Здесь даже есть женщины

— Штоило лететь на трукой конеш калактики, чтобы шдохнуть под ношом дикаря...

Эрн Шелли, медтехник, сплюнул на песок алую от крови слюну. Из-за выбитых зубов и вспухших губ голос его звучал невнятно.

— Скажу честно, джентльмены, я буду рад, если нас всего лишь прирежут — быстро и относительно безболезненно, — вздохнул биолог Гас Димитриев — светловолосый и белокожий, больше всех страдающий от палящих лучей солнца, под которыми они жарились уже несколько часов. — Вот только я не уверен, что...

— Мистер Димитриев, заткнитесь, пожалуйста, — в тон ему отозвался переводчик Йен Тано — невысокий, смуглокожий и узкоглазый. — Без вас тошно.

Раскаленный медный диск солнца завис над пленниками, привязанными к ритуальным деревянным столбам на пустынном пляже. Голубовато-серый песок жег босые ступни. Пленники то и дело переступали с ноги на ногу, шипели и матерились, когда раскаленный песок касался кожи. Соленый пот стекал по обнаженным телам и лицам, ел глаза и губы.

Тени от столбов ползли по кругу, отмеряя время. Всех троих мучила жажда. Лилово-синие морские волны, лениво наползавшие на берег всего в нескольких десятках футов от них, и густые заросли тропического леса, шумевшие позади, лишь усиливали мучения. Во второй половине дня на пляж должна была упасть тень от скал, окружающих бухту, но до этого еще нужно было дожить.

— Хоть пы непольшой тоштик… — всхлипнул Эрн примерно через четверть часа.

За время, проведенное на этой планете, которой еще и названия не успели придумать, они успели убедиться, что небо тут, чаще всего, затянуто плотными облаками. Но сегодня оно, как назло, было ясным — ни одного облачка до самого горизонта.

Эрну отвечать не стали, осаживать его тоже. Впрочем, как и подбадривать. Он был самым младшим из них, совсем зеленым юнцом — высоким, нескладным, лопоухим — отправившимся в первый рейс сразу после училища. Не будь его папаша корабельным врачом, в жизни не видать бы ему назначения, да вот, подфартило. По крайней мере, так он говорил — до тех пор, пока «Джоконда» не развалилась прямо на выходе из червоточины над этой самой планетой. Теперь Эрн понятия не имел, жив ли его отец. Доктор Шелли пропал без вести вместе с большей частью экипажа. До взрыва, разнесшего корпус, от «Джоконды» отошло несколько спасательных катеров, но удалось ли им сесть, никто не знал.

Катер, в котором оказались Гас, Йен и Эрн, потерял управление и не разбился лишь чудом. Хотя, возможно, лучше бы разбился. Они рухнули прямехонько на какой-то храм, чем, разумеется, весьма сильно разозлили местных, чья деревня находилась как раз вокруг него.

Выживших безо всяких церемоний вытащили из обломков, скрутили и бросили на несколько дней в яму, закрытую сверху крепкой решеткой, не защищавшей ни от жары, ни от дождя, ни от насекомых. Выбраться не было никакой возможности. Впрочем, Эрну удалось, цепляясь за земляную стену, доползти до самого верха. Удар тупым концом копья в лицо лишил его нескольких зубов и предотвратил дальнейшие попытки бегства. Поспособствовала этому и тирада стражника, которую поняли благодаря вживленному за ухо Йена универсальному переводчику-дешифратору. Но, возможно, сейчас Эрн уже сожалел, что не попытался бежать снова, несмотря на все мыслимые и немыслимые кары, которыми им грозили.

Этим утром, еще затемно, их вытащили из ямы, привели на берег, привязали крепкими — не разорвать — веревками к столбам. И ушли, оставив одних. Пока солнце не поднялось над горизонтом и не начало палить, предположения о том, что будет дальше, высказывались всякие. Вспоминали древнюю земную мифологию, Прометея, чудовищ, выходящих из морских глубин, полакомиться человечинкой, костры инквизиции и прочие столь же малоприятные истории. Посмеивались и старались изо всех сил подбадривать друг друга. Немало «лестного» было сказано в адрес местных недоразвитых форм жизни, а также корпорации «Галасерч», спешно отправившей исследовательский корабль к недавно открывшейся у Пояса Ориона червоточине. Отправить-то отправили, а вот корабль подсунули — рухлядь. Не зря бригады инженеров трудились денно и нощно, приводя его в порядок все три месяца полета. И ведь предупреждали капитана Льюиса, что прыгать в гиперпространство до того, как будут завершены ремонтные работы, слишком рискованно, предупреждали… И оказались правы.

Ближе к полудню, когда кожа у всех троих покраснела от солнечных ожогов, глаза начали слезиться, а рты пересохли, веселье, бравада и желание ругать «Галасерч» сошли на нет. Сейчас сил хватало лишь на то, чтобы держаться на ногах, не терять сознание и гадать, какую же участь им уготовали.

Дешифратор за ухом вдруг ожил и пискнул, уловив звучавшую где-то поблизости человеческую речь.

— У нас гости, — прохрипел Йен.

Из-за их спин на пляж вдруг высыпало множество дикарей. Одни — крепкие и приземистые — были одеты лишь в набедренные повязки. Другие, более высокие и стройные, были одеты в некое подобие длинных юбок, широкие кожаные пояса-корсеты, доходящие до груди, плетеные сандалии. Их шеи стягивали высокие воротники, украшенные пышными перьями, вздымающимися над головами, руки до самых локтей охватывали браслеты, на шеях висели бесчисленные нити бус. Волосы были высоко взбиты.

— Женщины? — пробормотал Гас.

До сих пор видеть местных женщин им не доводилось — только мужчин. Впрочем, скоро стало ясно, что они ошиблись. Все, собравшиеся на пляже, были мужчинами. Причем, мужчинами, очень похожими на землян-европейцев: светлокожие, с волосами самых обычных цветов — каштановыми, черными, рыжими… Отличались только глаза, настолько светлые, что издалека казалось, будто у них совсем нет радужки.

Дикари расположились перед столбами полукругом. Один — пожилой, низкорослый, широкоплечий, с телом, сплошь покрытым татуировками, вышел вперед и начал говорить что-то, то оборачиваясь и указывая на пленников, то воздевая руки к небу, то протягивал их к мору. Зычный голос разносился над пляжем.

— О чем это он? — обеспокоенно прошептал Гас, моргая белесыми ресницами и подслеповато щурясь.

— Известно, о чем! Собираются принести нас в жертву, чтобы умилостивить богов, — еле слышно выдохнул Йен.

— Мамошка! — как-то совсем по-детски всхлипнул Эрн и обвис на веревках. То ли прикидывался, то ли правда потерял сознание.

Йен едва взглянул на него. Жаль мальчишку, но помочь-то нечем. Воды не дадут. Хотели бы напоить, уже напоили бы. Но никто из дикарей даже головы не повернул в сторону Эрна. Может, им вообще все равно, сдохнут они сейчас или чуть позже.

— Вы будете переводить дальше? — просипел Гас.

Один из дикарей, стоявший к ним ближе других, покосился в их сторону, но не двинулся с места.

Йен облизал сухие, потрескавшиеся губы. Распухший язык с трудом ворочался во рту. Дождавшись, когда дикарь отвернется, он пробормотал:

— Говорит, что сегодня великий день. Про какую-то битву. О том, что люди воды смотрят на силу людей камня и красоту людей леса… что выберут самых достойных… что потомство… Нет, не пойму!

— Люди воды?

Йен пожал плечами и тут же пожалел об этом. На кожу будто кипятком плеснули.

— Не мешай, я и так с пятого на десятое понимаю! Вот, опять про богов… погоди… — Он нахмурился сильнее, — умилостивить богов кровью людей неба, чтобы люди воды принесли сильное потомство...

— Люди неба — это мы?

— Кто ж еще? — просипел Йен.

Умирать не хотелось. Прав был Эрн, стоило лететь на другой конец галактики ради такого! И ведь планета была хороша… Даже сейчас, несмотря на весь ужас происходящего и ставшие почти невыносимыми страдания, Йен видел, как красив пляж, обрамленный скалами, резко выделяющимися на фоне перламутрового неба.

Пока их вели сюда через лес, он успел заметить множество необычных, совсем непохожих на земные растений, ярких цветов, птиц с причудливым оперением, летающих между деревьями. Гас же и вовсе едва шею не свернул, оглядываясь по сторонам и сетовал, что не может все снимать, записывать, собирать и ловить для дальнейшего изучения и идентификации.

А еще здесь было множество запахов — непривычных, экзотических, словно кто-то распылил в воздухе множество специй. Поначалу все они беспрерывно чихали, но постепенно привыкли...

— Что за люди воды, хотел бы я знать, — пробормотал Гас, но его голос утонул в низком басовитом гудении, раздавшихся из леса.

На пляж выступили и направились к берегу новые дикари, дующие в огромные раковины. Толпа на берегу заволновалась и начала расступаться. Стало видно, что среди невысоких волн снуют гибкие тела с прилипшими к головам мокрыми волосами.

— Это они? — щуря вспухшие веки и болезненно морщась, спросил Гас. — Люди воды?

Один из приплывших вдруг поднялся, высунувшись до пояса из воды. Стала видна грудь. Большая и явно женская.

— Это женщины, — пробормотал Йен.

— Да? — Гас снова оживился. — Рассказывай, что видишь, я почти ослеп от этого проклятого солнца...

Женщина вдруг взметнулась вверх, перекувырнулась в воздухе и, взмахнув серебристым хвостом, ушла в воду. Вслед за ней то же самое проделали остальные приплывшие. Дикари возбужденно загалдели.

— Мать честная! — ахнул Йен, позабыв о том, что вести себя нужно тихо.

К нему подскочили несколько крепышей, ударили в лицо, в грудь, в живот. Перепало и Гасу. Впрочем, их быстро оставили в покое, дикарям, похоже, в самом деле было пока не до пленников.

Гаса вырвало. Из-за веревок он не смог сильно наклониться вперед, и желтоватая жижа потекла по животу и ногам. У Йена после удара все поплыло перед глазами, но, хоть и плохо, но он все же видел и, не отрываясь, смотрел туда, где женщины образовали в воде полукруг, сцепившись руками.

Вновь загудели раковины. Крепыши бросились друг на друга. Через миг на берегу кипела ожесточенная битва. Оружием не пользовались, дрались руками и ногами, разбивая носы и рты, выбивая зубы, ломая ребра, руки и ноги, катались, сцепившись, по земле. Дрались явно всерьез, насмерть. Высокие метались за спинами крепышей, подбадривая их громкими криками, но сами в бой не вступали, хоть и орали друг на друга, грозя кулаками соперникам. Шум стоял невообразимый. Взгляд Йена метался по толпе, выхватывая то окровавленные лица, то распяленные в крике рты, то порванные юбки, то вздымающиеся из-под ног фонтанчики песка, то пляшущие над толпой разноцветные перья.

Никто не услышал гул приближающихся двигателей, а катер, появившийся вдруг над скалой, заметили, лишь когда тот открыл огонь.

Красные лучи бортовых лазеров прожигали насквозь плоть. Те, кому повезло, умирали мгновенно. Раненные корчились и вопили от боли. Воздух наполнил тошнотворный запах горячей плоти. Обезумевшие дикари устремились к лесу, стараясь скрыться от смертоносных лучей.

Катер сел, ревя двигателями. Из открывшегося люка выпрыгивали люди в боевой броне с плазменными автоматами наперевес. Часть из них бросилась вслед за дикарями, другие принялись обходить пляж, добивая раненых. Несколько человек поспешили к пленным.

— Живы? — крикнул один из них, поднимая прозрачное забрало шлема.

— Чертовски рад вас видеть, майор Хартман! — выдохнул Йен и потерял сознание.

В себя он пришел от укола обезболивающего. Их отнесли в тень скалы, упавшую, наконец, на пляж, напоили, покрыли обожженные тела заживляющими мазями, укутали в теплозащитные одеяла. Последнее было нелишним — Йена начал колотить озноб. Гас пока не пришел в себя. Доктор Шелли, живой и здоровый, суетился над сыном.

— Как он? — просипел Йен, с трудом приподнявшись на локте.

— Живой. Рад, что мы успели, — хмуро отозвался за доктора майор. Он стоял, расставив ноги и, скрестив руки на груди, смотрел на берег, усеянный телами. Несколько солдат столпились у воды, что-то оживленно обсуждая.

— Мы думали, кроме нас никто не выжил...

— Мы тоже, — бросил майор. — Сели в двухстах пятидесяти милях к югу отсюда на небольшой остров. Пытались выйти на связь, но никто не ответил. Потом облетали окрестности, нашли выжженное пятно в лесу и обломки вашего катера. Допросили местных...

Йен не стал спрашивать, что сделали с деревней. Догадаться было несложно.

— А «Джоконда»?.. Капитан Льюис?

— Мы нашли кое-какие обломки… — Хартман сплюнул на песок, выругался. — Нет больше «Джоконды». И не знаю, выжил ли кто-то еще. Капитан был не с нами. Мы продолжим поиск, но...

К ним подбежал рысцой один из солдат, стоявших до этого у воды, молоденький сержант, не старше Эрна. Его голубые глаза возбужденно блестели, полные губы растягивала восторженная и немного растерянная улыбка.

— Майор Хартман, разрешите обратиться, сэр?

Тот кивнул.

— Валяй, Лоуфорд.

— Сэр, там того… женщины в воде. Плавают у берега, но не выходят. Что прикажете делать, сэр?

— Они не женщины, — перебил Йен. Майор и сержант воззрились на него с одинаковым удивлением.

— Они… ну… русалки, что ли.

— В каком смысле? — опешил майор.

Сержант удивленно округлил глаза.

— В прямом. Помогите-ка мне подняться...

Лоуфорд поспешно протянул ему руку, поддержал, не дав упасть. Кутаясь в одеяло, Йен побрел к берегу, стараясь не смотреть на трупы. Эти люди были чужими ему, врагами, и все же… Он почти завидовал выдержке военных.

Ноги вязли в песке по самые щиколотки, но, хвала обезболивающему, он больше не чувствовал, насколько тот раскален.

Из лесу показались солдаты, бросившиеся вслед за дикарями. Перед собой они толкали стволами автоматов нескольких высоких дикарей. Помятые и поломанные перья уныло шевелились над их головами.

— Грейстоун, докладывай! — потребовал майор, когда группа приблизилась. — Я же приказал не брать пленных!

Старший в группе, низкорослый чернявый парень, снял шлем, вытер рукавом пот со лба.

— Сэр, так ведь не известно, насколько мы застряли в этой дыре. — Он стрельнул взглядом в сторону Йена. — Ну, того, сами знаете, сэр, пока на Земле поймут, что мы не вышли на связь, пока соберут спасательную экспедицию...

Хартман поморщился.

— Что предлагаешь?

— Допросить, узнать, что тут к чему, какой расклад сил, а дальше действовать по...

— Ух ты, это что, бабы?! — вдруг перебил его один из солдат.

Йен обернулся. Несколько женщин, осмелев, подплыли совсем близко. Теперь можно было уже разглядеть не только их груди, но и лица с мелкими чертами и широко расставленными глазами. Волосы у всех женщин были светлые, они быстро высыхали на солнце, начинали пушиться и кудрявиться.

— Что за чертовня тут происходит? — спросил Хартман. — Тано, ты говорил, они русалки?

— У них хвосты, как у рыб, я сам видел, — подтвердил Йен. — А из разговоров местных понял, что они собрались… не знаю… Я ведь всего лишь переводчик, это Димитриев у нас биолог, надо будет расспросить его, когда очнется. Но дикари что-то толковали о победе сильнейших и о потомстве...

Над водой разнеслось тихое чарующее пение. Женщины улыбались собравшимся на берегу мужчинам, подходившим все ближе, манили их к себе, приподнимаясь над водой.

— Ни черта не понял! — буркнул Хартман, однако, уже не столь сурово, как прежде. Похоже, пение действовало и на него. Равнодушным остался только Йен, возможно, из-за лекарств.

Один из дикарей, пользуясь тем, что внимание стражей приковано к женщинам, бросился бежать, но его быстро догнали, ударили прикладом, повалили. Остальные сбились испуганной группкой, испуганно поглядывая на автоматы.

Женщины выплыли на мелководье, замерли, упираясь руками в песок. У каждой от талии тело было покрыто серебристой чешуей и заканчивалось там, где положено было бы быть ступням, крупным плавником. Они продолжали петь, кокетливо поглядывая на солдат.

— Правда, русалки, — глуповато рассмеявшись, произнес кто-то. — А я думал, это все сказки...

— Майор Хартман, сэр, — заискивающе произнес Лоуфорд. Выглядел он возбужденным до крайности, да и остальные были не лучше. — Позвольте, а?.. Три месяца в космосе без баб… а, сэр?.. И ладно, что они хвостатые, как рыбины, все остальное-то настоящее… что скажете, сэр?

— Да черт с вами, — махнул рукой Хартман, жадно ощупывая взглядом призывно улыбающуюся ему русалку с пышной грудью. — Только кто-то должен присмотреть за пленными...

— Я присмотрю, — вызвался Йен. Никакого желания присутствовать при том, что сейчас случится, у него не было. Это было похоже на массовый гипноз. Оставалось лишь надеяться, что русалки не утащат разомлевших мужиков на дно.

Лоуфорд, не дожидаясь разрешения майора, сунул Йену в руки автомат и начал торопливо стаскивать броню. Остальные последовали его примеру. Даже доктор Шелли — и тот был здесь. Когда только успел прийти?

— Идем отсюда, ребята, — устало произнес Йен, выразительно ткнув автоматом сперва в сторону дикарей, а потом — катера. — И не воображайте, будто я не пристрелю вас, — на всякий случай добавил он, хоть и знал, что не выстрелит — разве что кто-то кинется на него и попытается убить.

По счастью, дикари его поняли, не стали противиться и побрели к катеру, то и дело оглядываясь в сторону берега. Оказавшись в тени, один из них, тот самый, что пытался бежать, вдруг упал на колени и, задыхаясь, залопотал что-то высоким, срывающимся голосом, указывая в сторону берега.

Эрн так и лежал на песке. Из катера спустился по трапу Гас, закутанный в такое же одеяло, как и Йен. Увидев их, он замер на миг, а потом присел на нижнюю ступеньку трапа, не желая приближаться к дикарям.

Дикарь дернул Йена за край одеяла и снова выпалили что-то. Дешифратор запищал высоко и пронзительно.

— Нет-нет, не тараторь, я тебя не понимаю! — опустившись рядом с говорившим на корточки, сказал Йен.

Если бы не слишком тонкий костяк, да не перепонки между пальцами прижатых к груди рук, тот и правда был бы похож на землянина. Даже глаза вблизи выглядели не такими уж пугающими. Просто очень-очень светлые, зеленоватые, словно крохотные лужицы воды. Может быть, тут когда-то была земная колония? Или на планете со сходными условиями, и жизнь развивалась по тому же принципу?..

На «Джоконде» был переносной дешифратор-переводчик, преобразовывавший земную речь в местную, с его помощью они могли бы поговорить и во всем разобраться, вот только он сгинул вместе с кораблем и остальной командой.

— Что ему нужно? — спросил Гас.

Дикарь снова заговорил, а этот раз медленнее. Несколько раз ткнул пальцем в сторону Эрна.

— Просит не обижать людей воды, — перевел Йен. — Говорит, что нам нужны люди леса, чтобы… хм-м-м...

— Чтобы что? — нетерпеливо спросил Гас.

— Ну, — Йен поднялся на ноги, чувствуя себя растерянным и смущенным. — Я не уверен, что правильно все понимаю...

— Мистер Тано, я бы ударил вас, если бы у меня были силы подняться, богом клянусь! — рассердился Гас.

— Чтобы оплодотворить икру, — выдавил из себя Йен. — Он говорит, Эрн похож на людей леса, может быть, такие, как он, смогут. Говорит, иначе нельзя, люди воды обидятся и больше не вернутся. Племя будет обречено на вымирание...

— Боже всемогущий! — Гас потер висок.

— Хотите сказать, такое возможно? — опешил Йен.

— Мы ведь на другой планете! Кто знает, как здесь эволюционировали виды? Впрочем, даже в земном животном мире встречаются весьма своеобразные способы размножения: почкование, гермафродитизм, партеногенез… У морских коньков потомство вынашивает самец… Если здесь для оплодотворения самки нужны два самца… ну...

— Ничего не хочу знать о местном размножении! — твердо перебил Йен. — Нам это ни к чему! Нас спасут. Может, через два года, может, через пять или десять...

— Да вы оптимист, мистер Тано, — криво улыбнулся Гас.

— Нет, — упрямо возразил Йен и ткнул пальцем в дикаря, с которым говорил. — Взгляни на них! Они слишком похожи на нас! Думаю, тут побывали другие люди и...

Гас устало прикрыл веки, блестящие от мази.

— Я скажу честно: сейчас я слишком устал, чувствую себя слишком больным и мне наплевать, бывали или нет. Может быть, позже я смогу провести тесты и взглянуть на ДНК местных, сравнить их с нашими, но сейчас… Мы сегодня избежали смерти, можно ли желать большего?

Йен не стал спорить. Какое-то время они молчали.

— Пока вас не было, я успел подняться в рубку и взглянуть на приборы, — не открывая глаз, произнес Гас. — Всего лишь взглянул, но...

В тени озноб вернулся вновь и теперь Йена ощутимо потрясывало.

— И что же? — не выдержав, спросил он.

— Ничего, — ровным голосом ответил Гас, по-прежнему не открывая глаз. — Рация, настроенная на частоту «Галасерч», трещит помехами. Пространственный навигатор девственно чист, словно за червоточиной и нет никакого Пояса Ориона.

— Может быть, приборы вышли из строя? — предположил Йен.

— Может быть. Тем не менее наземный навигатор работает отлично, показывает местность на многие мили вокруг.

— Ну...

— Вы ведь знаете, что червоточины — это пространственно-временные тоннели? В теории, нас могло занести куда угодно. И, если мы пропали со всех радаров корпорации, тоннель могут счесть нестабильным и не рискнут посылать за нами вторую экспедицию. Но это всего лишь предположение, — мягко произнес Гас. — Извините, если расстроил вас.

— Да что уж там… Думаете, они, — Йен указал подбородком в сторону берега, — знают?

— Конечно, знают, — Гас приоткрыл глаза и иронично взглянул на него.

— Хартман говорил о том, что рация молчит, но я не обратил внимания, — подавлено признался Йен. — И сержант Лоуфорд… да, думаю, вы правы.

— Не расстраивайтесь, друг мой. Даже при самом плохом раскладе эта планета пригодна для жизни. Полагаю, мы не пропадем, так или иначе. В конце концов, здесь даже есть женщины — пусть и своеобразные. Нам, можно сказать, повезло. — Гас криво усмехнулся. — Или вас ждет кто-то дома?

Йен покачал головой.

— Нет, не ждет.

— Вот и меня нет. С женой я развелся пару лет назад, детей у нас не было, а родители давно умерли. Утешайте себя тем, что некому будет оплакивать вас.

— Да, это очень утешает, — согласился Йен.

Со стороны берега доносился плеск, женские стоны, смех. Звучали сальные шуточки. Дикари молчали, опустив головы. Ни один не пытался больше бежать.

— Хоронить, — произнес вдруг один из них. Не тот, что до этого разговаривал с Йеном. — Мы должны хоронить мертвых. Нельзя оставлять так...

— Да, конечно, — машинально согласился Йен.

Раскаленный диск солнца медленно клонился к горизонту.