Записки о поиске мифов, легенд и (или) несуществующего

1.

Дорогой сын, хотелось бы поделиться с тобой некоторыми сведениями по интересующему тебя вопросу — они обрывочны, как ты видишь, однако ты можешь читать — миэачэ, как миф, так и реальность. Но реальность непредсказуемая, непокорная ничьей воле, даже если она у неё есть — своей.

Слухи о том, что миэачэ наркотик, как ты читаешь — бредовы, но я нашла информацию о веществе с похожим названием. Возможно, это послужило причиной путаницы. Эффектом оно обладает иным — эйфория, ощущение себя «властелином Вселенной» — при определённом складе ума, присущим большинству разумных, это могло дать ощущение, как от миэачэ. Ощущение, но не эффект, однако как раз вещество может вызвать привыкание, депрессию и упадок сил, который ты наблюдал у…О ком ты мне писал.

Удачи и напиши мне, как всё получится.

2.

Они называли себя контрабандистами. Сколько слышала о них, сколько читала — «контрабандисты мечты». Название для торговцев наркотиками, но если их кто-то у них и покупал, об этом молчали.

И корабль их — небольшое судёнышко, не поднимавшееся выше деревьев, и то не всех, ни у кого таких работающих развалюх уже нет, — назывался не «Мечта» и даже не похоже. Он был Безымянным — так было написано на его борту яркими металлическими иероглифами. И это имя было именно его. Безымянный — не шутка, не отсутствие фантазии, не конвейер кораблей, которым не требовалось имя, а… будто, когда Безымянный взлетел, слов еще не было.

И я знаю, что когда поднимусь на него, я никогда не вернусь обратно.

Поэтому я каждый раз встречаю Безымянный, я здороваюсь с экипажем, они рады меня видеть, они рады меня обнять, на моей одежде и руках после остаётся нездешнее, я не смотрю, что они разгружают и разгружают ли. Но не поднимаюсь. Пока.

Мне очень страшно. Но, конечно, я не сойду с его палубы. Когда поднимусь.

3.

Миэачэ — мифическое вещество, повышающее умственные способности и помогающее сосредотачиваться, и поэтому весьма облегчающее медитацию начинающим.

Широко используется в мирах, как в быту, так и в лечении и облегчении психических заболеваний.

Традиционно ввозиться только контрабандой даже туда, где торговля им законна, разрешена и является основой экономики. Это же миф, как можно ввезти то, чего нет?

4.

— Представляешь, они переиначили миэачэ.

— До чего?

— Миечта, забавное слово. Означает силу какую-то.

— Физическую?

— Нет. Управляющую жизнью.

— Судьба? Они назвали судьбу Миечта? Красиво звучит.

5.

Случилось это во времена, когда люди были более черствыми, нежели теперь, а чудесам, происходящим вокруг, не было названия, и поэтому они казались более настоящими и волшебными, нежели теперь.

В городе не произошло ничего. А вот рядом с ним появились длинные, железные дома, скрепленные между собой огромными, тоже железными, мостами, и запертые. Из железных домов никто не вышел, жители города подошли к ним, послушали, не зовут ли на помощь оттуда неизвестные путешественники, не раздаётся ли мучительное дыхание раненых, и ничего не услышав, ушли. Кто-то попытался открыть двери или разбить окна, и войти внутрь, но дома были крепки.

В городе не произошло ничего и ночью, и жители вернулись утром.

В одном из железных была открыта дверь.

Жители послушали — из железных домов снова не раздалось ни звука, и жители города ушли снова. Войти на этот раз никто не попытался.

В городе ничего не произошло и утром. Удивленные жители пришли к домам, а жители, которым было всё равно, остались. Им железные дома были неинтересны, и они не связывали их с исчезновением чудес из города, потому что и чудеса им были неинтересны. Те жители занялись своими делами, наверное — нам ничего не известно об этом.

А удивлённые жители вошли в дома. Там было пусто, обстановка была не как в домах города, кресла стояли по стенам, обращенные друг к другу, будто в этом зале было много людей, хотевших разговаривать только с теми, кто с ними, и они поставили кресла так, чтобы видеть только их.

Жители решили, что тут жили люди не такие, как в городе и пошли дальше. Двери впереди бывали заперты — ключ висел рядом или в другой комнате, — бывали открыты, бывали в другом доме, куда надо было переходить по соединяющему их железу. И всюду кресла стояли так, так в первой комнате, и кровати стояли так, и столы тоже были для небольшой компании, которой не было дела до остальных. Удивлённые жители решили, что люди из железных домов не так сильно отличаются от жителей города и пошли дальше.

И пришли к одной единственной запертой комнате без ключа.

В доме, где она находилась, не было окон и других дверей, а изнутри не раздавалось ни звука. Удивлённые жители обыскали уже открытые комнаты, попытались сломать дверь, постучали, но дверь так и не открылась.

Удивлённые остались ночевать в железных домах, но ночью снова ничего не произошло, и им осталось только искать ключ от запертой двери. Смотреть под креслами и столами, звать жителей железных домов, внимательно искать в траве вокруг, попросить о помощи других жителей своего города — но они не откликнулись, и удивлённые продолжили искать сами.

Так они искали, пока не наступила третья ночь. Удивлённые жители принесли палатки, зажгли костры и факелы, и продолжили поиски. Но так ничего не найдя, утомились так, что легли и заснули, кто где был, не ища местечка, где было бы мягче и удобней спать. Может, некая магия коснулась удивлённых, может, устали они слишком сильно, чтобы думать об удобстве, но заснули ищущие, кто на странной лавке внутри железных домов, кто на траве рядом.

Вы знаете, что произошло дальше.

6.

Ступеньки лестницы под руками свежие, не испачканные. Они не использовались, эта лестница опустилась впервые.

7.

— Это миф. Миэачэ, Миечта — не существует.

8.

Я поворачиваю по улочкам этого мегалополиса, двигаясь домой, к Безымянному. Город кажется огромным, голодным, равнодушным существом. Что нам здесь делать? Я помню его улицы — вены, артерии, плоть — всё, как видит взгляд холодных глаз его кровавых жителей, но помню плохо — значит, не люблю.

Мы ищем миэачэ.

9.

Детектива могли звать как угодно. И выглядеть он или она — или и то, и другое, — могли как угодно. Пусть зовут Детектив, и представьте, кого вам хочется.

Детектив подошел к городу, остановился и, наверное, закурил старую прокуренную трубку или сигару, или не закурил, а стал делать зарядку, потому что было холодно. Или стал пить воду, потому что было жарко. Главное, что Детектив совершенно точно остановился около города и задумался. В жизни случаются самые разные происшествия, требующие внимания Детектива, но на этот раз дело было совершенно безнадёжным. Кого-то одного не найти, а значит, дело точно будет не завершено, и это досадно. Но иногда лучше взяться и не закончить, чем не начать вовсе.

Детектив всё это знал, и поэтому её или его — или все сразу, — мысли были направлены совсем в другую сторону, пока Детектив — она и он, или все сразу, — вспоминал, что известно о деле.

Много стодесятилетий назад около города появился поезд. По крайней мере, появившийся выглядел, как он — фотографии тех времён изображали именно поезд. Что было странно — мало того, что тогда их ещё не изобрели, ещё и около города — кстати, как его название, табличка стёрлась, — не было путей. Причём до сих пор — единственным местом, где можно было их проложить, был луг, где появлялся поезд, — а тогда их и быть не могло. Но в городе постоянно происходило что-то необычное, как и во всём мире, но здесь чудес было больше, и появление чего-то из будущего, было вполне здесь понятно.

Странности начались, когда обнаружили — поезд не был из будущего. Таких моделей не выпустили. А производство прекратили, заменив поезда телепортами, около семи десятилететий назад.

Поезду было неоткуда и неоткогда — приехать.

После того инцидента во время первого появления — железная дверь, ключи… — поезд появлялся каждые пять лет, стоял три дня и потом исчезал, вместе с теми, кто находился в главном вагоне, если те нажимали рычаг или просто если появлялись там. Те люди, что были в вагонах, падали на землю или появлялись в главном составе или у себя дома, или в доме друзей в этом городе или другом, или в доме незнакомцев, которых думали, что не знали — людей, которых переносило друг к другу, всегда что-то связывало. Будто искаженное напоминание о произошедшем, когда поезд появился впервые. Тогда много людей забыли близких.

Ещё в вагонах — всех, кроме главного, — бывало, появлялись те, кто «уехал» на поезде раньше из этого города или других городов, где тот появлялся.

В общем, если бы расписание можно было понять, на этом поезде вполне можно было бы доехать куда-нибудь. В этом Безымянном городе полно безумцев, храбрецов, отчаянных или авантюристов, которые пытаются это выяснить и каждые пять лет поднимаются на поезд, пытаясь раскрыть загадку.

Такой и Санни — клиент детектива, нанявший его, чтобы… найти поезд.

День назад, как и все другие искатели, Санни вошел в главный вагон, подошел к топке с перемещающим двигателем и нажал рычаг. Поезд медленно и без единого звука начал исчезать, Санни присел на скамейку, стоящую около перемещателя — говорят, её поставили ещё первые искатели, — и стал наблюдать и записывать то, что видит на бумагу и дрона — там, особенно внутри главного вагона, они искажают информацию, но если её сравнить с записями на бумаге, часто обнаруживаются ошибки, полные смысла.

Всё происходило так же, как и тогда, когда Санни первый раз путешествовал на поезде и попал в Безымянный город, и как описывали те, кто поднимался на поезд несколько раз — но на этот раз, поезд оставил даже рычагиста. Вместо того, чтобы забрать Санни и других искателей, находящихся в вагонах, с собой, поезд пропал.

Санни остался на лугу, где появлялся поезд и, осознав, что он на том же месте, отправился в город, чтобы увидеть в каком он времени.

Но тут мы на время покинем Санни и вернёмся к Детективу.

Она или он и все сразу — шел по улицам города и вспоминал. Может, Детектив курил при этом, или делал зарядку, или пил воду, или ещё что-нибудь.

К нему обратилась семья искателя Санни — когда поезд пропал, никого с собой не забрав, домой вернулись все, бывшие на поезде, кроме него. Сначала домашние решили, что Санни обсуждает с коллегами небывалый случай и почти не заволновались — только когда его дрон не ответил, но и не вернулся, неся с собой раненого Санни, они поняли, что произошло необычное, но возможно, вредное и отправились на поиски.

Они обошли город и друзей Санни, присоединившихся к поискам, как только они узнали о его пропаже, потом всех искателей, обыскали луг, обшарили лес, потом ещё раз сходили ко всем искателям, снова обошли город, обыскали лес, луг, станцию телепортации — хотя там ничего нельзя найти, если человек уже переместился, — и, не найдя Санни, обратились к Детективу, который в тот момент, как раз заканчивал выслушивать по дрону самого Санни, жаловавшегося на пропажу всех близких и поезда. Санни был уверен, что эти исчезновения связаны и просил вернуть поезд, если это вернёт семью, куда он включал друзей.

Время у них всех было одинаковым, разве что на много часов вперёд от исчезновения и вечер — но это объяснялось долгими поисками, а не поездом.

Детектив направил всех потерявшихся на одну площадь, в одно и то же время.

Они увидели Санни, Санни увидел их, все поблагодарили Детектива, и радостно устремились один к другим. Но, ни семья, ни Санни не встретились. Как только они подходили ближе, они переставали друг друга видеть.

Они позвонили Детективу, искателям, учёным.

Детектив перенёсся в город, искатели уже жили в нём, а учёные неизвестно.

И теперь Детектив — он или она и все сразу, шел по улицам города и думал. Она или он или все сразу, — уже понял, что вернуть сможет кого-то одного.

Либо Санни уедет на возвращенном поезде, увидев близких, и тогда его потеряет семья, которая включает друзей.

Либо Санни обретёт семью, которая включает друзей — найти его будет проще, чем неизвестную, чудесную даже здесь, аномалию, — но тогда он потеряет поезд, который включает в себя загадку, которую Санни разгадывает всю жизнь. Она ему не принадлежит, конечно, но всё равно потеряет.

Детектив шел по улицам города.

Могла ли разгадка таиться в том, что же именно тогда произошло при первом появлении? Все описания очевидцев говорили лишь о том, что что-то произошло, и вы знаете сами, что, и описывали ощущение потери, забвения и то, что было… Как же?

Детектив шел по улицам города.

10.

В моём доме есть комната. В этой комнате жил человек.

В его комнате есть фотография, на которой мы вместе. На ней, он обнимает меня за плечи и я улыбаюсь так счастливо, что мне очень жаль, что я не помню его. Совсем. И что не веду дневников, как мои соседи, тоже забывшие своих детей, братьев, сестёр, родителей — они поняли, кого потеряли, по своим записям. И может быть, знают почему — я спрашиваю, но это особое знание. Оно выделяет, делает тебе избранным, элитным — одним из тех, кто помнит. Со мной нельзя обсуждать эти вопросы, такие, как я, должны принять наказание, которое избежали те, кто в своё время любил изливать на бумагу всякую ерунду про свою жизнь в подробностях. Я не путешественник и не учёный, мне не к чему было вести дневник.

Либо помнящие не понимают, не знают, не помнят, и поэтому молчат.

Говорят, мной забыт муж. Странно, мы явно любили друг друга — насколько я сейчас понимаю и вижу любовь — в вещах, письмах, фотографиях. Почему же я его не помню? Почему он исчез один?

В моём доме есть комната, в которой жил незнакомый мне человек. Он очень любил меня, наверное. Я его тоже, наверное. И я не знаю, что с ней делать.

11.

Забавно, когда-то я была уверена, что никогда не сойду с дома — с Безымянного. Вошла на него, запрещая себя оглядываться, никакого прошлого, никакого обратно. Мне иногда не хватает той юной веры теперь, когда я признала, что наполнила свою жизнь компромиссами. Первым стал Безымянный. Он или она или все сразу, выглядел, как корыто, украденное из музея — выглядит ещё хуже теперь, — но она или он и все сразу, хотел так выглядеть и я смирилась. У этого корабля есть не только душа, но и ум, и характер. Тогда я решила, что у меня нет шансов не признать это. Это сильно облегчило мне жизнь, иначе бы я справилась по-другому, но теперь я сильнее — и иногда, мне так не хватает простоты. Боюсь, сдержанность и привычка смотреть глубже, лишает меня некоторых ярких эмоций, но уже не могу по-другому. Это как увидеть спрятанное в шкатулку, которая была в сундуке, закопанном где-то. Ты уже вряд ли скажешь, что этот путь до сундука был зря и не сможешь забыть, что там лежит или лежало.

У нас новенькие — сестра и брат. Пока они не поднялись — дело нескольких десятилетий, это почти мелочь, — но как рано или поздно, они взойдут на палубу, свои тянуться к Безымянному, а он — или она или всё сразу, — притягивает своих. Мы не ждём, мы просто готовы спустить лестницу.

Мы нашли металлом на новые иероглифы на корме — единственное, что хочет корабль, до сих пор не могу уговорить его или её или всех сразу, обновить ещё что-то, — это останки старого проржавевшего поезда. Поехать он уже никуда не сможет, а вот полететь вполне. Кажется, ему эта идея нравиться.

12.

Миэачэ — типичная сказка того времени — множество аллюзий и отсутствие, либо скрытая или спорная мораль. «Переписка с сыном» явная литературная обработка этой сказки или легенды, являющаяся, скорее, имитацией настоящего письма и настоящих свидетельств, что было популярно в то время. Учитывая личности авторов, не стоит говорить о намеренной мистификации — скорее, это неизвестное произведение или черновик, учитывая состояние «Переписки» — зачёркивания, написание вкривь, под разными углами, наслаивающиеся друг на друга буквы, использование разных ручек, карандашей, аудиозаписей.

И нет, мы не знаем, как этот обрывок мнения о «Переписке» попал сюда ещё до того, как был написан.

И нет, мы не писали предыдущую фразу.