Глава 8

На следующий день особо ничего интересного не происходило. Мы спокойно сидели на занятиях, вели себя очень тихо, что нам не свойственно. Мы сидели у себя в комнате, отдыхали. Будто мы что-то делали, чтобы устать. В общем, что я оправдываюсь.

Дрейк был полностью погружен в какую-то игру на телефоне, не обращал на меня внимание. Однако у меня была куча других дел, самое важное из которых — придумать розыгрыш для первоклашек. Да, я отдал все бразды правления этой ненавистной троице. Я это сделал, чтобы все не испортить, но я испорчу все в своем стиле. Веселиться у меня получается лучше всего, даже если весело только мне. Хотя Дрейку тоже весело обычно.

На самом деле, я не хочу придумывать ничего жесткого или жестокого, в конце концов они еще дети, мне не хочется, чтобы они страдали и все закончилось слезами. На самом деле не особо понимаю свои чувства. Мне правда не хочется, чтобы дети страдали, или я просто не хочу иметь дело с директором. В любом случае, они точно запомнят первый день в этой школе, и я сделаю для этого все. Лишь бы не переборщить, хотя какая разница. Никогда не угадаешь, что может быть перебором. Когда я шутил над Лиззи, то думал, что безобиднее шутки быть не может. Однако все закончилось очень плохо.

Обычно я так не делаю, конечно. Раньше я давал детям привыкнуть к школе. Начинал подножки ставить, когда они уже классе в пятом были. Да и к новеньким я не особо лез, но Дейзи это не касается. Она единственная, кого я доставал с самого начала, как только она появилась. Махала своими рыжими кудрявыми волосами, ходила слишком веселая. Идеальная мишень. Хотелось подпортить ей настроение.

Больше всего бесило, что она никак не реагировала на мои выходки. Она не показывала, что ее это злит или возмущает. Не показывала, что ей обидно. Она не совсем понимала, почему я выбрал именно ее, да и до сих пор этого не понимает. Иногда она спрашивает, почему именно она и ее друзья, почему из всей школы я выбрал именно их, но у меня нет ответа на этот вопрос. Я объясняю себе, что это азарт. Хочется добиться от нее хоть какой-то реакции, а ее друзья просто под руку попадаются, ничего с этим не сделать.

Да, я говорю только о себе сейчас, что именно я выбрал ее мишенью. Я не говорю о Дрейке, потому что он особо не имеет к этому отношению. Ему все равно. Если скажу, что мы переключаемся на кого-то другого, то он это сделает и вопросы задавать не будет. Ведомый.

А, мы не о Дрейке говорили. Дейзи и ее реакция. Да, изначально ничего не было. Она не жаловалась учителям, не жаловалась директору, да и вообще ничего не говорила. Она и мне ничего не говорила, не возмущалась. Никаких возмущенных реплик, никаких оскорблений в мою сторону. Вообще ничего не было, просто молчание. Она решила, что это лучшая тактика. По ее задумке, видимо, мне должно было надоесть, так как она никак не реагирует, должно было стать не интересно, и я должен был отстать. Очень наивно с ее стороны, потому что во мне разыгрался только азарт.

Да и меня бесило все это на самом деле. Я сам пытался кидать какие-то оскорбительные реплики, кидался сарказмом, чтобы она разозлилась и сгоряча выплюнула уже хоть какую-то фразу в мою сторону, но не было ничего.

Для чего тогда это все было? И для чего все эти пранки? Не знаю, лично мне нравится наблюдать за реакцией людей. Нравится, как они удивляются и пугаются. Если вдруг кажется, что нам все это нужно, чтобы просиживать штаны в кабинете директора, то это не правда. И это скучно, а вот слушать, как он ругается, весело. Все его наказания нелепые — очень весело.

С другой стороны, нам важно, чтобы люди хоть как-то реагировали на наши шутки. Нам не важно, смех это или злость, главное реакция. Если вы думаете, что это Дейзи такая особенная, раз мы ее разыгрываем, если она никаких эмоций не проявляет, но она не особенная. С любым человеком проснулся бы азарт, но любой — не она. Остальных на эмоции вывести проще и быстрее, чем ее. Даже сейчас она проявляется процентов на двадцать, когда злится. Дейзи очень сильно сдерживается, это видно.

И мне нравится, как она себя ведет в этом году. Она стала более уверенная, более уверенно проявляет свои эмоции, пусть и не до конца. Мне кажется, что она с этим работает над собой. Должны быть какие-то причины, чтобы она погрузилась в себя и проработку. Должно быть что-то, что заставило ее изначально закрыть эмоции на замок. Так хочется узнать, что случилось и что было в ее жизни.

Что хочется узнать? Зачем? С каких пор мне хочется узнать ее поближе? Со стороны ужасно все выглядит, наверное. Вам кажется, что я как маленький мальчик, который дергает за косички понравившуюся девчонку. Но это не так. Дейзи мне не нравится.

Она мне не нравится!

Вы можете думать, что хотите. Это может выглядеть, как угодно. Но она мне не нравится. ОНА МНЕ НЕ НРАВИТСЯ!

Дейзи, наверное, тоже считает, что я застрял в возрасте мальчика-подростка. Думает, что мне лишь бы веселиться. Может, она даже считает, что мне нужно как-то помочь, но мне не нужна помощь. Мне вообще ничего не нужно. Ни от кого.

Слишком много думаю, хватит. Я занят делами между прочим. Залезли мне уже под кожу, это чересчур. Не могу я вас так глубоко пустить, у меня тоже есть чувства.

Все-таки я не переставал ползать в интернет-магазинах, чтобы найти то, что мне нужно. Половину я, конечно, пролистал просто так, пока был погружен в себя. Однако это было к лучшему, так как я наткнулся именно на то, что мне было необходимо. Необходимо ровно также, как смысл жизни.

— Дрейк! — крикнул я, что он аж свой телефон выронил. — Я все нашел.

— Я почти рекорд побил, зараза ты такая.

— Мне не важно, забудь об этом. Я все нашел, это будет грандиозно, — только я это сказал, как в комнату заходит Дейзи.

Я даже испугался. Очень неожиданный визит. Она вообще никогда у нас не бывает. Надеюсь, что она не подслушивала. Иначе все сорвется просто потому, что она откажется от организации концерта, а вдвоем с Дрейком у нас не будет столько времени, чтобы готовить выступления и розыгрыши.

Или она пришла сказать, что нас снова директор вызывает. Это уже было бы неудивительно, мы привыкли к таким вещам. Для нас с Дрейком это обыденность. Дрейка, конечно, вообще ничего не волнует. Лежит себе спокойно, будто вся эта ситуация абсолютно нормальная.

— Что тебе нужно, кудрявая? — проговорил я, закрыв крышку ноута.

Я был раздражен, но больше напуган, поэтому пытался скрыть обе эти эмоции. Она не должна видеть ни одну эмоцию от меня, даже радость она видеть не должна.

— Ты уже думал об организации концерта? Какие номера должны быть в программе или музыка? — спросила Дейзи, закрыв дверь и облокотившись на нее спиной.

— Была пара идей, но я не знаю, насколько это уместно, — я подогнул под себя ноги, намного удобнее так сидеть.

Странно, почему она вообще ко мне пришла. Прекрасно знает, что я не смогу ничего придумать. Да и все, что я придумаю, ей не понравится. Ей лучше не просить у меня совета. Это бесполезно.

Я достал свою коробку, где хранилось вообще все. Дейзи одним шагом пересекла комнату и села напротив меня. Я долго рылся в этой коробке под ее пристальным взглядом. У меня даже руки затряслись, настолько мои переживания были сильны. Она могла бы и не смотреть на меня, чтобы я так не нервничал. Хотя почему я вообще так волнуюсь из-за этого? Это же просто Дейзи.

У меня так сильно горят щеки. Мне кажется, что это уже все заметили в этой комнате, насколько я переживаю. Я вижу, как Дрейк усмехается, он уже все понял. Хочется сквозь землю провалиться или бежать так далеко, чтобы даже на горизонте не было видно.

Я сейчас даю Дейзи отличную возможность завалить меня шуточками. Дрейк, конечно, это тоже понимает, что она может и перейти границы, но я уверен, что она этого не сделает. Даже мой друг не хотел бы меня злить, потому что прекрасно знает, что может произойти в таком случае. Он, конечно, еще помнит тараканов. Надеюсь, ему снятся кошмары по этому поводу, потому что иначе он быстро забудет об этом.

— Дрейк, мы же выписывали идеи. Где этот листочек? — пришлось немного прикрикнуть, чтоб друг хоть что-то услышал. Только делает вид, что увлечен своей игрой, однако он слышит все, что мы тут обсуждаем. И прекрасно видит, как я страдаю и краснею.

— В тумбочке смотри. Собираешь всякий хлам.

— Если бы это был хлам, то я бы его выкинул.

— Не ври ни себе, ни мне.

Да, в тумбочке и правда следовало бы прибраться. Я это только сейчас заметил, когда мне вдруг резко понадобились необходимые мне вещи. Сколько же тут всяких листочков, но мне так лень все это перебирать. Придется же перечитывать все эти записи, вдруг выкину что-то нужное. Тут, конечно, даже книг и учебников не видно, а они есть между прочим. Не факт, что я ими пользуюсь, но они все-таки есть.

— Нашел, — сказал я, взмахну клочком бумаги, на котором были написаны идеи для концерта.

— Быть не может! В таком хламе? — сказал Дрейк.

Я посмотрел на него таким грозным взглядом, как бы говоря: “Поязви мне тут еще, у меня все-таки остались тараканы, на тебя хватит”. Кажется, что Дрейк сразу все понял. Только я могу над всеми шутить, а вот со мной шутки плохи. Не советую вставать у меня на пути. Дрейк уже сам это понял, да и вся школа в курсе об этом. Пусть так и остается. Я не люблю чувствовать себя неловко.

— Играй там, тебя рекорды ждут, — проговорил я и обратил внимание на Дейзи. — Сначала мы думали показать какое-то видео о нашей школе. Что-то воодушевляющее, чтобы дети захотели тут учиться, а не попросились домой, — я начал читать все, что написано на листочке.

Я чувствовал, что Дейзи смотрит на меня, не спуская глаз. Чувствовал, что она очень внимательна и ловит каждое слово. Я начал нервничать, от этого сильнее стучал ручкой по коленке. Уже было больно, но я не мог остановиться. Синяк останется на коленке, я уверен.

— Звучит интересно. Но где ты найдешь такое видео?

Я поднял на нее глаза, чтобы понять, что она чувствует, чтобы посмотреть на ее эмоции. Мне кажется, что она играет со мной. Кажется, что она совсем не заинтересована. Кажется, что эта идея кажется ей отвратительной и безумной, и она хочет таким образом слиться.

— Можно спросить у директора. Я думаю, что за столько лет работы уже что-то имеется, хоть какой-то материал. Можно самим сделать.

— До субботы не успеем, — она точно сливается, я уверен.

— Можно сделать что-то видеоэкскурсии по школе. Это будет несложно и много времени не займет. И возьмем материалы у директора. Возьмем вообще все, что есть. Просто отсмотрим, выберем нужное и смонтируем.

— Тогда я схожу к директору и все узнаю.

Я даже не смотрю ей в глаза, я не могу. Делаю вид, что читаю что-то на листочке, хотя там ничего толком и не написано, кроме съемки видео. Почему мне так тяжело? Я не понимаю.

— В общем, я не знаю. Можно посмотреть кого-нибудь спеть.

— Например?

— Тебя.

Только сейчас я поднял на нее глаза. Дейзи удивлена, только не особо понятно, что ее удивило. Может, она удивилась, что я в курсе о ее умениях. У нее на самом деле шикарный голос. Или она удивилась, что я вообще такое предложил. Да как я посмел? Но сейчас я себя чувствую не так неловко, потому что ей стало неловко. Я стал себя чувствовать более уверенно. Надеюсь, я перестал краснеть, а то это уже невозможно. Я чувствую, как щеки горят, мне стало очень жарко. Чувствую, как я вспотел. Надеюсь, подмышки у меня не сырые, а то будет очень стыдно.

— Дин тебе подыграет на гитаре, — продолжил я, чтобы окончательно ее добить, чтобы у нее аж челюсть отпала от удивления.

— Ну…можно попробовать, конечно. Что еще?

— Питер умеет фокусы показывать.

— Издеваешься?

— Есть идеи получше?

— Может, кто-то еще умеет петь?

— Лучше тебя никто не поет в этой школе.

Да, я ее добил. Окончательно. Такого она точно не ожидала. Ее щеки вспыхнули, она сразу опустила глаза и рванула к выходу.

— Лиззи танцует. Пусть наберет команду себе, станцуют.

Дейзи ничего не ответила. Уверен, что она вообще жалеет, что пришла сюда. Она не ожидала, что я так себя поведу. Я сам от себя не ожидал на самом деле. Я облокотился на спинку кровати, пытаясь переосмыслить все, что сейчас произошло.

Вообще не понимаю ничего. Не понимаю, почему Дейзи так реагировала, почему так резко выбежала и вообще почему засмущалась. Это был всего лишь комплимент, причем очень искренний. Не понимаю, почему я так себя веду. Почему я вообще делаю ей комплименты? Причем серьезные комплименты, а не в шутку? Почему я сам смущался и краснел, когда она на меня смотрела.

С каких пор кудрявая оказывает на меня такое сильное влияние? Мне точно нужно отвлечься от этой ситуации и от мыслей по поводу нее. Сейчас я не хочу ничего осмыслять и по двадцать раз что-то решать. Не хочу я так больше. Каждый день что-то новое, каждый день что-то осмыслять. Я устал, хватит с меня.

С этой Дейзи я потом вопросы порешаю. Когда разберусь в том, что она чувствует, тогда и буду решать. В своих чувствах я разбираться не хочу. Зачем? Мне никак это не мешает. Мои чувства мне не мешают, если не брать в расчет смущение.

А вот ее чувства мне мешают, потому что я не знаю, что она чувствует. Я хочу знать, хочу читать ее как открытую книгу. Мне не нравится, что она закрывается. Не нравится, что она не доверяет. Хочется с ней поговорить. Мне кажется, что у нас больше общего, чем может показаться. Возможно, я как-то неправильно изъявляю свое это желание, но по-другому я не умею. Меня не научили.