Глава 11

— Придётся, конечно, повозиться, убирая отсюда твои останки, — спокойно продолжил Дариус. — Но в конечном счёте время я всё равно сэкономлю.

— То есть, ты собираешься нас убить и смыться отсюда с Айли? — недоверчиво уточнила Аллора.

— Тебя, сестрёнка, я убивать не планировал, честное слово. Уж прости, что так вышло. Но ты сама виновата.

— Давай, — фыркнула Аль. — Ещё чуть-чуть — и я заплачу. Ты же должен понимать, что так эту историю не оставят.

— Ещё бы! — довольно хохотнул Дариус. — Сплетен будет…

— Будет разбирательство, — сухо заметил Рэймон.

— О, весьма на это надеюсь. И выяснится, конечно… а что же, кстати, выяснится? Что некий Алланир Освир явился за эссаадой, пока ещё не поздно. А заодно решил раз и навсегда устранить соперника. Застал его в постели со своей сестрой… продолжать? Ладно, раз вам неинтересно, перейдём сразу к финалу истории. Алланир скрывается с девушкой в неизвестном направлении. Ты и будешь убийцей и изменником, братишка. Тебя будут разыскивать, и, разумеется, никогда не найдут. А я получу всё.

— Хороший план, — оценил Алланир. — И момент какой удачный.

— Благодарю. Идём, девочка. Только не спеши, не дёргайся.

Холодная рука взяла меня за запястье, мягко потянула назад. Интересно, он правда полагает, что я вот так запросто возьму и пойду с ним? Тем более, что и меня он явно в живых не оставит, как-никак свидетельница. Нет уж, не дождётся. Ничего серьёзного сделать не смогу, конечно, но хоть попробую поднять шум. И личико мерзавцу попорчу коготками немного, чего уж там стесняться перед смертью-то?

Я бросила отчаянный взгляд на Нира и увидела, что он чуть улыбается, самыми уголками губ. Пальцы его правой руки сложились в какой-то магический пасс… или нет? Было в этом жесте что-то безумно знакомое, привычное, практически повседневное. Совсем недавно виденное…

— Не советую тут сейчас пользоваться магией, — предупредил Дариус.

Бокал! Я чуть не завопила от непонятного восторга, уловив смысл намёка. Конечно же, та самая дрянь, делающая девочек сговорчивыми! На неё-то этот гад и рассчитывал, не ожидая сейчас с моей стороны никакого сопротивления. Ну что же, не будем разочаровывать мальчика.

Покорно развернувшись, я изобразила на лице самую робкую и нежную улыбку из своего арсенала, сделала шаг вперёд, покорно опуская голову. Ещё шаг. Положить руки на плечи, краем глаза видя ответную самодовольную ухмылку. Последние полшага. Уже касаясь его своей грудью, я снова стеснительно улыбнулась. И со всей силы ударила коленом ниже пояса.

Только когда Дариус уже согнулся пополам, валясь на пол, я поняла, насколько безумным был мой поступок. Наверняка он, будучи магом, мог как-то защититься от такой подлости. Если бы её предвидел. Но, видимо, самоуверенность его погубила. А меня спасла.

— Умница, малышка, — усмехнулся Нир. — А теперь руки ему свяжи. Нет, нет, канделябром по голове тоже можно, даже нужно, но потом и руки обязательно! И рот заткни чем-нибудь.

Я вернула ему хищную улыбочку и наконец применила канделябр по давно желанному назначению. Причём именно к той голове, которая бесспорно этого заслужила. Даже на душе легче стало.

Закончив со связыванием и удостоверившись, что узлы надежны и ткань оторванных для этой цели рукавов рубашки мерзавца выдержит многое, я выпрямилась, посмотрела на милую тучку над кроватью и снова приуныла. Никуда она, разумеется, не делась, стала ещё темнее и, кажется, опустилась ниже.

— Дверь запри, — вполголоса попросила Аль.

Вот лично мне сейчас очень уместным казалось позвать кого-нибудь на помощь. Но троица на кровати, похоже, придерживалась строго противоположного мнения, поскольку на дверь выразительно смотрели все.

— Плетение на три руки, — объяснила специально для меня Аллора. — У нашего красавчика есть сообщник. По меньшей мере один.

— Я саму матрицу не вижу, — огорчился Рэймон. — Только отдельные части, фрагменты.

— И не увидишь, — недовольно поморщился Нир. — Сумеречники поработали.

— Впитать?

— Рэй, есть менее извращённые и болезненные способы массового самоубийства.

— Экранировать? — предложила Аль.

— Разве что. Скажи, тебе очень дорога эта комната? И это крыло дворца? — мрачно осведомился Нир, покосившись на Рэймона.

— Мне очень дорога книга, которую мы так и не прочитали, — поморщился тот. — Потерю остального можно пережить. Вопрос — как мы переживём то, что здесь всё рухнет нам на головы? Два этажа сверху, не забыл?

— Да, это вопрос, — согласился Алланир.

Молнии в тучке замелькали ещё чаще и активнее. И теперь стало вполне очевидно, что она действительно спускается ниже и ниже. Я сглотнула, наблюдая это неторопливо неотвратимое движение. Похоже, время на размышления заканчивалось.

— Портал создать? — задумчиво протянула Аль.

— Когда? Сейчас нельзя — среагирует, а когда начнёт рушиться, уже не сможем.

— А может, автора попросим? — всунулась в обсуждение я, отвешивая зашевелившемуся Дариусу пинка под рёбра.

— А с чего ему… — начал Рэймон.

— Жить-то хочется, — пожала плечами я.

— Было бы, конечно, здорово, — вздохнула Аль, недобро поглядывая на постанывающего родственника, — но он не автор этого шедевра. Не такой он дурак, чтобы следить на месте подобного преступления.

— Что-нибудь вы будете уже делать?! — не выдержала я, вымещая раздражение новым пинком.

— Мы думаем, — мрачно ответил Нир.

— Так думайте быстрее!

Туча висела теперь всего в каких-то четырёх локтях над их головами. Вспышки молний стали настолько яркими, что озаряли всю комнату мертвенным синеватым светом. Интересно, насколько далеко надо будет убежать, чтобы не зацепило? Судя по тому, что Дариус явился позлорадствовать довольно-таки заранее — порядочно.

— Не получится экранировать, — вздохнул Рэймон. — Снесёт. Это всё равно, что от лавины простынёй пытаться загородиться.

— Айли, — каким-то странно напряжённым голосом начал Нир, — ты не очень боишься порезаться?

Я в ответ только фыркнула. Если когда и боялась, а такого, надо сказать, за мной не водилось с далёкого детства, уже успела привыкнуть. Все-то здесь хотят моей крови, ладно хоть не чтобы выпить.

— Тогда нож у него возьми. Да не этот, этот наверняка отравленный. С пояса, ритуальный, да.

Тонкое лезвие выглядело острым, а рукоять из тёмного, почти чёрного дерева на удивление удобно легла в ладонь. Ритуальный, значит? Да, таким, пожалуй, удобно жертвы приносить — один меткий удар, и всё.

— Аль, дай ей свою руку, — скомандовал Нир.

— Ты хочешь на общей крови попробовать? — как-то испуганно уточнила Аллора.

— Да.

— Вообще ты прав, — кивнул Рэймон. — Теоретически так можно будет увидеть плетение. Но почему Аль, а не ты? У тебя такое всегда лучше получалось.

— Потому что, — зло выдохнул Алланир. — Я тебе потом объясню, если живы останемся. Давайте, девочки, времени мало.

Проводя кончиком лезвия по ладони Аль, я невольно передёрнулась. Видела уже такие следы, и оставляла их тварь. Прикусив губу, я переключилась на собственную руку, чтобы напомнить себе: это совершенно другое. У нас с ней нет ничего общего.

Жар между нашими сомкнутыми ладонями быстро стал почти невыносимым, но я изо всех сил сжимала пальцы. Аллора, прикрыв глаза, чуть шевелила губами, иногда двигая пальцами второй руки. Сначала я решила, что она читает какие-то заклинания, но, прислушавшись, поняла — это были ругательства. Понимание вызвало улыбку и помогло чуть отвлечься и расслабиться. Ей, видимо, тоже помогало.

Подняв глаза, я с радостью увидела, что молнии мелькали уже очевидно реже, да и чернота тучи побледнела. Кажется, план сработал. Правда, мужчины моего оптимизма не разделяли, напряжённо наблюдая за процессом.

— Всё, — шепнула Аль. — Больше не могу. Не поддаётся.

— Давай на две руки попробуем, — предложил Рэймон.

Полыхнуло так, что слёзы из глаз брызнули. Туча раскололась пополам, одна из половин сжалась до размеров человеческой головы, стремительно наливаясь чернотой изнутри и окутываясь багровым ореолом снаружи.

— Лови! — заорал Рэймон. — Оно сейчас…

Головная боль швырнула меня на пол, мир окрасился тёмно-красным. Сквозь звон в ушах я расслышала сперва ругательство Нира, а потом какие-то непонятные слова. Не в силах совладать с паникой, полезла под кровать, даже не думая, что там может быть не менее опасно, и уже оттуда услышала треск и звон. А потом комнату на несколько бесконечных мгновений затопил яркий белый свет, обжигающий глаза даже сквозь сомкнутые веки. И снова стало темно и тихо.

Аллора выпустила мою руку, я безвольно распласталась на полу, тихо поскуливая. Боль отступала, но медленно. В комнату влетел ветер, пахнущий дымом, сверху капала ледяная вода, заставляя ёжиться от холода.

— Идиот! — хрипло прошептал Нир. — Это была ловушка.

Заставив себя отлепиться от мокрого ковра, я, пошатываясь, встала на четвереньки и огляделась. Окна в комнате больше не было, как и части стены вокруг него. Камни торчали оскаленными зубами. В саду багровым пламенем горели деревья.

Алланир лежал на спине, тяжело дыша, и рассматривал свою руку, до локтя покрытую пугающими красными пятнами. Аллора шмыгала носом, краем покрывала утирая капающую из него кровь. Рэймон дул на пальцы, тряся ими, словно только что обжёгся, и безостановочно ругался последними словами.

— Всё? — пискнула я, не веря, что обошлось.

— Нет, только начало, — простонала Аллора. — Закрывай уши и прячься в шкаф.

— З-зачем?

— Сейчас будут виноватого искать, — туманно пояснила Аль, сползая на пол и устраиваясь рядом со мной.

— Скажи, — вкрадчивым голосом начал Алланир, оправдывая эти безрадостные ожидания, — как ты вообще жив до сих пор при таких-то уме и осмотрительности?

— На себя посмотри, — огрызнулся Рэймон, не переставая трясти рукой. — Кто бы говорил тут про осмотрительность!

И тут мне пришло в голову то, что должно было прийти туда уже давно, но как-то подзадержалось в пути. В зыбкой нервной почве, наверное, увязло. Мы тут подняли шум, грохот, целое светопреставление, пожар, опять же, устроили в саду немаленький, а во дворце тишина.

Помнится, когда в детстве мы, расшалившись с братишками, уронили часы в каминной, я до двадцати не успела сосчитать, как сбежались все обитатели замка с отцом во главе. А тут в опочивальне правителя… ладно, наследника правителя, творится этакое громкое безобразие, и никому дела нет. Это разве нормально?

— Я, по крайней мере…

— Нир, — перебила я, — а чего так тихо?

Перепалка оборвалась и повисла окончательная тишина, нарушаемая только злобным мычанием связанного Дариуса. Мы переглянулись. Всё это было и впрямь странновато. Чтобы не сказать — страшновато.

С трудом поднявшись на ноги, я поковыляла к двери. Бездна с ним, с сообщником. Если до сих пор на шум не прибежал, вряд ли уже явится. Не караулит же он, в самом деле, за дверью с топором. А разобраться, что тут происходит, надо.

— Не открывай, — сдавленным голосом выдохнул Рэймон.

— Так…

И тут я вспомнила, что где-то там, вообще-то, моя мама. И Натэль. И вообще, куча хороших лю… лардэнов! И неплохо бы поинтересоваться, всё ли с ними в порядке. И кому бы, кстати, как не правителю, вообще о подобном беспокоиться?! Мгновенно вскипев от негодования, я выдала целую проникновенную речь.

— Они просто спят, — примирительно заметила Аллора, когда я выдохлась и замолчала.

— Точно?

— Точно, — отмахнулся Алланир. — А вот нам пора отсюда убираться.

— И всё равно придётся открывать дверь, — язвительно отозвалась я.

— Есть ещё окно, — пожала плечами Аль.

— Окна как раз и нет, — опять не удержалась я. — Дыра есть.

— Так даже удобнее.

Я немного растерялась, не зная, что ещё можно сказать или сделать. Мысль о том, что он сейчас опять исчезнет, бросит меня наедине с Рэймоном, вызывала содрогание. Я лихорадочно перебирала все доводы, которые могли бы его остановить, и уже хотела было выложить на стол последнюю карту — огненного мага, когда Нир остановился сам. Застыл в двух шагах от зияющей в стене дыры как вкопанный, а потом неожиданно тихо позвал:

— Рэй, ты посмотри…

Мы все трое рванули смотреть, откуда только прыть взялась. А посмотреть, и верно, было на что. Вдалеке над горами полыхало багровое зарево, словно от грандиозного пожара.

— Ночной Владыка пришёл, — выдохнула почти мне в ухо Аллора.

— Думаешь? — севшим голосом переспросил Рэймон.

— Пламя над Нимдаэром, — в тон ему отозвался Нир. — Да, он здесь.

— И что делать?

— Тебе решать, — фыркнула Аль. — Можешь подождать одиннадцатого заката, встать на колени и склонить голову. А можешь…

Я смотрела, слушала и уже не понимала, где нахожусь и что делаю. Единственной мыслью была та, что выбора у меня больше не осталось. Надо было смириться, наконец, с неизбежностью, но на это не было сил. Ужас и паника вытеснили всё остальное, и я, не понимая, что и зачем делаю, просто развернулась и бросилась прочь из комнаты. Как в далеком детстве мне захотелось прибежать к маме, спрятаться от всего на свете в её теплых руках.

В коридоре никого не было. Я бежала, смутно помня дорогу. Лестница вниз, потом направо, ещё один коридор… там меня и догнали. Я кричала, вырывалась, ругалась всеми пришедшими на ум словами, но Нир держал крепко. Осталось только разрыдаться. Не знаю, сколько я плакала. Наверное, долго, потому что в какой-то момент слёзы просто закончились, и я затихла, прижимаясь к нему.

— Утоплюсь, — прошептала я.

— Где?

— В ванне.

— Не надо.

Простота этой просьбы меня несколько озадачила. Честно сказать, я ожидала проникновенной речи, рассказа о том, как много от меня сейчас зависит, и о том, что я должна сделать всё правильно, а иначе всем будет очень-очень плохо.

— Почему? — озадаченно спросила я.

— Тогда и я утоплюсь.

— Где?

— Пока не решил. Но точно не в ванне.

— Почему?

— Неудобно. Места мало.

Очевидная нелепость этого диалога заставила меня улыбнуться, поднимая лицо. И увидеть ответную улыбку. Отчего-то подумалось, что именно ради таких моментов вообще стоит жить на свете.

— Не могу так, — пробормотала я. — Думала, что смогу, что получится… нет, то есть, я могу, но что потом, дальше? Тошно так, от самой себя тошно, что хоть не живи. Как ты не понимаешь?!

От досады я хлопнула его ладонью по плечу и тихо ойкнула. Порез напомнил о себе уколом боли, на глаза опять навернулись слёзы. Зря думала, что во мне уже не осталось ни капли воды…

— Идём. Тебе надо поспать, — вздохнул Нир.

— Я засну, а ты сбежишь, — всхлипнула я.

— Не сбегу.

— Обещаешь?

— Обещаю, — кивнул он.

* * *

— Спит? — спросил Рэймон, глядя куда-то в потолок.

— Спит, — кивнул Алланир, прислоняясь к стене рядом и скрещивая руки на груди.

— Почему она убежала?

— Рэй, вот скажи — ты дурак или прикидываешься?

— Что ты имеешь в виду? — вскинулся Рэймон, резко поворачиваясь к собеседнику.

— А ты не понимаешь? Тсаррешь! Ладно она, но ты почему ведёшь себя, как подросток? Она девочка, почти ещё ребёнок. И чем тоньше грань, тем сильнее требует выхода сила её крови. Она ей поддаётся, даже не понимая, что делает, и что творишь ты? Не придумал ничего умнее, чем потащить её в постель!

— Думаешь, мне легче? — прошипел Рэймон, подаваясь вперед.

— Тебе определённо легче. Ты хотя бы понимаешь, что происходит.

— У тебя пальцы дрожат.

— Знаю, — поморщился Алланир. — Больно, знаешь ли, перехватывать такую силу. Но речь не обо мне.

— Руку покажи.

— Меняешь тему.

— Зубы не заговаривай, показывай давай. Целительство, некромант, это не твоё, вот и не умничай.

* * *

Проснулась я в своей кровати. И не одна. На противоположном краю мирно посапывала Аллора. Потянувшись и протерев глаза, я поморщилась от боли в порезанной вчера руке, забралась обратно под одеяло и начала размышлять. Кажется, кое-кто подозревал, что сбегу как раз я. Резонно, кстати, останься хоть какие-то силы, может, и впрямь сбежала бы. Недалеко, конечно, но побегать за мной пришлось бы.

— Доброе утро.

— Доброе, — буркнула я, всё-таки выбираясь из постели.

Аль потянулась довольной кошкой, жмурясь от солнечного света, заливающего комнату. Упруго поднялась на ноги, усадила меня на стул перед зеркалом и взялась за расчёску.

— Сбежал? — мрачно спросила я.

— Нет. Только перебудили всех под утро. Не догадались, уж конечно, пологом тишины прикрыться.

— В смысле? — оторопела я.

— С дорогим кузеном беседовали, — равнодушно отозвалась Аллора.

— Они что, его пытали? — ужаснулась я.

— Нет. Это и вообще не он орал, а они, друг на друга. Знаешь, Айли, а ты производишь на нас просто удивительное действие. Неизвестно, сколько лет мы бы ещё не смогли выяснить отношения, если бы ты не появилась.

Не сказать, чтобы меня особенно порадовал тот факт, что эти двое из-за меня сцепились, но на всякий случай я кивнула. Может, им и правда стоило уже разобраться между собой хотя бы так. Даже наверняка стоило.

— И что теперь? — спросила я осторожно.

— Не знаю, — неопределённо пожала плечами Аль, закрепляя мою причёску. — Я не стала дослушивать, спать ушла.

— А сама ты как думаешь?

— Могу высказать предположение. Поскольку времени у нас не осталось…

Тут Аллора осеклась. А я устало закрыла глаза, подавляя тяжёлый вздох. В памяти всплыл ночной разговор. Я тогда слушала с сухими глазами какие-то пустые слова о том, что всё хорошо, что теперь точно есть надежда, что мы подходим друг другу и не надо бояться. А потом так же спокойно отвечала, что не люблю Рэймона, не хочу с ним оставаться и, помнится, опять грозилась утопиться. Почему-то эта идея Нира крайне забавляла. Он заставил меня рассказать, как именно я собираюсь тонуть и где, и даже дал пару ценных советов. Эти предложения вызвали у меня приступ смеха, сначала нервного, а потом и искреннего. Где-то на обсуждении достоинств рек и озёр я и заснула.

— Всё не так страшно.

Я скорчила жуткую рожу, заставив Аллору прыснуть со смеху. Так заразительно, что сама не выдержала, рассмеялась. Может, и в самом деле не так уж страшно? Подумаешь, тьма нависла над беспомощным миром, и осталось всего десять или сколько там дней, чтобы её остановить…

— Я вчера, прежде чем спать уйти, кое-что слышала. Идём в библиотеку, сама глянешь.

Пока я глянула только на свои волосы и поняла, что все служанки, укладывавшие их до этого, были полными бестолочами. Такую красоту на моей голове изобразить никому ещё не удавалось.

— Спасибо.

— Да не за что. Я люблю другим волосы заплетать, — несколько смущенно отозвалась Аллора. — А вот себе не умею толком.

В библиотеке Аль долго копалась в одном из дальних шкафов, бормоча ругательства. Я сидела в кресле у стола и мучилась желанием всё-таки поинтересоваться, где и как она их столько разучила. И попросить научить меня хоть парочке новых. А то что-то подсказывало, что в ближайшее время поводов для их употребления будет полно.

— Вот она!

На стол передо мной шлёпнулась ветхая книга. Пыль так и взвилась облаком во все стороны, заставив нас обеих дружно чихнуть. Последовавшее за чиханием выражение я запомнила и пару раз повторила про себя. А потом и вслух разок.

— Не выражайся, — ухмыльнулась Аллора.

— Хочу и буду, — отозвалась я и повторила фразу ещё раз, чтобы получше запомнить.

— А, Вседержитель с тобой. Смотри.

Мы склонились над потемневшими от времени страницами. Пришлось как следует полистать, прежде, чем Аль отыскала-таки нужное место и с победным видом ткнула пальцем в абзац, написанный красными чернилами:

— Точно, нашла! Видишь картинку?

Картинку я видела. На неё, собственно, и смотрела, потому как понять почерк древнего писца отчаялась практически с первого взгляда. Художник изобразил на странице какое-то ущелье, в самом конце которого стоял предположительно белый камень, по форме похожий на здорово вытянутое по вертикали яйцо.

— Это что?

— Это Каменный Свидетель, — охотно пояснила Аллора. — Или Камень Клятв. В древности около него клялись друг другу в чём угодно, если хотели обойтись без свидетелей.

— И что, помогало? — не удержалась я от кривой улыбки.

— Помогало, — серьезно ответила Аль. — Зря ты не веришь.

— И зачем он тебе понадобился?

— Не мне, а тебе.

— А мне он зачем?

— Ну… — задумчиво протянула Аллора, — ты, вроде бы, не очень хотела замуж…

— И что изменит этот камень?

— Клятва у камня это просто клятва, строго между вами, — пожала плечами Аль.

— Но… ведь суть останется та же?

— Да, и что? Исполните — и никому ничего не должны. Друг другу — в первую очередь.

— Я так не могу, — отрезала я.

— Почему? — совершенно искренне удивилась Аллора.

Я честно задумалась над этим вопросом. Точнее, вообще над причиной, побудившей его задать. Она что, правда не понимает, как это? В смысле, сначала клятвы, потом… потом что, отряхнулись и в стороны, будто ничего и не было?

— А ты не понимаешь? — осторожно спросила я.

— Не понимаю, — мотнула головой Аль. — Решительно не понимаю, зачем надо приносить себя и свою жизнь в жертву ради каких-то выдуманных условностей. Знаешь, что я тебе скажу? Было время, когда я была девушкой с безупречной репутацией, вроде тебя. И очень этим дорожила, знаешь ли. Но теперь, оглядываясь назад, совершенно точно могу сказать, что не хотела бы ничего изменить в своей жизни. Я счастлива уже потому, что могу просто быть собой, а не той, кем меня кто-то хочет видеть.

Я вздохнула. С такой точки зрения я на вещи не смотрела ещё ни разу. Для меня всегда существовала семья, общество, правила, и вся моя жизнь была от них неотделима. Так было, пожалуй, проще, чем просто что-то решить самостоятельно, и потом отвечать за последствия принятого решения.

— Или ты трусишь пойти в Нимдаэр?

— Вот ещё! — фыркнула я. — Просто опасаюсь за своё будущее.

— Замуж выйти ты, дорогая, всегда успеешь, — усмехнулась Аль. — Хотя бы потому, что Рэймон — он вроде тебя. Вечно думает, что о нём подумают и скажут. Оно, конечно, в чём-то для него и правильно, учитывая, кем он является, но иногда всё равно с перебором.

Я только рукой махнула. В конце концов, что я теряю? Можно подумать, мало браков совершается в обратном порядке. Все и всегда при этом делают вид, что так и надо, вот и не стоит раньше времени забивать себе голову.

— Пойдём, — потянула я Аллору за рукав. — Надо с Натэль поговорить. Нам ведь понадобится огненный маг?

* * *

К моему немалому изумлению, Натэль согласилась поучаствовать в нашем безумном плане сходу, даже не став дослушивать, насколько это может оказаться опасно. Не дав мне договорить, только отмахнулась, что не особо-то рвётся домой к вечно пьяному папаше, сочетаться законным браком с каким-нибудь торгашом, который ему больше нальёт в удачный момент.

Маму мы встретили в коридоре. Оказывается, она уже спелась с садовником и с самого утра ходила с ним на базар за семенами и рассадой. И хорошо, что не видела, какое теперь в саду творится безобразие. Иначе, наверное, с ума бы от волнения сошла.

Узнав, что сегодня же вечером мама собирается уезжать домой, я даже растерялась, не зная, огорчаться мне или радоваться. С одной стороны, хотелось ещё побыть вместе, поговорить. С другой, я примерно представляла, что она скажет, если я ей поведаю о своих ближайших планах. Только огорчится, разволнуется и испугается. Без того полдня пытала бедного садовника, что за зарево виднеется в горах, и о чём шушукается весь город. Бедолаге в конце концов пришлось соврать о пожаре в шахтах. Аллора, не моргнув глазом, подтвердила, что так всё и есть. Кажется, ей мама поверила.

Все вместе мы спустились вниз, пообедать. И застали в просторном холле не самую приятную сцену. За Дариусом явились. Собственной персоной лорд Тайлор и ещё несколько самого грозного вида лардэнов. Надо полагать, в качестве конвоиров для заключённого. Которого, к слову, даже переодеть никто не потрудился. Только руки связали нормальной верёвкой.

Алланир стоял возле лестницы. Рэймон с другой стороны, в точно такой же позе, скрестив руки на груди. Кажется, они его и сопроводили. Причём на лицах обоих были довольно явственно заметны следы бессонной ночи.

Мы застыли посередине лестницы, наблюдая разворачивающуюся внизу сцену. Натэль невольно спряталась за меня. Мне и самой очень хотелось за кого-нибудь спрятаться, особенно после взгляда, которым наградил меня пленник. Будь у него возможность испепелить меня на месте, так бы и случилось. К счастью, магу для такого нужны либо руки, либо голос, а Дариуса предусмотрительно лишили того и другого.

Потом лорд Тайлор долго и витиевато извинялся перед Рэймоном. Хорошо хоть на колени при этом не вставал, не хотелось бы мне видеть подобное, сама уж не знаю, почему. И клятвенно обещал, что более о недостойном родственнике слышать не придётся. Вот на это я надеялась от всей души. Даже немного посражалась с искушением спуститься и спросить Нира, что с Дариусом сделают. Но передумала. Есть вещи, которых точно лучше не знать. Даже если и казнят — поделом.

— Приноси извинения, — холодно выплюнул лорд Тайлор, подходя к пленнику.

Время словно замедлило своё течение. Я ощутила лёгкое прикосновение к плечу — это Аллора побежала по ступенькам вниз, по пути задев меня. Алланир тоже шагнул вперёд, чуть выставляя руку, чтобы остановить сестру. Тряпка распластавшей крылья белой птицей опустилась на пол. И зазвучали, хрипло и сбивчиво, непонятные, резкие слова. Точно не извинения.

Широко распахнутыми глазами я смотрела на происходящее внизу, не замечая боли в порезанной руке, стискивающей перила лестницы. Быстрое движение, толчок, отправляющий Аллору куда-то в сторону Рэймона. Солнце, на миг полыхнувшее на остро отточенном лезвии. Речь, оборвавшаяся на полуслове. И красное, странно много пронзительно-красного на белоснежном камне пола. А потом — стук падающего тела. Хрип. И тихий стон, уже у меня за спиной.

Обернувшись, я увидела Натэль, сидящую на ступеньке. Ноги её подвели, но хоть в обморок не упала. Уже хорошо, есть надежда, что не передумает идти с нами. Подумав об этом, я сама испугалась собственным мыслям. Научилась, называется, ставить цели и добиваться своего.

Мама тоже присела, не выдержала. Но обморок, кажется, не грозил и ей. Аллора застыла статуей, Рэймон крепко прижимал её к себе двумя руками, и она не сопротивлялась. Только неотрывно смотрела на ещё дёргающееся на полу тело Дариуса.

А вот Алланир казался вполне спокойным. То есть, я так думала, пока не сбежала вниз и не заглянула в его лицо. Совершенно белое, без единой кровинки, застывшее безжизненной маской. Пугающе похожее на то, что я однажды уже видела. У снежного демона. Растерянно оглядевшись, я поняла, что у Аль в ножнах на бедре больше нет кинжала. А его рукоять торчит из горла Дариуса.

— Успел! — с явным облегчением выдохнул лорд Тайлор.

Странно, но у него самого никакого оружия не было. Как не было ни у кого, кроме Аллоры, которая, видимо, вообще никогда не расставалась с кинжалом. Что ж, у неё на то имелась уважительная причина. Я как-то отстранённо подумала, что магам оружие, может, не так уж и нужно, раз уж они способны убивать словом или движением пальцев. Хотя вот сейчас почему-то никому воспользоваться магией и в голову не пришло. Странно, почему?

— Успел, — мёртвым, лишённым интонации голосом отозвался Алланир.

— Всё ещё упражняешься с оружием?

— Всегда.

— Правильно делаешь, сынок.

Кажется, попытка отвлечь не удалась. Нир мотнул головой, словно просыпаясь от кошмара, и, даже не взглянув на меня, быстрым шагом направился к дверям. Распахнул их и вышел на улицу. Я, не успев даже ни о чём подумать, рванула следом.

Догнала я его уже на дорожке сада, схватила за руку, вынуждая остановиться и обернуться. И только тут заметила, что он держится за плечо. Не выпуская руки, я прямо по траве обошла его и потребовала:

— Покажи.

— Айли…

— Покажи! — чуть ли не рявкнула я, удивляясь сама себе.

Знаю, знаю, мама меня учила. Мужчины не любят выдавать свои слабости. Надо позволять им быть сильными. Но сейчас был не тот случай, когда стоило думать в первую голову о самолюбии и душевном равновесии. Дай Небесный Отец выбраться живыми из свалившегося на голову вороха неприятностей.

Так что согласия дожидаться я не стала. Беспардонно стряхнув его ладонь, рванула ворот рубашки, обнажая плечо, и чуть не отшатнулась, потрясённая увиденным. Странно, но серебряная змея, свернувшаяся вокруг предплечья, казалось, двигающаяся под кожей, напугала меня больше, чем убийство, только что совершённое у меня на глазах.

Справившись с собой, я сделала крошечный шаг вперёд и посмотрела на змею внимательней. Она не вся была серебряная, конец хвоста затапливала пугающая, угольная чернота. И черноты этой, кажется, становилось больше. Нет, не кажется. Она действительно неторопливо ползла вверх по змеиному телу.

— Она это специально, — шепнула я. — Она его заставила.

Трудно ли было догадаться, что это какое-то клеймо, знак, который оставила на нём тварь? И весь этот цирк устроила именно она, специально чтобы напомнить о себе. Чтобы заставить подчиняться. В конце концов, чтобы Нир начал сам себя считать… мразью вроде Мораэна.

— Какая разница?

— Огромная, — отрезала я, встряхивая его за плечи. — И вообще, он бы тебя убил, не задумываясь.

— Ну, — с горьким смешком отозвался Нир, — выходит, я его не лучше.

Мне пришлось придержать саму себя за руку, чтобы не влепить ему отрезвляющую пощёчину. Придумал тоже — равнять себя с подонком, задумавшим хладнокровное убийство ради удовлетворения собственных жадности и честолюбия!

— Между вами нет ничего общего, — медленно, с расстановкой проговорила я.

— Я тоже не очень-то задумывался.

— Да конечно! — я начала терять терпение и подумывать, что зря всё-таки не отвесила ему оплеуху. — По меньшей мере ты подумал о сестре, разве нет? Это ведь она первой схватилась за кинжал?

Алланир медленно кивнул, подтверждая мою смутную догадку. Сама я не была вполне уверена в том, что видела, слишком быстро всё произошло. Этот кивок многое прояснил. Но, кажется, только для меня.

— Зачем вообще было позволять ему открывать рот?

— Он князь, — всё так же без выражения ответил Нир. — Такова традиция.

— И она о ней конечно же знала? — зло прошипела я.

— Думаю, да.

— Видишь! Это всё была её игра! У тебя не было выбора, вот и забудь. Честное слово, было бы о ком жалеть!

— Он был моим братом, Айли.

— Что-то он сам не больно об этом вспоминал!

Нет, я решительно не могла постичь глубину свершившейся трагедии, чувствуя исключительно облегчение — одной ядовитой гадиной за спиной осталось меньше. Может, думать так было ужасно. Может, я ужасный человек. Может, в иной ситуации я рассуждала бы как-то иначе. Но загвоздка в том, что эта самая иная ситуация была исключительно воображаемой. А убить нас этот Дариус хотел очень даже реально.

— И это ничего не отменяет.

— А что отменяет? — в отчаянии всплеснула руками я. — Кто-то из нас: ты, я, Аль, Рэймон, моя мать, твой отец, Натэль, был обязан умирать ради удовлетворения амбиций этого типа?! Он сам всё отменил, сделав свой выбор! Прими это как данность! Он хотел, чтобы ты умер! Какого ж ты жалеешь, что умер он?!

— Он был моим братом, — тупо повтори Нир.

На этот раз я не сдержалась. Хлёсткий звук пощёчины разнёсся над дорожками сада. Надо было как-то привести его в чувство, прямо сейчас, а слов у меня попросту не было. И да, я растерялась. Вот уж от кого совершенно не ожидала ничего подобного, так это от Алланира.

— Нет больше никаких братьев! — прошипела я, заметив, что взгляд Нира стал чуть более осмысленным. — Это война, и каждый выбрал свою сторону. Потому есть только мы и наши враги! Дариус стал нашим врагом. Что делают с врагами на войне?!

Кажется, мне удалось вывести его из ступора. По крайней мере во взгляде на меня появился какой-то странный, новый интерес. Словно не верил, что все эти слова слышит от меня. Если честно, сама не верила, что говорю подобное, но только так сейчас и получалось думать. Чудовищно простой выбор — один победитель, один проигравший.

— Айли…

— Восемнадцать лет Айли! — окончательно взорвалась я от его умоляющего тона. — Очнись, наконец!

Тяжело вздохнула, прижалась к груди, чувствуя совсем близко ставший таким привычным запах его кожи, и с невероятной ясностью осознала, что пойду до конца, до последней черты. И неважно, насколько сложным и опасным окажется мой путь. Я его выбрала и не сверну. Сумеречная тварь ничего не получит, уж точно не пока я жива.

— Прости.

— Не надо просить прощения, — прошептала я. — Действовать надо. Ладно, этот бой она выиграла. Но война ещё впереди. Или ты уже сдаёшься?

— Нет, не сдаюсь.

— Вот и хорошо. Потому что я тоже не сдаюсь.

* * *

— Айли, — тихо сказала мама, закончив укладывать вещи и сев на кровать, — хочу дать тебе один совет.

— Какой? — невольно вздохнув, спросила я.

— Реши, чего ты хочешь, реши один раз и потом уж добивайся именно этого. Не мечись между желаниями, это точно не доведёт тебя до добра.

Я опустила глаза. Не хотела говорить, не хотела пугать, но ведь неизвестно, к добру или к худу всё в конечном итоге обернётся. Потому маме, всей моей семье лучше знать, что может ожидать их в скором времени. Помедлив ещё пару мгновений, я все-таки бросилась с головой в ледяную воду откровенности.

— Мама, — спросила я, — ты же видела зарево над горами?

— Да, — недоумённо кивнула мама. — Все говорят, это пожар в шахтах.

— Там нет шахт, мама. Там Нимдаэр, древняя столица народа лардэнов. Мёртвый город Ночного Владыки Мораэна, слуги Безымянной. Считай дни, мама. Их осталось всего десять. И если потом зарево не погаснет, знай — будет война. Такая же, как и тысячу лет назад. А может, ещё страшнее.

— Война? — побледнев, прошептала мама.

— Да.

— И… и это неизбежно?

— Нет. Это можно ещё остановить.

— Ты можешь это остановить?

— Могу, — кивнула я. — И попробую. Только не спрашивай, как и что я собираюсь сделать. Просто поверь мне, хорошо? Я постараюсь принимать правильные решения.

Мы довольно долго сидели, обнявшись. До самого последнего момента, когда маме уже нужно было уезжать. На прощание она поцеловала меня и благословила. В её глазах блестели слёзы, а вот мне свои удалось сдержать. Вспомнились слова, однажды слышанные от деда: в войну соль дорожает, а слёзы дешевеют. Пожалуй, они были очень верными.

Проводив её, мы вместе с Натэль поднялись обратно в мою комнату и засели с бутылочкой вина у камина. Как ни странно, мой откровенный рассказ о происходящем не вызвал ни намёка на страх или панику. Натэль только вздохнула и сказала, что согласна на любою авантюру. И её, в общем, не пугают ни трудности, ни опасности. Всё-таки не зря мы с ней сразу сошлись, у нас и впрямь оказалось немало общего.

Допив вино, мы спустились в библиотеку и застали там картину вполне ожидаемую: всё та же троица рылась в книгах, переругиваясь между собой. А в кресле в углу восседал мрачный, как грозовая туча, Иреас и взирал на творящееся перед ним безобразие с видом усталого бога, не меньше. Даже захотелось показать ему язык, но я подавила неуместный порыв.

— Лорд Рэймон, — сурово проговорил Иреас, когда мы с Натэль уже радостно присоединились к перебиранию книг и, заодно, к перепалке, — я не считаю ваше решение разумным.

— Двадцать четыре, — хихикнула Аль.

— Иреас, — скривился Рэймон, — скажи мне что-нибудь, чего я ещё не слышал.

— Вам не следует в такой момент покидать столицу, бросая все дела.

— Тридцать два, — фыркнул Алланир и тут же чихнул — очередная книга оказалась очень пыльной.

— Правду говоришь, — улыбнулась Натэль.

— Чего я не слышал, Иреас, — ещё больше скривился Рэймон.

— Девятнадцать, — захихикала Аллора. — У тебя больше терпения. И фантазии. Реже повторяешься.

— У меня заканчивается то и другое!

— Вам всё же следует об этом подумать.

— Я об этом думал десять раз, Иреас, — не выдержал, наконец, Рэймон. — И не вижу никаких причин оставаться здесь. Столичных сплетников и паникёров Совет отлично успокоит и без моего участия.

— Но ваше присутствие…

— Моё присутствие здесь ничего к лучшему не изменит!

— И поэтому вы решили отправиться в самоубийственное путешествие?

— И поэтому я решил не ждать смерти здесь! Заткнись уже, Иреас. Если тебя что-то не устраивает, можешь не участвовать.

— А он поедет с нами? — ужаснулась я.

Вот как раз зануды нам в дороге и не хватало. Без того все на грани, и шуточки отпускают больше чтобы не бояться. Уж точно не от настоящего веселья. А если придётся всю дорогу выслушивать душеспасительные проповеди… ну что ж, встреча с опасностями выйдет более радостной, какое-никакое, а разнообразие.

— Нашла карту, — объявила Аллора. — Эта самая свежая, всего столетней давности.

— Покажи! — вскинулся Рэймон.

Мы дружно склонились над книгой. Впечатление столетней она не производила, наоборот казалась очень даже новой, но, судя по дате под рисунком, относительно времени составления карты Аль не ошиблась. Рэймон занес было руку, чтобы попросту выдернуть нужную страницу, но Алланир его остановил. Сходил к другому столу за чистым листом пергамента, положил его сверху, изобразил пару неразличимо сложных движений пальцами и театральным жестом перевернул. Карта появилась и там, точно такая же, как в книге. Даже, пожалуй, поярче прорисованная.

— Когда это ты так научился? — присвистнув, поинтересовался Рэймон.

— Когда как следует наполучал по рукам за разодранные книги, — фыркнул Нир. — А ты что, думал, я только с покойниками умею разговаривать?

— А меня научишь?

— Разговаривать с покойниками? — прищурился Алланир.

— Иди ты, — беззлобно отмахнулся Рэймон. — Это я и сам могу, если сильно понадобится.

— О да, я помню, как ты это можешь, — расхохоталась Аллора, падая на стул. — До сих пор гадаю, кто кого больше испугался.

— Я не испугался, — обиделся Рэймон. — Я просто растерялся.

— Ещё бы ты не растерялся, — присоединился к веселью Нир. — Поднять вместо пассивного зомби боевого, да ещё про привязку забыть и вместо точечной формулы использовать ту, что по площади… ты вообще смотрел, чего читаешь?

— Ночью на кладбище темно, чтоб ты знал.

— О, это я отлично знаю, я же некромант, не забыл? Свечи, кстати, затем и придуманы.

— Так ветер был сильный.

— Так ты разве не воздушник? Не мог с ветром разобраться, — фыркнул Нир, в третий раз показывая нужный жест.

— Ну не подумал, — протянул Рэймон, вновь безуспешно попытавшись его повторить. — Вот же зараза, как ты это делаешь?

— Я вообще не знаю, о чём ты подумал. Безымянный палец сильнее вправо отводи.

— Интересно было, что получится. Так?

— Выяснил? — со смешком осведомился Нир. — Так. И средний тоже сильнее вправо.

— Выяснил, — кивнул Рэймон. — Дай попробую.

— Надеюсь, на этот раз обойдёмся без боевых зомби? — хихикая, спросила Аль.

— Нет, на нас всего лишь нападёт хищная книга, — подмигнул ей Алланир. — Но с нами маг огня, так что бояться нечего.

— Да я ничего не умею, — застеснялась Натэль.

— Когда на тебя полетит зубастый манускрипт, быстро научишься, — утешила её Аллора. — Это очень стимулирует, знаешь ли. Вон как Рэймон быстро научился убивать зомби, когда они за ним толпой поскакали.

— Вы мне до самой смерти будете это припоминать? — вспылил-таки Рэймон, вскакивая на ноги.

— Ага, — с ехидной улыбкой кивнул Алланир, вытягивая ноги и закладывая руки за голову. — А после смерти я тебя подниму и ещё разок припомню.

— Это только если ты меня переживёшь.

— Если ты так и не научишься заранее интересоваться, какие заклинания читаешь, это будет нетрудно. Влево большой палец и по кругу! Сколько можно повторять?

Я невольно улыбнулась. Вот теперь стало понятно, что они в самом деле друзья, несмотря на все свои разборки и ссоры. И в дороге, похоже, скучать не придётся, даже если тварь решит не давать о себе знать до самого Нимдаэра.

— Теперь-то правильно?

— Теперь правильно. Пробуй.

В результате собственная карта появилась у каждого. Правда, на это ушла вся стопка пергамента, а первые экземпляры получились смазанными, словно на них сперва воду разлили, а потом долго пытались протереть мочалкой. Зато потом дело пошло на лад. И обещанная хищная книга на нас так и не напала.

— Я некромант, а не пророк, — развёл руками Алланир в ответ на моё ехидное замечание по этому поводу. — Но если настаиваешь, могу устроить.

Хищная книга напала почему-то на Иреаса. Интересно, почему бы? Только раз полетела в мою сторону. Взвизгнув, я спряталась за Нира, тот слегка, почти незаметно шевельнул пальцами, и огромный фолиант, демонстрируя прямо-таки невероятную для своих размеров прыть, опять принялся преследовать любимую жертву. Рэймон с Аллорой давились от смеха, спрятавшись за шкафом.

— Прекрати свои идиотские шуточки, Освир! — не выдержав очередной атаки, окатившей его пылью веков с ног до головы, заорал Иреас.

Алланир ухмыльнулся, картинно щёлкнул пальцами, и книга, последний раз воспарив под самый потолок, рухнула Иреасу прямо на макушку. Тот сжал кулаки и сделал шаг вперёд. В воздухе запахло грозой.

— Хватит, — простонал Рэймон, на четвереньках выбираясь из укрытия, с трудом вставая и сразу же падая в кресло. — Хотите подраться — проваливайте во двор.

— Я совершенно не хочу, — фыркнул Нир.

— Вот и замечательно. У нас дел ещё полно. А девушки пусть одеждой своей займутся.

Иреас сердито засопел, но настаивать на продолжении разборок не стал. И что-то в выражении его лица подсказало мне, что причина отнюдь не в разнице их с Алланиром статусов. Похоже, княжеский слуга попросту боялся сплоховать.

— В каком смысле одеждой? — успела удивиться Натэль, пока я предавалась этим размышлениям.

— Походной одеждой, — пояснила Аль. — Не в платьях же вы отправляться собрались?

Может, девице моего возраста и положения подобное и стыдно, но я возликовала. Последние года три мне приходилось почти всё время ходить в платьях — отец, сообразив, что будущей невесте пора начинать вести себя должным образом, взялся за моё перевоспитание. И первым долгом избавился от той части моего гардероба, которая лучше всего годилась для неподобающих знатной девице выходок. То есть, от штанов и курток. И вот, наконец, представилась возможность вновь хоть ненадолго ощутить себя свободной от светских условностей.

— Идёмте, — загадочно улыбнулась нам Аллора. — Я знаю отличное местечко, где всё сделают быстро и в лучшем виде.

И мы пошли. Закутавшись в плащи по самый нос. Впрочем, никто в городе и без того не обращал на нас внимания. Аратгена гудела потревоженным ульем, на улицах прохожие то и дело останавливались, словно всерьёз надеясь рассмотреть, что же происходит далеко в горах, где даже при дневном свете было хорошо видно страшное багровое зарево. Три девицы, идущие по своим делам, совершенно никого не интересовали.

— Мы пойдём туда? — с лёгкой опаской спросила Натэль, глянув куда и все.

— Туда, — тихо отозвалась Аллора, тоже невольно оглянувшись. — В ту сторону, во всяком случае. Может, и не придётся идти в сам Мёртвый город.

— Придётся, — пробормотала я. — Мне нужна книга. Мне очень нужна книга.

— Какая? — вскинулась Аль.

— Книга клятв.

— Так этих книг и здесь…

— Мне нужна полная Книга клятв.

— А здесь какая?

— Неполная.

— Хорошо, — не отставала Аллора. — А зачем тебе полная?

— Хочу поупражняться в искусстве клятвопреступничества, — спокойно ответила я, стараясь своим тоном дать понять, что разговор этот окончен.