Глава 1

Глава 1

Пятничным октябрьским вечером, моросящий дождь сбивал последние пожелтевшие листья на деревьях. Порывы холодного влажного ветра сотрясали окна и отбивали любое желание выходить из дома. Казалось, что стоит только высунуть нос за дверь, как тут же промокнешь до последней нитки исподнего белья, продрогнешь и станешь таким же серым, как унылая улица и поникшие черные деревья. Размокшая грязь и лужи, не оставляли ни малейшей возможности добраться до нужного места с сухими ногами. Однако даже такая погода не смогла остановить Дороти Палм — главную сплетницу Блусмберга.

Маргарет вышивала, греясь у камина, когда Бетти сообщила о неожиданном визите.

— Миссис Марвел, к вам пожаловала миссис Дороти Палм!

— В такую-то погоду? — удивилась хозяйка. — Она, наверно, насквозь промокла! Скорее зови ее сюда, — поторопила Маргарет служанку. — И принеси еще горячего чая с крекерами, — в догонку крикнула она.

Дороти была высокой худощавой женщиной, с нездоровым землистым оттенком кожи. При такой внешности, могло показаться, что леди не обладала завидным здоровьем, однако, у нее было достаточно сил и энергии, если столь отвратительная погода не смогла остановить ее.

Хозяйка оживилась, ожидая новостей от известной местной сплетницы. Уж если мерзлячка Дороти в такое ненастье не смогла усидела дома и дождаться завтрашнего дня, значит, новость была действительно интригующей.

— О, милая Дороти, скорее проходи! — радостно воскликнула Маргарет, как только женщина появилась в комнате. — Налью тебе горячего чаю. Не хочу, чтобы ты заболела.

— О, да! — обрадовалась Дороти, удобнее располагаясь на кресле у камина и потирая замерзшие пальцы. Бросая таинственные взгляды, гостья неспешно сделала глоток чая и приготовилась сообщить новость, но желание сильнее заинтриговать боролось с ее нетерпением, поэтому она молчала, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не выпалить новость сразу.

— Ну?! — чуть было не сорвалось с губ миссис Марвел, однако она все же удержалась и лишь чуть ближе придвинулась к подруге, показывая всем своим видом, что внимательно слушает. Напряжение достигло пика, когда Дороти быстро выпалила:

— Айзек вернулся!

— Что?! Не может быть! — от удивления у Маргарет глаза стали почти круглыми, а рот так и остался открытым. — Когда?

— Совсем не давно, в начале этой недели! — не торопливо, с расстановкой продолжала Дороти. — Я зашла в «Храм вкуса», присмотреть новую шляпку и заметила, как солидная пара разглядывала образцы. Они ждали, когда им упакуют покупки. Я видела их только со спины, но сразу заметила, что мужчина одет со вкусом, а его дама очень изысканно и дорого. Джентльмен так заботливо и трепетно поддерживал даму под руку, что я невольно продолжала наблюдать за ними. А когда он оплатили солидный счет и повернулся, то я чуть не потеряла сознание! Боже мой, чуть не вырвалось у меня, это Айзек Гринлд!!

— Не может быть! — прочти шёпотом произнесла Кэтрин и прикрыла, открытый от удивления рот, ладонью. Ее глаза выражали полное изумление, а наступившее молчание было более чем красноречиво.

Несколько лет назад Айзек Гриндл, после внезапной смерти матери — Мэлоди Гринлд, вступил в наследство и начал сам вести торговые дела. Его мать, оставшись вдовой в тридцать пять лет, проявила характер и недюжинный ум и стала единолично управлять компанией, хотя обычно другие вдовы в ее положении доверялись управляющему или родственникам. При жизни супруга, она оказывала сильное влияние на его мнение в делах, однако, став вдовой, весь ее суровый, властолюбивый характер проявился полностью. Но надо сказать, что справлялась она хорошо и семейные дела шли достаточно успешно.

Айзек был высоким, склонным к полноте мужчиной, немного застенчивым и скрытным. У него было розовое лицо с карими, близко расположенными глазками, из-за чего он немного походил на поросенка. Его высокий лоб говорил о хорошей логике, однако постоянно открытый рот, по причине не проходящего насморка, портил картину и придавал его лицу намек на доверчивость и простоватость. Тем не менее, отталкивающей его внешность не была. Пока торговые дела шли успешно, Айзек не был обделен женским вниманием. Конечно, он не был завидным женихом, но некоторые достойные невесты города рассматривали его кандидатуру, как возможного будущего супруга. Впрочем, серьезно он ни за кем не пытался ухаживать то ли из-за застенчивости, то ли из-за еще каких-то причин, но людская молва приписывала ему тайные чувства к некой даме, которая по только известным ей доводам не могла ему ответить взаимностью. Но точно этого никто не знал.

Так же ходили кривотолки, что после смерти матери, Айзек особо остро почувствовал свое одиночество и стал проводить вечера в компании молодых людей дурной репутации. Из-за влияния друзей или отсутствия деловой жилки, или и то и другое, но, постепенно, торговые дела стали приходить в упадок. Для покрытия долгов он был вынужден продать дом, а потом, прячась от кредиторов, с позором покинул город. Романтический натуры, поговаривали, что пить мистер Гриндл начал не столько из-за смерти родительницы, сколько из-за неразделенного чувства.

— Ты не понимаешь! — возмутилась Дороти. — Он не только вернулся в город, но и привез жену, купил дом, недалеко от тебя! Он респектабельно одет и все его поведение показывает, что он снова состоятелен! Представляешь?

— Невероятно! — воскликнула подруга. — Но как?! Кто его избранница?

— Не знаю, — со вздохом ответила Дороти, — но держатся так, что по ней видно, она из хорошей семьи.

— Ну, надо же! Не могу поверить…

— Знаешь, я тоже не могла! Но столкнувшись с ним нос к носу да при свете дня, сомнений не осталось. Но это точно он! Уотс сказал, что Айзек купил рядом дом и выплатил все долги! Подожди, ты скоро сама его увидишь!

Не прошло и трех дней, когда чета Гриндл посетила воскресную проповедь. Одетый со вкусом Айзек с супругой гордо прошествовали к первым рядам и расположилась неподалеку от семейства Марвелов. Как успела заметить Маргарет, на миссис Гриндл было надето платье темно-зеленого цвета с белой полоской, обильно украшенный множеством тонкого кружева подол, бежевые перчатки и изящная шляпка с высокой тульей, украшенная цветами в тон и перьями. Цепкий взгляд более не смог ничего выхватить, потому как пара, к ее огромному сожалению, расположились немного левее и на один ряд позади. Ввиду неудачного расположения Маргарет не могла их рассматривать во время проповеди. Не может же истинная леди обернуться и показать свою заинтересованность. Истинные леди так не поступают, а уж миссис Марвел считала себя одной из самых достойных дам города.

— Как же обидно! — подумала про себя Маргарет. — Вот сидит Айзек Гриндл, весь из себя, как рождественский гусак во главе стола, красуется, всех разглядывает, злорадствует, а я даже пренебрежительный взгляд просить не могу на него!

Дабы показать свое пренебрежение и недосягаемость, чопорная миссис Марвел задрала подбородок повыше, до боли в позвоночнике выпрямила спину и так высокомерно и просидела всю проповедь, за что поплатилась. На следующий день она проснулась с острой болью в пояснице. Намазанная бальзамом спина горела и чесалась, напоминая, что гордыня — все таки грех, но зато миссис Марвел нравственно чувствовала себя недостижимой и благородной, не то что некоторые.

При выходе из церкви, они все-таки столкнулись и уж тут-то к своему удовольствию Маргарет рассмотрела их хорошенько, а потом со злорадством и смакованием рассказывала знакомым, как бледна и невзрачна миссис Гриндл, про излишек румян на ее щеках и о том, как смутился Айзек от ее холодного и сдержанного приветствия!

Еще неделю город гудел от такой новости, уже не по разу рассказывая друг другу подробности возвращения Айзека, а потом Гриндлы были признаны приятной парой и тепло приняты горожанами, хотя некоторая настороженность все же оставалась. Мало ли, вдруг он снова начнет чудить?

Несмотря на спесивость, чопорность и некоторое высокомерие миссис Марвел была человеком доброй души, благочестивой женщиной, любящей и заботливой женой и матерью троих детей. Некоторая доля скаредности, увлечение сплетнями и слухами так же вносили заметные нюансы в ее характер.

Маргарет старалась вести хозяйство рачительно, преимущественно это касалось найма служанок. Количество прислуги указывало на состоятельность и солидность семьи, тем не менее, не смотря на достаток, миссис Марвел искренне не понимала, для чего нужно нанимать трех служанок и каждой из них платить, когда разумнее найти одну и платить только ей, но чуть больше, чем она зарабатывала бы в другом доме. За это «чуть больше» Маргарет изводила служанку придирками и недовольством, потому, как только у прислуги появлялась возможность найти другое место работы, она с радостью покидали дом. С каждым разом, находить новую служанку было все сложнее, поскольку слухи о скаредности и привередливости хозяйки дома быстро разнеслись среди обслуги Блумсберга.

Все, что касалось детей, то на том миссис Марвел даже и не думала экономить. Наоборот, она с упоением нанимала для своих детей преподавателей и искренне верила, что ее сыновья — Джонатан и Питер достигнут значительных успехов. Что же касается ее младшей дочери Лидии, она для родителей была ангелочком. Девочку баловали, любили и старались ни в чем не отказывать. Глядя на нее, родители были уверены, что дочь, когда подрастет, станет одной из самых завидных невест Блумсберга.

Каждое воскресенье Марвелы в самых лучших одеждах, тщательно подобранных, посещали воскресную проповедь, которую слушали с несомненным вниманием. Не сказать, что проповеди преподобного Поупа захватывали и отличались особым душевным вдохновением, скорее они были высокопарными, напыщенными и несколько затянутыми, во время которых скучающая паства, ерзая, пыталась размять затекшие части тела, придавая лицам благочинное выражение.

Маргарет с нетерпением ожидала наступление выходных и заранее начинала готовиться к посещению церкви, дабы показать обществу себя с супругом, хорошо воспитанных Джонатана и Питера и умницу Лидию. После завершения проповеди, она общалась с соседями и знакомыми, выслушивала похвалу и принимала комплементы, которые, по возвращению домой, записывала в записную книжку. Вечером, лежа в постели, миссис Марвел долго не могла заснуть от переполнявших ее счастья и гордости.

Соседям супружеская чета Марвелов казалась почти идеальной. Маргарет и Николас не ругались, даже спорили редко. Впрочем, такое мирное, счастливое супружество выходило не из-за отсутствия спорных моментов, а по сложившейся семейной традиции, согласно которой супруг старался не перечить своей дражайшей половине. Правда, спорить с ней было бессмысленно, потому как упрямицу переспорить было почти не возможно.

В случае, если дело принимало не тот оборот, к которому Маргарет стремилась, она бледнела, потом молча, прижимая руки к вискам, садилась в кресло и начинала плакать. Дети бросались к матери, уговаривали ее не расстраиваться, а Маргарет, вытирая батистовым платком слезы, причитала о неблагодарности близких, которые не желали принимать добрые ее начинания, не понимали, что она желаем им только добра. Если и это не имело успеха, то миссис Марвел охватывала слабость, оставляли силы и она заболевала. Приглашенный врач — мистер Споук, не мог понять причину ее недомогания, разводил руками, намекая на нервное перенапряжение, советовал спокойный сон и отсутствие переживаний.

А Маргарет с каждым днем становилось все хуже. Когда ее дрожащие руки уже не могли дотянуться до лежавшей на столике еды, дети — Джонатан, Питер и Лидия, начинали со слезами на глазах просить отца пожалеть мамочку, наделенную хрупким здоровьем, и умоляли уступить, чтобы она перестала страдать.

Мистер Николас не был жестоким человеком, но и глупым тоже. Конечно, он догадывался о причине неведомой болезни супруги, но слезы детей, заламывание их детских рук и грустные лица, заставляли его уступать вновь и вновь. Да и как спорить с единственной дочерью состоятельных родителей, если с пеленок она привыкла быть всеобщей любимицей семьи, которой потакали и выполяли почти любые прихоти. Впрочем, если положить руку на сердце, он считал, что у него хорошая семья.

Маргарет не была красавицей, но в юные годы она была хорошенькой, кокетливой барышней с чистой кожей, приятной улыбкой и хорошим приданым. Тем не менее, единственная дочь обеспеченных родителей выбрала Николаса, сына мелких торговцев. Немного успеха в виде поддержки будущего свекра и много трудолюбия позволило ему иметь неплохой доход и получить согласие родителей Маргарет на брак.

Причина, по которой избалованная Маргарет выбрала Николаса, была, с одной стороны, из-за возникших симпатий, ведь Николас был приятным молодым человеком, немного застенчивым и стеснительным, с другой стороны, решающую роль сыграли собственнические чувства.

Пока она была холодна с Николасом, Эдна Бернер начала строить глазки ее Николасу! Ничто так не разжигает чувства, как ревность. Неделю Маргарет не находила себе места от ревности, а по прошествии оной, спросила Николаса, любит ли он ее? Получив положительный ответ, она так же призналась ему о взаимных чувствах, после чего Николас Марвел сделал ей предложение, на которое она, конечно, дала согласие. И через полгода они обвенчались.

Через положенное время, Маргарет Марвелл родила первенца — Джонатана, потом Питера, а затем Лидию, которая казалась родителям самой чудесной и красивой ребенком на свете. Другие родительницы Блумсберга красавицей Лидию не считали, но признавали, что она все же была милой хорошо воспитанной девочкой.

До двенадцати лет мальчиков учил мистер Батт, а после их отъезда в пансион, его пригласили обучать Лидию грамоте, арифметике. В меру своих сил родители Лидии старались дать ей самое лучшее. Музицировала девочка хорошо, однако особых вокальных способностей, усидчивости и старательности у нее не было. Тем не менее, все же образована она была достаточно, чтобы не расстраивать мать.

— Лидия, — неустанно повторяла миссис Марвел, — дети должны быть хорошо воспитаны и образованы! Невоспитанный и необразованный ребенок — позор для семьи. Читать должны уметь не только Джонатан и Питер, но и ты, чтобы понимать слово Божье.

— Но мама!!! — начинала причитать Лидия.

— Ты не должна лениться! — настаивала мать, не обращая внимание на причитания дочери.

Лидия хорошо читала, но ей больше по душе были романы, которые тайком давала читать Люсинда, подруга и соседка.

— Зачем читать Библию, — спрашивала она себя, — если на проповеди пастор Поуп все равно будет пересказывать Писание?

Но спорить с матерью было бесполезно, потому ей ничего не оставалось как смириться.

— Ничего в городе интересного не случается. Если только соседская кошка родит хорошеньких котят, которых надо будет раздавать. Еще иногда приезжает цирк, в котором можно посмотреть и полюбоваться на атлетов, так похожих на героев любовных романов. Визиты подруг и надоевшие чаепития с печеньем. Каждый день одно и тоже. Да со скуки помереть можно! — вздыхала Лидия. — Эх, вот бывает же на свете у людей приключения, путешествия или роковая любовь, как в «Опасных приключениях мистера Оливера»! Вот это жизнь! И такая любовь! Не то, что у меня. — от таких мыслей ей становилось грустно.

Как любая юная романтичная натура, Лидия с упоением читала романы. Небольшая книга с описаниями героических поступков благородного Оливера была несчетное количество раз перечитана, отчего имела весьма потрепанный вид, хранилась под матрасом, в большой тайне от матери.

Ложась спать, она обожала перечитывать любимые моменты из книги. Отрывок, в котором храбрый Оливер перед лицом смертельной опасности признавался Сюзанне в любви, она знала почти наизусть. Засыпая, Лидия грезила о красивом бесстрашном незнакомце, который совершает подвиг и спасает ее от опасного и коварного злодея, который тоже добивается ее расположения. А потом, после всех перенесенных опасностей, ее герой — спаситель, встанет перед ней на колено и признается в любви. Чуть позже они венчаются в украшенной цветами часовне, совершенно случайно встретившейся на их пути, и уезжают далеко. Конечно, она будет скучать по родным, но они же будут часть приезжать друг к другу в гости, успокаивала себя она.

Куда они поедут, Лидия не знала да и не столь важным для нее это было, главное, чтобы прекрасный незнакомец любил ее, и они были вместе, несмотря на опасности. Ее юная неискушенная девичья натура мечтала о любви всепоглощающей, чистой, искренней. В ожидании столь прекрасного чувства она жила мечтами, однако, к ее огромному огорчению, никого даже отдаленно похожего на Оливера рядом не было. Все ее знакомые мальчишки и друзья братьев совсем не походили на ее идеал.

— Остается ждать и надеяться. — часто утешала себя Лидия. В ожидании ее спокойная и благополучная жизнь в родительском гнезде продолжала спокойно течь, без каких либо потрясений и забот.