16.

Наталья Алексеевна была сама не своя после того бала. Часто смеялась. По поводу и без. Едва ли не каждый вечер таскала меня в цирк. Вскоре я до мелочей выучил представление и мог воспроизвести его с закрытыми глазами. После был обязательный ритуал встречи с моим клоуном. Анатольич неизменно ждал нас у злосчастного вольера с верблюдом, сжимая в руке букет или кулон, или ещё какую-нибудь милую безделицу. Однажды он подарил маме кольцо. Без слов, без улыбки. И она ровно также серьёзно его приняла. Гастроли цирка в нашем городке заканчивались, и нужно было что-то решать. Борис всерьёз подумывал о том, чтобы остаться здесь, бросить цирк и вместе с мамочкой поливать цветы на газоне перед домом. Но воплощению этой идиллии в жизнь неожиданно воспротивилась сама Наталья Алексеевна. Она прекрасно понимала, что рыбы не могут жить на суше, что вырванное дерево уже не приживётся на новой земле, что Анатольичу необходима сцена, даже если он сам это категорически отрицает. Решение было очевидным и простым — жена должна следовать за мужем, а не наоборот.

Расписались они скромно и быстро. На официальной части были только мы с Юлей. В качестве свидетелей и принимающих эстафету — к тому времени уже истекал положенный месяц после подачи заявления и нас вот-вот должны были расписать.

Самое интересное было в цирке. Свадьба превратилась в бесконечное представление только для своих. Жонглёры сменялись акробатами, акробаты — факирами, йогами, клоунами всех мастей… Эта череда номеров захватывала, оглушала, сминала, не оставляла времени на досужие разговоры. Мне, правда, всё-таки удалось улучить минутку и задать маме самый главный вопрос: «Ты счастлива?».

Ответом мне был горящий, озорной взгляд той самой безбашенной пацанки, что ловила в окрестных дворах несчастных кошек и запоем читала Фенимора Купера в слепой надежде когда-нибудь также взять и открыть целую страну или хотя бы маленький островок…

Вот так и закончилась эта история. Простая и ясная. Борис после долгих скитаний осел-таки в маленьком городке чем-то неуловимо похожем на наш, основал небольшой театр «У старого клоуна». Труппу набрал из начинающих актёров — любителей из местной театральной студии — и цирковых, по тем или иным причинам, покинувшим круг арены. Репертуар они с мамой писали сами. Сюжеты для пьес подсказывала жизнь и неугомонное воображение. Борис часто играл сам, писал для Натальи Алексеевны. Публика приходила на их спектакли охотно. Они даже ездили с гастролями. Помотались по миру, увидели страны, о которых только читали в книжках. Заехали однажды и в наш городок.

Мы с Юлей пришли на спектакль. С двумя нашими сыновьями — Ваней и Алёшей. Они впервые увидели бабушку с дедушкой на сцене, в гриме. Почти три часа — пока шло представление — дети не отрывали от происходящего глаз, а после каждому встречному говорили: «Это мой дедушка играл, это моя бабушка».

Уже после спектакля в гримёрке Наталья Алексеевна спросила меня: «Ты счастлив, сынок?», а я не нашёлся, что ей ответить.