Глава 24. Нелегкая дорога к Западной Обители

Неприветливый, туманный рассвет застал путников на гранитной набережной Нордфоста. Впереди уверенно шествовал Теофил, освещая дорогу фонарем. За ним следовали гном и девушка, затем — Арата и Палландо. Полусонные хоббиты с Альфой плелись в хвосте недолгой процессии.

— Какого чёрта Странник поднял нас ни свет ни зоря? — ворчал себе под нос Мерик. — Даже позавтракать толком не дал…

— На то, наверняка, были причины, — промолвил Томми.

— Успокойся, приятель, — посоветовал Фридерик. — Настоящую крепость тебе обследовать как следует не удалось… Зато нам предстоит удивительное плавание на настоящем корабле!

— И меня уже мутит от этого плавания… — отозвался Мерик.

— Поторопитесь! — раздался голос мага. — Время дорого!

— Мы и торопимся… — откликнулись приятели, кое-как переставляя ноги. — Брр… Сырость-то какая…

Впрочем, вскоре из тумана показались очертания величественных кораблей, и хоббиты приободрились.

— Эх, заберемся в теплую, уютную каюту… Стол накроем… — мечтательно разглагольствовал Мерик. — А потом завалимся в гамаки да всласть подрыхнем. Может быть, и неплохо, что мы так рано-то встали? Как думаешь, Фридо?

Фридерик же настороженно поглядывал по сторонам, потому и не обратил внимания на вопрос приятеля. «Куда нас ведет Теофил? — подумал он. — Корабли — вот же они, под боком. Ох, что-то мне это не нравится…» Ускорив шаг, хоббит вскоре поравнялся с магом.

— Палландо, — подергал он за рукав волшебника. — Ты уверен, что мы идем в нужную сторону? Гляди, все корабли-то уже в тумане растаяли…

Маг только рассмеялся.

— А ты, Фридо, знать, решил, что светлейший князь по доброте своей душевной предоставит нам самый большой военный корабль, да еще парочку выделит для охраны?

— Вовсе я так не думал… — хмуро возразил хоббит.

— Князь и так проявил высочайшую любезность, разрешив нам покинуть гавань… — При этих словах Странник резко повернулся к собеседникам, и глаза его яростно сверкнули. Хоббит даже вздрогнул от неожиданности, но в следующее мгновение человек встряхнул головой и спокойным голосом произнес:

— Доброте князя нет пределов, и я эту доброту запомню до конца своих дней… Впрочем, Аргил — еще полбеды! Теофил ноги сбил, пока нашел таки капитана, что согласился на раннее плавание на запад. И то — за немалые деньги…

— Но я слышал, — осторожно заметил Фридерик, — что у тебя, Арата, здесь много знакомых мореходов?

— Мне тоже так казалось… — невесело усмехнувшись, промолвил человек. — Однако люди меняются и, к сожалению, не в лучшую сторону. Капитаны рассыпались в любезностях перед Теофилом, но и всего-то… Похоже, они давно и с радостью меня «похоронили», и списали свои долги. А ведь многие из них обязаны мне жизнью…

— В тебе говорит обида, Арата! — сурово произнес маг. — Не стоит осуждать их за это, ведь мы заявились в столицу лишь на несколько дней, и кто знает, когда вновь вернемся в эти стены. И вернемся ли вообще?.. А людям здесь жить, и кормить своих жен и детей! Неудивительно, что они боятся накликать гнев князя…

— Возможно, ты прав, маг… — откликнулся человек. — Впрочем, оставим разговоры и постараемся внимательно смотреть под ноги...

Меж тем, набережная закончилась, и путники ступили на узкий, с выщербленными камнями, шириной не более трех футов мол, ограниченный с одной стороны невысокой крепостной стеной и схваченной тонким льдом гладью залива с другой стороны. Меж зубцами стены, с равными промежутками, горели факелы, и прохаживались стражники. Мол же был покрыт сплошной ледяной коркой; оттого приходилось ступать крайне осторожно, чтобы не поскользнуться да не свалиться с высоты восьми футов на темный, холодный лед.

— Ох, что-то мне это не нравится… — проворчал Мерик, затравленно поглядывая по сторонам. — Где ж наш корабль?

— Корабль стоит на внешнем рейде, — откликнулся Теофил. — Еще вчера мы вывели его за стены порта от греха подальше… Кто знает, какую еще гнусность может замыслить наш славный князь в последний момент…

«А какую гнусность князь уже вытворил?» — хотел было спросить Фридерик, но благоразумно промолчал. Так, молча, путники достигли сторожевых башен у входа в порт и, проскользнув под туго натянутой цепью, оказались на внешней стороне рукотворной гавани. Хоббиты повеселели: куда не кинь взор, всюду простиралось белая равнина, исчезающая у горизонта в рваных клочья тумана. К тому же сразу посветлело и, казалось, даже дышать стало легче — хмурые стены северной цитадели уже не так давили на путников. Невдалеке от башни, там, где заканчивался узкий проход вдоль могучих бастионов, прямо к стене было пришвартовано небольшое суденышко…

— Это!? — невольно вырвалось у хоббитов. — Это и есть наш корабль? — И приятели, застыв на месте, принялись подозрительно разглядывать деревянную посудину, на которой им предстояло отправиться в долгое путешествие по северным морям.

Более всего «корабль» просто походил на очень большую лодку — уменьшенные копии ее плавали по Муторному озеру и рекам родного Залучья, и были хорошо знакомы приятелям. Впрочем, в длину эта «лодка» была никак не менее семидесяти футов и около двадцати в ширину. Борта судна подымались над водой на высоту не более шести футов, скрывая за собой ровную палубу с люками, над которой возвышались три мачты с косыми реями и туго свернутыми парусами. Борта судна заметно изгибались к носу и корме, образовывая таким образом, некое подобие надстроек по бокам… Два десятка хмурых, заросших могучей щетиной матросов на палубе взирали исподлобья на приближавшихся путников.

— Теплая, уютная каютка… — взвыл Мерик. — Столик… Гамачок…

— Сей славный корабль под нами, случайно, не провалится? — поинтересовался гном. — И не пойдет ли ко дну?

— Не понял, ядрена вошь! — раздался рядом грубый голосище. — Чем вам моя посудина не угодила? — И перед странниками возникла приземистая фигура капитана Стефана. — Если кому что не так, может оставаться на берегу…

— Всё в порядке, Стефан, — промолвил Арата, подняв руку. — Просто мои друзья ни разу в жизни не видели северных шебек…

— Это и есть шебека? — удивленно воскликнул Фридерик.

— Она самая! — откликнулся капитан судна. — Любимый корабль торговцев, контрабандистов и пиратов!

— Как, и пиратов? — удивились приятели.

— Все вопросы потом! — воскликнул Палландо. — Мы и так припозднились! Грузимся и отчаливаем!

Вначале приятели попросту перебросили походные мешки через борт, а затем и сами, цепляясь за туго натянутые канаты, перебрались на палубу шебеки. Альфу пришлось подсаживать сзади. Арата и девушка легко перепрыгнули через борт судна, за ними, осторожно ступая, последовали Палландо и Теофил. Последним, сопя и ругаясь, через борт перелез гном со своим «инструментарием»…

— Как, Теофил тоже плывет с нами? — воскликнул Мерик.

— Не оставлять же его на растерзание князя… — хмуро ответил Арата.

— Ну, Теофил, берегись! — прошептал Томми над ухом Фридерика. — Здесь, на корабле, от Мерика тебе не скрыться. — И приятели рассмеялись…

— За работу, волки морские! Отдать швартовы! — зычным голосом приказал Стефан. — Отходим, все по местам, ядрена вошь! А вы, уважаемые гости, — обратился он к путникам, — под ногами не путайтесь! Подымитесь-ка лучше на шканцы или отправляйтесь на полубак. Багаж свой забросьте в подклеть… И чтоб души вашей не было на шкафуте!

— Чего? — удивленно воскликнул гном. — Наверное, я что-то пропустил! Кто-нибудь пояснит на человеческом языке, что нам делать и куда деваться?

— Шканцы, если мне не изменяет память, это — надстройка над палубой на корме судна, — пояснил Теофил. — Полубак — небольшая площадка в носовой части корабля. Но на ней более двух-трех человек одновременно не уместится… А шкафутом называется центральная часть палубы!

— Так бы сразу и сказал… — проворчал Чача. — А куда мешок девать-то, где тут клеть с подклетью?

— Под шканцами…

— Ура! — закричали Мерик и Томми. — Мы бежим на нос!

— Только осторожнее, не свалитесь в трюм!

Все остальные путники направились на корму.

— Это и есть та самая клеть? — спросил гном, подозрительно заглядывая через небольшой люк в темное, невысокое помещенице под кормовой надстройкой. — Хм… Похоже, эту посудину строили хоббиты, или для хоббитов… Я туда и не протиснусь!

— Протиснешься, — заверил Арата, — когда стемнеет и похолодает так, что зуб на зуб не попадет. Другого места для сна на корабле не предусмотрено…

По крутой, почти вертикальной лесенке Фридерик, вслед за всеми, поднялся на кормовую надстройку. Меж тем, команда заняла, надо понимать, свои места на палубе. Понукаемые частыми командами и незлобной бранью капитана, шестеро молчаливых моряков уперлись тяжелыми, оббитыми железом баграми в каменную стену северной цитадели, и корабль стал медленно отходить от берега. По другому борту моряки, вооруженные такими же баграми, яростно долбили лед.

Палуба под ногами хоббита неожиданно закачалась, и он, что было сил, ухватился за деревянные перила, отделявшие «шканцы» от «шкафута». Стоявшая до того тишина, нарушаемая только робкими криками чаек где-то вдали, вдруг наполнилась разнообразными звуками: скрипом мачт и корпуса, шелестом налетавшего порывами ветерка, плеском воды, негромкой руганью команды и зловещим шуршанием льда о корпус судна.

— До чистой воды мили две, — ни к кому конкретно не обращаясь, сообщил капитан. — Вчера мы пробили проход где-то на милю, но за ночь он, конечно же, вновь схватился льдом. Впрочем, ночи сейчас не такие уж и морозные, так что как-нибудь дотянем до воды… Так, довольно! — тут же взревел он. — Четверо с баграми на шпирон, двое на шток, остальные за весла, ядрена вошь!

Пока четверка с баграми пробиралась к носу корабля, двенадцать матросов, сняв с бортов короткие, но тяжелые весла, вставили их в уключины и, усевшись на небольшие скамьи вдоль бортов, приготовились к нелегкой работе. «Интересно, — подумал Фридерик, как же они грести-то собираются? Вокруг же один лед…»Впрочем, вскоре всё прояснилось. Оказалось, что каждое весло имело на конце небольшой металлический крюк. Когда, по команде, весла опустили на лед, они зацепились за льдины, и корабль медленно двинулся по белому полю. Впереди же, на носу, раздавался методичный стук багров…

— Н-да, с такой черепашьей скоростью мы будем часа два добираться до открытой воды, — заметил Палландо. — Если не дольше…

— Ничего не поделаешь, — ответил Стефан. — Если приналечь на весла, люди только быстрее выбьются из сил… Они и так выбьются! Придется еще часа два отвести на отдых, если, конечно же, не случится чуда…

— О каком чуде ты толкуешь? — спросил Арата.

— Стоит штиль… Если мы не поймаем ветер, то далеко на веслах не уйдем… А с попутным ветром мы могли бы к вечеру быть в бухте Верония — самого западного поселка на южном берегу залива…

— Послушай, Палландо, — воскликнул Чача. — Ты ведь как-никак волшебник! Не мог бы ты наколдовать ветер?

— Эта стихия мне неподвластна… — промолвил маг, и на долгое время разговоры утихли.

Поначалу Фридерик, вместе со всеми, стоял на палубе, широко расставив ноги (для верности!), ухватившись за поскрипывающие перила и поглядывая вдаль. Впрочем, ничего в окружавшем путников однообразном пейзаже, похоже, не менялось. Он повернул голову назад и непроизвольно вздрогнул — черные стены северной цитадели казались совсем близкими. Только полоска темной воды с ледяным крошевом указывала на то, что корабль медленно, но всё же удаляется от неприветливой крепости.

— В городе ходят слухи, — прервал затянувшееся молчание Стефан, — что ты, Арата, повздорил с князем… Говаривают, что светлейший так на тебя обозлился, что изгнал из столицы…

— Я с ним не вздорил, — хмуро отозвался Странник. — Это светлейший встал намедни не с той ноги…

— Будем надеяться… — вздохнул капитан. — Аргил злопамятен… Не хотелось бы, чтобы свой гнев он излил на меня и команду, когда придет время возвращаться в столицу…

— Не будем об этом! — хрипло промолвил Арата.

— Кстати, капитан Стефан! — подала голос молчавшая до этого девушка. — Ты собирался поведать нам, почему шебеки приглянулись не только торговцам, но и контрабандистам, и даже пиратам!

— Действительно, — радостно воскликнул хоббит. — А я, признаться, даже не знал, что в наши-то времена есть пираты!

— И контры… м… эти… бандиты! — добавил гном.

— Хм… — Стефан почесал свою окладистую бородищу. — Сударыня… Э-э… Судари… Я не могу сразу ответить на столько вопросов. Но думаю, что прежде следует, всё же, удовлетворить любопытство молодой дамы…

— Мы не возражаем! — согласились Фридерик и Чача. Мена только фыркнула, как кошка.

— Шебеки, сударыня, — продолжал капитан, обернувшись к «молодой даме», — пришли к нам из далеких веков. Говорят, что на таких кораблях плавал Старший народ. Обводы их корпуса совершенны, и нет в мире корабля, который мог бы сравниться с ними в быстроходности! При хорошем, попутном ветре шебека может развивать скорость свыше десяти узлов…

— Узлов? — невольно переспросил хоббит.

— Опять эти моряцкие штучки! — проворчал гном. — Нельзя ли это перевести на понятный, человеческий язык?

— Один узел, — пояснил Палландо, — равняется скорости в одну милю в час. Однако, морская миля несколько длиннее, чем привычная всем, «земная» миля. Так что скорость в десять узлов приблизительно соответствует двенадцати «земным» милям в час…

— Совершенно верно, уважаемый! — воскликнул капитан. — Можете себе представить, насколько быстроходны эти посудинки, если самые быстрые корветы не способны разогнаться и до восьми узлов! Даже против ветра шебеки могут двигаться со скоростью от пяти до семи узлов!

— Всё ясно! — проворчал гном. — Нет ничего лучше, чем небольшое, но очень быстроходное судно…

— Верно! — засмеялся Стефан.

— …для пиратов и контрабандистов, — закончил Чача. Улыбка на лице капитана угасла, и он с опаской глянул на гнома.

— Так кто ты, Стефан, на самом деле? — спросила девушка. — Честный торговец, пират или контрабандист?

— Э-э…

— Друзья! — вмешался Теофил. — Вы должны понимать, что грань между честным торговцем и контрабандистом в наше время чрезвычайно тонка…

— О чем ты? — поинтересовалась Мена.

— Сейчас поясню… Что такое «честный торговец» в понимании нас, северян? Это тот, кто, к примеру, покупает пушнину у северинов за копейки, а потом втридорога продает ее нашим соседям, хордийцам. Этот торговец «честно» зарабатывает себе на жизнь и при этом исправно платит налоги — замечу, немалые! — в княжескую казну, благодаря чему княжеский дом и государство в целом процветают…

— Если можно так выразиться… проворчал Странник.

— Что такое «честный торговец» в понимании нашего южного соседа? — продолжал старый воин. — Это тот, который покупает эту самую пушнину у северян и перепродает ее торговцам Арнора. Он также заламывает немалую цену за товар, зарабатывая себе на пропитание, и тоже платит немалый налог своему князю…

— Отчего княжеский двор и, особенно — надо заметить! — народ процветают… — с пониманием кивнул гном.

— Приблизительно… — согласился Теофил. — Но вот среди «честных торговцев» объявляются отдельные личности, — при этом старый воин бросил короткий взгляд в сторону капитана, — которые не хотят делиться пушниной с нашим южным соседом, а напрямую, так сказать, готовы доставить товар арнорским купцам… Нашему светлейшему это, как говорится, по барабану — лишь бы налоги платили! Арнорцам это выгодно, поскольку они имеют возможность приобрести товар по более низкой цене! И нашему торговцу это выгодно! Ведь он может больше заработать! Но… Это невыгодно нашему южному соседу!

— Конечно! Нет никаких сомнений! — важно воскликнул гном. — Казна южного княжества станет плохо пополнятся, княжеский двор начнет чахнуть на очах, народ голодать, а малые дети плакать и прочее…

— Потому в южном княжестве таких, как капитан Стафан, иначе, как контрабандистами не величают… — закончил Теофил.

— Всё зависит от места, в котором находится наблюдатель, — кивнув, произнес Палландо.

— Ну, хорошо! — воскликнул хоббит. — А как же пираты? Откуда они взялись?

— С пиратами тоже не всё так просто, — промолвил Странник. — Для кого они — пираты, а для кого — герои…

— Ох… Ничего не понимаю…

— Чего уж тут не понимать? — воскликнула Мена. — Если, к примеру, наш доблестный капитан Стефан с сотоварищами разграбит арнорское торговое судно или, чего паче, приведет его в гавань Нордфоста, то здесь, на Севере, его все будут считать героем. А для арнорцев он будет обыкновенным пиратом…

— Как? — изумился Фридерик. — С тобой, капитан Стефан, и такое приключалось?

— Хм… — Стефан кашлянул и отвернулся. — Всякое бывало… — промолвил он минуту спустя. — Но чаще всего мне самому приходилось ноги уносить от арнорских и хордийских пиратов…

— Как, от хордийских?.. Но ведь у южного княжества нет своего флота! — еще больше удивился хоббит.

— Действительно, — промолвил маг, — флота, который мог бы бросить вызов на море армадам Арнора и Гондора, у наших соседей нет. Но хордийцы давно наладили строительство легких суден на верфях Амунблата и Либузы. Эти корабли спускаются к устью великой реки и хозяйничают в заливе Форохель… Арнорские же «вольные мореходы» обосновались на великих Западных островах, кои известны еще как Сокрытые Острова. Златоглавый Аннуминас сквозь пальцы смотрит на этих морских разбойников, тем более, что основной их добычей являются корабли северян, Хордии и Гондора… Вот и получается, что каждый поход на запад для нашего друга Стефана — это борьба не на жизнь, а насмерть…

— Но зачем тогда всё это? — пробормотал хоббит. — Кому нужна такая жизнь?

— Жизнь как жизнь, — промолвил Стефан, пожав плечами. — Всё равно, ничего более я делать не умею, да и переучиваться уж поздно…

— Надо понимать, капитан, — заметила Мена, слегка прищурив глазки, — что твоя команда — не такие уж безобидные овечки…

— Овечки? — только и ухмыльнулся Стефан. — Отнюдь… И поверьте, сударыня, держать их в узде не так-то просто! Эй, впереди! Куда смотрите!? — зарычал он и, спрыгнув на палубу, направился к носу корабля, раздавая по дороге звонкие затрещины нерадивым гребцам.

— Хоть это меня радует, — промолвил маг, глядя вслед капитану.

Прошел еще час неторопливого плавания, и Фридерик заметил, что весла стали всё чаще легко пробивать тонкую пленку льда. «Зацепились за воду» — так прокомментировал сей факт капитан Стефан. Однако судно не стало, при этом, двигаться быстрее. Знать, сказывалась усталость гребцов…

Впрочем, вскоре шебека покинула таки опостылевшие всем ледяные торосы и оказалась среди темных вод, покрытых мелкими, ленивыми бурунчиками волн. Качка усилилась, но никто не жаловался. Хоббиты даже трижды прокричали «Ура!» — их крики встретили одобрительным смехом…

— Суши весла! — скомандовал Стефан, и усталые моряки буквально повалились на палубу. — Отдыхаем!

— Наконец-то! — воскликнул гном. — Как же я жрать-то хочу!

— А я, пожалуй, не отказался бы от трубочки, — отозвался Фридерик.

— Только поосторожнее! — сурово прикрикнул капитан. — Как правило, я никому не разрешаю курить на борту. Сами понимаете — вокруг дерево, снасти, парусина… Но для вас, уважаемые гости, я сделаю исключение! Только прошу: осторожно!

— Не сомневайтесь! — весело отозвался Мерик. И пока на шканцах устраивали «стол» для гостей, а на нижней палубе — для команды, приятели отправились «обследовать» судно. Вначале деловито постучали ногами по мачтам — крепкие! — затем попрыгали по настилу палубы — выдержит! — и, наконец, заглянули в трюм. Он оказался совсем неглубоким — в рост хоббита — и разделен на многочисленные отсеки деревянными перегородками и стойками.

— Всего-то? — разочарованно произнес Мерик. — Немного же здесь товару поместится…

— Оч-чень удобно, когда везешь контрабанду… — заметил Теофил. — Если корабль остановят в пути, стражнику в доспехе и при оружии никак не досмотреть весь трюм — он просто здесь не пролезет! И уж никому не следует знать, что под этим трюмом находится еще один…

— Вот здорово! — воскликнул Мерик. — Вернемся в Залучье, я тоже себе такую посудину построю!

— Единственный недостаток сего судна, — заметил старый воин, — здесь нет кают для гостей. И, следовательно, нам придется ночевать в так называемой подклети… Обычно там ночует команда, но нынче капитан выделил это, единственное закрытое помещение на корабле для нас, гостей…

— А где же будут спать матросы? — спросил Фридерик.

— Матросам, сударь, — донесся до хоббитов зычный голос капитана, — в нынешнем плавании спать много не придется! Они, ядрена вошь, будут нести вахту, как полагается!

За неспешной трапезой на свежем воздушке последовал длительный перекурчик. Затем еще некоторое время говорили о том да сем, пока Стефан, наконец, не поднял на ноги прикорнувшую прямо на палубе команду и, незлобно поругиваясь, усадил своих людей за весла.

Окружавшие путников воды залива Норрен по-прежнему терялись в дальнем тумане. Серый свет, что проникал сквозь низкие облака, мерное покачивание палубы под ногами, неспешные разговоры ни о чем да ритмичные всплески весел навивали сонливость. Потому, послонявшись некоторое время по палубе, хоббиты рискнули таки забраться в грустное помещенице под названием «подклеть». Подклеть же представляла собой копию недавно виденного темного и мрачного трюма, только в две стороны от узкого (между стоек и раскосов) прохода расположились деревянные нары, на которых были уложены видавшие виды матрасы. От матрасов несло плесенью и потом.

— Прекрасно… — прокомментировал сие открытие Мерик. — На величественном корабле с белыми парусами…

— В теплой, уютной каютке… — добавил Томми.

— В мягком гамачке, укрывшись теплым пледом… — продолжил Фридерик.

— Ах, лучше бы помолчали, негодники! — донеслось из темноты.

— Чача! Ты таки сюда пролез? — удивились хоббиты.

— Только вот не знаю, вылезу ли…

— Ох, братцы, а где Альфа? — только сейчас всполошился Фридерик. — Признаться, я ее уж давно не видел!

— Твоя собачка, Фридо, куда сообразительней всех нас, — проворчал гном. — Она вон в том углу дрыхнет…

Первая ночь, проведенная в открытом море, запомнилась Фридерику, как сущий кошмар. Подложив под себя свернутый втрое мягкий лёжник, укутавшись с головой в теплый плащ, и свернувшись калачиком, хоббит, тем не менее, замерз, как цуцик. Морозная сырость, несмотря на все ухищрения молодого человека, подлейшим образом проникала сквозь мельчайшие щелки в его одежках и, дотянувшись холодными лапами до тельца хоббита, заставляла его трястись и стучать зубами. К тому же, его постоянно будоражили посторонние звуки: скрип мачт, стоны корпуса несчастной посудины, плеск волн и шорох льдин, бьющихся о борт… В довершение ко всему, стоило лишь Фридерику забыться ненадолго тревожным сном, сразу же ему привиделся до боли знакомый сон…

Приснилось ему… что парит он над заснеженными вершинами гор. Ярко светит невидимое солнце, вековечные хребты простираются во все стороны и не видно им конца. Теряясь в легком тумане, вырастают из морозного воздуха могучие скалы, глубокими тенями прорезают гранитную твердь бездонные ущелья. Ни единой живой души не видно в округе… Лишь сияющие под лучами солнца снега, серые утесы, синее небо и одинокая башня на самом краю зияющей бездны… Медленно, очень медленно загадочное сооружение, созданному нечеловеческими руками, само приближается к нему. И вот уже в застывшем воздухе проступают пустые глаза бойниц, грубая растрескавшаяся кладка стен, черный провал вместо ворот и легкий, ажурный мост, что переброшен через бездонную пропасть… Впрочем, пропасть оказывается лишь очень глубоким заливом с черными, неподвижными водами. И по глади этого залива в сторону моста скользит утлое, парусное суденышко, подгоняемое слабым ветерком… Неслышно он опускается в самом центре моста и, ухватившись за тонкие перила, наблюдает, как в глубине залива появляются тени всадников на могучих, грозных скакунах. Они несутся следом за суденышком, растянувшись полумесяцем по всему заливу. Копыта коней лишь слегка касаются поверхности вод, и сверкающие под солнцем брызги летят во все стороны… И тут же, отразившись эхом от гранитных утесов, доносится до него злобный, нечеловеческий вой…

Фридерик с криком проснулся и вскочил, ударившись головой о потолочную балку. «Где я? — подумал он. — О, нет! Как некстати… Ну, почему страшный сон возвратился именно сейчас, когда меня не окружают ни надежные стены эльфийской башни, ни могучие бастионы северной твердыни? И почему я до сих пор не доверил свои страхи магу? Ведь он, наверняка, что-то посоветовал бы, успокоил…» Хоббиту даже завыть хотелось, и тут он заприметил светлеющий невдалеке квадрат входного люка… Вусмерть измученный непрошеным видением, хоббит привстал с лежанки и, пару раз ударившись несчастной головой о притолоку, на ощупь добрался до выхода из ужасной «подклети». Альфа было зарычала — знать, спросонок — на проползавшего рядом во тьме молодого человека, но тут же угомонилась…

Палуба корабля встретила Фридерика на удивление ярким светом. Протерев кулаками глаза и немного поморгав, хоббит осмотрелся вокруг. На носу и корме судна горели фонари. Свет их отбрасывал причудливые тени на палубу корабля, а мелкие огоньки — отголоски — плясали по сонным волнам моря.

— Не спится? — участливо спросил капитан Стефан, опершись о перила шканцев. — Помнится, когда я был са-авсем салагой, мне тоже не спалось в такие ночи…

Рядом с капитаном возвышалась тощая фигура мага с замысловатой трубкой в руках. Глаза мага словно светились в ночи, взгляд казался тяжелым и пытливым… «Не рассказать ли — сейчас! — волшебнику про мои ночные страхи?» — подумал хоббит, но, скосив глаза на капитана, молодой человек, в который раз, отказался от этой затеи. Впрочем, следовало хоть что-то промолвить. Хотя бы, из учтивости…

— Да уж… — промямлил хоббит. — Не так просто заснуть… А почему огни горят? Ведь нас, пожалуй, видно издалека?

— Это не самое страшное, — ответствовал Стефан. — Здесь, в весенних водах залива, кроме нас нет ни единой живой души… Я так думаю… А вот плавучих льдин и небольших айсбергов, которые несут подводные течения невесть куда, хоть отбавляй! Я-то знаю цену этим весенним морям, как никто! А потому огни будут гореть всю ночь, и всю ночь будет нести дозор команда…

«Хоть одна радость за всё последнее время, — подумал хоббит. — Если где-то в ночной мгле и затаились мои призрачные преследователи, к огням они не приблизятся… А следовательно, и бояться нечего!»

И с этой обнадеживающей и светлой мыслью молодой человек отправился спать, забившись в самый дальний угол «клети» между Теофилом и гномом…

Корабль продолжал медленно двигался в южном направлении, но только под самый вечер второго дня путешествия вдалеке показались темные склоны гор и огни какого-то поселка на берегу…

— Это, случайно, не Клевань? — поинтересовался Мерик.

— Я вижу, мой друг, тебе понравилось ночевать под кровом Эдмэра? — усмехнувшись, спросил Арата.

— Понравилось! — серьезно ответил приятель. — Я чувствовал себя там, словно дома… Вокруг привычные деревянные стены, деревянные потолки, даже лестница деревянная! Хозяюшка такая милая… Скотина мычит и хрюкает, куры кудахчут… Мне прелестненький сон приснился: словно мы с приятелями вернулись в Удел и снова путешествуем по лесам и весям…

— Клевань находится милях в восьмидесяти к востоку, — сообщил капитан Стефан. — А этот поселок называется Вероний, и он самый западный из всех наших поселений на южном берегу залива… Далее дорог нет. Отроги горного хребта, что на местном наречии зовется Альях-Сатх, подступают к самому краю вод, и места эти непригодны для строительства поселений…

— Я никак не пойму, Стефан, — промолвил Арата, — почему мы сделали такой крюк? Ведь можно было двигаться и вдоль северного берега залива. Там, кстати сказать, поселения есть вплоть до самого устья залива…

— Поселения… — проворчал капитан, криво усмехнувшись. — Крепости да форты там есть с катапультами и балистами! Не думаю, что до них дошло известие о законности нашего раннего отплытия на запад. Глядишь, какому-нибудь местному воеводишке и пришла бы в голову удачная мысль — выслужиться перед светлейшим… Нет уж, увольте! Лучше плыть вдоль безлюдных южных берегов…

— Но говорят, что здесь бесчинствуют норды! — воскликнул Фридерик.

— Норды — пока они на берегу, а мы в море — нам не страшны! — сказал Стефан. — К тому же, есть надежда поймать хоть слабый, но ветер, что постоянно дует с горных отрогов. Не сможем мы всю дорогу до Клыков Дракона преодолеть на одних веслах! Разве что, если вы, мои уважаемые гости, сами за весла не сядете…

— Будет нужда — сядем, — промолвил Странник.

Повторять свой неудачный опыт прошлой ночи Фридерик не собирался. А потому проторчал на шканцах (прислушиваясь к неспешным разговорам путников) до тех пор, пока глаза не стали слипаться, а ноги подкашиваться. И лишь убедившись, что спасительные огни по бортам судна должно светятся в ночи, он отправился таки на покой…

Несколько последующих дней судно медленно двигалось вдоль отвесных горных хребтов, что, казалось, вырастали из самого моря и терялись в небесном тумане. Гранитные кручи там и здесь прорезали глубокие, сумрачные заливы, склоны же гор были сплошь покрыты снегами… Впрочем, надежды капитана Стефана таки сбылись: занялся слабый попутный ветерок, и матросы, вздохнув с облегчением, поставили паруса. Судно, при этом, стало двигаться ненамного быстрее, но зато нужда в частых остановках отпала…

Фридерик, большей частью, занимал себя тем, что, опершись на борт шебеки, разглядывал суровые северные пейзажи, неспешно рассуждал о том да сем и прислушивался (одним ухом) к разговорам на палубе. «Ах, — думал он, — какая нынче прелестная пора стоит у нас, в долине! Последние снега уже растаяли, повсюду зеленеет трава… Ранние, весенние цветы сплошным ковром усеяли склоны долин и оврагов; малышня с гиканьем носится вдоль полноводных ручьев, запуская по ним самодельные нехитрые «кораблики»; отовсюду слышится смех и пение, а за столами в придорожных трактирах обсуждают предстоящее угощение…» Вспомнив про Верховного Старосту, хоббит нахмурился, и руки его непроизвольно сжались в кулаки…

— Заливы эти называются фьордами… — негромко повествовал, между тем, капитан Стефан. — Такого чуда вам не увидеть нигде в мире! Правда, лучше любоваться ими где-то в конце мая, когда снега сойдут с северных склонов гор, всё зазеленеет, а по утесам будут струиться ручьи и водопады… Фьорды уходят в глубину материка на многие лиги, и клянусь, ни раз и ни два они спасали жизнь мне и многим морякам, когда наступала пора осенних штормов… Весной, впрочем, бури в здешних местах редки…

— Хм… Я, конечно, в этих делах мало смыслю, — проворчал Чача, — но, как по мне, эти ваши фёрты — прелестнейшее местечко для пиратов… Приют — что надо!

— Истинно так! — согласился Стефан. — Однако, как я уже говорил, пиратов здесь отродясь не водилось! А вот для нас, торговцев… Признаться, корабли, коих именуют на севере шебеками, а на юге — арабами, всем хороши! Кроме одного… Попасть на ней в шторм или бурю — мало не покажется… Фьорды же тянутся от самого залива Норрен до архипелага Курастан, что на дальнем западе, предоставляя нам, северным мореходам, приют от неистовых осенних бурь…

— Надо понимать, — промолвила Мена, — что все эти заливчики ты, капитан, неплохо изучил?

— Неплохо? Не то слово — я знаю их наизусть, сударыня!.. Мм… Рулевой! — зарычал Стефан. — Куда глядишь? Право руля, ядрена вошь!

Так, неспешно, прошли несколько дней спокойного плавания вдоль скалистых берегов Альях-Сатх…

Проснувшись очередным утром, кое-как продрав глаза и вылезши на палубу, Фридерик почувствовал, что в настроении его попутчиков что-то изменилось. Море окутали хлопья серого тумана, капитан Стефан же был чернее тучи…

— Льды смыкаются, — произнес он (и, похоже, не в первый раз). — Мы в самом устье залива, здесь сходятся северные и южные льды, и уверяю вас, нынче дальше двигаться опасно! Если мы застрянем меж льдов…

— Северное течение, что следует от Скалистых островов, сходится здесь с течением южным… — промолвил Палландо. — Оттого-то южное течение меняет свое направление и, оказавшись в заливе Норрен, там и заканчивает свой долгий путь… Северное же течение приносит с собой из дальних вод необычайно толстые льды — до двадцати футов толщиной, а также айсберги и торосы…

— Но ведь тебе, Стефан, уже случалось плавать в этих водах весной? — упорствовал Арата. — И не раз!

— Случалось, — согласился капитан. — Но тогда я рисковал только своим грузом да командой… А нынче на моем борту почтенные гости…

— Разве это не входило в цену нашей договоренности? — сверкнув очами, поинтересовался Странник.

— Входило…

— Будем двигаться вперед, но осторожно… — подвел итог недолгой дискуссии маг. — И желательно, на веслах! Если что пойдет не так, мы всегда сможем дать «задний ход»!..

— Как хотите, господа… — неловко поклонившись, ответил Стефан.

— Что тут происходит? — позевывая, поинтересовался Мерик.

Фридерик только пожал плечами, но чувство, будто его голову засовывают в петлю, еще долго не отпускало молодого человека. Опершись локтями о хрупкую огородку, что отделяла шканцы от остальной палубы, хоббит принялся пристально всматриваться в окружающие суденышко снежные поля. И действительно, многие льдины возвышались над водой более, чем борт их корабля!«Вот незадача, — подумал он. — Если такие рытвины навалятся на нас со всех сторон — пиши пропало…»

— Весла на воду, ядрена вошь! — разнеслось над палубой. — Приспустить марсель и бизань! Самым медленным ходом — вперед! — И корабль, окутанный туманом, двинулся по ледяному тоннелю…

— Не нравится мне это, — сообщил Мерик на ухо Фридерику.

— Подозрительно, как-то, выглядят эти льдины… — произнес Томми, вглядываясь в туманную даль. Фридерик же только втянул голову в плечи, припомнив, оч-чень некстати, свой давешний, тревожный сон.

— Уж больно плотный туман, — пожаловался гном. — Ничего не разглядеть далее ста ярдов…

— Туманы весной в этих местах — не редкость… — промолвил Стефан. — Пойду я, пожалуй, на полубак. Оттуда море впереди видно получше… А ты, ядрена вошь, — крикнул он напоследок рулевому, — держи корабль точно посередине между ледяными полями!

— Сыро-то как, — пожаловался Мерик. — Может быть, перекусим?

— Действительно, — воскликнул гном. — С едой в желудке сразу теплее станет…

— А ну, помолчите! — прикрикнула на всех Мена. — Я что-то слышу…

Она подошла к самому борту и даже склонилась через край, приложив руку к ушам. Рядом с ней тут же оказался Арата. Заинтригованные хоббиты тоже навострили уши, но ничего, кроме плеска волн о борт корабля, сопения псины, скрипа снастей и мерных всплесков весел так и не расслышали.

— Похоже на скрип полозьев… — сообщила девушка минуту спустя.

— Верно, — согласился человек. — Где-то там, в тумане…

И в этот момент Альфа, до того занятая лишь тем, что старанно выкусывала у себя меж когтей, вдруг зарычала. Шерсть на загривке псины стала дыбом…

— Альфа, тихо! — воскликнул Фридерик, но собака не только не угомонилась, а даже наоборот: подпрыгнув, она оперлась передними лапами о борт судна и яростно залаяла. И тут же, из тумана, ей ответил далекий, дружный лай…

— Норды… — хмуро произнес Арата.

— Почему мы их не видим? — спросил гном.

— Они не подходят к краю льдов, предпочитают скрываться в тумане…

— Ну и пусть себе! Что они могут нам сделать-то?

Корабль качнуло на очередной, набежавшей волне… Может быть, именно поэтому Фридерик невольно прислонился к мачте, рассеянно глядя по сторонам. И в этот самый момент он услышал странный звук, более всего походивший на шипение притаившейся под камнем змеи… Хоббит лишь слегка отодвинулся от толстой, крепкой мачты, как в нее вонзилась тяжелая, в серых перьях, стрела… Фридерик невольно отскочил назад и, поскользнувшись, так и грохнулся на палубу.

— Что это? — воскликнул он, уже понимая всю глупость вопроса. И тут же еще несколько стрел, не долетев до корабля, вспенили воды залива…

— Ненавижу стрелы! — проворчал гном, отодвигаясь подальше от борта.

— Эти стрелы нам не опасны! — сообщила Мена. — Стреляют с расстояния никак не меньше двухсот ярдов. Видите, стрела уже на излете! Может, разве что, слегка поранить…

— Мне и «слегка поранить» не очень-то нравится! — воскликнул Мерик и решительно бросился под спасительный борт. Но тут снова раздалось неприятное шипение, и с десяток стрел упали в воду по другую сторону судна.

— Да они, мерзавцы, со всех сторон в нас метят! — воскликнул Чача. — Почему они нас видят, а мы их нет!

— Соблюдайте спокойствие! — грозно прикрикнул маг. — Они нас тоже не видят, разве что силуэт корабля просвечивает в тумане… А если кому-то боязно, может укрыться в подклети…

— Возможно, они стреляют наугад, ориентируясь на звук, — предположила девушка.

— Ох, что-то мне это совсем не нравится… — проворчал гном. — Я чувствовал бы себя куда спокойнее, кабы видел врагов!

Всё это время Фридерик затравленно озирался вокруг себя, прикидывая, куда можно бы укрыться от предательских стрел. Мысль, что следует скрыться в ненавистной подклети, когда все друзья остаются на палубе корабля, он мужественно отбросил прочь. Продолжая озираться, он бросил осторожный взгляд на корму судна и воскликнул:

— Глядите! А это что там?

Все, как по команде, обернулись. Скрытые, до поры, хлопьями серого тумана за кормой, невдалеке показались силуэты лодок с симметричными, загнутыми вверх оконечностями, напоминающими не то дракона, не то какое-то иное чудище.

— Проклятье! — воскликнул Арата. — Эй, там, на палубе, кликните капитана Стефана!

Капитан не замедлил явиться.

— Дракары, ядрена вошь… — прорычал он. — Два дракара! На каждом не менее пятидесяти воинов… Но откуда они взялись!? Сколько себя помню, не было случая, чтобы эти островитяне начинали тревожить нас, северян, раньше, чем в конце июня…

— Знать, времена меняются, — хмуро произнес Палландо. — Впрочем, разгадывать загадки мы будем позже… Сейчас надо решать, что делать?

— Мы можем от них оторваться? — с сомнением спросила Мена.

— Врядли… — ответил Стефан, почесывая бороду. — Был бы хороший попутный ветер… А так… У них в два раза больше весел, и суда эти легкие! Сейчас между нами ярдов сто пятьдесят… Если они захотят, то нагонят нас в течение получаса…

— Похоже, не очень-то они стараются нас нагнать, — заметила девушка, пристально всматриваясь в силуэты за кормой. — Гребут еле-еле… Может быть, они нас не видят?

— Зато нас хорошо видят их дружки на льдинах! — воскликнул Мерик. — Смотрите, опять пульнули! И вот, опять! А что это за дымная такая струйка протянулась за одной из стрел?

— Хм… — Стефан только нахмурился. — Обычная тактика нордов… Они играют с нами, как кошка с мышкой, предвкушая близкое удовольствие… И стреляют «огненными стрелами»… Если такая стрела угодит в парус, то погасить пожар на судне можно будет только одним способом: срубить мачту и сбросить ее за борт! Приходится своевременно убирать паруса…

— И тогда корабль становится легкой добычей варваров, — промолвил маг.

— Именно так…

— Палландо! — воскликнули не на шутку перепуганные хоббиты. — Ты же волшебник! Неужели ты ничего не можешь сделать?

— Могу, — откликнулся тот и отбросил полу серого плаща. — Мой меч всегда к вашим услугам!

— Может быть с варварами можно как-то договориться? — безо всякой надежды поинтересовался Мерик. Арата лишь хмыкнул:

— Единственный язык, который понимают островитяне — это язык силы!

— Хм… Проход сужается, — напомнил молчавший до этой поры Теофил. — Думаю, нам следует принять правильное решение именно сейчас. Тянуть-то некуда…

— Разворачивай корабль, Стефан! — промолвил Странник

— Что? Ты в своем уме? — воскликнули хоббиты.

— Это ловушка! — прищурив глаза, негромко произнес Арата. — Если мы войдем в проход между льдами, норды, что скрываются покамест в тумане, приблизятся и смогут стрелять по нам прицельно! Нам, помимо воли, придется прятаться от стрел…

— Ненавижу стрелы! — воскликнул, в который раз, гном.

— …и дракары спокойно возьмут нас «в клещи», — закончил человек.

— А против сотни северных варваров нам не выстоять, — промолвил Теофил.

— Ну, это мы еще посмотрим… — сверкнув очами, произнес Арата. — Но лучше до этого не доводить… Стефан, разворачивай корабль! Нам надо постараться расправиться с дракарами по одиночке! Надеюсь, твои люди не забыли, с какой стороны берутся за меч?

— Не забыли, Арата!.. Обижаешь! И как держать арбалет, они тоже знают, можешь не сомневаться…

— Хм… — кашлянул Чача. — Славная намечается сеча? А я уж думал, что никогда не окроплю свою секиру красной водичкой! О-хей!

— Потише, гном! — сурово промолвил Палландо. — Чем реже ты будешь мелькать на палубе и победно трубить, до поры, тем проще будет нам ввести в заблуждение врага…

Шебека стала разворачиваться.

— Какой из «драконов» атакуем первым? — спросил Стефан Арату.

— Не имеет значения…

— А нам что делать? — воскликнули взбудораженные хоббиты.

— Вам? Хм… — Палландо окинул приятелей оценивающим взглядом. — Не путаться под ногами! Марш в подклеть! И собаку с собой заберите! А что касается тебя, девушка…

— Я сама разберусь как-нибудь! — промолвила Мена, натягивая на лук тетиву.

Хоббиты только переглянулись.

— Мы в подклеть не полезем! — заявил Томми. — У нас тоже есть оружие…

— Тоже мне — оружие, — проворчал маг. — Посмотрим, на что оно сгодится, когда на палубу высыпит толпа варваров с пиками, топорами, мечами и при щитах… Впрочем, дело ваше! Отойдите на самую корму и наблюдайте за верхней палубой! Может статься, и от вас толк будет…

Тем временем корабль развернулся, и гребцы, что есть мочи налегая на весла, направили его наперерез ближайшему дракару. Сердце Фридерика учащенно забилось, и чтобы унять надвигающуюся панику, молодой человек нащупал предательски подрагивающей рукой рукоять меча. Сразу стало легче…

Меж тем, на нижней палубе кипела работа. Откуда-то, из недр трюмов, достали и разложили вдоль бортов оружие — пики, мечи, арбалеты, а также овальные, окованные железом щиты. Моряки спешно натягивали на себя кольчуги, и на их головах появились остроконечные шлемы. Такой же шлем водрузил на себя и Чача…

— Стефан, — обратился Странник к капитану. — Ты знаешь, что делать! Ни в коем случае не дай этим мерзавцам пришвартоваться к низкому борту! Лучше всего будет, если мы столкнемся носами…

— Обижаешь, ядрена вошь! — воскликнул тот. — Мне не в первой…

Дракары неумолимо приближались… Весла их вспенивали воду, а за выставленными вдоль бортов щитами торчали пики и просматривались лишь поблескивающие в сером свете шлемы с устрашающими рогами…

— Я иду на нос корабля! — сказал человек. — Ты, Чача, будешь прикрывать мне спину своей секирой…

— Можешь на меня положиться! Нам, гномам, никакие островитяне не страшны…

— Я тоже иду с вами! — решительно сообщила девушка.

— Я остаюсь на шканцах пока… — промолвил Палландо. — А ты, Стефан, готовься со своими людьми держать нижнюю палубу!

— А где Альфа!? — только сейчас вспомнил Фридерик.

— Поздно уже! — воскликнул маг. — Держитесь!

Два корабля стремительно сближались. Похоже, островитяне метили в левый ряд весел шебеки, но в последний момент Стефан ловко повернул судно, и его нос врезался в невысокой борт дракара. Корабль содрогнулся, корпус заскрежетал… Фридерика свалило с ног, и он, кубарем прокатившись через все шканцы, врезался в огородку верхней палубы. Тут же чья-то стальная рука схватила его за шкирки и резко поставила на ноги.

— Я же сказал — держаться, дурья башка! — прошипел маг. — Ступай назад...

Голова хоббита гудела от удара; он кое-как, неловко, засеменил к борту, пытаясь разглядеть, что там происходит впереди… После столкновения дракар отбросило в сторону, но, похоже, он зацепился за форштевень шебеки, и теперь два корабля медленно крутились на одном месте. Стройные ряды щитов островитян дрогнули, несколько человек оказались в воде...

— Залп! — раздался громоподобный голос Стефана. Моряки, поднявшись над бортами судна, прицелились из арбалетов и дружно выстрелили. В ответ послышались вопли и ругательства, и полетели короткие топорики. Один из моряков рухнул, как подкошенный. Мена же, вскочив на ноги, посылала в островитян стрелу за стрелой...

— Побереги стрелы, девушка! — воскликнул Странник и, взмахнув мечом, спрыгнул на палубу дракара. Норды встретили его ощетинившимися копьями.

— О нет… — только и промолвил Фридерик, закрыв глаза. — Арата...

Но когда, мгновение спустя, хоббит приоткрыл один глаз, он увидел посреди кучи воинов мелькающий, горящий жарким огнем, разящий клинок. Еще несколько человек полетели за борт...

— А ну, подвиньтесь! — грозно вскричал гном и, размахивая секирой, тоже спрыгнул на палубу дракара. И еще несколько островитян, вопя и размахивая руками, полетели за борт...

— Стефан! Теофил! Готовьтесь! — прозвучал голос Палландо. И тут же корпус корабля вздрогнул и застонал: второй дракар врезался в борт шебеки, скрежеща деревом о дерево и ломая весла. Полетели абордажные крючья, и с диким воем и улюлюканьем норды посыпались на палубу.

Щелкнули арбалеты, несколько островитян поскользнулись и упали. Схватившись за пики, моряки бросились на врага, и на какое-то мгновение, казалось, отбросили нордов к бортам. Но тут же в защитников полетели топорики и дротики, и моряки были вынуждены отступить, укрывшись за щитами. Островитяне вновь бросились вперед, размахивая топорами и короткими мечами...

— Мужайтесь, морские волки! — воскликнул капитан Стефан, разя мечом направо и налево.

— Охраняйте шканцы, хоббиты! — крикнул Палландо, перекрывая шум сражения. — Враг не должен зайти нам за спину! — С этими словами маг обнажил меч и спрыгнул на нижнюю палубу, в самую гущу сражения.

Битва на палубе превратилось в сущую кашу, в которой трудно даже было распознать, где свои, а где чужие… Сцепившиеся корабли медленно кружились на месте под аккомпанемент лязга оружия, свиста стрел, воплей и ругани сражавшихся, стонов и хрипа раненых и умирающих...

— Берегись, Фридо! — крикнул Томми. Хоббит резко обернулся — в самый раз! За борт ухватились лапы в кожаных перчатках, и показалась голова в рогатом шлеме. Налитые кровью глаза уставились на молодого человека, и хоббит, не раздумывая, рубанул с плеча. Один из рогов отлетел в сторону, и голова скрылась. Но тут же другой островитянин перевалился через борт, ловко вскочил на ноги и замахнулся топором...

— Ядрена вошь! — взвизгнул Фридерик и, свернувшись калачиком, бросился под ноги врагу. Удар топора растрощил палубу в том самом месте, где за мгновение до того стоял молодой человек; хоббит же, вывернувшись, что мочи всадил меч в пах норду. Тот только взревел и опять занес над головой топор.

— Ядрена вошь! — в один голос воскликнули Томми и Мерик, и бросились на островитянина. В следующее мгновение вражеский воин пошатнулся и кувырком полетел за борт, а тяжелый топор рухнул на палубу. Хоббиты только обменялись очумелыми взглядами...

— Арата! Арата с нами! — разнеслось над палубой, и Фридерик увидел знакомую фигуру Странника на полубаке. Рядом с ним были гном и девушка.

— Бей нордов! Смерть островитянам! — неслось отовсюду. Человек и гном спрыгнули вниз, и сражение разгорелось с новой яростью. Оттесненные к бортам, норды сражались, как бешенные, но затиснутые со всех сторон, вскоре стали беспорядочно отступать, пытаясь найти убежище на палубе своего судна...

— Победа! Победа!.. — летело отовсюду.

Тут меж серых облаков показалась голубая проплешина, и лучи солнца осветили поле битвы...

Фридерик глянул вдаль и обомлел. Шебека, как оказалась, развернулась носом в сторону прохода между ледяными полями, и из этого самого прохода, меж клочьев тумана, показались еще три ладьи. Весла мерно опускались и подымались, и вода пенилась под их ударами; дракары неслись к месту сражения, и воины на их бортах орали и размахивали топорами и пиками...

— Палландо! — закричал хоббит во всё горло. — Палландо, гляди!

Устало ступая, маг поднялся на шканцы. Длинные, седые волосы его спутались и прилипли ко лбу и щекам, серый плащ был иссечен во многих местах, а клинок, поблескивающий голубым светом, обагрен кровью. Повернувшись в сторону, куда указывал Фридерик, волшебник прищурил глаза и прошептал:

— Так вот, в чем состояла ловушка… Проклятье! Похоже, теперь нам отбиться будет куда сложней...

«И вот, когда последняя надежда угасла...» — эта, странно знакомая фраза вдруг возникла в голове хоббита, но где он ее вычитал, припомнить, почему-то, не удавалось...

И тут откуда-то, издалека, донеслось звонкое ржание коней...

Фридерик вздрогнул, и уже догадываясь, что увидит в следующее мгновение, всё же обернулся… И обомлел… Сквозь разрыв облаков солнечные лучи падали на темные воды залива, образовывая яркую, колеблющуюся, золотистую дорожку. И по этой дорожке неслись к хоббиту… тени всадников на вороных скакунах. Солнце сверкало в черных доспехах и шлемах, отражалось от грозно вскинутых над головой клинков; и длинные, черные мантии развивались за спинами… Страшен и беспощаден был их вид, и дальние облака просвечивали сквозь тела… Ноги коней лишь слегка касались поверхности темных вод, и брызги, переливаясь всеми цветами радуги, летели во все стороны из-под копыт… И тут же над водами залива разнесся ужасный, нечеловеческий вой, переходящий в жуткий, протяжный визг...

Фридерик закрыл ладонями уши и упал на колени где стоял, не в силах даже сделать шага в сторону спасительного борта… Мерик и Томми замерли на месте, разинув рты. И даже Палландо, казалось, заколебался. Воины же — матросы — столпились в центре покрытой бездыханными телами палубы, закрывшись щитами, ощетинясь мечами и растерянно озираясь по сторонам. Странник, взмахнув мечом, что-то крикнул, но что именно, было не разобрать...

Меж тем, призрачные всадники поравнялись с неподвижным кораблем, и показалось, что ростом своим они в несколько раз превосходят испуганных людей, сгрудившихся на палубе. Кони вновь заржали и стали на дыбы, разрезая воздух копытами… И столь грозным величием сверкнули в лучах солнца мечи черных воинов, что матросы невольно пали ниц, закрыв головы руками и щитами.

И вновь над безмолвными водами разнесся страшный вой, и, сорвавшись с места, всадники ринулись к застывшим в неподвижности дракарам островитян. Фридерик вовремя поднял голову, чтобы увидеть, как призраки пронеслись над кораблями нордов, сея смерть и разрушения. Островитяне, побросав оружие, прыгали за борт, но беспощадные мечи разили их наповал. Вновь и вновь призрачные всадники проносились над открытыми палубами кораблей, пока ни одного врага не осталось на них… Только тогда, издав напоследок воинственный клич, всадники повернули в сторону льдов и скрылись в тумане...

И тут же облака, как по волшебству, разошлись вовсе, засветило яркое солнце, и повеял свежий ветерок. Фридерик кое-как стал на ноги; коленки его подгибались, а руки дрожали, а потому он сделал лишь несколько неуверенных шажков вперед и оперся на борт.

— Что это было!? — взревел гном. — Клянусь, я бы предпочел иметь дело с сотней нордов, чем с одной единственной подобной тварью!

— Что это было, мы выясним позже, — промолвил маг, одарив хоббита тяжелым взглядом. — А сейчас нам надо убираться отсюда, да поскорее! Стефан!

— Погоди, Палландо, — отозвался тот, — дай разобраться с живыми и убитыми...

— С ними ты успеешь разобраться еще! Ветер! Попутный ветер! Нельзя терять ни минуты!

— Действительно! — воскликнул капитан. — Эй, кто живой — ставим паруса и вперед! Уберемся подальше от этого пропащего места!

Топорами (а их на палубе осталось невиданное количество) перерубили абордажные канаты, и баграми оттолкнули прочь один из дракаров. С другим же пришлось повозиться намного дольше: форштевень шебеки настолько глубоко врезался в борт корабля, что пришлось рубить дно судна. И только после того, как «дракон» пошел ко дну, корабль освободился, паруса его надулись под легкими порывами ветра и шебека, набирая ход, заскользила по темным водам залива, оставив позади остовы вражеских кораблей. Тела островитян побросали за борт, «своих» же уложили под средней мачтой.

— Шестеро убитых, двое пропали без вести, остальные ранены в той или иной степени… — подытожил Стефан.

Фридерик, угрюмый и насупившийся, стоял на шканцах, опершись о перильца, и молча наблюдал за Странником. Человек стоял на коленях возле бездыханного тела старого воина...

— Теофил… — только и помолвил Арата, закрыв глаза руками. — Зачем я поддался на твои уговоры и взял тебя с собой? Горе мне, горе...

Радом с человеком остановилась Мена. Лицо девушки было рассечено неглубоким порезом, но никак более, казалось, она не пострадала. Подошел Палландо и, положив руку на плечо Стража, негромко промолвил:

— Разве не так хотел уйти из жизни этот старый воин? Он доблестно сражался рядом с другими и заслужил славу! Завтра, когда вновь взойдет солнце, мы проводим этих доблестных воинов в последний путь… А после, отринув скорбь, продолжим свой путь, начертанный нам свыше...

«Надо бы тоже подойти и промолвить пару слов», — подумал хоббит, но вместо этого только отвернулся и направился к корме корабля. Впрочем, не сделав и пары шагов, Фридерик вздрогнул и воскликнул:

— Вы поглядите только!

На пустынных палубах дракаров мелькали фигуры людей, и еще многие подплывали, протягивая руки и моля о помощи...

— Хм… Ну и живучий народец этот — островитяне, — покачал головой гном. — Но сомневаюсь я, что они примутся нас преследовать. Скорее всего, соберут выживших и драпанут, куда глаза глядят… Я бы на их месте так и поступил!

— А где Альфа? — воскликнул хоббит. — Где моя псинка?

— Жива и здорова твоя псинка, — откликнулся Палландо. — Чего не скажешь про тех островитян, которые пытались ее прикончить...

К утру следующего дня небо окончательно прояснилось. Облака и туманы, что сопровождали странников в их недолгом, но отнюдь не легком путешествии, казалось, ушли в небытие… Вокруг простерлось нежное, голубое небо и сверкало солнце. Лишь вершины далеких, величественных, северных гор были, по-прежнему, сокрыты серым покровом… Море пенилось и налетало на корабль крутыми валами, вздыбливаясь мириадами брызг, но шебека, легко разрезая волны, стремительно неслась на запад… Палуба раскачивалась под ногами, но хоббит уже приноровился к этому неспешному ритму, а потому стоял прямо и уверенно...

Семь тел, зашитые в серый саван, лежали на палубе...

—… Верные сыны Аскельда, — бубнил Стефан, склонив голову. — Вы не посрамили своего славного имени, а потому можете покоиться с миром… Свой путь вы уже прошли… Нам же вы оставили только горести и страдание...

С этими словами уже немолодой капитан шебеки приблизился к телам на палубе.

— Арит… — произнес он. — Мендос… Блаккар… Руно… Эстед… Локи, прозванный бесстрашным...

— И Теофил, мой старый друг… — глухо помолвил Арата.

— Прошла пора нам прощаться...

Фридерик наблюдал за церемонией с верхней палубы. На душе у хоббита скребли кошки, но он так и не смог заставить себя спуститься вниз, чтобы проводить старого воина в последний путь… Когда же тела, облеченные в саван, бросили в море — так положено по северному обычаю — он с облегчением вздохнул. Впрочем, ненадолго...

— Мне кажется, — произнес хмурый капитан Стефан, поднявшись на шканцы, — пришла пора прояснить некоторые странные события и найти ответы загадкам… Прежде всего: откуда здесь, в ранних весенних водах, могли появиться дракары? И не один, а сразу пять?

— Эта загадка самая простая, — ответил Арата. — Мощные льды сковывают берега северных островов до самого лета… Прийти оттуда, — он указал рукой на север, — эти негодники не могли! Следовательно, островитяне обосновались на нашем берегу! Где-то здесь, поблизости, у них есть поселок, и, может быть, хорошо укрепленный. Думаю, в глубине одного из фьордов! Отсюда и участившиеся набеги на наши южные поселения… А потому, Стефан, как только ты доставишь нас на место, придется тебе на всех парусах возвращаться в Нордфост и доложить обо всем князю!

— Хм… Рискованным может выдаться плавание… — проворчал тот. — Людей у меня почти не осталось. Тут бы с парусами управиться, а еще одно сражение нам не пережить...

— Не думаю, что ты очень-то рискуешь… — промолвил Арата. — Норды, наверняка, рассчитывали на легкую добычу, когда принялись нас преследовать. Теперь же они поостерегутся нападать на твой корабль… Впрочем, так или иначе, но предупредить князя необходимо. Ведь вслед за тобой в море выйдут и другие торговые корабли, а им смертельной опасности не избежать. Надо обшарить всё побережье, но найти поселения мерзавцев...

— Привет от тебя светлейшему передать? — усмехнулся капитан.

— Если не хочешь неприятностей на свою голову, — серьезно ответил Странник, — забудь мое имя! На время...

— Ну, вот и ладненько! — воскликнул Чача, хлопнув в ладоши. — С одной загадкой, вроде, разобрались… Но меня, признаться, больше интересуют те призрачные твари, с которыми мы столкнулись! Брр… До сих пор мурашки по коже...

— Я бы не называла их тварями, — возразила Мена. — Тварями обычно кличут врагов! А тут… Кабы не эти призрачные воины — уж и не знаю, как их называть — туго бы нам пришлось! Чего там говорить, я вот только три стрелы подобрала на палубе… Хорош был бы из меня боец!

— Колчан твой, девушка, мы пополним, когда доберемся до цели, — промолвил Палландо. — Но кто такие эти призраки — враги нам или друзья? — хотелось бы разобраться...

— Кто ж, как не ты, маг, мог бы прояснить картину? — воскликнул Стефан. — Мне вскоре возвращаться этими водами в северную столицу! Должен же я понимать, с чем мы имеем дело! Люди мои и так напуганы...

— Я маг, а не всеведущий, — ответил Палландо. — И потому, обратимся вначале с вопросами к двум молодым людям, что присутствуют здесь, на палубе...

Все переглянулись… Мена нахмурилась и лишь глянула на волшебника исподлобья. Фридерик же втянул голову в плечи и, потихоньку, этак, протиснулся за спины своих друзей...

— Ну-с, кто начнет первым?

— Я дважды видела этих призраков ранее… — промолвила девушка. Хоббиты, гном и капитан Стефан с удивлением воззрились на нее. — Первый раз на перевале, невдалеке от Тиминской крепости, а второй раз над расселиной, в которую угодил Фридо… Правда, такого жуткого воя я не припоминаю… И тогда они показались мне вполне человеческих размеров...

— Что значит «человеческих»? — спросил гном.

— Не выше Араты… Впрочем, дело было ночью, хоть и лунной. Я к ним не приближалась и плохо разглядела...

— Но их было именно девять? — уточнил маг. Мена кивнула. — Хорошо… А теперь ты! Иди-ка сюда, милсударь хоббит! Нечего прятаться за спинами приятелей...

— Я? — невольно отозвался Фридерик.

— Фридо-то здесь при чем? — воскликнули изумленные хоббиты.

— При чем, еще и как при чем! — ответил маг. — Выходи вперед, пока я тебя за уши не вытащил! Как говорится, по уму и награда… Уж сколько времени я ждал, что ты сам расскажешь мне эту историю. Глядишь, не пришлось бы нынче краснеть… А так, придется тебе поведать всё в присутствии всей честной компании!

И хоть хоббит так и не двинулся с места, все (даже приятели!) расступились, и он оказался с глазу на глаз с магом, что стоял, упершись руками в бока, и сверлил молодого человека суровым взглядом.

— Я не знаю, кто они такие и откуда взялись… — насупившись, произнес Фридерик.

— Где ж тебе знать, если и мы-то не знаем, — откликнулся волшебник. — Не о том речь! Где, когда ты их видел, при каких обстоятельствах?

— Ах, — воскликнул разнесчастный молодой человек. — Да я, как и Мена, столкнулся с ними только дважды… Я их и не разглядел-то толком тогда...

— Тогда? — переспросил Арата. — А когда же ты их «толком» разглядел?

— Они приходили ко мне во сне… — признался хоббит.

— Во сне? — удивленно вскинул брови маг. — Ну-ка, давай, немедленно всё рассказывай… С мельчайшими подробностями! И нечего глазенками-то по сторонам зыркать! Ишь, соображаешь, чего бы соврать!

— Не собираюсь я врать… — соврал хоббит.

— Кайся, несчастный! — грозно воскликнул гном, взмахнув секирой.

Фридерик потупил взор, вздохнул и стал, не торопясь, «каяться». Вначале он (в очередной раз) поведал про традиционное «угощение», и как ему в первый раз привиделся «странный сон». Как этот самый сон повторялся раз от разу. Как он воочию узрел призрачных всадников в узкой долинке невдалеке от Магнитного камня; как спасался бегством; и даже припомнил зрелище дальнего пожара, когда он с друзьями отдыхал у мирного костерка после мучительного подъема по Чертовым Сходням...

Всё время, что хоббит затратил на недолгую, но, признаться, скучную повесть, Палландо не отводил хмурого, настороженного взгляда от молодого человека. Фридерик понимал почему… А потому он (в присутствии капитана Стефана и моряков, что толпились на палубе) так и не упомянул про окаянную Книгу, что мирно возлежала на дне его походного мешка. Не упомянул он и странных слов, что выкрикивали призраки. И еще, поглядывая изредка на Альфу, хоббит старательно избегал малейших упоминаний о псине, кои могли бы вызвать нежелательные вопросы. Впрочем, про «назгулов» он упомянул, сославшись, впрочем, на собственные, «обширные познания» в области Алой Книги… Когда же «повесть» подошла к концу, хоббит, действительно, почувствовал странное облегчение и, наконец-то, поднял голову...

Мерик и Томми смотрели на Фридерика широко раскрытыми глазами. Мена тоже поглядывала на хоббита, но глаза девушки представляли собой лишь две тоненькие, так знакомые молодому человеку щелочки — похоже, она не верила ни единому его слову… Странник старательно раскуривал трубку, повернувшись ко всем, почему-то, изуродованной стороной лица. Гном сопел, нахмурив брови… Маг удовлетворенно кивнул и расслабился — знать, ему пришлось по душе, что хоббит так и не затронул ненужных тем… Стефан же поглядывал поочередно на собеседников. Только Альфа сохраняла видимое спокойствие: морда ее покоилась на передних лапах, глаза были прикрыты, и лишь треугольные уши настороженно торчали над головой...

— Не пойму я что-то… — промолвил, наконец, Чача. — Всё, что здесь было сказано, никак не проливает свет на то, с чем мы недавно столкнулись...

— И с чем, возможно, придется иметь дело моей команде, — добавил Стефан, — когда настанет время возвращаться в Нордфост… Кто они, эти призрачные всадники? Нежданные друзья или, всё же, враги?.. Чего от них ожидать?

— Может быть, действительно, назгулы вернулись в наш мир? — спросил Томми. — И теперь преследуют нас?

— Хороши преследователи! — воскликнула Мена. — Вот бы где, посреди моря, взять да прихлопнуть этих несчастных хоббитов, как щенков шелудивых! Ан, нет! Оторвались, глядишь себе, на островитянах...

— Это не назгулы, определенно… — произнес маг. — Странно, конечно же, что их тоже девять… Кстати, как всем известно, назгулы — самые страшные прислужники Саурона, призраки Кольца, кольценосцы — были невидимы для глаз простых смертных… Точнее сказать, их тела были невидимы… А вот кони, на которых они разъезжали по Средиземью, мерзкие твари, на которых они летали, оружие и доспехи были вполне материальны… При желании, их можно было даже пощупать...

— О, нет! — воскликнул Мерик, замахав руками. — Только этого мне и не хватало! — Томми шикнул на приятеля.

— Наши же призрачные всадники выглядят совершенно по-иному, — продолжал маг. — Нет, определенно это не назгулы...

— Но кто тогда? — спросил Стефан.

— Этого я не знаю… Пока… Должен признаться, я ожидал от нашего друга хоббита большего. Но по его глазам я вижу, что он, действительно, ничего не утаил… Впрочем, кое-какие догадки у меня есть… Но! Говорить о них преждевременно… Всё, чему мы стали невольными свидетелями намедни, может оказаться лишь отголосками далеких событий, о которых нам не известно… Или фрагментами мозаики, которую мы не в состоянии сложить...

— Ну почему ты, Палландо, не можешь выражаться проще? — воскликнул Страж, всплеснув руками. — К чему эти зловещие предисловия? Впрочем, не будем отвлекаться, как любит говаривать сам маг, и зададим вопрос по-иному: чего нам всем ожидать от этих всадников?

Взоры всех путников вновь обратились к магу. Тот лишь нахмурился и покачал головой.

— Может быть, они преследуют кни… — воскликнул было Мерик, но тут грозный взгляд мага буквально пригвоздил хоббита к борту судна. — Хни… Ох, в носу-то как зачесалось… — промямлил тот, отвернувшись.

— Хм… — произнес Палландо. — Мне надо подумать… Пока могу сказать лишь одно: на обратной дороге тебе, Стефан, следует более опасаться нордов, а не призрачных всадников...

День прошел в спокойном плавании. Когда же стемнело и на небе запылали яркие звезды, стих ветерок и улеглись волны, а моряки прибрали паруса, Странник проследовал на нос судна. Там, на небольшой площадке полубака он нашел Палландо. Маг стоял, облокотившись на перила, и курил свою замысловатую трубку, задумчиво поглядывая вдаль.

— С тобой можно поговорить? — негромко спросил Арата.

— Можно… — отозвался тот.

— Ты уверен, что Фридо рассказал всё, что знает?

— Нет… Кое-что он опустил… Впрочем, это могли быть и ничего не значащие детали… Я был вынужден прервать беседу: наши друзья хоббиты слишком разнервничались и, того и гляди, могли ляпнуть, чего не следует!

— Ты обмолвился о догадках...

Маг перевел хмурый взгляд на человека, затем скосил глаза на палубу за спиной (вблизи, вроде, никого не было) и вновь уставился в темную даль. Странник терпеливо ждал...

— Я понимаю, о чем ты хочешь спросить, мой друг, — наконец, произнес волшебник. — И еще раз повторяю: это не назгулы! Призрачную жизнь прислужников Саурона до определенного времени поддерживали кольца Власти, которыми они обладали, и черная воля их Властелина. Могут ли они вернуться в наш мир? Хм… Откровенно говоря, понятия не имею...

— Но тогда — кто они?

— Непростой вопрос… Возможно, это тени людей… Видишь ли, пути эльфов определены, и куда они уходят, расставшись с жизнью, известно...

— И куда уходят гномы — тоже! — вставил Арата.

— А вот куда уходят простые смертные, неизвестно даже нам, мудрым… Возможно, души людей продолжают кружить над миром, время от времени являясь живым в виде странных видений… Но здесь что-то другое. Кто-то, или чья-то железная воля пробудила к жизни этих всадников… Придя в мир немощными тенями, они обретают мощь буквально на наших глазах, черпая силы из неизвестного источника! Да, они всё еще призрачны, но мечи в их руках вполне материальны: мы все видели усеянные телами и залитые кровью палубы вражеских дракаров! И именно это беспокоит меня более всего… И еще — странные сны хоббита… Впрочем, есть у меня надежда, что в ближайшее время всё прояснится. Наберемся же терпения!

Прошло еще пять дней неторопливого плавания...

Корабль то приближался к скалистым берегам настолько, что слышен был шум прибоя. То уходил далеко в море, почти приближаясь к северным ледяным полям, лавируя между отдельными льдинами и айсбергами. Море волновалось. Ветер то крепчал настолько, что мачты начинали скрипеть и стонать, то затихал; и тогда паруса повисали на реях, как тряпки… Солнце сияло в чистом небе, и даже цвет вод в его лучах переменился: вначале волны казались изумрудно-зелеными, а теперь — голубыми. В прозрачных глубинах мелькали крупные косяки рыбин, а иногда серые тени неизвестных животных подолгу следовали за кораблем. За кормой кружили чайки, наполняя воздух пронзительными криками...

Фридерик большую часть времени проводил на ногах (скамеек на судне не наблюдалось), опершись на борт и положив голову на руки, разглядывая, что на глаз попадалось, и пребывая при этом в состоянии крайней меланхолии… После памятного «покаяния» он чувствовал себя каким-то опустошенным, выжатым, голым и одиноким. И даже друзья, как не старались растормошить молодого человека своими простецкими шуточками, ничего-то не добились...

Лениво, одним глазком, хоббит наблюдал за своими спутниками. Палландо лишь мрачнел день ото дня, стал немногословен, но раздражался по всякому пустяку. Арате, похоже, это путешествие в край наскучило: он то угрюмо мерил палубу своими длинными ногами, то перебрасывался отдельными фразами с капитаном Стефаном, то часами просиживал на носу судна. Частенько компанию ему составляла Мена. Девушка тоже была, похоже, не в духе, и уже давно хоббит не замечал на ее лице улыбки. Лицо гнома покрылось серыми пятнами; впрочем, причина тому была простая: Чача, как оказалось, не переносил качки, а потому часто бегал к борту, кашлял, чихал и во весь голос клял все моря на белом свете. Лишь Мерик и Томми с гиканьем носились по палубе, но Фридерик хорошо знал друзей, а потому и подметил, что их веселье уж больно напускное...

«Мы все не в своей тарелке, — в который раз подумал хоббит, — и оно понятно… Цель нашего путешествия близится с каждым днем, а что нас ожидает, никто и предугадать-то не решиться. Возможно, Саари в башне давно уж нет, и нет никаких «подсказок», где его искать? А может быть, он и вовсе там не появлялся… Что делать дальше, куда податься?»

Молодой человек только вздохнул, наблюдая за полетом чаек...

«Ах, — подумал он, — как хорошо быть вольной птицей! Летишь себе, куда угодно — на юг, на север ли — и ни о чем не задумываешься… Качаешься себе на гребнях теплых, зеленых вод, ныряешь себе в глубины за мелкой рыбешкой...» Фридерик закрыл глаза и попытался представить себя чайкой, но ничего не получалось...

«Мы все неудачники! — вдруг пришла в его голову странная и неприятная мысль. — Всем нам, ох, как не повезло в этой жизни!»

«Взять, к примеру, Странника… Потомок северных королей, наследник Престола, изувеченный проклятыми драконами и лишившийся всего, даже своего имени. А теперь, говорят, еще и изгнанный за пределы княжества светлейшим князем Аргилом...»

«Или Палландо, сотни — нет! — тысячи лет влачащий странное, бессмысленное существование вдалеке от милых его сердцу мест и собирающий по всему свету никому не нужную библиотеку. Всё еще надеющийся на чудо и вконец разуверившийся в нем...»

«А Чача? Одинокий и всеми покинутый… Вернется ли он когда-нибудь к своим сородичам, примут ли они его, будет ли у него жена, дети? Или так и проживет он всю жизнь, коротая свой век меж пустынными горами и несбыточными мечтаниями...»

«Мена, странная девушка с обманчивой внешностью эльфа… Ни дома, ни родных… Всеми гонимая… Без прошлого, без будущего и даже без настоящего...»

«И мы — хоббиты… По своей собственной воле ставшие изгнанниками, скитальцами, изгоями… Уж я-то знаю, о чем мечтают мои друзья; но сколько еще должно пройти лет, пока вновь выпадет удача прогуляться по милым сердцу лесам да лугам родного Залучья, вдохнуть аромат знакомых с детства трав, нырнуть с головой в прозрачные воды журчащих весенних ручьев?.. И Альфа...»

Фридерик непроизвольно скосил глаза на развалившуюся на палубе, греющуюся в теплых лучах солнца псину. Та, словно почувствовав взгляд хоббита, слегка приподняла тяжелую голову и глянула на молодого человека красными, мутными глазами...

«Собака, не собака… Неизвестно кто… Ей позарез надо попасть в какую-то Северную твердыню, но мы, как назло, двигаемся в противоположном направлении… Похоже, и ей не повезло… Ах...»

— Славненькая, однако же, собралась компания, ничего не скажешь… — невольно сорвалось с уст Фридерика...

На шестой день вдали, прямо по курсу корабля, показались крутые горные склоны и остроконечные, уходящие к самым небесам скалы...

— Клыки Дракона… — сообщил капитан Стефан. — Неприятное местечко! Меж островами и материком есть только один, узкий и извилистый пролив, которым могут пройти корабли. Вот только...

— Что? — хмуро поинтересовался Странник, вглядываясь вдаль.

— У меня на борту лишь половина команды… Да и то, калеки и доходяги… Проход сей и так опасен, а вот с оставшимися людьми, глядишь, мы можем его и не осилить...

— Что предлагаешь?

— Надо бы свернуть севернее да обойти острова… Так будет надежнее, хотя и дольше… В большинстве случаев мы, торговцы, так и поступаем даже в летние, тихие дни. Чтоб, значит, не рисковать людьми и грузом!

— Дольше? — тут же откликнулся Палландо. — И сколько времени надо, чтобы обойти Клыки Дракона с севера?

— Хм… — Стефан только нахмурился. — По всякому бывает… Дня два-три при попутном ветре, я так думаю...

— Приставай к берегу! — распорядился Арата. — Выбери спокойную бухту, и причаливай! За два дня мы и так перевалим через вон тот хребет и окажемся в южном заливе! А там — еще несколько дней пути, и мы у цели… Тебе же, мой друг, попусту тратить время ни к чему: чем быстрее ты вернешься в столицу, тем меньше крови разольется по весенним водам морей...

— Как скажешь, Арата… — и капитан, склонив голову, с облегчением вздохнул. — Слышали? Разворачиваем судно к берегу, ядрена вошь! — крикнул он матросам.

Паруса подтянули к реям, и четверо матросов — всего четверо! — налегая на весла, медленно причалили корабль к каменистому берегу неглубокой бухты.

— Достаточно! — воскликнул маг. — А то еще сядете килем на камни...

С этими словами Палландо первым спрыгнул в набегавшие на берег неторопливые волны, погрузившись по пояс в холодные, северные воды. За ним с криком «эх, где наша не пропадала» прыгнул гном с мешком «инструментария» и тут же скрылся под водой.

— Проклятье! — Маг наугад пошарил руками вокруг себя и, ухватив Чачу за бороду, резко вытащил незадачливого гнома из воды.

— Брр… Ох… Тьфу… — только и произнес гном, тряся головой и отплевываясь. — Признаться, любезнейший господин, я вам крайне признателен… Тьфу! Какая холодная и соленая вода, однако...

— А еще говорят, что гномы даже в огне не горят! — криво усмехнувшись, промолвила Мена, тоже спрыгивая в воду.

— Истинно так, госпожа! Истинно так… — промолвил гном, отфыркиваясь, что дворовой кот, и бешено вращая глазами во все стороны. — В огне мы, гномы, не горим… А вот в воде тонем!

Следующей, ко всеобщему удивлению, за борт сиганула Альфа. Неспешно добравшись до берега и выскочив не прибрежные камни, псина сразу же принялась отряхиваться и вылизываться...

— Ну вот, и пришел час нам расстаться, друг… — негромко произнес Странник, обняв на прощание капитана Стефана. — Увидимся ли вновь?

— Да уж… — промолвил Стефан. — Признаться, такого паскудного плавания я и не припомню...

— Всегда в жизни что-то происходит в первый раз… — философски заметил человек. — Надеюсь, я тебя не обидел?

— Нет, Арата… Вот только...

— Что, Стефан?

— Горько мне будет возвращаться в столицу да глядеть в глаза вдовам… Шутка ли сказать — шестеро моих людей убиты, двое пропали без вести… Конечно же, по нашим, северным законам, коль их тела не найдены — погибшими их не считают, и хоронить их преждевременно… Да только мало надежды, что они еще объявятся среди живых, ядрена вошь… И двое еще в трюме — совсем плохи, и нет у меня надежды, что довезем мы их живыми до дому… Проклятые островитяне! Полкоманды угробили, мерзавцы!

Странник откинул полу плаща и снял с пояса небольшой кошель. Монеты негромко звякнули, когда он вложил его в руки капитану.

— Возьми… Это всё, что у меня есть… Отдашь эти деньги женам моряков… Нам же пора!

— Погодите! — вдруг воскликнул Мерик. Он сбросил на палубу походный мешок, снял пояс с мечом, расстегнул куртку и, недолго повозившись, достал откуда-то тугой, сплетенный узлами кушак. — Возьми, Стефан, — промолвил он, и на палубу посыпались монеты...

— А хоббиты-то у нас золотые… — удивился Арата. — Ну и ну!

— Ни к чему нам это уже, я так думаю… — серьезно промолвил Мерик. — А тебе, капитан, и людям твоим, думаю, они пригодятся...

— Воистину, царский подарок! — промолвил капитан Стефан, недоуменно покачав головой. — Надо же — арнорские гривны!

— Прощай, Стефан, — промолвил Арата и спрыгнул за борт. — Давайте-ка сюда, малыши! Прыгайте ко мне на руки! Не будем повторять печального опыта гнома...

И долго еще, стоя на берегу, путники глядели вслед неспешно уплывающему кораблю. «Странно, — подумал Фридерик, — откуда такое чувство, словно я вижу капитана Стефана в последний раз?»