Глава 22. Тревожная весна в Нордфосте (продолжение)

Обеденная трапеза состояла из следующих блюд: холодной говядины с маринованным лучком; баранины, тушеной с грибами; картошечки, поджаренной в сале; красной рыбки в винном соусе; жирной селедочки в масле, а также не очень свежего, но душистого черного хлебца («Овощей, извините-с, нет» — скорбно сообщил Теофил). Из погреба, надо понимать, старый вояка притащил непочатую бутыль красного вина и усердно, отмеривая по капелькам, разливал «сокровище» по высоким бокалам.

— А где же знаменитые «дары моря», которыми так славится север? — поинтересовался Чача.

— Конечно же, ты имеешь в виду крабов, омаров, лангустов, креветок, устриц и прочую дребедень? — осведомился Странник.

— Дребедень? — удивленно переспросил Палландо. — Помнится, я с большим удовольствием отпробовал мидий в свое время…

— А я даже не представляю себе, как выглядят устрицы… — созналась девушка. — Хотя и говорят, что это самый изысканный морской деликатес!

— Для устриц нынче не сезон… — сообщил Странник. — Что же касается всего остального… Мм… Как я уже говорил, большей частью мне приходится проводить время в горах, а потому от морских деликатесов я давно отвык и не держу их в доме. Но, если есть желание отведать нечто экзотическое, можно прогуляться в северные кварталы города. Там, напротив княжеского дворца, расположена торговая площадь, на которой летом камню негде упасть от купеческих обозов. Там же, помимо лавок местных торговцев, располагаются многочисленные таверны, кабаки и трактиры, в которых вам подадут любое блюдо, какое вы только пожелаете… Впрочем, отправляться в те места без местного сопровожатого я бы не советовал… И вообще — даже с сопровожатым — не советовал бы!

— Почему? — спросил Чача, облизывая баранью ножку.

— Выпейте, лучше, вина… — промолвил человек. — Это прекрасное, сухой вино с юга Арнора…

— Как, из самого Арнора? Мм… — промычал гном, беззастенчиво выхватывая с блюда самый увесистый кусок говядины. Теофил лишь сокрушенно покачал головой…

Некоторое время путники прилежно поглощали долгожданное, обильное угощение. За столом слышалось лишь чавканье, хруст костей да звон бокалов. А также отдельные реплики: налейте еще вина, уважаемый; передайте, будьте так добры, мне вон то блюдо; жаль, что нет соуса…

— Вино-то кисловатое… — прошептал Мерик в самое ухо Фридерику. — У нас, в Уделе, вина куда слаже и приятнее!

Фридерик только кивнул, но промолчал.

Очень скоро он почувствовал, что согрелся и насытился. Сняв тяжелую куртенку и повесив ее на высокую спинку кресла, слегка откинувшись, хоббит неторопливо достал трубку, набил ее табачком, и неспешно принялся раскуривать… В странном (по хоббитским понятиям) зале было светло, тепло и уютно, и молодой человек невольно расслабился: еще немного, и дремать бы начал. «Как же не хочется возвращаться в унылую, холодную, полутемную комнату этажом ниже», — подумал он, лениво выпуская колечко дыма.

— Хм! — вдруг громко произнес Чача, и Фридерик тут же пришел в себя. — Как так получается, уважаемый хозяин сего славного чертога, что весь дом кажется неприступной, суровой крепостью, а собственные твои покои блистают изяществом и полны света?

— Действительно, мы тоже обратили на это внимание! — воскликнули хоббиты.

— Дома в городе неоднократно перестраивались… — пояснил Странник. — Эти окна в наружных стенах велел пробить мой дед. По его же распоряжению снесли и наружную, боевую галерею на третьем этаже…

— Палландо! — воскликнул Фридерик, — вы недосказали историю про северные корабли! Кажется, мы остановились на дакарах…

— Дракарах, молодой человек! — поправил хоббита маг. Он тоже откинулся на спинку кресла и извлек на свет свою замысловатую трубку. — Впрочем, думаю, что по части «этих кораблей» следует обращаться с вопросами непосредственно к Страннику!

Все, присутствующие в зале, как по команде, повернулись к человеку.

— Ко мне? — удивился «хозяин славного чертога». — Я тоже не знаток кораблей! Редко мне доводилось путешествовать морями… Впрочем, я понимаю, куда клонит наш друг Палландо! Действительно, на протяжении многих лет дракары нордов являлись для нас, северян, сущим наказанием! Мы прозвали их «драконами»…

— Так это — корабли северных варваров? — воскликнула Мена.

— Здесь следует сделать небольшой отступление, — промолвил маг, прерывая девушку и Стража. — Долгое время у северных изгнанников, которых — надо понимать, по привычке — многие и поныне именуют «отступниками», не было своего флота… Оно и понятно! Где здесь, на севере, раздобыть так необходимый для постройки кораблей лес?

— Я не знаток лесов, знаете ли, — кашлянув, произнес гном, — но мне это с самого начала было непонятно…

— Мне тоже, — добавила девушка. — Мы прошли — пешком! — половину северного княжества и ничего, кроме хилых деревец, не видели…

— Н-да! — хлопнув себя по коленям, воскликнул Странник и рассмеялся. — Заведи вы такой разговор в присутствие князя, вас бы скоро упрятали в глубокие подвалы под дворцом светлейшего, обвинив в шпионаже!

— Ага! — прошипел Мерик. — А кое-кто утверждал, что подвалов под домами нет! Где этот обманщик?

«Действительно, где же Теофил? — почему-то подумал Фридерик, — Что-то я его давно не вижу… Ах, да! Он же обещал прогреть наши покои…»

— Всё не так просто… — внезапно посерьезнев, промолвил Арата. — Когда четыре тысячи полуживых мужчин и несколько десятков женщин — остатки могучего воинства, которых возглавлял наш первый правитель Аскельд — достигли берегов сурового северного моря и основали на его берегах столицу «княжества в изгнании», у нас не было ничего… Прошло около пятидесяти лет, и наша колония сократилась до шестисот человек… Старые, закаленные в боях воины умирали от холода и болезней, а молодые воины ценились на вес золота! Такая колония не имела никаких шансов на выживание…

— Хм… — промолвил Чача, нахмурив брови. — Это — очень болезненная тема и для нас, гномов… Как же вы с ней справились?

— После кончины Аскельда князем стал его сын Керфанир… Именно он позволил своим подданным — мужчинам — добывать себе жен, как и где им заблагорассудится, не взирая на древние законы! Понятно, что первыми пленницами — и наложницами! — стали женщины из северных пределов Хордии…

— Как это гнусно — воровать женщин, — промолвила Мена.

— Возможно, — слегка склонив голову, согласился Странник, — но что нам оставалось делать?

И Фридерик, в очередной раз, поразился: как может этот человек настолько ассоциировать себя с древними предками, чтобы постоянно повторять — мы… нас… нам…

— Как бы там ни было, но северные отступники выжили, — промолвил Палландо. — Кому-то сей факт может не нравиться, но, при этом, факт остается фактом. Ничего, как говорится, не поделаешь… Впрочем, мы отвлеклись от темы! Наш друг Фридо интересовался кораблями северных варваров, если мне не изменяет память…

— Просто, хотелось бы дослушать повесть до конца… — скромно признался хоббит.

— И нам тоже! — дружно воскликнули приятели.

— Мне эта повесть также интересна, — промолвила Мена, бросив короткий взгляд на Арату.

— Первыми кораблями, которые появились в гавани Нордфоста, были, как не странно, легкие «арабы» хордийцев. У нас они зовутся шебеками… — продолжил Странник. — А история их появления у северных берегов следующая: в конце прошлого тысячелетия очередной князь Северного Арнора — не помню его имени, уж извините! — затеял строительство невиданного доселе морского порта в самом устье великой реки Амун. Устье было болотистым; и хоть немало народу полегло при забивке глубоких, дубовых свай, ни в чем-то тот князь не преуспел! Стоило лишь хордийцам начать с ветхих стапелей спускать на воду первые корабли собственного флота, как внезапно объявившийся арнорский флот сжег все верфи подчистую вместе с построенными кораблями! Однако некоторые корабли уцелели… Их увели наши разведчики еще до того, как армада Арнора вошла в залив Форохель…

— Умыкнули, стало быть? — уточнил гном. — Спёрли…

— Главной проблемой нашего южного соседа всегда являлось отсутствие возможности построить сильный флот, — продолжал Странник, не обратив внимания на язвительное замечание Чачи, — хотя их леса изобилуют прекрасной древесиной! Флота у них нет и поныне… А не имея сильного флота, нельзя рассчитывать на победу над такими могучими державами, как Арнор и Гондор… Возможно, поэтому князья Хордии всегда пытались заигрывать с нами, северными изгнанниками…

— Впрочем, не будем отвлекаться! — промолвил маг. — Мы и так слегка отклонились от темы…

— Верно! — поддержал мага гном. — Можно покороче? А то что-то в животе урчит — страсть как!

— С тебя станется, — проворчал Мерик. — Тебе бы целого быка на вертеле — кашлянул бы, да не подавился!

Фридерик лишь пиннул приятеля ногой под столом. Томми, похоже, поступил так же… Впрочем, на счастье, гном так и не расслышал слов Мерика.

— Мы вовсе не отклонились от темы, Палландо, — спокойно возразил Странник. — А ты, гном, выпей вина или сходи, облегчись… Итак, мы, северяне, долгое время не могли решить ту же задачку, что и поныне остается неразрешимой для нашего южного соседа! У нас не было флота! А у северных варваров он был… Их дракары постоянно держали в напряжении всё наше побережье. Попросту говоря, мы могли себе позволить жить только под защитой крепостных стен. А такие стены имелись только в столице, да в небольшой — на то время — крепости под названием Затока…

— Чем же так страшны дракары нордов? — спросила девушка.

— Это очень легкие, подвижные суда, — пояснил человек. — Они оснащены одним прямым парусом, и парой десятков весел. Одновременно на борту такого судна могут находиться от пятидесяти до семидесяти воинов… Но основной особенностью этих кораблей является то, что нос и корма судна ничем не отличаются друг от друга. Иногда мы, северяне, даже задавались вопросом, есть ли в лексиконе варваров слово «корма»?

— Но в чем тут соль, как говорят у нас, в Салихарде? — промолвил гном. — Я что-то не очень понимаю…

— Эта особенность делает дракары очень верткими и быстроходными судами, — терпеливо продолжал Страж. — Не знаю, как это удается северянам, но они могут мгновенно изменять движение судна в любом направлении! И потому они — оч-чень опасные противники даже для современнейших кораблей. А команда из семидесяти свирепых воинов в состоянии разграбить не один поселок… Признаюсь, даже сейчас, когда мы располагаем неплохим флотом, всё, на что можно рассчитывать в бою с дракарами — отогнать их подальше от наших берегов… Потопить их судно — редкое везение, захватить же — почти непосильная задача!

Внезапная догадка осенила Фридерика, и он уверенно воскликнул:

— Но вам удавалось таки захватывать корабли нордов!

— Да, — подтвердил человек. — Даже сейчас в гавани Нордфоста «зимуют» несколько дракаров северян…

— Удивительно, — промолвил маг, — что за прошедшие века эти корабли никак не изменились. Нынешние дракары выглядят так же, как выглядели и тысячу лет назад…

— Похоже, эти варвары таки серьезные противники? — спросил гном.

— Я бы так не сказал, — промолвил Странник. — Они, действительно, доставляют нам немало хлопот, но серьезными противниками так и не стали! Как я уже говорил, у нордов нет единого правителя, который мог бы объединить все разрозненные кланы…

— А если бы такой правитель появился? — поинтересовалась Мена, слегка прищурив глаза.

— О! Тогда нам пришлось бы куда хуже! Но с другой стороны, — лукаво заметил человек, — у нас появилась бы возможность хоть с кем-то договариваться!

— Мы отклонились от темы! — воскликнули хоббиты.

— Хм… — проворчал гном. — Всё это крайне интересно, но как же вы, северяне, научились строить корабли из… э… богатейших россыпей камней?

Странник только рассмеялся и промолвил:

— Да… Отсутствием любопытства вы, друзья мои, не страдаете…

— Можем даже поделиться! — воскликнул Мерик.

«Он опять назвал нас своими друзьями, — чуть не воскликнул Фридерик. — Что это — совпадение, случайность, или человек, действительно, так к нам и относится?..» Почему-то понять это казалось хоббиту крайне важным.

— Я не зря упомянул несколько суден, которые попали в руки наших разведчиков несколько ранее, чем флот Арнора перечеркнул все планы правителей Хордии относительно строительства собственного флота, — продолжил свой рассказ Странник. — Именно этим утлым суденышкам предстояло стать основой зарождения нашего северного флота…

— Основой? — удивился Чача. — Как так? Я что-то пропустил? — Все дружно зашикали на гнома.

— Как вы уже поняли, — продолжал, меж тем, человек, — леса, так необходимого для строительства кораблей, в пределах северного княжества нет, да никогда, надо понимать, и не было… Когда вам случится лицезреть наши западные владения…

— Оч-чень надеюсь, что это случится в ближайшее время, — негромко промолвил маг, затянувшись трубкой.

— …вы, безусловно, заметите, что и там не сыскать достойного для строительства кораблей материала…

«А из чего же тогда норды создают свои корабли?» — хотел было спросить Фидерик, но благоразумно промолчал.

— Так получилось, что приблизительно около тысяча восьмисотого года мой дальний пра-пра-прадед решил исследовать восточные, никому доселе неизвестные моря… Из четырех шебек, которые были захвачены нашими разведчиками в устье реки Амун, к тому времени уцелели лишь две: одно из суден погубил шторм, когда корабли направлялись в Нордфост из залива Форохель; еще одно сожгли норды… И вот, на двух оставшихся «посудинах» было предпринято долгое — в три года! — опасное путешествие в земли, которые расположены к востоку от нашего княжества. Вначале мореходы достигли устья реки Туны…

— Это же наша река! — воскликнули хоббиты. — Мы ее знаем!

— На это ушел почти год… — заметил человек. — Перезимовав в устье, они поплыли дальше и, со временем, достигли берегов, которые племена северинов считали своей вотчиной… Но, лишь поднявшись вверх по течению быстрых северных рек, путешественники обнаружили то, что долгие годы безрезультатно искали их предшественники — огромные рощи вековых северных сосен! А из этих древ, как известно, получаются самые отменные корабли!

— Вот это да! — воскликнул гном. — Ну, Странник, ты меня и удивил…

— У вас, северян, — утвердительно промолвил Фридерик, — появилась восточная колония или провинция… Вот, откуда все ваши богатства!

— Именно так! — продолжал человек. — Но не думайте, что это далось нам без особого труда. Северины — не очень сговорчивый народ…

— Моему-то семейству это хорошо известно… — криво ухмыльнувшись, промолвил Мерик.

— Прошел не один год, пока мы, северяне, не наладили таки сносных отношений с этими восточными варварами, которых, кстати говоря, леса, как таковые, никогда и не прельщали. И прошли годы, пока мы не научились доставлять северный лес в наши гавани… Удивительно, но северинов куда более привлекает тамошняя пустынная степь, которая у них зовется «тундрой», да стада грациозных, с ветвистыми рогами, животных — северных оленей…

— Никогда о таком не слыхивала… — промолвила Мена. — Неужели среди снегов тоже обитают олени?

— Не буду вдаваться в излишние подробности! — заявил Странник. — Вы и так узнали о многом, чего вам знать-то не положено… Короче говоря, прошло еще около ста лет, прежде чем первые нашисерьезные корабли были спущены на воду с верфей Затоки. Конечно же, наш теперешний флот уступает количеством кораблей и их великолепием Арнору и Гондору, но уверяю, никто не сможет состязаться с нами в могуществе здесь, в северных водах!

— Даже норды? — хитро подмигнув хоббитам, спросил Чача.

— Особенно норды!

— Хвастунишки! — проворчал гном. — Всегда вы, люди, любили прихвастнуть перед другими народами!

— Не будем отвлекаться! — воскликнули хоббиты.

— А увидеть ваши корабли воочию можно? — спросил Мерик. — А то из окна просматриваются только макушки мачт…

— Ты хочешь прогуляться в порт? — удивился Странник.

— И мы тоже! — толкнув Фридерика под локоть, заявил Томми.

— Признаюсь, мне тоже было бы интересно глянуть на ваши прославленные корабли… — произнесла Мена. — Заодно и ноги бы размяла…

— И я непрочь прогуляться! — заявил гном.

— Извольте… — промолвил явно недовольный Странник. — Однако, вам нужен провожатый, как я уже говорил… Как ты думаешь, Эдмэр?

— Только не я! — воскликнул молчавший до того торговец. — С меня вполне хватило приключений на тракте! Думаю, Теофил для этой роли подойдет куда лучше…

— А ты, Странник?

— Увольте, судари! Из меня, нынче, провожатый плохой…

— Где ж этот бездельник? — осведомился гном.

— Он не бездельник! — заступился за старого вояку Мерик. — Ему еще камины надо растопить в нашей опочивальне!

— Арата! — негромко промолвила Мена. — Что за сражение изображено на том вон полотне?

Странник лишь покосился на картину, что украшала центр обеденной залы.

— Сколько себя помню, — промолвил он после заметной паузы, — полотно сие всегда украшало стены этой залы… Говорят, что его написал неизвестный художник по заказу моего деда. Впрочем, всё, что изображено на полотне — фантазия…

— Вот как? — произнес гном, разглядывая картину, словно в первый раз ее увидев. — Удивительно! Именно так я себе и представлял морские сражения…

— Ты и моря-то в глаза не видел до сих пор! — заметил Мерик.

— Как это — не видел? — возмутился тот.

— Надо признаться, — промолвил Странник, — что ни в каких подобных сражениях наш флот участия не принимал… Так — мелкие стычки, не более! Хотя и говорят, что ранее флот хаживал до самого залива Форохель, и даже до Серебристых Гаваней…

— Значит ли это, что и воевать-то вы на море не умеете? — спросил гном.

— Мы ведь воюем с нордами…

— Это ли настоящая война?

— Чача! — прервал гнома Палландо. — Воины северного княжества показали себя с лучшей стороны в затянувшейся почти на тысячу лет войне восточных княжеств с воинством Юга и Запада… Не это ли лучшее доказательство их воинского мастерства?

— Тоже мне — война! — откликнулся гном. — Мелкие стычки, не более…

— Похоже, мы отклонились от темы! — хлопнув в ладоши, воскликнула девушка. — Арата, что это за оружие рядом с картиной. — И Мена указала пальцем на странный, чем-то похожий издалека на небольшой лук с деревянным прикладом (именно так охарактеризовал бы его Фридерик) предмет, что красовался на стене рядом с фантастическим полотном.

— Это арбалет! — удивленно признался Странник. — Самое последнее слово, если так можно выразиться, в военном деле… Удивлен, что ты о нем никогда не слыхивала!

— Я о нем слыхивала! — отрезала Мена. — Только, признаться, не видывала! И вот эта несуразность — последнее слово!?

— Погоди… — Странник снял арбалет со стены, натянул тетиву при помощи незамысловатого механизма и, зарядив его короткой стрелой, протянул девушке. — Всё не так просто… — произнес он. — Это оружие только внешне напоминает знакомый всем лук. На самом же деле оно не имеет ничего общего с тем, что оставил нам в наследие Старший народ… Будь с ним осторожна!

Мена недоверчиво приняла из рук Странника «самое совершенное оружие всех времен и народов», и даже попыталась прицелиться в окно.

— Ерунда всё это! — заявила она спустя минуту. — Эта штуковина неимоверно тяжелая! Из него невозможно стрелять точно, да и руки вскоре устанут его держать…

— К тому же, — добавил человек, — перезарядка арбалета требует определенного времени, и это его основной недостаток в бою. Тем не менее, арбалетная стрела, которая в простонародье зовется «болт», легко пробивает железный доспех с расстояния в пятьдесят шагов…

— Тоже мне — расстояние! — фыркнула Мена.

— Тоже мне — доспех! — проворчал Чача. — Выкованные руками гномов доспехи такой игрушкой не пробьешь!

Странник слегка осклабился. Молча взяв в руки арбалет, он прижал приклад к плечу, мгновение целился и нажал на спусковой крючок. Тетива звонко щелкнула, и «болт» со звоном вонзился в дубовую дверь в противоположной стене залы. Все, за исключением мага, Альфы да хмурого и молчаливого Эдмэра проследовали к двери. Мена первой ухватилась за стрелу, но как ни старалась, не смогла вытащить ее из толстой, дубовой доски.

— Руки вспотели… — проворчала она.

— Дай-ка мне! — Чача оттеснил девушку в сторону и ухватился обеими ручищами за короткую стрелу. Некоторое время он только сопел, лицо его побагровело; но, наконец, упершись ногами в стену, гном выдернул стрелу, чуть не повалившись при этом на хоббитов.

— Н-да, однако… — с сомнением произнес он. — Пожалуй, железный доспех она таки пробьет… Но митриловую кольчугу ей нипочем не взять!

— Ерунда всё это! — упрямо повторила девушка. — А если стрелок промахнется? Да пока он будет перезаряжать свой арбалет, его на мелкие куски порубят!

— Возможно… — согласился Странник. — Но скажи мне, Мена, ты ведь неплохо стреляешь из лука?

— Неплохо… — прищурив глаза, ответила та, с опаской поглядывая на Стража, словно ожидая подвоха.

— А сколько лет тебе понадобилось, чтобы научиться неплохо стрелять?

— Хм… — девушка коротко пожала плечиками. — Трудно сказать…

Впрочем, похоже, Странник и не дожидался услышать ответ.

— Для того чтобы обучить воина прилично стрелять, — продолжал он, — нужны два-три года постоянных тренировок с луком. И это при том, что далеко не всякий человек, вообще, способен этому научиться — нужны определенные данные от природы, если можно так выразиться…

— К чему ты клонишь? — хмуро осведомилась Мена.

— Обучение стрельбе из арбалета отнимает от силы несколько дней, и стрелять из арбалета может практически каждый здоровый и сильный мужчина. Это — основное его преимущество перед луком… А теперь представьте себе отряд из ста воинов, вооруженных арбалетами и разделенных на две шеренги: первая шеренга производит залп и отходит за спины сотоварищей, чтобы перезарядить оружие. В это время следует залп второй шеренги, и они освобождают место для своих предшественников! Точность стрельбы при этом не имеет особого значения — главное, чтобы болты летели в цель кучно… Поверьте мне, ни отряд копейщиков, ни отряд мечников не устоят перед арбалетчиками!

— А конница? — упрямо поинтересовалась Мена.

— Действительно, только коннице, благодаря ее скорости и маневренности, под силу достойно противостоять такому отряду, — согласился Странник. — Но на этот случай имеются копейщики и мечники, которые всегда рядом и могут принять удар конницы на себя… — С этими словами человек водрузил арбалет на его прежнее место на стене.

— Уважаемые гости! — донеслось со стороны двери. — Ваши комнаты протоплены, можете спокойно отдыхать!

— Теофил! — воскликнули в один голос хоббиты. — Странник пообещал, что ты будешь нашим провожатым и покажешь нам порт!

— Я? — Старый воин озадаченно глянул на человека. — Разумно ли это?

— Ну, пожалуйста… — принялись канючить приятели.

— Я тоже, сударь, прошу вас сделать нам такое одолжение, — слегка склонив головку, произнесла девушка.

— И я присоединяюсь к этой нижайшей просьбе! — чопорно добавил Чача.

Теофил растеряно посмотрел на Странника. Тот лишь пожал плечами — мол, тебе самому решать — и отвернулся к окну.

Городские ворота, которые вели в порт северной столицы, как ни странно, были открыты. Вернее, ворот, как таковых, не было вовсе. Их заменяла мощная, окованная железом решетка, которая была наполовину поднята — достаточно, чтобы даже повозка Эдмэра могла беспрепятственно проехать под ней. Два стражника по бокам скучали, подпирая крепостную стену, но, завидев приближающуюся «странную компанию», приосанились, взяли в руки пики и приняли суровый вид. Впрочем, узнав Теофила, они тут же расслабились и, вновь прислонившись к стене, лишь проводили приятелей настороженными взглядами. Ни единого слова так сказано и не было…

Сразу за воротами имела место достаточно обширная площадка, от которой два широких пандуса спускались вниз. Само собой разумеется, что всё это было сделано из гранита, даже под ногами была булыжная мостовая. Хоббиты только диву давались: никогда в жизни они не видели столько рукотворного камня! У себя, в Уделе, они привыкли, что все строения, и даже «горотьба» — деревянные, а дороги — сплошь укатанная земля. Здесь же земли и вовсе не было видно…

Фридерик первым добрался до широкого (и высокого) каменного парапета, что ограждал площадку, и, не долго думая, залез наверх. Аккуратно усевшись на холодном камне, хоббит повернул голову в сторону гавани и обомлел…

— Ах… — только и произнес он. Приятели не замедлили присоединиться к своему товарищу.

— Прошу вас — поосторожнее! — обеспокоено воскликнул Теофил за спиной у хоббитов. — Здесь достаточно высоко…

Действительно, внизу, футах в двадцати, находилась широкая (ярдов в сто) гранитная набережная. Там и здесь на ней виднелись столь непривычные взору деревянные строения. Амбары — подумали хоббиты, пакгаузы — сообщил Теофил. От набережной, в море, уходили широкие, каменные молы, к которым справа и слева были пришвартованы — уткнувшись носами в мол — десятки кораблей. Далеко в тумане виднелся еще один широкий мол, что отделял огромную гавань от моря. По нему проходила не очень высокая крепостная стена. Узкий вход в рукотворную гавань «украшали» две ощетинившиеся зубцами башни, между которыми была натянута в воздухе тяжелая цепь… Всё это зоркие глаза хоббитов подметили моментально!

Впрочем, гавань охраняли не только цепь и крепостные стены… По обеим сторонам высились величественные бастионы, на верхних площадках которых виднелись странные — с точки зрения хоббитом, естественно — сооружения из деревянных блоков и балок. «Метательные машины», — понял Фридерик.

— Хм! Так и будем здесь торчать? — осведомился гном. — Может быть, прогуляемся по столь славной набережной?

— Ага! — откликнулся Мерик. — Желательно, с зонтиком и под ручку…

— Конечно, господа, — промолвил, почему-то хмурясь, Теофил, — мы можем спуститься вниз и даже немного пройтись по молу, но прошу — не очень долго… Здесь везде стражники, хотя они и не бросаются в глаза! Не хотелось бы вызвать неудовольствия…

— Ура! — воскликнули хоббиты, и Мерик с Томми первыми припустили вниз по пандусу — кто первым добежит до моря! Фридерик, Теофил, девушка и гном медленно двинулись следом…

— Странно, — заметил гном, — видеть среди исключительно каменных строений деревянные… э…

— Пакгаузы? — спросил Теофил.

— Вот именно! Не кажется ли вам, уважаемый, что сие есть неслыханное расточительство? В условиях крайнего севера, я имею в виду…

— Все корабли, — спокойно ответил старый воин, — имеют свой срок службы… Когда их списывают на берег…

— Списывают? — невольно повторил Фридерик…

— Именно! Так вот, когда они приходят в негодность...

— Устаревают? — уточнила Мена.

— Ну да! Короче говоря, их разбирают на части, и из этих частей собирают пакгаузы — иными словами склады. В каком-то смысле, все эти строения — история нашего северного флота! Впрочем, все они будут вмиг сожжены, если в гавань Нордфоста прорвутся враги...

Приблизившись к самому краю гранитной набережной, Фридерик глянул на запорошенный легким снежком лед, что сковал воды рукотворного залива. Лед был темным и казался каким-то хрупким… «Интересно, — подумал хоббит, — если я сейчас возьму, да спрыгну вниз, не проломается ли он подо мной?» От этой мысли молодому человеку сразу стало зябко… И отбросив так некстати подвернувшееся видение, Фридерик попытался представить себе, как выглядит эта унылая набережная летом, когда в небе сияет теплое и ласковое солнышко, вокруг зеленеют невысокие деревца, а ленивые волны бьются об этот самый гранитный берег…

— Фридо! — донеслось до слуха хоббита. — Не отставай!

Молодой человек лишь вздохнул и вслед за приятелями двинулся меж застывших, как изваяния, кораблей… Можно было бы сказать, что вокруг стоит тишина. Но это было не так… Кроме звука шагов путников, до слуха хоббита доносился чуть слышный плеск вод, скрип многочисленных мачт, скрежет льда и отдаленные крики чаек…

— Каждый мальчишка у нас, на севере, мечтает вырасти и стать прославленным мореходом, — неспешно повествовал Теофил, следуя во главе «странной компании» по каменному молу. — Но лишь единицы становятся настоящими «морскими волками»…

— Волками? — изумились приятели.

— Вы не ослышались! — невозмутимо продолжал старый воин. — «Морскими волками» зовут у нас, на севере — и не только у нас! — заслуживших почет и уважение моряков… Впрочем, далеко не всем выпадает такая честь — говорят, надо обладать особым даром, чтобы стать великим мореплавателем… Признаться, и я сам, будучи совсем юным, поступил на службу на один из прославленных ныне корветов. Но, знать — не судьба! Поглядите, сколько на кораблях разных снастей: «стоячий» и «бегущий» такелаж, рангоут, паруса… И при этом каждая снасть — веревки, переплетения канатов, концы и веревочки, а также крючки, гвозди и дощечки — каждая! — имеют свое собственное название! Блинд, фок, фок-марсель, грот, бизань, штаг, леер, стень, лось, бом-брамы, реи, марсы… А еще: топенанты, крюйсы, фалы, шкоты… Бушприты, гафели, фор-бом-брам-реи…

— Какой ужас! — воскликнул гном. — Это же и запомнить-то невозможно! Кто такое придумал?

— Кто придумал — не важно, — скорбно сообщил Теофил. — А важно, что я никак не мог уместить в своей юной голове все эти названия! Всё, что я запомнил и хоть как-то представлял, где оно находится, это — полубак, опердека, шканцы и полуют… А также — гальюн, где, как утверждали мои приятели, мне самое место… Короче говоря, не прошло и двух лет, как меня «списали» на берег… Я взял в руки обычный меч и понял, что мое место — на суше!

В этот момент приятели поравнялись с носом очередного корабля, который украшала деревянная скульптура полуголой девицы. Хоббиты невольно застыли с широко раскрытыми ртами…

— Говорят, Силы Стихий любят обнаженных дев, — сообщил Теофил, с усмешкой наблюдая за молодыми людьми. — А потому кораблю, форштевень которого украшает подобная красотка, всегда будет сопутствовать удача…

— Ну, я вам скажу!.. — произнес гном, разглядывая «красотку», и смачно выругался.

— А что — это? — воскликнул Фридерик, указывая на пространство между кораблями.

— Похоже на обнакнавенные бочки, — сообщил Чача. И действительно, всё пространство между бортами величественных кораблей было заполнено вросшими в лед залива бочками…

— Хм… — кашлянул старый воин. — Видите ли, господа, зимы у нас, на севере, бывают лютые, несмотря на теплое течение, что омывает берега залива… Пока льды достигают толщины не более полуфута — для зимующих в заливе кораблей это не опасно! Но если — а такое бывало! — лед достигает двух футов толщины, он способен проломить борта любого судна… Потому мы и опускаем в воду меж кораблями бочки… Бочки хорошо просмолены — вода не может попасть вовнутрь — и в то же время каждая бочка содержит определенное количество тяжелых каменьев! Благодаря им бочки наполовину скрыты под водой… Если зима оказывается чересчур суровой, и толстые льды сковывают воды залива, первыми гибнут эти самые бочки — лед просто раздавливает их! Корабли же остаются целыми и невредимыми. Поверьте, не раз приходилось мне лицезреть летние воды гавани, полностью покрытые мелкими щепками раздавленных в зимних льдах бочек… В то же время, мне ни разу не приходилось слышать про гибель суден в зимних гаванях Нордфоста!.. Кстати, вечереет… — произнес Теофил, глянув на небо. — Нам следует возвращаться…

— Но мы еще прогуляемся сюда? — с надеждой спросил Фридерик.

— Возможно… — откликнулся старый воин.

Угли в камине переливались неясными огоньками, отбрасывая таинственные отсветы на суровые, каменные стены чертога. Натянув толстое одеяло под самый подбородок и прислушиваясь к мерному посапыванию приятелей, Фридерик, несмотря на усталость, долго не мог заснуть. А потому предавался всяким мыслям…

Вначале он представил себе, как будет прекрасно выйти в море на величественном корабле под огромными белыми парусами! Как веет теплый ветер, и нос корабля разрезает могучие волны. Как соленые брызги, переливающиеся всеми лучами радуги, летят на палубу. И как где-то, вдалеке, встают из тумана очертания неизведанных земель, и темные, тяжелые облака цепляются за вершины незнакомых гор…

Потом хоббит вдруг припомнил старинные портреты на галерее третьего этажа, и подумал, что с ними связана какая-то тайна, и что неплохо было бы с портретами более внимательно ознакомиться при случае. Вот только короткие надписи под полотнами почти ни о чем не говорили молодому человеку… «Интересно было бы с кем-либо пообщаться по этому поводу. Но с кем? Со старым воякой Теофилом или молчаливым Эдмэром? А может быть проще всего обратиться к самому Страннику? Ведь тот уж, наверняка, знает своих дальних предков!» Но, почему-то обращаться с такой просьбой к человеку хоббиту совсем не хотелось…

Фридерик вздохнул и перевернулся на другой бок. И тут же припомнил своих призрачных преследователей… Последняя встреча на голом склоне ледника могла оказаться донельзя трагической… «Ах, — подумал он, — как хорошо, что эти таинственные всадники, похоже, позабыли обо мне… А возможно, просто потеряли мой след, пока мы коротали долгую зиму в башне Торхан-Соэль…» И тут же признался себе, что чувствовал себя как-то спокойнее за стенами древней эльфийской твердыни, чем здесь, в стенах северной цитадели. Впрочем, куда беспокойнее он чувствовал себя в трясущейся и подскакивающей на каждом ухабе холодной и вонючей кибитке. И дело было не столько в загадочных преследователях, которые так и не показались, а в постоянном ожидании, что вот онивдруг да появятся или кто-то другой остановит повозку… В результате так и случилось. И хорошо, что рядом был Палландо! И вообще, когда маг рядом, чувствуешь себя гораздо увереннее…

С этими мыслями хоббит вновь перевернулся и, бросив прощальный взгляд на мерцающие уголья, закрыл глаза и почувствовал, что наконец-то засыпает…

В тяжелую, дубовую дверь негромко постучали…

Вначале раздались два коротких удара костяшками по двери. Затем, через небольшую паузу, последовал один более сильный удар, и опять два — едва слышных…

— Входи, Теофил! — промолвил Странник, откладывая в сторону книгу. Дверь отворилась и на пороге чертога, освещенного единственной свечой да пламенем в камине, показался старый воин, держащий в руке лучину.

— Господин… — промолвил он, слегка склонив седую голову.

— Я тебя умоляю! — воскликнул человек. — Мы же одни, старый дружище! Неужели ты думаешь, что я позабыл славные годы, когда мы стояли в одном строю на поле брани? Прекрати называть меня господином! По крайней мере, когда мы без свидетелей…

— Ах, Арата, сынок! — откликнулся старик. — Ты не представляешь, как мне было тяжко все эти годы! — В глазах его сверкнули слезы. — А эти разговоры о твоей гибели… Я уже однажды оплакивал тебя — ты ведь помнишь?

— Я всё помню, — промолвил Странник. С этими словами он подошел к старому воину и обнял его за плечи. — Я всё помню! — повторил он, усаживая старика в кресло…

— А я всё вижу, — промолвил тот, — и всё понимаю… Не зря ты объявился в столице после стольких лет странствий в сопровождении этой странной компании! Я чувствую — ты вновь меня покинешь… Все меня покинули по очереди… Вначале — Эфемия, моя любимая жена… Затем мои сыновья, что полегли в битвах… Затем твой отец…

— Что я могу поделать? — скорбно откликнулся Северный Страж. — Каждому человеку изначально начертан его жизненный путь… Я — не Создатель, и не в моих силах что-либо изменить… Скажи, что мне сделать? Если я в состоянии тебе помочь…

— В состоянии! — тут же воскликнул Теофил. — Обещай, что не оставишь меня умирать одного среди этих холодных стен!

— Но…

— Возьми меня с собой, Арата! Поверь, сынок, мне будет куда легче помереть, видя перед глазами дальние горы и бескрайние моря, чем эти унылые стены! Погоди, не прерывай меня! Я знаю, что тебе предстоят нелегкие испытания — других ты и не ищешь! Мои же руки не так крепки, как ранее, а взор не столь остер, но когда я рядом с тобой, я чувствую, что еще кому-то нужен! А кому я могу пригодиться здесь, в столице? Неужто мне, старому, закаленному в боях воину выпала лишь неутешная судьба — охранять всеми покинутые чертоги некогда славных правителей Северного княжества и оплакивать безвременно ушедших друзей? Неужели в этих проклятых стенах оборвется мой путь? Возьми меня с собой, молю тебя!

Странник откинулся на спинку кресла и долго молчал, не отрывая пристального взгляда от лица старика.

— Хорошо… — наконец, произнес он. — Я обещаю!

— Благодарю тебя, сынок… — произнес Теофил, и слеза скатилась по щеке старика. — Я знаю, что твоему слову можно верить…

— Я никак не изменился за эти годы… — промолвил Странник. — Но чувствую, что многое переменилось за время моего отсутствия в столице… Люди стали другими… Мы повстречали по дороге Эдрика. Ныне он капитан княжеской гвардии…

— Подонки! — стиснув кулаки, промолвил старик. — Князь Аргил окружил себя сплошь подобными людишками! Они лижут князю задницу при ясные очи светлейшего. А за глаза обзывают его же последними словами… Они позволяют себе врываться в дома честных граждан, хватать посреди светла дня кого заблагорассудиться и отправлять их в застенки без суда и следствия, грабить одиноких странников и обирать уважаемых купцов… Негодяи!… Ты должен знать: люди недовольны правлением Аргила и всё чаще вспоминают годы правления твоего отца…

— Я слышал об этом… — промолвил Странник, раскуривая трубку.

— Ходят слухи… — Теофил бросил осторожный взгляд на Стража.

— Слухи всегда ходят… — произнес тот, не глядя на старика.

— Но всё же, скажи мне, сынок…

— Я знаю, какие слухи ходят по кабакам да тавернам! — отрезал человек. — В них нет и крупицы правды! К тому же, как ты сам, Теофил, заметил, я не собираюсь надолго здесь задерживаться!

— Но…

— Никаких «но»! Прекратим этот бессмысленный разговор!

Старик лишь вздохнул и понурил голову. Некоторое время спустя он неспешно поднялся, собираясь уходить, и вопросительно глянул на молчаливого Стража. Однако тот даже не шелохнулся, продолжая задумчиво наблюдать за последними всплесками пламени в очаге. Вздохнув, старый воин вновь опустился в кресло.

— Скажи, Теофил, — произнес Арата, наконец, — отчего умер мой отец?

— Ах, сынок, — горестно всплеснул руками старик. — Прошло уже тридцать лет с того дня…

— Ты хочешь сказать, что всё позабыл? Разве тебя тогда не было в нашем доме?

— Был… Я уже три года, как возглавил охрану княжеского дома. Именно — дома, а не князя! Отец твой был сильным человеком и великим воином. Он считал, что ему-то охрана не нужна, что это только унижает князя… Аргил, кстати сказать, не столь щепетилен в вопросах княжеской чести! За ним повсюду следуют его «гвардейцы»…

— Оставим Аргила… — хмуро произнес Странник. — Как умер мой отец?

— Помнится, прошла неделя, как гонцы с юга принесли в столицу весть, что ты, Арата, смертельно ранен… Ах… На людях князь старался держаться… Но мы-то, домочадцы, видели, сколь глубоко он переживает это известие: не спит по ночам, места себе не находит… И тут пришло время очередного княжеского пира… Ты знаешь, Арата, как серьезно отец твой относился к подобным мероприятиям. И хоть многие советовали ему отменить пир, князь не согласился. Сказал, что не в праве нарушать древние обычаи Севера… Он так и сказал: мой сын — всего лишь воин! Если мы будем скорбеть о каждом воине, павшем на полях сражений, жизнь превратится в сплошные поминки… Мы живем ради живых людей, а люди должны радоваться. Нельзя даже малых утех отнимать у народа, иначе жизнь его превратится в сущий ад…

Странник лишь кивнул.

— Меня на пиру не было, но, говорят, отец твой много пил… Более, чем обычно… На следующий день он долго не вставал, а после передал, что ему нездоровится и просил не беспокоить. Ясное дело, все в доме ходили на цыпочках, стараясь не потревожить князя. Только под вечер малость всполошились и послали за лекарем — ты же знаешь, Арата, что собственного лекаря отец в доме не держал… Привели лучшего — он нынче служит у самого Аргила… Что уж он там делал, не знаю. Я не по этой части… Только день ото дня становилось отцу твоему всё хуже, и наконец — не прошло и недели после пира — как князь Артанар упокоился…

— Скажи, Теофил, ведь мой отец был крепким человеком?

— Истинно так, — покивал старик. — Крепким и могучим! Но странные и необъяснимые болезни, порой, уносят жизни и не таких здоровых людей. И тому есть примеры! Могу лишь напомнить незавидную судьбу великого князя Эарнура третьего — сына Ондогера второго…

— Обойдемся без исторических экскурсов, — недовольно произнес Арата. — И что — после пира еще кто-то заболел подобной «странной» болезнью?

— Нет… Вернее, мне ничего об этом не известно…

— Скажи, Теофил, — промолвил человек, и лицо его словно посерело. — Мог ли кто-то отравить моего отца?

— Ах, господин, — старик только развел руками, — слухи об этом не продолжают ходить вот уже тридцать лет. Да только свидетелей тому нет…

— Спасибо, старина… — Странник откинулся на спинку кресла и, сложив руки за головой, потянулся. — Нет ничего хуже, чем бродить в сумерках давно прошедших дней… Иди спать. Но встанешь спозаранок! Мне надо, чтобы ты отправился в город, прошвырнулся по кабакам да отыскал пару нужных мне людей…

— Кого именно? — тут же откликнулся Теофил.

— Утром я скажу…

— Мм… — Старик замялся на пороге. — Не знаю, право… Может быть, и не моего ума это дело…

— Говори…

— Девушка, ваша гостья…

— Что?

— И этот коротышка…

— Хм… Хоббит, что ли? Какой из них?

— Чернявый…

— Фридо, стало быть… Так что они там утворили?

— Ничего особенного… Но я заметил, как пристально они присматривались к портретам на галерее. Может быть, некоторые портреты следует снять со стен да спрятать на время? Перенести в другую залу, к примеру?

— Спрятать? — Странник нахмурился. — Нет! Мои предки такого не заслужили! Но я, при случае, побеседую с нашими гостями…

— И еще одно, Арата… Ходят слухи…

— Опять слухи? — человек усмехнулся. — Надеюсь не обо мне?

— Нет, что ты! В городе говорят, что стражники, несущие караул на стенах цитадели, видели вблизи городских стен небольшой отряд вооруженных воинов. Все, как один, на черных скакунах, при мечах и в темных доспехах. Кое-кто даже утверждает, что их кони пронеслись по водам залива прямо напротив сторожевых башен… Впрочем, никто последнему не верит — лед слишком тонкий, он не выдержит тяжело вооруженных всадников. В общем, князь распорядился удвоить дозоры на всякий случай…

— Всадников видели ясной ночью… — утвердительно промолвил Арата.

— Да, — растерянно сознался Теофил. — То есть не совсем… Их, действительно, видели вблизи стен несколько дней назад, когда светила луна и небо было чистым… Но, говорят, что и в туманные ночи со стороны залива доносился храп и ржание коней.

— Хм, — Странник нахмурился. — Всё это крайне странно… Здесь так и попахивает чей-то глупой и неуместной шуткой… Иди спать, Теофил!

Дверь давно закрылась за старым воином, и свеча почти догорела, но Арата по-прежнему неподвижно сидел в кресле напротив затухшего камина, хмуря брови. Затем решительно встал и направился к двери. Неслышно выйдя на галерею, он остановился и некоторое время прислушивался. В доме было тихо, лишь где-то, на первом этаже, беспокойно похрапывали лошадки Эдмэра.

Пройдя шагов двадцать, Арата повернул за угол галереи и, остановившись напротив двери, похожей на все остальные, как две капли воды, негромко постучал.

— Кто там? — отозвался скрипучий, старческий голос.

— Это я… Открой, Палландо!

— Дверь открыта, — сообщил тот же голос.

Странник слегка отворил дверь и спросил:

— Надеюсь, я тебя не разбудил?

— Ты же знаешь, Арата, я редко сплю последнее время, — проворчал маг. Он сидел в высоком кресле у окна, прикрыв ноги пледом. — Что за дело привело тебя в столь поздний час в мои покои? Хотелось бы верить, нечто важное… Ты оторвал меня от размышлений!

— Есть кое-что, о чем тебе не мешало бы знать, — промолвил человек, окинув напоследок галерею коротким взглядом, и плотно притворил за собой дверь. — Ты упомянул как-то, будто Мена призналась тебе, что видела странных всадников на перевале Уренхой незадолго до того, как Фридо упал в пропасть…

— Действительно, такой разговор с девушкой у меня был… — осторожно подтвердил маг.

— Похоже, эти всадники вновь объявились…

Палландо лишь сверкнул глазами и потянулся за трубкой.

— Рассказывай! — приказал он. — И желательно, поподробнее…

Арата неторопливо придвинул еще одно кресло к окну, уселся, набил трубку и, лишь раскурив ее, медленно, припоминая каждое слово, поведал дословно о странном предупреждении стражника по имени Бовгуш из далекого поселка Клевань и последние, принесенные Теофилом новости, о которых судачили в кабаках цитадели.

— Возможно ли, — закончил свой недолгий рассказ Арата, — что речь идет об одних и тех же неопознанных всадниках?

— Хм… — Палландо склонил голову на грудь, задумавшись на минуту, и затем произнес: — Ты ведь знаешь, Арата, что я не верю в случайные совпадение! Если слухи, что бродят меж северными поселками, хоть отчасти правдивы, то речь идет, несомненно, об одних и тех же… э… личностях, если в данной ситуации подобное понятие, вообще-то, применимо…

— Кто они такие? Что тебе о них известно, Палландо? — спросил человек, краем глаза наблюдая за волшебником.

— Мне о них почти ничего неизвестно пока, — ответил маг, раскуривая потухшую трубку. — Определенно, это не люди… Возможно, призраки, если верить девушке. Она утверждает, что и ранее сталкивалась с ними вблизи Тиминской крепости — где-то за день до того, как наши славные хоббиты пожаловали в ее горную обитель… Что звезды просвечивали сквозь доспехи и тела коней, и что они даже пытались с нею говорить…

— Странно… — Арата призадумался. — Разве призраки могут говорить?

— Могут! — воскликнул волшебник. — Еще как могут!

— Они опасны?

— Их мнимые мечи вам, смертным, не страшны, если ты именно это имеешь в виду. Но напугать они могу до смерти! Возможно, именно по этой простой причине наш бедный маленький друг и свалился в ту роковую расселину…

— Тем более странно, — продолжал Странник, — почему они вьются вокруг нас?

— Вокруг нас… — в раздумье повторил маг. — Или вокруг Книги… Или вокруг хоббита — кто знает?

— Вокруг хоббита? — удивился человек. — Хм… А что говорит сам Фридо? Ведь не мог же он их не видеть?

— Фридо, к сожалению, ничего не говорит… Поверь, Арата, я прилагал неимоверные усилия, чтобы вызвать его на откровенность! И я видел, как он близок к этому! Но что-то его удерживает от откровений…

— Его можно заставить всё рассказать! — воскликнул человек.

— В смысле, «надавить»? — усмехнувшись, спросил Палландо. — Не думаю, что это хороший совет… Наверняка, наш друг хоббит что-нибудь соврет, а после замкнется в себе. И тогда уж, поверь мне, нескоро мы докопаемся до истины… Погоди, не петушись, Арата! Хоббиты не такие простые ребята, какими кажутся… Большинство народов, населяющих современное Средиземье, воспринимают малоросликов, как этаких безобидных, забавных и добродушных поросят. Но это далеко не так! Ручки их цепки, ножки сильны и выносливы, а зубки — ох, как остры! Они обладают завидным зрением и тонким слухом. Данный от природы инстинкт самосохранения в них развит куда сильнее, чем у всех прочих народцев вместе взятых… Согласись, Арата, любой нормальный человек, рухнув в ту треклятую трещину в леднике, наверняка бы разбился насмерть, а наш юный друг отделался только синяками, царапинами да легким испугом…

— Ну, не совсем легким… — с сомнением произнес человек.

— Именно — легким испугом! — приподняв указательный палац, наставительно произнес маг. — И заметь, как быстро он стал на ноги! Конечно, хоббиты, по природе своей, всячески стараются избегать неприятностей, но стоит их «достать»…

— Их можно даже «достать»?.. — усмехнулся Арата.

— …они не менее яростно, чем орки, бросаются на обидчиков! — закончил маг, не обратив внимания на саркастическую ухмылку человека.

— Оставим хоббитов на время! — произнес Странник. — У меня простой вопрос: если мы отправимся в плавание на запад, нам не один день — и ночь! — придется провести в открытом море. Смогут ли эти «призраки», намерения которых нам неизвестны, стать преградой в нашем путешествии?

— Преградой? Хм… — Палландо отбросил со лба прядь седых волос. — Не думаю… Но они, наверняка, кому-то служат. Сможет ли тот, кому они служат, преградить нам путь? — именно так следовало бы задать этот вопрос! К сожалению, ответа у меня нет… Пока нет…

— Ну, что ж… — промолвил Арата, подымаясь. — Именно это я и хотел уяснить. Если эти проклятые призраки нам не помеха, нет смысла менять наши планы… Извини, Палландо, что потревожил тебя столь поздно!

— Отнюдь! — воскликнул маг. — Ты принес мне интересную и важную информацию! Я очень даже тебе благодарен. Теперь, по крайней мере, мне ясно, чем занять себя остаток ночи…