Агнесса

Она была прекрасней всех на свете. Длинные светлые кудри, голубые, словно морская синь, глаза. Одетая в белое, воздушное, она летала по воздуху, словно ангел. И улыбка, такая милая, от которой даже в пасмурный день становилось светло. А имя — Агнесса — оно звучало музыкой, придавая её облику невинность. Даже оно выдавало её добрую и чуткую душу.

Кирилл влюбился в неё с первого взгляда. И хотя парень всегда был не робкого десятка, и с девчонками легко сходился, к ней просто так подойти познакомиться не решался.

Но к счастью, она была лучшей подругой Риты, однокурсницы, с которой Кирилл был в приятельских отношениях. Ей он однажды и признался, что давно и безнадёжно влюблён в её подругу.

— Может, познакомишь меня с Асей? — попросил он Риту. — А то я не знаю, как к ней подойти.

— Почему бы и нет? — согласилась Рита, немного подумав. — У меня как раз в следующую пятницу день рождения. Приходи. Ася тоже там будет. Вот и познакомитесь.

— Спасибо, Рит, ты просто класс!

К празднику Рита подготовилась основательно. Накануне до позднего вечера пекла торт, украшала свежей клубникой, строгала салаты, фаршировала курицу яблоками. Ну, и конечно же, не забыла накраситься и надеть лучшее платье.

Кирилл поздравил её, отметил, что она замечательно выглядит, и тут же перенёс всё своё внимание на более привлекательный объект. В шёлковом белом платье Ася была просто неотразимой. Капли жемчуга окутывали её шею, ниспадали с ушей, пытаясь спрятаться за нежные волны волос. Удержаться от восхищённых комплиментов было просто невозможно. В ответ девушка одарила его милой, чуть застенчивой улыбкой.

— Ну что, садитесь за стол, — пригласила именинница.

Кирилл сел рядом с Асей — напротив Риты. В перерывах между тостами за здоровье именинницы и похвалами её кулинарному таланту ребята говорили обо всём и в то же время ни о чём. Впрочем, тема Кириллу была не так уж и важна, главное — он слышит чарующий голос Аси, сидит рядом. Мог ли он мечтать о большем счастьи?

Когда и как случилось, что в светскую беседу вдруг вмешалась политика? Никто бы, наверное, толком и не смог этого сказать. Но вмешавшись, она полностью захватила пространство, и вот уже Ася взволнованно рассказывала о кознях страшного и ужасного чудовища по имени Госдеп.

— Они убивают мою страну! Вся эта купленная ими оппозиция, Майдан этот, Болотная! Они убили Украину, а теперь хотят и Россию! Я не хочу жить в убитой стране! Так что я голосовала и буду голосовать за Путина! Я не позволю убить Россию! И таких, как я — большинство!

— Извини, Ася, но всё это сплошная пропаганда! — возразил Кирилл. — Путин хочет, чтобы голосовали за него. Вот нам по телику и компостируют мозги. Типа, запугать, чтоб овечками ходили.

— Вот именно, — поддержала его Рита. — Втирают народу очки, а люди верят. Я сама была на Болотной, видела, как ОМОН бил дубинками мирных людей. А потом их ещё и «врагами народа» объявили.

— Зато Янукович либеральничал. А ему за это едва башку не снесли. Вы гляньте, что делается на Донбассе! Там людей убивают! Детей! Вы этого хотите для России?

— В России уже подобное было, — ответил Кирилл. — Чечню помнишь?

При слове «Чечня» ангельское личико вдруг перекосилось до неузнаваемости, словно рука самого дьявола с силой схватила его и безжалостно сплющила:

— А вот не надо мне а-ля-ля про Чечню! Не надо! — завизжала Ася так, будто её режут. — Мой брат погиб в 2001-м! Мой брат! В Чечне! Нехрен спекулировать на его смерти!

— Извини, но это не я посылал его на войну, которая никому не нужна. Разве только тем, кто слупили на ней бабло. И я ещё после этого спекулянт?

— Ребята, прекратите! — пыталась урезонить их Рита. — Вы чего?

— Да, ты спекулянт! И ты тоже тварь подлая! Либерасты лживые! — Ася пулей выскочила из-за стола. — Чтоб вы оба сдохли!

В прихожей громко хлопнула входная дверь.

Именинница закрыла лицо ладонями и зарыдала:

— Блин, Кирюха, ну кто тебя просил говорить про Чечню?

— Ну, я же не знал… — оправдывался парень. — Впрочем, прости, я был неправ. Мне надо было тут же прекратить спор на эту тему. Права она, неправа — неважно. Хочешь, я сейчас же ей позвоню и извинюсь?

— Дай бумагу, — пробормотала Рита едва разборчиво.

Когда Кирилл протянул ей тетрадный лист, девушка написала на нём циферки.

— Это телефон Аси. Звони, извиняйся.

Телефон Аси. В его руках. Мог ли Кирилл прежде мечтать об этом? А теперь, когда это счастье в его руках, что-то было не то, что-то не так. Да, он должен сейчас же позвонить, сказать: извини, был неправ. Должен… Звонить той, которую любил… Любил…

Неуверенной рукой он набрал номер.

— Ася, я хотел сказать, — начал он, как только услышал «алло».

Но Ася не дала ему договорить — тут же сбросила вызов.

«Истеричка! Дура психованная!» — впервые подумал он так о недавно любимой девушке.

Он бы чувствовал себя последней сволочью, если бы Ася, по его вине, расплакалась, укоризненно спросила бы: «Как ты можешь?». Тогда он был бы в диком отчаянии, что необдуманным словом причинил ей боль. Он, пожалуй, готов был бы пасть перед ней на колени и ползать, пока Ася его не простит. А если бы Ася выскочила из-за стола и убежала, он бы пустился за ней следом, умоляя простить его, дурака. Но ругаться как базарная баба! А тем более, желать смерти… Ладно, ему, но Рите-то за что? Она же про Чечню и слова не сказала. Ангел растворился без следа, оставив пустоту и неприятный осадок.

— Прости, Рита. Со мной она разговаривать не хочет. Позвони ей сама, скажи, чтобы возвращалась. Ну, хочешь, я уйду?

— Зачем?

— Ну, чтобы вы помирились. А то напросился в гости, вёл себя как последний хам. Стыдно за себя.

— Да ладно, забудь! — махнула рукой Рита, вытирая слёзы. — Ты тоже извини за подругу. Она и раньше была не от мира сего, но чтобы вот так пожелать кому-то смерти… Ну что, давай, что ли, чайку? А то мы ещё торт не попробовали.

Кирилл охотно согласился.

Стрелки часов давно уже зашли за полночь, а хозяйка и гость никак не могли допить несчастную чашку чая. Впрочем, чай уже давно остыл, и никому не пришло в голову его подогреть.

Рита сидела напротив Кирилл, красивая, нарядная и такая трогательно-беззащитная. Давно знакомая и в то же время такая таинственная и загадочная. Как же он раньше не замечал её больших зелёных глаз, её чёрных, как смоль, волос, ниспадающих на плечи, словно шёлковое покрывало? Только сейчас он разглядел, как ей к лицу зелёное платье, что подчёркивало её тонкую талию. Вина он выпил совсем чуть-чуть, ровно столько, сколько разрешил доктор. Но даже если бы он и злоупотребил, оно не могло бы, пожалуй, опьянить его больше, чем та, которая для него долгое время была просто приятельницей. Та, на которую он смотрел безотрывно.

Рита тоже смотрела на него и улыбалась. Не как другу и приятелю, но как любимому мужчине.