Глава 9

Выйдя из кухни, я неторопливо пошла по дорожке сада к любимой беседке. И с некоторым неудовольствием обнаружила, что она уже занята. Рэймон и Аллора успели первыми и теперь сидели там на скамейке, вполне мирно беседуя. Хоть это радовало. Я было свернула на боковую дорожку, но манёвр не удался, меня заметили и дружно замахали руками, приглашая присоединиться.

— Извини, — сказала Аллора, когда я села на соседнюю скамейку. — Но нам правда давно надо было поругаться.

— И как? — не удержалась я. — Полегчало?

— Нет, — хмыкнула девушка. — Но зато многое прояснилось.

Я как-то даже не стала уточнять, что именно. Вместо этого ещё раз внимательно оглядела обоих с ног до головы. Не складывалось, хоть убейся. История эта была возможной, логичной… но не про них.

— Судя по тому, что вышла ты из кухни, относительно официальной здешней версии тебя уже просветили, — заметил Рэймон.

— Вроде того, — не стала отпираться я. — А вам есть, что добавить?

— О да, — заверила меня Аль. — На самом деле всё было не так.

— Правда?

— Чистая правда, — усмехнулся Рэймон. — Это было просто чудовищной глупостью, но совсем иного рода.

— Ну, поскольку меня всё-таки не выдали за Гарета Дайса, не такой уж глупостью, — не согласилась с ним Аллора, повернулась ко мне и продолжила: — Да, всё началось с того, что матушка приискала мне замечательного жениха.

— Очень замечательного, полагаю, — невольно хихикнула я. — Такого, от которого бежать и не оглядываться.

— От него предпочла бы лететь. Так быстрее.

— Да, пожалуй, — кивнул Рэймон. — Но лучше всего порталом, чтобы выследить было сложнее. От своей тогдашней потенциальной невесты я бы, во всяком случае, удирал именно так.

— В общем, — подхватила Аль, — однажды вечерком мы за стаканчиком гинта подвели печальные итоги и поняли, что выход у нас один. Поскольку отказы, мольбы, слёзы и все прочие способы уговоров уже были к тому времени испробованы, оставалось пойти на крайние меры. Устроить эпических масштабов скандал, который, в отличие от наших просьб, нельзя будет игнорировать. Но тогда мы ещё не придумали, какой именно.

— Что-то мне подсказывает, — пробормотала я, — что стаканчиков гинта было много.

Рэймон с Аллорой переглянулись и захихикали, как подростки.

— Нет, как раз гинта было именно по стаканчику, — выдавила Аль. — Зато самогона — целая бутыль. Большая.

От этого ответа и меня разобрал смех. Немного нервный, но всё-таки. Пьянство никого ещё не довело до добра. И сейчас рядом со мной сидели целых два очередных тому доказательства.

— Дайте угадаю, — чуть успокоившись, попросила я. — А поутру они проснулись в одной кровати, с жуткого похмелья, и их осенила гениальная идея. Так?

Теперь оба дружно покраснели. Я полюбовалась пунцовыми физиономиями и окончательно поняла: ничего у них никогда не было. Любовники вспоминают такие истории без всякого смущения.

— Так, — опустив глаза и прижав ладони к пылающим ушам, кивнула Аль.

— Но историю попытались… хм… замять, — тоже невероятно заинтересованно разглядывая плитки пола, добавил Рэймон. — Пришлось продолжать представление.

— А что, было даже весело.

— Тебе весело! А мне кое-кто чуть челюсть не сломал за поруганную честь сестры!

— Мне сколько ещё раз за это извиниться?

— Пускай брат твой хоть раз извинится!

— Ты прекрасно знаешь, что за это он не извинится никогда!

— И я бы не стала на его месте, — вмешалась в перепалку я. — Потому как поруганная честь всё равно имела место. И, кстати, имеет поныне. Можно спросить, вы вообще чем думали, затевая всё это? У девушки только одна репутация и…

И тут я осеклась, сообразив, что говорю как какая-нибудь занудная старая дева, получающая юных родственниц. Хоть и знала, что права, а всё равно неприятно стало. К тому же, для таких нотаций тут было уже поздновато, после драки кулаками не машут, а лично я к этой драке опоздала лет этак на немало.

— Вот о чём правда стоило подумать, — вздохнула Аль, — так это о том, что нас решат действительно поженить.

— Кстати, да, — согласилась я. — Об этом вы почему не подумали?

Оба, не сговариваясь, тяжело вздохнули. На самом деле я догадывалась, что, поскольку изначально, в смысле, прежде, чем напиться до безобразия, они вообще ни о чём таком не думали, а с похмелья думать сложно, они подумали об этом уже слишком поздно. Когда другие за них не только подумали, но и решили.

— Это был не самый худший расклад, — пожал плечами Рэймон. — Все прочие мои потенциальные невесты были как на подбор либо дурами, либо стервами, либо тем и другим сразу. Особенно та предпоследняя, брюнетка, как её там?

— Калисса Саран, — любезно напомнила Аллора. — Всю руку мне тогда расцарапала, истеричка бешеная. А уж слов каких наговорила…

— В общем, — подвёл черту Рэймон, — мы решили, что оно и к лучшему.

Дальнейшие события меня не интересовали, да и вообще, не стоило ворошить такие воспоминания. На сегодня этого уже достаточно. Ругань закончилась, и хвала Вседержителю, зачем напрашиваться на слёзы? Срочно пора было менять тему разговора.

— Молодцы, — постановила я. — Аль, так о чём ты хотела со мной поговорить?

— А, да, — словно проснувшись, откликнулась Аллора. — Я нашла Нира. Точнее, не нашла, но на след напала.

— И где он сейчас? — приподнял бровь Рэймон.

— Чем ты слушаешь? — опять начала злиться Аль. — Говорю же, только на след напала. Он навестил нашего дедушку пару дней назад.

— Зачем?

Рэймон явно удивился такой новости. Это меня заинтересовало. Не иначе, речь о том дедушке, который со стороны матери. И если дочка пошла в папу, удивляться было чему. Я бы предпочла держаться от таких родственников подальше без крайней нужды.

— Вот это как раз самое интересное, — усмехнулась Аллора. — Если ты помнишь, у деда одно из лучших собраний книг по магии. Вот в библиотеку-то братишка сразу и полез. Я тоже навестила любимого, век бы не видала, дедушку и посмотрела, чем он интересовался. Книгами по огненной магии.

— У твоего деда они есть?

— Есть несколько. Теперь, кстати, стало на одну меньше.

Точно, дедушка по матери. Видимо, причины навестить его были очень вескими. И как раз здесь я наблюдала явную нестыковку. Что не так с огненной магией? Насколько было известно мне, на свете хватало магов, работающих с каждой из четырёх стихий. Хватало, соответственно, и книг по каждой. А эти двое говорили о них как о чём-то очень редком.

— Это у вас, людей, магов, работающих с огнём, хватает, — терпеливо пояснил Рэймон, выслушав моё недоумение. — А у нас их почти нет. Потому и книги по такой магии найти сложно. Я другого не понимаю: на кой ляд они Ниру сдались? Он же не только не огневик, он даже вообще не стихийщик. Как и все Освиры.

— А вот в роду нашей матери огневики были, — заметила Аллора.

— Последний небось — лет сто назад?

— Лет триста. Но были же.

— Какая разница? Были, не было… что Нир рассчитывает вычитать из этой книги? Уж во всяком случае там нет ничего, что лично он мог бы применить на практике. Вот если бы он нежитью интересоваться начал, я бы понял.

— О нежити Нир и так знает достаточно, — проворчала Аль. — Даже более чем. И на твоём месте я бы печать-то подновила, а то гляди, ненароком опять запоёшь не своим голосом.

— А ты, кстати, уверена, что твой братец сейчас в своём уме? — не остался в долгу Рэймон. — С чего это он вдруг возгорелся желанием почитать книги, представляющие для него разве что теоретический или исторический интерес? Да ещё и к старику Нэльту за этим явился.

— Не знаю, — пожала плечами Аллора. — Думаю, были причины.

— Не могу себе представить, какие.

— А я смотрю, ты вообще много чего не можешь себе представить! — разозлилась девушка. — Потренировал бы фантазию, что ли, на досуге!

Повисла неловкая пауза. Я сидела молча, разглядывая свои сложенные на коленях руки, и размышляла. Похоже, догадка моя оказалась верной, Нир что-то узнал, и теперь пытался с этим разобраться. О других возможных причинах подобного его не слишком логичного поведения не хотелось даже думать.

— Да, это было наивно, — медленно проговорил Рэймон, глядя куда-то в небо, но обращаясь, похоже, к Аллоре. — Но нельзя же обо всех и всегда думать плохо.

— Надо просто думать, — мрачно откликнулась девушка.

— Между прочим, это было очень на тебя похоже — взять и свалиться на голову без объявления войны. И знаешь, ты могла бы сразу всё рассказать, а не молчать столько лет!

— Обо мне, выходит, можно всегда думать плохо?

— Это не так, Аль, и ты это знаешь!

Я поспешно встала, присела в реверансе, чтобы скрыть охватившую меня неловкость, и сообщила, что устала и хочу немного отдохнуть. Парочка явно вернулась к разговору, присутствовать при котором я категорически не желала. Мешать не хотелось, им в самом деле нужно было поговорить об этом. Без свидетелей.

* * *

В следующие два дня я до основания перерыла дворцовую библиотеку, но так и не обнаружила ни одной книги об огненной магии. Ознакомилась с парой исторических хроник, но ничего даже отдалённо похожего на ответ, зачем такие книги могли понадобиться Ниру, не нашла.

Несколько попыток добиться ответов от Рэймона оказались тщетными. Зря я надеялась, что скандал и последовавший за ним разговор в беседке, когда он из статуи снова превратился в живого… лардэна, что-то изменили в наших отношениях. Стоило Аллоре покинуть дворец, всё вернулось на круги своя — к прежним реверансам, поклонам и беседам о погоде. Это заставляло меня чувствовать себя загнанной в тупик. И на третий день вечером я не выдержала.

Решительно прошагав по коридору, вошла в кабинет Рэймона, помедлила пару мгновений и всё-таки повернула ключ в замке. Такие разговоры однозначно лучше вести без свидетелей. О том, насколько прилично подобное поведение, я старалась вообще не думать. Нам в принципе поздновато было заботиться о приличиях. Зато выяснить отношения требовалось обязательно, и как можно скорее.

Рэймон, оторвавшись от бумаг, смерил меня удивлённым взглядом. Я скрестила руки на груди, прошла вперёд и остановилась в шаге от стола, как раз между двумя креслами для посетителей. Перевела дыхание, собираясь с силами, и объявила:

— Нам нужно поговорить.

— Вы чем-то недовольны, леди Айлирен? Хотите попросить другую служанку? Вам нужны новые платья? Может быть, не устраивают отведённые вам покои?

— Меня не устраивают наши отношения, — без обиняков заявила я.

— Чем, простите? — чуть прищурившись, поинтересовался Рэймон.

— Своей неопределённостью. Я хотела бы понимать, в каком качестве нахожусь здесь сейчас, и чего мне ожидать в будущем.

— Сейчас вы находитесь здесь в качестве моей невесты. А чего вам ждать в будущем вы, полагаю, знаете лучше меня.

Несколько оторопев от такого ответа, я опустилась в кресло, оперлась локтями о свободный от книг и бумаг край стола, и серьёзно посмотрела на Рэймона. Тот был совершенно спокоен и невозмутим. Кажется, не шутил.

— Простите, не понимаю, о чём вы.

— Вы прекрасно всё понимаете, леди Айлирен. Ваше пребывание здесь временно, я не сомневаюсь, что очень скоро вы вновь предпочтёте сменить это место на другое. Теперь, кстати, и дорогу уже знаете.

— Что вы имеете в виду? — насторожилась я, начиная понимать, к чему он клонит, но желая всё-таки услышать прямой ответ.

— А где ещё вам ожидать возвращения жениха? Ваше пребывание в любом другом доме вызвало бы ненужные кривотолки.

— Вы не находите, что противоречите сами себе, милорд? — не без сарказма поинтересовалась я. — Только что заявили, что я здесь в качестве вашей невесты, а теперь какого-то загадочного жениха мне приписываете.

— Что уж в нём загадочного? — неожиданно усмехнулся Рэймон, откидываясь на спинку своего высокого кресла и прикрывая глаза.

Это меня доконало. Я категорически отказывалась понимать мотивы подобного поведения. Лично мне ситуация казалась более чем однозначной: мы остались вдвоём, и теперь перед нами обоими был весьма простой и неширокий выбор: или сходиться ради попытки поставить точку в древней запутанной истории, или расставаться.

— Больше, чем ты можешь себе представить, — прошипела я, подаваясь вперёд. — Только видишь ли, какая штука: он не вернётся. И вряд ли его до сих пор можно считать моим женихом.

— Милые бранятся… — махнул рукой Рэймон, не открывая глаз. — Чтобы ты знала, я всё слышал. Ты никогда больше меня не увидишь… ах, дайте мне поскорее платочек, не то бумаги слезами залью. Вот уж от кого не ожидал таких пафосных глупостей услышать, так от Нира.

У меня зачесалась ладонь. Больше всего на свете в этот момент мне хотелось даже не обойти стол, а прямо перелезть через него и как следует треснуть этого негодяя по физиономии. И может даже не рукой, а канделябром, например. Чтобы уж точно осознал, насколько мало я настроена выслушивать шуточки, тем более такие сомнительные. Но вместо этого я сцепила зубы, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, и как можно ровнее поинтересовалась:

— И что, позволь спросить, ты слышал?

Ответ на этот вопрос я довольно точно представляла и сама. Наверняка несколько последних фраз, потому, что тогда я была возле камина, а потом вовсе у двери, и говорила достаточно громко. Всё остальное едва ли покинуло пределы комнаты. Так что именно главного Рэймон и не знал, зато вообразил себе… Одно слово — дурак. Причём редкостно благородный, в этом не откажешь.

— Ваши трепетные признания, конечно же, — не меняя тона, ответил Рэймон.

Мельком оглядевшись, я наугад взяла со стола довольно увесистую пачку листов пергамента, скреплённую медным зажимом, пролистала, изучая. Это оказалась какая-то жалоба одного лорда на другого, довольно серьёзный спор из-за земель. Неудивительно, что дошло до князя. Было тут и гневное письмо пострадавшей стороны, и не менее гневный ответ его оппонента, вполне уверенного в своей правоте, и целая куча старых и довольно свежих документов в качестве доказательств. Полный набор, словом.

— Скажи, — раздражённо прищурившись, спросила я, тряся этими бумагами над столом почти перед носом Рэймона, — когда тебе приходится разбираться с подобными вещами, ты прочитываешь только последние несколько абзацев, или изучаешь все обстоятельства?

— Глупый вопрос, — как-то даже обиженно отозвался мужчина. — Разумеется, я рассматриваю дело в деталях.

— Отлично. Так какого же… — я чуть не выпалила весьма некрасивое слово, но вовремя поправилась: — Почему в моём случае, подслушав несколько последних фраз, ты сделал столь незыблемые выводы относительно содержания всего разговора?

— И каково же было его содержание? — наконец соизволил поинтересоваться Рэймон. — Давай, удиви меня. Объясни, в чём я неправ. А то начинаю чувствовать себя глупо: делаю вроде всё правильно, и при этом я же и виноват.

— А не воображай себя всезнайкой, — мстительно бросила я. — Думаешь, это был какой-то каприз, мой или его? Ты хоть знаешь, с кем связалась Киана?

— С истинно тёмным, — уверенно ответил Рэймон.

— С истинно тёмной, — поправила я. — С самой Безымянной.

Слова мои произвели нужный эффект. Рэймон быстро подался вперед, схватил меня за запястье, так, что я невольно пискнула от боли, выронив бумаги, которые до сих пор держала, резко дёрнул к себе и почти прорычал мне в лицо:

— И ты до сих пор молчала?!

— А ты не спрашивал! — обозлилась я, тщетно пытаясь высвободить руку. — Ах, леди Айлирен, погода сегодня чудесная, не находите? Кролик особенно хорош, соблаговолите попробовать! Вот все наши разговоры!

— А самой рассказать?!

— А ты стал бы слушать? Я два дня пыталась, между прочим! Пусти, мне больно!

Пальцы покорно разжались. Потирая запястье, я рухнула обратно в кресло, скрестила руки на груди и посмотрела на Рэймона с откровенным вызовом. Заставив пристыжено опустить глаза.

— Извини.

— Переживу, — буркнула я. — Теперь-то поговорим?

— Говори. И начни с самого начала.

Неожиданно для себя я растерялась. Запал злости вмиг растворился, оставив одно недоумение. С начала? С какого начала? Кожей чувствовала — с давнего первого знакомства Нира с этой милой особой начинать не стоит. Да и вообще, от изложения деталей его биографии лучше воздержаться. Срочно нужно было что-то придумать. И меня осенило, как можно свернуть в сторону от опасной темы.

— Когда ты… ну, не ты, то есть, а она, — помявшись, начала я, старательно изображая неосведомлённость и смущение, — тогда ночью… это правда, что для этого вашего порога, чтобы до него добраться, меня можно и просто убить?

Договорила, всё это время старательно опуская очи долу, выдержала паузу, нервно теребя краешек собственного рукава. И не утерпела-таки, глянула украдкой. Не переиграла ли ненароком, изображая ничего не понимающую, перепуганную девицу? Судя по смущённой задумчивости Рэймона, видимо нет.

— Не просто убить, а довольно сложным способом. Но успеха с помощью подобного ещё никто не добился, — уклончиво ответил он, не глядя на меня.

— Но пытались?

— Пытались.

— И ты полагаешь, Алланир тоже хотел попытаться?

— Я такого не исключал. И не исключаю.

— Это и было той причиной не дать мне с ним сбежать? Той, о которой мне знать не стоило?

— Да.

— Хорошего же ты о нём мнения, — не удержалась я.

— Такого, какого он заслуживает.

Рэймон наконец-то посмотрел на меня. Я спокойно встретила его взгляд. Поединок затянулся. Если раньше я чуть ли не в обморок падала, стоило только глянуть в эти синие озёра, то теперь, уж не знаю, почему, ничто не мешало оставаться спокойной и сосредоточенной. Ну, глаза. Ну, синие. Ну, красивые, да. Все они тут красивые, в общем-то, этот лишь немногим примечательней большинства.

— Он тебя спас, — мягко напомнила я.

— А мог бы убить, — неожиданно ответил Рэймон. — Если я… она действительно такое сказала при тебе, он наверняка был в ярости. Ты не представляешь, на что способен в ярости кровный некромант вроде него.

— Убить наследника великого князя? Своего… друга?

Я слегка не поверила своим ушам. Нет, оно конечно понятно, сгоряча можно много чего натворить, о чём потом пожалеешь. Тем более, как я недавно узнала, прецедент уже был. Правда, там за гранью допустимого было не убийство, а всего лишь проклятие. Ха, всего лишь! Необратимое и родовое, ну сущая мелочь…

— Друга? — горько усмехнулся Рэймон.

— Друга, — невозмутимо подтвердила я. — Я-то это точно знаю, и мне не так уж важно, веришь ты сам в это или нет.

Меня окатили подозрительным взглядом. Я только вяло отмахнулась, откидываясь на спинку кресла и прикрывая глаза. Ничего я не собиралась доказывать, да и смысл был делать это сейчас? Игра в гляделки прошла не впустую, кое-какое понимание ситуации я из неё вынесла.

Рэймон сейчас был до крайности растерян, что и неудивительно. Поддался чарам прислужницы Безымянной, точнее, как только что узнал, самой Безымянной лично, очнулся в чужом доме, не представляя, как там оказался и что делал. Насчёт последнего — особая хвала Вседержителю. И только бы мне самой удержать язык за зубами, боюсь представить, что будет, если он узнает, что вытворяла завладевшая его телом тварь. Я ничего не забыла? Ах да, только чудом не совершил непоправимую глупость. Дина мне рассказала, по большому секрету, что официальное объявление его о помолвке с Кианой было назначено на то самое утро, когда он очнулся у Найвеса. Удачно, что тварь не удержалась от искушения заполучить Нира поскорее и совершила ошибку.

— Я смотрю, ты очень многое точно знаешь. Не знаешь только, каков Алланир Освир на самом деле. Чтобы ты знала: он умный, хитрый, жестокий и до крайности циничный ублюдок, который всегда добивается своего. И действует исключительно в собственных интересах, ещё, может быть, в интересах своей семьи. Но альтруизм — это уж точно не про него.

Я вздохнула. Видимо, пришло время действовать решительно, не то мы вечно будем бродить по замкнутому кругу, спотыкаясь о давние ссоры и замшелые взаимные обиды.

— Помнишь, когда я… что со мной произошло в доме Найвеса? Сумеречное проклятие? — спросила я.

— Помню, — кивнул Рэймон. — Только не понял, почему она тебя всё же не убила.

— Безымянная предложила ему выбор, — тихо сказала я. — Поклясться ей в верности или посмотреть, как я умру.

— И он… он выбрал клятву?

Похоже, Рэймон сейчас ушам своим не верил, такое глубочайшее изумление читалось в его глазах. Лично я не понимала, с чего бы, особенно после только что высказанных комплиментов. Мало ли, вдруг Алланир специально к Безымянной подался в прислужники, за той самой личной выгодой, а мне просто трогательную сказочку рассказал? Да у меня у самой, хоть я ни разу и не называла Нира кем-то вроде циничного ублюдка, случались такие подозрения.

— Как видишь, — развела руками я.

— И зачем он ей?

— Слушай, а чего ж ты сам у неё не спросил за время вашего тесного общения? Мне-то откуда это знать?

Рэймон дёрнулся, как от удара. На какой-то миг мне стало его жаль. Захотелось подойти, погладить по щеке, сказать, что он не виноват. Соврать, что не виноват, если уж честно. От желания оправдывать его глупость я была беспредельно далека, но и бесконечные самобичевания были сейчас бесполезны.

— Он поэтому ушёл?

— Да.

— И поэтому ищет сведения о магах огня?

— Возможно.

— И что теперь делать? Если бы он рассказал, мы могли бы ему помочь.

Я почувствовала невыносимую усталость. Вот что за бред, а? Могли бы помочь… Клятва принесена, и, что бы мы в итоге ни выяснили о причинах столь настойчивого интереса Безымянной к персоне Алланира, этого уже не изменить. А помочь здесь можно только одним единственным давно известным способом. Честное слово, целый день думала, как об этом заговорить. Что ни скажи, выходило невыносимо неловко и стыдно. Но сейчас я подошла к той черте, когда такие мелочи утратили всякую значимость.

— Мы можем ему помочь, — сказала я, подивившись ледяному спокойствию собственного голоса. — И ты знаешь, как.

Рэймон посмотрел на меня растерянно. Не понял. Видимо, намёк получился слишком уж тонким. Интересно, насколько мне, девушке, подобает первой начинать разговор с мужчиной о таких вещах? Вообще не подобает, да, это буквально за гранью добра и зла. Да и в бездну, терять-то нечего. К тому же девушка ли я вообще в этой ситуации, или всего только средство? Ступень — слово-то какое удачное…

— Ты должен достичь порога.

— Ты… ты спятила?

— Нет. У меня есть цель. И я намерена её добиваться, — отчеканила я. — Так что ты располагаешь моим искренним и добровольным согласием. Дело за твоим.

Отчеканила, встала и вышла, не оглядываясь. Внутри меня трясло, внутри я рыдала, как маленькая девочка, перебирая немеющими от холода пальцами обрывки души и осколки сердца. Внутри я стояла на краю бездонной пропасти, уже занеся ногу для шага вперед. Но ничто из этого не отражалось на моём мраморно-спокойном лице.

* * *

Рэймон пришёл сам, когда я уже переоделась и забралась с книгой в кровать. Мелькнула злая мысль выставить его за порог, велев вернуться утром с более взвешенным решением наготове. Но, заглянув в наконец-то не растерянные и даже не холодно-отстранённые, а просто спокойные глаза, не стала этого делать.

— Созрел?

Удержаться от некоторого ехидства не получалось. Я понимала, что такое моё поведение слишком очевидно демонстративно, но ничего не могла с собой поделать. Хоть так, но хотелось спрятаться от боли и страха с нотками унижения. Кажется, Аль пользовалась этим способом давно и даже более-менее успешно. Вот теперь и мне довелось попробовать.

К тому же, вся ситуация казалась мне несколько… перевёрнутой. С ног на голову. Это мужчине полагается делать девушке предложение, а девушке — думать, какой ответ дать. А у нас вышло строго наоборот. Разве не забавно?

— Созрел, — кивнул Рэймон, не поддержав моего тона. — Уверена, что не передумаешь в последний момент?

— Боишься, что опозорю княжеского наследника, при всём честном народе удрав от алтаря? — прищурилась я. — Так вот, не дождёшься. Я приехала сюда, чтобы выйти замуж по расчёту. Именно это и собираюсь сделать. Расчёт, правда, теперь на другое, зато суть дела не поменялась.

— Ты его любишь?

— Можно не буду отвечать на этот вопрос? Мне кажется несколько неловким, знаешь ли, обсуждать подобное со своим женихом.

— Мне надо знать.

— Да мне бы самой это узнать не помешало! — разозлилась я. — Только вот спросить не у кого! И не надо делать такое лицо, будто уже прикидываешь, какие рога тебе больше пойдут!

— А что? — не остался в долгу Рэймон. — Алланиру всегда нравились именно замужние женщины.

— Потому что без претензий на его руку и сердце? — фыркнула я.

— Надо полагать.

— Знаешь, что? — медленно, с расстановкой проговорила я. — Запомни раз и навсегда: я не одна из тех ветреных дамочек, которые ни в грош не ставят собственное доброе имя и честь своих мужей, и легко жертвуют тем и другим ради краткого развлечения. И вспомни об этом прежде, чем ещё раз решишь оскорбить меня подобными подозрениями.

Рэймон посмотрел на меня с какой-то странной озадаченностью на лице. Словно пытался прикинуть, насколько я серьёзна. Или, скорее, насколько искренна. Я вернула ему холодный взгляд и демонстративно уткнулась в книгу, давая понять, что разговор на сегодня окончен.

Пока за дверью удалялись шаги, я тупо смотрела на пляшущие перед глазами строчки, сосредоточившись на мысли о том, что книгу нужно бы закрыть и убрать. Но когда вокруг вновь воцарилась тишина, захлопнула её, отшвырнула и повалилась на кровать, зарываясь лицом в подушку. С ума сойти, он считает это забавным! Весело ему! А мне… а мне больно, так, что, кажется, умереть легче. Только на самом деле и с этим тоже можно жить. Если вовремя научиться.

* * *

Завтрак я проспала, разлепив глаза почти к обеду. Очень этому порадовалась, если честно, особого желания встречаться с Рэймоном после вчерашних разговоров не было. В каком-то смысле я его даже понимала. Он тоже совсем не хотел такого поворота событий. И, наверное, чувствовал себя довольно глупо. Или даже хуже.

Вот эта вторая мысль вызвала у меня изрядное злорадство. Что, ваше высочество, не нравится, когда вас используют? Нахально, беззастенчиво, и даже не пытаясь этого скрыть. А я честно предупреждала, что придётся ещё пожалеть.

Позволив служанке закончить с моими волосами и затянуть шнуровку платья, я подобрала отброшенную ночью книгу и направила свои стопы в библиотеку. Но на полпути вспомнила, что как раз там сейчас запросто можно наткнуться на Рэймона, свернула к лестнице и направилась в сад на прогулку.

И конечно же, со своим всегдашним, особенно обострившимся в последние недели, везением немедленно наткнулась на него там. Оба мы статуями застыли посреди дорожки, думая каждый о своём. Не представляю, какие мысли возникли у него, но лично я сражалась с желанием использовать книгу в качестве ударного инструмента, благо вес и размеры у неё были более чем внушительные, и убежать.

— Доброе утро, — невпопад заговорил Рэймон, когда я уже победила нелепое искушение, и совсем было решила просто уйти.

— Не знаю, как раз утро я проспала.

Вряд ли моё ответное высказывание было многим более уместно, но, во всяком случае, содержало претензию на остроумие. Оно даже сработало должным образом, вызвав подобие улыбки.

— А я искал вас… тебя.

Отец небесный, ну наконец-то заговорил нормально! Хотя бы постарался не разводить на ровном месте пустых церемоний. Я даже попыталась сделать приветливое лицо, поощрив улыбкой. Искал? Молодец, нашёл, что дальше? Но вместо объяснений вернулось неловкое молчание. Пришлось помогать.

— Зачем?

— Узнал новость. Ва… твоя матушка прибывает послезавтра.

Книга вырвалась из моих разжавшихся пальцев, больно ударив по ноге. Вот уж это была новость так новость. Поспешно присев, я подняла тяжелый фолиант и прижала к груди, словно надеясь с его помощью защититься от реальности.

— Но… она же… как?!

— Думаю, кое-кто хотел подстраховаться, чтобы ты не передумала, — фыркнул Рэймон. — Так или иначе, в результате визита целителя твоя матушка почувствовала себя вполне здоровой и изъявила настойчивое желание убедиться, что её дочь приняла решение остаться действительно добровольно.

— А действительно? — съязвила я. — У меня вот почему-то сложилось несколько иное впечатление.

— Тебя тут никто силой не держит. Если хочешь…

— А теперь уже не хочу! — перебила я. — Вы мне жизнь испортили своими войнами и легендами, а я вас должна осчастливить?

Развернулась и пошла обратно в свою комнату. Обдумывать сложившееся положение в спокойной обстановке. Точнее, думать, как сдержаться и не впасть в панику. И не схлопотать на свою голову неприятности ещё большие, чем уже имеются.

Если уж матушка решилась приехать сюда… кстати, стоило бы поблагодарить за заботу о ней. Даже если это и было сделано, чтобы лишить меня возможности пойти на попятный. Так вот, если матушка решилась приехать, значит, причины на то имелись весьма серьёзные. Наверняка отец наобещал ей, что я в скором времени вернусь, да и я сама, помнится, сказала то же самое. Так что новость о том, что я решила остаться, явилась неприятной неожиданностью.

Зная свою мать и её отношение к лардэнам, я могла себе представить, что она подумала. Навряд ли даже целитель, сумевший ей помочь, сильно поколебал её убеждённость в том, что в этих краях людей запросто едят сырыми. Большей частью матушка была женщиной рассудительной и умной, даже мудрой, но у каждого свои недостатки. Потому я понимала: с неё станется попытаться вернуть всё до монетки и забрать меня домой. Даже более того, скорее всего, именно за этим она сюда и направлялась. И мне предстояло каким-то образом убедить её, что мне этого правда совсем не нужно. Та ещё задачка на быстрое решение.

* * *

Ночью я почти не спала. Вертелась с боку на бок, пытаясь придумать выход из положения, но только раз за разом убеждалась, что более всего оно похоже на безвыходное. Зато отыскала новое определение понятию «смешанные чувства»: с одной стороны была безумно счастлива, что мама встала на ноги, с другой — как раз это и явилось источником моих проблем.

Как я понимала, изначальный план состоял в том, что, когда мои родители обо всём узнают, будет уже поздно что-то менять. Так бы и случилось, но Отец Небесный оказался слишком большим любителем посмеиваться в кулак над планами своих творений. В результате мы имели то, что имели.

Проспав в результате завтрак, я быстро перехватила на кухне пару булочек, поболтав с Диной о погоде и прочих пустяках, немного посидела в библиотеке и пришла к единственному приемлемому решению. Осталось им поделиться.

Отыскать Рэймона оказалось задачкой не из простых. Это когда я спрятаться от него хотела, тут же натыкалась, а вот когда понадобился — сразу как сквозь землю провалился. Бормоча под нос ругательства, я остановилась отдохнуть у окна и почти сразу узрела возвращение его высочества со свитой. Разумеется, уезжал куда-то по делам, а мне сообщить не удосужился.

Перебирая в уме нелестные определения и сладко надеясь, что от этого у него уши будут гореть как следует, я почти бегом спустилась вниз и встретила Рэймона у лестницы, многообещающе уперев руки в бока. Для полноты образа разгневанной супруги, кажется, только скалки не хватало. При виде меня нервно сглотнули все прибывшие.

— Не соблаговолит ли милорд уделить мне немного своего драгоценного времени? — сладко пропела я.

Лорды, сопровождавшие своего почти повелителя, намёк истолковали верно, срочно вспомнив про всяческие не терпящие отлагательств дела, откланявшись и разбежавшись в разные стороны. Я до десяти сосчитать не успела, как мы остались одни посреди просторного холла.

— Слушаю тебя, — проводив обречённым взглядом последнего предателя, сбежавшего распоряжаться насчёт обеда, ответил Рэймон.

— Может, поднимемся в кабинет?

Что-то не хотелось мне, чтобы прислуга слушала этот разговор, а я, только мельком глянув по сторонам, уже могла спорить, что за каждой дверью таились любопытные глаза и уши, изнывающие в предвкушении пикантного зрелища ссоры. Надо полагать, его высочество о дворцовых порядках был осведомлён куда лучше моего, потому что поспешил выполнить мою просьбу.

— Хочешь поговорить о приезде матери? — спросил он, заперев за нами дверь.

— Да, — кивнула я. — Что будем делать, если она потребует вернуть меня домой?

— Почему ты вообще считаешь, что потребует?

Пришлось сесть и выложить историю с самого начала. То есть, с визита короля и его клятвенного обещания по возвращении пристроить меня замуж. Заодно и признаться в том, что с родителями я своими планами по спасению семейства от долгов поделиться тактично забыла, твёрдо пообещав им вернуться.

— Но возвращаться ты не хочешь? — зачем-то уточнил Рэймон.

— А тебе так хочется от меня избавиться? — усмехнулась я. — Что ж, у тебя всегда останется про запас вариант с моим убийством. Тем самым, довольно сложным способом. Вдруг да повезёт.

Выдержать нарочито весёлый тон фразы мне удалось, только к концу я от всей души жалела, что вообще заговорила об этом. Кажется, шутка оказалась самой неудачной за последнее время. Будь я сторонним наблюдателем, не слышавшим слов, а только наблюдавшим за мимикой собеседников, решила бы, что девушка заявила нечто мягко говоря оскорбительное, так на миг потемнело лицо мужчины.

— Я никогда не сделаю ничего подобного! — почти прорычал он, подскакивая и нависая надо мной.

— И не настаиваю, — испуганно пробормотала я. — Но и заставлять…

— Ты меня не заставляешь.

Резко выпрямившись, Рэймон отошёл к окну, опёрся руками о подоконник и застыл в задумчивости. Некоторое время помолчал, глядя перед собой. Я тоже не решалась заговорить, сидела тихо, как мышка.

— Просто я не могу понять, почему ты так решительно отказываешься вернуться. Что хорошего в том, чтобы оказаться навсегда связанной с тем, кого не любишь? — спросил он наконец.

Я тяжело вздохнула. Вот как такое возможно? Он уже не первый год является фактически правителем целой страны. Народ, вроде бы, не бунтует, не жалуется, даже очень всем доволен. Значит, голова на плечах иметься должна и даже временами использоваться по прямому назначению, притом не только в столовой. Но иногда… иногда возникает ощущение, что разговариваешь с ребёнком лет этак пяти, не старше.

— А чем будет лучше вернуться? — поинтересовалась я, подавив тяжёлый вздох.

— Ты же сама сказала, что король обещал устроить твоё будущее.

— Ну, обещал, — кивнула я. — И даже, полагаю, намерен своё обещание сдержать. Вот каким образом — это уже другой разговор.

— А каким образом это возможно? Разве…

Нет, пятилетний, честное слово, пятилетний. Я даже отчасти начинала понимать, за что его здесь все любят. Именно за то, что некоторые изящные решения, когда вроде бы и обещание исполнено, и приличия соблюдены, а всё равно тошно в итоге, просто не приходят ему в голову.

— Видишь ли, — перебила я, — какая штука: моё личное будущее волнует его величество примерно чуть менее, чем никак. Зато покой и порядок в приграничном баронстве его заботят весьма. Потому, устраивая мою судьбу, он в первую голову к ним и будет стремиться. Так уж вышло, что всё, чем на данный момент богат Видор, это я и есть — благородная девушка приятной внешности. Лакомый кусочек для тех, кто располагает средствами, но не может похвалиться чередой знатных предков. Так что по возвращении я всего лишь буду перепродана в другие руки. Больше тебе скажу, я даже почти наверняка знаю, в какие именно.

Чего там, спрашивается, можно было не знать? Мэтр Ребур последнее время уж очень зачастил в наши края, не упуская ни единой возможности заглянуть в замок. Отцу приходилось принимать одного из крупнейших в стране скототорговцев любезно, человек он был не из приятных, но нужный.

А ещё у этого нужного человека имелся сын. Не отрада отцовского взора, скажем прямо. Унаследовавший от почтенного родителя только фигуру, грузную уже в молодости, но не острый ум. Прослывший кутилой и выпивохой, менее всего способным со временем принять дела у стареющего родителя.

Нетрудно было догадаться, что ближайшей целью мэтра Ребура был поиск для этого самого сына племенной невесты. Чтобы, во-первых, укрепить положение семьи в обществе за счёт брака с дворянкой, а во-вторых, в ближайшее время обзавестись внуком, из которого ещё можно будет вырастить достойного преемника.

Разумеется, бедные и нетитулованные дворяне на приёмах в очереди выстраивались, желая представить дочерей отцу столь выгодного жениха, но мэтр Ребур был уже слишком богат и обласкан королевскими милостями, чтобы интересоваться сомнительно знатной беднотой. Целью его была невеста с титулом, который позволил бы его сыну и самому приобрести дворянское звание. На графинь, конечно, рассчитывать не приходилось, а вот бедных баронесс вроде меня в стране имелось немало.

Я уже прямо слышала уговоры его величества. Разумеется, Гатоний Ребур молод, недурен собой… пока, во всяком случае, обладает светскими манерами — папа позаботился об учителях, а главное — богат. Чем не жених? А уж он, король, со своей стороны поспособствует скорейшему жалованию Ребурам дворянства, чтобы девочке не пришлось покидать привычный круг. Не имей я однажды неосторожность свести с этим женихом излишне близкое знакомство, может, и согласилась бы даже.

Так уж совпало, что мы с подругами отправились на ярмарку. И там, прогуливаясь между рядами, имели несчастье стать объектом пристального внимания этого типа. Немедленно изъявившего желание угостить нас кренделями и покатать в своём экипаже. Стоило нам вежливо отклонить второе, мягко говоря не слишком пристойное предложение, как в ход пошла грубая сила. Спасло нас только вмешательство нескольких рыцарей, по счастью оказавшихся неподалёку.

Прогулка была испорчена, но, пока мы быстро покупали то, за чем, собственно, прибыли на ярмарку, нас отыскал сам мэтр Ребур и вежливо, но весьма настойчиво попросил не распространяться о случившемся. Дескать, дело молодое, выпили лишнего, зачем поднимать скандал? Тем более, он только что дал моему отцу крайне выгодную цену, но ведь может и передумать, если отношения будут испорчены.

К тому времени я уже хорошо понимала, когда стоит закрыть рот и не высовываться. Унизительно, конечно, но бывают неприятности куда пострашнее пары синяков и оскорблённого достоинства. Всё на свете имеет свою цену, даже гордость.

Раньше я даже не сомневалась, что отец откажет Ребуру и найдёт способ уговорить короля отказаться от этой мысли. Я не рассказывала о случившемся на ярмарке, но у папы и без того вряд ли имелись какие-то иллюзии. Но теперь, после поездки сюда, выбор и у него и у меня останется неширок, согласиться придётся.

— Тогда какая твоим родителям разница, останешься ты или вернёшься? — недоумённо спросил Рэймон, возвращаясь в кресло.

— Видишь ли, — невесело усмехнулась я, — при всех недостатках тот жених имеет перед тобой одно безусловное и неоспоримое преимущество. Он человек, а ты нет.

— И что тогда делать?

— Как, что? — деланно удивилась я. — Убеждать мою маму в том, что у нас большая любовь. Одно дело — вырвать дочь из грязных лап коварного демона, другое — разлучить её с возлюбленным. Мама, поверь, тоже не вчера родилась, и хорошо понимает, какие женихи ждут меня дома.

— И как ты это себе представляешь? — прищурился Рэймон.

— Весьма отчётливо, — хмыкнула я. — Тем более, тебе не впервой. Или это не ты перед всем честным народом разыгрывал страстную любовь с Аллорой?

— Мы с Аль с детства знакомы, — неуверенно заметил он. — Это накладывает отпечаток на общение, сильно упрощая задачу.

— Придётся справиться и со сложной. Или боишься сплоховать?

Поднявшись на ноги, я прошла вдоль заполненного книгами шкафа, ведя рукой по корешкам, обогнула стол, бросила беглый взгляд в окно, застыла на пару мгновений. А потом, явно неожиданно для Рэймона, задумавшегося над достойным ответом на мой провокационный вопрос, уселась ему на колени. Провела рукой по щеке, убирая за ухо выбившуюся из косы прядку, наклонилась, вдыхая пряный аромат волос, к которому примешивался еле ощутимый запах пота, тронула губами висок.

— Что ты делаешь? — выдавил Рэймон.

— Вхожу в роль пылкой влюблённой, — улыбнулась я. — Боюсь, для вящей убедительности придётся признаться матушке, сколь далеко зашли наши отношения. А то чего доброго сочтёт мои нежные чувства девичьей глупостью.

— Ты, может, для вящей убедительности ещё в постель ко мне залезешь?

— Не-ет, — с лукавой улыбкой прошептала я ему в самое ухо. — Это только после свадьбы. А то знаю я вас, мужчин. Обещать — не значит жениться, так, да?

Рэймон нервно дёрнулся, попытавшись отстраниться, но ширина кресла не давала ему достаточно пространства для манёвра, а я пустила в ход обе руки, не позволяя себя оттолкнуть. Не удержавшись от искушения подразнить ещё немного, прошлась языком по шее за ухом, тронула губами влажный след.

Пальцы нырнули в мои волосы, схватили за затылок, дёрнули на грани грубости. Губы Рэймона властно накрыли мои, заставляя приоткрыть рот, подчиняясь. Поцелуй затянулся. Испугавшись, я заёрзала, упёрлась руками в грудь мужчины, пытаясь вырваться. Не сразу, но всё-таки он отпустил меня. Почти. Теперь мы застыли нос к носу, тяжело дыша.

— Так лучше?

— Входишь в роль, — пробормотала я непослушными, пылающими губами, глядя прямо в его чуть расширенные зрачки.

Кажется, я немного заигралась. Зато убедилась более чем отчётливо, что Рэймон не такой уж ледяной. И вот сейчас, скажем прямо, настал идеальный момент для бегства. Не то чего доброго придётся матушке говорить чистую правду…

— Ладно, порепетировали и хватит. Обедать пора.

Освободившись наконец, я соскользнула на пол и на чуть дрожащих ногах медленно пошла к двери. С одной стороны, какой смысл был бояться? Случится это неделей раньше или неделей позже — нет никакой принципиальной разницы. Решение принято, я на всё согласилась, чего уж там плакать по волосам, снявши голову?

Да и в последнем разговоре с Ниром мы всё расставили по местам. Я не делала ничего за его спиной. Можно даже сказать, это было общее решение. Единственно возможное, как ни крути. Но это понимание как-то ничуть не помогало перестать чувствовать себя предательницей.

Обедать я не пошла, и ужинать тоже. Отсиживалась в своей комнате. Если угодно, то да — позорно пряталась, как нашкодивший ребёнок. Хоть и понимала, что наказания никак не избежать, выйти придётся.

* * *

Разбудила меня служанка. Принесла новое платье и долго возилась с причёской, пытаясь придать моим непослушным волосам изящную форму. Я покорно терпела, стискивая зубы и в уме проговаривая предназначенные для мамы объяснения. Да, вот так бывает. Встретила и влюбилась. Да, не человек, но зато и не жуткий старик какой-то. Между прочим, наследник, будущий великий князь, так что королевой буду. Ну, почти.

Под конец я уже толком не понимала, кого хочу убедить: маму или саму себя. Вероятно, обеих сразу. По сути ведь всё, кроме части про влюблённость, было чистой правдой. Живи да радуйся, если сможешь, конечно, отбросить одну маленькую деталь: Алланира и всё то, что меня с ним связывало.

Наведя последний лоск, девушка поклонилась и покинула комнату. И тут же на пороге возник Рэймон. Одет он сегодня был в точности как тогда, когда я впервые его увидела. Очень… величественно, хотя прежнего ошеломляющего впечатления на меня он уже не произвёл.

— Идём? — спросил он. — Леди Нардису, полагаю, уже проводили в столовую, не будем заставлять её ждать.

Я вцепилась в стул, как в последнюю надежду, внимательно посмотрела на себя в зеркало. Красивая. Более взрослая с этой высокой причёской и чуть подведёнными глазами. Платье вышито жемчугом по воротнику, ткань дорогая, даже страшно представить, насколько.

— Последний штрих.

На шею, обжигая холодом, легло ожерелье из белого металла — венок из сапфировых цветов удивительной красоты. Королевский подарок. Или не подарок, а так, надеть для вида?

— Красиво, — улыбнулась я.

— Так и думал, что тебе пойдёт.

Задать вопрос я так и не решилась. Да и какая разница? Я никогда не была особой ценительницей дорогих побрякушек. Сейчас надеть что-то подобное стоило: платье требовало, да и положение вроде как обязывало. Но вообще иметь шкатулку драгоценностей я не стремилась.

Попытавшись сделать вид, что не заметила предложенную руку, я выскочила в коридор первой и решительным шагом направилась к столовой. Манёвр не удался, Рэймон догнал меня быстро, прошипел что-то неразборчивое о том, что я веду себя как ребёнок, и дальше мы пошли под руку, не торопясь. Всю дорогу я пристыжено смотрела в пол, вынужденная признать его правоту.

При виде матери сердце рухнуло в пятки и слабо там затрепыхалось. Кажется, я побледнела, с огромным усилием выдавив из себя что-то вроде улыбки. Мама поднялась навстречу. Лицо её тоже было не назвать счастливым, но на меня она, к счастью, не смотрела. Куда больше её заинтересовал мой спутник.

— Милорд.

Лёгкая светская улыбка, церемонный реверанс, несколько летящих шагов навстречу, чтобы подать руку для предписанного этикетом поцелуя. Но сначала дождаться поклона от мужчины. Сейчас он не правитель, а она не просительница. Он жених её дочери, обязанный первым поприветствовать будущую родственницу. Я ощутила очередной укол стыда — ни за что бы не вспомнила об этом правиле…

— Леди Нардиса, рад вас приветствовать. Хорошо ли добрались?

— Благодарю, милорд, в вашей стране хорошие дороги. Айлирен.

— Матушка.

Я присела в реверансе, потом подошла для поцелуя в лоб. Всё строго по этикету, ни шагу в сторону. Потому внезапное мамино объятие застало меня врасплох. Но это можно, в комнате кроме нас только слуги — семейная встреча допускает вольности.

— Я за тебя волновалась.

— Не стоило, матушка.

Наконец-то мне удалось улыбнуться искренне. Стоило, ещё как стоило. И до сих пор стоит. Но будет лучше, если мама никогда об этом не узнает. Сейчас она выглядит бодрой и здоровой, на щеках появился настоящий румянец, но совсем ещё недавно она не вставала с постели. Не стоит её волновать.

— Прошу к столу, — ещё раз улыбнулась я. Пора привыкать к роли хозяйки.