Глава девятая. Не всё хорошо, что хорошо кончается

Глава девятая. Не всё хорошо, что хорошо кончается

Графство Аллир. Аллир. 408 год третьей эпохи. Сиядень[1]

Задание, данное мне учителем, мне откровенно не удалось. Честно говоря, даже вспоминать об этом не хочется. Должно быть, я нарушил все поставленные передо мной условия. При этом должен признаться, не все из них были невыполнимыми. То есть, справиться с миссией было возможно гораздо лучше, не стану обвинять в своём провале какие-то неведомые силы.

Вдоволь насмотревшись на трупы и кровь, в замке аллирского графа-рогоносца, который и сам готовился вот-вот отправиться к Эмпирусу, я спешил поскорее оттуда убраться. У меня даже не возникло желание прибрать к рукам кошельки, которые их владельцам теперь уже точно были ни к чему.

Оказавшись снаружи, я с истинным наслаждением вдохнул свежий воздух. Все эти мертвецы меня порядком утомили. Мне ещё никогда в жизни не приходилось видеть их в таком количестве. Хорошо ещё, что желудок не порывался расстаться с пищей, а то не знаю, какого бы мне пришлось.

Пришла пора решить, куда же мне теперь направиться. Во-первых, в городе ещё продолжались бои, во-вторых, если я всё же намерен вернуться в Орден, то, как туда попасть и, в-третьих, а стоит ли вообще возвращаться? Что и говорить, вопросы были серьёзными и требовали незамедлительных ответов.

Погибшие люди, в неестественных позах застывшие во дворе, и отдалённый перезвон стали навели на мысль, что неплохо бы вооружиться. Сабля, которая славно мне послужила при штурме дворца, осталась в проклятом купце, окончательно загубившем моё задание. А без оружия в руках у меня создавалось ощущение незащищенности, крайне неприятное в условиях беспорядков и бунтов.

Но, схватившись за лежащий неподалёку меч, я задумался, а не безопаснее ли будет притвориться мирным горожанином, нежели рисковать попасть под горячую руку разгоряченным воякам, будь то стражники или же те, кто им противостоит. Прорываться с боем из города совершенно не входило в мои планы. Да и не так-то это просто – в одиночку сражаться с многочисленными противниками!

Но совсем без оружия я чувствовал себя будто неодетым. Хвала Раде, сомнения разрешились, как только на глаза мне попался кинжал одного из погибших. Пристроив его к своему поясу, я решительным шагом направился прочь.

Странно, но вопреки всем бедам людским, на небе, как ни в чём не бывало, сияло яркое солнце. Ему и дела не было до человеческих распрей. Поистине чёрный день запомнился чистым прекрасным светом. «Надо же было этому глупцу выбрать столь неудачный день для восстания!» – внезапно рассердившись, подумал я. Впрочем, Хервед был мёртв, а злиться на покойников бессмысленно. Им уже ничем не повредишь.

Издали подмечая сражающихся, я обходил их за пару кварталов по безлюдным улицам и пустым переулкам. Жители Аллира, надо полагать, благоразумно прятались по домам, заперевшись на все замки. Впрочем, как оказалось, бунт затронул только верхний город. Так что это богатеям пришлось трястись в своих резиденциях, собрав вокруг доверенную стражу. С другой стороны, мародёрам пришлось бы постараться, вскрывая подобную оборону. Чем больше у человека денег – тем крепче замки на двери и сильнее охранники, так уж повелось.

Ворота в верхний Аллир были закрыты. Около них дежурили пятеро сурового вида стражников. Впрочем, определить к какой из враждующих сторон они принадлежат, не представлялось возможным – форма ещё не о чём не говорила.

«Мда… И как же теперь выбраться?» – озадаченно подумал я. Честно признаться, мне и в голову не пришло, что покинуть Аллир окажется сложнее, чем попасть внутрь. Пришлось соображать на ходу.

Самолюбие понукало выйти на бой против пятерых матёрых вояк и прорваться наружу. Недаром же я обучался боевым искусствам! Но… Пытливый рациональный ум подсказывал, что, во-первых, эта затея заранее обречена на провал, а, во-вторых, разумнее обойти препятствие, а не пытаться лбом пробить стену.

Сзади послышался топот ног, голоса. Нырнув в переулок, я едва успел скрыться от вооруженных людей, спешащих к воротам. Явно побывавшие в бою трое мужчин затравленно озирались, то и дело оборачиваясь назад. Хотя не заметно было, чтобы их кто-нибудь преследовал. Тем не менее, они были напуганы и, похоже, озадачены тем же, что и я: как сбежать из верхнего города. Формы на них не было, что наводило на мысль о том, что это бунтовщики.

«Значит, мы победили!» – мигом причислив себя к стражникам, радостно подумал я. Впрочем, торопиться с выводами не следовало. К тому же то, что мне довелось поучаствовать в спасении графской четы, ещё не гарантировало мне прощение всех грехов. Я по-прежнему оставался подозреваемым, которого наверняка упрятали бы обратно за решетку, стоило только охранителям восстановить порядок в городе.

Судя по лицам, воины не ожидали, что ворота закрыты и под охраной. Надежда на то, что удастся легко сбежать от наказания, канула в лету. Встретив отборной бранью новых противников, они замешкались, не зная, бежать или прорываться с боем.

Стражники у ворот тоже заметили неприятелей. Но, в отличие от бунтовщиков, медлить не стали. Видимо, у них имелся чёткий приказ никого не выпускать. Пара арбалетных болтов просвистела над широкой улицей в направлении новоприбывших.

Один из бунтовщиков упал, другой, получив ранение в ногу, взвыл и попытался уползти. Смекнув, что перевес не на его стороне, последний из троицы резко развернулся и, бросив товарищей, с удивительной прытью помчался прочь.

Поддавшись внезапному импульсу, я поспешил за ним, стараясь, однако, не выдать себя. Ноги упруго несли меня по переулку, параллельному улице, по которой мчался бунтарь – его силуэт то и дело мелькал в проёмах между домами.

Судя затихшим по крикам сзади, стражники добили раненного, но преследовать беглеца не стали, оставшись на своём посту. Наверняка там они чувствовали себя намного увереннее, нежели в лабиринте улиц, где могли прятаться выжившие бунтовщики, готовые всадить стрелу в спину.

Это их решение было мне на руку, так как теперь можно было без опаски преследовать беглеца. Ещё немного, и догнать его стало бы невозможно – моя дорога оказалась длиннее из-за изгибов.

Но стоило выскочить на улицу, как я потерял свою цель. Только что бунтарь стучал каблуками по мостовой – бац – и след простыл! На мгновение мне даже показалось, что его здесь вовсе и не было.

Не веря своим глазам, я внимательно смотрел по сторонам, надеясь заметить беглеца. Наконец-то меня осенило: хитрец нырнул в открытую дверь дома! Приглядевшись, я понял, что здание мне знакомо – именно сюда нужно было доставить шкуры, именно здесь начались мои неприятности.

Выхватив кинжал, я осторожно подкрался к двери. «Ждёт ведь меня внутри небось!» – входить было страшно. Но азарт охоты победил страх. «В конце концов, мы с ним схватимся один на один...»

Готовый к любым неожиданностям, я сделал кувырок внутрь дома прямо с порога. И хвала Кернату, что поступил так осмотрительно – это спасло меня от неминуемой смерти! Буквально в дюйме над моей головой сверкнул меч неудачливого бунтовщика. Видимо, он ухитрился заметить, что его преследуют, и устроил засаду.

Мы застыли друг напротив друга. У меня кинжал, у противника меч. Смелость и ум против страха.

– Городская стража! Немедленно бросай оружие и не дёргайся! – громко гаркнул я. Уверенность в голосе было хоть отбавляй. Казалось, что за спиной действительно следует вооруженный отряд, который вот-вот должен ворваться в дом.

Грязно выругавшись, мужчина бросился бежать, даже не думая вступить в схватку. Недолго думая, я пустился следом за ним, впрочем, беглец имел небольшую фору, так что предстояло немало потрудиться, чтобы его настичь.

Удивительно, но увлёкшись погоней, я действительно почувствовал себя стражником, преследующим преступника. Сердце бешено колотилось в груди, а в голове бушевала какая-то жестокая радость хищника, охотящегося за дичью.

«Это же дом контрабандиста, значит, и ход наружу наверняка есть!» – сообразил я. – «По всему выходит, что, мерзавец знал, куда бежал!»

Беглец явно здесь бывал. Мчался уверенно, в закрытые двери не рвался, не сделал ни одного лишнего поворота. Опасаясь загнать его в угол и упустить свой шанс скрыться из верхнего города, я немного приотстал, тем не менее, стараясь не упускать мужчину из вида. По моему предположению, он должен был вывести меня прямиком к пути за стены города.

И действительно, бунтовщик, наконец, добрался до секретной двери. Заметив, что мужчина возится с каким-то потайным механизмом, я пошел на очередную хитрость.

– Где ты, мерзавец? Выходи и останешься жив! Эй, парни, обыщем тут всё!

Погремев ногами об пол, я сделал вид, что «мы» ушли в другую сторону, давая беглецу время отпереть дверь, а сам стал наблюдать за его действиями. Проныра возился недолго, очевидно, ему неоднократно доводилось ходить этим путём.

«Надавить на плиту, повернуть светильник, затем ручку...» – запоминал я каждое его действие. И вскоре эти знания мне пригодились. Опасаясь спугнуть беглеца, я ждал слишком долго. Механизм закрылся. Но к счастью, открыть его вновь не составило большого труда, поскольку я знал правильную комбинацию действий.

За люком меня ждала лестница, ведущая в узкий тёмный коридор. «Вот так я себе и представлял дверь в неизвестность!» Усмешка вышла натянутой, потому что факела под рукой не было, а впереди могли поджидать ловушки.

Спустившись вниз, я прислушался. Беглец вполне мог подготовить новую засаду своему преследователю. Не слышно было ни звука. По всему выходило, что он купился на мою уловку и просто-напросто смылся.

Потайной механизм щёлкнул за моей спиной и люк закрылся. Подосадовав, что не знаю, как он открывается изнутри, я решил, что всё равно вряд ли окажусь здесь вновь. Выждав пару мгновений, пока глаза привыкли к тусклому освещению редких факелов, я осторожно двинулся вперёд.

Шагов беглеца слышно не было, что выглядело подозрительно. Но узкий хорошо просматриваемый коридор не позволил бы ему устроить засаду. «Если только здесь нет скрытых ниш. Но зачем контрабандисту устраивать в своём секретном проходе ловушки?» – успокаивал я себя. И сам же отвечал на свой вопрос: «Только если он опасался бы преследования. Но мог ли о них знать беглец?»

Настороженно всматриваясь в каждую незначительную мелочь, я медленно продвигался по каменному коридору. Многие настенные факелы были затушены. Оставшиеся давали совсем мало света. Едва хватало, чтобы не натыкаться на выступы.

«Видимо, маршрутом нередко пользовались, раз огонь всё же горит» – смекнул я. В свою очередь это значило, что велик риск столкнуться с теми, кто здесь бывает. «А вдруг впереди ждёт толпа заговорщиков?» Кинжал, убранный во время погони, снова оказался в моей руке.

– Вот тебе и нет ловушек! – огорошено воскликнул я, когда моему взору открылась следующая картина: порванная верёвочка, натянутая поперёк прохода, а за ней тело беглеца с десятком арбалетных болтов.

Не сказал бы, что уловка была особенно хитра. Да, ниша, скрывавшая стрелковый механизм спрятана от света факелов, да деревянная стенка ладно подогнана и окрашена под цвет камня, а дырочки почти не видны… Но пусковой механизм в виде натянутой у земли веревочки выдавал её с потрохами! «Как можно было не заметить!?»

Мне не верилось, что мужчина мог так опростоволоситься. Удивлённый увиденным, я внимательно осматривал место происшествия… И вдруг заметил, что порванная верёвка не ведёт к механизму. Это был обыкновенный муляж!

– Но если это не он, то где же… – бормоча себе под нос, я откинул в сторону тело беглеца. Под ним, как и следовало ожидать, моему взору открылась истинная причина его гибели. –… нажимная плита!

И она как раз была хорошо спрятана, едва видна. Казалось бы, всё встало на свои места. Но в голове угнездилась мысль, что я что-то упустил. Какая-то мелкая деталь не давала покоя. «Что же не так?»

Уже миновав ловушку, я обернулся назад и понял: она была предназначена для тех, кто шел к дому купца, а не из него! Незваный гость замечает натянутую верёвку, приближается к ней, чтобы понять, где же механизм, активирующий ловушку… Бац, и он покойник. Ведь думая, что заметил ловушку, он оказывается в ней!

– Хорошо придумано! – похвалил я неведомого создателя, в частности за науку. Теперь следовало быть втрое внимательнее. Такая хитрость могла поджидать меня впереди и с распростёртыми объятиями препроводить в чертоги Эмпируса.

Впрочем, ловушка такого типа оказалась только одна. На пути мне встретилось ещё три, но они оказались достаточно примитивными, поэтому я без затруднений их миновал. Такие пустяки после обучения в Ордене не могли серьёзно мне угрожать.

Заметив, что коридор расширяется, я уже предвкушал, как выберусь, наконец-то, из-под земли. Но не тут-то было! Оказалось, что именно в мрачном подземелье купец хранит свой «товар». В клетках томились живые люди, рабы.

Рассказчики любят расхожие выражения вроде: измождённые побоями. Эмпирус свидетель, здесь был совсем не тот случай! Купец предпочитал качественный товар, а потому рабы были сытыми, крепкими, не повреждёнными. Должно быть, от их состояния зависела и стоимость.

Три девушки и один мужчина. Если бы не металлические прутья, он наверняка сумел бы вырваться, будь рядом хоть десяток охранников. Оставалось загадкой, как такого крепыша вообще сумели поймать. Не так велик ростом, мужчина отличался мощными мускулами и вообще выглядел массивным. Он даже вызывал некоторый инстинктивный трепет, по крайней мере, у меня. Полагаю, окажись я рядом с ним, показался бы худощавым юношей.

Пленники, к слову сказать, не обратили на меня никакого внимания. Должно быть, приняли за очередного надсмотрщика. Засмотревшись на них, я упустил момент, когда ко мне приблизился их охранник. Невысокого роста темноволосый мужчина с тонким перебитым носом и хитрыми глазами появился будто из ниоткуда. Пожелай он всадить мне в спину клинок – ему без труда бы это удалось. К счастью, он принял меня за своего. На поясе у него, помимо ключей висели несколько метательных ножей и длинный кинжал. Готов поспорить, проныра прекрасно владел эти оружием.

– Наконец-то смена! Я уже задолбался пасти этих животных! – неприятным голосом произнёс он.

Мужчина гневно сверкнул в его сторону глазами, но промолчал. А девушки даже не обратили внимания на грубость. Одна из них расчёсывала длинные волосы деревянным гребнем, другая дремала на кровати, а третья безразлично смотрела прямо перед собой, ничего и никого не замечая.

– Что, нравятся? – проследив мой взгляд, ехидно спросил мужчина. – Новенький, я смотрю… Правила-то знаешь? Делай, что хочешь, но чтобы никаких следов не оставалось! Скажу тебе по секрету, вон та тёмненькая, очень хороша и не противится! – он указал на равнодушную девицу и хохотнул, от избытка чувств хлопнув меня по плечу.

Я постарался ничем не выдать своего отношения. Мужчина продолжил:

– Вон ту, – длинный палец указал на занятую своими волосами пленницу, – даже не вздумай! Это для самого графа, так-то! – важно промолвил он. – Хозяина знаешь, кто товар попортит, сам заменять будет! – мужчина гнусно захихикал.

Я всё это время делал вид, что внимательно его слушаю, опасаясь вызвать подозрения, и даже улыбнулся его незатейливой шутке, хотя внутри бушевала смесь из гнева, омерзения и страха. Только счастливый случай спас меня от гибели. Не окажись мой собеседник столь уверен в неприступность секретного хода, я уже шагал бы навстречу Эмпирусу. А до встречи с ним мне хотелось ещё слишком многое совершить!

– Ладно, ром в ящике, жратву должны скоро принести. Я этих тварей с утра кормил, так что с тебя обед и ужин. Тот вон крепыш жрать отказывается сегодня… Ну да это пройдёт, у всех проходит. Что не входит через рот, засунем через… – он жестом показал мужчине, что его ждёт. Затем повернулся ко мне. – Удачи тебе в этом деле, а я пойду напьюсь и найду какую-нибудь шлюху!

– Давай топай, справлюсь! – радушно молвил я и хлопнул его по плечу. Признаюсь, мне не терпелось от него избавиться.

Мужчина передал мне ключи. Так ничего и не заподозрив, он зашагал в сторону, откуда я недавно пришел. Услышав за спиной тихий шелест вынимаемой из ножен стали, он резко обернулся:

– Что..? – но больше ничего произнести не успел.

– Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок! – гневно воскликнул я, глубже всаживая кинжал. Этот парень мне сразу не понравился. Да и не следовало оставлять врагов за спиной. Никакой жалости к длинноносому я не испытывал.

Расчесывающаяся девушка ойкнула и тут же зажала себе рот ладошкой. Мужчина недоверчиво посмотрел на меня сквозь прутья решетки, затем жестом поманил к себе. Забрав у покойного метательные ножи и кинжал, я решил подойти к пленнику. Видимо, ему было о чём мне сказать. Или он надеялся, что его теперь освободят? Но я и так собирался это сделать. Вид людей, сидящих в клетках, был мне отчаянно неприятен.

– Скоро вернётся ещё один, с той стороны! – прошептал он, указывая в противоположную часть тоннеля. – У него арбалет и меч. Он опасен!

Я искренне поблагодарил за предупреждение и принялся готовиться к встрече. Времени оставалось немного, а противника, по словам пленника, следовало бить исподтишка. Что ж, в этом наши с ним взгляды были схожи. Уступаешь в силе – бери хитростью!

– Вилли, старая свинья, где тебя Хлеру носит, что за дрянь ты мне подсунул!? – раздался вскоре раскатистый хриплый голос.

Вслед за ним появился и его обладатель. Похоже, мужчина был под хмельком, что, впрочем, не сказывалось на его походке. Крупный, если не сказать толстый, лысый мужчина с неприятным лицом, изъеденным оспой появился перед нашими глазами из неприметной двери в противоположном конце помещения. Как и говорил пленник, на поясе у второго тюремщика висел меч, а в руках он нёс взведённый арбалет. Попадись я ему на открытом месте, мне было бы несдобровать.

– Эй, Вилли! Ты что же это, всё в одного выжрал!? – изумился он, заметив привалившегося к стене мужчину, державшего в руке опустошенную бутылку рома. – Раздери тебя эрадры…

И тут, прервав монолог, ему в спину впился метательный нож. Вот только я не сообразил, что для такой туши эта рана будет далеко не смертельной! Опрометчивый шаг теперь мог стоить мне жизни.

Боров взревел и обернулся в мою сторону. Требовалось срочно что-то предпринять. Следующий клинок попал бы ему точно в шею, не окажись он столь проворным – мужчина успел вскинуть арбалет, заслонившись от броска.

Нож изменил траекторию и поцарапал верзиле руку. Взведённое оружие выстрелило, кто-то из девушек взвизгнул. Но это были уже их проблемы, моя же стремительно и неотвратимо надвигалась, грозя, если не изрубить, то раздавить.

Рычащий монстр заставил мою руку дрогнуть, и последний метательный нож прошел вовсе мимо него. Зато великан не растерялся и на ходу выхватил меч. Он был полон решимости разобраться с досадной проблемой в моём лице.

Метательное оружие кончилось. У меня остались только кинжалы. Расклад был явно в пользу верзилы. В голове тот час вспыхнули панические мысли о немедленно бегстве. «Лучше вернуться в верхний город, чем быть разрубленным надвое!» Но я не отступил, решив принять бой вопреки неудачам.

Громила лихо замахнулся, и меч свистнул в воздухе, начертив серебристую дугу. Скорость и мощь поражали. Я попробовал поднырнуть под клинок, чтобы приблизиться на расстояние удара, но противник оказался удивительно быстр. Моя голова едва не слетела с плеч. Спасла только отменная реакция. Трофейным длинным кинжалом мне едва удалось отвести от себя верную гибель. Но удар был столь силён, что правую руку будто парализовало!

Перекатившись в сторону, я с ужасом воззрился на противника. Силы в нём было немеряно, торчащий из спины нож он будто бы и вовсе не заметил, а меч мелькал с поразительной скоростью. «Да как же с ним справиться!?» – мелькнула отчаянная мысль.

Кинжал из правой руки выпал. Я сжимал и разжимал кулак, пытаясь восстановить кровоснабжение – одно левой мне не победить – не было никаких сомнений. Но противник не был намерен дать мне время отдохнуть и восстановить силы. Он неуклонно наступал.

Чудом увернувшись от следующего удара, я и думать забыл о нападении – куда там! – только успевай защищаться! Пленённый мужчина всё ещё возился с ключами, пытаясь открыть клетку. Помощь явно запаздывала. Впрочем, много ли мог сделать невооруженный человек против такого монстра в человеческом обличии?

Отвлекая внимание от раба, я перекатился вбок. Громила повернулся следом за мной и оказался к пленнику спиной. Он яростно ругался и наступал, не давая мне передохнуть. Казалось, силы в нём не убывает. В отчаянье, я не знал, что предпринять. Долго так продолжаться не могло. В голове билась паническая мысль: «Это конец!» Страх, какого мне ещё не приходилось испытывать, липким потом выступил на спине, сковывал мои движения и мысли.

С великим трудом поборов его, я пошел на рискованный шаг – метнул в противника своё последнее оружие. Кинжал сделав несколько оборотов попал прямо в глаз моему противнику. Но бросок вышел неловким, что, хотя цель была поражена, но рукоятью, а не остриём.

Тем не менее, бросок получился достаточно сильным – место удара опухло, и мой враг на время стал одноглазым. Это дало хоть какую-то передышку, но с другой стороны, лишило меня шанса контратаковать или блокировать удар. Теперь приходилось прыгать, перекатывать, извиваться… – лишь бы держаться подальше от устрашающего клинка врага!

Но мои силы в отличие от сил неприятеля были уже на исходе. И случилось то, что давно должно было произойти – я споткнулся. Громила не упустил свой шанс закончить бой и припёр меня к стене.

– Да я тебя, гадёныша, голыми руками порву! – взревел он, отшвыривая меч.

Здоровенные ручищи схватили меня за шею и подняли над землёй. Ноги болтались в воздухе. Дышать стало нечем. Сил недоставало даже, чтобы ударить неприятеля. Руками я ещё пытался бороться, старался разжать стальные тиски, которые вот-вот должны были лишить меня жизни… Но чувствовал, всё это бессмысленно. И осознание собственного поражения убивало меня быстрее врага.

Перед глазами застыло искаженное лютым гневом лицо не человека – зверя в человеческом обличии. Я прекрасно понимал: «Это смерть!» Битва проиграна и ничто не может меня спасти. «Прости дочка, мне не удалось!» – на глазах выступили слёзы.

И будто бы знал я в тот миг, что нет никакого царства Эмпируса, что всем предстоит стать куском мёртвой плоти и сгнить в земле. Конец абсолютный и мерзкий. В глазах потемнело…

Очнулся я буквально через мгновение или два от удара о землю. Всё тело болело, шею будто бы жгло в месте соприкосновения с руками верзилы. В горле саднило. Дышать было тяжело. Но я жадно глотал воздух, казавшийся особенно сладким, означающий, что жизнь всё ещё меня не покинула!

Когда перед глазами всё прояснилось, я огляделся по сторонам. Совсем рядом – буквально в двух шагах – бывший пленник боролся с тюремщиком. В рукопашной схватке насмерть сошлись два гиганта. Ни один не желал уступать. Несмотря на недавнее сражение, которое должно было утомить верзилу-охранника, силы борцов оказались равны. Но один боролся за свою свободу, вкладывая в каждое движение всё, что имел, все чаянья, всю веру… Второй, я думаю, где-то глубоко внутри понимал, что дело его неправое, а значит, он обречен.

Чем бы закончилась их схватка? Кто одержал бы верх: желание свободы, пусть и ценой жизни или же просто злость и жестокость? Не знаю. Собрав остатки сил, я подхватил с земли меч и бесцеремонно прервал их противоборство, пронзив здоровенную тушу насквозь.

Тюремщик как-то сдавленно хрюкнул и разжал стальные объятия. Волею случая, пришедший к нам с мечом, от него и погиб. Бывший пленник жадно вдохнул воздух и обессиленно отвалился в сторону. На слова благодарности ни у меня, ни у него не осталось сил.

Подобрав своё оружие, я отправился на поиски выхода. Хотелось поскорее убраться отсюда куда-подальше и позабыть всё, что здесь произошло. До остальных пленников мне тогда и дела не было. Их судьба всецело принадлежала воле случая. Скажу сразу, забегая вперёд, более я не видел ни одного из них. Так что могу только надеяться, что они выбрались на волю без приключений.

Как оказалась, самая длинная часть тоннеля шла от дома Херведа. Остаток пути до поверхности занял гораздо меньше времени. Преодолев его без всяческих затруднений, я оказался в заброшенном доме на краю Аллира. Хвала Богам, он пустовал. Сомневаюсь, что мне удалось бы выдержать схватку с несколькими противниками. Слишком тяжелым и богатым на события вышел день.

Дверь была заперта, но мне удалось выбраться через окно. При этом я едва успел разминуться с одним из подручных купца. Он как раз заходил в дом. Возможно, это был тот, кто приносил пленникам еду. Так или иначе, наша встреча не состоялась, чему я был искренне рад.

Возможно, мне стоило заботиться не только о себе, а предупредить пленников или попытаться как-то им помочь? Не знаю. Сил на новые сражения у меня не осталось, а со страхом, поселившимся где-то в глубине сознания, я был плохим помощником. С этой напастью мне ещё предстояло научиться справляться.

Эмпирус милостив, думаю, освобождённый раб сумел и без моей помощи благополучно выбраться и вывести девушек. А если и нет – кто я такой, чтобы жалеть незнакомых мне людей? Благодаря мне у них и так появился чудеснейший шанс на спасение. Большего грешно и требовать.

Впрочем, сомнения пришли позже. В то время я даже не вспоминал о пленниках, их судьба не занимала мои мысли. Гораздо важнее было найти себе безопасное пристанище. Единственным местом, где меня точно приняли бы, был домик старика Джонатана. Признаюсь, мне очень хотелось как можно скорее оказаться у него в гостях, где можно будет передохнуть и восстановить силы. Друзей, помимо охотника у меня здесь не было, так что цель казалась предельно ясной. К нему я и направился.

В городе царила суета, люди гадали о том, что же происходит за стенами верхнего города. Суеверные молили Шестерых о милости и шептали о конце времён. Старики сидели на лавочках со спокойствием седых гор, на их лицах отчётливо читалось: «мы и не такое видали!» А молодёжь веселилась несмотря ни на что, не заботясь о завтрашнем дне и не беспокоясь о сегодняшнем. Я даже позавидовал их беззаботности. Мне до неё было далеко.

Дойти до лавки охотника мне было не суждено. Буквально за два дома до неё ко мне подбежал мальчуган с тривиальной просьбой: «Дядька, дай монетку!» Вряд ли я производил впечатления состоятельного горожанина. Но тогда мне почему-то это в голову не пришло. Хотя стоило бы сразу обратить внимания на подобную нестыковку. Уличные мальчишки всегда прекрасно умели по внешнему виду человека определить содержимое его кошелька.

Обернувшись, чтобы отшить парня, я увидел его лицо и промолчал. Чёрные колючие глаза столь резко контрастировали со всей внешностью, с этой нелепой просьбой… Они меня будто заворожили. Я ни на секунду не задумался, когда он едва слышно предложил пойти за ним. Абсолютная уверенность в правильности такого поступка не позволяла мне даже усомниться в собственных действиях.

«Кудлак раздери, и чего я за ним тащусь?» – через какое-то время промелькнула мысль. Но в ней не было ничего, кроме удивления. Я всё так же следовал за мальчишкой, уверенный, что это правильно. Возможно, виной всему обыкновенное любопытство? Или, возможно, интуиция подсказывала мне, что необычные события происходят не так часто, чтобы их игнорировать? Какой бы ни была причина, от дома старика охотника я уходил всё дальше…

Мы вышли за городские стены и свернули на лесную тропинку, натоптанную, должно быть, охотниками или грибниками. Я несколько раз пытался разузнать у парня, куда же он меня ведёт, но он только улыбался и обещал, что мне будет интересно. Глаза его при живой детской мимике оставались удивительно холодными. И, как будто, были мне знакомы. «Возможно, уже видел на улице?» – мысль не вселяла должно уверенности.

С невообразимой покорностью я следовал за парнем и, вот что странно, даже не беспокоился о возможных ловушках, засадах, нападении диких зверей, наконец. Всё же вокруг простирался лес, можно было ожидать чего угодно. От бдительности не осталось и следа. Как будто в присутствии ребёнка не могло свершиться ничего дурного!

Внезапно, хотя мне следовало это заподозрить и предугадать, нас окружили. Четверо вооруженных мужчин разбойничьего вида разом выступили перед нами, появившись будто бы ниоткуда. По крайней мере, я упустил момент, когда они покинули свои укрытия. Только что никого не было, бац, и мы в окружении.

Услышав предсказуемое: «тиремы или жизнь» – я даже не вздрогнул, просто потянулся к несуществующему кошельку, чтобы отдать им свои кровные монетки. Признаюсь, я недоумевал, как же такой опытный и взрослый мужчина попался на столь простую уловку. Очевидно, парнишка завёл меня в подготовленную ловушку. «Нелепость какая-то!» – ситуация казалась невозможной. Впрочем, от этого она не переставала быть реальной.

Но пока я размышлял, мальчуган начал действовать. Бандиты, видя по моим действиям и ошарашенному виду, что их жертва явно выбирает жизнь, расслабились. А потому все мы пропустили момент, когда у юнца в руках, откуда не возьмись, появились два метательных ножа. Впрочем, с меня довольно было угрозы от четырёх крепких мужчин, так что это было излишним. Будь я повнимательнее, заметил бы, что и разбойники удивлены его действиями.

Не успел никто опомниться, как два бандита упали наземь мёртвыми. Их тела ещё оседали, а парнишка уже оказался вблизи главаря, и нанёс ему несколько молниеносных ударов стилетом.

Оставшийся в живых разбойник попытался огреть мальчугана сзади по голове палицей, но удивительное дело – оружие прошло мимо, не встретив никакой преграды. А паренёк мгновенно оказался сбоку и рассчитанным движением вонзил клинок прямо в сердце незадачливого грабителя. Бой был закончен за дюжину ударов сердца.

Я так и не пошевельнулся за всё это время, завороженно наблюдая за работой мастера, а по-другому назвать это действо у меня не поворачивается язык. Четыре человека погибли быстрее, чем успели это осознать. И всех их лишил жизни один худенький парнишка. Было чему удивиться!

Наконец-то, мой проводник вернул себе оружие, придирчиво осмотрел одежду на предмет наличия пятен крови, судя по всему, остался доволен, а затем вновь попросил меня следовать за ним. Как ни в чём не бывало, мы направились дальше. Я не проронил ни слова, столь сильно было потрясение от увиденного.

Вскоре нам пришлось свернуть с нахоженной тропинки. Не стану описывать, как мы пробирались через бурелом, скажу лишь, что конечной целью нашего путешествия оказалось дерево.

Если быть совсем точным, дупло. Именно туда милый мальчуган, убивший на моих глазах четверых взрослых мужчин и предложил залезть, сказав только, что по ту сторону меня ждёт Аль-Шаэде. Конечно, откуда ещё мог появиться прирождённый убийца? Мне следовало сразу же догадаться!

К слову сказать, ствол был довольно велик, а то, что я назвал дуплом, походило скорее на дверной проём, но сути это не меняет. Скрытый внутри портал мог помочь мне мгновенно оказаться в Ордене. Учитель был так любезен, что отправил за мной посыльного, который должен был с комфортом вернуть нерадивого ученика обратно.

Казалось бы, всё хорошо, что хорошо кончается. Я действительно подумывал о том, чтобы с повинной вернуться к Вайерину и продолжить тренировки. Но мне вдруг отчаянно захотелось остаться. Возможно, дело было в том, что меня буквально принуждали к этому. Или причина крылась в том щелчке по носу, который мне только что продемонстрировали? Я будто читал послание в свершившемся событии: «Мальчишка мог запросто справиться с тем, что ты провалил!» Да и чужое превосходство задело моё самолюбие. Порыв остаться был горделивым ответом: «Раз вы такие сильные, сами всё и делайте! А я справлюсь сам!»

Парнишка пристально смотрел на меня своими чернющими глазищами, не позволяя отступить. «Вот, значит, какая у вас свобода!» – горько подумал я и шагнул внутрь. Выбора мне не оставляли. Но вместо того, чтобы зайти в центр площадки внутри дерева, где находился портал, я прижался к стене, скрывшись от прозорливого взора моего проводника.

Через несколько мгновений он прошел мимо меня. Никогда не забуду изумление и досаду, читавшиеся на его лице, когда он увидел меня. Будто у ребёнка перед носом поводили конфетой, но затем отняли её самым бессовестным образом! Впрочем, это ведь и был ребёнок. «Что ж, будет знать, что некоторые конфеты не желают лезть в рот!» – с неожиданным злорадством и торжеством подумал я.

Стоило ему раствориться в магическом вихре, уплыть по неведомым потокам, как портал вспыхнул сиреневым пламенем и исчез. Путь в Аль-Шаэде закрылся. И я остался по эту сторону, лишенный возможности туда попасть.

Тот час же у меня в голове закружились панические мысли: «Что я наделал!?» Только теперь мне стало совершенно ясно, что ниточка, ведущая меня к дочурке, к Литочке оборвалась из-за сиюминутной прихоти! «Да пусть себе будут могущественными, лишь бы помогали! Как мне теперь быть!?»

Оставшись в совершенном одиночестве, без моих нежданных, но очень могущественных покровителей я, признаться, растерялся и даже испугался. «Куда же мне теперь податься?»

Казалось, что я всего лишь муравьишка на опавшем листике, который игривый проказник-ветер выбросил на стремнину широкой реки. Ещё недавно я готовился внести свой вклад в общее дело, (пусть имея в нём непосредственную личную заинтересованность), а теперь вокруг простирался ужасающий и смертельно опасный мир. Куда ни глянь – всюду водовороты событий, каждый из которых проглотит и не заметит столь мелкого существа, как я. Моя цель в один миг отодвинулась так далеко, что стала казаться недостижимой. А виной всему стала проклятая гордыня.

Всё это в какие-то мгновения пронеслось у меня в голове, подавляя, буквально сгибая к земле. Но молодость с уверенностью подпитого товарища неустанно твердила: «Не отчаивайся, всё не так плохо!» И в этом была своя правда.

День выдался слишком насыщенным, а потому организму требовался отдых. Иначе моя верная «думалка» наотрез отказывалась собрать в цельную картину сложившуюся головоломку. Передвинув тревожные и неприятные мысли на задворки сознания, я отправился обратно в город с твердым намерением, во что бы то ни стало, провести эту ночь в постели. Сердито заурчавший желудок скорректировал поставленную цель: сначала требовалось подкрепиться.

Как не сложно догадаться, я вновь направился к дому Джонатана. Охотник оказался тем человеком, с которого начались мои приключения в Аллире, поэтому мне, несомненно, следовало вновь у него побывать.

Я был убеждён, что добрый старик не откажет в гостеприимстве своему подмастерью, даже несмотря на не слишком приличное расставание. Меня, после непродолжительной, но самоотверженной драки вывели под руки стражники. Но Джонатан не поверил их обвинениям. Он до последнего стоял на моей невиновности. Встретить такого замечательного человека и заслужить его доверие, было определённой удачей. Так мог ли я направить к кому-то ещё?

Возможно, были пути к Аллиру ближе, нежели тот, которым мы сюда пришли, но, к превеликому моему сожалению, я был так увлечён созерцанием спины своего проводника, что совершенно не запоминал ориентиры. Поэтому смутно представлял себе, насколько далеко от города находился. Пришлось возвращаться по собственным следам.

Вечерело. Тени удлинялись, а солнце неспешно, но неумолимо скрывалось за верхушками деревьев. В этот раз мне не на кого было рассчитывать, кроме себя самого, поэтому продвигался я настороженно, всматриваясь в каждый подозрительный кустик и прислушиваясь.

Моё внимание привлекла стая птиц, недовольно галдящих на ветвях неподалёку. Сердце тревожно ёкнуло, подсказывая, что в том месте сейчас совсем небезопасно находиться одинокому и почти безоружному путнику. Любопытство оказалось сильнее рассудительности. Я подобрался поближе, желая воочию лицезреть причину волнения пернатых.

Только увидев четверых мертвецов, на лицах двоих из которых остались следы от хищных клювов жадных до падали пташек, я вспомнил о нашей случайной встрече, столь плачевно закончившейся для неудачливых разбойников.

Теперь вокруг них топтались двое мужчин, судя по одежде, товарищи павших, пришедшие проверить припозднившихся приятелей. Лица их были белее полотна, но руки жадно собирали посмертную дань с поверженных жестокой рукой убийцы собратьев по разбойному ремеслу. Даже сапоги были сняты. Видимо, пришлись в пору, но, что более вероятно, жулики надеялись сбыть их за звонкие монеты.

Мне стало противно от их крысиной возни. Были бы в руках лук да пара верных стрел – не задумываясь, избавил бы город от таких жителей. И тут же ужаснулся собственным мыслям. «Неужели я и вправду стал таким кровожадным!?» Столько смертей вокруг могли ожесточить любое сердце, но если мне доводилось убивать, то я делал это не ради удовольствия, не во имя высшей цели, вовсе нет! Мне просто хотелось выжить, и чужая смерть была единственным способом сохранить собственную жизнь.

Опасаясь нарваться на других лихих молодцов, я обошел злополучное место по широкой дуге. Но гнусная мыслишка не давала покоя. Совершенно не хотелось верить, что церковный писарь, пусть даже вор, мог столь разительно измениться, что не просто без трепета отнимал чужие жизни, но готов был делать это для собственного удовольствия.

То ли никто не беспокоился об охране нижнего Аллира, то ли все стражники занимались расправой с бунтовщиками… Так или иначе, ворота никем не охранялись и были гостеприимно распахнуты. Впрочем, при моём первом посещении картина не слишком отличалась. Наличием дремлющего индифферентного ко всему стражника разве что. Да и частокол был не сказать, чтобы непреодолимым.

А вот патрули на улицах меня насторожили. Не думаю, что на мне крупными буквами было написано: «Преступник!» – но я-то знал, что дела мои далеко не чисты, в этом и крылась причина неуверенности.

Отчаянно хотелось шарахнуться в сторону, раствориться в полумраке переулков. На них не было предусмотрено освещение, тогда как на главных улицах против обыкновения горели факелы. Странно, что раньше со мной такого не происходило. «Неужели одна мысль так разительно изменила отношение к самому себе?» – недоумевал я, стараясь совладать с неуместными переживаниями.

В конце концов, мудрое сердце велело мне уйти в тень, что я с превеликой радостью и сделал за пару кварталов до лавки охотника. Чем дальше я держался от стражи, тем спокойнее становился. Смотреть из тени на свет оказалось удивительно комфортно.

И как оказалось, моя предосторожность была не напрасной.

Что-то не припоминал я, чтобы раньше возле двери в дом Джонатана дежурила стража. А теперь – пожалуйста! Двое бравых молодцов зорко смотрели на редких прохожих и тихо переговаривались между собой. Я подобрался поближе, надеясь подслушать разговор и выяснить причину подобной бдительности. Вот, что мне удалось разобрать из их речей:

– Зря торчим, не явится он. – недовольно бурчал первый.

– Приказ есть приказ. Жалование двойное? Двойное. Вот и не ной. – поставил его на место второй.

На несколько минут первый стражник замолкал, но потом возобновлял свои жалобы на холодную ночь, на отсутствие выпивки и женщин… На всё, что только мог он вспомнить. Впрочем, его переживания меня мало волновали.

Мысленно присвистнув, я оставил свои намерения погостить у Джонатана – слишком сильны были подозрения, что ждут здесь именно меня. «Но, Анра, побери, почему?» Как бы то ни было, путь к единственному другу был заказан. Один из патрулей направился в мою сторону, и я поспешил ретироваться.

Лучшим укрытием мне показался ближайший кабак. Хвала Шестерым, стражники меня проглядели, и вскоре я уже грелся в надышанном помещении, полном запахов винных паров и готовящихся блюд.

Трактирщик признал во мне подмастерье Джонатана, а потому не стал спрашивать денег, добыть которые я так и не озаботился, вырвавшись на свободу из городской темницы. Имя охотника вновь сослужило мне добрую службу. Иначе желудок пришлось бы убаюкивать сказками.

Дождавшись своего заказа, я с наслаждением погрузился в один из величайших процессов в человеческой жизни – поглощение пищи. В отличие от меня, мой организм прекрасно помнил, что не получал еды с самого утра. И, смею вас заверить, он искренне ликовал по случаю каждого проглоченного куска.

Но слуха я не потерял, а потому с большим интересом следил за доносящимися до меня беседами завсегдатаев. Я чувствовал, что из них можно было узнать много интересного. Так и оказалось.

Живо обсуждалась самая горячая новость – восстание. Слухов было море, но истинная причина пока не всплыла. Об этом происшествии я мог бы многое рассказать, так как давеча принимал в нём непосредственное участие, но сдерживал уже готовую слететь с языка сагу о своих деяниях и сосредоточенно жевал.

Но когда услышал о смерти графа, вновь весь обратился в слух. Уверенности в голосе рассказчика не было, но подобный плачевный итог объяснял бы наблюдение за домом старика-охотника. Свидетели в столь щепетильном деле были излишни, и не важно, что ты сражался с ними плечом к плечу. Любовь, может быть, и прекрасна, но порой толкает на довольно жестокие поступки. А уж когда пронёсся слух о назначении нового капитана замковой стражи – все мои сомнения окончательно отпали. Я больше не был желанным гостем в Аллире.

И тут моё внимание привлекли двое подозрительного вида типов, что-то живо обсуждавших за дальним столом. Не скажу, что они разительно отличались от местной публики, но некоторые характерные жесты выдали их моему опытному взору с головой.

Воры не обрадовались моей компании, но вида не подали – только руки одного из них мелькнули в еле заметном движении, предостерегающем собеседника. Молодые ребята наверняка были мелкими сошками, едва ступившими на скользкую дорожку. Но и от них могла быть польза. До этого мне вовсе не удавалось встретить членов гильдии в Аллире.

Я, так чтобы не было заметно со стороны, надавил языком на левую щеку, чуть приоткрыв рот – со стороны казалось, что уставший забулдыга просто зевает. В глазах моих соседей по столику читалось подозрение. В конце концов, мой жест мог быть случайностью.

– Раз подсел, так хоть выпить закажи! – пробурчал темноволосы курносый малый, сидевший напротив меня.

А руки второго в тот же миг попросили подтверждения знака принадлежности к гильдии. Привычным движением я продел палец одной руки в кольцо другой, согнул и подвигал им взад-вперёд. Парни заметно расслабились, но настороженность осталась.

– Заказал бы, на я на мели. Вот, ищу где подзаработать.

– Может, трактирщику дров наколешь? – усмехнулся парень со шрамом на левой щеке. Его тёмные глаза всё ещё с подозрением смотрели на меня из под свисающей на глаза длинной чёлки каштановых волос. А руки спросили: «Откуда? Кто над тобой?».

– В стольном граде у Миртиса в трактире пустой кошелёк есть правило: угощай гостей. Я гость, вот и угощайте! А нет работы – так я парень с руками – найду.

Конечно, местное жульё знать не знало никакого Миртиса, ведь Шакрэн не соседняя деревушка. Но ответ мой прозвучал уверенно и по правилам, что должно было вызвать доверие. По крайней мере, я на это рассчитывал. У них было то, что мне требовалось.

Непросто мы сходились в разговоре, но, в конце концов, мужчины признали во мне своего. И обсуждать они в этот вечер планировали одну рискованную затею, которая требовала явно больше сил и умений, нежели имели оба «зелёных» воришки вместе взятые.

Понимая, что сегодня уже ни на что не годен, я спросил об укрытии – нужно было выждать, пока уляжется шум, пока успокоятся патрульные. С другой стороны, план парней был дерзок и привлекателен. Попасть в графский замок можно было именно в эту ночь. Пусть стража патрулирует город – многих они не досчиталась, да и бдительность после напряженного дня явно не на высоте. Те, что участвовали в битве, устали, а те, что были вне верхнего города, не смогут резко переключиться из обыденного сонного состояния и достаточно зорко следить за всеми переулками всю ночь напролёт. Был у парней даже план замка и секретный путь в графскую опочивальню. Что особенно радовало, они уверяли, что продумали как оттуда уйти без лишнего шума.

Чего им недоставало, так это хода купца-работорговца, который провёл бы в верхний город. Зато он был у меня, что и перевесило в решении о моём участии в деле. Но сначала мне требовался сон – хотя бы часа четыре. Поэтому, покинув кабак, я отправился вслед за Йори и Кавком в «укромный уголок», где можно было спокойно скоротать время. Не стану описывать наш путь – в петлянии по ночному городу мало интересного, скажу лишь, что целью нашей оказалась… Церковь!

Да, да! Это не шутка. Священнослужитель был именно тем, кто укрывал до поры до времени лихих людей. Пусть не в самом святом месте, не в монашеских кельях, но в служебных помещениях всегда готовы были приютить «своих» людей.

Сказать, что такое сочетание ролей Патриисом меня покоробило – не сказать ничего! Вор и священник в одном лице, в одной рясе, если угодно. Я, проведший детство в церковной школе, и представить себе не мог подобного. И это несмотря на все рассказы Эталь, на случаи, которыми сама судьба пыталась раскрыть мне глаза! Вера в чудо, в добрых священников оставалась крепка. До этой ночи.

Впрочем, Патриис оказался очень даже милым человеком – типичный представитель «трудового» духовенства. Глядя на такого образцового служителя Шестерых в жизни бы не заподозрил его в низких делах.

Но оказалось, что этот светлый человек с тёмным нутром имеет ещё больше сюрпризов, чем я мог себе представить. Показывая мне комнату, Патриис на прощание совершенно без эмоций произнёс: «Как говорят чужеземцы, все дороги ведут в Аль-Шаэде». И затем уже другим тоном добавил: «Не думаешь ли ты, сын мой, что и тебе надлежит вернуться к святости?»

Не думаю, что когда-то ещё я удивлялся сильнее. Три могущественных силы использовали человека в своих целях, а тот и в ус не дул. «Да не он ли ими пользуется по своему усмотрению? Это же насмешка над лучшими из лучших! Ведь каждая сторона думает, что именно ей служит этот загадочный мужчина».

И в тоже время холодок пробежал по моей спине – то, с какой лёгкостью меня вновь отыскали представители Ордена, пугало. Они словно говорили мне: «От нас не спрячешься, у тебя нет выбора, кроме дороги «свободы»!»

Но от этого хотелось бежать, куда глаза глядят. Только теперь я проникся словами, некогда сказанными мне знакомой жрицей. Она чувствовала то же самой – вольный пёс на длинной привязи, один слуга для нескольких хозяев, которые дёргают то в одну, то в другую сторону, совершенно не заботясь спрашивать мнения объекта своих жестоких и нередко смертельно опасных игр.

Вот только отдых требовался в любом случае. Правда, сон мой был полон событий. Хаотичные картины сменяли одна другую: вот я лезу на какую-то стену, вот уже сижу за решеткой и чувствую, что должен прийти кто-то страшный…

Но всё же не могу сказать, что я был рад пробуждению. В мире всё ещё царила ночь, но два напряженных, взвинченных до предела молодчика уже исчерпали свой лимит терпения. Им хотелось действовать – промедление было подобно смерти.

Покидая обитель, я чувствовал на себе тяжелый взгляд священника. «Как Сияда допустила, чтобы такой человек осквернял своим присутствием её храм?» – недоумевал я, подавляя желание обернуться. Совершенно не хотелось встречаться с этим свинцовым взглядом, ни о чём не говорящем моим спутникам и столь о многом поведавшем мне. «А ведь недавно я видел в нём образец святости!» Пожалуй, воришки даже уступали мне в прыти – так сильно хотелось поскорее сбежать от этого трёхликого священника.

Ночная прохлада немного взбодрила, остатки сна развеялись как дым на ветру. Нужный нам дом мы нашли не сразу, но это всё-таки удалось сделать. На этот раз память меня не подвела. Окно, через которое я выбрался наружу, осталось открытым, поэтому мы без труда проникли внутрь.

Странная беспечность объяснялась тем, что владелец лачуги был мёртв. Мы нашли его в тоннеле с пустой корзинкой с остатками еды. Видимо, именно с ним я столь удачно разминулся, покидая тайный ход контрабандистов. Впрочем, терять бдительность всё равно не стоило.

Бледность спутников несколько раззадорила меня – будто давно сам с такими же круглыми глазами смотрел на покойников. Теперь же в своих глазах я предстал видавшим всякое и умудрённым опытом мастером. Куда-там новичкам! В какой-то момент мне даже показалось, что Йори собирается повернуть назад. Он оглядывался на товарища, но тот оказался более решителен, поэтому путь мы продолжили все вместе.

Добравшись до клеток, где ранее содержались пленники, мы наткнулись на неприятную картину, резанувшую даже по моим нервам. Молодого парнишку так и вовсе вырвало. Кавк, тот, что был чуть постарше, сдержался, но ему это стоило немалых трудов. Не удивительно, ведь над телами умерщвлённых охранников успели изрядно потрудиться крысы, исказив их до неузнаваемости. Выпущенные наружу внутренности ко всему прочему испускали отвратительный аромат.

– Никто не заслуживает такой участи! – пролепетал Кавк. Шрам на его щеке побледнел.

Светловолосый Йори кивнул, с трудом восстанавливая дыхание. Несомненно, ни одному из них ещё не доводилось сталкиваться с чем-то подобным. Это стало настоящим потрясением.

Я, демонстрируя уверенность в себе, равнодушно пожал плечами, хотя полностью разделял мнение спутников и даже в некоторой мере корил себя за поспешное отступление. «Наверное, стоило похоронить мертвецов по-человечески...»

Впрочем, сделанного не воротишь. Мерзавцы заслужили смерть, а тела их вряд ли могут расстроиться, что бы с ними теперь не делали. Только живым есть дело до того, как они умрут. Там за гранью всё уже безразлично.

Впереди нас ждало нечто значительно более опасное. Предупредив спутников о ловушках, я, как показала практика, поступил правильно. Парни раскисли и почти не смотрели под ноги. Не будь меня рядом – остались бы в подземелье навечно. И возможно, уже их тела достались бы на растерзание серым хищникам. Только благодаря моей осмотрительности мы миновали тоннель без жертв и ранений – царапина Кавка о ступеньку лестницы не в счёт.

И вот он люк. Что творится в доме? Был ли в нём обыск или идёт до сих пор? Что ждёт нас по ту сторону? Уверен, те же вопросы задавали себе мои спутники. Но нужно было решиться и заглянуть. Иначе весь наш путь оказался бы бессмысленным. Йори посветил мне факелом, и я без особого труда справился с механизмом, открывающим крышку. Оставалось только подняться наверх.

Пусто. В доме оказалось тихо и совершенно пусто. Даже я вздохнул с облегчением. Парни заметно приободрились. Ещё бы, мы были в недоступном верхнем городе! Казалось, дело за малым – добраться до дворца, забрать ценности и скрыться. Удача была на нашей стороне. Но, как водится, судьба уготовила несколько сюрпризов.

Началось всё с того, что осмелевший Йори, обшарив все комнаты по пути, забежал вперёд и первым высунулся во двор. А вот там «гостя» уже ждали с распростёртыми объятиями. Кавк порывался помочь товарищу, но куда там?

Угрём извернувшись в руках стражников, Йори помчался прочь, за что мы ему, кстати, должны быть благодарны. Рассвирепевшие стражники бросились за ним, дав нам время прийти в себя и начать действовать. А ведь стоило им обшарить дом – взяли бы всех нас.

Зажав спутнику рот, я дождался, пока к нему вернётся рассудок. Парень демонстрировал редкое для воров чувство товарищества – всё время рвался то крикнуть, то броситься на помощь. Мне было абсолютно ясно, что это ничем не поможет, поэтому с холодной решимостью я пресекал все его попытки нас обнаружить. Но парень долгое время не унимался. Должно быть, они с Йори были не просто случайными товарищами, собравшимися на одно дело. Впрочем, это уже всецело их проблемы.

– Не будь дураком, он увёл их от нас! – зашипел я ему в ухо. – Ради тебя он пожертвовал своей свободой. Так не упускай подаренный шанс!

Выбравшись через окно на задворки, мы направились в противоположную от стражников сторону. Не желая попасть в засаду, я не спешил – тщательно выверял каждый шаг, особенно принимая во внимание наличие спутника. Приходилось считаться с его навыками, а вернее с почти полным их отсутствием. Мне казалось, он шагает, как солдат на параде – чеканя каждый шаг, хотя видно было, что парень старается изо всех сил. Что ж, умение приходит с опытом, ничего не поделаешь. Должно быть, я в своё время действовал не лучше.

Скрываясь от лишних глаз, перебираясь из тени в тень, мы подобрались к стенам замка. И тут настал мой черёд удивляться. Их «всё продумано» оказалось отвесной стеной на границе сада с едва заметными трещинками, по которым, очевидно, юные воры собирались влезть в окно третьего этажа.

Судя по плану, это была туалетная комната. А уже из неё мы должны были без труда добраться до опочивальни. Вот только у нас с собой даже не было подходящего снаряжения, чтобы преодолеть препятствие.

– Скажи мне, что ты шутишь! – зло прошептал я.

Парень выглядел донельзя смущённым. Ясно было, что это «непредвиденное обстоятельство» он не учёл. Но что толку было теперь краснеть и бледнеть? Кавк завёл нас в тупик, невольно подставил своего товарища… И всё из-за неопытности, невнимательности. Одна мелочь на корню зарубила весь план.

– О горе мне, с какими бездарями я связался!

Моим сетованиям никто не внял, из окна верёвочная лестница не свалилась. Нужно было решать, как быть дальше. И тут я совершил ошибку – решил блеснуть своим мастерством. Хотелось показать парнишке, что значит опыт и умение.

И Сивар разбери мою гордыню, я действительно полез по стене! На земле мне казалось, что задача, пусть не простая, но выполнимая. Трещины удачно ложились под руки, позволяя достаточно быстро подниматься вверх. Но на уровне второго этажа я понял, что застрял. Дальше пути не было. Раздирать штукатурку в поисках зацепок – та ещё затея, но в надежде закончить затеянное, я испробовал даже это.

Новая напасть обрушилась на нашу невезучую компанию. В тот самый момент, когда мои пальцы царапали стену, на небе взошла луна, самым нелицеприятным образом обозначив мою фигуру на фоне стены. С другой стороны, стой я в тот миг на земле – ни за что не заметил бы приближающейся угрозы. Так что в некотором смысле нам повезло. Жестко приземлившись, я успел шикнуть:

– Выводи нас отсюда, живо!

За кустами тут же показались преследователи, смекнувшие, что обнаружены. В стену рядом с моей головой ударил арбалетный болт, выбив искру. Настало время бежать прочь очертя голову.

Вооруженная погоня, крики и выстрелы заметно прибавили прыти и мне и моему спутнику. В ту ночь, я уверен, мы мчались быстрее зайцев, улепётывающих от стаи волков. Не знаю, соображал ли мой спутник на ходу, помнил ли план города или же просто удачно импровизировал, но петляние между сонных домов привело нас к каналу. Как оказалось, он был тем самым «предусмотренным путём отступления».

Надо сказать, что Прея в здешних краях была едва ли не ручейком. О канализации подобной массивным катакомбам под Гнэшем никто и не мечтал. А потому все нечистоты медленно, но верно плыли по каналам к реке, наполняя ближайшие к ним дома ни с чем несравнимыми ароматами. Именно перед таким сточным желобом мы и находились.

Сзади слышались крики погони. Несмотря на нашу отчаянную скорость, преследователи не отставали ни на шаг. Времени на решение оставалось в обрез. Но в тот момент я ещё не осознал всей мерзости плана, предложенного Кавком, а потому, с трудом отдышавшись, только и спросил:

– Ну, чего встал? Куда теперь?

Вместо ответа вор зажал нос и прыгнул ногами вперёд в вонючий канал. Скрывшись в нечистотах с головой, он вскоре вынырнул и погрёб в сторону решётки, преграждающей выход из верхнего Аллира.

– Не-е-ет! – не поверил я злой судьбе.

Не расслышав меня, Кавк обернулся и махнул рукой, подзывая к себе. Его, похоже, нечистоты не особенно смущали. Я уже понял, что он собирается поднырнуть под решеткой, проплыв в самой гуще. Подтверждая мои худшие опасения, он крикнул:

– Дно мягкое – легко копать! – говорить ему было тяжело – слишком силён был запах. Меня он просто сшибал с ног.

Вполне себе представляя, из чего состоит дно и почему оно мягкое, я скривился от отвращения, теряя драгоценные мгновения. Проще было прыгнуть в море с обрыва, чем в… ЭТО!

– Сза… – только и успел крикнуть мой товарищ, спешно погружаясь под воду.

Именно в этот момент я наконец-то решился, и отчаянно рванулся вперёд. Но в следующее мгновение на моих ногах повис расторопный и отчаянный стражник. Я потерял равновесие и, подняв фонтан брызг, рухнул лицом прямо в нечистоты.

На этой комичной и трагичной ноте я остановлю своё повествование, так как описать мои ощущения без отборной брани не представляется возможным. Я не только попал в «дерьмовую ситуацию», но ещё и попался. А вот Кавк, как ни в чём не бывало, выбрался с той стороны решетки, медленно, но верно дрейфуя к свободе.

Наша затея провалилась. А мне в очередной раз довелось пожалеть о том, что отказался возвращаться в Орден. Вместо того чтобы спокойно спать в своей кровати, я оказался за решеткой и сама моя жизнь повисла на волоске. Это не говоря уже о том, через что мне пришлось до этого пройти.

[1] Сиядень – конец лета, начало осени.