, всё, что совершали мои предки, находится теперь под угрозой уничтожения. Распоясавшиеся гильдии только и ждут, чтобы передраться в погоне за властью. А кроме них ещё дворяне только и ждут, чтобы затаить грызню за трон.

Бертрам неопределённо покачал головой, словно не в силах понять всех этих людей. Затем вздохнул и вдохновенно продолжил:

– Но проклятие это ложь, понимаешь!? Это только повод! У меня был сын! Мой собственный ребёнок, моя кровь! Но его убили ещё младенцем. Безобидной крохе не позволили жить только из-за пророчества? Ни за что не поверю! И никто из моих верных слуг не смог уберечь малютку от гибели. Моя супруга не выдержала горя и покончила с собой.

Ненадолго воцарилась тишина. Несмотря на кандалы, Рендал искренне сопереживал монарху. Потеря Тирема несомненно была ужасной. Переборов нахлынувшие воспоминания, император продолжил намного жёстче:

– Это ли повод для уничтожения самих устоев государства? Из-за этого наш народ должен вновь испить кровавую чашу междоусобиц? Не твои ли хозяева стояли за тем убийством? Какие цели могли его оправдать, скажи мне!?

– Убивает не кинжал и даже не рука, его держащая… Чёрное сердце, возжелавшее гибели и коварный разум, задумавший её – вот истинные виновники! Их и следует искать, этих и нужно опасаться больше всего. – постарался оправдаться Рендал. Честно говоря, он не имел ни малейшего понятия о том, кто стоит за убийством сыны императора. «Неужели это правда Орден?» – недоумевал он.

– Неплохо вышколен, да? Я только безмозглый кинжал… – саркастически произнёс Бертрам. – У каждого убийцы такое оправдание?

– Вы правы! – внезапно согласился Рендал. – Мне не под силу защищать эту философию. Причинить вред ребёнку я бы не сумел, пусть вы в это и не поверите.

Но речь его была столь прочувствована, что тронула императора, заставив поверить в искренность. Ни один детоубийцы не смог бы так говорить.

– Скажи, у тебя есть дети? – внезапно спросил Тирем.

– Есть. Дочь. Но я уже очень давно её не видел. С тех пор, как её похитили, убив мою супругу. С тех пор я пытаюсь её разыскать и почти вплотную приблизился к разгадке, но…

– Попал сюда… – Бертрам задумчиво погладил бороду, будто бы размышляя, доверять ли внезапной откровенности пленника. История казалась достаточно необычной, чтобы не быть ложью.

– Лита. Её зовут Лита. И она не выдумка! – искренне воскликнул Рендал. – С ней я был насильно разлучён и тоже из-за этого злосчастного предсказания. Они убили мою жену, а ребёнка украли из рук матери…

И он вкратце поведал императору о похищении ребёнка, о погоне за убийцей… Впрочем, по вполне понятным причинам, мужчина избегал в рассказе некоторых пикантных деталей своих приключений.

– Так мы, выходит, в некотором смысле друзья по несчастью? – грустно улыбнувшись, заключил Бертрам. Речь заключенного, похоже, произвела на него впечатление.

Пленник устало пожал плечами. Он не считал себя вправе «дружить» с самим императором. Эта фигура с самого детства произвела не него сильное впечатление, которое не потускнело с годами. К тому же при ближайшем рассмотрении кумир оказался вполне человечен и, что выгодно его отличало от чиновников всех мастей, оказался не испорченным властью диктатором, как часто рисовали его в своём воображении недоброжелатели, а рассудительным и мудрым правителем, подлинно радеющем о благе государства.

– А знаете что? – внезапно оживился Рендал, уцепившись за безумную мысль.

Император чуть приподнял бровь, показывая свою заинтересованность. До этого он задумчиво смотрел в маленькое окошко у потолка, будто забыв о пленнике. О чём размышлял правитель, оставалось загадкой.

– Вы же запросто можете обмануть пророчество!

Бертрам перевёл задумчивый взор на своего необычного собеседника. Неожиданное высказывание его явно заинтриговало. Рендал воодушевлённо продолжил:

– Что стоит вам сказать о спрятанном от лишних глаз наследнике? Достаточно будет публично выступить с этими сведениями в общественном месте, распространить слухи по кабакам и пророчеству крышка! – увлекшись новой идеей, заключенный даже несколько повысил голос.

– Поистине, в кабаках и казематах творится история! – воскликнул император и искренне рассмеялся.

Впрочем, реакция была скорее положительной, а потому Рендал продолжил описывать собственную идею:

– Воспитав ребёнка так, как сочтёте нужным, вы сохраните дорогую всем нам Империю. И не важно, чья на самом деле кровь будет течь в его жилах. Это будет ребёнок императора, наследник! Это положит конец распрям, зарубив на корню все досужие домыслы. Развитие Империи продолжится!

– Для этого мне придётся лгать, затем отбирать чужого ребёнка, надеясь, что никто ничего не узнает, не проговорится… – чувствовалось, что Бертрам возражает больше для вида, идея захватила и его. – И всё же я благодарю тебя. Это добрый совет. Особенно от убийцы. Не думал, что кто-то из вас способен совершить что-то подобное.

Воцарилось неловкое молчание. Затем император развернулся и медленно зашагал к двери. Аудиенция была закончена.

– Берегите себя и нашу Империю! – на прощание проникновенно воскликнул Рендал. И в его голосе не было сарказма. Он любил страну, в которой жил, не желая ей гибели. А гражданская война не могла принести никакого блага.

Бертрам неожиданно обернулся и решительно сообщил:

– Видно даже члены тёмного братства могут быть патриотами! Знай же, если твоя дочь когда-нибудь найдётся – клянусь Эмпирусом, я приму её как родную! И пусть правит Империей!

На устах императора сияла улыбка, но в глазах светилась твёрдая решимость. Рендалу показалось, что этот удивительный человек говорит серьёзно и действительно способен исполнить даже столь безумное обещание. Впрочем, не стоит забывать, что члена у тёмного братства из казематов только одна дорога наружу – вперёд ногами. А могла ли Лита сама добраться до императора, чтобы потребовать исполнения обещания?

– Я сам приведу её, ваше величество! Пусть Шестеро хранят вас до этого момента!

Император вновь рассмеялся, пожелал узнику стойкости, равной его чувству юмора и, наконец, покинул камеру. Действительно, когда прикованный к стене узник, участь которого предрешена, даёт подобные обещания, это выглядит забавно.

Верные ястребы тут же обступили Тирема, сопровождая по мрачным коридорам прочь из подземелья. Пленник некоторое время задумчиво прислушивался к их удаляющимся шагам, не в силах поверить в случившееся. Но даже когда они стихли, переживания не угасли. Слишком много важных слов было сказано в этот день, чересчур много надежд породила немыслимая беседа.

Погрузившись в свои размышления, он едва заметил, как подошедшие стражники сняли с него кандалы и вновь оставили в запертой камере. Нынешний день определённо стоил того, чтобы запомнить его на всю жизнь.

«Странно, выходит, что император такой же человек… Ему тоже бывает страшно и грустно. И не всё по силам. Что ж… Значит, я, в сущности, ничем ему не уступаю?» – с этой, казавшейся кощунственной, мыслью Рендал провалился в сон без сновидений.

[1] Ястребы – тайная служба внутренней разведки, подчинённая лично Императору.