Глава 15. Вопросы Фридерика

Остаток ночи — а до рассвета оставалось совсем немного — Фридерик так и не сомкнул глаз. Устроившись кое-как в неудобном, жестком кресле (подложив под спину подушку), он неспешно раскурил трубку и, наслаждаясь дивным заморским табачком, неторопливо вспоминал разговор с магом. Палландо рассказал много чего интересного и необычного, но, как показалось молодому человеку, еще о большем умолчал.

«Итак, если верить Палландо, все маги неплохо знали друг друга. Вернее сказать, знавали, но в очень давние времена. Вражды между ними не было… Почему тогда, действительно, Старик сам не отправился на Север с таинственной Книгой, но почему отправил меня, хоббита?» Ах, этот вопрос Фридерик задавал себе неоднократно, и рассказ Палландо никак не проливал свет на эту загадку. Скорее наоборот, только еще больше всё запутал…

Почему мага так заинтересовала точная дата, когда Фридерик обнаружил Старика? Почему он так удивился, когда хоббит, стараясь выкрутиться из неловкого положения, ляпнул, что маг-де был в беспамятстве… И вновь же — такая странная реакция волшебника на простое сообщение о том, что Фридерик заглядывал в таинственную Книгу…

Хоббит только обхватил голову руками: вопросов было столь много, что, казалось, они не умещались в голове молодого человека. К тому же, голова побаливала, отчего мысли путались и разбегались, и Фридерик никак не мог сосредоточиться на чем-то одном…

Книга… Странно, но каждый раз, рассуждая о, казалось бы, случайных событиях, что происходили на глазах Фридерика последнее время, он упорно наталкивался на эту загадочную Книгу… Она была рядом со Стариком, когда тот недвижно лежал на склоне Дикого оврага; именно после того, как Старик оставил Книгу хоббиту «на сохранение», начались самые горькие годы в жизни молодого человека (гибель матушки, смерть старухи Жебреницы и прочее, о чем и вспоминать-то не хотелось). И, наконец, Старуха из разрушенной крепости… Фридерик никак не мог выбросить из памяти скрюченные, покрытые старческими пятнами пальцы старой женщины, сжимавшей в мертвых руках эту таинственную Книгу…

«Похоже, Книга оставляет за собой след из мертвых тел, — подумал Фридерик. — Возможно, я тоже стану лишь вехой на этом жутком пути… И ведь это только чудом не случилось недавно!» От этой мысли хоббита едва не замутило, и он, закрыв глаза, попытался заставить себя «переключиться» на другую тему, но тщетно… Перед внутренним взором Фридерика постоянно кружились растрескавшиеся страницы таинственной Книги Старика вперемешку с разрозненными страницами «его собственной» древней рукописи; на это видение странным образом накладывалось лицо белоглазого мага в синих одеяниях Палландо; матушкино обличье вдруг оборачивалось сведенным в предсмертных судорогах лицом Старухи из бывшей Тиминской крепости… И вдобавок ко всему хоббиту привиделся обезображенный Странник, нежно обнимающий странную девушку Мену, и Чача, ехидно ухмыляющийся и корчащий рожи. За спиной гнома маячили тени его верных приятелей, при этом Мерик небрежно трепал Альфу по холке. И еще дальше, на фоне темного неба, неслышно неслись призрачные всадники на черных, лихих скакунах…

Фридерик вздрогнул и, казалось, очнулся. «Ах, — подумал он, — чего только не привидится после бессонной ночи и в горячечном бреду?»

— Нет, так дело дальше не пойдет! — наконец воскликнул хоббит, решительно отбрасывая остатки утренней сонливости. Вскочив с кресла, он подобрал разлетевшиеся по зале страницы Алой Книги, нашел несколько чистых с одной стороны листов (многие были изрисованы схемами и картами) и подобрав с полу огрызок карандаша, вновь устроился в кресле напротив камина.

— В этом надо разобраться! — громко произнес он, окончательно отгоняя дремоту. И тут же сам задал себе вопрос: «А нужно ли? Что там сказал давеча Палландо? В дела мудрецов нос не суй — можешь головы лишиться…»

— Я в ваши дела носа и не совал! — невесело произнес Фридерик. — Жил себе тихо-спокойно, никого не трогал… Вы сами меня в это всё втянули! Так что теперь — уж извините, как говорится…

Ах, конечно же хоббита так и подмывало отнести все последние злоключения, что произошли с ним и его друзьями, к трагическим, но всё же случайным событиям. Всё уже кончилось! Скоро настанет весна, и жизнь вновь вернется в прежнее беззаботное русло! Но он только вздохнул и покачал головой… Был какой-то неправильный, какой-то подозрительный перебор несчастий, что обрушились на его голову последнее время. И он инстинктивно почувствовал, что нечто таинственное раскручивается именно вокруг него…

— В этом надо бы разобраться, — снова произнес он и взялся за карандаш. На чистом обороте страницы он провел жирную вертикальную черту и написал мелкими буквами слева вверху: «Вопросы?», а справа «Ответы». Потом немного подумал и дописал «(предположения?)», дважды подчеркнув это слово.

— Итак, приступим…

Фридерик записал в левой части: «1). Почему так важна точная дата, когда я нашел Старика?» Подумав немного, хоббит дополнил вопрос: (Горгорот — Мордор; Волшебник? Высвобождение Темных Сил?). Поглядев на написанное, он вздохнул и записал в правой части: «Старик является свидетелем (участником?) неких событий, которыми интересуется Палландо.»

Некоторое время Фридерик недовольно рассматривал последнюю фразу, оперевшись подбородком на руку. Затем вздохнул и, вновь взявшись за карандаш, решительно вычеркнул слово «свидетелем» и дописал — «пр. 19-20 апреля 3911 года по Л.Х.»…

…Здесь в нашем повествовании надобно сделать небольшую паузу. Как известно, Алая Книга, которой так гордился Фридерик, и которую он постоянно таскал с собой в своем походном мешке, была утеряна. Приходится лишь догадываться, как выглядела эта древняя рукопись.

Впрочем, чудесным образом сохранились отдельные страницы рукописи (по ним-то и можно судить о том, что представляла собой Книга Фридерика). И особенно удивительно, что на обороте нескольких отрывков древнего текста помимо двух-трех наспех составленных карт Средиземья (принадлежащих, несомненно, руке самого Саари) до наших дней дошла страница с неимоверно проницательными «вопросами-ответами» Фридерика, записанными его собственной рукой ранним утром 11 ноября 2492 года по Н.Л. в башне Тархан-Соэль. Ниже мы приводим этот текст полностью:

***

Вопрос:

1). Почему так важна точная дата, когда я нашел Старика?

(Горгорот — Мордор; Волшебник? Высвобождение Темных Сил?)

Ответ (предположения):

Старик является свидетелем (участником?) неких событий, которыми интересуется Палландо — пр. 19-20 апреля 3911 года по Л.Х.

***

Вопрос:

2). Какую роль в этих событиях сыграла Книга? (текст древнельфийский)

Ответ (предположения):

?

(Не участвовала ли Книга в этих событиях?)

***

Вопрос:

3). Кто был «старым другом» Саари?

(Горный ястреб? Почему Палландо никак не отреагировал?)

Ответ (предположения):

Алатар???

(Кто еще?)

***

Вопрос:

4). Почему Старик (Саари) сам не отнес Книгу в Тархан-Соэль?

(почему Книга должна была попасть к Палландо?)

Ответ (предположения):

?

1). Старик не мог оставить Книгу при себе, поскольку его искали преследовали). Он заметал следы. Я просто подвернулся под руку.

2). Старик не хотел встречаться с Палландо, но не мог оставить Книгу при себе (?).

3). Старик намеревался именно меня отправить к Палландо (?). Книга была лишь предлогом

***

Вопрос:

5). Почему Палландо и Старик были удивлены, что я раскрывал Книгу?

Ответ (предположения):

1). Книга не предназначена для простых смертных: в ней содержатся сведения, которые не должны знать простые смертные. (Тогда Книге не место в нашем мире?)

2). На Книгу наложено заклятие??? (Смерть Старухи)

***

Вопрос:

6). Какую роль играют призрачные всадники? Кто они? (Назгулы? Их видит Альфа и видела Мена, но более никто. Они охотятся за мной или за Книгой? Или за Стариком?)

Ответ (предположения):

?

(Кому они служат? Надо ли об этом поговорить с Палландо?)

***

Вопрос:

7). Кто такая Альфа?

Ответ (предположения):

?

(Она может не иметь к этому делу никакого отношения.)

***

Вопрос:

8). Как в это замешана Мена?

Ответ (предположения):

(Надо поговорить с девушкой.)

***

Вопрос:

9). О чем хотел рассказать, но не рассказал Палландо? (Что волшебники утаивают от людей?)

Ответ (предположения):

Я решительно не увидел в рассказе Палландо ничего такого, что следует утаивать от простых смертных! К чему тогда зловещая притча: в дела мудрецов носа не суй…

1). Он рассказал нечто такое, о чем мне знать не следует, но я на это не обратил внимания (Черная Завеса? — врядли)

2). Он передумал мне об этом рассказывать по ходу разговора.

3). Просто сменилась тема. Тогда следует ожидать продолжения.

***

Вопрос:

10). Кто такой Странник?

Ответ (предположения):

?

(Надо поговорить)

***

На этом сохранившийся фрагмент записей Фридерика прерывается…

Уголья в камине почти погасли. Неясный утренний свет понемногу заполнял сумеречные покои. Фридерик же по-прежнему сидел в неудобном кресле, хмурил брови и недовольно рассматривал пожелтевший лист бумаги со своими пометками. Затем, лениво потянувшись, обвел жирными кружочками вопросы первый, второй, четвертый и девятый.Только после этого хоббит удовлетворенно вздохнул и огляделся по сторонам.

— Однако, пора вставать… — зевнув, заключил Фридерик, ни к кому конкретно не обращаясь. Покинув кресло и попрыгав немного на месте, чтобы размять затекшие от долгого сидения ноги, он направился в угол залы, где заранее заприметил тазик с водой на невысоком табурете. Ополоснувшись холодной водой и немного пофыркав, хоббит приободрился и направился было к входной двери…

— Ах ты, телепень бестолковый! — внезапно воскликнул он, хлопнув себя по лбу. — А ведь я так и не спросил позволения Палландо покопаться в его библиотеке! Совсем мне маг голову заморочил! Надо же… А ведь там, поди, могут сыскаться ответы на многие мои вопросы!

Хоббит лишь сокрушенно покачал головой и решительно толкнул массивную дубовую дверь.

Тяжелая каменная балюстрада отделяла галерею, на которой оказался Фридерик, от широкого «колодца» (футов тридцать в диаметре), что занимал всё внутреннее пространство башни… Осторожно Фридерик приблизился к краю «колодца» и заглянул вовнутрь. Где-то далеко снизу виднелись неровные гранитные плиты — «дно колодца», надо понимать. У хоббита даже голова закружилась — как известно, этот народец некогда предпочитал жить и вовсе под землей, а потому всякое наземное строение выше двух этажей было для них непривычным и крайне подозрительным.

Хоббит глянул вверх и обнаружил, что «колодец», заметно сужаясь, постепенно теряется в густом, синем тумане, что наполнял всё внутреннее пространство башни. От этого тумана, похоже, и исходил неяркий, голубоватый свет. Случайно глянув на свои руки, хоббит вздрогнул — в неясном голубом свете они походили на конечности утопленника…

Впрочем, вдоль галереи горели самые обычные, смоляные, яркие факелы. Их свет источал тепло и отбрасывал рыжие тени по углам, потолок же над факелами украшали черные подтеки сажи.

В «колодце» висела напряженная тишина; лишь отдельные тяжелые капли падали вниз и исчезали в глубине провала, отдаваясь слабым эхом. Хоббит, невольно, отпрянул от балюстрады, прижавшись спиной к холодной стене.

— Ох, и неприятненькое местечко, — прошептал он и бочком двинулся вдоль галереи. — Запомнить бы, где моя комната… Крестик на двери поставить, что ли…

Вскоре, впрочем, обнаружилась широкая, витая лестница, что уступами спускалась вниз. Спустившись на один ярус, Фридерик попал на очень схожую галерею. Вдоль нее следовали открытые залы. В некоторых из них стояли высокие кресла возле каминов, в каминах же пылал яркий огонь; в других присутствовали длинные столы, за которыми, казалось, могло усесться никак не менее ста человек. В стенных нишах высились каменные изваяния неведомых воинов (а может статься — королей, кто ж их разберет!), а между узорчатых потолочных балок виднелись чьи-то древние обличия. Фридерик нервно передернул плечами и спустился еще на этаж ниже.

Здесь, наконец-то, хоббит почувствовал себя увереннее. И не столько потому, что помещения оказались не столь огромными, а оттого, что чуткий нюх его уловил всем известные признаки еды…

— Кухня! — воскликнул Фридерик и, полузакрыв глаза, двинулся в сторону аппетитных запахов. Вскоре он очутился в небольшом (сравнительно) помещенице, посреди которого стоял грубо отесанный стол, вплотную приставленный к каменной, пышущей жаром плите, а вдоль стен располагались многочисленные шкафчики и шухлядочки, от которых и исходил восхитительный аромат. В животе у хоббита заурчало…

— Как же я голоден! — воскликнул Фридерик. Прошло немного времени и хоббит, обследовав шкафчики и шухлядочки, соорудил себе вполне приличную трапезу. Конечно же, он вскоре выяснил, что удивительный запах исходит, в основном, от многочисленных трав и соцветий, коими в избытке были заполнены все полки буфетов и шкафов. Тем не менее, хоббит остался вполне доволен обильным, хоть и не очень разнообразным завтраком.

Повеселев, Фридерик опустился еще на один этаж и, попав на самое «дно колодца», удивленно воскликнул:

— Это же конюшни!

И действительно, весь периметр округлого двора был опоясан небольшими стойлами для лошадей — наметанный глаз хоббита сразу подметил эту особенность. Впрочем, ни сена, ни трав, ни хвороста не было в пустых загонах: видать, много лет стены башни не видывали здесь этих удивительных животных… Фридерик лишь вздохнул.

Огромные, стрельчатые ворота в центре залы хоббит заприметил давно. Знать, это и были врата Тархан-Соэль.

Фридерик нерешительно приблизился к ним. Створки были покрыты невиданным, излучающим свет узором. Скосив глаза, хоббит заметил небольшие холмики снега на полу у самых ворот и, услышав дальнее завывание неистовых северных ветров, невольно поежился. «Нет уж, — подумал он, — еще не хватало случайно открыть врата и впустить эту лютую стужу внутрь…» Непроизвольно передернув плечами, хоббит попятился и вскоре оказался у подножья широкой лестницы, по которой он и спустился вниз.

Вновь оказавшись на втором этаже (уровне?) башни, Фридерик решил обследовать помещения повнимательнее. Что-то же привлекло его внимание не так давно?

Не пройдя и десяти шагов, он остановился у невысокой темной двери, из-за которой доносился едва различимый монотонный шум. Через щели же проникали едва заметные струйки пара. Фридерик попереступал с ноги на ногу в нерешительности, но любопытство всё же взяло верх над рассудительностью, и хоббит толкнул дверь. На удивление, тяжеленная дверь легко распахнулась.

— Баня! — восторженно воскликнул хоббит, не веря глазам своим.

Надо заметить, что многие считают хоббитов редкими грязнулями и неряхами. Это не так! Народец сей очень любит тщательно помыться, а особенно попариться. Можно смело утверждать, что искусство мыться немногим уступает в хоббитских обычаях искусству курения трубки. Потому в каждом хоббитском доме вы найдете объемистую бадью, которую частенько наполняют горячей водой, а также все необходимые для процедуры омовения принадлежности, а именно: мыло, мочало, полотенца и скребцы самого замысловатого вида и размеров.

В домах не очень зажиточных хоббитов для процедуры омовения использовались, как правило, кухни. Оно и понятно: рядом плита с горячим «жбаном». В домах же «богатеев», или зажиточных хоббитов, присутствовали отдельные «жбанные комнаты», или попросту говоря, бани. Впрочем, Фридерик лишь краем уха слыхивал про такое, но в жизни не видывал. Оттого, видать, он и застыл с широко разинутым ртом на пороге диковинной комнаты…

Посреди не очень большой залы (по меркам Тархан-Соэль, естественно) высился округлый, деревянный бассейн футов десять в диаметре и около четырех в высоту, до краев наполненный водой. Над бассейном подымался легкий пар, поверхность же воды покрывали пенные разводы. Радом с бассейном стояли многочисленные лавчонки и табуретики, на которых в беспорядке были разбросаны свежие махровые полотенца, мыльца самых разнообразных и нежных цветов, а также прочие банные принадлежности. В глубоком камине полыхал удивительно жаркий огонь, а развешанные по стенам сухие травы наполняли зал неслыханным благоуханием.

— Сказка… — невольно вырвалось из уст молодого человека. — Как же давно я не мылся!

И тут, внезапно, хоббит почувствовал, как всё его тело зачесалось! Не в силах более себя сдерживать (лишь поплотнее прикрыв дверь) Фридерик торопливо разделся, побросав одежку, как попало, на ближайшие табурки, и с головой нырнул в горячую, ласковую водичку.

Как известно, впрочем, хоббиты плавать не любят. А потому к воде относятся крайне подозрительно (исключение составляют бани). Бассейн, в который очумя голову сиганул Фридерик, оказался не исключением. Тем более, что был он на редкость глубоким (по меркам хоббитов, опять таки). Мгновение спустя хоббит вынырнул, тяжело сопя и отфыркиваясь. Опершись локтями о края деревянной лохани, он некоторое время рассуждал, как же устроиться поудобнее и, наконец, не придумав ничего лучшего, подхватил ближайшую табурку и поместил ее на дно бассейна.

Усевшись таким образом (пенная вода доходила лишь до груди), Фридерик расслабился. Умудрившись дотянуться до трубки и раскурив ее, хоббит и вовсе почувствовал себя на вершине блаженства. «Как тепло! Как уютно! И плевать на эти северные метели, беснующиеся ветра и призрачных преследователей! Ах, как хорошо, как спокойно…»

— Как прелестно… — услышал он знакомый голос, хоть и не сразу сообразил, кому он принадлежит.

От неожиданности хоббит подпрыгнул; деревянная табурка выскользнула из-под него и чуть не всплыла, но Фридерик успел схватить непослушный кусок дерева и водрузил его на прежнее место. При этом — помимо воли — хоббит сжался: теперь вода доходила до самого подбородка застигнутого врасплох молодого человека. Трубка звонко ударилась о пол…

— Мена… — пробормотал разнесчастный хоббит. — Как вы здесь оказались?

— Дверь закрывать надо… — сообщила девушка.

— Двери — здесь! — не закрываются, — парировал хоббит.

— Эта — закрывается! — И Мена звонко щелкнула щеколдой. — Теперь дверь закрыта, и нам никто не помешает поговорить!

Хоббит лишь еще глубже погрузился в горячую воду — теперь вода доходила ему почти до носа.

— Что вам от меня надо? — угрюмо промолвил он.

— Надо выяснить кое-что, связанное с твоим недавним падением в трещину…

— Может быть, это было бы проще выяснить, когда я помоюсь и оденусь, — заметил Фридерик.

— Мойся! Я тебе не помешаю! — усмехнулась девушка, медленно обходя бассейн и нарочито разглядывая стены залы. — Может быть, тебе спинку потереть?

Хоббит лишь скосил глаза. Очень хотелось напомнить, что всё это выглядит крайне неприлично (по хоббитским понятиям, конечно же), но он тут же сообразил, что у Мены могли быть свои представления о приличиях.

— Не надо мне ничего тереть, — хмуро промолвил он, почувствовав, что начинает злиться. — Говори, что надо, и уматывай отсюда!

— Не хами! — отозвалась девушка откуда-то из-за спины. — А то по шее взгрею! Я тебе не лакей и не служанка, чтоб меня за дверь выставлять! Иль ты решил, что, коль уж я ухаживала за тобой последние дни, то мне и приказывать можно?

— Извините, госпожа, — промямлил Фридерик, припомнив, как Мена приносила ему еду в постель. — Виноват… Как-то само собой вырвалось…

— Следи за языком — вырываться не станет, — сварливо промолвила девушка.

— Ну, я же извинился! — взмолился пристыженный хоббит.

— Ладно, замётано… — Мена лишь фыркнула. — Не будем отвлекаться, как любит говаривать наш разлюбезный маг Палландо. Вернемся к нашей злополучной трещине…

— Далась она вам… — пробормотал Фридерик. Однако Мена его замечания не расслышала или не посчитала нужным отреагировать.

— Не хочу ходить вокруг да около, — негромко продолжила она. — Когда мы все сидели у костра и разговаривали о всякой ерунде — уж и не припомню о чем! — мне вдруг стало не по себе… Очень знакомое чувство! Будто такое со мной уже бывало, и совсем недавно… — Фридерик хотел было задать вопрос, но благоразумно промолчал, решив, что девушка и так расскажет обо всем, что считает нужным. Или не расскажет вообще.

— Я не сразу поняла, а потом уж стало не до того… Вначале гном обратил внимание, что ты куда-то подевался, потом не могли дозваться собаки! Короче говоря, все бросились тебя искать. Каждый — в свою сторону… Так получилось, что я оказалась на краю скального карниза, что был к югу от места стоянки…

«Ого, — хотел было воскликнуть хоббит, — оказывается меня понесло на юг»! И еще (про себя) он отметил, что приятели описывали эту ситуацию совсем по-иному…

— Еще издалека я заприметила подозрительный разрыв меж облаками, яркие звезды на фоне темного неба и на этом фоне — странные силуэты всадников на могучих скакунах… Ты, случайно, ничего подобного не видел? — спросила Мена, пристально наблюдая за хоббитом. Тот лишь еще больше погрузился в горячую воду. Ему припомнились давние страхи, и мурашки поневоле побежали по плечам, не смотря на обжигающую воду.

— Видел… — кивнув головкой, удовлетворенно помолвила девушка. — Я так и знала!

— Это была та же «девятка», что повстречалась вам вблизи Тиминской крепости? — осторожно поинтересовался Фридерик.

— Не знаю, — Мена нахмурила лобик. — Я их не считала… Как-то даже не сообразила…

— Кто их еще видел? — недоверчиво спросил хоббит.

— Не знаю… Думаю никто. Разве что Альфа. Впрочем, неудивительно, — Мена лишь махнула рукой, — собаки и кошки видят многое, чего люди при всем желании не в состоянии углядеть… Кто они такие? Что тебе о них известно?

— Что известно!? — невольно воскликнул озадаченный хоббит. И тут же понял, а точнее, почувствовал, что хочет услышать от него девушка. И почему-то ему стало жалко Мену…

— Вы, госпожа, пытаетесь ухватиться за соломинку, — негромко произнес он.

— За соломинку… Не поняла! — удивленно откликнулась девушка.

— Именно за соломинку, — промолвил хоббит. — Я ведь запомнил ваш ночной рассказ в холодной расщелине неподалеку от Тиминской крепости, когда мои друзья уснули… Только я-то не спал! Вы отчаянно хотели найти эту северную эльфийскую башню, чтоб проверить, пропустит она вас вовнутрь или нет. И таким образом выяснить, какая кровь течет в ваших жилах…

— Я помню… — промолвила Мена, настороженно глядя на хоббита исподлобья.

— Потом вы еще рассказали историю старухи, и закончили тем, что ваши судьбы уж очень схожи, но вам уж больно не хочется прожить такую же бестолковую жизнь. А позже сами поведали мне про свою встречу с призрачными всадниками, и про их странные слова, обращенные к вам…

— Какая удивительная память! — фыркнула Мена.

— Вы потерпели неудачу, — не обратив внимание на замечание девушки, промолвил хоббит, почувствовав уверенность. — Башня, к которой вы так стремились, оказалась, мягко говоря, занята! Вы ничего не можете сделать, ничего не можете проверить! Вы просто не знаете, что делать дальше, а потому и хватаетесь за этих призраков, словно они могут чем-то помочь…

Девушка лишь искоса глянула на небрежно развалившегося в парящем бассейне хоббита. Глаза ее превратились в узкие щелочки, но она промолчала.

— К сожалению, я ничем не могу вам помочь, госпожа, — сказал Фридерик. — Я действительно видел призрачных всадников, и они меня настолько напугали, что я, помимо воли, сорвался с карниза и только по счастливой случайности не разбился вусмерть, рухнув в эту чёртову расселину. Прежде мне приходилось однажды видеть их издалека, и, уверяю вас, та встреча была не многим лучше… Я ничего о них не знаю! Может быть, они преследуют эту окаянную Книгу, которую я давеча отдал волшебнику; может быть, они преследуют меня… Не знаю… Но мне кажется, не следует рассчитывать, что они вам помогут, либо что-то подскажут.

Девушка только надула губы (совсем по-детски) и отвернулась. «Вот только слёз и не хватало», — подумал хоббит и торопливо продолжил:

— Тархан-Соэль — не единственная башня на Севере!

— Откуда ты знаешь? — встрепенулась Мена.

— Я так понял из разговора с Палландо…

— Что он сказал? — воскликнула девушка и столь порывисто кинулась в сторону хоббита, что тот, невольно, вновь погрузился в воду до самых ушей.

— Сто… Тьфу! — Фридерик выплюнул попавшую в рот мыльную воду. — Ничего он не сказал… Просто я так понял, что подобные башни рассеяны по всем землям Средиземья. И здесь, и на юге… Только не следует обольщаться! Похоже, в них может попасть любой желающий — нет никаких тайных запоров, нет древних заклинаний, что наложены на врата башен. Только люди их боятся, потому и обходят стороной…

— Так сказал Палландо? — с сомнением переспросила девушка.

— Я так понял, — угрюмо сообщил хоббит. «Когда же она уберется и даст мне хоть минуту покоя? — подумал он. — Интересно, — мелькнула мыслишка, — а что бы сделал Мерик, окажись он на моем месте? Предложил бы Мене составить ему компанию?..»

— Ну, что ж, — промолвила Мена минуту спустя, — это кое-что, всё-таки…

С этими словами девушка развернулась и неторопливо направилась к двери.

— А призрачных всадников оставьте, — крикнул ей вслед Фридерик. — Они вас, госпожа, до добра не доведут!

Мена резко повернулась и некоторое время пристально глядела прямо в глаза хоббиту. Тот лишь поежился под ее взглядом.

— Скажи, Фридо, — наконец, промолвила она. — Когда именно ты увидел всадников в ту ночь?

— Когда? — хоббит призадумался. — Трудно сказать… Они были достаточно далеко, хоть и стремительно неслись в мою сторону меж облаков…

— Угу… — Мена покачала головой. — Я же их увидела, когда они подымались из той расселены, в которую ты угодил…

— Подымались? — Фридерик почувствовал, что мокрые волосы на голове медленно встают дыбом. — Как это?..

— Так это! — отрезала девушка. — Я только успела послать одну стрелу в их сторону… И, конечно же, она не причинила всадникам никакого вреда — просто пролетела сквозь одного из них и упала невдалеке на лед. И тут же они с диким визгом ринулись на меня, обнажив мечи… Не знаю, что было бы дальше. Но тут, откуда ни возьмись, объявилась Альфа и с диким рыком бросилась под копыта лошадей… Ах, до сих пор не понимаю, как твоя псина сама не грохнулась в эту проклятую трещину; но, похоже, кони испугались, и в следующее мгновение и след их простыл!

— Ничего не помню… — растерянно прошептал потрясенный Фридерик.

— Не удивительно, — помолвила девушка, отворяя дверь. — Вот только сложилось у меня такое впечатленице, что эти призраки пытались тебя защитить… Может статься — именно благодаря им ты и остался в живых… Я бы, на твоем месте, рассказала об этом магу!

Дверь за Меной давно закрылась, а Фридерик все еще неподвижно лежал в горячем бассейне, пытаясь хоть как-то осмыслить услышанное.

— Проклятье! — раздраженно воскликнул хоббит. — Мена наверняка поделилась своими сомнениями с Палландо! Тогда понятно, почему маг так многое не договаривает…

Лежать в горячей водичке почему-то враз расхотелось. Наскоро вытершись мягким полотенцем, хоббит оделся и отправился в дальнейшие странствия по лабиринтам загадочной башни. Впрочем, вскоре он обнаружил, что витиеватая «парадная» лестница заканчивается на том самом этаже, где находились его покои. Далее наверх вели лишь многочисленные, скрипящие под ногами, винтовые лестнички, порой неприметные и такие узкие, что и хоббиту протиснуться было трудно.

Одна из них привела в тупик.

Вторая привела в обширный, темный чертог. Хоббит уж собирался повернуть обратно, но его взгляд задержался на многочисленных однообразных полках, заполонивших все стены залы.

— Библиотека! — невольно воскликнул Фридерик. Конечно же, хоббит ни разу в жизни не видел библиотек, но почему-то представлял их именно так. На пыльных полках стройными рядами стояли толстенные фолианты. Все они были разных размеров и цветов; книги стояли столь плотно, что даже палец не просунешь меж переплетов, и от одного вида такого великолепия дух захватывало. Хоббит лишь медленно ворочал головой из стороны в сторону, открыв от изумления рот, и в который раз корил себя за то, что не попросил у волшебника позволения покопаться в этой сокровищнице.

Так (с открытым ртом) его и застали друзья.

— Ну, конечно, где тебя еще сыщешь! — воскликнул Мерик. — Рот-то закрой!

— Я рад, что ты стал на ноги, — серьезно сообщил Томми. — Только зря ты тут в одиночку бродишь. Эта башня — настоящий лабиринт, и заплутать недолго…

— Такие огромные залы, — откликнулся Фридерик. — Даже представить себе не мог…

— Ха! — воскликнул Мерик. — Ты снаружи бы увидел эту башню…

— Огромная, да?

— Огромная? — рассмеялся Томми. — Ничего подобного! Сущая щепка, что твой палец! Но стоит войти вовнутрь… Никогда бы не подумал!

— Ох, точно — эльфийская магия, — воскликнул Мерик и, внезапно погрустнев, продолжил:

— Чего не скажешь о еде…

— А что еда? Еда самая обыденная. Ровно столько, чтоб с голоду не помереть…

— Вот именно…

— Ничего-ничего! — пообещал Мерик, грозя в пустоту залы кулаком, — доберемся мы еще до твоего лёдника! Попьем еще пивца!

— Ты что это, Мерик? — взмолился Фридерик. — Уж не хозяину ли, нас приютившего, ты грозишься? Угомонись!

— Ему-ему, даже не сомневайся! — воскликнул приятель. — Ишь, взялся нас тут голодом морить! Каждое утро приходиться по всем сусекам шарить, чтоб жратву найти, знаете ли! У-у… Колдовская морда!

— Прекрати Мерик! — вступился Томми.

— И не подумаю прекращать! Ишь, только да издевается — каждый раз вкуснятина в другой шухлядке лежит!..

— Что за лёдник такой? — шепотом спросил Фридерик.

— Да вот, — шепотом же ответил Томми, — вбил себе в голову наш приятель, что в подвалах башни полным полно всякой снеди, пива, вина…

— Полным-полно! Можете и не сомневаться! — заявил Мерик. — Только без Чачи я туда не пойду! Извините уж, но понимайте, как хотите…

Гном сыскался сразу, стоило лишь друзьям покинуть залу библиотеки. Однако возглавить вылазку в подвалы башни он отказался наотрез.

— Есть там потаенные ходы, — сообщил он. — Да только я туда не полезу! Горячий воздух из них подымается, а значит, ведут они в самые недра земли, в самую преисподнюю. Мы, гномы, уж однажды обожглись на ентом деле… Не хочется, знаете ли, накликать на себя еще одно лихо! К тому же, неспроста, я думаю, все ходы закрыты крепкими решетками…

Так прошло несколько дней.

Фридерик провел их, большей частью, дежуря невдалеке от залы библиотеки, надеясь застать там Палландо и выпросить таки долгожданное разрешение «покопаться» в книжных залежах. К предупреждению Странника он отнесся вполне серьезно, но уже начал терять терпение.

Добравшись, в очередной раз, по узкой лестнице, ставшей удивительно знакомой за последние дни (мог бы и с закрытыми глазами по ней подняться!), до пыльной залы, хоббит вдруг ощутил, что в чертоге кто-то есть. В камине пылал огонь, и его свет впервые за последние дни хоть как-то развеял холодную полутьму. За большим, округлым столом рядом с очагом восседал седой старец, углубившийся, казалось, в чтение необъятного фолианта. Еще с десяток раскрытых книг были разбросаны по столу, одна же и вовсе валялась на полу. Будь на месте Фридерика кто-нибудь другой, он тихо ретировался, чтобы не мешать волшебнику, но, как уже упоминалось, хоббит и так уж заждался. Потому он негромко кашлянул разок (надо же проявить хоть долю воспитанности!), потом еще разок, потом еще, но уже погромче…

— Ах, это ты, Фридо, — наконец-то произнес маг, оторвавшись от книги. — Что топчешься у порога? Заходи, присаживайся…

— Я собственно… — Фридерик опять кашлянул. — Я хотел попросить вашего соизволения…

— Что за чушь ты несешь, молодой человек! — хрипло воскликнул маг. — Хочешь познакомиться с моей библиотекой — пожалуйста! Только один уговор: книги отсюда не выносить! Хочешь читать — садись за этот стол и читай! И не курить…

— Я, собственно говоря, и не собирался что-либо выносить, — соврал хоббит, даже не покраснев на этот раз. Конечно же, он размечтался, как уляжется в теплую постельку, закурит любимую трубку и, не торопясь, будет перелистывать толстые страницы какой-нибудь стародавней повести. Но нельзя — так нельзя…

— Скажите, Палландо, а «Алая Книга Западных Пределов» здесь тоже есть?

— Странный вопрос, молодой человек… — проворчал маг. — Разве может называться библиотекой то собрание, где нет самой примечательной книги Средиземья?

— Но я как-то…

— Не крути головой из стороны в сторону! Надеешься увидеть алый переплет? Не трудись! Здесь, к сожалению, ты не найдешь оригинального издания…

С этими словами Палландо приподнялся и шагнул к ближайшим полкам. Фридерик только вздрогнул, когда фигура мага вдруг выросла на глазах, руки его вдруг удлинились, а по стенам чертога скользнула тонкая тень, дотянувшаяся до самой дальней полки.

— Вот твоя книга… — промолвил мгновение спустя маг, и на стол легла объемистая рукопись в темном, кожаном переплете.

— Такая огромная? — невольно воскликнул молодой человек.

— А ты как думал? — усмехнулся волшебник и продолжил, искоса наблюдая за изумленным хоббитом: — Алая Книга, она же Книга Перианов, является, безусловно, самым известным и выдающимся творением, когда-либо написанным в пределах нынешнего Средиземья. Я так считаю! Всё дело в том, что произведение сие было написано непосредственными участниками давних, роковых событий… Здесь, в этом зале, ты найдешь труды куда более объемистые и пухлые. Но все они принадлежат перу так званых «летописцев», и записаны с чужих слов… Алая Книга — единственная в своем роде, и потому, по-своему, необыкновенно ценна…

— Я, пожалуй, и не сыскал бы ее среди прочих книг, — произнес хоббит, думая о своем.

— Не удивительно, — произнес маг, откинувшись в кресле и сложив на груди пальцы «лодочкой». — Большинство людей уверенны, что Алая Книга должна быть облачена в яркий, красный переплет… И они, по-своему, правы. В оригинале переплет этой книги действительно был алым…

— Она такая большая…

— Мм… — Палландо на миг разомкнул пальцы. — Тебе должно быть известно, что первоначально эта книга состояла из шести частей...

— Шести? — удивленно откликнулся хоббит.

— Первая часть называлась «Туда и обратно», — продолжал, меж тем, маг наставительно. — Нередко ее именуют «Хоббит»… Оно и понятно: именно благодаря ей ваш неприметный народец и стал известен в мире… Вторая, третья и четвертая части книги объединены общим названием — «Властелин Колец». Пятую часть составляют вполне приличные переводы с эльфийского, выполненные Бильбо Торбинсом, твоим соотечественником… Последнюю же, шестую часть составляли комментарии некоей Эланор Прекрасной, в коих большей частью описаны события, которые происходили в Хоббитании после Великого Исхода… Чего ты ухмыляешься?

— Смешно, — Фридерик только пожал плечами.

— Чем же я тебя развеселил? — хмуро поинтересовался волшебник, сверкнув глазами исподлобья.

— Вообще-то, — весело сообщил Фридерик, — «некая Эланор Прекрасная» была дочерью Сэммиума, ближайшего друга Фродо, и она до сих пор считается самой красивой девушкой Хоббитании. У нас так и говорят: прекрасна, как Эланор… Хотя, конечно же, никто нынче даже представить не может, какой она была, как выглядела. Ведь род ее прервался очень давно, когда мы, хоббиты, жили еще в пределах древнего Арнора.

— Хм… — Палландо насупился. — Вообще-то, я лишь имел в виду, что «некая Эланор» не имеет отношения к непосредственным участникам давних событий. Впрочем, не важно… На чем же я остановился? Ах, да — шестая часть! Я бы, пожалуй, добавил к этой книге еще одну часть — картографию…

— Картографию… — невольно повторил Фридерик.

— Ты не ослышался! Не знаю, как ты это воспримешь, Фридо, но должен заметить следующее… — продолжал маг. — Твой сородич Фродо был оч-чень неплохим летописцем, чего не скажешь о Бильбо… Книга под названием «Хоббит» скорее напоминает отчет о том, как некто провел лето у своей бабушки… Нет-нет — и не спорь! — писака из Бильбо был некудышний! Но его карты! Его кроки! Они до сих пор поражают своей точностью и соразмерностью! Особенно, заметь, карты окрестностей Мордора, составленные лишь по описаниям внука…

— Мы, хоббиты, народ талантливый, — скромно заметил Фридерик.

— Жалко, что в последующие издания Алой Книги сей раздел — картография — не вошел вовсе… Впрочем, это лишь мое личное мнение! Вернемся к Книге… Как тебе, конечно же, известно, оригинал Алой Книги был утерян, но сохранились ее копии.

— Это мне известно, — горестно вздохнул хоббит.

— В эти копии не включили последнюю, шестую часть — и правильно! Переплет Книги стал самым что ни есть обычным — сам видишь! К тому же текст первоначальной рукописи был несколько изменен…

— Что значит — изменен? — воскликнул Фридерик. И он, поневоле, припомнил слова покойной старухи из Тиминской крепости.

— Известно, что Арагорну Великому текст Книги пришелся не совсем по вкусу…

— Как так? — изумился хоббит.

— Государю не понравилось, что его деяния превозносятся в Книге с особым пафосом, — терпеливо пояснил маг. — Посему он и повелел своему летописцу избавить рукопись от неуместных, по мнению Правителя, здравниц в его честь… В таком виде рукопись и сохранилась до наших дней…

— Я мог бы дополнить ваш рассказ, — заявил хоббит.

— Прошу… — маг с усмешкой кивнул.

— Рукопись Алой Книги терялась неоднократно, — промолвил Фридерик, не обратив внимания на ехидный оскал волшебника. — Я это знаю! Когда мы, хоббиты, решились покинуть пределы Арнора, в том походе копия Книги тоже пропала. Тогда наш Староста — по обыкновению Крол, но не помню его имени, уж извините! — попросил — именно попросил, а не потребовал, заметьте! — чтобы все, кто помнит текст древней рукописи, записали ее заново… Многие согласились с ним, многие нет… Как бы там ни было, Книгу мы кое-как восстановили! Есть лишь одна проблема — части Книги хранятся где ни попадя! Кстати, часть «истории» валяется на полу моей спальни до сих пор!

— Интересно… И откуда у тебя эти сведения? — недоверчиво осведомился Палландо.

— Отец рассказывал… — слова почему-то застряли в горле Фридерика. Он только взглотнул и откашлялся.

— Признаться, об этом мне не было известно… — серьезно промолвил маг. — Что ж, правильно, знать, говорят: век живи — век учись…

— И дураком помрешь, — невесело закончил фразу Фридерик. — Ах, извините великодушно! К вам, мудрецам, это, конечно же, не относится…

Маг давно покинул пределы библиотечной залы, А Фридерик всё стоял посреди чертога, озадаченно озираясь по сторонам. Его окружало истинное богатство! Наконец, хоббит восторженно всплеснул руками и воскликнул:

— Ура! Это всё — мое!