Полвздоха

В нашем городе носить головные уборы было так же бессмысленно, как таскать с собой зонты. При диком ветре присутствие шляп, зонтов и широких юбок равнялось их отсутствию.

Юбки клёш моментально оказывались на голове и оборачивали её на манер паранджи, предоставляя возможность окружающим беспрепятственно любоваться на исподнее оплошавшей горожанки.

Зонт надувался парусом и уволакивал владельца в подветренную сторону, заставляя его отбивать свой реквизит у стихии; тем временем дождь коварно орошал беззащитного нарушителя традиций.

То же касалось и головных уборов. Шляпы у нас выполняли роль летательных аппаратов: пытаясь удержать их за поля, можно было легко воздухосплавиться из центра в пригород.

Вот не предназначен был наш город для шляпок, кепок, очков и другой подобной атрибутики.

Поэтому я удивилась, когда в ясную погоду на первомайской демонстрации к нашей группе присоединился молодой человек в кепочке. Выглядел он в ней весьма пижонски и невольно обращал на себя внимание. Разумеется, и я этот экземпляр мимо не пропустила, привычно оценив его внешность по своей шкале. Он получил редкую оценку «отлично», что в моем случае эквивалентно определению «красив как бог». А может быть, мне это показалось, и все остальные увидели обычного черноглазого парнишку.

Вряд ли кто-то твёрдо знает, в чем причина подобных оптических курьёзов.

Скорее всего, озорной малыш с волшебным луком выжидает, когда взгляд жертвы упадет на некое случайное тело. Тогда он выскакивает из засады и прицельно бьёт в комсомольский значок. Если он не промахнётся, то мишень станет с пеной у рта доказывать скептикам, что объект её страсти наделен божественными чертами, а окружающие будут крутить пальцем у виска, искренне не понимая, что она нашла в этом воплощении банальности.

Моё знакомство с носителем кепочки развивалось строго по сценарию маленького прохвоста.

Я заинтересованно поглядывала на юношу, что он очень скоро заметил и понимающе улыбнулся. Тут я сочла нужным поиграть в смущение, и пальба глазами продлилась до момента, пока общий знакомый, спасаясь от перекрёстного огня, не сообразил представить нас друг другу. Потом мы немного погуляли всей компанией, потом погуляли с ним и с подружкой, а потом погуляли с ним вдвоём, и так потихоньку дошли до моего дома. И тут он попытался взять меня за руку. Пришлось продемонстрировать оскорблённое достоинство и юркнуть в подъезд, не попрощавшись.

Конечно, было лёгкое сожаление, что парнишку я больше не увижу, но у меня уже имелся друг, а у него — официальная невеста. Повздыхав, я довольно быстро забыла о встрече, но через пару дней меня вдруг пригласили на вечеринку.

И — какая неожиданность!!!, среди гостей оказался и мой герой в кепочке.

Когда он вошёл в комнату, я моментально сообразила, чем вызвано его пижонство. Парень катастрофически рано полысел. В комнате, оформленной под дискотечный зал, его глянцевая лысина отбрасывала весёлые блики от висящего в центре зеркального шара.

Предъявив свою голову не зачехлённой, он явно волновался и ждал моей реакции. Возникла неловкая пауза.

— Тебя не смущает, что я лысый?

— У тебя на груди такая компенсация, что хватит на несколько черепушек, — заметив прорывающийся в ворот рубашки газон, нахально хихикнула я.

Неловкость как рукой сняло. Мы болтали и дурачились, напрочь забыв, что обременены другими отношениями. А когда коснулись друг друга в медленном танце, земной шар резко изменил угол вращения и ускакал в пространство резвым футбольным мячом.

Начиналась новая эра, в которой было только два действующих лица, а все остальные просто служили докучливым фоном.

Я впервые забыла про дочерний долг и пришла домой вместо положенных десяти часов в час, схлопотав от папы подзатыльник. Не последний.

Было множество встреч, и память о них хранится на отдельном, тщательно оберегаемом диске — на нём я складировала мгновения счастья. Иногда я ныряла в свою сокровищницу и перебирала драгоценные крупицы — в тёмные времена их радужное сияние помогало мне выжить.

Развивались наши отношения непросто. Он был с характером, вспыльчивый и ревнивый, я — такая же. Уступать никто не желал, и наш роман превратился в непрерывное противоборство. Взрывной коктейль из обид, нежности и ревности рвал нас обоих на части.

Несмотря на это, мы оба понимали, что расстаться не в силах. И продолжали игру в любовь — сражение, уверенные, что будущее за нами, пока не грянула настоящая война. Когда на одной стороне — вдруг вставший на дыбы озверевший мир, а на другой — два растерянных человека, которым нечего противопоставить обстоятельствам, кроме взаимных чувств.

Обстоятельства победили. Смолотили в жерновах наши мечты и развеяли прах по ветру.

Взрывы ненависти калечили старую землю, и ударной волной нас разметало по разным берегам. Кричащая, мятущаяся, стреляющая и истекающая кровью толпа уничтожила наши следы, и мы на долгие годы потеряли друг друга из виду.

Пришло время беспробудной тоски.

Жизнь, вроде, нормализовалась, но теперь она стала полинявшей и блеклой, как радовавшее платье тропической расцветки, превращенное в унылую половую тряпку.

Время механически отстукивало ничем не привлекательные секунды, часы и дни, и меня стала посещать мысль об уходе от мира. Близкие переполошились и забили в набат, стараясь развеять мою апатию, но я твёрдо решила тихо угаснуть в монастыре.

Хорошо, что я так и не удалилась в тихую обитель — лежать бы ей сейчас в руинах.

Время — лекарь гнало планету по положенной траектории, постепенно остужая безжизненные пожарища. Над пепелищем занимались новые зори, сквозь землю пробивалась упорная новая поросль.

Время — палач с каждым днем по чёрточке отнимало у меня любимое лицо.

Я уже почти не помню, каким оно было. А та маска с потухшим взглядом, заглянувшая на мою страничку в соцсети, им быть не может. Он мог подурнеть, постареть, вконец облысеть, но только не сломаться.

— Я приеду за тобой.

— Нет. Наша история канула в вечность. Надо было увидеться, чтобы понять, что к прошлому возврата нет.

Зато настоящее давало поводы для оптимизма. Произошло несколько судьбоносных встреч, и я постепенно научилась жить сегодняшними радостями и горестями, не оглядываясь на прошлое.

Судьба преподносила мне бесценные дары взамен того, что когда-то отобрала. Замечательные люди и радостные события пополняли мою копилку счастья.

И пережитая трагедия перестала отнимать радость жизни и превратилась в грустное воспоминание.

Но я все равно когда-нибудь положу на ноты песню расставания. Она будет красивой и трогательной, как юная любовь, убитая вселенским злом. Но не печальной, а оптимистичной.

Сейчас я владею великим знанием, которого была лишена много лет назад. Я пришла к нему самостоятельно, через тернии, извилистыми путями.

А ведь все могло быть намного проще, если бы кто-нибудь повторил мне высказывание, много веков назад поведанное миру гениальным Руми.

«В жизни, длиною в полвздоха, не планируй ничего, кроме любви».