Глава 8

Я с трудом стряхнул наваждение — кружево чужих мыслей и чужих эмоций бывших для меня в эти мгновения моими собственными глубоко личными воспоминаниями и сожалениями. Передышка была недолгой. Отчасти оттого, что я поспешно взял в руки древнюю одежду. Чужие воспоминания вновь наводнили моё сознание. Образы были очень яркими, и я чувствовал, как в очередной раз становлюсь другим. Трансформируюсь, впитывая, как губка, ещё один отголосок чужой личности.

Вот я стою на идеально ровном поле космодрома в числе двухсот тысяч счастливчиков, отобранных советом Галактики для обеспечения безопасности проекта «Сфера». Я — лар в двадцатом поколении. Моё тело идеальный инструмент для предотвращения любой агрессии.

Мои рефлексы превосходят обычные в сотни раз. Мышечная сила моего тела равна силе четырёх грузовых роботов. Мой интеллект практически равен мощи искусственного интеллекта, управляющего жизнью на центральной планете Содружества. Мои ментальные возможности способны смять волю любого существа, кроме тех, что присутствуют на этом поле. И я могу мгновенно уничтожить себя, нарушив хотя бы одну из пятисот тысяч инструкций, вложенных в мой мозг ещё при рождении.

Татуировка на моей руке — знак принадлежности к ларам — гарантия полной регенерации моего тела после любого ранения. Я — Лар, самый могущественный и самый несвободный из большинства представителей содружества. Я чувствую импульсы, касающиеся каждой клеточки моего тела — это реакция кожи на защитное поле, генерируемое комбинезоном. Нельзя сказать, что я нуждаюсь в защитном поле, но комбинезон входит в стандартный комплект одежды любого лара. И мне приходиться отстраняться от этого ощущения. Сегодня день перед отлетом. Давно уже розданы все возможные инструкции и сказаны все слова. Над огромным полем космодрома висит ритуальное молчание. Как и миллионы оборотов назад, метрополия отправляет свои элитные части к далёким чужим звездам. И пусть они в тысячу раз более подготовлены чем их предшественники, планета всё равно провожает их молчанием. Лары знают, что почти никакая сила не состоянии помешать выполнить возложенную на них миссию. Это гораздо позже их черные, похожие на тела полулегендарных драконов, военные корабли соединяться с большими неуклюжими лайнерами и грузовозами. Их миролюбивыми подопечными. Всё это знал и я сам, но эти минуты всеобщего молчания были для всех нас более важными, чем тысячи произнесенных нам вслед напутственных слов. Лары не были интеллектуальной элитой Содружества. Они были его сторожевыми псами. Мобильными, надежными, практически непобедимыми.

Я не знал, зачем метрополия отправляет в сопровождение экспедиции одну третью часть всех своих ларов. Ведь нет никакой войны или даже самой отделённой угрозы. Конечно, место для осуществления проекта — малообжитый сектор Галактики. Но иначе нельзя. Так зачем же такая большая охрана? У проекта, насколько мне было известно, не существовало слишком яростных противников, зато было много сторонников. Да, не все миры решились принять в нём участие, но в этом не было ничего удивительного. В Содружестве редко достигалось всеобщее абсолютное единство по какому-либо вопросу, если эти вопросы не носили глобального характера. А проект «Сфера» мог бы претендовать на это звание только несколько тысяч эолов спустя, когда компьютеры на спутнике планеты и внутри неё, соберут и проанализируют достаточный массив информации об эксперименте.

О причинах отправки такой большой охраны задумывался не я один. Об этом думали все или почти все из здесь присутствующих. Но ответа не было. Были лишь предположения, теории, гипотезы. Не малейшей зацепки в виде проверенной информации.

Над проектом трудились лучшие ученые Содружества. Многие из них собирались лично отправиться в экспедицию, чтобы наблюдать за ростом своего «детища». Мне же было не ясно, как эти гении от космической механики собирались воспрепятствовать появлению рядом с объектом посторонних кораблей. Весьма трудно не заметить отбывающую с метрополии эскадру да ещё сопровождаемую кораблями ларов. Вслед за нами наверняка отправятся тысячи быстроходных катеров, главной целью жизни хозяев которых является поиск новой информации. Не трудно догадаться, что вслед за катерами журналистов к месту строительства подтянуться остальные «инфомы», желающие лично понаблюдать за происходящим. «Драки» перекроют опасный сектор защитными полями и единственной нашей задачей на ближайшие две сотни лет, станет бессмысленное прослушивание переговоров кораблей за пределами зоны отчуждения. Но эолов через пятьдесят, шумиха вокруг проекта окончательно уляжется, и мы лишимся даже этого сомнительного развлечения.

Мысли были тёмными и тягучими как грязь мортианских болот. Мы не могли ослушаться приказа метрополии. Мы были созданы для того, чтобы исполнять эти приказы.

Только пару эолов спустя, на полпути к цели, нам объяснили ситуацию. Эскадра на первый взгляд казавшаяся единой состояла из десяти полностью дублирующих друг друга экипажей. И ларам предстояло разделиться, чтобы следовать за своими кораблями.

Экипажи направились в десять разных точек галактики. Но только одному из экипажей предстояло начать осуществление проекта «Сфера». Случай распорядился так, что я вошел у ту самую сотню ларов, которой предстояло охранять «главный» экипаж. Остальные лары должны были вернуться на метрополию после того, как ученые высадятся на девяти необитаемых, но вполне пригодных для гуманоидной жизни планетах. Там предстояло построить пространственные врата, через которые любой объект мог бы немедленно попасть на поверхность искусственно создаваемой экспериментальной планеты. Эта часть проекта задумывалась для того, чтобы обеспечить «чистоту эксперимента», исключив попадание на планету технологий, способных в далеком будущем дать преимущества представителям какой-либо из 30 рас, изъявивших желание принять участие в проекте. Никто в Галактике не должен был узнать точного местонахождения Сферы. А все участники строительства добровольно подписались на процедуру замены личности или могли навсегда остаться на девяти планетах — «близнецах» Сферы.

Впоследствии планировалось уничтожить все девять пространственных врат, тем самым, полностью изолировав Сферу от влияния внешнего мира. Врата заработали после того, как ученые из моего экипажа сформировали физическое, и ментальные тела планеты.

У каждых врат был свой «ключ» и свой хранитель из числа ларов. Ключ представлял собой небольшой медальон. Хранитель лично переправлял сквозь врата грузы и людей, поскольку без медальона использовать врата было попросту невозможно.

Однако, на одной из девяти планет, фигурировавшей в отчетах под именем «Гея», конструкторы «ключа», ввели его код в собственное ДНК. Система сработала как часы, однако ученые постарались сохранить это в тайне. Они планировали остаться на «Гее» до конца своих дней и не собирались упускать шанса, лично понаблюдать за событиями на Сфере. В положенный срок лары-хранители переместились на созданную их усилиями экспериментальную планету и запечатали пространственные врата с внутренней стороны. Все тридцать рас к этому времени уже обжились на планете, поделив её на сектора в соответствии со своими климатическими предпочтениями. Восемь ларов разбили свои медальоны-ключи, навсегда перекрыв для себя путь к отступлению. Один медальон решено было оставить в целости, чтобы в случае крайней необходимости Хранитель мог распечатать врата и призвать на помощь представителей Содружества. Только на Гее оставалась действующая станция дальней связи, которая позволяла передать любое послание в метрополию за считанные мгновения.

Я был первым Хранителем ключа от врат, ведущих на Гею. Вторым Хранителем должен был стать мой сын. Боевые и интеллектуальные возможности ларов в сравнении с остальным население Сферы казались безграничными.

Каждый лар хранил в своей памяти код к знаниям всего своего народа. На спутнике Сферы было решено создать полностью автономную станцию для хранения кристаллов со всеми знаниями и технологиями, известными содружеству на тот момент. Сюда входили абсолютно все знания, даже засекреченные. Стоимость информации содержащейся на спутнике не поддавалась исчислению, но воспользоваться ею без ключа, содержащегося в ДНК Ларов, было попросту невозможно. Любое другое существо, попав на станцию, было бы мгновенно расщеплено охранной системой спутника на атомы.

В недрах сферы в полностью герметичных ангарах ждали своего часа пространственные челноки, способные доставить Ларов на поверхность спутника.

Пропуском в это место могло служить только одно — родовая татуировка Лара, прошедшего «инициацию» в одном из горных «храмов». Храмы эти на самом деле являлись автономными генетическими лабораториями вспрыскивающими в тела ларов специальные вещества, делавшими нас неуязвимыми для любого физического воздействия. Эти вещества были специально разработаны для того, чтобы мы могли беспрепятственно контролировать ситуацию на планете, гася возможные межрасовые конфликты без вреда для собственной жизни. Генетическая структура тел ларов, веками подвергавшаяся искусственной трансформации идеально подходила для восприятия этих веществ. Всех других существ, случайно или намеренно попавших в зону действия «храма» ждала мгновенная смерть. Их организм просто не был в состоянии воспринять "эликсир бессмертия" и мгновенно сгорал под его воздействием. Тело Лара же переживало процесс полной физической трансформации сравнимой с физической смертью. Обратного пути для Лара, пережившего трансформацию не существовало.

Это было сделано намеренно. Обычные обитатели галактики, получив такие «неограниченные» возможности, могли попытаться взять контроль над планетой на себя. Лары же владея неограниченными возможностями по уничтожению себе подобных были начисто лишены жажды власти и стремления использовать сверх — возможности для подчинения себе подобных.

Отсутствие честолюбия было заложено в нас на генетическом уровне, однако уравнивалось повышенным стремлением к справедливости и высоким коэффициентом интеллекта, позволяющим развернуть любую ситуацию в свою пользу, просчитывая развитие событий на несколько лет вперёд.

Мы были самым совершенным "оружием" в Галактике. Но оружием безопасным для её населения. Верность метрополии была воспитана в нас с рождения, но если этого бы потребовали обстоятельства, мы без колебаний пожертвовали бы центральной планетой, постаравшись предварительно спасти возможно большее количество её населения.

Мы старались воспитывать так наших детей, тем более, что срок нашей жизни был в сотни раз длиннее срока, отпущенного остальным. Нас было мало. Тех, кто участвовал в проекте "Сфера". Ларов по праву рождения. Рано или поздно мы должны были отказаться от внутренних браков, чтобы спасти свой генофонд. Наши дети родились уже на Сфере. Прошли процесс инициации. Нас тревожило, что они отличаются от нас.

Нас тревожила повышенная возбудимость, агрессивность, которая по нашим расчетам должна будет прогрессировать в наших потомках с каждым новым поколением.

Но опасность для новой колонии по сделанным нами расчетам была не слишком высокой. Агрессия наших потомков могла проявиться только на физическом, но не на энергетическом уровне.

Должно было смениться не менее трёх поколений ларов, прежде чем эти отличия смогут начать оказывать влияние на культуру экспериментальной колонии. Мы предполагали, что к этому времени население приобретёт необходимые навыки для того, чтобы сохранять на планете равновесие.

В противном случае, если в игру будут вынуждены вступить наши потомки, геноцид некоторых рас может стать неизбежным.

Я уже подходил к завершению своей жизни, передав медальон своему сыну, когда в Сфере неожиданно появились чужаки. Они вели себя как голодающие, неожиданно попавшие на роскошный пир. Мы вошли с ними в контакт, и они объяснили, что прибыли в Сферу с Геи и являются потомками ученых, построивших пространственные врата. Они также объяснили, почему в состоянии попасть в Сферу без ключа. Секрет был в их крови.

Причина, позволившая им нарушить давнюю родовую клятву, заключалась в том, что на Гее почти не осталось людей. Небольшая колония из ученых медленно вымирала, в то время как существовал реальный шанс спастись. Этим шансом была Сфера, где жило около миллиона представителей «человеческой» расы. Мы могли помочь друг другу. Тем более, что никаких запретов насчет возникшей ситуации нам дано не было.

Культура земной колонии была ещё очень близка к тому, что мы оставили в метрополии и от чего вынуждены были отойти на Сфере. Потомки ученых с Геи стали нашими друзьями и партнерами. Некоторые из ларов не единожды покидали Сферу, помогая потомкам ученых восстанавливать колонию

на Гее.

Наши знания, помноженные на интеллект землян — это был ключ к успеху.

Так на Земле появились профессиональные «сталкеры» — существа способные проникать сквозь закрытые пространственные врата на территорию Сферы. "Сталкеры" в чьих жилах текла и кровь землян и кровь ларов. Мутация в них проявлялась сильнее. Они были очень вспыльчивы. Лары называли «сталкеров» "кшанти" — что на внутреннем языке метрополии закрепляло за ними статус, предшествующий статусу ларов. Собственно, по своим задаткам они были Ларами. Но без контроля над собственными силами и без изощренного ума, воспитанного тысячами поколений безжалостной выбраковки.

«Кшанти» были почти как мы, однако им нужно было учиться, чтобы достигнуть того, что мы получали по праву рождения. Они как бы являлись "гусеницей" Лара. Только от них самих зависело, смогут ли они когда ни будь переродиться в бабочку.

В теории они тоже могли пройти обряд "инициации" став ларами. Но вероятность того, что они при этом выживут, достигала лишь 50%. Мало кто из «кшанти» был готов рискнуть жизнью ради изменения собственного статуса, тем более, что потомки землян не были в состоянии мыслить категориями ларов и "эликсир бессмертия" мог с одинаковой вероятностью стать для них как благом, так и проклятием.

Способностью проникать на Сферу сквозь врата обладали все потомки ученых, в чьих жилах текла кровь строителей врат. Но путешествовать обратно без ключа могли только некоторые из «кшанти». Таких было немного. Нехватка в твоей крови какого-нибудь фрагмента заветного кода и ты вечный странник в паутине бесконечных пространственных тоннелей Галактики.

Мало кто из землян хотел так рисковать.

Основной приток населения на Гею обеспечили обычные колонисты со Сферы. Колония на планете, связанной со Сферой единственными оставшимися в рабочем состоянии вратами была спасена. Тогда мы посчитали, что не использовать ключ от врат было бы с нашей стороны настоящим преступлением. Ведь мы, рождённые в метрополии, были одинаково обязаны заботиться и о колонистах Сферы и о потомках ученых, которые, по прежнему, считались полноправными гражданами Галактики. Даже нарушение ими условий использования врат не могло освободить нас от ответственности за их дальнейшую судьбу. Это был закон, который мы должны были выполнять в первую очередь.

Мы заключили с землянами соглашение по которому, на Гее постоянно будет присутствовать истинный Лар, а на Сфере — истинный землянин, в чей крове не гудет примеси крови Ларов. В качестве наблюдателей.

Для этого соискателям из наиболее достойных раз в пятьсот оборотов предлагалось пройти обряд "инициации". Оставшийся в живых "кшанти" с одобрения Совета Ларов получает контроль над ключом отпирающим врата между Геей и Сферой.

Лар, отправляющийся на землю получал дубликат ключа.

Однако в случае если с Геей в контакт вступят представители галактики, в целях сохранения чистоты эксперимента, хранитель ключа на Гее должен немедленно вернуться на Сферу и уничтожить свой дубликат.

Образ воспоминание растворился во мне, оставив после себя облачко грусти. Я вновь был самим собой. Просто человеком с Земли посреди бескрайней чужой пустыни.

Я разорвал герметичную упаковку униформы и пару секунд наблюдал за её самоуничтожением. Вскоре от пакета не осталось даже пыли. Я сжимал в руках новенький комбинезон Лара, точно такой же, как был на «мне» на космодроме метрополии.

К комбинезону прилагалось стандартное для Лара вооружение — небольшая вещь очень похожая на простую рукоятку боевого меча.

То что я смог пройти врата на Сферу без ключа означало, что я, используя терминологию Ларов, настоящий «кшанти», только уже прошедший инициацию.

Стоило обхватить рукоять и послать мысленный импульс, как из неё «выросло» лезвие, способное рассечь даже броню танка. Такие мечи было принято называть «атомарными» из-за принципа их работы. Лезвие «атомарного» меча представляло собой необычное по своим техническим характеристикам поле, способное разрушать связи между атомами, из которых состояло любое вещество на планете. Вещь была крайне опасной ещё и потому, что срок действия поля был не ограничен во времени. Меч сам «подзаряжал» себя пока его не использовали. Против такого меча мог устоять только другой точно такой же меч. Звёздные войны, эпизод неизвестный.

Я пару раз махнул лезвием в воздухе. Лезвие было таким тонким, что даже не вызывало сопротивления воздуха. Призрачный клинок, способный удлинятся, и укорачиваться ровно настолько, насколько мне в эти мгновения хотелось. Я знал, что его можно было использовать и в качестве кнута, но я побоялся, что, размахнувшись, задену себя самого.

Рукоять весила не больше стандартного фонарика — идеальное оружие для такого «профессионального» мечника как я. Воспоминания Хранителя не в счёт, ведь его и мои рефлексы несравнимо различны. Даже не смотря на то, что я теперь тоже мог считаться «Ларом», я ещё очень неуклюже использовал свои возможности.

Я тряхнул головой, чтобы отогнать наваждение, но чужие воспоминания намертво засели в моем измученном видениями мозгу. Я знал, что униформу лара, как и обычный корабельный скафандр необходимо надевать на голое тело. Униформа имела одну интересную особенность — она могла менять фасон, цвет и текстуру, стоило только дать соответствующую мысленную команду. Со своей «земной» одеждой я расстался без всякого сожаления, тем более что после всех выпавших на мою долю передряг она практически превратилась в лохмотья. Я вздохнул о бане, оставленной в далеких снегах северного предела. Я больше не чувствовал разницу температур, но помыться мне бы всё таки не мешало. Натянув униформу, я «нарастил» себе мягкие мокасины, шаровары и просторную рубаху. Ещё одно титаническое усилие и «отросшие» полы длинного плаща болтаются за моей спиной. Я набросил на голову просторный капюшон. От недавних усилий слегка гудело в ушах, а предметы то и дело расплывались перед глазами. Но я был необыкновенно горд своим неожиданным успехом.

«Общение» с комбинезоном далось мне гораздо труднее, чем в «моих» воспоминаниях. Всё — таки, я не был настоящим ларом, несмотря на, пульсирующую на моей руке силовую татуировку. Оглядев себя магическим зрением, я остался доволен. Результат явно стоил потраченных мною усилий. В таком наряде только на мечах и драться.

Несколько шагов и тяжелое кольцо в моих руках. Я продел сквозь него шнурок и повесил на шею, мысленно отсчитывая оставшиеся до обрушения города секунды. Мне нужно было выбраться из корпуса до того, как образ древнего города начнет само — разрушатся. Ещё пара секунд на то, чтобы подхватить с пола рюкзак и затолкнуть охотничий нож за голенище сапога. А потом стремительное бегство к Площади Тридцати Фонтанов. Во всём городе это наиболее открытое, а следовательно и наиболее безопасное место. Необходимо спешить иначе я не успею выбраться из здания. Я бегу, оставляя за собой тайник, кабинет, коридор. Ещё одно последнее усилие и я стою посредине площади. А вокруг меня стремительно рушатся здания призрачного города. Беззвучно опадают тонны волшебного радужного песка. Его свечение медленно угасает, но я всё отлично вижу. Помогает ночное зрение.