Глава 20. Темные воды залива Норрен

За четыре дня путешествия ничего особенно примечательного не произошло.

Путники продолжали следовать вдоль замерзшего русла речки Каменки — всё вниз да вниз, когда утопая по грудь в снежных заносах, когда съезжая с горки с веселым гиканьем. Заметенные снегом горные склоны вначале (как положено) сменились предгорьями. Предгорья перешли в равнину… «Равнина» же представляла собой череду холмов вперемежку с отдельными, остроконечными скальными образованиями. Застывшая речка извивалась между этими причудливыми творениями матушки-природы (или Создателя — как кому нравится), становясь всё шире…

Местность, покрытая снегом, казалось пустынной и безлюдной. Но вскоре Фридерик стал примечать следы человеческого присутствия в этих унылых землях. Вначале стали попадаться участки явно рукотворных дорог и отдельные колья, отмечающие развилки и перекрестки. Затем стали попадаться строения — не то амбары, не то сараи? — разбросанные по соседним холмам. Вслед за ними наметанный взгляд хоббита заприметил знакомые длинные заборы из редких жердей…

— Загоны! — восторженно воскликнул он.

— Загоны, огороды… — откликнулся Странник, по-прежнему уверенно возглавлявший небольшой отряд. — Через месяц-другой в этих местах будет полно людей!

— У вас, северян, тоже разводят овец?

— Мы, северяне, приучены, в основном, питаться дарами морей, — усмехнувшись, ответил человек. — Рыбой, устрицами, крабами, кальмарами, креветками… Свинина, говядина — здесь роскошь… Но переселенцы из южных княжеств не могут отказаться от своих привычек… Мы не возражаем! Меньше шерсти и мяса нужно закупать в Хордии. Нам всем это только на руку!

— Почему же от тебя, Страж, не несет тухлой рыбой? — невинно поинтересовался Мерик. Фридерик даже споткнулся…

— Я-то, в основном, провожу время в горах да предгорьях, а потому питаюсь исключительно мясом, — с улыбкой ответил человек.

— Рыба — это мне знакомо! — сказала Мена. — А вот всё остальное…

— Я однажды пробовал краба… Вкуснятина редкая! — сообщил гном и почесал живот.

— Всему свое время… — усмехнулся Странник. — Может статься, еще доведется и вам отведать морских блюд…

На пятый день, под самый вечер, Странник остановил отряд на небольшом скальном уступе очередного холма. Порывистый ветер трепал полы плаща человека.

— Проклятье! — только и произнес он, нахмурив брови.

Фридерик, вслед за всеми, осторожно приблизился к самому краю карниза и от удивления лишь раскрыл рот.

Унылые холмы, которыми следовали путники последние несколько дней, внезапно закончились невысоким обрывом высотой, этак, футов в пятнадцать. Далее, вниз, следовал пологий склон. Там и здесь виднелись отдельные, причудливые скалы. Далеко внизу хоббит разглядел серые, зубчатые стены и частые вертикальные бойницы в невысоких угловых башнях, что окружали поселение, прижавшееся к величественной скале. На самой вершине скалы виднелась высокая, округлая башня, в окнах которой (или бойницах?) горел неяркий свет.

Но не это заворожило внимание хоббита. У самого подножья скал чернела широкая, темная полоса воды, за которой начиналась безбрежная, ровная, как стол, белая равнина; горизонт же скрывался в тумане. Между скалами то взмывая ввысь, то опускаясь к самой кромке вод, носились стаи птиц, наполняя воздух тревожными криками.

— Море… — заворожено произнес Фридерик. — И чайки…

— Ну, не совсем море… — поправил его Палландо. — Это залив Норрен…

— Город… — произнесла странным голосом Мена.

— Крепость! — зачарованно пробормотал Мерик. — Настоящая крепость! На самой скале, над самым морем…

— Не город и не крепость… — наставительно произнес маг. — Здесь, на Севере, эти укрепления называют просто поселками…

— Какой же это поселок? — воскликнул Мерик. — Он, пожалуй, будет побольше Бринбурна…

— Поселок этот зовется Клевань, — сухо сообщил Странник. — В его стенах постоянно проживает около трех тысяч человек. В основном — рыбаки с семьями. Зимой же за его стенами собирается до пяти тысяч человек. Как я уже говорил, жизнь на севере суровая… Зимой, особенно… Именно зимой нам всем отчаянно досаждают норды — племена диких островитян, которые обитают на скалистых островах еще севернее нашего побережья. По льдам замерзших морей они добираются до наших поселений, убивая жителей и сея страх и разруху. Всё оттого, что они считают — до сих пор! — эти земли своей вотчиной… Поэтому каждый мало-мальски приличный поселок обнесен крепостными стенами! Только так мы можем обезопасить себя от кровожадных северных варваров…

— Летом всё по-другому… — продолжал человек. — Все окрестные холмы звучат песнями и веселым смехом! Летом варвары не могут пробраться в наши земли — воды северных морей постоянно сторожит флот! Но лето — коротко! С приходом холодов все местные жители — с пожитками и скотиной — вынуждены скрываться под защитой неприступных стен от греха подальше… Не можем ведь мы превратить в крепость каждый хуторок!

Фридерик невольно покосился на человека. «Как странно он выражается! Мы, северяне… Мы… Мы…»

— Что ж вы с этими нордами треклятыми мира-то не заключили? — проворчал Чача. — Ума, что ль, не хватило?

— Отчего же? Ума хватило… — пожав плечами, промолвил Страж. — Заключали «мир», и неоднократно! Да только оказалось, что племен северных варваров — сотни… Нет у них никакой «центральной» власти, каждое племя — само по себе! Летом они воюют друг с другом, а зимой, объединившись с соседями, нападают на наши земли… Со всеми племенами — как мир-то заключишь?

— И так продолжается не первый год? — спросил Фридерик.

— Так продолжается с самого первого дня основания нашего княжества, — угрюмо ответил Странник.

— Так что ж мы торчим здесь, у всех на виду? — спросил гном. — Глядишь, и в мишень превратимся для северных негодников!

— Действительно! — воскликнул Мерик. — Ноги только мерзнут! Ты зачем нас сюда привел — про северных варваров рассказывать?

— Привел я вас сюда не для этого… — негромко откликнулся человек. — Видите полосу темной воды у самого побережья?

Все дружно закивали.

— Воды эти — настоящее чудо природы! — воскликнул Страж. — Они не замерзают даже в самые лютые морозы!

— Теплое течение, — пояснил маг. — Оно берет начало у дальнего Западного Рифа и несет тепло южных морей к этим берегам. И заканчивается оно именно здесь, в заливе Норрен. Оттого, я думаю, зимы здесь не такие уж холодные, как на прочем северном побережье, а отдельные участки моря и вовсе не поддаются оледенению даже в самые суровые зимы…

— И возможно, потому зимой в этих водах собираются огромные косяки разнообразной рыбы, — продолжил человек. — Говаривают, что иногда косяки столь огромны, что переворачивают рыбацкие лодки… Говорят, зимой стоит лишь сунуть палец в воду залива, как тут же рыбина хватается его… Клюет, иными словами! Отсюда и название поселка — Клевань…

— Классно! — воскликнули зачарованные хоббиты.

— А ты сам-то палец в море совал? — осведомилась Мена.

— Нет, — признался Странник, — как-то не приходилось…

— Враки это всё! — подытожил гном, звякнув инструментарием.

— Кого же ты тогда проклинал, завидев воды столь славного залива? — поинтересовалась девушка.

— Проклинал? — Человек лишь покачал головой. — Никого… Просто я рассчитывал увидеть не рейде в заливе хоть пару кораблей. Это бы значительно упростило нам достижение ближайших целей…

— На рейде? — переспросил Чача.

— Ну да! Основная часть нашего флота — военные галеи и торговые суда — поводят зиму в гаванях Нордфоста. Гавань, как правило, замерзает, но лед редко бывает толще четырех-пяти дюймов. Поэтому никакой угрозы это для кораблей не представляет. Однако, не припомню случая, чтобы одна-две торговые посудины не припозднились… Если воды северной части залива схватились даже тонким льдом, до Нордфоста им не добраться! Вот и приходится этим кораблям становится на рейд в бухтах Клевани… Впрочем, с приходом весны они первыми могут отправиться в дальнее плавание и неплохо подзаработать!

— Вот уж действительно! — воскликнул гном. — Я, конечно же, в морском деле не силен, но будь я капитаном торгового судна, только и становился бы на зиму в такой вот гавани!

— Действительно, странно… — промолвила Мена, разглядывая темную полосу воды у подножья скал. — Почему бы, вообще, вашему флоту не зимовать в таком удобном заливе? В случае чего и поселку помогли бы защититься от северных варваров!

— Всё не так просто, — ответил человек. — В этих водах невозможно защитить флот от нападения! Поглядите — вокруг отвесные обрывы, что подходят к самому краю вод… Несколько десятков умелых лучников легко могут сжечь все корабли, лишенные возможности малейшего маневра!

— А как же торговые суда, что остаются здесь зимовать? — удивился гном. — Им, что ли, не грозит опасность?

— Грозит! Но такова цена обычного разгильдяйства и жадности! — сурово отрезал Страж. — Кстати, одному-двум судам легче маневрировать в водах залива, так что и шансов уцелеть в случае очередной вылазки варваров у них больше…

— Всё это очень интересно и поучительно. Для гнома… — заметила Мена. — Но, как я понимаю, сколько бы мы не мерзли на этом ветру, кораблей в заливе не прибавится… Похоже, тебе, Странник, придется пересмотреть свои планы…

— Истинно так… — скорбно согласился человек. — Нам следует направляться в столицу северного княжества…

— Мы идем в Нордфост! — восторженно воскликнули хоббиты. Мерик даже захлопал в ладоши:

— Наконец-то я увижу настоящую крепость!

— Меньше всего мне хотелось бы оказаться в столице отступников! — заявила девушка, прищурив глаза и прикусив губу.

— А мне, напротив, оч-чень любопытно глянуть на эту Северную твердыню… — задумчиво произнес гном. — Уж больно много россказней бродит про нее по всему свету! Не удивлюсь, если в результате окажется, что и смотреть-то не на что!

Лишь Альфа ничего не промолвила, уныло переводя взгляд своих красных глаз с одного путника на другого.

— Мм… Это отодвинет наше отплытие минимум на месяц, — нахмурившись, констатировал Палландо.

— Посмотрим… — ответил человек. — Даже если льды залива разойдутся под теплыми ветрами в течении недели, и нам будет сопутствовать попутный ветер, предстоит еще преодолеть устье залива и узкие проливы Клыков Дракона… А там льды могут простоять и до конца мая…

— М-да… Невеселая картинка складывается…

— Всё лучше, чем плестись к западной обители по горам!

— Так что, двигаем в Нордфост? — весело воскликнул Мерик.

— В столицу Северного княжества мы запросто не попадем… — задумчиво произнес Странник. — Сперва переночуем в стенах Клевани. Так будет спокойнее… К тому же, у меня будет возможность пообщаться со старыми знакомыми и кое о чем их порасспросить…

У самых стен поселка замерзшая, скользкая дорога превратилась в разбитую, слякотную колею. Ноги хоббитов по самые щиколотки проваливались в грязь, сдобренную конским навозом и коровьими лепешками.

— Ворота поселка закрыты на ночь, — сообщил Странник. — Поотстаньте немного — я переговорю со стражей!

С этими словами он тронулся в сторону неприветливых, темных стен, что возвышались в сгущающихся сумерках над путниками.

— Что, нам так и стоять посреди грязи? — негромко осведомился Мерик.

— Можешь лечь… — откликнулся через плечо человек.

Подойдя вплотную к черной арке, Странник, как ни в чем ни бывало, принялся колотить ногами по деревянным воротам. Не пошло и минуты, как где-то наверху показались факелы. Фридерик невольно вздрогнул: в неясном свете пляшущего пламени сверкнула сталь, заскрипела тетива лука.

— Кто такой? — не очень-то дружелюбно произнес грубый голос.

— Так-то вы стражу несете? — спокойно поинтересовался человек. — Поди, спите все? Перелазь, кто угодно, через стену, да мародерствуй в поселке в свое удовольствие? А вам и дела до того нет?

— Кто это такой умный? — поинтересовался сонный голос. — Дайте-ка, братцы, я его копьем угощу…

— Ах, вот как нынче встречают честных путников в славной Клевани? — осведомился Странник.

— Отойди в сторону, Прыщавый! — пробасил третий голос. — Эй ты, честный путник! А ну, держи!

Со стены полетел факел. Страж легко его поймал.

— Освети-ка свое лицо!.. — Человек поднял факел над головой. — Надо же! — донеслось со стены. — Странник! Целый-невредимый…

— А это ты, Бовгуш?

— Он самый! Открывайте ворота, балбесы! — Послышался отчетливый звук подзатыльника. — Неужто, Северного Стража не признали?

— Кто их разберет… — донеслось в ответ. Факелы ненадолго исчезли со стены, но вскоре отсветы заплясали за щелями неплотно пригнанных воротных досок. Послышался лязг отодвигаемых засовов, одна из створок ворот со скрипом отворилась, и дорожка света упала на истоптанную, мокрую землю…

За ворота вышел невысокий, но кряжистый человек. Длинные, темные волосы его ниспадали до плеч, борода лопатой закрывала пол-лица. В свете факелов поблескивала кольчуга, на боку красовался приличных размеров меч в простых, кожаных ножнах. На ногах были высокие, видавшие виды сапоги. Скинув перчатки, тот, кого Странник, видимо, и назвал Бовгушем, порывисто обнял Северного Стража и произнес:

— А мы уж и не думали тебя живым увидеть!

— А что такого случилось? — поинтересовался человек.

— А-а… Ходили слухи всякие… Мол, сгинул где-то в горах… И всё такое прочее! Тебя ж сколько в наших краях-то не видывали? Лет пять, поди… Да, чего здесь-то базарить! У нас в казарме тепло, уютно, там и поговорим…

— Нет у меня времени базарить. К тому же, я не один, — промолвил Странник и махнул рукой путникам. Те молча ступили в узкую полосу света. «Вот, — подумал Фридерик, приблизительно так нас и Старуха встречала…»

— Кто такие? — негромко спросил Бовгуш. — Их я не знаю…

— Ну, почему же? — картинно удивился человек. — Этот высокий старец тебе, наверняка, знаком?

— Не припомню, право…

Палландо спокойно выступил вперед, скрестив руки на груди. Глаза его сверкали в свете факелов.

— Это маг, властитель Черной башни на перевале Уренхой, — слегка склонив голову, промолвил Странник. — Он следует с миссией к великому князю Аргилу! Я же сопровождаю мага в пути…

— Хм… — Не страх, но вполне определенная опаска просквозила во взгляде стража ворот. — А кто прочие?

— Прочие путники — гости мага… Я обязался оградить их от всяческих неприятностей в пути! Я дал слово!

— Хм… — Бовгуш был в явной растерянности. — Ты же знаешь наши законы, Странник? Незнакомцы, всё-таки…

— Мне ли не знать законов? — человек только потрепал стража по плечу. — Всю ответственность беру на себя! Ручаюсь, к утру следа нашего здесь не будет!

С этими словами Странник отворил пошире скрипучие ворота, и путники под угрюмыми взглядами стражей торопливо прошмыгнули вовнутрь.

— А это что еще? — взвизгнул «прыщавый».

— Как, что? Собак в жизни ни разу не видел?

— Не порядок это, — проскрипел зубами Бовгуш. — Ты уж на меня не серчай, но я обязан немедленно доложить обо всем наместнику князя…

— Конечно, — откликнулся Странник. — Доложи… Кто, кстати говоря, нынче в наместниках ходит?

— Хм… — страж только насупил брови. — Господин Малорн нынче наместником является…

— Знаю, а то как же! — ухмыльнулся человек. — Я этого подлеца да-авно знаю… А потому не советую без особой причины прерывать его полуночный сон! И вообще, советую не тревожить покой наместника всякими мелкими делишками!

Бовгуш лишь крякнул и, повернувшись спиной к уносящим ноги путникам, рявкнул на стражей:

— Ну, что уставились? Ворота запирайте! Живо!

Свет факелов давно растаял в ночной тьме, но Странник уверенно шествовал впереди отряда, петляя меж покосившихся деревянных домов по темным, узким, кривым улочкам. Поселок казался вымершим. «Как здесь угрюмо и неприветливо, — подумал Фридерик. — У нас, в Бриндурне, по вечерам зажигают фонари, народ гуляет по улицам, царит веселье, звучат песни, смех… Ох, не хотелось бы мне жить в таком вот городишке!»

Впрочем, скоро хоббит заметил, что там и здесь промелькнул свет из-за неплотно прикрытых ставень; невдалеке раздались грустные звуки лютни, где-то залаяла собака, где-то заблеяла коза, а за углом принялись выяснять отношения коты… Нет, люди здесь всё же не перевелись!

Очень скоро Странник остановился напротив темного силуэта двухэтажного дома. Справа и слева дом окружал высокий деревянный частокол. Ставни на окнах были плотно прикрыты.

Путники, все по очереди, уткнулись носом в широкую спину человека.

— Гостиница? — с надеждой спросил Мерик. — Постоялый двор?

— Нет тут гостиниц… — промолвил тот. — Погодите здесь!

Стучать в дверь пришлось долго. Фридерик отметил про себя, что ставни ближайших домом слегка приоткрылись, но буквально на мгновение, не больше. Наконец, в щелях темного проема показались отсветы огня, и суровый голос за плотно прикрытой дверью произнес:

— Что надобно? Щас собак спущу!

— Нет у тебя собак, Эдмэр, — спокойно сказал человек. — Ты их с детства побаивался…

— Странник! — воскликнул невидимый собеседник. И в следующий момент дверь отворилась… На пороге стоял невысокий, полный, лысоватый северянин в домашних шлепанцах и сером плаще до колен поверх ночной рубашки. — Ты ли это? Глазам своим не верю!

— Я уже в курсе, что меня похоронили… — сообщил Странник.

— Но как же так?..

— Может быть, пригласишь в дом? Негоже посреди безлюдной улицы о делах толковать…

— Конечно!

Дверь широко распахнулась.

— У меня такое впечатление, — прошептал Мерик над самым ухом Фридерика, — что нашему Стражу все двери открыты в северном княжестве…

— Я не один! — предупредил человек.

— Что значит — не один? — удивленно произнес Эдмэр (надо понимать), только теперь разглядев за спиной человека прочих путников.

— Это мои друзья… — пояснил Страж, ловко подставив сапог под полотно двери. «Друзья», не дожидаясь дальнейших приглашений, спешно проследовали в дом ошарашенного хозяина.

— Эта молодая особа — Мена, — меж тем, представлял всех по очереди Странник. — Старца зовут Палландо… — Девушка лишь блеснула глазами, но маг, слегка кивнув, учтиво промолвил:

— Рад познакомиться, уважаемый!

— Этого рыжеволосого прохвоста зовут…

— Я не прохвост! — возмутился тот. — Меня, сударь, зовут Мерик, к вашим услугам… — и он низко поклонился, как велит хоббитский обычай. — А это мои ближайшие друзья — Томми и Фридо. — Хоббиты тоже поклонились и проникли в освещенную горницу.

— А это…

— Хм! — крякнул гном. — Имя мое известное! Меня зовут…

— Можешь называть его Чача! — прервал гнома Странник. — А это — Альфа…

— О, нет! Псину я в дом не пущу! — завопил озадаченный хозяин. — Еще чего не хватало!

— Но не оставлять же ее на улице? — удивился человек. — Еще загрызет соседского кота! Потом хлопот не оберешься…

— Пусть тогда во дворе остается с прочей скотиной, — предложил Эдмэр, насупив брови. — В дом не пущу…

— Поверьте, милсударь, — вдохновенно произнес Мерик. — Это удивительно мирная, ласковая и спокойная псинка… Пока она рядом с хозяином! Поверьте, вы ее даже не услышите! Но стоит ей остаться одной… Ах, невозможно представить, скольких кур она до утра сожрет, скольких коз зарежет!

— Ты не пугай хозяина, Мерик, дурья башка! — сурово прикрикнул Странник. — Никого эта псина не тронет, я ручаюсь! Мы тихо переночуем, а утром двинемся дальше… Надеюсь, Эдмэр, моему слову ты по-прежнему веришь?

— Ах… — Толстяк еще с минуту подозрительно приглядывался к «странной компании», но, наконец, махнув рукой, промолвил:

— Пойду, пожалуй, Любашку разбужу… Пусть печь разожжет, ужин приготовит, горячей воды поставит…

— Горячая вода — это хорошо, — промолвил Страж. — Нам всем не помешало бы хоть умыться после дальней дороги… А ужин — оставь! Еда у нас с собой есть. А тебе, поди, детишек кормить надо! Сколько их у тебя-то, пятеро?

— Семеро! Давно тебя, Странник, в наши края не заносило…

С этими словами хозяин ретировался, не забыв аккуратно закрыть входную дверь на засовы.

— Кто это? — тут же негромко поинтересовался Палландо.

— Старый приятель… — ответил человек. — Когда-то я вытащил его из оч-чень неприятной переделки. Можно сказать, жизнь спас… С тех пор он у меня в долгу, а долги мы, северяне, платим пожизненно! Впрочем, не могу сказать, что часто пользовался его гостеприимством…

— Человек надежный? — осведомился Чача.

— Надежных людей в наше время не сыщешь… — криво усмехнувшись, ответил Страж.

— Он не северянин! — уверенно сказала Мена.

— Не северянин… — устало согласился человек. — В том смысле, что родился далеко отсюда. В Восточном Гондоре, кажется… Но, поверь, уж этого-то северянина я знаю лет двадцать…

— Хм… — прочистил горло Чача. — Рановато, однако, на вашем Севере, спать укладываются… Еще и десяти часов нет, пожалуй! Это, сколько ж дел еще можно сделать!

— Зато у них детей много рождается… — заметил Мерик.

…В столовом зале пылал горячий огонь в камине. Любашка — невысокого роста, кругленькая, черноволосая, с удивительно приятными ямочками на розовых щечках (вылитая хоббитаночка, только ростом повыше) — накрыла стол белой, хрустящей скатертью, принесла свежего хлеба и молока. Посуетилась малость… Путники развязали свои походные мешки, и вскоре стол стал ломиться от яств, если таковыми имеет смысл именовать следующие: вяленое, прошлогоднее мясо, солонину, покрытый плесенью сыр и всяческие сухие приправы.

Уставшие путники еще не приступили к трапезе, как Эдмэр, ласково чмокнув свою расторопную женушку в ушко и подозрительно глянув при этом на развалившуюся за столом компанию, отправил ее спать, виновато улыбаясь.

Ели молча. Лишь когда ужин подошел к концу и все, по очереди, потянулись за трубками, хозяин промолвил:

— Есть у меня к тебе вопросы, Странник… Может, пройдем в горницу, поговорим?

— Говори здесь! — промолвил человек, откинувшись на спинку кресла и раскуривая трубку. — У меня нет секретов от своих друзей…

«Вот те на! — чуть не воскликнул Фридерик. — Второй раз за вечер странный человек называет нас своими друзьями! Хотелось бы верить!»

— Хм… — Эдмэр насупился. — Хотел спросить тебя, где ты всё это время пропадал…

«Он не это хотел спросить, — догадался Фридерик. — Но при нас большего не скажет…»

— В горах, где ж еще… — промолвил Странник. — Больше у тебя вопросов нет? — Хозяин лишь слабо пожал плечами. — Я так и думал… А у меня вопросы есть. Много вопросов! Во-первых, почему так случилось, что в гавани нет ни единого корабля?

Фридерик скосил глаза на мага. Тот молчал весь вечер. И сейчас, покуривая трубку, он задумчиво наблюдал за собеседниками; в глазах волшебника лишь поблескивали отсветы каминного пламени.

— Приказ самого князя… — кашлянув, ответил Эдмэр. — Все корабли к зиме должны были прибыть в бухты Нордфоста…

— Война? — крякнув, осведомился гном.

— Никто толком не знает… — понуря голову, произнес хозяин.

— Ты, давай, не крути! — повысил голос Странник. — Будь у меня время, я бы отправился в ближайший кабак, и к концу вечера знал всё, что меня интересует! А чего не знают в ближайшем кабаке, легко выяснить в тавернах Затоки, или потолкавшись среди моряков и обозников… Но времени у меня нет, а потому выкладывай, что тебе известно!

Эдмэр обвел примостившихся за столом путников затравленным взглядом, потом махнул рукой и начал рассказывать:

— Осенью, под самую зиму, к светлейшему князю нашему Аргилу пожаловало посольство князя Варимира. Возглавлял то посольство сам брат князя — Миромир…

— Варимир — князь Хордии, если кто не знает, — хмуро сообщил человек, бросив короткий взгляд на путников. — Продолжай…

— Пробыло посольство в столице недолго — дней пять-шесть… — продолжал Эдмэр, — и уехали южане темнее тучи. Слухи сразу поползли, что не к добру это, и прочее… Позже стало известно, что посланцы князя требовали, чтобы мы, северяне, как верные союзники, направили весной войско к Амунблату в распоряжение самого князя… Эх, не знаю, правда ли, но, сказывают, речь шла о двадцати тысячах воинов — конниках, копейщиках, лучниках… И еще: к весне же Варимир потребовал, чтобы весь наш флот стал в устье залива Форохель…

— Хм… Редкая наглость! — воскликнул гном. — Я в людских делах не много смыслю, но, сдается мне, князь Севера — отнюдь не вассал Хордии…

— Помолчи, Чача… — помолвил Странник. — Далее, Эдмэр!

— Аргил, естественно, южанам отказал. Говорят, те кричали, руками махали, угрожали, да так и уехали ни с чем… — хозяин глубоко вздохнул и продолжил: — Мы тут немного с народом мозгами пораскинули, что да к чему…

— В кабаке, надо понимать, — вставил Мерик и тут же получил от приятелей тумака под бок…

— …И пришли к общему мнению, что князь наш поступил правильно! Знать, Варимир очередную войну затевает… Вот! От обозных людишек просочились слухи, что Гондор нынче уж не тот… Слаб нынче Гондор. Чего тут говорить, если великим княжеством женщина заправляет! И Роковая гора понемногу свое дело делает: уйма беженцев с юга нашли приют на востоке Руна, многие даже в Хордию подались… Короче говоря, подумали мы, что настало самое время южное княжество сцапать! Кто Гондор оседлает, тому и Умбар покорится! А кому покорится весь Юг, тот может диктовать свои условия всему Средиземью…

— Вот только вопрос: кто первым до Гондора доберется — Варимир с Керафаром, или Арисандр… — хмуро промолвил Странник.

— Вот-вот, мы так и подумали… Оттого-то и столь поспешные приготовления…

Фридерик, стараясь двигаться как можно тише, перебрался на соседнюю с магом лавку.

— Палландо! — прошептал он, но волшебник даже не шелохнулся, внимательно наблюдая за разговором северян. Пришлось хоббиту подергать мага за полу плаща, пока тот, вздрогнув, не обратил свой взор на молодого человека.

— Скажи, Палландо, кто такие этот Арисандр и Кефарь?

— Керафар! — поправил маг молодого человека. — Правитель Руна. А Арисандр из Анарионов — молодой князь, что восседает на Великом престоле в златоглавом Аннуминасе, законный владыка Арнора, Эрегиона и Линдона. А теперь — помолчи!

— …Короче говоря, решили мы, что собирается Восток идти войной на южные царства, но войско для этого потребуется несметное — все воины Хордии и Руна… Но надо же кому-то и тылы прикрывать — вдруг да Арнор по северянам ударит, пока их дружины на дальнем юге будут торчать! Такое уж бывало! Вот на этот случай и понадобились Варимиру наши воины и флот…

— Есть и другая возможность! — внезапно промолвила Мена. Голос девушки прозвучал звонко и, казалось, весело. — Заманит Варимир ваше войско в какое-нибудь ущелье, да бросит на него отборнейших лучников! А флот сожгут те же арнорцы… И сцапает князь Варимир не южное княжество, а северное!

Эдмэр только подскочил в кресле:

— Позвольте, госпожа! Да мне такое и в голову не приходило…

— Оттого ты и не князь… — заметил Мерик.

— Не могу представить себе такого вероломства, — проворчал Чача и тут же смачно высморкался в кулак. — Хрр… Вернее, не хочется в такое верить… Какая от этого польза Хордии-то? Хотя, если поглядеть с другой стороны, вероломство — вторая натура всякого правителя…

— Северное княжество — не такой лакомый кусочек, как южное, — усмехнувшись, согласилась девушка, — но зато оно рядом! Не надо тащиться с войском через полмира…

— Мена права — такую возможность не следует сбрасывать со счетов, — рассудительно промолвил Странник. — Если же княжества сойдутся в битве за Гондор… Хм… Кто бы не победил в этой войне — нам, северянам, пользы не будет! Так что Аргил со всех точек зрения поступил правильно и дальновидно! Вот только предугадать последствия такого «дальновидного» шага я не берусь…

В столовой зале повисла тишина. Все молча поглядывали друг на друга… «Всё, сказанное хозяином, никак не может повлиять на наши планы, — подумал Фридерик. — Может быть, пора отходить ко сну? Утром разберемся!»

— Какие еще новости? — спросил Странник. — Чего это стража засветло городские ворота закрывает?

— Нынче-то ворота нашего поселка и днем заперты, — сообщил Эдмэр.

— Норды тревожат? — догадался человек.

— Тревожат — не то слово! Обнаглели вконец островитяне! В этом году к самым западным укреплениям нагрянуло войско — где-то семьсот воинов, не меньше. Почти месяц тамошние жители провели в облоге… Хорошо еще, что северяне так и не научились стены штурмовать, а то туго бы пришлось. А так — нескольких стражников на стенах подстрелили, пару домов сожгли огненными стрелами… Когда весть об этом дошла до нашего наместника, господин Малорн собрал дружину из пятисот воинов и, сам же ее и возглавив, двинулся на запад… Островитян отогнали, а уж гоняться за ними по заснеженным предгорьям — дело бессмысленное! Они же передвигаются на собачьих упряжках, сам знаешь! Но не прошло и недели, как триста негодников оказались под нашими стенами… В общем, так тревожно и прошла зима. Вот уж месяц, правда, как о северных варварах никто не слыхивал, но господин наместник по-прежнему велит держать ворота поселков на запорах — от греха подальше…

— И правильно делает!

— Есть еще кое-что, о чем тебе следует знать… — негромко сказал Эдмэр. — Ты уж извини, Странник, но об этом я могу сказать тебе только с глаза на глаз!

— Хм… — Человек нахмурил лоб. — Говоришь, Любашка твоя уже спит?..

— Спит? Что ты! Она глаз не сомкнет, пока я в опочивальне не появлюсь.

— Это хорошо… Кликни свою супругу любезную, пусть она друзьям моим постелит на чердаке. Помнится, чердак у тебя уютный…

— Так постели уж давно готовы!

Чердак, как назвал Странник небольшие, чистые опочивальни на втором этаже огромного (по меркам хоббитов) дома, оказался, действительно теплым и уютным. Накрахмаленная простынь скрипнула, когда Фридерик присел на край высокой кровати. Белое, в розоватую клеточку одеяло и мягкая подушка так манили засыпающего хоббита, что тот чуть было не улегся на кровать как был — в плаще, куртке и грязных понучах. Но в последний момент молодой человек таки пересилил свою безмерную усталость. Он разделся, аккуратно сложив помятую одежку на единственной табурке, что отыскалась в комнате. Долго смотрел на замызганные дорожной грязью обувки. Но сил пойти попросить у добрых хозяев горячей воды не было… Поэтому хоббит засунул вонючие понучи куда подальше под кровать и рухнул в белое блаженство, накрывшись одеялом с головой. Только грязные ноги остались висеть над краем белоснежной простыни. Рядом же, на соседних кроватях, безмятежно посапывали приятели…

Вскоре Фридерику приснился странный сон.

Снилось ему… что превратился он не то в комара, не то в комаху какую малую… Летает он, будто бы, в кромешной тьме, натыкаясь временами на стены и глухие, закрытые двери, и вдруг видит впереди полоску неяркого света. Радостно устремившись к долгожданному теплу (свет — всегда тепло!) влетает он с размаху в небольшую комнату, освещенную лишь светом одинокой лучины, что стоит на столе меж двух деревянных скамей… На одной из скамей сидит невысокий, толстоватый человек. Лысина его блестит в неясном свете и покрыта мелкими капельками пота. Напротив него расположился хмурый воин в плаще; плащ откинут в сторону, под плащом сверкают ножны длинного меча. В руке он держит потухшую трубку. Лицо воина изуродовано… Люди о чем-то беседуют, но о чем именно, разобрать невозможно. Поэтому Фридерик медленно, делая осторожные круги по комнате, подлетает к ним всё ближе и ближе…

Дождавшись, когда шум в доме поутихнет, Эдмэр и Странник, потушив лишние свечи, расположились в горнице. Лишь горячее пламя в камине освещало комнату, да лучина, которую хозяин поставил на стол. Страж бросил взгляд на потухшую трубку и принялся вновь набивать ее табаком. Затем, не торопясь, принялся раскуривать, да так и не раскурил...

— Что еще ты хотел мне сообщить? — спросил он.

— Слухи всякие ходят… — кашлянув, промолвил хозяин.

— Слухи всегда ходят… Что конкретно?

— Народ недоволен правлением Аргила — слишком много поборов! Былые вольности, которые заслужили северяне, позабыты. Простой люд притесняют… Нынче каждый, кто состоит в личной гвардии князя, может беспрепятственно войти в любой дом и делать, что ему захочется — даже жен тискать в свое удовольствие! И слова им не скажи — тут же за меч хватаются! При твоем отце-то, Артанаре, такого не было, Арата…

— Народ всегда недоволен своими правителями, — философски заметил человек. — Что касается жен, то вы сами позволяете их тискать — князь тут не при чем! Неужто, это всё, что ты собирался мне сообщить?

— Ах… Ходят слухи, что князя хотят сместить, что зреет заговор… — вздохнув, признался толстяк, настороженно поглядывая на собеседника исподлобья. Странник даже бровью не повел. — Говорят, к власти Аргил пришел злым путем… Будто он самолично причастен к смерти твоего отца, а, значит, занимает княжеский трон незаконно…

Странник только глубоко вздохнул и отложил в сторону потухшую трубку.

— Слухи о неестественной смерти моего отца ходят уже тридцать лет… Тебя, если мне память не изменяет, тогда еще и на севере-то не было, Эдмэр! Кстати, имена «заговорщиков», случайно, не фигурируют в застольных беседах?

— Фигурируют… — признался толстяк.

— Не удивлюсь, если среди прочих имен мелькает и мое собственное, — криво ухмыльнувшись, промолвил Странник.

Эдмэр лишь глубоко вздохнул, потупив взор. В комнате настала напряженная тишина, лишь писк одинокого комара доносился откуда-то из угла…

— Устал я, Эдмэр, — сказал Странник и, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза. — Пойду я, пожалуй, спать… Завтра вставать рано. До Нордфоста дорога неблизкая, а нам нужно туда попасть как можно скорее…

— В столицу? — Хозяин только покачал головой. — Ох, не советовал бы! Вдруг, да слухи какие дошли таки до ушей самого Аргила?

— Дошли, можешь не сомневаться… Только мне до этого дела нет!

— К тому же — забыл предупредить! — велением князя все города и поселки, что севернее Затоки, еще с осени закрыты для чужеземцев… Даже обозных людей туда не пускают! А ведь мы их всех в лицо знаем не один год…

— Закрыты, говоришь? — удивился Странник. — С чего бы это?

— Говорят, князь опасается, как бы союзники наши разлюбезные чего не учинили в отместку за отказ предоставить им войско… Личная гвардия князя все дороги контролирует!

— Разумно… — произнес человек, нахмурив лоб. — И я бы так поступил! Только… Что ж ты сразу этого не сказал-то!? А то заладил — заговор да заговор… Что же нам делать-то теперь? Вот незадача…

— Может, передумаешь, Арата? А?

— Помолчи! — гаркнул Странник. Эдмэр лишь втянул голову в плечи. Страж же ненадолго склонил голову и нахмурил брови.

— Вот что, Эдмэр… — произнес он, наконец. — Твоя старая повозка на ходу?

— Э-э… Куда же я без нее? Понятное дело — на ходу… И лошадки у меня есть… Прошлой весной прикупил недорого, кстати сказать… Старые клячи уж два года, как поздыхали! А к чему это ты?

— Понадобится мне твоя повозка…

— Не дам! — подскочил толстяк. — Ишь, чего удумал! На этой повозке да клячах полудохлых вся моя коммерция только и держится! Чем детей-то кормить буду, если торговать не смогу!?

— Успокойся ты, — устало промолвил Странник. — Мне повозка нужна, чтобы только добраться до столицы…

— Не дам! — еще громче воскликнул хозяин. — А как разобьешь ее по дороге?

— Никто ее не разобьет! Сам же и будешь править!

— Сам? В смысле?.. — Эдмэр уставился на Стража широко открытыми глазами. — Что значит — сам?

— Ну, не мне же самому под ручки с гномом вести повозку с товаром в столицу! — раздраженно воскликнул Странник. — У тебя ведь товар на продажу есть?

— Есть… — растерянно пошептал Эдмэр. — Но еще же не весна… Торговцев на базарах не сыщешь…

— Короче говоря, пять золотых я плачу сейчас! Столько же получишь, когда мы все благополучно доберемся до Нордфоста… Что не понятно?

Теперь брови насупил Эдмэр.

— Десять золотых… Хм…

— За эти деньги ты себе две телеги купишь, и трех лошадей!

— Опасной может выдаться дорога… А как островитяне где-то притаились?

— На этот случай у нас есть мечи!

— А назад в одиночку возвращаться? Мало ли в наше время отребья по дорогам шастает…

— Никто тебя в шею гнать не собирается! Поживешь в моем доме с месяц. Товар продашь, и дороги к тому времени станут безопасными!

— Надо бы с Любашкой посоветоваться… — надувшись, произнес хозяин.

— Беги, советуйся! Только учти — затемно выехать надобно!

— Хм… — Эдмар почесал лысину и, явно невпопад, воскликнул: — Ну, откуда эти комары паршивые в доме берутся? Спасу от них нет даже зимой! — И что есть мочи хлопнул себя ладонью по темечку…

Фридерик резко проснулся. Еще какое-то время медленно соображал, где он, и что тут делает. Но ритмичный храп приятелей сразу вернул его к действительности… «Мы в поселке со смешным названием Клевань, — вспомнил хоббит. — Сейчас середина ночи…» И он, улыбнувшись, повернулся на другой бок и тут же вновь заснул…