Глава 9

И вот я один на один с бесконечностью пустыни. Человек в океане песка. Ещё пара часов и рассвет. Пара часов наедине с самим собой. Тем, кого я совершенно не знаю.

А вокруг на многие сотни километров ни единой души. И тишина, лишь изредка нарушаемая шорохом ветра. Пара долгих часов до рассвета.

Огненный диск солнце медленно выкатывалось из-за горизонта. Один за другим вспыхивали барханы, отражая нестерпимо яркие солнечные лучи. Я надел солнцезащитные очки из рюкзака и оглядел пустыню с высоты птичьего полёта. Удручающее скажу вам зрелище это бесконечное море раскаленного песка. Хорошо хоть мне не грозит умереть здесь от жажды или голода. Я был уверен, что в любом случае выберусь за пределы пустыни, нужно только определиться с направлением. Я выбрал юг-восток, решив придерживаться уже ранее выбранного направления. Долгое время было довольно неудобно идти по песку. Ноги проваливались, радужные барханы осыпались под ногами. Всё это продолжалось до того момента, пока я не догадался включить защитное гравитационное поле своей униформы. Оно так ловко отталкивало меня от поверхности песка, что я даже следов не оставлял. Ободрённый своим успехом я даже попробовал бежать, легко скользя по песку. Мне удалось развить весьма приличную скорость. Но всё время бежать я не рискнул, поскольку не был до конца уверен, когда наступит предел моих сил, и есть ли вообще этот предел. Относительно защитного поля униформы я не волновался. Моя одежда впитала за эти часы такое количество солнечной энергии, что её бы с лихвой хватило для многодневного обогрева моего тела в шестидесятиградусный мороз, если бы я, конечно, нуждался в таком обогреве.

Я «путешествовал» по пустыне уже двадцатые сутки, не чувствуя иссушающей жары днём и космического холода ночью. Чередуя размеренный шаг с быстрым бегом, я прерывался лишь на глубокий семичасовой сон без сновидений. Я до сих пор весьма слабо представлял опасности, которые мне действительно могут грозить, как и конечный предел своих физических возможностей, но сон помогал мне разграничивать между собой эти однообразные, наполненные только солнцем и песком дни. Временами мне даже начинало казаться, что пустыне нет конца. Даже моё магическое зрение не в силах было заглянуть достаточно далеко, чтобы увидеть место, где кончалось этот песчаный океан.

К исходу двадцатого дня, когда раскаленный солнечный диск давно миновал свой зенит, в поле моего «магического» зрения появился силуэт лагеря.

Одиннадцать больших шатров украшенных трепещущими на ветру штандартами и восемнадцать палаток поменьше. И никакого движения. Похоже у ребят что-то вроде «сиесты». Отдыхают после утомительного пути. Вот только непонятно, где верховые животные на которых приехали сюда все эти шатры?

Я бегом преодолел расстояние, отделявшее меня от лагеря. Я пытался заметить часовых.

Но никто не остановил меня, «неожиданно» не вынырнул из-за соседнего бархана. Беспечность, или здесь уже случилась беда? Меня насторожила тишина, царящая в лагере.

Я остановился на безопасном расстоянии и еще раз внимательно осмотрелся. Мне не удалось заметить никакого движения. Вокруг царило безмолвие. То самое безмолвие, что сопровождала меня все эти дни блужданий по пустыне. Лагерь здесь был, но он был почти таким же безжизненным как песок под моими ногами. Это не было миражем.

После секундного колебания я позволил своему любопытству взять верх над осторожностью и заглянул внутрь самого красивого из шатров. Точнее бывшего красивым до того, как непонятная напасть разом скосила всех его обитателей. Они казались глубоко спящими.

Сон сморил их внезапно. Позы, в которых они лежали казались нелепыми.

Я на всякий случай прощупал пульс у молодого парня, свалившегося у порога. Он был жив,

хотя жизнь в нём еле теплилась.

В шатре всё было перевёрнуто вверх дном. Вспоротые подушки, разбросанная посуда, полупустые дорожные сундуки. И ни одного следа на лицах мирно спящих обитателей шатра.

Я поспешил на свежий воздух. Обходить все шатры мне не хотелось, но я всё-таки пересилил себя. Караванщики могут проснуться очень скоро. Стоит осмотреть лагерь до этого знаменательного события. Может, удастся найти что-то нужное? Если этот мир хотя бы в половину похож на землю, стоило разжиться документами. Вряд ли налётчики могли заинтересоваться бумагами. Я обыскал спящих во всех крупных шатрах, разжившись

десятью свитками с документами. Затолкав документы в рюкзак, я решил просмотреть их на досуге. Оставался последний не осмотренный мною большой шатёр.

В шатре украшенном разноцветными звёздами на тёмном фоне царил идеальный порядок.

Здесь не было спящих. Шатёр был пуст.

Я открыл первый попавшийся сундук и невольно чихнул от обилия новых запахов. Множество мешочков с сухими травами едва ли могли представить для грабителей интерес. Мне они тоже были без надобности. Я аккуратно закрыл сундук и приподнял тяжёлую крышку следующего. Этот был со свитками. Я нашёл целый сундук с документами но пока не был уверен, что среди всего этого есть что-нибудь действительно ценное. Это ведь могут быть записи травника или какие-нибудь ученые труды. Каменный век по сравнению со способом записи информации на кристаллы. Хотя волшебники всё таки записывают на кристаллы свои заклинания. Мне вспомнилось довольное лицо Лилит подносящей камни ко лбу. Она могла считывать таково рода информацию, но могла ли её записывать?

Вопрос был интересным, вот только раздумывать об этом сейчас было явно не время.

Я нагнулся и принялся сортировать свитки по цвету печатей. Внутрь туго скрученных пергаментов я пока заглядывать не стал. Если мыслить логически, цвета печатей уже делили свитки на группы. Что это были за группы, я планировал узнать чуть позже.

Через десять минут присев между четырьмя кучками из свитков я стал внимательно просматривать их содержимое. Я никогда не думал, что навыки скоро — чтения, старательно прививаемые мне в детстве, когда-нибудь мне так пригодятся.

Улов мой оказался богаче, чем я мог рассчитывать. Мне удалось найти четыре свитка с гербовыми печатями на имена четырёх разных людей примерно моего возраста. Свитки значили здесь тоже самое, что и паспорт в моём родном мире. Но кроме всего прочего в них указывался род занятий и общественное положение хозяина. Один свиток принадлежал мелкому аристократу, второй наёмному войну, третий менестрелю, а четвертый — ученику чародея. Я просмотрел около двадцати пергаментов, прежде чем наткнулся на одно весьма любопытное послание. Это было рекомендательное письмо к секретарю Гильдии магов, в котором волшебник просил обратить внимание на «очень способного» молодого человека, подателя этого письма. Парень был дальним родственником волшебника, и как следовало из письма, не обладал какими-либо выдающимися сверхъестественными способностями, но зато был «старательным и трудолюбивым». Волшебник видимо даже не рассчитывал на то, что собраться по гильдии станут обучать парня магическим премудростям. В письме даже не было дано описания молодца. За родственника волшебника с этим письмом в руках мог сойти любой прохожий.

Другими словами я сам вполне мог бы стать им. Вот только бы узнать, где эта самая Гильдия находиться и можно знакомиться с «младшенькой» дочкой Наблюдателя. А там и до самого «великого и ужасного» добраться нетрудно. По крайней мере этот способ казался мне гораздо предпочтительнее слепых блужданий по бескрайним просторам Сферы.

Я затолкал письмо в отдельный карман, чтобы не перепутать с остальными свитками. Если мне повезёт, то оно ещё сослужит мне добрую службу.

Схватив ещё несколько подвернувшихся свитков с разноцветными печатями, я поспешил покинуть шатёр. Не имея представления, сколько продлиться странный сон караванщиков, я подумал, что в момент их пробуждения, мне бы лучше находиться подальше от этого места. Закрепив рюкзак, я продолжил своё одинокое путешествие, включив защитное поле униформы на полную мощность. В эти два с половиной часа бега я побил собственные рекорды скорости, стремясь уйти от лагеря на как можно большее расстояние.

Оборвалась пустыня внезапно, словно песок неожиданно натолкнулся на невидимую стену, препятствующую его дальнейшему продвижению. Я словно переступил невидимую преграду. В обе стороны линия получалась удивительно ровной, словно её кто-то старательно вычерчивал по линейке. Если до этого у меня ещё и были какие-то подсознательные сомнения в искусственном происхождении пустыни, то теперь я был вынужден от них отказаться.

Впереди, насколько видел глаз, расстилалась степь. Ровная, каменистая земля, поросшая невысокой травой которую лениво шевелил ветер. Зрелище ещё менее весёлое, чем бескрайнее море радужного песка.

Магическое зрение позволяло видеть дальше, но степь казалась почти такой же бескрайней, как и пустыня. Я поискал какое-нибудь поселение. Ведь у караванщиков должен быть пункт конечного назначения. На пределе своего дальновидения я различил силуэт крупного города. Рассмотреть более подробно мне помешало сильное головокружение. Слишком далеко был этот город. Но, по крайней мере, я теперь точно знал, в какую сторону мне нужно идти. Я никогда не считал, что буду скучать по обществу, и звуку человеческих голосов. В городе одиночество и тишина казались мне подлинным сокровищем. Здесь же проводя день за днём наедине с собственными мыслями, я начинал понимать дискомфорт бедного Робинзона, готового променять райский остров на жалкую комнатушку в центре родного города.

До местного города я добрался, только к утру следующего дня. В городе я планировал воспользоваться документами мелкого аристократа. Для всех других личин, у меня могло не хватить мастерства. Я конечно в молодости сносно бренчал на гитаре, но дальше двора это не выходило. Так что менестрель с меня тот ещё. На наемника я тоже пока не тянул. У меня даже «оружия» в привычном понимании этого слова, пока не было. Атомарный меч не в счет. Его без нужды демонстрировать не стоит. Ученик чародея тоже пока не подходил. Стоило осмотреться вокруг, приглядеться к жителям, узнать о местных обычаях, прежде чем показывать своё полное невежество в вопросах местного этикета.

Дав себе слово, не ввязываться ни в какие авантюры без крайней на то необходимости, я вошел в главные ворота вместе с несколькими крестьянскими телегами позади двух

роскошно одетых верховых. Они были на лошадях. Двоё мужчин. На вид лет тридцати. Уверенная посадка, скупые движения, пропылившаяся форменная одежда. Вероятно, представители одной из местных разновидностей «гвардии». Было в них что-то армейское.

Отсалютовав стражникам, они беспрепятственно проехали внутрь, торопя разгоряченных скачкой лошадей. Мои документы смотрел рослый стражник одетый почти как римский легионер. Вернув мне свиток, он тут же потерял к моей скромной персоне всякий интерес. Я беспрепятственно вошел в город. Здесь было многолюдно, но на удивление чисто. Должно быть под городом пролегала канализация, поскольку сточных желобов я не заметил. Чистые добротные кирпичные дома. Почти нет лачуг. Строились явно централизованно, многие по одному и тому же проекту. Конечно не роскошь, но жить вполне можно. Широкие улицы мощеные камнем. Красочные вывески мастерских и харчевен. Гул человеческой речи, скрип телег, смех, стук копыт по мостовой. Вполне приличное место. Двухэтажные и даже шестиэтажные строения — склады, караван сараи, игорные дома, отели и магазины тянулись довольно далеко. Жилые кварталы постоянных жителей города располагались чуть дальше. Усталости я пока не чувствовал и потому позволил себе побродить по этим малолюдным улочкам, утопавшим в зелени деревьев и цветов. Меня удивляло отсутствие ожидаемой тесноты. Деревья здесь встречались возле каждого дома. Шагая по очередной улице, я заметил одну закономерность. Чем богаче и необычнее выглядел дом, тем больше деревьев возле него произрастало.

По улицам города неторопливо разгуливали самые настоящие эльфы с самыми настоящими луками и тяжелым колчанами, а у многих жителей за спиной красовались рукоятки мечей.

Одежда была самой разнообразной. Моя собственная уже не казалась мне такой уж экстравагантной. Между домами и складами — противопожарные полосы. Город строился явно по единому плану, и стихийное разрастание пригородов ему явно не грозило. Крепкая внешняя стена могла укрыть от нападения извне. Интересно, это дань традиции или необходимость? Невероятные, непривычные для земного взгляда комбинации черт жителей здесь явно никого не удивляли. На меня тоже почти никто не обращал внимания. Ну ещё один человек ставший на время частью торгового города. Я остановился у двери с загадочной вывеской «Белый длаан». Это была таверна. Длаан, судя по картинке, был одной из местных разновидностей волка. Я вошел внутрь и невольно улыбнулся. Здесь было чисто и довольно прилично. Таверна явно не бедствовала. Может быть, мне повезет с едой и пастелью. В своей кредитоспособности я не сомневался. Если судить по ценам снаружи, я мог считать себя довольно богатым человеком. Запах, шедший с кухни приятно щекотал ноздри. В пищи я не нуждался, но вполне мог позволить себе небольшое гастрономическое удовольствие.

Народа в этот час было немного. За стойкой стояла миловидная девушка с золотистыми волосами. Она протирала стеклянные стаканы белоснежной салфеткой и думала о чем-то своём. На стене висело местное меню. Я подошел к девушке. Она посмотрела на меня своими изумрудными «кошачьими» глазами и мило улыбнулась, чуть обнажив тонкие клыки. Эльфийка или полуэльфийка. Скорее второе. Я сделал заказ. Пришлось расплатиться сразу. Видимо я не выглядел особенно кредитоспособным. Зато мне удалось договориться о комнате. Девушка оказалась хозяйкой таверны и улыбнулась шире после того, как я отказался от сдачи. Похоже, чаевые здесь обычно не давали.

Проследовав к заранее выбранному столику, я невольно услышал несколько фраз из разговора двух молодых парней. Речь шла о соревновании мечников, приуроченном к празднованию дня города. Призовой фонд был достаточно крупным для того, чтобы привлечь даже профессионалов. На это стоило посмотреть. Заодно освежить в памяти технику боя на мечах. Парни за соседним столиком тоже собирались попытать счастья, но во многом из спортивного интереса. Участником соревнования мог стать любой владеющий мечом горожанин, но большинству соискателей было суждено отсеяться в первом же спарринге. Это ни для кого не было секретом. Парни допили своё пиво и покинули таверну. Я остался единственным посетителем.

Я уже заканчивал с омлетом, когда дверь таверны с силой распахнулась и внутрь вошли те самые верховые, что опередили меня на въезде в город. Между ними болтался третий. Он был очень бледен, а алое пятно, расползавшееся на некогда белоснежной рубашке, лучше всяких слов объясняло его полубессознательное состояние. Эльфийка выскочила из-за стойки, будто ошпаренная, и подбежала к вновь прибывшим так быстро, словно пострадавший был по меньшей мере её братом. Некоторое внешнее сходство определённо имелось.

— Нам нужна отдельная комната и горячая вода. И ещё нужен лекарь. Как можно быстрее, — произнёс самый рослый. Эльфийка поспешно повела странную троицу наверх. Меня разобрало любопытство, и хотя логичнее всего было бы оставаться на прежнем месте, я последовал за гостями. Вряд ли ребята достаточно быстро смогут найти лекаря, а у меня уже был опыт такого рода, хотя ещё ни разу мне не приходилось пробовать свои возможности на человеке. Одно было ясно точно. Повредить этому бедняге мне вряд ли удастся.

Я входил в комнату как раз тогда, когда гости заканчивали укладывать пострадавшего на кровать. Эльфийки в комнате уже не было. Вероятно, побежала за горячей водой.

На звук захлопнувшейся за мной двери обернулись все трое.

— Давайте быстрее. Что вы стоите столбом. Он сейчас истечет кровью. Неужели все лекари такие медлительные? — произнёс рослый блондин, присаживаясь возле раненого на колено. Лицо бедняги стало ещё более бледным. Меня приняли за лекаря и я не стал долее мешкать. Подойдя к кровати, я осмотрел рану, ощутив в пальцах знакомое покалывание. Я поймал ускользающий взгляд страдальца, войдя в окрашенный болью поток его мыслей. Ещё пара мгновений и окружающий мир сузился для меня до размеров повреждённого участка на теле незнакомого мне человека. Я не видел, как верховые отошли в стороны, зачарованно наблюдая за голубоватым свечением исходящим от моих пальцев. Там где оно касалось раны, творилось настоящее чудо. Поврежденные ткани срастались с необыкновенной быстротой. Несколько мгновений и от раны не осталось и следа. Даже шрама. Кожа на месте ранения было гладкой, как у младенца. Я сам не ожидал, что всё выйдет так хорошо.

Хлопнула входная дверь, и я разомкнул контакт, погрузив человека в глубокий сон. Главное я сделал. Смерть ему больше не угрожала. Остальное — уже не моя забота.

Я обернулся, удивлённый царящей в комнате тишиной. На пороге застыла эльфийка с кувшином горячей воды в руках и перекинутым через плечо полотенцем. Взгляды мужчин были сосредоточены на мирно спящем пациенте. Потом все три пары глаз обратились на меня.

— Не видел ничего подобного со времен Империи, — подал голос блондин.

— Впервые вижу лекаря способного на такое, — заговорил брюнет.

— Рэм, Лэки! — привлекла внимание верховых эльфийка, — Он вовсе не лекарь. Тот должен прибыть только через полчаса. Что здесь вообще происходит? Все трое выжидающе посмотрели на меня.

— Я действительно не лекарь. Но владею скромными способностями. У меня даже есть рекомендательное письмо в Гильдию волшебников, но я не знаю, к кому могу с ним обратиться, — высказал я первую пришедшую мне на ум ерунду. Верховые не могли знать, что я прибыл в город под видом мелкого аристократа, так что моя выдумка вполне могла сойти за правду. Тем более что рекомендательное письмо у меня действительно имелось.

— Это теперь называется «скромными способностями», — отозвался Рэм недоверчиво.

— Трудно поверить, что, имея рекомендательное письмо в гильдию, вы не знаете таких элементарных вещей, — вновь заговорила эльфийка, — ведь любой волшебник в магическом квартале сможет переправить вас в главное здание Гильдии за считанные мгновения.

Оба верховых казалось, задавали себе тот же вопрос. С чего вообще я начал перед ними оправдываться? Можно подумать, я сделал что-то скверное.

— Вероятно, я неправильно выразился. Дело в том, что я ещё не решил, хочу ли я стать волшебником. К тому же я вырос в небольшой деревеньке и не в курсе расположения кварталов в вашем городе, — закончил я свою мысль. Больше ничего говорить я не собирался. Пусть ребята сами решают свои проблемы, а мне пора вспомнить старую пословицу о том, что любопытство сгубило кошку и как можно быстрее делать отсюда ноги.

Мысли были правильные. Так и следовало поступить. Действительно, только так поступить и следовало. Однако я всё— таки задал вертевшийся на языке вопрос.

— За что вы его так подкололи? Решили потренироваться перед вечерним состязанием?

И кто, спрашивается, тянул меня за язык? Рэм и Лэки рефлекторно схватились за свои мечи.

У ребят были серьезные проблемы с чувством юмора. Тем более, что я своим замечанием попал точно в яблочко. Мысли обоих в деталях обрисовали для меня картину происшедшего. Ребята торопились к начальству с важным донесением и по пути ненароком задели сына очень влиятельного в городе человека. Паренёк горячий, тот затевал драки по любому поводу и даже без. Не захотев принять мельком брошенного извинения, он выхватил свой богато изукрашенный клинок. Одному из верховых пришлось принять вызов, результатом которого и стало ранение. Испугавшись, что паренёк отправиться в свет раньше положенного судьбой срока, ребята притащили его в эту таверну. Хозяйка была как-то с ними близко связанна, но я не стал тратить время на считывание информации об их взаимоотношениях. Всё, что было нужно, я узнал.

Я пожал плечами и успел сделать всего один шаг до двери, когда мне на плечи легли две тяжелых ладони. Они конечно не поняли, что я прочел их мысли, но на всякий случай решили перестраховаться. Особых возражений против их компании у меня не было и я подавил в себе слабый импульс злости, возникший в ответ на их бесцеремонность. Было не время раскрывать все свои козыри. Я конечно мог устроить драку. Вполне вероятно с очень печальным исходом для этих двоих. Но убивать кого-то после того, как я положил столько усилий для спасения жизни совершенно незнакомого мне человека, было как-то не очень последовательно. Я сдержался. Но моя инстинктивная реакция от них не укрылась.

Я обернулся, поочередно поглядев в глаза обоим. Блондин по имени Рэм решился потратить время на объяснение.

— Ты пойдёшь с нами. Это очень важно. Триш Эйда Ллин позаботиться о том, чтобы выздоравливающему, подавали самого лучшего вина. Желательно в таком количестве, чтобы недавний инцидент показался ему лишь дурным сном. Тебе предстоит непродолжительная беседа с нашим командиром. Потом мы поможем тебе найти магический квартал. Если ты пожелаешь.

С этими словами он кинул эльфийке туго набитый кошелёк, исчезнувший среди складок её юбки с поразительной быстротой. Лэки уже вышел за дверь. Они не сомневались, что я воспользуюсь их приглашением. И я не обманул их ожиданий. Проводники в этом городе мне не помешают.

« — Эйда Ллин — красивое имя », — думал я забираясь на черного как смоль коня. Интересно

как сюда добрались эти лошади, если Рэм и Лэки тащили горе-дуэлянта на руках? Вопрос был риторическим, меня больше волновало находившееся подо мной животное. Из меня вряд ли когда — ни будь смог бы получиться хороший игрок в поло. Коняга пару раз фыркнула, почувствовав мою внутреннюю неуверенность. Я заставил себя расслабиться и чуть сдавил колени. Коняга меланхолично двинулась вперёд. Странно, что у такого горячего парня такой спокойный конь. Животное оказалось смирным и довольно послушным. Мои новые «друзья» дожидались меня с видимым нетерпением. Они ведь торопились доставить кому-то важное послание, а для меня лошадь была таким же чудом, как для любого из них новенький внедорожник, стоявший в моём гараже на далёкой — далекой Земле. С чего им вздумалось тащить меня за собой? Можно подумать я горел желанием рассказывать об их нелепой дуэли на каждом углу. Радовало меня только одно. К паранормальным способностям здесь, похоже, относились терпимо, а значит гореть на костре одной из этих живописных площадей, мне пока не придется.