Помнится, в дни беззаботной юности, Геллер зачитывалась Джеком Лондоном, и в частности очень понравился рассказ «Любовь к жизни».
Да, приключения заблудившегося в тундре героя, который с повреждённой ногой тащится сквозь гиблые пустоши, страдая от холода, голода, влача невыносимо тяжкую ношу, и чудовищными усилиями воли заставляя себя сделать ещё один шаг вперёд…
Меня как писателя сейчас волнует следующее. Уже сколько писано-переписано, что война не есть хорошо, — все бесполезно, как воевали, так и воюют. Уже сколько писано-переписано, что нельзя слепо верить пропаганде как с той, так и с другой стороны – люди слепо верят, «так по телевизору же сказали!». Уже сколько раз пытались искоренить нетерпимость к другим народам – нет, вылезает вражда там, где её по определению быть не может (всю жизнь на литсайтах русские и украинцы бок о бок, никто даже не разбирался, кто есть кто). Что мы, писатели, делаем не так? Или нам во все времена бороться на опережение с пропагандой войны? Или если мы не знаем нужных слов, это не значит, что их нет?
Самая читающая в мире страна разучилась читать. Библиотеки и книжные магазины живописуют прелести постапокалипсиса. Тысячи авторов прозябают в нищете и безвестности; на весь русскоязычный мир последние лет 20 нет культовых писателей кроме Пелевина. И никогда уже не будет.
Текст проигрывает битву визуальному контенту. Да кого я обманываю: давно проиграл! Человечество выбрало видеоролики, сериалы, компьютерные игры, а в книгах слишком много буковок – глаза слезятся, растревоженные мозги кипят, рука предательски тянется (и у меня тянется: вот прямо сейчас тянется!) к кнопке «play».
Прости, Гомер, мы всё прое…
Казалось бы, да и хрен с этими книжками, люди делают карьеру и вовсе не умея читать. Неважно, что взвешенную нравственную позицию не доказать в коротком ролике, сложную моральную дилемму не решить мемом, проработанную философскую систему не объяснить в сюжете компьютерной игры. Просто немного обидно за классиков, они в нас верили, смотрят теперь с немым укором из глубины веков и размываются постепенно, уходя в забвение…
Но ведь всё же было в порядке, так?
К началу ХХ века стилистическая виртуозность поэтов и писателей достигла апогея (Серебряный век), грамотность росла по экспоненте, Лев Толстой вообще отчетливо светился, а ходил да пахал и вовсе не касаясь земли (парадокс!). Но затем мир сотрясли страшные пертурбации: мировая война, революции, пролетариат опрокинул старые просвещенные элиты, аристократию и вычурных поэтов вместе с ними. Искусство изменилось
Уважаемые мастеровчане, провокационный вопрос: как вы думаете, чем отличаются мои произведения от произведений других авторов?
Это не приступ мании величия. Мне важно знать, что я такое вообще…
Бывают ли ролевые романы? Я встречала одну коротенькую книжечку: ты начинаешь читать, допустим, героини в аэропорту, одна встречает другую. Одна предлагает другой пойти в бар. А дальше… написано: если они пошли в бар, читай дальше со страницы такой-то. А если не пошли, продолжай оттуда, где читаешь.
Я понимаю, что такое архисложно написать. Тем не менее, может быть, кто-нибудь сталкивался с подобными книгами? С удовольствием бы почитала!
Дамы и господа, как, по-вашему, какое может быть максимальное количество подозреваемых в детективе? Так, чтобы читатель не заскучал, не запутался в лицах? Так, чтобы все подозреваемые были живые, с развернутыми характерами, судьбами, мотивами, а не так, что в городке население тысяча человек, кто-то ограбил местный ларек, полицейский поискал, нашел, что виноват алкаш дядя Вася, а про остальных жителей мы ничего не узнали.
Максимум, который я знаю – Десять негритят. Да и там вроде не все герои запомнились, ну есть парень, который сбил на машине детей, есть слуги, семейная пара, есть судья, который заварил эту кашу, есть врач, который ему помогает инсценировать смерть, а потом сам погибает, есть гувернантка, которая гибнет последней… а еще? Остальные как-то в памяти не осели. Или это так надо – чтобы куча подозреваемых, из них автор выбирает четырех-пятерых, а остальные так, для массовки?
Говорят, человек может следить одновременно за четырьмя объектами. То есть, оптимально – четыре подозреваемых?
Кто знает книги, где больше всего живых, интересных
Дорогие друзья! Поздравляю всех коллег писателей и читателей, а также дорогих друзей и партнеров с наступающим Новым 2020 Годом! Хочется снова, вновь, опять всем вам пожелать успехов в любимом деле, счастья в жизни и благополучия во всем! Пусть вдохновение никого не покидает, а желание авторов и читателей к познанию и сотворению нового, лишь увеличится!
Сам 2019-ый год выдался все также не простым, но достаточно продуктивным, особенно что касается новых проектов, направлений и идей в целом. Событий различных было много, все они связаны в основном с развитием творчества! Творческий год всегда пролетает быстро, особенно, когда оглядываешься назад и видишь, что было сделано, сколько было написано и какая работа проведена.
Поэтому, не будем откладывать и приступим к подведению итогов творческого 2019-ого года!
Дамы и господа, как вы думаете, с чего начинается литературное произведение? От чего мы пляшем, когда создаем текст? От героя? Или от чего-то другого?
Где-то читала, что надо начинать с логлайна: кто, что делает, зачем он это делает.
А вот сейчас генератор текстов придумывает героев. И понимаю, что больше ничего не надо, сюжет выстроится, исходя из героя. За одним веником-библиографом может развернуться целый роман… А вьюга-теолог? Она вьюжит в заброшенной полуразрушенной заснеженной церкви, листает страницы забытой кем-то Библии, пытается познать Бога, но времени у неё ничтожно мало, вьюга долго не живет, даже если перенести действие на Север, где вьюга может бушевать неделю… Прямо вырисовывается повесть в семь глав, семь дней жизни вьюги, которые отведены ей на познание…
Так как по-вашему, от чего мы пляшем, создавая книгу? Что нужно придумать первично, на что потом будем нанизывать остальные моменты?
Например, выбрали главного героя – сыщика, значит, сюжет будет – детектив. А вот наоборот не получится, если в основе сюжета расследование преступления, то расследовать его может кто угодно…
Или герой решает все? От героя зависит, какие будут приключения, какие будут друзья, и.т.д.
А то генератор текстов уже мне выдал – жила-была шишка Амели, которая выдавала себя за
Спасибо всем, кто был со мной на прямом эфире в Инстаграм 26.02. Эфир был посвящен цензуре в литературе. Мы поговорили о:
— моих планах, связанных с изданием новых книг
— возрастных рейтингах и том, как они выставляются
— политике издательств по отношению к рейтингам
— пропаганде гомосексуализма
— нецензурной брани и слове «жопа»
— сексуальном воспитании
— теме будущего эфира, который будет посвящен насилию в семье
Эфир вышел длинным и прервался через час. Поэтому получилось два видеоролика.
Почему на книгах с пометкой 18+ аморфные, ничего не говорящие аннотации? Какие обложки сегодня считаются трендовыми? Что такое издательская самоцензура? Что такое самоцензура авторская? Чего требует современный читатель? Чего ищут дети и взрослые в современной детской литературе? В чем разница между литературой подростковой и молодежной? Какие книги ищут издательства? Каковы тенденции в современной литературе? Мертва ли поэзия? Обо всем этом с течение трех часов говорили издатели, авторы, блогеры, критики, читатели в рамках Паблик Ток о табу в литературе 27 октября в библиотеке им. Некрасова.
Наконец полное видео смонтировано, и его можно посмотреть здесь:
Вчера был тот самый вечер, когда издательство Филигрань передало партию книг, в количестве 32-ух штук. В эту партию вошли все три романа цикла «Забытая Реальность»! 16 книг «Забытая Реальность: Рай в Огне», 8 книг «Забытая Реальность: Мир без Людей» и 8 книг «Забытая Реальность: Пароль к Жизни». Таким образом, поставлена точка в более чем пятилетней истории создания и написания мира «Забытой Реальности».
Пока я писала фэнтези и фантастику, никто из читателей не пытался мне указывать, как и что писать, или спрашивать, зачем я пишу. Наверное, потому, что читатели исходили из предпосылки, что это — литература развлекательная, о вымышленных мирах, а соответственно и спрос с автора не велик. Написано интересно, динамично и красочно, гладким слогом – и замечательно.
Совсем другое дело, если ты пишешь о современности и о мире, в котором мы живем. У каждого из нас есть об этом мире свое представление/мнение и, вполне естественно, часто это представление/мнение не совпадает с моим. Думаю, с этим тезисом все могут согласиться.
Доброе утро, день или вечер! Наконец-то все свершилось, наконец-то все закончилось, наконец-то мы это сделали! Сегодня у нас целая куча судьбоносных новостей и все они касаются цикла книг «Забытая Реальность»!
Цикл книг «Забытая Реальность» написан в жанре научной фантастики — киберпанк и повествует о нашем недалеком будущем, социально-политических проблемах сложного, высоко технологического мира. В цикле также затрагиваются вопросы деэволюции человека и всеобщей киберизации общества.
«Бытие определяет сознание». Эту фразу знают, наверное, все. Не зря в литературных дискуссиях немало копий сломано на тему поведения тех или иных героев фентези-романов. И про то, что принцесса должна всегда выглядеть аристократкой, а не косноязычной гопницей из нашей современности, случайно нацепившей корону. И про рыцарей/магов/дворян/крестьян, которые обязаны вести себя в соответствии с взглядами выбранной за основу мира эпохи. Ведь бытие определяет… а собственно, как определяет? И каким это бытие может оказаться?
У меня к вам, коллеги-писатели, есть такое дело: у каждой уважающей себя книги должна быть аннотация. И я хочу поинтересоваться, что, по вашему мнению, обязательно должно в таковой содержаться? К примеру, пара слов о месте действия, типа: «Земля. 2236-ой год.», или, может, указание о том, кто в книге главный герой, вроде: «Радиоведущий Юрий жил обычной жизнью...», или краткий экскурс в завязку сюжета, к примеру что-то вроде: «Теперь принцессе Элестрии придётся найти способ вернуть себе трон». Может быть, что-то ещё? Или всё вместе? А может, кто-то из вас знает дельную литературу и/или статьи о том, как грамотно составить аннотацию к произведению, и готов ими поделиться? Это было бы вообще замечательно.
Есть в русском языке забавное слово, которое, будучи абсолютно литературным, воспринимается некоторыми людьми как неприличное и почти матерное. Это слово «похерить». Как я выяснил из книги В.В. Виноградова «История слов», происходит оно от названия буквы «Х» (хер) церковно-славянского алфавита. Букву эту не сразу начали писать так упрощённо, как сейчас, потому и не сразу возникла её ассоциация с крестом и с перечёркиванием (не раньше, чем с 13-14 веков). В средние века слово это в значении «перечёркнуть» с оттенками «уничтожить» или «отметить» распространилось сначала в школьном, затем в деловом и канцелярском языке. В «Соборянах» Лескова дьякон Ахилла говорит: «Владыка решение консисторское о назначении следствия насчет проповеди синим хером перечеркнули и все тем негласно успокоили, что назначили отца Савелия к причетнической при архиерейском доме должности». С 17 века укрепляется значение «уничтожить», «исключить из написанного». Слово становится весьма ходовым и имеет немало не дошедших до нас форм. Говорили: херить, похерить, захерить, перехерить и даже выхерить!.. В 19-м веке оно активно используется в литературе. Например, у Тургенева в повести «Клара Милич»: "… ему все надоело — и он решился… похерить всю эту историю...". У Лескова в очерке «В Москве»: «Какая свиньища однако же этот Розанов: его тоже непременно нужно будет похерить». И особенно смачно в пьесе Островского «Сердце — не камень»: «Возьми бумажку-то!.. Захерь, всю захерь! „
Беседовала Михалевская Анна
Елена Андрейчикова — одесская писательница, работает в жанре женской ироничной прозы. У Елены выпущены две книги: «Женщины как женщины» в издательстве BrandBookPublishing и «Остаться дома в понедельник» в издательстве «Форс». Первая повесть вышла в одесском альманахе «Дерибасовская-Ришельевская». Готовится к изданию третья книга и украинская версия второй книги в авторском переводе. Елена активно поддерживает литературные проекты, участвует в жюри литмарафонов, выступает в Театре ушей, с недавнего времени ведет передачу SharkBooks на радио Shark.
Копирую сюда статью Юлии Рудышиной
С запада пришел к нам ошибочный термин «фокал», которым стали обозначать привычную прежде «фокализацию». Причем, отрицается работа с несколькими точками зрения — пришла мода утверждать, что «скакать по головам» нельзя и вообще это грубая ошибка (имеет в виду нельзя использовать несколько точек зрения). Не спорю, в пределах абзаца это смотрится иногда неуместно, и сцена, написанная без подобных скачков, воспринимается легче и аккуратней. Но это не ошибка. Это лишь использование приемов. Помните — угодить всем нельзя, автор должен сам четко понимать, что он хочет сказать каждой конкретной сценой, желательно продумать с самого начала, как будет идти повествование, ведь если автор четко соблюдает одну точку зрения, а потом среди книги — бух! — и поплыли по головам — это ему минус. Если перемежается фокализация сразу же и идет несколько точек зрения — почему и нет? Главное, следить за сценами и чередовать их аккуратно. Интересный прием — поглавно менять фокализацию (у Карины Деминой так часто построено повествование). Если же сообщать несколько точек зрения и пользоваться перспективой (чаще это 19-го века классики делали), то нужно всю книгу вести одинаково персонажей, ибо будет странно, если часть книги напишем так, вторую — вот эдак. Во всем стройность композиции должна быть, а приемы — это лишь приемы.
