Поезд в никуда

Они стреляли! Да я съем свою шляпу, если то, что выбило щепки из притолоки над моей головой, не было пулей!

Громыхали отброшенные стулья, кто-то кричал, кто-то чертыхался, но когда ботинки первого из их шайки застучали по тротуару, я уже канул в темноту переулков. Сбежать было бы плёвым делом, не стреляй эти гады вслед. Приходилось петлять, держась тёмной стороны, а проклятые фонари, как назло, светили вовсю!

Они загнали меня на вокзал. Повезло — я изловчился и спрятался за какими-то ящиками, и вся шайка, стуча ботинками, пыхтя и скверно ругаясь, промчалась мимо. Куда теперь?.. Квартирку мою, думаю, уже обложили. Ну так что ж, не спать же на скамейке, я ведь не клошар какой-нибудь…

Другой дороги с вокзала не было, кроме моста, вот по нему я и крался, стараясь не шуметь. Но — что ты будешь делать, не фонари, так луна — они меня увидели.

И тут — вот удача! — послышался грохот поезда. Это шанс, и ошибиться нельзя! Я упал и перекатился к краю. Их топот всё ближе… Ухватившись за ограду, свесился с моста и отпустил руки. Рассчитал точно. Они палили из всех стволов, но темнота и лихая, доложу вам, скорость неизвестного поезда оставили их дураках.

Уцепившись за какие-то железки, соскользнул вниз и — раз, два — втянулся в открытое узкое окно. Коридор, закрытые двери купе…

Стоило бы выяснить, кстати, куда едем. Вот оно, расписание, ага…

Проклятье! Отдам последний грош тому, кто сумеет здесь что-то разобрать! Судя по времени, мы только что проехали какой-то «Искусственный рай». Дальше — «Пьяный корабль». Кто вообще даёт такие названия? Давненько не ездил в поездах, а тут целая революция в дурдоме, упустил… Но выбирать не приходится, верно?

Потянув дверь, заглянул в следующий вагон. Тут одни сидения, не купе — видимо, для публики победнее… И рожи здесь, скажу вам, тоже соответствующие. Да и ладно. Зачем мне барышни из благородного пансиона, а? Не подумайте, я отнюдь не против барышень, только сейчас немного не время…

Сел на свободное место, сдвинул шляпу пониже. Проклятье! (Хотя, кажется, я это уже говорил). Поезд остановился, и знаете что? Вместо платформы, касс и прочего там были какие-то лодочки и море! Несколько ненормальных с саквояжиками вышли и забрались в эти судёнышки. А волны, волны! Чуть окна не заливают… Вот тут уж я принялся смотреть, не отрываясь. Где едем? Куда? Следующая станция называлась чудненько — «Безымянный город»! И выходившие здесь идиоты проваливались прямо в песчаные барханы. А название просто висело в воздухе (какой-то трюк? М-да, прогресс неостановим.)

В вагоне почти не осталось народу. Несколько странных типов с какими-то тюками… У меня имелось множество вопросов, но задавать их своим временным спутникам желания не было.

Около окна висело расписание. Так… остались две остановки. Бесплодные земли-1. Бесплодные земли-2. И всё. На первых землях (к слову, выглядели они именно так, как назывались) из вагона вышли оставшиеся.

— И что дальше? — спросил я вслух. Не кого-то, сам себя. Но мне ответили.

— А что дальше? Ах-ха, горе-путешественник! Надо было не хлопать глазами, а выходить на «Пьяном корабле». Там та ещё качка… зато впечатлений — на всю жизнь… сколько там её ещё осталось… А после «Пьяного корабля» я перешёл на другую ветку. Ну и всё.

— Ты перешёл? А ты вообще — кто?

Голос был… отовсюду. Не может ведь быть, что…

— На этот вечер — я твой поезд, друг мой.

Я молчал. Редкое для меня состояние, но… Сейчас оно показалось уместным.

— Да… Бесплодные земли-2. Местечко так себе. А дальше…

Он то ли вздохнул, то ли хмыкнул. Потом продолжил бодро:

— А дальше — в ночь, закольцованную, бесконечную, в которую падаешь и падаешь, и звёзды — просто блескучая пыль… в никуда и нигде… Приятного пути!