Судейский отзыв Лешукова Александра. Проза.

СУДЕЙСКИЙ ЗАЛ

На самом деле, участи судей не позавидуешь — в отличии от обычного читателя, мы не можем пробежать текст по диагонали, сказать: «Это не моё!» и забыть конкурс как страшный сон. Мы должны взвешенно подбирать каждое слово, стараться без необходимости не терзать нежную и ранимую душу автора, а самое жуткое — нам приходится выбирать. Определять лучших там, где никаких объективных критериев (кроме, разве что, грамотности) нет и быть не может — литература — не математика (хотя Кэрролл со мной вряд ли согласится ). В общем, это было такое долгое и утомительное бурчание усталого старика, который пропустил свой традиционный five-o'clock и теперь злится на весь мир. Единственной его целью была простейшая просьба — не судить судью слишком строго и не относиться к его словам слишком уж всерьёз. Теперь к текстам.

Солнце во ржи

Всегда, когда читаю подобные тексты, чувствую некоторую неловкость, словно прикасаюсь к истории, не предназначенной для моих — и чьих-либо ещё — глаз, как будто читаю чужой дневник или вскрываю не мне адресованное письмо. Он слишком личный, слишком наполненный самим существом автора, словно писанные кровью (в отсутствии чернил) есенинские строки. Особый оттенок восприятию текста добавляет то, что посвящён он Shinhe — не так давно покинувшему этот мир поэту, мастеровчанину, такому же как мы с вами. В этом тексте он всё ещё жив, всё ещё влюблён в жизнь, всё ещё верит, что обязательно наступит новое утро… Страшно, что уходят всегда те, кто больше всего нужен.

Честно скажу, что оценивать этот рассказ не могу — ком в горле, как бы пафосно это не прозвучало.

Сказка купальской ночи

Этим текстом я оказался буквально заворожён. Вспомнилось первое прочтение «Миргорода». Уходящее в пятки сердце при описании бдений Хомы Брута над телом Панночки, едва ли не совершенная поэзия пейзажа в «Тарасе Бульбе»…

Текст мне напоминает оригинально выстроенную диораму, где на переднем плане изображены символические герои, которые абсолютно растворяются в той самой купальской ночи, становятся её частью, крошечной нотой во всеобъемлющей кантате любви.

Что могу сказать? Только браво!

Пора дозревания плодов

Ни на миг не сомневался в прекрасном вкусе местной читательской аудитории (знаю, звучит достаточно двусмысленно в свете рассказа о непреодолимой любви к еде ).

Что хочется сказать? Автор безупречно владеет темой, а также искусством соблазна и искусительства.

Сдаюсь. Суд в моём лице удаляется на перерыв — необходимо с пристрастием допросить томящийся в холодильнике тортик, выслушать крайне важные показания посла Китайской народной республики господина Фарфорового Ча и привести в исполнение приговор особо гордой плитке чёрного шоколада…

Кто я?

Рассказ цепляющий, глубокий, жанровый в хорошем смысле этого слова. Это с хирургической точностью выверенный психологический триллер, постепенно перерастающий в притчу о важности и необходимости экзистенциального самоопределения (в частности, гендерного).

Да, история собрана из клише — загадочная связь между близнецами, маньяк, переодевающийся в женское платье, галлюцинации или видения, вплетённые в сюжет, являющиеся его неотъемлемой частью — всё это мы видели и не раз как в литературе, так и в кинематографе, но в эпоху всеобщего постмодернизма оригинальность истории перестаёт быть самоцелью (в конце концов, всё было украдено до нас), главным становится не что рассказано, а как и вот это самое какавтору однозначно удалось. По крайней мере, на мой скромный читательский взгляд.

Выпускной Шурки Волеева

Поражаюсь, насколько разные рассказы вышли в финал! Это замечательно, конечно, но чертовски усложняет работу судей: как можно сравнивать тяжёлый постмодернистский хоррор, где даже формальный хэппи-энд вызывает ужас, и лёгкую, трогательную историю об обретении первой любви? Какая из них лучше? Какая интереснее? Какая достойна высших оценок?.. Впрочем, я, кажется, повторяюсь. Простите старика — заговариваюсь.

Касательно текста: по-хорошему, он играет на запрещённой территории — ностальгии и сентиментальности. Собственно говоря, весь рассказ и есть сплошная ностальгия. По детству с его бесшабашностью, школьным друзьям, первой любви — осторожной, ломкой, наивной — по прошлым нам, ещё не заменившим открытую улыбку циничной усмешкой уголком губ. А это значит, что и особых претензий быть не может: не будешь же ты ругаться с зеркалом, особенно, если оно показывает тебя лучше, чем ты есть. Автора можно поблагодарить хотя бы за эту магию возвращения в детство, где воздух чище, деревья выше, и самое страшное — мамин голос, зовущий домой к обеду.

Сигареты, кофе, шоколад

Здесь как раз тот случай, когда говорить особенно не о чем. Да, это ладно скроенная миниатюра, эдакий набросок с натуры, в которой, однако, находится место для бог знает что забывшей в глухой российской глубинке филиппинки. Для чего на этом сделан акцент, почему она не может быть бабой Маней из села Кукуево? Почему на героя произвела такое неизгладимое впечатление встреча с ребёнком? С чего он, кстати, вообще решил, что это её ребёнок?

Вопросы можно задавать бесконечно, но это не даст ровным счётом ничего — ответов не будет. Это просто миниатюра — сжатый пересказ 160-серийного «мыла» за пять минут. Зачем?..

Точилка для карандашей

Пожалуй, один из самых депрессивных рассказов конкурса. Его сногсщибательный эффект объясняется отчасти тем, как он выстроен: начинающийся, как ностальгическая зарисовка, он выбивает почву из-под ног жестокой, безысходной концовкой.

Браво!

Дворник

Здесь могу лишь повторить собственный отзыв под текстом:

"Достойный, грамотно выстроенный рассказ. Все ружья на своих местах и в нужный момент стреляют. Спасибо автору".

Речная принцесса

Тоже повторю свой отзыв под текстом:

"Слишком прямолинейно. Но здесь это, скорее, условности жанра — простой мелодрамы для домохозяек, коими завалены федеральные телеканалы.

Это не хорошо и не плохо. Повторюсь, в рамках жанра — вполне достойный экземпляр".

Достопримечательность

Основная проблема рассказа, на мой взгляд, в том, что у автора не слишком получилось в иронию.

А если иронии в нём изначально не подразумевалось, то грустно вдвойне, поскольку некоторые эпизоды (например, злосчастное бегство Ирмы в конце) ничего кроме грустной улыбки не вызывают.

Страницы её жизни

Скажем так, я крайне редко читаю современные исторические рассказы — упаси бог — романы, поскольку зачастую под этой вывеской прячется ничем не сдерживаемый полёт авторской фантазии или попытка выписать саш-маш-тань из соседнего двора в декорациях того или иного исторического периода.

Не могу сказать, что в восторге от рассказа — выбранная тема смахивает на сюжет для «Новых русских сенсаций» или старой-доброй программы «Максимум» на НТВ — однако, не могу не отметить достаточно высокий уровень его технического исполнения.

To be continued, как говорится.