ЧАСТЬ 1 ГЛАВА 7

Они прошли километра полтора, сильно забрав вправо и только там, возле самого шоссе, в низменной ложбине, на краю лесной лужи, образовавшейся возле бетонной трубы, нашли достаточно валежника, сбитого, как видно, еще весенним ветром. Лѝса оказалась права. Пастухи вблизи пастбища собрали все дрова.

Пока обустраивали место, разводили огонь почти не разговаривали. К затянувшей Артёма теме вернулись в то время, когда вечерние тени стали гуще, а звуки – мягче.

— Много еще мне надо будет запомнить? — спросил вдруг Паук, с трудом вытаскивая из объемной кучи одну из почерневших от давнего соседства с водой веток и начиная обламывать сухие сучья. — Я к чему спрашиваю? — Пояснил он, подкармливая вошедший в силу костер. — Если я что-то вдруг упущу из вида, хотя бы на первых порах, мне будет что-то прощаться?

Алиса, до того отрешенно глядящая в огонь, оторвала взгляд от пламени и, медленно переведя его на говорившего, со смешком ответила:

— Прощаться? Да ты вообще можешь послать меня подальше вместе со всем, что я тебе говорила.

— Как это? — удивился Паук. — Был же разговор, что Проводник, это не просто так, и к этому нельзя относиться безответственно.

Лѝса снова направила взгляд в пламя:

— Да. Безответственно относиться нельзя, — согласившись, заметила она, — но послать можно. Запросто.

         — …Объясни.

— Проводник, это не какой-то закостенелый персонаж, со строго обусловленными обязанностями, — сморгнув, продолжила созерцать огненное наваждение девушка. — Есть Проводники, которые, как и я, контачат со Жнецами и прочими «соседями», но существуют и другие, которых тоже очень много. Я, к примеру, знаю некоторых… Эти не особенно углубляются в процесс, а просто зарабатывают тем, что проводят умирающих за границу яви.

— Зачем это? — Удивился Паук. — Разве этот процесс ухода не выверен эволюцией до автоматизма?

— Выверен, — подтвердила девушка и тут же уточнила, — но этот процесс выверен только для общей массы людей, для «спящих». Один из элементов системы безопасности людского мира. Смерть непонятна, поэтому ее боятся.

— Почему? — удивился Артём. — Та же церковь дает вполне себе приемлемую модель.

— О, это не так, — возразила Ли́са. — Религии и учения навязывают людям такую запутанную схему исхода, что только усугубляют людской страх непонимания этого явления… Но для «спящих», альтернативы нет. Они жутко боятся умереть, но смирились. То, как работает эта система исхода просто всех более-менее устраивает.

Артём, нагрузив костер топливом, отряхнул руки и повернулся к девушке:

— А Проводники, значит, «неспящие»? — напомнил он отправную точку разговора.

— Я к этому и подвожу, — вздохнув, ответила Алиса. — Просто ты должен понять – для наших «соседей» безконтрольное проникновение в зону посмертия освободившегося «Я» любого обычного человека, это нарушение с трудом устоявшегося порядка. Попавший туда «Шариков» может навязать таких клубков, что весомая часть нашего мира просто рухнет. Потому и используется принятая всеми система исхода. «Соседи» просто хотят обезопасить себя, оградить от проникновения в свое пространство диких зверей. Да-да, не смейся, для них мы хуже вируса.

За порогом нашего мира, ревностно чтут порядок. Очень мощные силы пристально следят за тем, чтобы все работало именно так, как когда-то в самом начале утряслось. Нам это трудно понять, но даже космический хаос строго подчиняется выверенному порядку.

И жизнь, и смерть лишь короткие отрезки на пути. Эти величины равнозначны. Люди не понимают смерти, боятся ее, но! Спроси у любого, каждый твердо уверен в том, что бог с ней, со смертью, но уж в жизни-то он разбирается на все сто.

Жизнь, Артём, понятие общее. Нет отдельной жизни каждого человека. Это как река. Вот, допустим, есть река – Припять, «Белорусская Амазонка». В нее впадают тысячи притоков и ручьев, но глянешь на карту «река Припять». Не «вместилище притоков и ручьев» с разными названиями, а одна река. Так и жизнь…

Люди, которые осознаны – противопоставляют себя той самой реке, — сдержанно произнесла медсестра. — Они нарушают установленный порядок, заявляют: «Я не есть река Припять. Я – река Ареса, или река Случь и только впадаю в Припять, давая ей мощи. Я всегда останусь собой – найду в себе силы отыскать путь к морю или вольюсь в озеро».

Для осознавших себя обычный исход из этого мира не подходит, Артём. И, если они не готовы к тому, чтобы уйти самому, когда этого захочется, им нужна помощь. Таких людей много. Обычно это колдуны, ведуны, ведьмы, иногда знахари, а порой даже некоторые люди науки.

Заметь, система не противится этому. Единственная проблема – она очень строга к требованиям, предъявляемым к осознавшим себя. А для того, чтобы исключить всякие неразрешимые ситуации и существует негласный институт Проводников. Они действуют, как …катализатор.

Эта особенность бывает врожденная и, твой случай – приобретенная. Иногда Проводники доживают до своей смерти обычными людьми, всячески отметая от себя все, что касается этого. Но так очень непросто…

— Дадут по башке? — догадался Артём.

Алиса снисходительно улыбнулась:

— Тут дело даже не в том, чтобы бояться наказания, — пояснила она. — Если ты проявился как Проводник, то потенциальные клиенты не отстанут от тебя даже если ты выступишь по ТВ с заявлением «Я больше не практикую» и уйдешь в монастырь. Стоит Проводнику только раз проявиться, как тебя станут видеть все заинтересованные.

— А что тут плохого? — хмыкнул Паук. — По мне так все классно продумано – не будет отбоя от клиентуры. Много работы – много денег.

— Ну вот, — огорчилась Ли́са, — и ты туда же. Вообще, — добавила она, — ты особо губу не раскатывай. У нас тут много ребят практикуют. Пользуются большим спросом. Организовались в группы – кто-то водит, кто-то сопровождает, а кто-то и охраняет. Одно плохо, хватаются за все, а потому часто вваливаются в ситуации, из которых сами уже выбраться не могут. Приходится помогать…    

— Зачем? — озадачился Артём. — Пусть бы сами и расхлебывали.

Лѝса снова вздохнула:

— Они «светятся», — грустно заметила она. — Выпячиваются, понимаешь? Ну – высовываются в информационном поле и, что еще хуже, высвечивают тех, кто работает тихо. Думаю, ты уже понял, что обычным людям не надо знать, что вокруг них просто кипит какая-то другая жизнь. Попробуй объяснить им хотя бы то, что узнал сегодня о смерти и жизни ты. Это же психушка.

Одно дело, насмотревшись кино, просто посмеиваться над такими персонажами, как ведьмы, или колдуны. Но скажи толпе об этом. Она тут же потащит на костер любого, кого объявят ведьмой! В том числе и того, кто только Проводник.

Паук, снова вытаскивая из кучи очередную ветку, на миг остановился:

— Выходит, — предположил он, — что ведьмы, как и Проводники, тоже не какие-то мифические персонажи?

— О! — Задумчиво улыбнулась Алиса. — Уж поверь мне, эти точно не мифические. Кстати, и ведьмы тоже Проводники, впрочем, как и колдуны. А еще те, кто глубоко прорабатывает практики боевых единоборств, и те, кто «нащупал» контакты за границей обычного восприятия через йогу или наркотики.

Иногда поневоле Проводниками становятся алкоголики или наркоманы. Задача Проводников – проводить между мирами определенные сущности, коих, как я тебе уже говорила, вокруг нас просто огромное количество. Если не сами сущности, то хотя бы их волю. И среди людей, и среди «соседей» встречаются всякие, а проводить нужно всех, даже тех, кого самому хочется удавить.

Алиса медленно поднялась и устало потянулась:

— Сложная тема, Артём, дли-и-инная, — стараясь достать до появляющихся на небосводе звезд, по-змеиному прошипела девушка. — Но ты потерпи. Я должна тебе изложить …этот вводный курс.

— Я и не против, — ломая ветки, двинулся к костру Паук. — Мне интересно. Столько всего дано человеку, а мы…

— Вот, — уцепилась в слово Алиса и, тыкнула в Артёма длинным, тонким пальцем, — «мы». Все беды от этого «мы», с ним все очень непросто.

Например, ты знаешь, что каждый человек, когда получает разрешение на то, чтобы покинуть небесный запасник и проявиться на земле, собирает себя в дорогу сам? Не «мы», Артём, «приходим в этот мир…», а каждый в отдельности, но! Чтобы прожить общую жизнь. Как тебе? Сложно?

Паук замотал головой, что означало «продолжай». Ли́са хитро улыбнулась, но не стала спорить, хотя ясно видела, что Артёму все сложнее становится понимать услышанное.

— Ты не мельчи, — посоветовала она, — не задерживайся на каждой фразе, не обдумывай их. Так половина сказанного пролетит мимо ушей. Ты же в ду́ше не задумываешься откуда течет вода, куда, по каким трубам она идет, по какому маршруту? Просто стоишь под потоком и моешься. Так и тут, просто стой под потоком.

— Не, все в порядке, — примирительно поднял руки Артём, — я так и делаю. Просто для меня это ново. Каждый, отправляясь сюда, собирает себя в «дорогу» сам.

— Так и есть, — подтвердила Лиса. — Редкие из нас получают на земле что-то помимо того, к чему сами себя когда-то приговорили. И Проводники также. Каждый Проводник отправляется в это воплощение с заданием, которое сам себе когда-то и определил.

Понятно, все было бы иначе, знай мы заранее, что нас всех здесь ждет, а так… Практически у всех попавших под абразив новой, крайне жесткой реальности, сразу же после рождения пропадает всякое желание выполнять задуманное. Наверное, оттого и плачут так горько только что родившиеся младенцы.

— Абразив? — заинтересовался Артём. — Ты имеешь ввиду жизнь?

— Можно сказать и так, — снова потянувшись, ответила Лиса. — Хороший пример воздействия этого долбанного «абразива» есть в физике. …Золото! Оно оптимально в сочетании качеств проводника и цены примера.

— Поясни.

Алиса, коротко покосившись в сторону Паука, снова стала смотреть в огонь:

— Кто из нас, слоняясь в безделье по ювелирным магазинам помнит о том, что этот благородный металл в первую очередь – прекрасный проводник? — Следя за взлетающими искрами, спросила она. — Большинство людей, болтающихся по салонам какого-нибудь «Царского золота» просто не знает об этом. Для них ценность этого металла в другом.

Та же история с Проводниками. Понимаешь, нас отправляют сюда для того, чтобы мы наладили лучшие – золотые контакты в «микросхемах» или «печатных платах», упрощающих связи с соседними мирами. Но, я уже говорила, что происходит после воздействия «абразива» реальности на подавляющее большинство родившихся Проводниками…

Они просто забывают о том, кем являются на самом деле. Их, как и прочих, с детства перековывают в «нормальных» людей. Так же, как это делают с детьми, настроенными на музыку или литературу. Но! В отличие от Проводников, раздавленные в детстве родителями и бытом музыканты и поэты, став со временем приемлемыми членами этого долбанного общества, даже забыв свои изначальные настройки могут жить спокойно. К ним не заявится среди ночи какой-нибудь негодяй с садистскими наклонностями и не потребует от ставшего трактористом музыканта или писателя сыграть ему что-то на скрипке или написать для него роман. А вот с Проводником, даже который «спит», такое вполне может случиться.

Живет себе парнишка, ничего не подозревает, а к нему явится какой-нибудь маньяк и станет принуждать провести его за край.

— Маньяк? — Непонимающе захлопал ресницами Артём.

— Почему нет? — Бросив короткий взгляд через плечо, спросила Алиса. — Я же говорила, проводить приходится разные сущности.

Ставший трактористом или завхозом музыкант, или писатель, не написав свою симфонию или роман не получит определенную ему за это энергетическую подпитку. Только и всего. Сэкономленные небесами средства раскинут на других.

В мире полно птиц, которые не поют. Так же, как и не реализовавшие себя люди, они живут, питаются и даже приносят пользу обществу. Птицы, склевывая гусениц, а не реализовавшиеся люди – выполняя бытовую работу.

Артём, снова нагрузив костер, стал рядом с Алисой:

— Мне как-то …пофиг на всех этих музыкантов и поэтов, — признался он. — Мне бы узнать, что будет с Проводником, если он …соскочит?

Алиса хитро глянула на собеседника:

— Уже подумываешь дернуть с фазенды?

— Нет, — замотал головой Паук, — просто страхуюсь.

— …Думай сам, — после некоторой паузы, ответила девушка. — Не сработает Проводник – не состоятся запланированные контакты между живыми и умершими представителями Родов; в каких-то случаях не будут решены вопросы «тёрок» между мирами или никто не ответит за несоблюдение границ соседями по реальностям…

Не произойдут соединения важных для Вселенной, но почему-то утерянных когда-то связей, налаживание которых было возложено именно на этого, откровенно забившего на свое предназначение персонажа. Не решатся десятки или сотни проблем, возникших при нарушении установленного порядка ухода из этого мира. Я говорила тебе – Жнецы в крайней степени серьезные ребята и чтут порядок исхода. В общем-то да, по сути все это мелочь. Правда она обязательно должна быть исполнена, иначе бы института Проводников просто не существовало…

Так что, …страхуйся, Тёма, но помни – Проводник, это наказуемая ответственность, это может менять настоящее и будущее, и об этом ты тоже должен знать.

Паук повернул голову и округлил глаза:

— Ты же сама только что мне говорила, что я могу все послать к чертям? — Серьёзно озадачился он.

— Про чертей я не говорила, — поправила его Ли́са, — но послать можешь просто хотя бы потому, что у всех нас есть такая опция. Все просто, тебе открыли этот путь, а это уже твое дело – заниматься чем-то или послать все...

Я только должна была ввести тебя в курс дела и предупредить, что даже если ты пошлешь все и бросишь, многие окружающие все равно будут считать тебя Проводником, видеть в тебе канал ухода и не оставят тебя в покое. У них на кону многое, поэтому они не остановятся ни перед чем и найдут, поверь мне, найдут способ заставить тебя провести хоть кого-то. Пусть даже тебе это будет стоить жизни. Это, кстати, частая практика – запрячь в хомут «спящего» и прокатиться на нем «за мост». Этим ребятам нет никакого дела до жизни Проводника, их волнуют только личные проблемы. Так что рано или поздно за тобой все равно придут. Придут и заставят вести, а безопасно водить ты не умеешь.

— Безопасно? — Паук потянул уголки губ вниз. — Я вообще, не умею водить.

— Ну вот, — хохотнув, продолжила девушка, — проведешь. Вернее, прокатишь кого-то… Правда в первый и последний раз.

— Потому, что не умею? — догадался Паук.

— Мг, — кивнула Алиса. — Кстати, в этом необразованный Проводник похож на писателя-мистика. Но писателей, как раз, понять легко, они увлекаются. Поднимая эти темы в своих книгах, литератор обязательно начинает в них вникать. Пытается понять эти странные процессы, принять, изучить. Потом он вплетает мистику в придуманный сюжет… Рисковые люди, эти литераторы.

Такие «поиски» ответов на поставленные в произведениях вопросы не могут остаться незамеченными в информационном поле земли. Так же, как и наглое бездействие Проводника.

Помнишь наставления из института: «Хочешь вникнуть в тему – запиши ее!»? Это так. Лучший способ запомнить и заставить работать помещенную в тексте информацию, это записать ее. А прибавь к тому еще и то, что писатели внутри своего сознания «оживляют» персонажей, события и целые мистерии! Это уже не просто «звонки» в общее Вселенское хранилище, это колокольный перезвон там, наверху.

Это, между прочим, отслеживают. Когда такой пишущий о мистике клиент дошел своими мозгами до каких-то важных вещей, ему сверху «отвечают». Но до такого «звонка» свыше еще надо дорасти, созреть. Хорошо, если ты имеешь гибкий ум, психику и достаточно знаний. Тогда тут же со «звонком» или контактом ты, как писатель, получаешь качественно другие возможности творчества или самореализации, а ко всему этому еще и другую, более мощную защиту. И, поверь, совершенно не важно темные подрядятся на это силы или светлые. Но! Это только в том случае, если все идет хорошо и гладко. К сожалению, чаще всего до момента контакта с кем-либо оттуда все эти несчастные писаки в полной мере насыщаются не впечатлениями, а неприятностями.

Часто случается, например, что такой человек, докопавшийся через свои мысли и догадки до чего-то интересного, тут же попадает на «радары» упырей, один из которых недавно дал тебе те самые – заговоренные деньги.

А бывает и другое: писака роет, ищет и …находит контакт не с потусторонним миром, а с теми недоучками из Проводников, что тупо колотят на этом деле бабки. О, тогда такой парень попал! Как кур в ощип. Я говорила – писателя легко увлечь необъяснимым…

— Постой, — оживился Паук, — ты сейчас говоришь о каком-то конкретном писателе?

— О конкретном и обо всех сразу, — безо всякой тени оптимизма ответила Ли́са. — Что когда-то Гоголь, что …этот, знакомый человек. Жил, бедняга, надеялся, искал, а нашел, начал писать и тут же влетел в такую некислую переделку, что выбраться из нее получилось только при очень серьезном вмешательстве сущностей и с нашей, и с «той» стороны… Олегу пришлось впрягаться.

— А кто это – Олег? — озадачился Паук.

— Наш «Специалист», — пояснила девушка. — Я спрашивала у Олега, нафига ему все это было?

— И что?

— …Думаю ему просто прикольно. Ворон так развлекается.

— Ворон? — Снова заинтересовался Артём. — Это его тотем?

— Это его фамилия, — рассмеявшись, ответила Алиса. — С этим писакой, — протягивая руки к огню, продолжила девушка, — были очень серьезные …баталии, уж поверь мне. Но Ворон любит устроить себе такие развлечения.

Паук оторвал взгляд от костра и посмотрел в глаза Алисы:

         — Кажется тебе такие встряски не нравятся. — Предположил он.

         — Мне просто интересно, — честно призналась девушка. — Хотя сама бы я такого, конечно, не искала. Но это я. Олег – совершенно другой уровень осознанности. Другой уровень и самих контактов во всех ближних и дальних мирах. Я, — на время примиряюще подняла она руки вверх, — не могу судить о том, что и как он делает. Трудно сосчитать сколько раз он и меня вытаскивал из полного …абзаца.

         — А зачем Ворону развлекаться? — снова переводя взгляд на огонь, спросил Артём.

— А для чего все во́роны развлекаются? — Ответила вопросом на вопрос Лѝса. — Видел ролик, как они катаются на лапах по жестяной крыше?..

Сам подумай, они живут по двести лет. Только представь себе уровень токсичности их скуки!.. Так и Олег. Когда окружающее становится ему до одури пресным, он начинает развлекаться.

— А этот писатель ему зачем? — задумавшись, спросил Паук.

Алиса опустила взгляд от небес и с улыбкой посмотрела на молодого человека:

— Рыбку, — с юмором заметила она, — можно поймать и руками, но лучше удочкой, на живца и с берега. Вокруг этого …книгописца постоянно что-то происходит такое, что втягивает его в нехилый оборот. Олег вначале наблюдает – дает «рыбке» хорошенько зацепиться, а потом хватает за удило и вот тут-то и начинается настоящее «веселье». Блин, я потом неделю могу от всего этого отходить.

Мы уже два раза с ним …влетали, но! Олег впрягается. Он говорит, что этому писателю, как Проводнику, многое дано… И о тебе он так говорит.

— Но я ведь не родился Проводником? — всполошился Паук. — Это приобретенное? От Во́рона.

— Во-первых, откуда ты это знаешь? — искоса глянув в его сторону, хитро спросила Алиса. — А во-вторых, что если проклятые деньги и есть наказание за то, что ты забыл кто ты есть? М? Что если ты врожденный? Как тебе такой вариант? Проспал полжизни, а теперь получи втык и выполняй задачи! Ситуация с деньгами могла случиться просто для того, чтобы ты очнулся.

Сам подумай, почему все что я говорю – вещи, которые являются сложными для понимания обычного человека для тебя вполне объяснимы и доходчивы?

— Ну, далеко не все…, — возмутился было Артём, но Лѝса не дала ему договорить.

— Разумеется, не все! Но нагружаясь ими, ты, как бы тебе не было тяжко, все равно еще не думаешь дернуть с фермы Игорька или срочно направить за мной с Олегом армию психиатров. Слушаешь, вникаешь. Пытаешься анализировать, запомнить, понять…

Скажи, а тебя пока еще не посещало ощущение, что все рассказанное мной ты когда-то знал?

Артём, глядя в огонь, совершил затяжной вдох, после чего оторвался от пламени и встретился взглядом с девушкой:

— Было, — признался он, — и не раз.

Алиса улыбнулась:

— Ворон вряд ли оставил бы тебя «включенным», если бы не видел потенциал, — призналась она. — Обычно Олегу пофиг на чужие проблемы. Похоже где-то в каких-то цепочках он увидел и твою роль, поэтому и не «выключил».

— А какая у меня роль? — Осторожно поинтересовался Артём, снова поднимая ветки, ломая и подбрасывая их в гаснущий костер.

— Не знаю, — следя за ним, ответила Алиса. — Можешь учиться «водить», хм, как в детской игре. А можешь попробовать поработать с какими-то менее вредными вещами. Со стихийными духами, например. Это работа не такая грязная.

— Духи, …это тоже одни из наших соседей? — Догадался Паук.

— Скорее это мы их соседи, — с улыбкой ответила девушка. — Они были здесь еще до появления Человечества и останутся после того, как мы исчезнем.

— А мы …исчезнем?

— Да, — уверенно подтвердила Лѝса, — и, наверное, очень скоро. Впрочем, — оживилась она, отчего-то пристально вглядываясь в снова набирающее силу пламя, — этот срок может и отодвинуться, если мы – Проводники, сможем урегулировать все вопросы с теми же стихийными духами. Давай я тебе кое-что покажу…