Созвездие любви. Романова Леона

Пряный аромат крымских трав спускаясь с гор, смешивался внизу с запахом моря и душистым облаком кружил головы туристам. Маленькие яркие звездочки, щедро рассыпанные невидимым чародеем по ночному небу, сверкали как драгоценные камни. Южный ветерок приятно щекотал кожу и переносил в воспоминания.

— Дед, а ты, правда, раньше был волшебником? — девочка лет десяти блестящими от возбуждения глазами смотрела на высокого сухого старика. Они с дедом сидели на открытой террасе старого двухэтажного дома и пили чай с мелиссой. Тот кивнул головой и усмехнулся. Одетый в синий шелковый халат с восточным орнаментом и длинной седой бородой, он напоминал джинна. «Старик Хоттабыч», — окрестили его окрестные ребятишки. Жил он в Крыму в городе Судак. А внучку Маришку привозили ему на лето родители девочки, а сами уезжали обратно в Москву. Маришка оставалась с дедом до конца каникул. Девочка обнаружила, что дедушкин дом был полон таинственных предметов: стеклянный шар, сиреневые колпаки с серебряными звездами, черный плащ с золотыми вензелями и медные сосуды с потемневшими арабскими буквами. А самое интересное, любопытная Маришка откопала на чердаке. Это был телескоп. Он казался огромным, и чтобы посмотреть в него девочке приходилось вставать на табурет. Телескоп открыл ей совершенно иной мир. С его помощью далекие звездочки превращались в причудливые узоры-созвездия. А луна казались соседней планетой со своими инопланетными законами. Девочка часами не могла оторваться от этой удивительной трубы.

Но только сегодня Маришка узнала, что про ее дедушку Владилена Казимировича рассказывали, будто бы раньше он был магом-чародеем. Якобы он мог достать из цилиндра живого зайца, вырастить розы в колпаке и превратить мышь в кошку.

Владилен Казимирович погладил Маришку по голове большой шершавой ладонью и вздохнул:

«Я был волшебником тогда, когда ни тебя, ни твоих родителей еще не было на свете. Видел много хорошего, но плохого было больше. Я старался уберечь людей от зла, но у меня не всегда это получалось. Поэтому я отказался от волшебного дара.»

— Жалко, — вздохнула Маришка. — Я хотела тебя о кое, о чем попросить.

— А ты попроси. Может я и без волшебства смогу тебе помочь, — дедушка прищурил правый глаз.

— Без волшебства не выйдет, — расстроилась девочка. — Я так хочу отправиться в путешествие к звездам!

— Это поправимо, — дедушка хитро улыбнулся и затеребил бороду. — Пойдем-ка заглянем в телескоп. Я начну раскрывать тебе тайны звезд. У каждого созвездия есть своя история. А потом ты решишь, куда захочешь полететь.

— Ура! — Маришка выскочила из-за стола и, опрокинув табуретку, побежала на чердак.

Вскоре они с дедушкой с разных сторон обступили телескоп. Владилен Казимирович первым заглянул в трубу и немного покрутил ее.

— Смотри. Видишь укрепление, что стоит на Крепостной горе? — дедушка отодвинулся, освобождая место, внучке. — Это Генуэзская крепость. Ее построили еще в 13 веке на месте старой. За толстыми каменными стенам находился целый средневековый город. Там в свое время жили разные народы: византийцы, генуэзцы, турки-османы. Сама крепость защищала город от врагов.

— А при чем тут звезды? — девочке не терпелось узнать о ночных небесных обитателях.

— Потерпи еще немного и скоро все поймешь, — дедушка чуть левее повернул трубу. — Видишь неправильный четырехугольник с самой яркой звездой, которая соединяется с ним тонкой веточкой?

Девочка сосредоточенно заерзала на табуретке. Там ведь столько звездочек, что сразу и не углядишь.

— Вот оно, вижу! — обрадовалась Маришка.

— Это созвездие называется Лира. А самая яркая его звезда — Вега, — дедушка расправил бороду. — Так вот, слушай.

xxxx

Давным-давно, когда еще не закончилось строительство крепости, городом правил военачальник Эфмун. Он был властный и жесткий человек. Эфмун захватил старую крепость, казнил своего предшественника и стал управлять городом как мог. За малейшее нарушение следовало жестокое наказание. Поговаривали, что он самолично утопил свою жену, заподозрив ее в неверности. Другие считали, что она покончила с собой, потому что не могла более выносить мужа-тирана. Правителя боялись все, кроме его дочери. С Вегаминой, так звали его дочь, он был совсем другим — нежным, любящим отцом, готовым исполнять все ее прихоти. Он специально заказывал для нее дорогие заморские ткани, из которых ей шили роскошные наряды. Своей красавице-дочери Эфмун дарил и украшения из драгоценных камней. У девушки были длинные золотые волосы, глаза цвета лаванды и нежная почти фарфоровая кожа. Вегамина чувствовала себя королевой, и отказывала всем женихам, которые просили ее руки. А Эфмун и не настаивал. Вегамине только исполнилось семнадцать лет, и у нее все еще было впереди. Да к тому же он считал, что нет достойного руки его дочери.

Но тут случилась беда — Вегамина заболела. Неожиданно она почти перестала есть, похудела, наряды и драгоценности ее больше не радовали. Эфмун сам чуть не заболел от горя. Чего он только не делал. И лекарей из других стран вызывал, и драгоценности покупал, и циркачей приглашал. Но Вегамина ничем не интересовалась и все больше чахла. Лекари пожимали плечами и поили ее настоями от нервной болезни. Но это не помогало. Девушка слегла и больше не вставала. Тогда Эфмун решил испробовать последнее средство.

В тюрьме томился арабский предсказатель-звездочет.

— Если ты поможешь мне вылечить дочь, то я не только отпущу тебя, но и осыплю золотом.

— Хорошо, — согласился предсказатель, — я попробую. И поведал ему удивительную историю:

« — В Греции живет необычный юноша. Его зовут Таир. Он так проникновенно играет на лире, что даже животные, заслушавшись, замирают. А люди, чтобы услышать его игру едут из дальних стран. Звуки, которые он извлекает из своего инструмента, обладают живительной силой. Своей игрой он смог даже поднять умирающего со смертного ложа.»

Эфмун немедленно снарядил корабль с богатыми дарами и отправил его в Грецию. Затем он каждый день поднимался по высоким ступеням Дозорной башни и подолгу смотрел с нее на море. Не едет ли корабль с целителем?

И вот, когда через два месяца военачальник увидел на горизонте свое судно, он побежал вниз чтобы первым встретить его. Эфмун приказал приготовить угощения и застелить богатыми коврами дорогу от пристани до его покоев, чтобы оказать уважение такому высокому гостю. Очень удивился Эфмун, когда на берег сошел юноша в возрасте двадцати лет. На нем была скромная туника и потертые сандалии. В руках он нес лиру.

— Если ты спасешь мне дочь, то можешь просить меня о чем хочешь. — Эфмун оглядел юношу. Высокий, стройный с такими же золотыми волосами, как и у Вегамины, он не производил впечатления искусного мастера.

— У меня есть самое главное — мой талант. А больше мне ничего не нужно, — ответил Таир. Его ответ не понравился военачальнику — показался слишком высокомерным.

«Ладно, поглядим, что он умеет, — Эфмун приказал готовить торжество в честь почетного гостя».

К вечеру все было сделано. Каждую крепостную башню украшала гирлянда из живых цветов. Глашатаи повсюду объявляли, что сегодня на лире будет играть заморский музыкант. Эфмун накрыл в своем замке богатые яствами столы для гостей. Именно там должен был играть на лире юноша.

В назначенный час собрались все уважаемые люди города со своими семьями. Они с нетерпение ждали игру таинственного юноши. Но время шло, а его все не было.

«Что этот оборванец себе позволяет! Верно, предсказатель все наврал. Этот Таир ничего не может, — Эфмул сдвинув брови, поднялся из-за стола». Он решил казнить арабского предсказателя и зарвавшегося юношу. Но тут из окна он вдруг услышал нежные звуки. Серебряным колокольчиком зазвенел девичий голос. Потом запели птицы, которые прилетали весной из дальних стран. Послышался рвущий сердце плач русалки. И звук падающего водопада. Затем все звуки слились в один, и Эфмун понял, что это Таир играет на лире в Девичьей башне, там, где жила Вегамина. Все замерли на месте. Военачальник бросился в башню к дочери.

В проеме двери стояла его Вегамина. Никогда Эфмул не видел ее такой красивой. В простой белой рубашке без привычных украшений, похудевшая и осунувшаяся после болезни она выглядела как хрупкий прекрасный цветок. Ее глаза горели фиолетовым огнем, на щеках медленно проступал румянец. На ступенях у ее ног расположился юноша с лирой. Он не отрываясь, смотрел на Вегамину, а руками перебирал струны. Эфмун не мог сдвинуться с места пока Таир не закончил играть.

Когда умолкли последние звуки лиры, он бросился к дочери и обнял ее:

« — Ты здорова. Я буду счастлив исполнить любые твои желания»

— Любые желания? — выгнула шелковые брови Вегамина.

— Конечно, дочка, — обрадовался Эфмун. Он был готов отдать этому замечательному музыканту полгорода и отправить в Персию караван кораблей, чтобы они привезли для дочери самые дорогие шелка, меха и украшения.

— В таком случае, — она вложила свою изящную ручку в руку юноши, — я хочу, чтобы ты разрешил нам пожениться.

— Что? — сначала Эфмуну показалось, что он ослышался.

— Я знала, что ты, отец, будешь против нашего брака. Но другого желания у меня нет. Ты можешь ничего мне больше не покупать. Я уеду с ним в одной этой рубашке.

— Как уедешь? Куда? — оторопел военачальник.

— Да туда, куда он меня повезет. К нему на родину. Я не хочу больше жить в городе, где поселился страх. Где каждый боится поднять голову, чтобы встретиться с тобой взглядом — вдруг ты решишь его казнить! Где твои придворные кланяются тебе, а сами живут в том же страхе и ненависти, что и горожане и надеются, что однажды с тобой что-нибудь случится.

— Одумайся, что ты говоришь! — Эфмун не верил своим ушам.

— Да, я знаю, что из-за тебя моя мать покончила с собой! — закричала Вегамина.

— Ну хватит! Это все он. Он околдовал тебя! — лицо Эфмуна перекосилось от злости.

— Только попробуй с ним что-нибудь сделать, и я утоплюсь как моя мать, — Вегамина повернулась спиной к отцу.

Опасаясь, что Вегамина исполнит свою угрозу, Эфмун запер ее в Девичьей башне и поставил к ее двери стражей для охраны. Таира он также закрыл в соседней.

Военачальник еще не решил, как ему поступить с дерзким юношей, посмевшим позариться на самое дорогое, что у него есть.

Теперь по ночам в Девичьей башне горел слабый огонек. А из соседней доносились грустные звуки лиры. Казалось, что жалобно стонет раненая птица. Кричит от боли умирающая лань. Рычит от бессилия лев.

Влюбленные были так близко и так далеко друг от друга. Вегамина каждый раз отправляла отцу обратно все его подарки. Так продолжалось в течение месяца.

Но последние дары она приняла. Эфмун был почти счастлив. Наконец-то его принцесса полностью поправилась и образумилась. Теперь все пойдет по-прежнему. А что делать с оборванцем, он придумает потом.

На радостях Эфмун закатил торжество по случаю выздоровления Вегамины.

На празднике Вегамина сидела рядом с отцом. В нежно-розовом платье из струящегося шелка и жемчугом, вплетенным в ее золотые волосы, она была похожа на сказочную фею. Вегамина улыбалась, шутила с гостями и подливала отцу вина.

Вскоре гости и сам военачальник настолько утомились, что начали засыпать прямо за столом. Вегамина поднялась и бесшумной тенью проскользнула в башню к возлюбленному. Охранники вповалку валялись около двери и храпели. Девушка пошарила в их карманах, подобрала подходящий к замку ключ и открыла тяжелую дверь.

Таир сидел на подоконнике и смотрел на звезды.

— Бежим пока они не проснулись! — закричала с порога Вегамина, — я подсыпала всем в еду сонного порошка.

Юноша слез с окна, обнял девушку и прижал к себе. Поцеловал ее в золотую макушку, и печально заглянул ей в глаза.

— Ничего не выйдет. Нас все равно поймают. А твой отец в гневе убьет тебя.

— Не поймают, если успеем до рассвета. В порту стоит корабль, я дам денег капитану, много денег, и мы поплывем к тебе в Грецию, — глаза Вегамины полыхали, щеки горели, казалось, ее лихорадило. — А может, ты меня не любишь? — Девушка вцепилась в руку Таира и стала напряженно всматриваться в его лицо.

— Люблю, — тихо ответил юноша.

— Тогда в чем дело? Боишься?

— Я просто знаю, что все бесполезно. Конец уже определен.

— Что? Кем определен?

— Определен свыше. Я это вчера вечером прочитал по звездам. Твой отец….

— Мне нет дела до отца! Мне нет дела ни до кого, кроме тебя! Я люблю тебя и хочу быть с тобой вместе.

— Ну хватит! — в проеме двери появился Эфмун. Он вытянул руку и ткнул пальцем в Вегамину. — Ты предательница. Ты хотела меня отравить и заслужила наказание. Я просто оказался не таким слабаком, как они, — военачальник бросил презрительный взгляд на дверь. — Очнулся и понял, что произошло непоправимое. Моя родная дочь, которую я любил больше самого себя, предала меня, хотела убить.

— Я не собиралась тебя убивать, отец, — голос девушки дрожал, руки тряслись. — А ты, ты не можешь никого любить больше себя.

— Ты пошла против меня, — твердо произнес Эфмун. — И вы оба будете наказаны. — Тебя, ничтожество, — он посмотрел на Таира, — я сброшу в море со скалы вместе с твоей балалайкой. Своей игрой сможешь развлекать рыб. — А ты, моя дорогая, — он ухватил дочь рукой за подбородок, — будешь думать над своим поведение в сыром подвале без окон и вспоминать о том, как ты жила раньше. Вместо нормальной еды, к которой ты привыкла, будешь получать только хлеб и воду.

— Как вы можете так поступать с вашей дочерью?! — подал голос Таир. — Накажите меня. А ее не трогайте.

— Тоже мне защитничек нашелся! — захохотал Эфмун. — Стража, взять его!

— Нет! — Вегамина заслонила собой любимого.

Таир отстранил ее и бросился на Эфмуна. Тот от неожиданности покачнулся, но устоял. Через мгновение, кипя от ярости, Эфмун выхватил кинжал, инкрустированный драгоценными камнями, и воткнул его в грудь юноши.

Таир, зажимая рану рукой, рухнул на колени. Он прислонился к стене и медленно сполз на пол, захрипел и затих.

Резкий звук оборвавшейся струны, словно ножом разрезал повисшую тишину.

— Он сам виноват! Сам! Сам! — слова посыпались из Эфмуна как горох.

— Будь ты проклят! — Вегамина опустилась вниз и поползла на четвереньках к возлюбленному. Поцеловала его в еще теплые губы.

— Девочка моя, — Эфмун протянул руку, пытаясь погладить дочь по волосам.

Вегамина вздрогнула как от укуса змеи. Резко вскочила, вспорхнула на открытое окно и закричала:

« — Тебе не разлучить нас, убийца! Хоть на том свете, мы все равно будем вместе.

Эфмун рванулся к дочери. Но не успел.

Вегамина раскинув руки как крылья, птицей вылетела на свободу.

xxxx

Эфмун помешался от горя, и его заперли в подвале. Инструмент юноши бесследно исчез.

Арабский звездочет был выпущен на свободу следующим правителем. В ночном небе он обнаружил новое созвездие, которое впоследствии назвали Лирой. А самую яркую звезду — Вегой, в честь Вегамины. Там есть тонкая веточка, соединяющая Лиру и Вегу. Говорят, что это Таир.

— Дедушка, — удивилась Маришка, — ты рассказываешь так, будто бы ты там был и видел все собственными глазами.

— Я действительно все видел, — дедушка спрятал улыбку в бороде. — Ведь тем арабским звездочетом был я. Ты же знаешь, что настоящие волшебники живут не одну тысячу лет!