15. Отлучка

У главного входа в Шрам постоянно дежурило множество гомункулов, да и сам вход тоже был гомункулом модели Сфинкс, призванной анализировать своих проходчиков. С их возможностями этот выход был равносилен сплошной стене со смертельной ловушкой.

Эш шла по коридору, толкая перед собой мусорный пузырь — огромный левитирующий мешок, колышущийся желеобразно и наполненный (как можно было догадаться по названию) мусором. Исписанная бумага, много исписанной бумаги, смесь чернил с пылью, обломки учебных пособий, сломанные инструменты и потерянные детали гомункулов — всё, что Шраму не было нужно, Ортан лишь добавил себя к этому. В каком-то смысле это было честно.

— Если нас поймают, — прошептала Эш. Для Ортана, сдавленного со всех сторон отходами, её голос доносился, как из глубины чего-либо. — Знай, что я делаю это исключительно из научного интереса.

— Если нас поймают, — ответил Ортан, стараясь говорить тише шороха перетираемого пергамента, но изнутри пузыря его голос звучал как булькающее рычание. — Знай, что я делаю это ради «Диких роз».

— Статистически ты поступаешь глупее.

— Статистически я живу дольше, чем должен.

Эш остановила его убежище, и Ортан понял, что она подошла (а он подлетел) к их цели — запасному аварийному выходу, спрятанному в глубине утилитарного блока. Обычно он был закрыт простой дверью и охранялся парой гомункулов. Ортан предполагал, что эта дверь была создана лишь на случай захвата главного входа.

— Мусор в мусоропровод, — раздался низкий, лишённый тембра голос, хотя большинство гомункулов имели женскую внешность, включая школьных, класса Голем.

— Мусоропровод сломан, — также немногословно, но ёмко ответила Эш. Она и на такое была способна. Вместе с Витлом они действительно заблокировали туннель для мусора на случай проверки. Комбинация опыта Эш в саботаже и механических навыков Витла сделала задачу почти элементарной. — Моя работа — удалять мусор из помещения. Ваша — содействовать мне, как наёмной работнице школы. Так что давай-ка выполняй протокол, как хороший, исправный гомункул.

— Мечтаю… Мечтаю… — тот же металлический голос объявил свой мыслительный процесс.

Ортану, притихшему внутри своей прятки, показалось, что он слышит тихий шелест эфира — безмолвный обмен мыслей между стражами и центральным гомункульным узлом Шрама.

— Логика принята, — наконец отозвался безжизненный голос. — Проход разрешён.

Ортан услышал глухой скрип и полетел дальше. Он летел, и летел, и летел… Судя по улучшению состояния воздуха, с намёком на ветер и небесную акустику, они выбрались в мир. Ортан лежал на спине, стараясь не дышать громче собственного сердцебиения. Больше ему нечего было делать, разве что обильно потеть, но он утешал он себя тем, что этот запах добавлял реалистичности его прикрытию. Ортану отчётливо казалось, что вся чудовищная масса Шрама, почему-то в виде железного лица, неодобрительно смотрит на него, но недостаточно, чтобы что-то предпринять.

Он почти укачался в своем мерзком коконе, и потому вздрогнул всем телом, когда рука Эш прошла сквозь пленку и коснулась его плеча.

— Довольно тебе быть мусором, Ортан, — сказала она, и ее голос на этот раз был близким и ясным. — Ты всё равно плохой мусор. Слишком ценный и нужный. Вылезай.

Ортан сгустил эфиром над собой в два тонких отражающих слоя воздуха, лёгших друг на друга. Это была его разработка, в теории — способ спрятать предмет за зеркальной плёнкой. На практике… он узнает, работает ли его самодельная магия против орбитальных очей. Узнает быстро.

Когда Ортан вылезал на живой воздух, он посмотрел на результат собственных усилий над собой и остолбенел.

— Почему ты остолбенел? — нервно спросила Эш, озираясь по сторонам. — Не работает? Они уже летят к нам?

— Этот мужчина, — озадаченный Ортан кивнул на отражение в воздушном зеркале. — Это… я?

— Если ты случайно не пробил окно в другой мир, населённый твоими двойниками, то да, это ты, — фыркнула она.

Ортан наконец выбрался из липких объятий мусорного пузыря и постарался осмотреть себя со всех сторон в своём творении. Хоть он и перешёл в последнее время на более человеческую еду благодаря поставкам Эш, основу его рациона по-прежнему составляла безвкусная питательная паста, не балующая ничем лишним. Он значительно похудел, а практика стёрла мягкость, оставив чёткие линии мышц. Всё-таки не бесполезная. Плечи, широченные от природы, теперь были подчёркнуты дельтовидными мышцами, торс стянут корсетом пресса, а бёдра и ноги, всегда сильные, теперь выглядели почти как у Ярона, но со здоровым видом. От старого Ортана остались только грустные глаза и густые брови над ними, остальное стало жёстче. Он, конечно, видел контуры своего тела и без зеркала, но контраст с образом из памяти был настолько разительным, что вызвал лёгкий когнитивный диссонанс. И, признаться, всё ещё «жироход» из уст Ярона сбивал его с правильного самовосприятия.

Эш молча наблюдала за ним, борясь с шутливыми словами в себе и желанием их не произносить. Она была не только умной девушкой, но и мудрой.

Ортан встряхнулся, отгоняя оцепенение. Он понял, что теряет время на самолюбование, и решил продолжить миссию. Но прежде обернулся на Шрам. Как он и предполагал, здание было одноэтажным, но обширным железным уродом от мира архитектуры. Оно лежало пластом, вцепившись в унылый пустырь, по которому вышагивали редкие гомункулы, и ветер качал редкие травинки. К своему удивлению, Ортан почувствовал к Школе Рационального Обуздания Мужчин что-то вроде родственной теплоты. Шрам дал ему какой-никакой приют во время трагедии его жизни. Он подарил ему Тулилу, Эш-Файю, «Диких роз» и такой уютный укромный архив. Его жизнь навсегда была тронута этим грубым, жестоким… мужским местом.

Они стояли на небольшом парящем островке, пришвартованном подвесной лестницей к боку кантона, чуть внизу, так чтобы уродливое здание портило вид только тем, кто осмеливался подойти к началу лестницы.

Но город ждал, а библиотека — тем более. Ортан решительно притянул к себе Эш и обернул их зеркальными поверхностями, которые теперь отражали свои противоположные стороны, создавая оптическое убежище. Чтобы самим не ослепнуть, он оставил в конструкции изломанные «коридоры» (для себя и Эш), в которых свет преломлялся, позволяя им видеть окружение через отражения в гранях. Для любого стороннего наблюдателя они должны были быть не более чем дрожанием воздуха. В теории.

— Очень сложная конфигурация эфирного объекта, — прошептала Эш с восхищением и тревогой в голосе. — У тебя хватит энергии на её поддержание?

Ортан почувствовал тепло её плеча, прижатого к его рёбрам, лёгкое дуновение её дыхания на своей коже, отчего зашевелились волоски на руке, и частый стук её сердца в его живот.

— Хватит, — ответил он без намёка на сомнение.

Он шагнул вперёд, увлекая её за собой на зыбкие мостки подвесной лестницы.