ЧАСТЬ 2 ГЛАВА 5

         Олег встретил Артёма у костра. Колдун выглядел хмурым и молча указал Пауку направление, по которому ранее ушли Валентин, Алиса и ее отец. Вернувшийся из колована, полный неясных, противоречивых впечатлений молодой человек понял, что Ворону сейчас не до него, взял правее и бодро зашагал по росной траве в сторону располагавшегося где-то глубоко в лесу родника.

Небо над лесом было уже светлым. Пройдя несколько шагов, Артём обернулся. Ворон так и стоял, повернувшись к нему спиной и, судя по всему, ждал появления Ивана Николаевича. Паук продолжил путь, а когда он добрался до края поляны и снова бросил взгляд назад, у костра уже никого не было.

         Артём долго шел меж деревьев, продираясь через редкий кустарник и заросли высокой крапивы. Он даже мысли не допускал, что может заплутать. Его сердце пело от радости и облегчения. От былого бессилия не осталось и следа. Мышцы ног были упругими как в юности, а голова ясной и легкой. Только одно его немного расстраивало – брюки, которые беспрестанно приходилось подтягивать. И без того ставшие слегка великоватыми после путешествия в Лиду, сейчас, даже после того, как Артём перецепил ступор ремня на два отверстия, они висели у него на поясе как на подростке.

Остановившись, Паук задрал рубашку и осмотрел свой живот. Чудо, да и только! Кожа разгладилась и подтянулась, как в студенческие годы, а гордость и визитная карточка большинства IT-шников – жировой пояс на дряхлеющем молодом теле, попросту исчез!

Ориентируясь на хорошо заметную тропинку в свежепримятой крапиве Артём двинулся дальше и вскоре почувствовал в воздухе хорошо различимый запах дыма. Выбравшись на влажную и хорошо натоптанную тропинку Паук поднялся на крутой пригорок и увидел вдалеке дощатую беседку, а возле нее костер. Насколько можно было рассмотреть издали, возле пламени, ломая сухие ветки и подбрасывая их в огонь, хлопотала одна Алиса.

Как только девушка увидела его, ее движения заметно поубавили энергичности:

— Справился, — не то заключила, не то спросила она. — Садись – отдохни.

Паук покосился на беседку:

— Я бы попил чего-нибудь, — тихо сказал он, — там родник?

— Ага, — ответила Лѝса. — Ковшик на гвозде висит – пей.

Артём спустился по ступенькам к «беседке» и, пока снимал с гвоздя ковш, осмотрелся: «Удивительная для природы симметричность, — тут же отметил он про себя, — четыре ключа бьют по углам, а самый большой и могучий в центре – бурлит, перемешивает белый песок. Похоже на запечатанный конверт…»

Вода пришлась как нельзя кстати и была очень …сытной. Мучавшийся жаждой Паук напился всего в несколько глотков. Сполоснув ковш и вернув его на место, Артём не удержался, присел и, набрав воды в ладони, умылся…

— До пеленок доиграешься, — услышал он издалека голос Лѝсы.

— В смысле? — поднимаясь, утираясь ладонями и сбрасывая капли на ходу, двинулся к костру Паук.

— Колован еще дорабатывает, — пояснила девушка с усталой улыбкой глядя на возвращающегося Артёма. — Родник этот стои́т на месте одного из древних колодцев.

— А пеленки тут при чем? — не понял Паук.

— Ты себя видел? — Снова улыбнулась Ли́са. — Ты ж после некислого квеста Ивана Николаича выглядишь как двадцатилетний.

Паук пожал плечами и вдруг вспомнил:

— На месте колодца? Так Колован же говорил, что к ним «нет ходу». Я думал, они не работают, поэтому меня за камнем и отправили...

— Думал он, — продолжая по инерции ломать ветки, задумчиво пробурчала себе под нос Лѝса. — Это ночью к колодцам ходу не было. С рассветом все открылось. Правда ненадолго. Пока солнце не оторвется от горизонта. В это время Колывань еще будет открыта. Такой порядок, Артём: раз ты получил по башке вчера, значит и закладываться на лечение лучше всего было в тот же день, до восхода.

Сейчас ты еще и водички наверх попил. Хорошо тебе было? Вижу – хорошо. Но тут главное не переусердствовать. Впадешь в детство, что с тобой потом делать? Тебе, кстати, еще надо хорошенько подумать, как обставить для родных и знакомых это твое чудесное превращение.

Паук уперся взглядом в лицо Лѝсы:

— Ты прикалываешься? — неуверенно спросил он. — Какое превращение?

— Ты что ничего не чувствуешь? — став вдруг серьезной, сдвинула брови девушка.

Артём потянул уголки губ вниз и снова прислушался к своим ощущениям.

— Ну да, — чрез пару секунд задумчиво сказал он, — по сравнению с тем, что было, сейчас я порхаю, как птичка.

— Птичка, — снова негодующе буркнула себе под нос Ли́са. — Ты понимаешь, что тебя не просто оздоровили? Колован это… Он не исцеляет. Он реально отматывает время назад. Ну, блин, ты даешь. Он еще что-то сравнивает, как же – специалист… Вот честно, Тёма, я никогда бы не подумала, что ты выберешься.

— Почему?

— Да потому что ты – дохляк, — вдруг вспылила Алиса, но тут же взяла себя в руки. — Хотя… Раз ты тут… То я уже и не знаю. Да, кстати, спасибо тебе.

— За что это? — удивился Артём, устраиваясь на траве у костра.

— Я тоже поймала Колован, — покраснев, призналась Лѝса. — Сначала приложилась от души к роднику, напилась, а потом, раздевшись догола, еще и омылась. Ну …не смогла удержаться, — рассмеявшись, продолжила она. — Не знаю с чего это вдруг, но утром во мне опять проснулся человек, женщина. Ты в курсе, что все настоящие ведьмы поголовно были моложавые и в хорошей форме? Посмотри старые фотографии. Обычные женщины к тридцати уже выглядели бабулями, и только ведьмы – нет. Эти дамы знали, что и где пить, что и где есть…

— Да, — со вздохом заметил Артём, — поесть бы сейчас не помешало.

— А ничего нет, — развела руками девушка. — И ягод сейчас не соберешь – поздно. В лес уже ходу нет – солнце над горизонтом.

— А когда будет можно? — Приложив руку к животу, жалостливо спросил Артём. — Может, хоть в машинах что-то есть? Пузо урчит.

— Никто не знает, — призналась Лѝса, — это как у них пойдет, — она кивнула в сторону леса.

— Что пойдет? — не понял Паук. — У кого?

— …Мероприятие, — туманно ответила Ли́са. — Как раз сейчас начинается. Теперь даже пить из родника нельзя. Колован с Олегом тёмных будут выгонять из Привхода. Через воду такого залетного «соседа» можно получить, что потом задолбаешься выгонять. Раз за них Высший взялся, полезут изо всех щелей и каждый захочет найти в ком-нибудь укромное местечко. Так что в лес, Тёма, пока ни-ни. А что до твоего пуза, то ничего теперь не поделаешь – терпи, пусть урчит. Тому, кто сейчас забрел в этот лес не позавидуешь. Насмотрится чудес.

Паук обернулся:

— А наши парни? В машине?

— Парни будут спать, как младенцы.

— А если кто-то подой…

— Никто, Артём, к ним не подойдёт. И машину никто не увидит, пока над ними мой обережный круг. И с тобой тоже ничего страшного не будет, пока ты тут, со мной. Думаешь, для чего меня Олег позвал?.. У него своя работа, а у меня – своя…

Паук опустил взгляд и задумался. Вскоре он поднял с земли лежавшую рядом с ним ветку и, поддаваясь необъяснимому импульсу, начал ковыряться ей в углях костра. Ли́са села напротив и так, в молчании, они просидели что-то около пяти минут. Каждый думал о своем, пока Артём вдруг ни с того, ни с сего не спросил:

— Алиса, а что это значит – Высший?

Кисло смерив Паука взглядом, девушка какое-то время смотрела в огонь и только когда затянувшаяся пауза стала намекать на то, что она просто забыла ответить на вопрос, Ли́са слегка откинулась назад и пристально вглядываясь в глаза Артёма произнесла:

— А ты как думаешь?

Паук неопределенно пожал плечами:

— Ну, не знаю, — легкомысленно ответил он. — Олег не похож ни на ангела, ни на демона, хотя понятно, что это человек с необычными способностями.

— Тхы, — вырвалось у Ли́сы.

Паук развел руки в стороны:

— Ну ты же спросила? — Возмутился он. — Я как понимал, так и ответил. Сейчас ты скажешь, что я понятия не имею, как выглядят ангелы или демоны.

— Вот именно, — заметила девушка. — Ты, Тёма, и как человеки выглядят толком не знаешь. Вернее, видишь и знаешь, но только то, что знают все – транслируемые ими образы, маски.

— В смысле? — Привычно озадачился Артём. — Ты про психическую модель поведения и все такое?

— В смысле образов, — выделяя последнее слово, держала внимание на нужной мысли Ли́са. — Сегодняшняя ночь все для тебя изменила, Артём. Всё! И это не какие-то общие слова. Я же не просто так завела этот разговор. Мир для тебя натурально перевернется и надо быть готовым к тому, что теперь ты даже видеть будешь все иначе. Это можно назвать двойным зрением…

Паук скорчил гримасу:

— Типа…, у меня откроется третий глаз? — С насмешкой заметил он.

— Ну-у, — неопределенно протянула девушка, — это в людском понимании. В том, которое было у тебя до вчерашнего дня, — уточнила она. — Это видение может работать по-разному. Кто-то просто смотрит на человека, нечаянно сморгнет, и вдруг …охренеет! На плечах его друга, товарища или даже жены сидит…, тут лучше всего подходит белорусское слово «пачвара». Ну…, монстр, или черт, короче, что-то такое, чего фантазёры-компьютерщики Голливуда даже представить себе не могут.

А бывает и другое. …Наслоение картинок. В понимании врачей – конкретная клиника. Мозг, не привыкший к восприятию этих проявляющиеся из ниоткуда сущностей, вначале начинает считывать их просто как страшные картинки и тупо пытается подогнать под более-менее приемлемые образы. Для него это нормально. Так срабатывает система безопасности, такой …у нас установлен предохранитель.

— М! — вспомнив, будто очнулся Паук. — Ворон что-то говорил.

— Правильно, это азы, — продолжила Ли́са. — Он тоже должен был тебя готовить. Просто твоя система безопасности мозга не перенесла это в папку «важное». А это не просто важное. На сегодняшний момент, для тебя это самое главное.

То, что вертится вокруг нас, Артём, настолько …непонятно, непривычно и дико, что у неподготовленного просто сдувает крышу. Потому таких, как мы и готовят. Для того и придуманы обряды, посвящения, инициации. Пока идет подготовка, мозг человека меняет настройки и тогда знакомство с «соседями» проходит для него не так болезненно. Хотя тут…, — снова задумалась Ли́са, …— все очень непросто даже с подготовленными.

Пойми, наш мозг и близко не понимает, к чему ему надо готовиться, пока не воспримет первые образы, «голоса́», шепотки или события из тех миров. Для инициируемого человека даже простая попытка восприятия имени какого-либо существа извне может стоить…, полного обнуления. Это то, — напомнила девушка, — что пытался сделать с тобой тот дядя в лесу. Понимаешь, нет? Даже не смерть, это… хуже, это – всё!..

— Постой, — поднял руки вверх Паук. — Олег мне и про это тоже что-то говорил. А потом и ты, на ферме Игоря. Я же не тупой, Лис. Не надо постоянно мне повторять одно и тоже. Понятно, что там все не так. На это мне мозгов хватает. Но нафига мне все детали?

Алиса разочарованно вскинула глаза к небу:

— Я готовлю тебя, дурашлёп, — мягко произнесла она. — А повторяю потому что «повторение – мать учения». Я же вижу, что ты относишься к этому так – по верхам. Пойми, после Колована у тебя уже нет выбора – становиться Проводником или нет. Всё! Ты – Проводник. Выйдешь из этого леса и начнется, понимаешь?

— Что начнется? — захлопал ресницами Артём.

— Треш! — Стиснув зубы ответила Ли́са. — Полный …здец! Ты выйдешь из леса и станешь видеть, слышать, чувствовать то, к чему твоя башка пока просто не готова. А самое худшее в этом, так это то, что как только ты выйдешь за круг, с той стороны тебя сразу приметят: «О, еще один Проводник – вкуснятина!» Тут же прощупают, и не раз. Хилый? Нет силы воли? Сразу подселится кто-нибудь и будет управлять тобой, жрать пока ты не загнешься. Сильный волей, гибкий, изворотливый, умный – можно использовать для связи с реальным миром. Доходит тебе что-то или нет? — свалилась на эмоции девушка. — Ты же где-то сейчас не здесь, …дома. Тебе что, на самом деле пофиг?..

— Я просто понять не могу.

— Чего?!

— Раз они такие продвинутые, нахрена им тогда этот наш явный мир?

Алиса набрала в легкие воздух, медленно и гулко выдохнула:

— Да, — заключила она, — трудненько будет. …Ну хорошо, ты прав. Этот явный мир для многих людей и правда выглядит дебильным. Хотя официально это и называется – несовершенный мир. Но и явным его называть неправильно. Он проявленный. Но, понимаешь, в чем штука? Ничего проявленного для «просто так» вокруг нас почти нет. Очень многое из всего, что нас окружает уже используется для влияния, подпитки и каких-то своих дел для существ оттуда, из-за границы восприятия обычного человека. Это длинная тема, Артём. Думаю, у тебя еще будет возможность спросить: «почему поступаете так?» у тех, кто будет с тобой выходить на контакт. Они, кстати, легко транслируют разные версии мироустройства, и часто противоречивые, но! Самое интересное, что все эти неправдоподобные, дикие и даже полярные друг другу версии, – правда. Это тот случай, когда: «Есть задачи, на которые есть несколько правильных ответов…»

— Алиса, постой, — напомнил о себе Паук. — Ты опять куда-то уходишь. …Я так понимаю, что вразумительного ответа на вопрос: «нафига им наш явный или, как ты говоришь, проявленный мир?» нет?

— Я же тебе ответила. — Успокаиваясь снова тяжко выдохнула девушка. — Вернее, начала отвечать. Просто мне кажется, что твой мозг не желает получать варианты, которые тебе непонятны или непривычны. Тебе тут же подавай однозначный и простой ответ, так?

Паук кивнул.

— Только не думай, пожалуйста, что я просто умничаю или выпендриваюсь, — заметила Ли́са. — И я не набиваю себе цену. Этого нет. У твоего мозга пока нормально работает система безопасности и это хорошо. Жесткое отключение некоторых ее параметров может привести к серьезным последствиям. Это я тебе как медик говорю.

Пойми, у меня нет задачи отключить ее, эту систему. Эта штука очень продуманная и часто действительно спасает, причем даже осмысленных, хотя в твоем случае, чувствую, этому «антивирусу» внутри тебя крепко достанется…

— Нет, погоди, — стоял на своем Артём, — ты мне ответь. От себя ответь, свое мнение: как ты это видишь – нафига им наш мир? Коротко.

Ли́са устало подняла руки и приложила их к своим вискам:

— «На колу мочало – начинай сначала», — тихо произнесла она. — Этот мир уникальный, Тёма, хоть, конечно, с людьми он еще и дебильный. Для «соседей» он – что-то новое, ими еще непознанное хотя и примитивное. Это как…, — Ли́са задумалась, — найденный где-то в грязи самородок золота или камень – самоцвет. Некрасивый, неприглядный, но ценный…

— Хорошо, — не дал Паук девушке продолжить, — а теперь, кто такой Высший? Также коротко и понятно.

— Высший? — Смирившись, наконец, с ограниченным режимом восприятия собеседника и погружаясь в раздумье, переспросила Ли́са, — Высший… Это тот, кто много знает, много умеет и многое может… Думаю, короче не скажешь.

— Но он же здесь, в нашем, проявленном мире – …человек?

— Нет, — отрешенно глядя куда-то в траву, ответила девушка. — Ворон уже точно не человек.

— Я видел человека…

— Видел, — подхватила ключевое слово Алиса, — видел, Артём. Теперь, после «сегодня» ты будешь смотреть на него иначе. Может быть, не так как я, но теперь он пере тобой предстанет другим, это точно. Причем, — тут же заметила она, — здесь он – Олег и Олег, а там…, вне яви, Ворон бывает разным.

— Почему?

Девушка снова вскинула глаза к чистому, утреннему небу:

— Я же… столько времени пытаюсь тебе все это …вдолбить. Теперь ты осознанный Проводник и станешь «видеть», понимаешь? Выйдешь сегодня из моего обережного круга и…

— А у тебя?

— Что у меня? — Озадачилась девушка.

— Как это было у тебя в первый раз?

Лиса снова опустила взгляд:

— Я очень этого хотела, — тихо призналась она.

— Хотела их видеть?

— Нет. «Видеть» я могла с детства. Насколько я себя помню, всегда меня… не то чтобы тянуло. Я знала, понимаешь? Знала, что вокруг всё не так, как люди себе это представляют. Замечала что-то особенное и, дурочка, думала, что и все ЭТО видят так же, как и я. Оказалось, что нет. Уф-ф-ф, печалька.

…Я ушла в себя, и в какой-то момент поняла, что так называемый «наш мир» оказывается не совсем и наш. Когда осознаешь, что все живое здесь, как правило, не просто растет и развивается, а …проявляется, мозг постепенно принимает эти правила игры и начинает открывать все новые и новые возможности.

Это ключевое, Артём. Мы, деревья и животные не приходим в этот мир, мы проявляемся. Проявляемся в уже давно существующем материальном мире. Он появился совсем не благодаря нам и не для нас. Он был и будет, с нами или без нас. Кстати, говорят, что без нас он намного лучше.

— Это тебе «оттуда» сказали? — Догадался Паук.

— А-ха, — подтвердила Алиса. — Если коротко, то общая картина выглядела примерно так: как-то в существующий явный мир проявились некие новые существа. Это нормально и еще до проявления нынешних новоселов происходило не раз. Скажем так, задумавшим и воплотившим все это Стратегом было решено расширить этим новичкам или …новым моделям существ физические и творческие возможности. Для этого было серьезно обновлено программное обеспечение и возможности их мозга.

Вроде все шло нормально. Они стали жить в проявленном мире и не несли вреда. Во всяком случае, хуже от этого мир не стал. Замечу, хоть здесь и проявляется всякое, явь неплохо защищена от того огромного и грозного, что соседствует с ним. Видно есть веские причины для Стратега так обустроить систему безопасности проявленного мира, чтобы она не пропускала сюда явно, материально даже таких всемогущих в нашем понимании существ, как «соседи». Но этот мир был интересен для них. Что-то новенькое. «Соседи», которых у нас просто тьма, существа неглупые. Прикинули так и эдак, и через время нащупали лазейку.

Проявляться для них напрямую очень трудно. Это энергозатратно – проходить здешнюю «систему безопасности». Они прикинули что к чему и стали входить в коннект с новыми, недавно проявившимися в явном мире существами. Именно после этого, Артём, эти существа стали зваться людьми.

Система, конечно, не сразу, но быстро распознала, что все эти неглупые новопроявленные – агенты извне и тут же усилила защиту. Появилась такая вещь, как эволюция. Чтобы люди поголовно перестали контачить с «Соседями», даже с Домовыми, их, незаметно для самих себя, стали вынуждать тупеть и деградировать.

Надеюсь, ты понимаешь, что видеть те существа еще не значит транслировать здесь их волю. Но система безопасности решила перестраховаться. Теперь в явь с «открытыми глазами» приходили не все, а только те, кто был важен для каких-то дел Общей стратегии.

Грубо говоря, если ты проявился в этом мире и «видишь», то это не просто так, не случайность. У тебя нет выбора. Ты обязан развиваться и тянуться к открытию для этой реальности новых контактов и возможностей. Наш мир не закрыт наглухо, хотя, глядя на то, что сейчас происходит – подчеркну – моими, открытыми глазами, я бы серьезно «обновила» наш «антивирус».

 Система это понимает, поэтому и проявляет сюда Высших, Хранителей и еще многих и многих персонажей – Проводников.

— Чтобы регулировать контакты извне? — Высказал догадку Артём.

— Нет, — не согласилась Алиса, — для того, чтобы соблюдать тонкий баланс этого мира. Контакты с «Соседями» разрешены, как и раньше. Заметь, никто не лишает людей права – контактировать. Человечество делает все само, тупея.

Когда баланс нарушается, в игру вступают Стражи, Хранители, Высшие – наделенные особыми навыками существа, которых в обыденной жизни не отличишь от людей. Они работают на предприятиях, или как Иван Николаевич, сторожат склады лесного хозяйства. Они…

— Лис, — поднял руку Паук, — …ты снова уехала. Я спрашивал про твой первый контакт.

— Хм, — неведомо чему устало улыбнулась девушка. — Со мной все просто. С детства видела, понимала, что́ это и очень тянулась к контактам. Так хотела, что однажды один из тех, кого я видела ответил мне… Потом, зная, что я контактная, подтянулись и другие, а сейчас… Сейчас я бы хотела, чтобы с некоторыми из них можно было общаться и пореже.

— А как это происходит? — Оживился Артём. — Ну, …ты слышишь голос?

— Ты сам это очень скоро поймешь. Они не говорят, не жди голосов, это редкость с их стороны. Я же говорила, для них все проявления в явном мире это – нарушение границ. И хотя многим из них плевать на все эти нарушения, любое проявление очень энергозатратно. Поэтому голоса – это другое.

«Соседи» транслируют тебе образы с информацией. Это что-то вроде работы радио или даже телека. Мозг ловит этот радио или телесигнал, распознает и выдает тебе какой-то приемлемый и понятный формат изображения, звука или того и другого. Конечно, как и в электронике «потеря сигнала», я имею ввиду весь передаваемый «Соседом» объем образа, при передаче сильный, но общее понятие о том, кто и что тебе пытается донести, ты получишь.

— А как они выбирают нас?

— А никто никого не выбирает, — вздохнув, ответила Алиса, — тут нет четкой привязки. Со мной контачат Жнецы, Счетоводы, а кто завяжется с тобой…? Я просто хочу, чтобы ты был к этому готов, понимаешь? Надо быть осторожным. Тобой, как и всеми Проводниками, захотят пользоваться. Не продешеви. Советую работать по принципу: «Услуга за услугу».

Артём привычно потянул уголки губ вниз:

— Ну, если делать вывод из всего того, что ты мне рассказала, становится ясно, что к моему новому зрению просто в принципе нельзя быть готовым. Мой мозг этого еще не знает.

— Ну да, — сдалась Алиса, — ну, как-то так.

— Но ведь я, в отличие от тебя, в детстве ничего такого не видел.

— Видел, — подмигнула девушка, — иначе ты не оказался бы тут. Просто тебя, как и большинство Проводников с пеленок переубеждали, переубеждали и переубедили. Как нам говорят? «Надо быть нормальным». «Ты должен стать достойным членом общества – трудиться». И так каждый день, каждый час – «будь нормальным!»

Это система безопасности. Мозг всегда прячет очень глубоко то, чем человек не пользуется. Не говорила мама в детстве: «Выбрось из головы все эти глупости! Иди на завод, стань директором, учителем, шофером» или кто ты там?

Паук улыбнулся:

— Я – «компьютерщик» и такого с детства не помню.

— Компьютерщик, — отмахнулась девушка, — еще лучше! — Когда ты в Лиде попал к нам в реанимацию, — призналась она, — я сразу увидела в тебе закрытый, но очень мощный канал. Не сомневайся, ты из наших. И раз проявился, значит, в этом был какой-то высший смысл.

— И ты знаешь какой? — тут же ухватился за фразу Артём.

— А никто не знает, — теперь уже простецки, без поучительных нот ответила Лиса, будто прислушиваясь к чему-то. — Глядя с моей колокольни, так многие и из осознанных Проводников позабыли о нем. Как тот же дядя, что дважды едва не обнулил тебя. Да, Тёма, он тоже был Проводник. Вот тебе яркий пример того, как нами могут манипулировать.

Ты прости, что я постоянно тебя кормлю какими-то …нехорошими предостережениями, но схватки и борьба между магами, то есть – Проводниками, обычное дело. И к ним тоже надо быть готовыми. Мы чувствуем друг друга и постоянно прощупываем на прочность. Атаки, атаки и атаки… Они идут даже на простых людей. Порчи, сглазы, поклады… В кого попал такой «гарпун», из того тянут энергию, их доят. «Гарпунеров» сейчас развелось просто уйма. От этого общий негативный фон проявления нехороших «соседей» постоянно растет. Им с этого хорошо, а вот для оригинального, интересного и…, — Лиса снова улыбнулась, — дебильного явного мира – это дорога в тупик. Жалко будет потерять его из-за низменных прихотей чуждых существ. Закончили…, — тихо произнесла вдруг девушка.

— Мы закончили? — не понял Паук.

— Нет, наши мощные дяди в Привходе смерти закончили, навели порядок. Можно снимать обережный круг. Что-то он меня сегодня нехило подсосал. Спать хочу. А еще дорога впереди… Тебе, кстати, тоже пора ехать.

— Уже?

— Да, хоть сейчас. — Произнесла Алиса и окружающая их картинка вокруг изменилась. Даже наполнявший утреннюю поляну солнечный свет, как-то резко стал необъяснимо другим. Ярче зазвучало пение птиц, а по верхушкам леса вдруг зашумела листва. Артём поймал себя на мысли, что до сего момента здесь, на Коловане, не было ни единого дуновения ветерка.

— Уже видишь, — глядя на него, довольно закивала Ли́са, — ви-идишь. Иди вниз, по тропинке. Там стоянка для тех, кто приезжает к роднику. Твоя и Игоря машина там. Ключи у Валика.

— А с Олегом? — всполошился Паук. — Попрощаться же…

— Не надо с ним прощаться, — успокоила его девушка. — Нет смысла. Он же в тебя вложился? Ну вот. Теперь он всегда будет рядом, даже если окажется далеко…