Глава 12

Воспользовавшись тем, что ко мне потеряли интерес, я решил подняться в свою комнату. Каково же было моё удивление, когда я застал там Варру и Ли ожесточенно режущимися в карты. Они не обратили на моё появление никакого внимания. Непостижимо, как быстро дочь Отто проскользнула сюда. Хотя она ведь владела магией невидимости.

— Здесь, что казино? — привлёк я к себе внимание увлеченной игрой парочки. Ли посмотрела на меня довольно хмуро и бросила карты на стол.

— Я не виновата, что ты решил занять мою комнату. Вечно отец церемониться со своими «кшанти». Можно подумать земляне чем то лучше обычных горожан. Дед вообще держит таких как ты, в стальных клетках. Вы ничем не лучше диких.

Девчонка, похоже, злилась на меня за то, что я стал невольным свидетелем её поражения в кабинете Отто. Я пожал плечами и вышел в коридор. Меньше всего мне улыбалось лечить комплексы юной ведьмы. Ясно, что ей не хватает внимания отца, но это не моя проблема.

Стоило поискать эльфийку и спросить о комнате. Она должна знать на какое из помещений никто не претендует.

Однако я рано обрадовался, думая что мой уход будет воспринят как знак к примирению. Ли увязалась за мной, продолжая ворчать и ругаться. С чего она оставила своего партнёра по игре? Они так мило общались.

На последней ступеньке лестницы моё терпение закончилось. Отто похоже совсем не следит за воспитанием своей дочери. Иначе давно объяснил бы этому переростку, что некоторые вещи мужчине говорить всё — таки не следует. У меня не было опыта общения с трудными подростками. Я с радостью уступил пальму первенства одной из личностей, поселившихся во мне во время посещения призрачного города. Пятнадцать минут спустя, когда я вернулся в своё обычное состояние, смертельно бледная Ли смотрела на меня расширившимися от ужаса глазами. Пожав плечами, я продолжил поиски эльфийки. Я не знал, что наговорило подростку моё второе «я», но весь остаток вечера она старалась держаться от меня как можно дальше. Я был очень этому рад.

Если бы не внимательные взгляды эльфийки кочевавшие от меня к дочери Отто, я был бы просто счастлив. Этот вечер тянулся бесконечно. Почему на Сфере такие длинные сутки?

После позднего ужина эльфийка подошла ко мне. Я уже понял, что меня ожидают неприятные расспросы. Ли в комнате не было, если она конечно не подслушивала нас под покровом невидимости.

— Что произошло между вами? Ли никогда

не была такой тихой со времени смерти своей матери. За столом она даже не отвечала на колкости Лэки. Что ты ей наговорил? Я знаю, она иногда бывает невыносимой. Особенно с теми, кто ей нравиться.

— Она меня достала. Я не помню, что

конкретно ей сказал. И мне не показалось, что я ей понравился. Отто распустил её дальше некуда. Она из кожи вон лезет, чтобы привлечь его внимание, а все окружающие должны терпеть её оскорбления. Идиотизм какой-то, она ведь ещё ребёнок, а Лэки целится в неё кинжалом, словно она картонная мишень. Я не хочу больше говорить об этом, — закончил я, выдергивая руку из её мягких и теплых ладоней.

Близость эльфийки действовала на меня слишком сильно. По выражению её глаз было ясно, что она вполне отдает себе отчет в том, какое впечатление на меня производит. И ей это дико нравится.

— Вы ведь завтра уезжаете на границу. Устраивать ловушку для диких. Это значит, что я не увижу тебя по крайней мере пару месяцев. Ты определился с комнатой? — спросила она с самой обворожительной улыбкой. Никогда не думал, что способен буду потерять лову от "вампирской" улыбки. Но от эльфийки шли такие мощные импульсы, что игнорировать их я был просто не в состоянии.

Вероятно, Храм изменил не только моё тело.

Куда-то там Хранительнице с её магией привлекательности. Лилит отдыхает. Я попытался было вызвать в душе хотя бы тень недоверия. Пытался убедить себя, что это приглашение может стать для меня очередной ловушкой. Что стоит мне дать слабину, и я вновь увижу за спиной красотки призрак Наблюдателя, а она накинется на меня разъяренной фурией. Но у меня ничего не вышло. Глаза эльфийки напоминали бездонные озера. Она гипнотизировала меня и я не смог устоять перед искушением.

— Я нашел одну, но она оказалась комнатой Ли, — произнёс я тихо. Эльфийка весело рассмеялась и пояснила. — Ли считает, что каждая комната в этом доме её личная собственность. У неё переходный возраст. На самом деле детская находиться рядом с кухней. Это Варра проболтался о том, какую комнату ты выбрал. Ли просто хотела тебя разозлить.

— Ей это положительно удалось, — произнёс я беря эльфийку на руки и перепрыгивая через две ступеньки ворвался в свою опустевшую комнату. По полу были разбросаны карты. К подушке кинжалом был прикреплен пергамент, на котором было нацарапано всего одно слово. Я вытащил кинжал из подушки и повертел пергамент в руках. Это было извинение.

Хотя форма его принесения оставляла желать лучшего. Если вечер казался мне утомительно долгим, то двенадцать часов темноты пролетели для меня как одно мгновение. Это были восхитительные часы блаженства. Я никогда не испытывал ничего подобного пережитому этой ночью.

Но в окно стучался рассвет, а в дверь барабанил Лэки. Я поспешно оделся и отворил засов.

Лэки всё таки умудрился заглянуть за моё плечо расплылся в довольной улыбке.

— Спускайся вниз. Уже почти все в сборе. Ждут только тебя, — проговорил он, и насвистывая какой-то весёлый мотивчик стал быстро спускаться с лестнице. Я невольно выругался, почти не сомневаясь в том, что через пять минут о моей личной жизни будет осведомлён весь наш небольшой отряд.

— Не переживай ты так. Поговорят и забудут. Главное помни, что я буду ждать твоего возвращения, — подала голос эльфийка, продолжая нежиться на кровати. В эти короткие мгновения мне больше всего хотелось послать Отто и его гвардейцев подальше и остаться в этой комнате. Искушение было велико, но дело — прежде всего. Если я не поеду с Отто, то мне никогда не познакомиться с его сестрой и не добраться до неуловимого Наблюдателя. Как никак у меня к нему должок и упускать даже такой призрачный шанс я не собирался.

Я ненавидел долгие прощания. Некоторые девушки расценивали это как холодность, но я ничего не мог с собой поделать. Эльфийка прекрасно поняла моё состояние. Я видел это в её глазах.

— Ты не сможешь поехать с нами? — всё — таки не удержался я от предательского вопроса. Она отрицательно покачала головой.

— Почему? Ведь Ли едет, — вырвалось у меня.

— Ли выросла в таких походах. Ей тесно в городских стенах. Я же панически боюсь лошадей, к тому же ехать с вами опасно. Я не хочу погибнуть от отравленной стрелы, где ни будь в степи. Я городской житель. Не представляю, как смогу обойтись без привычного комфорта. — пояснила она.

Она была права. Она была честна. И у меня не было права что-то от неё требовать. Несмотря на эту ночь, мы оставались чужими друг для друга. Я ей нравился, нам было хорошо вместе, но не более того. И сообщение о моей смерти не испортит ей аппетита за очередным вкусным завтраком. Вот только я не умру. Ведь умереть дважды невозможно. А мой прах остался там, на камнях древнего храма и его уже давно развеял горячий ветер.

— Счастливо оставаться, — бросил я эльфийке и вылетев из таверны вскочил в седло.

К сожалению вышло это у меня не так эстетично, как мне того хотелось. Со стороны где на изящной лошади гарцевала Ли в окружении неразлучной парочки Рэма и Лэки раздался взрыв смеха. Мне с трудом удалось заставить себя не посмотреть туда. Я почему-то был уверен, что смеются они над моей неуклюжестью. Хотя я мог и ошибаться, правильность своего интуитивного заключения мне проверять не хотелось. Пусть смеются, коли им весело.

Посмотрел бы я на их лица в час пик.

Наш отряд состоял из сорока гвардейцев. Впереди ехал Отто. Чуть дальше Рэм, Ли и Лэки. Эта троица о чем-то оживленно болтала, бросая в мою сторону любопытные взгляды и время от времени рассыпаясь в весёлом смехе.

У меня самого настроение было паршивое. Хотелось с кем-нибудь подраться. Мне оставили прежнюю лошадь. Я был единственным участником отряда, не взявшим в дорогу ничего кроме рюкзака. Лэки попытался было шутить на эту тему, но встретившись со мной взглядом, решил не испытывать судьбу понапрасну. Двигались мы довольно быстро, хотя однообразный степной пейзаж навевал тоску. День был ясным. Отряд двигался слаженно.

Кто-то из гвардейцев затянул песню с бесконечным количеством весёлых куплетов. Слова знали все, кроме меня. Песенка была не очень приличной, но запоминалась легко. Эльфийка сказала, что Ли выросла в таких походах. Гвардейцы явно не стеснялись присутствия дочери своего командира. Более того, я ясно различил приятный женский голосок, доносившийся из головы нашей колонны. Похоже никому в отряде не приходило в голову, что Ли всё таки девушка, а не парень. От скуки, наблюдая за ней в течении всего дня, я был вынужден признать, что девчонка не третировала никого из гвардейцев. Более того, она в отряде была всеобщей любимицей. Похоже, её нелюбовь распространялась только на «кшанти», выходцев с Земли.

Что было странно, поскольку её родная бабка была «Кшанти».

В отряде только у меня был знак «Кшанти».

Ли поражала неуёмной энергией. Её смех в течении дня раздавался то из конца, то из центра, то из головы отряда. Только меня она подчеркнуто игнорировала. Несмотря на короткое извинение, что я нашёл на своей подушке, я по прежнему чувствовал исходившую от неё враждебность. А довольно острый слух позволял мне без труда различать содержания большинства шуток и небылиц, которыми она развлекала гвардейцев. Брошенные Ли зерна дали всходы на следующий день. Все без исключения гвардейцы, думая, что я не смотрю в их сторону, бросали на меня любопытно сочувствующие взгляды.

Ли успевала всё. На неё действительно свешали обязанности бессменного повара. Кстати готовила она вполне съедобно, принимая во внимание тот скудный набор продуктов, что вёз за собой отряд. Так проходил день за днём, а поток остроумия Ли, направленный на меня, всё не иссякал. Она видимо ждала когда «у этого «Кшанти»» истощиться терпение. Я старался не замечать смеха за своей спиной, сосредоточившись на исследовании возможностей моего магического зрения. Именно благодаря этому я первым заметил странный отряд, двигавшийся в нашем направлении. Пришпорив лошадь, я подъехал к Отто, который в это мгновение о чем-то оживлённо беседовал с Рэмом. Отто замолк и глянул в мою сторону.

— В чем дело Кирилл? У тебя какие-то проблемы? — спросил он с плохо скрываемой улыбкой. Отто не был глух и наверняка слышал небылицы рассказываемые его дочерью. И вероятно ждал, когда лопнет моё терпение.

Однако сообщение о странном отряде вмиг согнало с его лица улыбку.

Отто остановил отряд, дав гвардейцам знак подготовиться к бою.

Ребята повиновались командиру без возражений. В полном молчании мы стали ждать приближения отряда диких. В том, что это были именно дикие, больше не было никаких сомнений.

Около двадцати человекоподобных существ в набедренных повязках с исчерченными шрамами татуировок телами. Около десятка гиен-оборотней, рассмотрев глаза которых я испытал настоящее потрясение. Но самыми опасными, по словам Отто, были боевые вепри диких. Каждый из них был ростом с годовалого теленка, а весил не менее трёхсот кило. Прибавьте к этому тридцатисантиметровые остро заточенные клыки и вы получите слабое представление о том, что нам предстояло. Я знал, что дикие способны уничтожить снежного пса и достаточно безрассудны для того, чтобы напасть на дракона. Они конечно не владели магией, но это было слабым утешением для тех, кто подвергся их неожиданному нападению. Прав был Отто. Если и существовала в Сфере сила, способная подвигнуть людей к объединению, то этой силой были Дикие.

Я думал о многом, наблюдая как из маленьких едва различимых на горизонте точек наши враги превращаются силуэты, а затем и в грозных противников способных драться до последней капли крови. Это не были звери. Это были мутанты. Способные только разрушать, они питали фанатичную ненависть ко всем, кроме себе подобных. Им была не нужна земля, щедро политая кровью их невольных жертв. Они как саранча уничтожали деревню за деревней ради процесса уничтожения и немного ради добычи. Для них не было завтра. Они жили одним днём.

Они радовались встрече с нами. Радовались предстоящей драке. В глазах всех диких было одно и тоже выражение. Настало время брать в руки меч. Я покрепче обхватил рукоятку, заставляя лезвие раскрыться во всю свою длину. Настало время Лара показать мастерство владения плазменным кнутом. Малейшая ошибка могла обойтись мне дорого. Мне нужно было как можно больше пространства для маневра. Я выпрыгнул из безопасного кольца, когда между нами и отрядом диких оставалось около десятка метров. Включив защитное поле комбинезона на полную мощность, чтобы в горячке боя, не отрезать себе самому чего ни будь важного, я с разбегу кинулся в гущу диких. Последнее что я помнил, это несущийся мне в спину надсадный женский крик. Дальше действовал Лар. Я не видел того что происходило. И это хорошо. Потому что прикосновения плазменного кнута диких не могло спасти ничего. Пляска смерти продолжалась недолго. Страшный отряд диких превратился в куски свежего мяса раскиданные по широкой двадцатиметровой площадке. Я медленно приходил в себя. Ладони были бардовыми от чужой крови. На комбинезоне не осталось ни единого следа. Органику он переваривал так же спокойно как солнечные лучи. Мне стало дурно от вида дела своих рук. Лар справился на славу. Нашему отряду больше ничего не угрожало. Я обернулся к замершим в отдалении людям. Они не спешили идти ко мне. К легендам о безумных «Кшанти» прибавиться ещё одна. Я достал платок и вытер лицо и руки. Платок стал бардовым. Я выбросил его на землю и вернулся к притихшим гвардейцам. Никто не проронил ни слова. Вся заворожено смотрели, как я умываюсь. Держал походную флягу и лил мне на руки как обычно невозмутимый Отто. Его лицо казалось мне таким же непроницаемым, как и его мысли.

— Хватит глазеть на Кирилла. Он спас жизнь многим из вас. Собираемся и двигаемся дальше. — произнёс Отто, забирая у меня полупустую флягу и скользнув внимательным взглядом по рукоятке меча, торчащей у меня из-за пояса. Я знал, что расспросов мне не избежать.

Больше шуточек в мой адрес не было. Я чувствовал исходивший от гвардейцев страх. Ли тоже притихла. Я больше не слышал её серебристого смеха. Над нашим отрядом повисла гнетущая тишина. Я теперь ехал в хвосте отряда. Мыслей не было. Зато эмоции бурлили как в кипящем котле. Можно сказать, что я сам всё ещё находился в состоянии шока от дела собственных рук. Но ведь другого выхода у меня не было. Глупо было не воспользоваться преимуществом, если на другой чаше весов была жизнь кого-то из нашего отряда. И пусть лучше они смотрят на меня как на чудовище, а не лежат в степи, разорванные на куски острыми клыками обезумевших от ярости вепрей. А что до меня, то я как ни будь это переживу.

Занятый такими мыслями я не сразу обратил внимание, что рядом со мной кто-то едет. Я поднял голову и встретился с внимательным взглядом Ли. Её я ожидал увидеть рядом меньше всего.

— Прости «Кшанти». Я была не права. Просто я не всегда действую разумно. А Отто так обрадовался твоему появлению в городе, что я стала ревновать. Я понимаю, что это глупо.Очень глупо. Ты простишь меня? — спросила она не по детски серьёзно. В её глазах не было страха. Только просьба.

Я молча кивнул. Мне не за что было прощать этого ребенка. Ситуация на грани абсурда.

— Хорошо, что ты в отряде. Может быть, нам удастся отстоять деревню, — крикнула Ли, пришпоривая коня. Ехать со мной рядом она всё — таки не хотела. Но она сделала главное. Поговорила со мной. И с ней ничего не произошло. За нашим коротким диалогом следило сорок пар настороженных глаз, готовых помочь Ли, вздумай я схватиться за меч. Я не мог не восхититься мужеству гвардейцев Отто. Ведь они отлично видели на что способен мой меч.

Лёд недоверия и страха в глазах гвардейцев стал медленно таять. И вскоре, как-то совершенно естественно, я оказался в самом центре отряда. Гвардейцы стали вновь перебрасываться шуточками, стараясь не проявлять ко мне излишнего любопытства. Время от времени я оглядывал магическим зрением бескрайние просторы степи, но дикие нам больше не встретились. Мы ехали ещё два долгих дня. На всем оставшемся пути до деревни стаяла жара, от которой страдали не только люди, но и лошади. Я же чувствовал себя довольно комфортно, время от времени ловя на себе завистливые взгляды гвардейцев. На привалах приходилось есть, что бы не вызывать у членов отряда лишних вопросов, хотя аппетит у меня пропал совершенно. Степь постепенно перешла в лесостепь. Деревья несколько отличались от земных. Более массивные стволы, более толстые ветки. Почти полное отсутствие мелких сучьев. Деревья походили на сказочных великанов и были лишь немного меньше тех, что я видел перед зимовьем Хранительницы. На таком дереве можно было легко разместить небольшой дом. Должно быть знаменитые лесные эльфы как раз так и делают.

По мере приближения к деревне, лес стал встречаться чаще и расти гуще. Время от времени нам даже приходилось идти пешком, ведя за собой лошадей. Мне даже однажды удалось заметить белку. Она сидела на стволе огромной сосны и с любопытством следила за передвижениями отряда. От земного аналога её отличал лишь размер. Она была раза в три больше. Мяса хватило бы на ужин.

Деревня, в которую мы направлялись, оказалась довольно большой. Не менее четырёх сотен дворов, большое количество живности, огромные огороды. Двойной частокол в шесть метров высотой. Между частоколом прорыт ров, утыканный вставленными в землю заострёнными палками. Единственный вход с крепкими воротами открывавшимися наружу казался непреступным. Взять деревню с наскока будет довольно трудно. Если конечно кто-нибудь не откроет диким ворота изнутри, атака мутантов обязательно захлебнётся. Чётверка метких лучников на смотровых башнях сможет легко обстреливать нападающих без всякого вреда для собственного здоровья.

У диких нет луков. Они берут напором, грубой силой и тем страхом, который вызывают своей численностью.

Внутри деревни достаточно источников пресной воды, чтобы жители могли выдержать длительную осаду без угрозы эпидемии. Тот кто проектировал защитные системы этого поселения предусмотрел всё, что только было возможно. Я почти не удивился, узнав, что проект принадлежал Отто. Проговорился один из гвардейцев, хотя вряд ли он сам понял скрытый смысл своих слов. Он просто пояснил, что проектировал обязательные защитные сооружения для деревень тот же человек, что основал его родной город. Город основал Отто, хотя гвардеец знать об этом не мог. Похоже, сыну Наблюдателя, действительно, были не безразличны, судьбы местных жителей, если он потратил и продолжает тратить столько усилий для обеспечения их безопасности. Для отряда жители выделили несколько специально отстроенных для пограничников домов. Это тоже было обязательным условием существования любого крупного поселения. Здесь же располагался небольшой оружейный склад и ледник для хранения продуктов. Запасов здесь могло хватить месяца на четырё усиленного питания отряда, раза в три превосходящего наш. За домиками располагалось круглая тренировочная площадка. Идеально ровное поле пятидесяти метров в длину, упиралось в шестиметровой высоты двойной частокол. Мне это почему-то напомнило сибирский острог. Любуясь идеально гладкими стволами частокола, я думал о том, что долго в этой деревне я не выдержу. Захочется выбраться на волю. Я очень надеялся, что Отто не станет чинить мне в этом препятствий. Как оказалось, патрулирование прилегающей к поселку территории вменялось нам в обязанности. Жили мы по трое в домике. По молчаливому согласию членов отряда мне выпало делить домик с Рэмом и мрачноватого вида гвардейцем по имени Тор. В рейд нам тоже предстояло выходить этими же тройками. Для остальных гвардейцев этот порядок был привычным. Как и ежевечерний совет в самом большом из домов, который занял сам Отто, Ли и Лэки. Как я уже понял, Лэки в отряде был кем-то вроде няньки-телохранителя для Ли. Это было его основной и почти единственной обязанностью. Отто ему полностью доверял. А Ли время от времени пыталась его обмануть, каждый раз изобретая всё новые и новые способы избежать плотной опеки гвардейца. Впрочем, так она вела себя только внутри деревни, где никакой особенной опасности ей не грозило. Судя по шпилькам остальных гвардейцев, такой порядок вещей установился уже довольно давно.

Тор оказался ещё более молчаливым, чем Рэм. Мне даже иногда казалось, что я живу в домике один. Зато в степи и лесу этот угрюмый великан чувствовал себя как дома. В первый месяц патрулирования территории я узнал массу интересного о флоре и фауне этой местности. В остальном, скука была смертная. Ничего не происходило. Дикие не спешили наведаться в выбранную нами деревню. То ли Отто ошибся в своих прогнозах, то ли мутанты прослышали о нашем отряде, и не спешили соваться в заведомо смертельную ловушку. Короче мы грелись на солнышке, играли в карты и тренировались в бое на мечах.

К концу этого месяца я неплохо владел обычным стальным клинком и даже мог без напряжения сдерживать одновременную атаку четырёх лучших гвардейцев нашего отряда. Муштра моего деда не прошла даром.

К тому же ускоренные рефлексы были преимуществом которое было трудно игнорировать

А долгими летними вечерами я от скуки вспомнил детские навыки резьбы по дереву. К исходу второго месяца нашего пребывания в деревне фигурками моего производства играла вся ребятня в деревне. Образы получались довольно необычными, словно дерево само подсказывало мне, что прячется в глубине той или иной коряги или сухого сучка. С того самого времени, как я неожиданно для себя самого пристрастился к резьбе, по ночам мне стали сниться странные сны. Будто существа из дерева неожиданно оживали. Я понимал, что это уже слишком даже для полного чудес мира Сферы. Я ведь не Папа Карло, чтобы плодить недомерков из дерева. Но сны не проходили.

Дошло до того, что я по ночам стал сбегать из дома и часами любовался колючими иглами звёзд на бескрайнем бархате неба. Вдали от деревянных предметов мне становилось легче. Голова прояснялась. Навязчивые образы отступали. А особенно хорошо я чувствовал себя на тренировочной площадке. Мне везло, что мои напарники пока не замечали моих ночных отлучек.

Я было, попытался прекратить вырезать фигурки. Но дети меня не поняли, да и от скуки по прежнему хотелось лезть на стены. А так хоть руки были заняты. В свободные от патрулирования часы и дни я пропадал на тренировочной площадке, меняя полуживых от усталости партнёров как перчатки. Сам я усталости не чувствовал. Видя моё состояние, надо мной сжалился Отто и мы стали проводить совместные спарринги. Я брал быстротой, он мастерством, одновременно объясняя мне массу неизвестных приемов. У наших поединков стали появляться зрители. Ребятня из деревни пыталась подражать нам. Пришлось вырезать им игрушечные мечи. Гвардейцы развлекались тем, что подбадривали и поучали наиболее способных. К исходу второго месяца стало ясно, что дикие в деревне не появятся. Мы только зря проторчали в засаде, вместо того, чтобы присоединиться к пограничным отрядам и прочесывать более опасную территорию.

Провожать нас в путь вышла вся деревня. В общей сложности около двух тысяч человек. Ребятня держала в руках моих деревянных человечков. Подростки салютовали нам игрушечными мечами. На пути к пограничью нам удалось встретить четыре небольших отряда Диких. На этот раз я ограничился обычным мечом, давая возможность гвардейцам выплеснуть на врагов накопившуюся в них ненависть. Все четыре вечера гвардейцы ели жаркое из вепрятины. Я благоразумно отказался, удостоившись нескольких насмешливых взглядов. Отто тоже не притронулся к жаркому, но в отряде давно привыкли, что их командир не ест трофейного мяса.

Мы уже были на полпути к замку, в котором располагался штаб пограничья, когда встретили отряд состоявший из десяти вооруженных до зубов рыцарей. Это были солдаты из штаба, высланные для усиления нашего отряда. Вести в штаб приходили неутешительные. Дикие объявили сезон большой охоты и стали нападать более многочисленными отрядами. Пограничники несли большие потери, а поток диких вовсе не становился меньше. Раньше ничего подобного не случалось. Разведчики доносили, что у диких последнее время участились случаи рождения вожаков-одиночек, отличавшихся невероятной физической силой и крысиной сообразительностью. Именно отряды под предводительством таких существ были способны осаждать человеческие крепости неделями, не отступая после первой же неудачи, как обстояло дело раньше.