Футляр нечистого

«Всё, что раздражает в других, может вести к пониманию себя...»

(Карл Густав Юнг)

Не понимая мотивов поведения других людей, не зная точно, что руководит другими людьми, мы начинаем интерпретировать чужие поступки и слова, исходя из собственного опыта. Особенно явно это можно увидеть в негативных характеристиках, которые мы даём другим. Это — системная ошибка...

Нельзя понять человека, приписывая ему зло, на которое способен ты сам. Чужая душа и жизнь — потёмки. Поэтому, швыряя свою «чистую правду», «правду-матку», в лицо другому человеку, мы, по сути, говорим о себе… Мы смотрим на себя и видим себя самих. Сколько в тебе ненависти? Ровно столько же в тебе зла — в его классическом, дьявольском смысле.

Лукавого называют иногда «обвинителем».

Безудержный, скорый на обличение и оскорбление, твой язык — лучший диагност собственных недугов. Уличая кого-то в неблаговидных намерениях, озвучивая подозрения и предположения, человек сам себе ставит духовный диагноз. Но редко хочет рассмотреть: что же это, чёрт побери, такое? Зависть? Гордыня? Привычка желать несчастья тем, рядом с которыми мы чувствуем себя недостаточно значительными, а иногда — ничтожными? Стремление обладать тем, чего нет у нас, но есть у других — деньгами, талантом, любовью окружающих, красотой, счастьем...

Этот механизм давно известен не только тем, кто знает Евангелие, но и людям науки, исследующим человеческую природу, психику, поведенческие механизмы— и отдельных людей, и социальных групп, и социума в целом.

Обвиняя, преследуя других словами, мы желаем досадить или разрушить чужую жизнь, и потому натравливаем на другого собственных демонов. Лукавый лишь подсказывает их имена, чтобы мы поступили подобно Крошке Цахесу из злой сказки — спихнули на других собственные грехи. Чтобы отвели от себя самих собственные подозрения в том, что способны на злодеяния, в которых надо бы раскаяться.

Отсюда вырастает печально известный приём хуцпы. Обвинение всех и вся становится постепенно обычным делом для человека, чья совесть уже мертва. Ненависть коренится здесь, обретая различные формы: от личной склоки или доноса до фундаментальной жажды убивать себе подобных, от публичной клеветы в адрес отдельного человека — до зоологической ненависти по отношению к другим народам, классам, государствам.

Поэтому, не верю я в «праведный гнев» и «обличительный пафос». Чем театральнее поза человека, предъявляющего подозрения, обличения и обвинения такого рода — тем больше духовной грязи у него внутри. В такие минуты «обличитель чужих недостатков» — лицедей и лицемер, и тело его — кокон, в котором прячется лукавый.

Но что интересно: именно такие «правдорубы» любят пафосно поговорить — о собственной порядочности, о патриотизме, о «духовности» и прочих грандиозных материях прежде, чем похоронить кого-то под тяжестью обвинений. В такие времена люди — лишь футляр для ненависти. Футляр для нечистого, для его тёмного духа.

Зачем я тебе это говорю? Юнг сказал как-то: «Знать тьму внутри себя — лучший способ справиться с тьмой в других...»

Главное — знать, где искать эти самые «корни зла»...

Я видел такой перевернутый мир — не раз.

Такие дела, амиго.

Такие вот у нас, у людей, брат, дела...