7. Ортан

— Зарла (удивительно), ты облысел за ночь! — воскликнул Ярон. Он, как обычно, торопился выдать реакцию раньше всех, но на этот раз в его голосе звучала не насмешка, а ошарашенное восхищение способностями головы Ортана. — Как яйцо жирное!

Крику Ярона вторил гогот его присных. Ортан стоял между гомункулами, и его свежевыбритая голова ловила тусклый свет световязи. Более существенные изменения таились в его глазах, но это заметили только те, кто стоял рядом, кроме Ярона. Но он не разглядел бы их и без «жирного яйца» — для него глаза были лишь средством наблюдения и хорошей мишенью в драке.

— Интересный тактический ход, Ортан, — раздался насмешливый голос Тулилы за спиной Ортана. — Практично. Уменьшил площадь для захвата и стал аэродинамичнее. Сама носила короткую причёску на заданиях. А что стоим, девчули? — владелица голоса распахнула дверь в лекторную. — Понимаю, какая это скандальная причёска, но на лекции на неё насмотритесь. У вас же там других дел нет.

Ортан коротко кивнул в её сторону (беспрецедентный для него жест жизни) и проследовал к своей первой парте. По классу прокатилась волна шёпота. Кто-то продолжал тихо смеяться, но большинство замолчали, глядя на него с новым, насторожённым интересом. Лысый Ортан выглядел не просто как «ходячий шкаф», в его облике появилась деталь от древних аскетов, воинов западных полуостровов, потерявших хозяйку или осуждённых преступников. Это пугало. Что-то в привычном укладе дало трещину.

Тулила тем временем взмахнула рукой, и из остальных рук соткала в воздухе проекцию, напоминающую древние гобелены с силуэтами величественных многокрылых существ.

— Сегодня мы (я) поговорим о нефилимах, — произнесла она своим обычным циничным тоном. — Или, как их называют особенно драматичные дамы, «необогах». Суть их природы потеряна в веках, но считается, что их создали древние алхимички в период Падения Веры. Было ли это причиной распада старых религий или они были созданы, чтобы сесть на покинутые троны богинь — так же неизвестно. Наши привычные гомункулы сделаны по их подобию, но заметно уступают им во всём. Прямо как… Ладно, не буду говорить при девушках. Аргх, вот по этой смутной теме мне пришлось составить тест. Вы, девочки, конечно, рады. Давайте усилим вашу радость, начав наше любимое выжимание простых общеизвестных знаний из вас. Назовите нефилимов нашей страны.

Тулила была выдающейся учительницей и смогла выжать (с небольшими подсказками в виде первых букв) из мужчин целых «Порядок», «Истина», «Изобилие», «Культивация», «Эмоция», «Власть» и даже единственную в своём роде «Тайну».

— Да, Тайна. Не советую обращаться к ней за помощью, ведь для неё формирование и поиск информации — и есть знание. Она продаёт не воду из скважины, а карту, как её выкопать. И карта эта всегда в тринадцать раз длиннее, чем нужно. Ортан, — вдруг обратилась к нему Тулила, явно проверяя его новое состояние. — А ты знаешь какое-нибудь нефилимское имя? Или всю энергию потратил на свой новый стиль?

— Закон, — мрачно и чётко ответил Ортан.

Воцарилась тишина. Его одноклассники до этого не знали, что он умеет говорить, а тем более отвечать впопад. Впечатлений от этого они набрались на месяц вперёд.

— Правильно. Может, других тоже побрить? — похвалила его Тулила и уже начала разворачиваться, но Ортан не закончил.

— Свобода. Долг. Ничто. Преданность. Азарт. Доблесть. Защита. Вражда. Честь.

Тулила медленно, как каменный гомункул, повернулась к Ортану:

— Мифические мужчины-нефилимы? У меня лекция по общепризнанной истории, а не по конспирологическим теориям. Такие дедовские байки не входят в наш учебный материал. Так, Законы следят за соблюдением чего? Невероятно, но законов. К ним может воззвать любая, и даже мужчина, но лучше это не делать. Напрасный вызов — это серьёзное нарушение закона, — заключила она, бросив взгляд на Ярона, как на самого вероятного кандидата на любую глупость. Ярон же напряжённо (насколько мог) пялился на Ортана.

Воспользовавшись паузой, Ортан поднял руку. Он не был уверен, что так положено, но хотел задать вопрос и выбрал такой молчаливый способ привлечь внимание. Он знал, что это привлечёт и внимание мужчин, но теперь он учился за двоих и обязан был выуживать из Тулилы все возможные крупицы знаний.

— Ого, ученик поднимает руку. В честь такого юбилейного события я так уж и быть отвечу.

— Согласно вашей схеме, они подчиняются закону равновесия Сайоры, — Ортан указал на позабытую остальными проекцию. — Но инцидент с Золотой Маской показывает, что у нефилимов есть свобода выбора. Это противоречие. Нельзя одновременно дать существу абсолютный закон и позволить ему выбирать.

У всех получилось утихнуть ещё сильнее, хотя это казалось невозможным. Мужчины принялись мотать взглядом между Ортаном и Тулилой, ожидая, когда она накинется на него, ведь очевидно, он отвлекает её от работы, разродившись внезапным сумашедшим бредом.

— Потому что это куча навоза мегамедоеда, вот почему, — спокойно ответила она и впервые за всё учительство рассмеялась в голос. Затем, вытирая выступившие слёзы, добавила: — Это театр безопасности. Вроде перил у краёв кантонов. Мысль, что этих существ может что-то остановить, призвана усыпить наш страх. Но любой закон можно нарушить, сама первопричина закона — предотвращение частых нежелательных действий. Отлично подмечено, Ортан. Надеюсь, твоё просветление продержится хоть неделю, даст мне иллюзию ненапрасности моей работы.

В классе раздалось приглушённое шипение удивления. Лекция закончилась, и начался тест. Когда пощажённые сегодня Эш-Файей гомункулы принесли стопку листов, Тулила махнула на них рукой:

— Смотрите на них внимательнее, девочки. Они — то, что осталось от великих идей. Потомки нефилимов. Страшно представить, что создадут следующие поколения.

Класс шумел, щурился в листы, перешёптывался. Ортан же писал быстро и уверенно, заполнил тест первым и подошёл к столу, положив его перед Тулилой. Она пробежалась глазами по строкам, хмыкнула и откинула лист в сторону.

— Все ответы верны, и ты даже исправил некоторые вопросы. Такая дерзость должна быть наказана по регламенту. Но это мои уроки, и я устанавливаю свои правила. Я ставлю тебе балл выше высшего, — она мрачно улыбнулась и возвестила: — Поздравляю. Теперь они все возненавидят тебя ещё больше. Ты больше не «жироход» и «мясной шкаф». Ты — «умник» и «выскочка», а это самые опасные вещи в этом месте.

Ортан не обрадовался и не опечалился, просто кивнул, принимая приговор. За его спиной у Ярона схлопнулась ухмылка, на его глаза наползла метафорическая тень.