Глава 25. Два мага

Не хочется обременять читателя излишними подробностями десятидневного путешествия наших странников по диким, северным горам от самых берегов холодного залива, где высадил их капитан Стефан, до таинственной эльфийской башни — Альтабары. Тем более, что ничего, заслуживающего особого внимания, за эти дни так и не произошло. Никто так и напал на них в ночи: ни преступные норды, ни дикие звери. Призрачные всадники так же никак не давали о себе знать, хотя все без исключения путники были уверены, что «создания» эти крутятся где-то неподалеку… Поверьте, нам есть, что поведать о них в дальнейшем! А потому, не будем отвлекаться и попусту тратить драгоценное время, но всё же коснемся этого похода слегка...

Не успели паруса шебеки скрыться за горизонтом, как всё путники подались собирать плавник — выброшенные на берег доски с разбитых кораблей, обрывки снастей, искореженные ветви и целые стволы погибших деревьев, сухую морскую траву и прочее, что только могло гореть. И вскоре жаркое пламя костра уже гудело в ближайшей расщелине. Фридерик собрался было запротестовать (мало ли что!), но вовремя сообразил, что только одни хоббиты «вышли сухими из воды», прочие же путешественники до нитки промокли. Тут уж не до церемоний! Чача и говорить-то толком не мог: только чихал, сморкался, кашлял да неразборчиво ругался в промежутках… Так и прошел остаток дня.

Ночевали в той же расселине, рядом с прогоревшим, но всё еще горячим кострищем. На всякий случай решили выставить «часовых», но Палландо, заявив, что всё равно ложиться не будет, отправил всех спать… Спали под завывание ветра и шум волн.

На следующий день, лишь рассвело, двинулись в путь. Вначале долго шли по узкой, каменистой полосе между волнующимся морем и отвесными скалами. Но вскоре повернули на юг и стали, не торопясь, взбираться на прибрежный, покрытый льдом и снегом хребет. Шли наугад: ни Арату, ни Палландо судьба никогда ранее не заносила в эти дебри меж мелких, неприветливых скал да шумных ручьев и речушек. Одна лишь радость — солнце грело вовсю, а голубое небо над головой не омрачало ни единое облачко...

Лишь на второй день неторопливого странствия путники миновали очередной перевал, и перед ними открылись сверкающие воды южного залива… У хоббитов даже глаза округлились! Весь склон хребтика, который они с таким трудом преодолели, струился молодой порослью: вставали после лютой зимы травы, распрямлялись невысокие деревца, и буйным ковром усеяли землю весенние цветы. Фридерик, не удержавшись, так и рухнул в цветущие, дурманно пахнущие травы, раскинув руки и ноги...

— Блаженство! Сказка! Настоящая весна! — только и воскликнул он. И приятели последовали его примеру.

Палландо, неторопливо набивая трубку, восседал на камне осторонь, усмехаясь. Арата же счел необходимым пояснить:

— Южные склоны… Они всегда просыпаются рано! Взгляните, противоположный берег залива — тот, что в дымке — завален снегами. А здесь весна! Дивный, дивный край наш Север!

Впрочем, не прошло и дня пути, как путники вновь попали в лабиринт унылых скал. Двигались всё более по дну ущелий, обходя отвесные обрывы, обвалы и осыпи...

— Странно… — удивлялся гном. — Кажется, горы как горы, да всё мертвое...

— Цветов-то сколько! — откликнулись хоббиты.

— При чем здесь цветы? — возмутился Чача. — Я об другом! Казалось бы, в таких горах уйма должна быть самоцветов и редких металлов… Ан, нет! Горы сии — сплошной шлак да гранитные жилы… Ох, и недобрые эти горы… Даже животных, и тех не видно!

«Действительно, — подумал Фридерик, — где же многоголосый птичий щебет? Ох, не так, совсем не так приходит весна в наши, родные края...»

Надо заметить, что долгие разговоры в этом путешествии были редкостью. Путники, всё больше, брели молча. Знать, наговорились уже за долгие дни вынужденного отшельничества в Тархан-Соэль или предчувствовали что-то недоброе впереди. А потому всё чаще с опаской поглядывали друг на друга...

Долгая дорога по неприветливым, хоть и радующими глаз россыпями весенних цветов горам закончилась внезапно. Очередным утром, лишь забрезжил рассвет, всех поднял Палландо, бесцеремонно растолкав под бока, и заявил, что неплохо бы двинуться в путь немедленно… Хоббиты, естественно, принялись ныть — а как же завтрак? На что получили ответ:

— Завтрак подождет! До цели нашей, если я не ошибаюсь, осталось не более двух миль… Там и позавтракаете!

Наскоро собрав пожитки, все вновь двинулись в путь, но, не проведя в дороге и часа пути, остановились...

Долина, что открылась взорам полусонных путников, представляла собой сплошной ковер из молодых, сочных трав и белых цветов. Со всех сторон ее окружали горы, склоны которых всё еще покрывали снега. Солнце било прямо в глаза… И тяжелый, черный силуэт исполинского, уходящего в самое небо сооружения (понять истинные размеры которого было сложно) нависал над изумленными путниками приблизительно в полумиле от того места, где они остановились. Основание башни, которую маг именовал Альтабарой, находилось намного ниже того места, где застыли путешественники; плоская же вершина ее, казалось, касалась голубого, ясного неба...

— Ох, мамочка! — только и произнес Чача. — Ничего подобного в жизни не видел...

— Говорят, — заметил Арата, — что башня Ортханка не менее величественна… Впрочем, я ее не видел. А потому и сравнивать не могу...

— Успокойтесь, друзья! — прозвучал голос Палландо. — Эта башня мало чем отличается от той, в которой вам довелось коротать последнюю зиму! Однако, Тархан-Соэль вы, в основном, видели в туманах да облаках, а это творение нечеловеческих рук нам всем посчастливилось созерцать в ясный день, да еще и против солнца… И только потому она производит такое впечатление… Впрочем, не будем отвлекаться! Я не для того поднял вас спозаранок, чтобы обсуждать достоинства и недостатки древних эльфийских башен… Ох… Кажется, мы достигли желанной цели… А теперь — помолчите-ка лучше, и дайте мне хоть минуту спокойствия, дабы сосредоточиться!

Все путники невольно приумолкли, подозрительно поглядывая друг на друга. Только человек, сложив руки на груди, вперился неотрывным взглядом в темную громадину. Да маг, тяжело опершись на посох, потупил взор и насупил брови, качая головой.

— Хорошо, — наконец произнес Палландо. — Поступим следующим образом: я прогуляюсь к башне...

— А мы? — тут же воскликнули хоббиты.

— Вы?.. Мм… А вы расположитесь под теми вон кривыми деревцами и преспокойно позавтракаете… Помнится мне, кто-то страстно желал оттрапезничать, и как можно поскорее...

— Это был не я! — хрипло воскликнул Чача. — Мы, гномы, можем и неделями ничего не есть, коль в том нужда...

— А потом целого быка завалите… — прошептал Мерик.

— Прекратите… — устало произнесла Мена.

— Действительно, — вмешался Странник. — Помолчали бы… Глядишь, штаны с вас не свалятся...

— Не будем отвлекаться! — произнес хмурый маг. — Если память мне не изменяет, вход в Западную обитель расположен с южной стороны и отсюда не виден. А потому, дождитесь часа, как я скроюсь с ваших глаз, и только тогда направляйтесь к башне...

— К чему такие предосторожности? — проворчал Чача. — Может быть, мы все вместе...

— Нет! — воскликнул волшебник. — Вы не понимаете! Вы не можете понять!.. Вам придется подождать… Арата!

— Да, Палландо… — откликнулся Страж.

— Я оставляю наших друзей на твое попечение...

— Что такое? — возмутились было хоббиты.

— Что я должен делать? — серьезно спросил человек.

— Подождать час… А лучше — часа два… Да, именно два! Если за это время ничего не произойдет, спокойно входите в башню. Я буду ждать вас на самой верхней, сторожевой террасе!.. Если же что пойдет не так, ты, Странник, найдешь путь к обжитым местам… Уходите немедленно, не времените! И вот, что я думаю: спрячьтесь-ка вон за теми скалами. Так, пожалуй, спокойнее будет...

«А что такого может произойти?» — хотел спросить Фридерик, но благоразумно промолчал (в который раз).

— А как мы узнаем, что ничего не произошло? — хмуро поинтересовался Томми.

— Узнаете… — промолвил Палландо и, повернувшись спиной к приятелям, неспешно направился в сторону таинственной башни.

— А как мы узнаем, что что-то произошло? — крикнул вдогонку магу Мерик.

— Не нравится мне всё это… — проворчал гном, провожая взглядом сгорбившуюся фигуру мага с посохом в руках. — Почему мы должны ждать? Мы, гномы, знаете ли, ничего не боимся!

— Наверняка у Палландо на то есть причины… — промолвил Арата. — Не нам эти причины обсуждать… Давайте пошевеливаться! Мешки на плечи и вперед!

Вздохнув, хоббиты вскинули нехитрую поклажу на плечи, но, как не увещевал их Странник, так и не сдвинулись с места, пока сгорбленная фигура мага не скрылась за черным силуэтом Альтабары...

Тяжелые, оббитые железом врата Западной твердыни были приоткрыты ровно настолько, чтобы в них, бочком, мог протиснуться человек. Палландо недолго постоял перед воротами, недовольно покачивая головой, потом сделал несколько шагов назад и, прикрыв глаза ладонями, поднял голову. Некоторое время он неторопливо разглядывал черный монолит, а затем, что-то невнятно проворчав, вновь приблизился ко входу в башню и, ловко перехватив посох двумя руками, просунул его в щель камнем вперед. Шар озарился неясным, голубым светом...

— Ну-с, посмотрим… — прошептал маг и двинулся вперед.

Неширокий коридор, что вел от входа к центральному «колодцу», был темен. Палландо недолго постоял на месте, дожидаясь, пока глаза привыкнут к полутьме, и, наконец, разглядев впереди неясный свет, двинулся вперед.

Центральное пространство древнего сооружения, как две капли воды похожее на Северную обитель, заливало слабое, зеленоватое сияние, что струилось откуда-то сверху...

— Ненавижу зеленый свет… — проворчал Палландо. — Возможно, поэтому я никогда и не любил подолгу задерживаться в этих стенах...

Не торопясь, маг поднялся вверх по витой лестничке на несколько уровней. Потом свернул в боковой коридорчик и принялся кружить узкими винтовыми лестницами, неуклонно приближаясь к вершине сооружения. При этом он что-то бубнил себе под нос, кряхтел, беззастенчиво ругался, шаркал ногами и постукивал посохом по ступеням, производя на свет, таким образом, массу ненужных звуков, что разносились глухим эхом по пустынным чертогам обители. Наконец, он оказался на небольшой площадке в конце очередной лесенки...

— Ну, и где же дверь? — спросил он, казалось, сам себя. — Похоже, здесь...

Маг вновь взялся за посох двумя руками и ткнул им в сухую, растрескавшуюся кладку. Кладка исчезла, словно ее и не было, но появилась низкая, каменная арка. Слегка склонив голову, маг проследовал недолгим переходом до очередной винтовой лестнички и, поднявшись по ней, оказался в узком коридоре, что пологой дугой изгибался в разные стороны.

— Ну, это нам известно… Не в первый раз… Хм… — промолвил он, поглядывая по сторонам.

Еще один подъем по лестнице — и он остановился перед массивной дубовой дверью. Здесь волшебник надолго застыл, прислушиваясь к звукам, что могли донестись до его ушей. Но, так ничего и не расслышав, толкнул посохом дверь. Та легко растворилась, лишь в самом конце издав слабый скрип. И маг вошел в пустынную, округлую, ярко освещенную залу, посреди которой возвышался невысокий, пустующий постамент из темного дерева, а по периметру следовали многочисленные двери...

— Ну, вот и добрались, вроде… — сварливо произнес он. — Сейчас бы сесть да передохнуть после нелегкого подъема… Ан, нет! Ни одного кресла! И кому они мешали? Впрочем, не будем терять времени попусту...

С этими словами он, воровато оглянувшись по сторонам, приблизился к центру залы и, запустив руку в складки своего плаща, извлек на свет округлый предмет, обернутый узорчатой шалью. Водрузив сей странный предмет на постамент и расправив ткань, маг сделал пару шажков назад, критически оценивая свою работу. Потом махнул рукой и промолвил:

— Сойдет… Всё равно оставлять палантир в Тархан-Соэль было бы сродни безумству...

С этими словами он резко повернулся и направился к ближайшей двери, осторожно распахнул ее и продолжил подыматься вверх по достаточно широкой и пологой лестнице. Где-то наверху, над головой мага, маячил прямоугольник ясного, голубого неба… Впрочем, не дойдя до конца лестницы, Палландо остановился и медленно поднял над головой свой посох — шар на его конце сверкнул в лучах солнца. Маг облегченно вздохнул и, уже спокойнее, поднялся на самую высокую точку древней эльфийской твердыни — сторожевую террасу.

Терраса была около тридцати футов в диаметре. Пол ее покрывали отполированные до блеска белые и черные плиты, а по периметру возвышался высокий, около пяти футов, парапет, вдоль которого располагались редкие, мраморные скамьи… У самого дальнего края, опершись обеими руками на парапет, спиной к магу, стоял незнакомец в длинном, до пят, плаще, сшитом из многочисленных разноцветных лоскутов. Легкий ветерок трепал длинные, седые волосы с редкими, темными прядями. Казалось, незнакомец был настолько захвачен созерцанием живописных окрестностей, что и вовсе не замечал присутствия постороннего.

Палландо только еще более нахмурился и, тяжело опершись на посох, кашлянул. Незнакомец неторопливо оглянулся, и взгляд мага встретился со спокойным взором светло-светло-серых, почти белых глаз...

— Пфух! — выдохнул Палландо и тяжело опустился на ближайшую скамью. — Это ты...

— Конечно, я! — промолвил Саари, пожав плечами. — А кого ты ожидал увидеть? Или ты опасался попасть в ловушку?

— Точнее будет сказать так: я не исключал такой возможности… — проворчал Палландо, прикрыв глаза и глубоко вдохнув свежего воздуха. Саари опять пожал плечами.

— Почему так долго? — поинтересовался он.

— Твой посланец не очень-то торопился… Он прибыл лишь этой зимой...

— М-да… Я подозревал нечто подобное… По сути, Фридо — неплохой малыш, но ему не хватает уверенности в себе и решимости… Как я понял, ты прихватил хоббита с собой? А также, дружков его и даже собаку! Это правильно… А кто тот мужественного вида воин, что вас сопровождает?

— Воин? — невольно повторил Палландо.

— Именно… А еще в вашей компании гном и какая-то девушка… Признаться, я не ожидал появления столь грозного войска у ворот моей мирной обители. Я растерян и напуган, как никогда, и готов к переговорам!..

— Брось свои штучки! — проворчал Палландо. — Воина зовут — Арата. Он сын покойного северного князя Артанара… Девушку зовут Меной, она из Хордии, как я понимаю… А гном… Хм… Уж его-то ты должен был запомнить!

— Неужели? Впрочем, если память мне не изменяет, приходилось мне несколько лет назад общаться с одним представителем сего древнего народца среди безжизненных скал на самой границе Мертвой долины… Неужто, это он и есть? Вот ведь, как странно судьба складывается… И чем же я обязан подобному нашествию?

— Мы попусту тратим время! — воскликнул, сверкнув глазами, Палландо. — Не для того я потратил массу усилий и времени, чтобы выслушивать ныне всякий вздор и заниматься светской болтовней! Ты хотел меня видеть? Вот я! Говори, что тебе от меня нужно!

— Угомонись, волшебник! — спокойно ответил Саари. — Я уж много лет общаюсь лишь с каменными стенами, что меня окружают… Что плохого в том, что я хочу насладиться компанией старого друга да поговорит ни о чем? Разве тебе не случалось попадать в подобные ситуации?

— Я всё время пребываю в подобной ситуации… — вновь проворчал Палландо. — Мы еще поговорим… А пока ответь на мой вопрос: что тебе от меня надо?

— Ты не догадываешься?

— Я о многом догадываюсь! Но я хотел бы это услышать от тебя, Саари!

Молодой маг невольно вздрогнул, услышав свое имя, и удивленно воззрился на Палландо.

— Откуда тебе известно это имя? — спросил он.

— Не важно… Я слыхивал, у тебя много имен… Кстати, почему ты сменил свое последнее имя?

— Я его не менял… — молодой маг лишь пожал плечами. — Именем Саари меня нарекли правители далекого южного царства. Мне оно понравилось, и я не стал возражать… А что касается сплетен, будто у меня много имен...

— Оставим это… — сварливо произнес Палландо. — Мне надо понимать, каким именем тебя следует величать нынче в присутствии моих друзей!

— Величай меня, как хочешь, только не путайся! К чему лишние вопросы...

— И что это на тебе за отвратная такая хламида? — воскликнул между тем маг, всплеснув руками. — Почему ты до сих пор не сменил ее на синюю?..

— А мне нравится! — рассмеялся Саари. — Ранее я был «синим» магом, а теперь никакой! Бесцветный… Или разноцветный — это, смотря с какой стороны поглядеть...

— Ребячество… — проворчал Палландо. — Ты ведешь себя, как мальчишка… Похоже, жизнь в Средиземье тебя ничему не научила! Рассказывай!

— Что именно рассказывать-то? — спросил Саари, с усмешкой наблюдая за синим магом.

— Всё! С того самого дня, когда мы расстались...

— Ох, длинная, пожалуй, выйдет история… Придется запастись терпением на много дней...

— Дней у нас нет! — промолвил маг. — А потому рассказывай без излишних подробностей, поскольку мои друзья не очень-то терпеливы и вскоре заявятся сюда всей честной компанией!

— Слушаюсь… — Саари лишь развел руками и покорно склонил голову. — Ты, как никак, старший...

— Не юродствуй! — проворчал Палландо. — Мой рассказ ты тоже услышишь в свое время… Только, боюсь, он тебя разочарует!

С этими словами волшебник запустил руки под плащ, но еще долго сопел и рылся в складках одежды, пока не извлек на свет замысловатую трубку; и еще дольше ее раскуривал. Руки старого мага, почему-то, дрожали… Саари же с легкой усмешкой наблюдал за ним, но белые глаза его были холодны, как лед.

— Помочь?..

— Благодарствую… Ты собирался поведать мне свою историю, вроде бы… Надеюсь, не запамятовал?

— Ах да, действительно… Извини! Итак, если мне не изменяет память, мы расстались невдалеке от озера со странным названием Рун… Я направился на юг, Алатар — на восток, а ты остался на Севере. Ты помнишь, Палландо, как мы тянули жребий?

— Помню… — буркнул маг.

— Надо сказать, что поначалу юг мне не пришелся по вкусу! Слишком жарко, слишком много песка, слишком мало воды… Следуя вдоль таинственной Завесы, я достиг крайнего запада пустынных земель… Признаться, я так и не решился пройти сквозь нее. А ты?

— Я тоже… Впрочем, не будем отвлекаться! И постарайся быть краток!

— Хорошо… Итак, долгие годы я провел в краях смуглингов, бесцельно скитаясь меж землями харадримов и вариагов… Думаю, тебе это знакомо, мой друг… — Палландо молча кивнул. — Поначалу и те, и другие меня побаивались, принимали приветливо, выслушивали; но, знать, страх перед Черным Властелином столь глубоко укоренился в их сознании, что далее разговоров дело не продвигалось… К тому же вскоре, как я догадался, вести обо мне достигли Барад-Дура, и меня всё чаще стали встречать копьями и стрелами...

— Мне это знакомо, — промолвил Палландо. — Кстати, тебе, случайно, не удалось ничего разузнать про древние эльфийские племена, что жили здесь, на Севере? — поинтересовался он. — Не удалось найти их след?

— Я помню, что ты меня об этом просил… К сожалению, ничего интересного я не обнаружил… Ни следов, ни сказаний, ни легенд… Надо заметить, что племена Великой пустыни, вообще-то, живут одним днем, если так можно выразиться. У них нет преданий, нет и древних сказаний… Вперед они заглядывают не очень-то далеко — лет на пять, не более! И хотя в их языках присутствуют отголоски древних наречий, сказать с уверенностью, что это следы заблудшего племени северных эльфов, невозможно...

— Мы тратим время попусту! — резко заявил Палландо. — Как ты попал на Юг?

— Ты бы меня не перебивал… — фыркнул Саари. — Тогда, глядишь, и рассказ мой продвигался бы поскорее...

— Хорошо, — согласился маг. — Продолжай!

— Двинуться в опасный путь меня подвигла безнадежность, как бы странно это не звучало! Отчаявшись добиться согласия в землях, кои делили испокон веков племена пустынных варваров, я направился на юг вдоль берегов моря Рингол. Не буду вдаваться в подробности этого путешествия и описывать невзгоды, поджидавшие меня на этом пути! Скажу лишь, что бедствия, обрушившиеся на мою голову, окупились сторицей, когда я достиг самых южных областей континента. Ах!.. Ты не поверишь, Палландо, но если где-то в Мире существуют благословенные места, помимо Валинора, то ими, конечно же, являются земли крайнего Юга! В какой-то момент мне даже почудилось, что я вновь ступил на берега Амана! Представь себе, мой друг, вздымающиеся к самим небесам белоснежные вершины величественных гор и темные, влажные, благоухающие зеленью и ароматами сонные долины; воздух, напоенный бесконечными трелями птиц; журчащие потоки кристально чистых рек и рощи финиковых пальм вдоль их берегов; тенистые, оливковые оазисы и луга тучных, первозданных трав...

— Хм… — произнес Палландо, пыхнув трубкой. — Загадочное Запретное царство...

— Народы, что жили в этих райских землях, называли себя мошхетами или просто хеттами. В переводе на всеобщий язык это звучит как «воины долин». Впрочем, воинами эти люди никогда не были. Наоборот, они показались мне не в меру миролюбивыми и дружелюбными. И ленивыми… Знать, такими их сделала спокойная жизнь на благодатной земле, которую даже возделывать не надо, чтобы прокормить себя и своих детей… Как вскоре выяснилось, я был не единственным представителем «большого мира», посетившим эту сказочную страну. Так повелось еще с давних времен, что харадримы и вариаги часто устраивали набеги на земли хеттов. Всё выглядело следующим образом: приходили одни и, малость побушевав на просторах благоухающих долин, вскоре уходили, оставив небольшую дружину досмотрщиков и обложив жителей земель вполне померной данью. И караваны с финиками и оливковым маслом направлялись в Эль-Кэйри… Проходили годы, и их противники, перебив разжиревших от сытой жизни сборщиков податей, захватывали власть над южными долинами и тоже уходили, оставив уже своих соглядатаев. При этом караваны с теми же финиками и оливковым маслом направлялись совсем в иную сторону. Потом опять приходили первые… И так далее, без конца. Странно, на мой взгляд, что ни харадримы, ни вариаги — лютые враги, надо заметить! — никогда не селились в этих местах, предпочитая спокойной и сытой жизни тяготы знойной пустыни...

— Хм… — вновь произнес Палландо. — И еще более старанно выглядит то, что эти хетты, как я понимаю, не оказывали завоевателям никакого сопротивления. Впрочем, продолжай...

— Твое замечание как нельзя точно отображает порядок вещей, — кивнул Саари. — Хетты предпочитали откупаться от завоевателей плодами своих богатых земель, а не воевать. Строго говоря, они и не смогли бы противостоять пустынным варварам… Люди долин жили в небольших, временных хижинах, что были разбросаны по просторам долин, и более походивших на укрывище от редкой непогоды, чем на полноценное жилище. У них не было ни городов, ни крепостей. У них не было даже правителей! Самым грозным оружием в доме был короткий каменный нож, которым срезали плоды с деревьев. Такое вот странное, застывшее во времени устройство первобытной общины… Короче говоря, я решил остаться, и еще долгие годы провел в путешествиях по южным землям, изучая их просторы. Я даже составил подробную карту тех мест, что, правда, она давно утеряна… Но главное — я хотел понять, как можно использовать этот народ в моих дальнейших планах!

— Ага! — воскликнул Палландо. — Так у тебя, всё же, были определенные планы?

— Конечно… — промолвил Саари, удивленно вскинув брови. — А разве у тебя их не было?

— Надеюсь, твои планы — не секрет...

— Не секрет! Я хотел достичь южного континента...

— Зачем?

— Как зачем? — еще более удивился маг. — Я искал Южный Путь, которым можно было бы воспользоваться со временем, чтобы возвратиться в Валинор… Много позже я узнал, что и Алатар потратил массу времени на поиски Восточного Пути. А разве ты не занимался этим вопросом?

Палландо только нахмурился, но промолчал.

— Западный Путь к тому времени всё еще был открыт, — продолжал, меж тем, Саари. — Но мы, синие маги, не могли им воспользоваться. Южный же континент, как тебе известно, не столь обширный, как этот, но он тянется далеко на восток… Вполне вероятно, что оттуда проще попасть в Аман. Не могли же валары закрыть все Пути в благословенные земли!

— И как же, удалось тебе найти Южный Путь? — хмуро поинтересовался маг.

— Не будем забегать наперед, Палландо! Мне предстояли долгие годы кропотливой работы, чтобы превратить разнеженных и ленивых местных жителей в мужественных воинов и искусных мореходов...

— Надеюсь, твой рассказ не займет столько времени, — проворчал Палландо. Впрочем, Саари не обратил внимания на это замечание.

— Прежде всего, мне предстояло создать касту Правителей… Правителей, которым бы люди доверяли и которых слушались. И признаться, это оказалось самым сложным этапом на долгом пути этого народа к цивилизованной жизни, поскольку хетты, в принципе, не воспринимали властителей… Затем, надо было обучить людей обжигать кирпич и строить «нормальные» дома, к которым они бы привязались и стали вести оседлый образ жизни, а не мигрировать постоянно по долинам в поисках дармовой пищи. Надо было привить им навыки земледелия и разведения скота, чтобы еще более привязать их к земле, а также научить многочисленным ремеслам и письменности. Надо было, в конце концов, заставить этот народ по достоинству оценить свою землю! Согласись, мой друг — человека только тогда можно заставить взяться за меч, когда он понимает, что именно он собирается защищать...

Палландо кивнул.

— Впрочем, должен признаться — шли годы, а мои успехи были столь ничтожны, что я уж начал отчаиваться...

Саари извлек из складок хламиды короткую трубку из вишневого дерева и некоторое время, не торопясь, ее раскуривал...

— Коренной перелом в сознании хеттов произошел в конце Третьей Эпохи, — продолжил он, — когда Саурон, готовясь нанести решающий удар по землям свободных народов, обложил всех своих вассалов непомерной данью. Не проходило и недели, чтобы харадримы или вариаги не заявлялись в долины, грабя мирное население, уничтожая посевы и уводя скот. Когда же на просторах долин впервые за всю историю этого миролюбивого южного племени пролилась кровь, правители хеттов — тогда еще слабые и недальновидные — вняли таки моим речам и еще долгие годы после того прислушивались к моим советам. Тогда же меня и нарекли, вначале, именем Сари, что в переводе на всеобщий язык означает «мудрый»...

— Ах, вот оно что… — промолвил Палландо, откинувшись на спинку скамьи. — Надо так понимать, что Саари — в переводе на всеобщий язык — звучит как «премудрый»?

— Ты удивительно прозорлив...

— Не говори глупостей, — проворчал маг. — Прозорливость здесь ни при чем! Известно, что сей речевой оборот весьма характерен для многих примитивных языков Средиземья. К примеру, на языке племени хордов, уже порядком подзабытом, слово «река» звучит как мун; известное же всем название величественной северной реки Амун — в переводе на всеобщий — означает всего-навсего Великая река… Пример другой: в северных горах до сих пор обитают малочисленные племена суунов. Так вот, на их языке сун означает «воин»; легко догадаться, как перевести на всеобщий язык название племени… Кстати, и на языке вастаков — восточных варваров — название озера Рун звучит как «Руун». И таких примеров масса… Впрочем, не будем отвлекаться! Продолжай...

— Начало Четвертой Эпохи принесло долгожданную передышку. Многие годы пустынные варвары, понесшие сокрушительное поражение вместе с Черным Властелином, вели себя тихо и не беспокоили земли хеттов своими набегами. Правда, на южном побережье на какое-то время обосновались корсары. Как известно, флот умбарских пиратов был почти полностью уничтожен воинством Государя Элессара; бежавшие же на юг остатки заклятых врагов Гондора серьезной опасности для хеттов не представляли… Итак, прошли годы, пока пустынные варвары, подняв голову, вновь не осмелели и, вспомнив о своих безобидных соседях, решились возобновить привычные набеги на плодородные южные долины. Представляю, каково было их удивление, когда горные перевалы встретили их зубцами неприступных крепостных стен. Впрочем, прошли века, пока государство хеттов окрепло настолько, что никакие враги не могли покуситься на его благополучие...

— Странно… — в раздумье произнес Палландо. — Достоверно известно, что еще в начале Эпохи корабли Гондора неоднократно плавали по южным морям между Умбаром и Эстлиндом — портом на восточном побережье Великого княжества. Как могло такое случиться, что никто из мореходов даже не догадался о существовании Запретного царства?

— Тому есть простое объяснение, — с усмешкой ответил Саари. — Хетты живут в глубине континента. Веками они испытывали к морям неприязнь, граничащую со страхом, а потому никогда не селились на побережье морей. К тому же, вдоль берегов южного моря тянутся скалистые хребты с обрывистыми берегами. Лишь немногие реки прорезают эти гранитные кряжи. Однако, реки эти непригодны для судоходства — слишком быстрое течение, слишком много порогов… Чтобы попасть в долины, следовало бы предпринять многодневное путешествие вдоль рек по голым и неприветливым горам! Как мне известно, гондорцы не были особенно настойчивы в своих исследованиях, а после и вовсе отказались от плаваний по южным морям, поскольку путь по суше между восточными и западными берегами княжества намного короче и безопаснее...

— М-да, — нехотя согласился Палландо. — Всё это верно… Впрочем, ситуация давно изменилась! Сейчас практически все княжества Средиземья наладили торговые связи с Запретным царством. В южные порты следуют караваны судов как из Умбара и Поморья, так и из Линдона. И даже из княжества Рун… Правда, редко кого из иностранцев таинственные хетты допускают в свои долины...

— Я знаю… — промолвил Саари. — Правители царства не терпят чужестранцев в своих городах. И потому редко кому удается лицезреть ту красоту южных земель, что ласкала мой взор на протяжении многих лет… Ах, трудно описать, сколь величественно выглядят города хеттов! Особенно в лучах заходящего солнца, когда многочисленные золотые купола дворцов отсвечивают мириадами огней, словно поднебесные светильники… А столица царства, город Тисс, могла бы соперничать своим великолепием даже с городами древности...

— Тисс… — невольно повторил Палландо и нахмурился. — Хм...

Не очень обильный завтрак подошел к концу. Хоббиты тщательно (на всякий случай) упаковали свои походные мешки и разлеглись на душистой траве, прикрыв глаза, покуривая трубочки и наслаждаясь редкой тишиной горной долины. Гном некоторое время сонно кивал головой, но, знать, теплое солнышко его таки сморило, и он завалился на бок, похрапывая и дергаясь во сне. Арата, прикрыв глаза, прислонился к скале, но не спал — молодой человек мог бы за это поручиться. Альфа возилась где-то в кустах: именно оттуда доносилось ее сопение… Девушку хоббит не видел, но мог догадаться, что и она где-то поблизости.

Фридерик улегся на траву, закрыв глаза и подставив лицо ласковым лучам яркого солнца. Попробовал заснуть, но сон не приходил; наоборот — в голову лезли всякие глупые мысли. И потому он тихо поднялся и направился к ближайшей скале.

— Куда ты? — тут же осведомился Странник, не открывая глаз.

— Я сейчас… — промямлил хоббит. — Я скоро вернусь...

Отойдя от стоянки, сокрытой меж серыми, остроконечными скалами ярдов на двадцать, Фридерик улегся на живот и еще некоторое время осторожно полз, пока не достиг примеченного заранее местечка меж голыми, кривыми деревцами. Именно отсюда открывался прекрасный вид на залитую солнечными лучами долину, в самом центре которой возвышался темный монолит древней башни. Предпринимая сею вылазку, хоббит ничего особенного не задумывал. Просто ему надоело коротать время в бездействии; а отсюда, по крайней мере, он мог наблюдать за таинственным сооружением. Вдруг, что и произойдет интересного?

Сорвав ближайший, нежный цветочек, хоббит уместил меж зубами тонкий стебелек и приготовился к долгому ожиданию — всё ж веселей, чем маяться на стоянке! Неспеша разглядывая огромную Альтабару, что высились вдали, Фридерик вдруг ощутил такое знакомое чувство...

Он только и успел моргнуть, как… дальние стены вдруг приблизились… Перед глазами хоббита промелькнули узкие, неприметные снизу щели бойниц и отдельные выступы каменной кладки, напоминающие балконы. И тут же он почувствовал, что медленно подымается к самой вершине башни… Угол зрения странным образом менялся, горизонт кренился из стороны в сторону, словно его раскачивает на месте, но хоббит неустанно двигался куда-то вверх и вверх. От высоты, которой достиг внутренний взор молодого человека, у него, невольно, закружилась голова, и стало не по себе. Впрочем, превозмогая дурноту, Фридерик предпринял последний, отчаянный рывок вверх, и тут всё кончилось...

Он неподвижно висел над небольшой, ярдов десяти в диаметре, площадкой, пол которой был выложен черными и белыми плитами. Площадку окружал высокий парапет, вдоль которого расположились редкие скамьи из белого камня, и виднелся прямоугольный провал со ступенями, уходящими вниз. Две оч-чень знакомые фигуры — по разные стороны площадки — восседали на скамьях и вели, казалось, непринужденную беседу. Один из собеседников был облачен в синий плащ, и рядом с ним, на скамье, покоился посох, увенчанный небольшим, поблескивающим в лучах солнца шаром. Второй собеседник запахнулся в просторную, сшитую из множества разноцветных лоскутов хламиду. Посох, небрежно прислоненный к парапету, венчала серебряная фигурка горного ястреба. Ветер трепал его длинные, седые, с темными прядями, волосы...

—… Ах, трудно описать, сколь величественно выглядят города хеттов! — промолвил собеседник в разноцветной хламиде. — Особенно в лучах заходящего солнца, когда многочисленные золотые купола дворцов отсвечивают мириадами огней, словно поднебесные светильники… А столица царства, город Тисс, могла бы соперничать своим великолепием даже с городами древности...

— Тисс… — невольно повторил собеседник в синем одеянии и нахмурился. — Хм...

— Впрочем, не следует забегать вперед!.. — воскликнул Саари. — Итак, первая часть моего плана была выполнена: первобытная община хеттов за какую-то тысячу лет превратилась в могущественное государство с сильной центральной властью и могучим войском! Вот только это никак не приближало меня к южному континенту… Мне были нужны корабли, но, как я уже говорил, народ долин боялся и не доверял морским водам...

Саари некоторое время молчал, раскуривая погасшую трубку.

— Заставить хеттов строить суда и научить их мореплаванию, — продолжил Саари, — оказалось не менее сложной задачей, чем привить этому народу потребность в правителях… Право, не хочу вспоминать те времена! Поверь мне на слово, мой друг — никогда до и после я не прилагал подобных усилий, чтобы добиться нужного результата!.. Впрочем, как ты просил, Палландо, не буду вдаваться в излишние подробности. Однако замечу: был момент, когда я ощутил, что все мои старания могут пойти прахом… Случилось это где-то в 1350 году… В те времена умами хеттов возобладала идея начать торговать со своим северным соседом — Умбаром, о котором людям долин мало что было известно доподлинно. Очередной правитель хеттов, не послушав моих советов, отправил огромный флот, построенный под моим присмотром — кстати сказать! — на север… Впрочем, всё обошлось… И как нельзя лучше! Дело в том, что символом Запретного царства являлся розовый лотос на черном фоне. Именно так и выглядели паруса южного флота, когда они приблизились к берегам Умбара — мой совет, не скрою! В результате, возникла определенная неразбериха. Флот объединенного княжества принял послов хеттов за корсаров и напал на них! После нескольких кровопролитных сражений мне удалось убедить таки правителей Царства — на время! — что северные соседи являются нашими злейшими врагами, а потому следует направить корабли к южному континенту...

Саари глубоко вздохнул.

— К сожалению, южные странствования флота также не принесли мне удовлетворения. Вскоре — прошли десятилетия! — выяснилось, что никто, кроме потомков некогда разбитых наголову корсаров, на южном континенте не обитает… Континент, хоть и пригодный для нормальной, человеческой жизни, был пустынным и безлюдным. Большей частью, впрочем, его покрывали вековечные снега, но даже и той, относительно малой, прибрежной территории, климат которой был милосерден к людям, хватило бы, чтобы прокормить всё население Гондора времен войны с Сауроном… Впрочем, как я уже сказал, континент был пустынен. Небольшие же общины переродившихся корсаров, разбросанные по всему побережью, не представляли никакого интереса для правителей Запретного царства… Шли годы… Старые идеи наладить торговлю с северными соседями вновь возобладали в сознании народа долин. Я сопротивлялся, как мог, стараясь направить флот хеттов на восток, но всё было тщетно… Около двухтысячного года я был вынужден покинуть райские земли...

— Ты побывал на южном континенте? — спросил Палландо.

— Нет, как-то не пришлось… — Саари лишь развел руками. — Вначале я всё оттягивал отплытие — мешали дела. А после подумал: к чему менять жизнь в благодатных землях на невзгоды неизведанных земель! Всё опять начинать с самого начала? О, нет! Я устал биться головой в закрытую дверь...

— Почему ты вернулся в земли изначального Средиземья? — хмуро поинтересовался Палландо.

— Правители Запретного царства более не нуждались в моих советах и не желали меня видеть… Надо же было куда-то податься… О! Они — правители — явили немалую добродетель: выделили быстрый корабль, который доставил меня в сокрытую бухту на восточном побережье Руна. Оттуда я продолжил свой путь по землям Средиземья. И надо же — какая ирония! — практически первым, кого я повстречал в этих краях, был Алатар — изгнанник, заточенный волей князей в башне Минас-Сул на самом краю света… Здесь, пожалуй, начинается самая интересная часть моего рассказа!

— Продолжай...

— Я поселился в сторожевой башне. Алатар отвел мне отдельные покои на втором этаже и поначалу был приветлив… Конечно же, я подробно поведал ему историю своих странствий, а он поделился со мной своими похождениями. Как я вскоре понял, истории наши были очень схожими. Как и я, Алатар долгое время провел в степных дебрях, слоняясь по ним, большей частью, без дела, пока не отправился на восток, и достиг дальних берегов моря. Там он столкнулся с племенами невысоких, узкоглазых людей и все последующие годы провел среди этого народа. Как и мне, ему пришлось приложить немало усилий, чтобы привить им необходимые навыки земледелия и ремесел… Алатар стремился далее, на восток, где, согласно преданиям, за морскими туманами сокрыты легендарные Стены Востока. В них должен быть проход, известный как Врата Востока — он ведет в Аман… Надо сказать, что в те времена маг не строил каких-то далеких планов, надеясь лишь отыскать врата, чтобы в любой момент вернуться в Аман. Не более! Но… Даже приблизиться к запретным водам ему не удалось. Отчасти потому, что восточные мореходы не желали терять из виду свои берега, и никакими увещеваниями Алатару не удалось склонить их к дальнему плаванию. Когда же он решился «надавить» на правителей, те схватили мага и бросили в темницу, презрев все его прошлые заслуги… Поэтому, когда ему удалось бежать, он направился в изначальное Средиземье, затаив в сердце вековую обиду не только на неразумных правителей Востока, но и на весь белый свет. Как тебе известно, в средине прошлого тысячелетия Алатар объявился в восточных землях Умбара и...

— Можешь не продолжать! — прервал Палландо молодого мага. — Эта часть истории мне известнаё в общих чертах… Вернемся к вашему времяпровождению в стенах Минас-Сул!

— Бесконечные беседы, которые помогали нам коротать долгие вечера поначалу, вскоре прекратились. Возможно, мы поведали друг другу всё, что могли, а просто молоть языком Алатар был не склонен. Однако, могло быть и иначе: маг отвел душу, пообщавшись некоторое время со старым знакомым, и вновь вернулся к своим делам и думам, которыми он со мной делиться не спешил… Я стал редко видеть его, а когда мы встречались, маг выглядел мрачным, задумчивым, глубоко погруженным в свои мысли… Я знаю, что он часто отлучался и, порой, отсутствовал достаточно долго. Признаться, я тоже не сидел на месте… Впрочем, время от времени на Алатара снисходила потребность с кем-то пообщаться, и тогда он мог целыми вечерами разглагольствовать на самые различные темы, но у меня сложилось определенное впечатление, что я был нужен ему в такие моменты более как слушатель, нежели как собеседник… Тогда-то я и услышал впервые о Книге...

— Погоди, Саари! — воскликнул Палландо, подняв руку. — Здесь следует прервать повествование на некоторое время… Друзья мои скоро к нам присоединятся, и тебе нет смысла дважды рассказывать одну и ту же историю...

— Ты собираешься довериться простым смертным? — искренне удивился Саари. — Признаться, я подобного не ожидал...

— Позволь тебе напомнить, мой друг, — сухо ответил волшебник, — что времена эльфов и магов давно минули. Ответственность за судьбу Средиземья несут люди и другие свободные народы. Следовательно, именно им и предстоит принимать окончательное решение...

Саари лишь криво ухмыльнулся.

— Но позволь, Палландо… Если бы здесь присутствовали правители из людей, слова твои имели хоть какой-то смысл. Но можно ли доверить принятие возможно судьбоносного решения первым случайным встречным?

— Не преувеличивай, Саари, — проворчал маг. — До принятия судьбоносных, как ты выразился, решений дело не дойдет — я так думаю… И кстати, меньше всего мне хотелось бы, чтобы сей разговор дошел до ушей правителей! Впрочем, если ты обратил внимание, на многие сотни лиг ни одного правителя не прослеживается… Так что, не будем тратить время на бесполезные пререкания! Но в одном ты прав, Саари: далеко не всё можно доверить разуму простых смертных… Поэтому, когда будешь вести рассказ, будь осторожен! Кроме того, признаться, меня преследует странное чувство...

— Фридо!!! — Кто-то отчаянно трусил хоббита за плечи...

Фридерик вздрогнул и очнулся, не совсем понимая, что происходит. А потому инстинктивно перевернулся на спину и, слегка отстранившись, схватился за меч.

— А? Что? — хрипло произнес он. — Арата? Ох, как же ты меня напугал!

— Признаться, меня ты тоже прилично напугал, — откликнулся человек. — Я несколько минут не мог тебя дозваться… Что это с тобой? Глаза, прямо, как остекленевшие… Взгляд блуждает...

— Я… — с трудом выдавил из себя хоббит. — Я заснул, наверное...

— С каких это пор хоббиты наладились спать с широко открытыми глазами? — фыркнула Мена, и только теперь Фридерик сообразил, что его обступают все, без исключения, путники. Взгляды приятелей были особенно подозрительными и настороженными. Даже Альфа странно, этак, косилась на молодого человека.

— Не знаю… — вновь промямлил хоббит. — Наверно, разморило… А что, собственно говоря, произошло?

— Время вышло… — сообщил Чача. — Пора нам топать к башне! На-ка, держи свою котомку. — С этими словами гном бросил молодому человеку его походный мешок.

— Какое время?

— И верно — перегрелся на солнышке наш приятель! — воскликнул Мерик. — Ты чё? Два часа уже прошло, как маг вошел в башню! Подымайся, хватит тут валяться, а то обед проспишь...

Фридерик вздохнул, поднялся на ноги (те предательски дрожали) и, забросив за плечи мешок, кое-как потрусил следом за компанией...

—… Признаться, меня преследует странное чувство, — промолвил Палландо, насупив брови, — словно за нами кто-то наблюдает...

— Серьезно? — усмехнувшись, произнес Саари. — И кто же это, по-твоему, такой смелый?

— Не будем отвлекаться! Время почти на исходе… Но пока мои друзья только бредут к Западной обители, я хотел бы задать тебе несколько вопросов и хочу получить на них внятный ответ.

— Спрашивай… — пожал плечами Саари. — Впрочем, обещать заранее, что удовлетворю твое любопытство, я не могу...

— Что тебе известно про Книгу? Откуда она взялась?

— Хм… — Молодой маг почесал короткую бородку. — Откровенно говоря, известно немногое… Не хотелось бы тебя, мой друг, слишком обнадеживать! — И он вновь принялся раскуривать потухшую трубку. Палландо ждал, сверля собеседника тяжелым взглядом...

— Следует, пожалуй, кое-что пояснить… — промолвил, наконец, Саари. — Раньше я мало знал этого майара, а потому, не могу судить о его прошлом характере...

Палландо только кивнул.

— В крепости же Минас-Сул я встретил мрачного, подозрительного, неразговорчивого, постоянно погруженного в свои мысли старикана… И он никогда ничего не говорил откровенно, словно не доверял мне! Ты не поверишь, Палландо, но проходили годы, а мы даже и двумя словами-то не успевали обмолвиться. Потом старика вдруг «прорывало» на время и он пускался в пространные рассуждения о мире сущем; и вновь следовали многие месяцы, в течение которых я его даже не видел… Однако, с годами, в моей памяти стало скапливаться всё больше случайных, никак не связанных — на первый взгляд — монологов, отдельных фраз, замечаний, реплик… Со временем, как говорится, количество перешло в качество: я стал о многом догадываться, многое подозревать. Кое-какие догадки переросли в уверенность… Но всё же остается вероятность, что я чего-то недопонял, недослышал или неверно истолковал.

— Хм… — Палландо еще более помрачнел, слушая молодого мага. Кустистые брови его совсем опустились, прикрыв глаза...

— Поэтому всё, что я могу тебе сообщить, — продолжал Саари, — из области догадок, не более… Итак, Книга… Если верить Алатару, он обнаружил ее в подвалах Минас-Тирата! Возможно тебе, мой друг, известно, что через несколько лет после погибели Черного Властелина, Государь Элессар отослал в Мордор многочисленные дружины, задачей которых было «перелопатить» бывшие владения Врага в поисках чего угодно, что могло представлять хоть малейший интерес для потомков. И действительно, в окрестностях Барад-Дура и прочих крепостей воины собрали во множестве оружие, доспехи, копья и прочее… Были среди находок странные и необъяснимые артефакты, над которыми и поныне ломают головы лучшие умы человечества. Всё это было, вначале, свезено в Осгилиат и там рассортировано; часть же артефактов была доставлено в Минас-Тирит. Среди многих странных вещей и обнаружилась Книга… Доподлинно неизвестно, почему Книга сея так и не попала в библиотеку столицы, а была свалена с прочим барахлом и мусором в подвалах Южной твердыни, где и провалялась долгие годы, пока Алатар, будучи тогда правой рукой правителей Гондора, ее не разыскал… Вот, собственно говоря, ответ на вопрос — откуда взялась эта Книга! Теперь, собственно — что мне про нее известно?.. Ах… Дело в том, что все прошедшие годы Алатар даже не позволял мне прикоснуться к ней, не то, что заглянуть внутрь… Познакомиться с Книгой я смог только в Залучье… Поэтому, думаю, не смогу сообщить тебе, Палландо, ничего нового: ты ведь держал ее в руках дольше, чем я… Другое дело, что мы можем обменяться мнениями и попытаться найти отгадку...

— Мм… — промычал Палландо, так и не подняв глаз. — Скажи, Алатар упоминал при тебе имя… Хм…

— Какое имя?

— Асзарх!

— Асзарх? — брови молодого мага слегка приподнялись. — Именно — Асзарх? — Синий маг кивнул.

— Понимаю… — Саари покивал головой и глубоко вздохнул, прежде чем ответить. — Да, упоминал… И нередко. Впрочем, иначе как «безумным эльфом» он его не величал...

— Безумным? Хм… Но почему?

— Алатар считал, что только безумец способен был бросить вызов самому Феанору!.. Я понимаю, к чему ты клонишь, Палландо! Действительно, Алатар как-то связывал эту Книгу с именем давно почившего эльфа. Однако, как я подозреваю, древний, эльфийский текст Книги его мало интересовал. Алатара занимала последняя часть фолианта, написанная кем-то другимна черном языке...

— Так значит — черный язык таки… — Маг глубоко вздохнул. — Я это сразу заподозрил… К несчастью, именно в черном языке я разбираюсь менее всего! Сюда бы Сарумана или, на худой конец, Гэндальфа!

— Не думаю, что они досконально разбирались в этом языке, — промолвил, усмехаясь, Саари. — Скорее, только вид делали...

— Откуда у тебя такие сведения? — тут же спросил Палландо.

— Оставим это на потом… Нельзя же за какие-то два часа обсудить все волнующие нас темы… — Саари вновь криво ухмыльнулся. — У тебя есть еще вопросы?

— Есть, можешь даже не сомневаться, — проскрипел Палландо.

— Тогда задавай их поскорей!

— Алатар упоминал при тебе о Кольце?.. Мм… «Кольце Асзарха»?

— Удивительно… — промолвил Саари, с интересом глянув на мага.

— Удивительно — что? — хмуро поинтересовался тот.

— Удивительно, что Алатар потратил многие годы, пока пришел к подобной мысли, а тебе, мой друг, понадобились считанные месяцы...

— Значит, упоминал… — промолвил Палландо, кивнув. — Впрочем, было бы очень странно, если он не додумался до этого! Хорошо… Вопрос следующий: почему ты сам не явился ко мне с Книгой? Почему отослал Фридо?

— Ты не догадываешься? — удивленно осведомился Саари.

— Брось свои штучки! — грозно воскликнул маг. — Что за дурацкая манера — отвечать вопросом на вопрос? Нет у меня ни времени, ни желания разгадывать твои загадки!

— Извини… — покорно промолвил молодой маг. — Мне, почему-то, казалось, что ты правильно поймешь мои намерения… Действительно, я отправил к тебе этого малыша, чтобы ты к нему как следует пригляделся! А за компанию ты ознакомился бы и с содержанием древней рукописи! Как говаривают в Хоббитании, хотелось убить двух кроликов одной стрелой… Но признаюсь: я даже и представить не мог, что мой посланец окажется столь нерасторопным!

— Почему же мне следовало взглянуть на этого малыша? — хмуро поинтересовался Палландо.

— Ты не догадываешься? — Маг только сверкнул глазами в ответ. — Ох, извини!.. В этом хоббите что-то есть, на мой взгляд… Тебе известно, что он без труда открыл Книгу, хотя на нее было наложено заклинание, неподвластное простым смертным?

— Известно, — безо всякого выражения в голосе произнес Палландо. — Скажу больше: он без труда проник и в мои покои...

— Ты позабыл закрыть дверь? — с усмешкой осведомился Саари.

— Нет… Просто он не заметил завесы! Он прошел сквозь нее, как нож врезается в масло… Ты знаешь, я позволил ему даже заглянуть в палантир...

— Хо! — воскликнул молодой маг. — И после этого ты призываешь меня к осторожности!?

— Не знаю, как это объяснить, — со вздохом признался Палландо, напряженно массируя пальцами лоб. — Это была какая-то вспышка на уровне подсознания что ли, не знаю… Удивительно, но он сумел дотянуться внутренним взором до белой башни — маяка в бухте Аваллонэ! Насколько мне известно, даже эльфам этого не удавалось, хотя они многие годы всматривались в этот палантир… Действительно, в этом молодом человеке заложен странный и необъяснимый потенциал! Ты пытался прояснить его родословную?

— Пытался… — проворчал Саари. — Ничего интересного… Он не является ни прямым потомком семейства Торбинсов, ни их друзей или близких… Впрочем, история знает случаи, когда у вполне нормальных, средних, ничем не примечательных родителей вдруг рождались удивительные дети. Возможно, это тот самый случай. И не более...

— Хм… Ты знаешь, Саари, что я не верю в случайности, — промолвил маг. — Но как бы там ни было, я не понимаю пока, что нам делать с необычайными способностями нашего малыша… И пригодятся ли нам, вообще, эти способности в дальнейшем? Впрочем, ты так и не ответил на мой вопрос: почему сам не явился В Тархан-Соэль?

— Разве? Хм… Поверь, у меня были на то причины...

— Будем надеяться, — проворчал маг, — что эти причины достаточно веские… Поверь мне, вопрос этот еще всплывет, и в самое ближайшее время!

С этими словами Палландо вновь потянулся за трубкой.

— Это еще не всё, Саари… Не расслабляйся! Что тебе известно о планах Алатара?

— Ох… — молодой маг откинулся на скамью, забросив руки за голову. — Я ведь пытался тебе объяснить...

— Я помню! Но всё же?

— Похоже, старик совсем рехнулся умом… — промолвил Саари. — Он задался целью сплотить человечество достаточно оригинальным способом: возродив на просторах Средиземья изначальное Зло...

— Он обезумел, ты уверен?

— Нет… Его рассуждения выглядели достаточно убедительно! Алатар, действительно, хотел вернуть Зло в эти земли. Но! Он намеревался эти Силы контролировать! Не спрашивай, как! По-моему, и так ясно… По замыслу старого мага появление в нашем мире старых противников должно было поднять на битву с ними всё человечество. И, конечно же, люди победили бы! Результатом же кровавой сечи стало бы воссоздание Великого княжества времен Эльдариона с мощной центральной властью и огромным, непобедимым войском… В этом Новом Мире Алатар отводил себе роль этакого советника при правителе объединенного королевства, которого, как я понял, он собирался подыскать самолично...

— Хм… Управляемый монарх… Этот трюк давно известен! И что дальше?

— По замыслу Алатара, в течение нескольких веков царство людей должно было объединить все народы и народцы, существующие где-либо на просторах современной Арды...

— Зачем? — хмуро поинтересовался маг.

— Ах, я могу лишь догадываться… — Молодой волшебник отвернулся и принялся неторопливо разглядывать зеленеющие окрестности.

— Мы о догадках и говорим… — напомнил Палландо. — Итак, зачем это было надобно Алатару?

— Мм… Я не знаю… Могу лишь дословно припомнить одну фразу, произнесенную старым магом. Признаться, ее скрытый смысл не сразу стал мне понятен… Однажды, рассуждая на тему объединения разрозненных человеческих княжеств, Алатар сказал следующее: «валары стерли с лица земли Нуменор, но никогда не посмеют уничтожить всё человечество, поскольку тем самым перечеркнут планы Илуватара»...

Брови Палландо медленно поползли вверх, и он ошарашено глянул на молодого мага.

— Алатар собирался таким образом бросить вызов самим валарам!? — воскликнул маг. — Безумец! Редкий безумец! Странно, он мне запомнился совсем другим...

— Каким другим? — тут же спросил Саари.

— Хм… Более мудрым, более дальновидным… Я всегда считал, что если бы мы, маги Средиземья, когда-нибудь собрались вместе в одном Совете, то белый плащ, по праву, должен был принадлежать именно Алатару! Не ожидал, признаться, такого...

— Ах, похоже, жизнь в Средиземье всех нас вывернула наизнанку… Впрочем, в своих предположениях я могу и ошибаться… — негромко промолвил Саари. — Но всё равно, как бы там ни было, мечтам Алатара пришел конец среди объятых пламенем равнин Горгорота… Ты представляешь, вообще-то, что там произошло?

— Более-менее...

— Видимо, Алатар таки неправильно перевел древний текст Книги… Ничем иным я этообъяснить не могу! А ведь сколько было затрачено усилий! Сколько веков кропотливой работы!

— Ты думаешь, Алатар мертв? — хмуро поинтересовался Палландо.

— Это было бы не самым плохим концом для старого дуралея… Но… Врядли он погиб. Скорее всего, Силы, которые он так страстно планировал освободить и контролировать, сами взяли над ним верх… Что будет далее, я не знаю! Но понимаю, что рано или поздно мне придется вернуться в Мордор! Достанет ли мне сил, чтобы в одиночку закрыть ту дверь в наш Мир, через которую могут проникнуть силы Тьмы, я не знаю… Именно поэтому, Палландо, мне и нужна твоя помощь!

Маг удовлетворенно кивнул.

— С этим всё ясно, Саари… Впрочем, у меня осталась еще пара неотложных вопросов… Вопрос первый: как получилось так, что ты оказался в стране хоббитов?

— Ох, — вздохнул молодой маг. — Трудно объяснить… Когда Силы вышли из-под контроля, я испугался! Поверь, Палландо, я испугался первый раз в жизни! И ничего мне более не хотелось в тот миг, как только убраться, куда подальше… Поэтому я прибег к известному тебе — запретному! — заклинанию...

— Еще один безумец… — прошептал Палландо. — О чем ты думал? Это заклинание неподвластно ничьей воле! Тебя могло бы бросить прямо в жерло огнедышащего вулкана, либо забросить за крайнюю оконечность земли — во власть вечных льдов!

— Тебе легко рассуждать, синий маг, — криво ухмыльнувшись, промолвил Саари. — Побывал бы ты в моей шкуре! Впрочем, всё обошлось как нельзя лучше: я очнулся на склоне оврага в далеком Залучье, где меня и обнаружил симпатичный мальчуган по имени Фридо...

— И волок тебя, тяжеленного старца, на своих худых плечиках много миль до самого своего подворья...

— Ну-у… Я ему, всё-таки, малость помогал, — признался Саари.

— Я и так догадался, знаешь ли… — сверкнул очами Палландо. — Следующий вопрос: это твоя дурацкая затея — отправить в Залучье девятку призрачных всадников!? И предупреждаю, — маг погрозил молодому волшебнику пальцем, — если ты, Саари, скажешь мне, что ничего о них не знаешь, я тебе оч-чень не поверю!

— Каюсь… — произнес молодой волшебник, непритворно склонив голову. — Но согласись, как еще я мог заставить нашего маленького друга двинуться таки в путь?

— Додумался… — процедил сквозь зубы маг и даже сплюнул в сердцах. — Руки-ноги тебе бы оторвать! И откуда такая дикая идея, вообще-то, взялась? Ну, отвечай!

— Хм… — Саари слегка нахмурился. — Я понимаю, конечно, что так поступать не годится… В общем, я малость покопался во снах Фридо и обнаружил...

— Ты взял эти образы из головы самого хоббита? — воскликнул Палландо, и глаза мага округлились.

— Ну, да… — растерянно признался Саари. — Что тут такого? Не стаю гусей же мне на него следовало насылать?

— Ты, вообще-то, понимаешь, что натворил?

— Натворил? — невольно повторил молодой волшебник. — Ничего особенного я не натворил! Всем известно, что призраки людей могут существовать в видимом мире очень недолго...

— Не всем, а только нам, мудрым, известно, что призраки людей в видимом мире существуют очень недолго, — наставительно произнес Палландо, — если они не найдут себе «хозяина»! Другими словами — разумное существо, силами которого они смогут питаться!..

— Ты думаешь, они нашли себе жертву?..

— Эти всадники неотступно следуют за нашими хоббитами от самого Залучья! И они становятся сильнее день ото дня. По крайней мере, их мечи уже в состоянии разить простых смертных!

— Проклятье! — воскликнул Саари. — Признаться, я об этом не подумал… Но из какого же источника черпают они свои силы? Ты думаешь, они «зацепились» за Фридо?

— Не знаю… — проворчал Палландо. — Может быть, за Фридо… А может быть, это кто-то из его друзей. Пока не знаю… Конечно же, всадники будут тщательно оборонять свой «источник» — и это хорошо; но есть и опасность: если призраки «высосут» все силы из своей жертвы, существо сие может сойти в край теней… И лишь тогда они примутся искать себе нового «хозяина». Ах, Саари! Что ж ты натворил! Теперь мы не можем оставить хоббитов без присмотра...

— Пока ничего страшного не произошло, — промолвил молодой маг. — Ты ведь и не собирался оставлять этих хоббитов здесь, на краю обитаемых земель? Кроме того, призраки могут найти себе и другой, более могущественный источник!

— Будем надеяться… Впрочем, ты так и не объяснил мне, чьими тенями, на самом деле, являются эти призраки?

— Действительно? — удивился Саари. — А разве я собирался это объяснять? — Палландо вновь наградил волшебника коротким, тяжелым взглядом. — Ох, извини… Признаться, я и не задавался этим вопросом… Может быть, следует спросить об этом Фридо?

— Врядли он об этом догадывается… — проворчал Палландо. — И последний вопрос: какое отношение к этому всему имеет Альфа?

— Альфа? — невольно повторил Саари, удивленно приподняв брови. — Альфа «к этому всему» не имеет никакого отношения!

— Я так и подумал… — хмуро произнес маг и принялся раскуривать потухшую трубку.

— У меня тоже есть вопрос! — заявил Саари. — Признаться, он мучает меня многие годы...

— Вопрос? — Палландо недоверчиво глянул на собеседника. — Всего один?

— Пока один… Ведь ты не поведал еще свою историю!

— Я слушаю...

— Вот ведь как странно складывается… — промолвил Саари. — Я определенно знаю, за какие прегрешения валары отправили меня в ссылку в эти неприветливые земли, где обитают простые смертные… Я догадываюсь, за какие-такие грехи отправились в изгнание Саруман, Гэндальф и Алатар… Могу предположить, чем прогневил валаров Радагаст… Но я никак не могу понять, почему ты, Палландо, оказался среди отвергнутых?

— А чем, по-твоему, Гэндальф, Саруман и Алатар провинились перед валарами? — с интересом спросил маг.

— Они слишком громко выражали свое неудовольствие по части уничтожения Нуменора… Но чем ты-то не угодил валарам?

— Ты всё неправильно понял… — промолвил хмурый маг. — По замыслу валаров я должен был стать мостом...

— Мостом? — переспросил молодой маг.

— Хм… Вернее сказать, центром равновесия...

— Центром равновесия? — брови мага невольно приподнялись.

— Именно — центром равновесия!.. Меж тобой и Алатаром...

— Между кем и кем? — еще более удивился Саари. И в следующее мгновение молодой волшебник громко расхохотался, откинувшись на скамью. Смеялся долго и искренне...

— Удивительно… — наконец промолвил он, утирая слезы. — Удивительно, до какой же степени валары могут быть наивными!