Глава 18. Тени прошлого (продолжение)

Всю долгую ночь Фридерик почти не смыкал глаз…

Порой молодой человек забывался ненадолго тяжелым, тревожным сном, но тут же вновь просыпался, коря себя за то, что никак не может сосредоточиться и детально припомнить всё, что произошло с ним прошлым вечером. Почему-то хоббиту казалось, что он упустил нечто важное. При чем, важное настолько, что это могло бы изменить его взгляд на многие вещи и события…

Фридерик заворочался в постели, припоминая прошедший вечер…

Маг явно собирался о чем-то поведать, что-то «сообщить», как он сам и выразился. Хотелось бы верить — речь пойдет о загадочной Книге Старика. Может статься, именно приятели помешали Палландо выложить всё подчистую еще вчера. Волшебник казался таким разговорчивым, таким разгоряченным… Впрочем, кто знает этих магов?

Так что же было важного сказано до момента появления приятелей? Фридерик сосредоточился, прокручивая в уме недавние события в обратном порядке. Итак, Палландо признался — именно признался! — что основной целью появления магов в землях Средиземья было отнюдь не стремление валаров помочь свободным народам в их борьбе с Черным Властелином. Вернее сказать, борьба с Властелином была не главная задача волшебников… Они (маги) являлись всего лишь заурядными соглядатаями Западных Владык! Но что-то — Фридерик это чувствовал! — здесь было не так. Как-то концы не вязались с концами, как говаривал старина Барсукс. Если маги были всего лишь «шпионами», зачем они ввязались в события, что происходили в Средиземье? Путешествовали бы себе тихо-мирно, никого не трогая!

И главное: зачем Палландо, вообще, рассказал хоббиту всю эту историю? Никто же не тянул волшебника за язык, никто не принуждал откровенничать с едва знакомым встречным-поперечным… В конце концов, он (волшебник) мог запросто выпроводить нежданного гостя вон из своих покоев — и всех дел-то! Так нет же! «Похоже, повествуя столь длинную историю, маг преследовал какую-то определенную цель, — подумал Фридерик, — но какую? Достиг ли он своей цели, или неожиданное появление приятелей спутало все его планы?»

И было еще что-то, насторожившее Фридерика…

Как там выразился маг: «именно по этой причине» они, мудрые, много путешествовали, но их глаза не закрывались даже во время недолгого сна… Об этом, кстати говоря, мимоходом упоминается в Алой Книге и прочих летописях, с которыми хоббит познакомился за время своего вынужденного затворничества в башне Тархан-Соэль… Хм, странно… Невольно хоббит припомнил убогую лачугу, что некогда (в другой жизни!) называлась «домиком отца», и высокую постель, на которой возлежал обессилевший Старик; и плотно прикрытые глаза незнакомца… Опять что-то не вяжется! Возможно, Старик не был «настоящим магом»? Или Палландо что-то путает?.. Или Саари не относился к числу избранных, не был «палантиром валаров»?..

Палантир… Вчера он заглянул в палантир! Что ни говори, но ни разу в жизни хоббиту не приходилось пережить ничего более удивительного! И тут мысли Фридерика обратились к этому таинственному камню. Что-то произошло, когда он смотрел в призрачную бездну камня! Что-то очень знакомое… С ним это уже приключалось, и совсем недавно… Но что именно?

Словно между прочим, хоббит отметил про себя, что Палландо так и не пояснил, как мог палантир из башни Эмин-Берайд оказаться в далеких северных пределах Средиземья. Надо было сразу об этом спросить, но, впрочем, хоббит и сам только сейчас припомнил это странное обстоятельство...

И было еще одно необъяснимое событие, но произошло оно ранее… Почему Арата столь поспешно вынес из библиотеки таинственную книгу Марата Тиссенского, и более Фридерик ее не видел? Это не могло быть случайностью!

Однако всё это вмиг вылетело из головы Фридерика, когда до него вдруг дошло, что так поразило его, когда он вглядывался в таинственный реликт древности… Он вспомнил видение в камне! Не исполинские волны неслись тогда ему навстречу, но именно он летел навстречу пенным гребням волн, умело управляя каждым своим движением! «Со мной такое уже бывало! — чуть не воскликнул хоббит, — и совсем недавно: когда, невдалеке от стен Тиминской крепости я вглядывался в туманные отроги дальних горных хребтов». Нечто похожее происходило с ним и в подзабытом тревожном сне, когда он кружил над руинами древней башни, что приютилась на краю бездонной, темной пропасти. Бывало такое много раз и раньше, но он как-то не обращал на это особого внимания.

«Это, определенно, должно что-то означать», — подумал Фридерик. И тут же сам себя поправил: но может и не означать ровным счетом ничего…

Под самое утро Фридерик забылся неглубоким сном. Ему приснилась… знакомая башня над глубокой горной расселиной, призрачные, безликие всадники на черных скакунах, несущиеся по ажурному металлическому мосту ему навстречу. Вокруг стояла необычайная тишина, лишь стук копыт грозных скакунов был единственным звуком, доносившимся до хоббита… Из последних сил Фридерик обнажил короткий меч. «Нет, — прошептал он, — я не дамся! Вы меня не получите…» Но в ответ он услышал лишь громоподобный хохот. «Ты — дурень, ты — редкий телепень!» Ближайший к Фридерику всадник резко вскинул руку и сорвал с головы черный шлем… Палландо, — изумленно воскликнул хоббит. Смех продолжался, а всадники поочередно срывали с себя доспехи… Саари! — невольно воскликнул хоббит. — Мена… Чача… Мерик, Томми, а вы что здесь делаете!?

…Фридерик открыл глаза, щурясь на яркие лучи утреннего солнца, что заполнили его чертог.

— Проклятье… — только и промолвил хоббит. — И приснится же такая чертовщина…

Фридерик, Мерик и Томми были первыми, кто переступил в столь ранний (по хоббитским меркам) час порог библиотечной залы. В зале было достаточно прохладно (возможно, от обилия умных мыслей), потому, посовещавшись, хоббиты разожгли огонь в камине и предусмотрительно заняли лучшие места за столом. День, начавшийся таким вот образом, обещал быть интересным и увлекательным… Впрочем, до назначенного времени оставалось никак не меньше получаса.

Следующей, как ни удивительно, в библиотеку приплелась Альфа (чего ранее не бывало вовсе). Позевывая, пофыркивая и выкусывая меж когтей, псина разлеглась посреди дверного проема, ни на кого не обращая внимания.

Вслед за Альфой объявилась Мена. Фридерик глянул на девушку, и вид ее хоббиту не очень-то понравился. Казалось, некогда нежная кожа девушки приобрела неприятный серый оттенок, а под глазами проступили заметные круги. Знать, вынужденное бездействие в холодных стенах северной обители самым скверным образом сказывалось на здоровье Мены. «Ох, — подумал хоббит, — врядли я выгляжу лучше… Когда же, наконец, мы все вдохнем свежий воздушек?»

Следующим заявился позевывающий Чача. Бесцеремонно прихватив два кресла, он растянулся в одном и, закинув ноги в потертых, видавших виды сапожищах на другое, принялся методично похрапывать.

Последними в залу (вместе!) пришли Палландо и Странник. Маг на некоторое время замер на пороге, угрюмым взглядом окинув собравшуюся компанию. Странник же, переступив через псину, ухватил одно из кресел и устроился в самом темном углу залы. Тонкие лучи света освещали только вытянутые ноги человека, лицо же, как и вся фигура, казались сокрытыми в полумраке.

— Я вижу, собрались все… — скрипучим голосом произнес Палландо. Аккуратно переступив через Альфу, маг приблизился к ближайшему креслу, но не сел, а только облокотился на высокую спинку. Окинув взглядом еще раз собравшихся, волшебник продолжил:

— Итак, приступим… И разбудите, будьте так добры, гнома…

— Я и не сплю вовсе! — тут же встрепенулся Чача. — О чем речь-то идет?

Волшебник, не торопясь, обогнул кресло и, наконец, уселся, закинув ногу на ногу и опершись одной рукой на подлокотник. Второй рукой он неторопливо извлек из складок плаща толстенную Книгу и аккуратно положил ее на стол перед собой.

— Моя Книга! — невольно воскликнул Фридерик. Ах, знать, предчувствия хоббиту не изменили, и сейчас речь, наконец-то, пойдет о таинственном, эльфийском повествовании…

— Располагайтесь поудобнее, — меж тем произнес Палландо. — Не исключено, что разговор у нас получится долгим… И помогите кто-нибудь Чаче убрать ноги с кресла!

Гном бросил на хозяина башни короткий, гневный взгляд, но ноги убрал.

— Не будем ходить вокруг да около! — продолжал маг. — Наши друзья хоббиты рисковали жизнью, отправляясь в опасный поход лишь с одной целью — доставить эту Книгу в башню Тархан-Соэль. Будет справедливо, если я поделюсь с ними, а также со всеми вами, своими мыслями по поводу сего манускрипта. Однако я хочу услышать и ваше непредвзятое мнение, а возможно и дельный совет, что намс этой Книгой делать. И делать ли вообще…

— Прошу прощения! — откашлявшись, произнес Чача. — Я, возможно, что-то пропустил. Мне об этом м… манускрипте ничего неизвестно. Нельзя ли поподробнее?..

— А мне и вовсе непонятно, какое все мы имеем отношение к этой Книге, — фыркнула Мена и обвела взглядом собравшихся в зале, словно ища поддержки. — О каком дельном совете может идти речь?

— Всему свое время! Пока же, не будем отвлекаться от главного! — Палландо повысил голос, призывая всех собравшихся к вниманию. — Вначале я постараюсь описать в хронологическом порядке некие события, что произошли не так давно! Если кто-либо из присутствующих сочтет необходимым меня поправить — милости прошу! — И маг остановил взгляд на Фридерике. Тот лишь неуверенно кивнул.

— Итак, приблизительно пять лет назад, а именно 19 апреля 2488 года пробудилась известная всем Роковая гора (она же Ородруин) на плато Горгорот… Вам, безусловно, известно, что согласно легендам и преданиям ранее сей вулкан просыпался, стоило лишь Черному Властелину пересечь границы Мордора…

— Но Черного Властелина давно нет! — весело воскликнул Мерик.

— Верно, — согласился маг. — И поэтому почти две с половиной тысячи лет Роковая гора молчала… Не было никаких признаков ее возможного пробуждения! Извержение произошло внезапно, и объяснить сие явление чисто природным катаклизмом невозможно! Впрочем, нет и свидетельств тому, что извержение было спровоцировано кем-либо или чем-либо еще… Меж тем, огромные клубы смертоносного дыма, гонимые восточными ветрами, нависли над землями Гондора; пепел покрыл немалую территорию некогда цветущего края — Итилии, и зловонные серные испарения согнали с обжитых земель тысячи людей… Обезлюдел, насколько мне известно, Осгилиат; опустели долины Андуина Великого и его притоков. В земли Гондора пришел небывалый голод; а где голод — там недовольство, беженцы, бунты… Фактически, некогда мощная держава стоит на пороге гражданской войны. И пламя этой войны, безусловно, может охватить все просторы Средиземья, в том числе и Север…

Все присутствующие в зале невольно переглянулись. Конечно же, хоббитам, гному, девушке и — уж точно! — Страннику не было никакого дела до грозных событий, что происходят где-то там, на далеком юге. Но зловещее напоминание, что пожар войны может перекинуться на соседние княжества и даже достичь северных пределов, не могло не вызвать определенного беспокойства, и призывало к вниманию. «Возможно, этого и хотел добиться маг», — подумал Фридерик, поглядывая на ставшими в одночасье серьезными лица друзей.

— Оставим на время Гондор с его бедами… — продолжал, меж тем, Палландо. — На следующий день после начала извержения, далеко на севере, на склоне неглубокого оврага, наш юный друг, Фридо, обнаружил бесчувственное тело странного человека. Было это 20 апреля 2488 года… — при этом маг, полуобернувшись к хоббиту, слегка кивнул тому и повел рукой, словно просил засвидетельствовать правоту своих слов.

— Всё верно… — негромко произнес Фридерик.

— Что в этом человеке было странного? — в один голос спросили гном и девушка. Хоббит открыл было рот, но маг опередил его, продолжив:

— Странным было то, что люди, вообще-то, в пределах нынешней Хоббитании не живут… И просто так забрести в долину Залучья он тоже не мог, поскольку за единственной дорогой постоянно присматривают сами же хоббиты. Кроме того, не было при чужаке ни походного мешка с провизией, ни обыкновенной торбы…

— Он что, с неба свалился? — фыркнула Мена.

— Возможно… Но не будем отвлекаться! При странном путешественнике имелись лишь эта Книга, — маг постучал пальцами по кожаному переплету, — да небольшая статуэтка горного ястреба, отлитая из чистого серебра. Одет незнакомец был в длинную синюю хламиду, и выглядел м-м… — маг ненадолго задумался, — выглядел, приблизительно, как выгляжу я…

Взоры слушателей обратились к Фридерику, и тот, откашлявшись, кивнул.

— Так всё и было…

— Хм… — громко буркнул Чача. — Из всего, что я услышал, легко сделать вывод, что сей незнакомец был одним из магов… Тогда ты, Палландо, должен его знать!

— Забегая наперед, — откликнулся волшебник, — следует признать, что предположение уважаемого гнома имеет под собой веские основания… Но говорить о том, знавал ли я некогда этого таинственного мага, преждевременно! Итак, я продолжаю… Незнакомец провел в Хоббитании некоторое время — месяцев пять, в общей сложности. Он велел называть себя Старик, был достаточно приветлив и разговорчив, но тщательнейшим образом обходил острые темы, особенно — откуда он взялся и кто он такой… Тем не менее — как это часто бывает — в беседах с хоббитом он допустил ряд, э… скажем так, оговорок… Мм… Фридо, мой мальчик, будь так любезен, припомни, что там такого было?

Фридерик вздрогнул и напрягся. Что такого, нового, хочет от него услышать Палландо? Невольно прикрыв глаза, хоббит стал вспоминать:

— Вначале, он мельком упомянул равнину Горгорота и Минас-Тирит… Он сказал, что Книга и серебряная статуэтка принадлежали ранее его погибшему другу… Потом… — хоббит задумался. — Потом он говорил что-то про огромное несчастье, свидетелем которого случайно оказался, и что Темные Силы могут — именно могут! — вновь вырваться на свободу… Что Книга может оказаться опасной при определенных обстоятельствах… Под конец он взял с меня слово, что я отнесу эту Книгу в Тархан-Соэль…

— Ах, вот оно что! — воскликнула Мена, разглядывая хоббита через узкие щелочки глаз. — Так значит, вы с самого начала направлялись к этой башне! А всем остальным только мозги парили! Подлые врунишки!

— Мы не врунишки! — вступился за приятеля Мерик. — Мы просто хранили определенную конспирацию…

— Чего вы там хранили!?

— Не переживай, Мена, — донесся из темного угла спокойный голос Странника. — Следует отдать должное этим пройдохам: они обвели вокруг пальца даже меня, опытного северного следопыта…

— Не будем отвлекаться! — воскликнул маг, пресекая перепалку. — Это всё, что ты можешь припомнить, Фридо?

Лица присутствующих вновь обратились к хоббиту.

— Ну… — нерешительно промямлил он. — Еще Старик обмолвился… Э-э… Он произнес имя — Саари; но я не понял, его ли это настоящее имя, либо он так звал кого-то… — При этом Фридерик покосился на псину, что разлеглась у двери. Альфа приподняла голову, навострила уши и укоризненно глянула прямо в глаза хоббиту. Тот, почувствовав, что поневоле краснеет, добавил:

— Не знаю, право… — и торопливо отвел глаза.

— Но Книга? — раздался требовательный голос из угла залы. — Что тебе известно о самой Книге?

Фридерик покосился на полутемный угол залы, и глаза хоббита невольно расширились. Узкие лучи весеннего солнца веером падали в помещение библиотеки сквозь узкие, стреловидные проемы окон. И в этих лучах неторопливо кружились колечки табачного дыма. Палландо, проследив за изумленным взглядом хоббита, лишь проворчал:

— Ну, я же просил, Арата…

— Ничего с твоими драгоценными книгами не станется, — возразил Странник. Он приподнялся и, протянув руку, резко открыл створку окна. В библиотечную залу хлынул поток морозного, свежего воздуха.

— Не будем отвлекаться! — провозгласил человек, вновь усаживаясь в кресло. Его лицо и фигура тут же исчезли в полумраке.

— Иногда эти северяне бывают просто несносными… — поворчал маг. — Как только я их терплю!? Впрочем, продолжай, Фридо!

— Что продолжать-то?

— Тебе, вроде, задали вопрос? — напомнила Мена.

— Что мне известно о Книге? — Фридерик глубоко вздохнул. — Немного… Старик сообщил лишь, что Книга содержит древние эльфийские легенды и предания…

— Но твой Старик намекнул, кажется, что Книга может быть опасной. Почему? — опять спросила девушка.

— Ах… Древние пророчества сами по себе не опасны — так, кажется, выразился Старик, — припомнил хоббит. — Опасность могут представлять собой люди или иные разумные существа, которые слепо уверуют в истинность древних пророчеств и попытаются их осуществить!

— Почему же тогда Старик попросту не уничтожил эту Книгу?

— Он не мог этого сделать, — промолвил хоббит, вспоминая давний разговор. — Древние пророчества — это обоюдоострый меч, как сказал Старик! В руках Темных Сил они способны служить силам Злаи принести много страданий… Но Светлые Силы могут применить Книгу обратным образом… Уничтожить Книгу — возможно, именно эту цель и преследуют Темные Силы!

— Хм… Я, наверное, что-то пропустил, — прокряхтел Чача. — Решительно не понимаю, зачем мы здесь собрались! Нам, гномам, знаете ли, древние эльфийские пророчества, мягко говоря — по барабану! Для того и существуют волшебники, чтобы разбираться со всей этой дремучей ерундой! При чем здесь свободные народы? У нас, гномов, заметьте, другой путь…

— О путях эльфов, людей и гномов мы подискутируем как-нибудь другой раз, — хмуро заметил Палландо. — Сейчас же…

— Не будем отвлекаться! — в один голос воскликнули Мерик и Томми.

— Хм… Действительно… — согласился маг. — Если бы ты, уважаемый гном, не засыпал время от времени, но внимательно следил за всем, что было сказано, то невольно пришел бы к выводу, что Книга сея… — волшебник вновь постучал указательным пальцем по переплету, — как-то связана с трагическими событиями пятилетней давности! Посему, перейдем непосредственно к самой Книге…

Фридерик облегченно вздохнул. Хвала Единому! Кажется, Палландо не собирается более мучить его! Не хватало еще в который раз припоминать все подробности недавнего путешествия на север!

— Погоди, Палландо! — воскликнул Странник. — Почему ты хочешь уверить нас, что эта Книга имеет какое-то отношение к проснувшейся Роковой горе? Не потому же, что этот таинственный Старик несколько раз случайно оговорился?

Палландо полуобернулся и, нахмурив брови, уставился в угол залы.

— Ты ничего не понял, Арата! — заявил он. — Не было там никаких оговорок!

— Как не было? — Теперь искренне изумился хоббит.

— Если этот таинственный Старик — действительно маг, а в пользу такого предположения говорит многое, — терпеливо пояснил Палландо, — то не мог он допустить никаких «случайных оговорок»… Думаю, он не хотел излишне пугать нашего друга Фридо и доводить его до состояния обыкновенной паники! Но в то же время, упомянув места, связанные с давними, трагическими событиями, он хотел привлечь внимание молодого человека к тому, что миссия является очень важной. И отнестись к ней следовало в должной мере ответственно… Впрочем, как я понял, его старания пропали даром! Прошло четыре года — целых четыре года! — прежде чем наш уважаемый хоббит соизволил таки отправиться в путь!

— Но почему, в таком случае, — не сдавался Странник, — Старик сам не отправился в дорогу? Почему доверился первому встречному?

«Оказывается, я — первый встречный», — с горечью отметил про себя Фридерик.

— На то, наверняка, были причины… — проворчал маг, махнув рукой. — Могли быть десятки причин… Оставим это пока…

— Итак, — продолжал маг, — что же представляет собой сей загадочный манускрипт? — Волшебник приоткрыл Книгу наугад (где-то посередине, как показалось Фридерику), но тут же прикрыл мелькнувший текст широкой ладонью. — Приблизительно на две трети древняя повесть содержит текст, записанный на древнем, эльфийском языке. И это, безусловно, квенийский — язык эльфов из племени нолдоров… Не многим, ныне живущим, знакомы эти стародавние символы…

— Хм… — проворчал гном. — Как по мне, все эльфийские языки — на один манер…

— Ты неправ! — неожиданно воскликнула Мена. — Эльфы говорили на разных языках! Самым распространенным языком эльфов Средиземья являлся синдарин; квенийский же язык, или попросту квениа, принесли в Средиземье мятежные нолдоры…

— Феанор! — воскликнул Фридерик и тут же подумал: «Откуда это известно девушке?» — Я вспомнил! Квенийский — язык племени Феанора!

— Браво! — Палландо громко захлопал в ладоши. — Даже представить не мог, что в землях простых смертных сохранились столь обширные познания! Впрочем…

— Не будем отвлекаться! — в один голос, вновь, воскликнули Мерик и Томми.

— Хм… — маг недовольно покосился на приятелей и недобро сощурил глаза. — Так и подмывает спросить, есть ли в этой зале хоть один серьезный человек?

— Есть! — тут же откликнулась расплывчатая тень в углу чертога. — Я готов внимательно слушать!

— Я тоже! — заявил Фридерик.

— Прекрасно! — повысил голос маг. — Ты и ты — остаются! Все остальные — вон отсюда!

В библиотечной зале повисла гробовая тишина. Впрочем, никто так и не двинулся с места.

— Так, пожалуй, лучше… — промолвил минуту спустя Палландо, хмуро переводя взгляд с одного присутствующего на другого. — Считайте мое предупреждение последним…

— Что ж, теперь нам и слова не позволяется молвить? — негромко прошипел Мерик над самым ухом Фридерика.

— Слово молвить позволяется, — тут же откликнулся волшебник. — Но желательно молвить что-то разумное, а не развлекаться пустым словоблудием… Итак, на чем мы остановились? Ах, да… Текст начальной части Книги записан на понятном мне квенийском языке… Что касается содержания Книги, мм… Повесть начинается достаточно известными и популярными — в свое время — рассуждениями о природе Света и Тьмы… Оказывается — кто бы мог подумать! — что только Тьма дает Силу Повелителям Мира сего… Свет же, видите ли, был ниспослан свыше, дабы укрепить дух слабых! Борьба меж Светом и Тьмой будет, надо понимать, длиться вечно, но, в конце концов, Тьма победит и Мир вернется к своим естественным истокам…

— Хм… Ничего не понял, — негромко проворчал гном.

— Ты что-то сказал? — осведомился волшебник. Чача лишь поскрипел зубами. — Итак, продолжаем! Известные рассуждения о природе Тьмы и Света заканчиваются невразумительным предсказанием, что, мол, каждые две с половиной тысяч лет Зло будет возвращаться на просторы Средиземья… Впрочем, в Книге не содержится конкретных дат, имен, указаний местности, рек, гор… Но! Всё узнаваемо! Готов поспорить, что речь идет о днях, когда древний Белерианд процветал, а злобная тень Моргота только обозначилась где-то за туманным горизонтом…

— Речь идет о событиях Первой Эпохи? — несмело поинтересовался Фридерик.

— Похоже, да. Как я уже сказал, в Книге нет конкретных дат и имен. Но… Всё узнаваемо, всё очень узнаваемо! Если опустить отдельные детали, то можно предположить, что Книга, по существу, предрекает скорую гибель некогда благословенного края… Однако здесь есть одна, но очень серьезная неувязка!

Маг сделал паузу и обвел присутствующих хмурым взглядом. Все молчали…

— Квенийский был языком мятежных нолдоров, да! Но нолдоры Белерианда использовали в письменах алфавитом Тенгвар, что переводится на всеобщий язык, как «буквы». Часто его называют также алфавитом Феанора… Основной же текст Книги записан рунами, известными, как алфавит Кирт, и которые в несколько измененном виде используются и в современной письменности! Хотя язык письма, безусловно, квенийский! Поэтому, как ни странно это звучит, первая мысль, пришедшая мне в голову, была следующей: Книга эта — чистейшей воды подделка!

— Как — подделка!? — в один голос воскликнули хоббиты.

— Судите сами, — спокойно продолжал Палландо. — Большая часть летописи посвящена давно минувшим событиям, при этом использованный алфавит, в целом, не совпадает с общепринятым среди нолдоров. Последняя же часть Книги содержит, мягко говоря, невразумительный текст, что представляет скопище старинных эльфийских букв из алфавита Тенгвар, сгруппированных без всякого смысла и в полном беспорядке… Перевести на современный язык эти, сравнительно недавно записанные слова — а о том, что эта часть текста написана недавно, говорит сам цвет чернил — не представляется возможным: в результате перевода получается полная белиберда!

— Но как можно написать подобный текст? — удивилась Мена.

— Оказывается, очень просто! Достаточно спуститься в подвалы библиотеки Минас-Тирита или Аннуминаса и познакомиться с рядом не столь редких изданий… Многие из них присутствуют, кстати сказать, на соседних полках! Древних символов Тенгвар немного, всего-то тридцать шесть! Легко переписать, запомнить, а после использовать по своему усмотрению…

— Но кому это надо?

— Вопрос интересный! Боюсь, я не смогу на него ответить. Тем более что подделки в наше время — вещь достаточно распространенная…

— Но ведь подделка — не единственная возможность? — угрюмо поинтересовался Томми.

— Не единственная… — тут же согласился Палландо. — Признаться, эта возможность прельщала меня менее других. И дело не в том, что я исподволь не хотел, чтобы вся эта история закончилась бесславно, даже не начавшись… Дело в другом. Такт! Ритм начального текста! Удивительный слог! Необыкновенное сочетание понятий, столь характерное для древних наречий! Нет-нет, кого-нибудь другого можно было бы провести на ровном месте, но не меня! Голову даю на отсечение — текст первой части Книги написан эльфами! Более того! Я уверен, что авторами текста, несомненно, являются нолдоры! И поэтому я стал перебирать в уме все случаи, которые, так или иначе, могли иметь отношение к древнему тексту…

— И что же? — негромко поинтересовались хоббиты.

Палландо неторопливо перелистнул несколько страниц Книги.

— Я прочту вам небольшой фрагмент текста… Вот… Наконец-то… Прошу простить за крайне поверхностный перевод, тем не менее, послушайте:

«…Лишь трое из царственных эльфов

преступят порог сей…

…Лишь семеро гранильщиков каменного ложа

преодолеют путь сей…

…Лишь девятеро смертных,

облаченных в могильный прах, пройдут стезёй сей…

…И встретит их Черная Страна,

где распростерся Мрак,

и Сила Единая

вместе их соберет,

и тенями ступят они в страну,

где господствует Мрак…»

— Чёрт возьми! — воскликнул Мерик. — Мне это что-то напоминает… Три Кольца — премудрым эльфам — для добра их гордого, — продекламировал он…

— Семь Колец — пещерным гномам — для труда их горного, — продолжил Томми.

— Девять — людям Средиземья — для служенья черного… — подхватил Фридерик, — и бесстрашия в сраженьях смертоносно твердого… Это же — известные всему миру стишки, сложенные древними эльфами!

— Верно! Верно, мои молодые друзья! — воскликнул Палландо. — И я так подумал! Конечно же, кто, кроме эльфов древней Остранны мог написать эти строки!?

— С темиэльфами мы, гномы, были дружны, как ни с кем, — важно промолвил Чача. — Многие искусства переняли мы друг у друга… О!.. Это были воистину благодатные времена…

— И что ты можешь помнить? — поинтересовался, вроде как между прочим, Мерик.

— И не говори! — воскликнул Чача. — У нас, гномов, память долгая… Мы, гномы, многое помним…

— Не будем отвлекаться! — воскликнули одновременно хоббиты. К ним, как ни странно, присоединилась и Мена.

— Древняя легенда гласит следующее, — бросив короткий, недовольный взгляд на хоббитов и девушку, продолжал Палландо. — Магические кольца или Кольца Власти были выкованы во Вторую Эпоху Средиземья эльфами Эрегиона приблизительно между 1500 и 1600 годами… Всего Колец было девятнадцать, и они предназначались, действительно: три — эльфам, семь — гномам, и еще девять — людям… Когда же работа близилась к концу, Саурон самолично выковал двадцатое Кольцо на вершине Роковой горы… Это Кольцо превосходило силой своей все прочие Кольца… Именно его прозвали Кольцом Всевластия или Единым Кольцом! Однако эльфов Остранны Врагу провести не удалось, и вскоре три Кольца, предназначенные Старшему народу, были сокрыты. Тогда же Саурон обрушился войной на эльфов. Вскоре девять колец, предназначенных людям, оказались в руках Черного Властелина, и он роздал их правителям из людей! Так на свет появились неистребимые, некогда, назгулы…

Фридерик невольно вздрогнул и глянул на мага. Взгляд того, впрочем, был устремлен куда-то вдаль…

— В руках Саурона оказались и семь «гномьих» колец… Однако, три из них затерялись во времени, четыре же вскоре были истреблены драконами…

— Всё верно! — торжественно произнес Чача.

— Всё верно… — в раздумье произнес Палландо. — Всё, казалось бы, сходится… «Стишки», как здесь кое-кто выразился, на самом деле являлись своеобразным предупреждением для всех свободных народов Средиземья: следует быть начеку! Кому, как не самим кузнецам-эльфам, может принадлежать сие послание? Кроме того, известно, что нолдоры Эрегиона в своих письменах использовали именно руны! Всё сходится!

— Действительно, всё ясно и понятно, как майский день! — воскликнул Мерик. — А я уж начал беспокоиться! Такое, знаете ли, тревожное предисловие, и прочее…

— Но! — Палландо выдержал воистину театральную паузу и продолжил:

— Кое-что в, казалось бы, логически объяснимых и неоспоримых догадках по поводу возможного происхождения данной Книги меня по-прежнему смущало… Первое: если сия Книга была, действительно, написана изгнанниками-нолдорами, о ней было бы известно! Однако ни в единой летописи Второй и Третьей Эпох ни о чем подобном не упоминается! Далее… Эльфов, большей частью, никогда не прельщали пророчества и всякие там предсказания… Оно и понятно! Ведь Старший народ живет необыкновенно долго — можно сказать, вечно… Зачем забивать себе голову подобной ерундой, если и так всё увидишь на своем веку? Тем более, — Палландо повысил голос, — зачем превращать в видимость пророчеств события, что давно минули?.. И последнее… Нет уж, поверьте мне, ни малейшего смысла в заключительной части Книги!

— Ее мог дописать кто-то другой, кому Книга случайно попала в руки! — воскликнул Томми.

— Я думал об этом… — кивнул Палландо. — Но всё равно многое не вяжется с известными мне фактами и событиями…

В разговоре настала продолжительная пауза. Все присутствующие лишь обменивались недоуменными взглядами. Первой не выдержала девушка:

— Я предлагаю проголосовать! Кто за то, чтобы считать Книгу подделкой — подымите руки! Лично я — за! — И Мена гордо подняла руку. — Как, ко мне никто не присоединяется? Ну что ж, значит, Книгу эту действительнонаписали эльфы Остранны… Прекрасное решение! И покончим с этим делом!

Фридерик покосился на нахмурившегося мага. «Он что-то хочет от нас услышать, — подумал хоббит, — чего-то ждет. Ох, неспроста он вдруг замолчал…»

— Погодите! — вдруг воскликнул Томми. — Я не больно силен в арифметике, уж извините! Но, если принять на веру, что все, самые большие несчастия обрушивались на головы простых смертных раз в две с половиной тысячи лет…

— Не следует воспринимать пророчества буквально! — послышался голос Странника. — Две с половиной тысячи лет могут означать лишь очень долгий срок — и не более! Или подразумевать определенную периодичность событий, никак не связанную с конкретными датами…

— Тебе-то откуда знать? — тут же огрызнулся Мерик.

— Погодите! — примирительно воскликнул Фридерик. — Дайте нашему приятелю договорить!

— Я вот что подумал… — Томми почесал затылок. — Если принять на веру предсказания из этой Книги, да отсчитать эти самые годы вспять, припомнив давние события — может что и получится?

— Действительно, — согласился, вдруг, Арата. — Если вернуться назад на две с половиной тысячи лет, то мы окажемся в самом конце Третьей Эпохи, когда после продолжительной, кровопролитной войны пала твердыня Саурона…

— Это ни о чем не говорит! — фыркнула Мена.

— Или говорит о том, что мы вновь стоим у порога весьма скверных событий, — промолвил Томми.

— Верно! — опять согласился человек. — Вернемся еще на эти же годы назад… Мм… Начало Третьей Эпохи… Год, этак, пятьсот двадцатый! Что происходило в те годы, кто-нибудь помнит?

Все недоуменно покрутили головами, словно кивая друг на друга.

— Первые набеги восточных племен на владения дунедайнов… Тень Ангмара на севере Средиземья… — негромко произнес Палландо. — И вскоре Арнор был разделен на три нежизнеспособных княжества…

— Еще столько же лет назад…

— Приблизительно 1500 год Второй Эпохи… — голос мага казался глухим и отстраненным. — Согласно преданиям, именно в те годы эльфы из братства Гвайт-и-Мирдайн, подстрекаемые Сауроном, начали ковать Кольца Власти…

— Это уже что-то! — воскликнул Мерик.

— И еще далее…

— Вот и приехали! — весело воскликнула Мена. — Я тоже, знаете ли, умею считать в уме! Ничего не получается! Первая Эпоха, как известно, длилась каких-нибудь шестьсот лет! Так что, попадаем мы, приятели хоббиты, прямо в Предначальные Времена, а про них достоверно ничего неизвестно. Так-то! Ничего-то у вас не вяжется!

— Вяжется! — негромко произнес Палландо, и взоры всех присутствующих в библиотечной зале невольно обратились к магу. — К моему большому сожалению, всё вяжется…

В зале вновь воцарила гробовая тишина…

— Поясни! — требовательно промолвила девушка.

— Мысль, которую только что высказал вслух Томми, была одной из первых, что пришла мне в голову, как только я начал знакомиться с содержанием Книги, — негромко произнес маг. — Конечно же, нынешним жителям свободных земель это может показаться странным, но время в Первую Эпоху Средиземья, не говоря уже о Предначальных Временах, текло по-иному… Можно сказать, гораздо медленнее… Оттого век людей и гномов был во много раз дольше! Всё изменилось после гибели Белерианда. Первые правители Нуменора еще сохранили ту долгую жизнь, что была им дарована Создателем, но вскоре и их век стал неуклонно сокращаться… Последними, кто жил достаточно долго по теперешним представлениям, были дунедайны и их ближайшие наследники…

— Но что же это может означать? — угрюмо поинтересовался Томми.

— Означать? Хм… Если быть пунктуальными, и пользоваться нынешним представлением о течении времени, то после 1500 года Второй Эпохи мы можем попасть в следующий промежуток: где-то между 450 и 500 годами Первой Эпохи! Далее наш счет закончится — в точности! — на самом конце Предначальной Эпохи…

— Наверное, я что-то пропустила, — буравя волшебника недобрым взглядом, произнесла Мена. — И что же такого примечательного произошло в 450 году?

Фридерик наморщил лоб и попытался вспомнить, что, действительно, тогда происходило? Однако, он был вынужден признаться: окунувшись (совсем недавно!) в пучину дивных событий, что описывались в «Квента Сильмариллион», он совершенно не обратил внимания на конкретные даты…

— В 455 году состоялась известная битва Дагор Браголлах, — сообщил Палландо. — Осаде Ангбанда, цитадели Темных Сил, пришел конец! С тех пор эльфы и люди только отступали перед силами Тьмы, неся огромные потери. Фактически, гибель благословенного края, Белерианда, была предрешена…

— А конец Предначальной Эпохи… — негромко спросил Мерик.

— Похищение Извечным Врагом сильмарилов! — вспомнил Фридерик. — Так началась война между Морготом и эльфами!

— И не только это! — со вздохом произнес Палландо.

— Прошу меня простить великодушно, — воскликнул, вдруг, Чача, — но я никак не могу связать эти древние события с Книгой, что лежит на столе пред нашими очами! Всё это как-то не проливает свет на загадку данной рукописи…

— Не проливает — верно! — согласился маг. — Но подталкивает к определенным размышлениям… Надо признаться, что долгое время я искал отгадку меж двух вышеупомянутых предположений, но ни одно из них меня полностью не удовлетворяло… И только когда я обратился к временам очень отдаленным, моя память услужливо подсказала мне еще одну возможную, но крайне фантастическую версию происхождения данного манускрипта…

— Память? — недоверчиво повторил гном.

— Надо заметить, что память у нас, мудрых, ничуть не короче «гномьей» — с ехидцей сообщил Палландо. Чача при этом что-то невнятно пробормотал себе под нос, но от громогласных комментариев воздержался. Мена только фыркнула, но тоже промолчала.

— Начало этой истории, действительно, уходит корнями в далекие годы Предначальных Времен, — продолжил волшебник в напряженной тишине библиотечной залы. — Безусловно, всем вам известно имя величайшего искусника из племени нолдоров… Помнится, имя Феанора сегодня уже упоминалось!

Фридерик расправил плечи и гордо огляделся по сторонам: ведь именно он всуе помянул имя величайшего из эльфов! Однако старания хоббита пропали даром: никто так и не обратил на него внимания…

Палландо, меж тем, приумолк и некоторое время, поджав губы, угрюмо разглядывал присутствующих в зале, словно пытаясь определить, стоит ли, вообще, продолжать разговор.

— Ну, да ладно… — произнес он, наконец. По всему было видно, что решение магу далось с трудом. — Продолжим… Всем нам прекрасно известно имя Феанора, но мало кто знает, что у него был соперник, мало чем уступавший величайшему из искусников как в познаниях, так и в умении… Имя его соперника… — маг на некоторое время замолчал, хмуря брови. — Его имя — Асзарх…

— Асзарх? — воскликнул человек. — Что за ерунда! Я не знаток эльфийских языков, но уверен, что имя это звучало бы для слуха нолдоров дико!

— Ничем не могу помочь, — сухо заметил маг.

— Асзарх… Хм… — проворчал гном. — Много дивных сказаний дошло до нас, гномов, со стародавних времен, но про такого искусника мы даже не слыхивали! Что ж такого необычного создал сей мастер?

— Что создал?.. — криво усмехнувшись, промолвил Палландо. — Много чего… Впрочем, и до наших времен дошли некоторые из дивных творений этого эльфа. К примеру, палантиры Элендила!

— Как!? — Фридерик даже вскочил со своего места. — Палантиры — творение рук никому ныне неизвестного мастера? Как же так сталось, что имя его забыто?

Хоббиты возбужденно повскакивали со своих насиженных мест. Даже Странник, похоже, заинтересовался услышанным — он невольно подался вперед из своего сумрачного угла, и его изуродованное лицо осветили тонкие лучи весеннего солнца.

— Действительно, как такое могло статься, если это правда?

— Уж можете мне поверить… — продолжал, меж тем, маг, глубоко вздохнув. — Соперничество Феанора и Асзарха растянулось на многие годы. Каждый из них стремился во что бы-то ни стало превзойти соперника в мастерстве, знаниях и умении; и много дивных творений создал каждый из них… К сожалению — такое бывает часто — особой приязни друг к другу они не испытали. Со временем меж ними возникла откровенная вражда, и не раз ссоры меж ними чуть не доходили до кровопролития. Виной тому были необузданный нрав соперников, скорых в суждениях и быстрых на расправу; и отчасти — сводный брат Феанора, Фингольфин, который любил Асзарха и преклонялся пред его мудростью… Однако, извечному спору был положен конец, когда на свет появились дивные сильмарилы… Первенство Феанора было признано всеми… Но не Асзархом! Не буду утверждать, что в глубине души Асзарх затаил лютую ненависть к сопернику. Думаю, ничего подобного не было! И потому, когда Феанор подбил нолдоров на мятеж и отправился в Средиземье, чтоб отвоевать у ненавистного Моргота сильмарилы, Асзарх также присоединился к убийственному походу эльфов. Вместе с воинами Фингольфина он преодолел жуткие, вздыбленные льды пролива Хелкарас, однако в Средиземье их воинство прибыло слишком поздно — Феанор к тому времени уже встретил свою погибель…

Фридерик, исподволь наблюдая за магом, пытался представить, кому тот более сочувствует — Феанору, либо Асзарху…

— После трагической гибели соперника Асзарх, безусловно, оставался величайшим умельцем среди эльфов… Однако тень Феанора, которого так и не удалось победить при жизни, казалось, отразилась на всех последующих деяниях эльфа… Некоторое время Асзарх проживал безбедно, если верить преданиям, в землях Фингольфина, ставшего верховным князем нолдоров после смерти своего сводного брата. Позже он перебрался из Хитлума в Невраст… Прошло какое-то время, и Асзарх — неожиданно для всех! — обратился к королю Тинголу с просьбой об убежище… Слава величайшего из мастеров следовала за Асзархом по пятам, если можно так выразиться. И хотя Тингол и его супруга недолюбливали нолдоров, высочайшее соизволение было дано, и Асзарх перекочевал в Дориат, под Завесу Мелиан, проявив должную покорность и поклявшись во всем следовать велениям своего нового государя…

— Похоже, я что-то опустил… — промолвил негромко Чача, глядя на пол, но хоббиты дружно зашикали, и гном угомонился…

— Во владениях Тингола Асзарх обосновался на самой восточной окраине заповедной пущи, — продолжал, меж тем, Палландо. — Рядом, кстати сказать, находились владения сыновей Феанора… Как известно, у Феанора было семь сыновей. У Асзарха же, насколько мне ведомо, детей не было… Если верить преданиям, поначалу Асзарх много путешествовал. Бывал он и в городах гномов — Белегосте и Ногроде… — При этих словах гном что-то невнятно пробурчал. — Бывал, если верить сказаниям, и в сокрытом княжестве Гондолин… Однако, со временем, Асзарх становился всё более нелюдим, и всё реже покидал свое жилище в пределах Завесы Мелиан… Впрочем, слава о великом умельце докатилась до самых дальних уголков древней страны; потому, отовсюду стекались охочие поучиться редкому мастерству и великой мудрости. И поэтому в доме у Асзарха всегда было людно…

— Прекрасная история… — заметила Мена. — Но что толку…

— Давайте, дослушаем историю до конца… — примирительно промолвил Странник. Мена лишь фыркнула и, глубоко вздохнув, молча уставилась в потолок.

— Для гостей своих Асзарх часто устраивал пиры, — продолжил Палландо неспешное повествование. — Эльфийские пиры… Хм… Следует заметить, что люди переняли эту традицию именно у Старшего народа. Однако, пир пиру рознь! Эльфы с удовольствием угощаются прекрасными винами, но не пьянеют, в отличие от людей. Вкушают редкие блюда, но никогда не переедают… Основным развлечением на эльфийских пирах являются пение баллад, декламирование стихов и прочие состязания в кроснословии… Думаю, людям всё этопоказалось бы неимоверно скучным времяпровождением… Впрочем, пиры, что устраивал Асзарх для своих друзей, отличались от прочих! С некоторых пор он стал развлекать гостей чтением предсказаний, или предначертаний, как он сам выражался, собранных в самых отдаленных уголках обитаемых земель… Надо заметить, мало кто верил утверждениям эльфа, что тот де «собирал» предсказания где-то на окраинах Белерианда. Более того, эльфы были уверены, что всё это написано самим Асзархом, что это — особое озарение, посетившее мастера в минуты высочайшего творчества. Оттого слушали его с особым вниманием…

Палландо кашлянул и ненадолго прервался. «Он ждет, когда до всех нас дойдет смысл сказанного», — понял Фридерик. И хоббит с удвоенным вниманием стал наблюдать за волшебником.

— Вначале эти «предсказания» были записаны на отдельных листах пергамента. Но вскоре Асзарх переплел их… Получилась достаточно увесистая книга! Если верить очевидцам, Книга представляла собой некий фолиант, обтянутый темной кожей; при этом, Книга была заполнена текстом приблизительно на две трети. Так, по крайней мере, утверждают те, кто последними видел «Книгу Асзарха»… Что касается ее содержания, то известно немногое: Книга содержала рассуждения о природе Тьмы и Света, на основании которых Асзарх намеревался предсказать удаленное будущее. И еще один интересный факт: текст Книги был написан рунами…

— Хм… — только и произнес гном.

— Впрочем, это еще не всё… В кругу своих ближайших друзей Асзарх неоднократно похвалялся, что недалек тот час, когда мир узреет некое творение его собственных рук, которое затмит своей славой величайшие из произведений Феанора. И что труд его близок к завершению…

— Хм… — вновь проворчал Чача. — Бахвальство! Обнакновенное эльфийское бахвальство! Сколько раз мы, гномы, ссорились с эльфами из-за этого! Не спорю, Старший Народ был талантлив, но им постоянно помогали эти паршивцы валары! Мы же, рожденные в глубинах гор, всё постигали своим собственным умом… И при этом — заметьте! — эльфы переняли у нас куда больше, чем им перепало от хваленых Западных Владык…

— Я могу закончить свой рассказ? — не очень-то дружелюбно осведомился Палландо.

— Конечно, о чем речь! — смилостивился Чача.

— Благодарю, сударь! — кивнул маг. — Ваша любезность…

— Не стоит, право…

— Стоит, право… — промолвил волшебник, осклабясь. «Он гнома сейчас в жабу мерзкую превратит, — подумал Фридерик. — Если гном не заткнется, естественно…» К удивлению хоббита, Чача вдруг замолчал, но «очнулся» Странник:

— Откуда взялись столь обширные познания, Палландо? — спросил человек. — Если мне не изменяет память, ни о чем подобном древние летописи не повествуют!

— Древние летописи о многом не повествуют! — огрызнулся маг. — Тебе ли, «отступнику», этого не знать?

— И всё же?

— Древние летописи утверждают, молодой человек, — медленно произнес Палландо, — что…

— Это я-то, надо понимать, молодой человек?.. — осведомился Странник.

— …что крушение Белерианда произошло, практически, в одночасье! — спокойно продолжил маг, даже не удостоив взглядом темную тень в углу залы. — Однако это не соответствует истине! Агония величественных земель продолжалась не менее двадцати лет! Но об этом вы не найдете ни единого упоминания в так званых «летописях»! Это время попросту вычеркнуто из Истории! Но именно благодаря «этому времени» многие эльфы сохранили себе жизнь и смогли беспрепятственно достичь Западных берегов; многие гномы успели покинуть свои обреченные на уничтожение города и перебраться в сравнительно спокойные земли нынешнего Средиземья… И люди, следует заметить, также, не отстав от прочих народов, унесли вовремя ноги куда подальше!

— Как это? — воскликнули озадаченные хоббиты. — О чем речь-то?

— Медленное крушение древних земель дало возможность захватить в плен и впоследствии допытать множество приспешников Извечного Врага… — продолжал, словно не слыша никого, маг. — Допросы велись самими валарами! И поверьте, многие мерзости и жестокости коварного врага открылись нашим взорам… Многое стало известным и явным… — Палландо мельком бросил взгляд в сторону Фридерика. «Ах, — подумал хоббит, — теперь-то ясно, откуда взялась эта паскудная притча про племя карликов…»

— Впрочем, похоже, мы отвлеклись от темы… — произнес волшебник. — На чем же я остановился? Ах, да! Слухи о «Книге Асзарха» дошли до короля Тингола, и тот разгневался. Призвав к себе эльфа, он привселюдно потребовал, чтобы Книга с мерзкими и двусмысленными предсказаниями была уничтожена… Было это приблизительно в 500 году Первой Эпохи… Асзарх, ничего не возразив в ответ, вернулся в свои владения и вскоре, через посланников, передал королю, что веление его исполнено… Впрочем, это не удовлетворило гордыню Тингола, и он потребовал подтверждений сего факта, послав к тому своих воинов. Однако, когда дружина короля прибыла на место, дом мастера был сожжен, во дворе же валялись тела эльфов… Самого Асзарха средь мертвых тел не обнаружили… Не нашли и Книгу… Что произошло на самом деле, остается загадкой. Существовало лишь два предположения: либо на него напали сыновья Феанора, которые не скрывали своей ненависти к мастеру; либо Асзарх сам инсценировал нападение, дабы скрыться от гнева Тингола. Так либо иначе, но об исчезнувшем эльфе долгое время не было слышно…

— Но ведь вас, мудрых, в то время не было в Средиземье? — напомнил Странник.

— Верно! Всё, о чем я повествую, стало известно много позже. Уже после гибели Белериада спасшиеся эльфы поведали про свои злоключения и беды. Среди прочих историй была рассказана и история Асзарха, которая, кстати говоря, получила неожиданное продолжение…

Хоббиты переглянулись и заерзали в креслах, усаживаясь поудобнее. Истории-то еще не конец! И лишь Фридерик хмуро наблюдал за магом: в его голове уже стала складываться неимоверная догадка, и это его вовсе не радовало…

— Уже позже стало известно, что Асзарх переметнулся на сторону Темных Сил… — Никто в зале не задал вопроса, откуда это стало известно. — Рассказывали, что эльф лично явился к трону Извечного Врага и вручил тому подарок — так было заведено! Впрочем, что это был за подарок — неизвестно, но что-то уж очень небольшое. Говорят, Враг, положив этот предмет на свою огромную, черную ладонь, даже поднес его поближе к глазам, чтобы рассмотреть. Но вскоре разразился громовым хохотом и прогнал Асзарха вон. Говорят также, что далее эльф прислуживал самому Саурону, что выходил на битвы и сражался со своими собратьями, что правда — редко в первых рядах… Не исключено, что Асзарх пал в одной из битв, хотя тела его никто не видел…

Палландо замолчал. Откинувшись на спинку кресла и сложив длинные пальцы лодочкой на груди, он некоторое время поочередно переводил спокойный взгляд своих темных глаз с одного собеседника на другого.

— Кха… — откашлялся гном. — Ты рассказал интересную и дивную историю… Как я понимаю, этого не случилось бы, не будь ты уверен, что перед нами лежит именно «Книга Асзарха»…

— Такая вероятность существует, — негромко согласился маг.

— Однако, в твоем последнем предположении не меньше белых пятен, чем и первых двух! Вся эта история никак не объясняет, кем и для какой цели была написана последняя часть Книги…

Маг вновь кивнул.

— Кроме того, — продолжал Чача, — воистину непонятно, почему в летописях последующих Эпох имя Асзарха не упоминается вовсе? Тем более, если он был в свое время знаменит не меньше Феанора…

— По-моему, твоя история, маг, только всё запутывает, — произнесла Мена, наморщив лобик. — Как по мне, предположение, что Книга написана эльфами Остранны выглядит куда убедительнее…

— Вот-вот, — вступил в разговор Томми. — Ты ведь сам, Палландо, сказал, что эльфам всякие там мифические предсказания были не нужны…

— А мне, что-то уж больно подозрителен этот «подарочек»! — воскликнул Мерик. Его восклицание (возможно, приятель лишь хотел вставить словцо!) странным образом трансформировалось в голове Фридерика, и хоббит, помимо воли, вздрогнул. Неприятные подозрения вдруг сформировались в совершенно ясную и отчетливую картину, отчего ему стало не по себе. Неужели никто не понимает, к чему клонит Палландо!? Но тут из темного угла поднялась фигура Странника.

— Бред! — воскликнул он. И все взгляды невольно обратились к человеку. — Полный бред!

Двумя длинными шагами он пересек залу и, достигнув кресла, в котором восседал маг, оперся локтями на спинку за спиной волшебника и хмуро оглядел компанию.

— Что ты называешь бредом? — спокойно поинтересовался маг.

— Наши друзья не знают тебя, Палландо, так хорошо, как я! — пояснил человек, продолжая разглядывать собравшихся за столом. — Должен сообщить, что наш уважаемый маг имеет одну прескверную привычку: он поочередно подбрасывает интересные факты, и покорно дожидается, пока его собеседники сами придут к тем же выводам, к которым он сам давно пришел. Так сказать, медленно подталкивает вас к этим выводам… Потом вам будет казаться, что вы сами, без посторонней помощи, пришли к подобной мысли, и отказаться от нее будет непросто…

— Что в этом такого плохого? — проворчала девушка.

— Я, наверное, всё же что-то пропустил! — заявил гном. — Можно попросить, чтобы без всяких там «подталкиваний» кто-то доходчиво пояснил, что там не так с этой проклятой Книгой?

— Ты, уважаемый гном, действительно, многое пропустил, — криво ухмыльнувшись, промолвил Странник. — Речь давно не идет о Книге…

— А о чем же тогда?

— Речь идет о КОЛЬЦЕ ВСЕВЛАСТИЯ! — неожиданно для себя самого воскликнул Фридерик, и ему показалось, вдруг, что свет в зале померк, и холодный ветер сильней прежнего задул в открытое окно. Хоббит поневоле поежился…

Странник удовлетворенно выпрямился за спиной Палландо. Маг лишь бросил мимолетный взгляд на хоббита и, показалось, коротко кивнул. Приятели же, Мена и Чача удивленно уставились на Фридерика. Потом, как по команде, перевели взгляды на человека, затем на волшебника, и вновь на Фридерика.

— Хм… Ничего не понимаю… — проворчал гном. — При чем здесь Кольцо Всевластия?

— «Подарочек»? — подсказал Мерик и, толкнув приятеля под локоть, прошептал: — Может быть, пояснишь?

— Потом объясню, — так же, шепотом, ответил Фридерик.

— Бред! — опять воскликнул Странник. — Ерунда! Об этом было бы известно!

— Арата, будь так добр, — негромко промолвил маг. — Закрой окно и сядь вот там! Меня, знаешь ли, раздражает, что ты всё время торчишь у меня за спиной…

Странник что-то недовольно проворчал, но уселся в свободное кресло рядом с гномом.

— Поверьте, — продолжил маг, — прийти к такому выводу мне было нелегко, и я не утверждаю, что так оно и есть… Я лишь хочу сказать, что такая возможность существует, и к ней надо отнестись серьезно… Она вытекает из самого содержания Книги и тех неоспоримых фактов, которые я привел…

— Как может двусмысленный текст какой-то Книги перечеркнуть всю Историю? — возразил Странник. — Черный Властелин выковал это Кольцо самолично на вершине Роковой горы — это известно всем, и никто до сих пор не ставил под сомнение этот факт. Ни Саруман, ни Гэндальф! Ни один из летописцев! Никто!

— Свидетелей тому, как Саурон самолично выковал это Кольцо, нет… — спокойно заметил Палландо. — Однако есть множество свидетельств тому, что самым действенным оружием Врага во все времена являлась обыкновенная ложь!

— Это ни о чем не говорит! Об этом не могли не знать! — упрямо воскликнул человек. — А потому, всё это — бредни…

Палландо некоторое время, казалось, рассматривал кончики своих пальцев и, наконец, произнес:

— Что вам известно про забвенных эльфов?

— Ха! — откликнулся Мерик. — Мне известно только про моих незабвенных дядюшек и тетушек… — Томми тут же пнул приятеля ногой под столом. Впрочем, волшебник, казалось, не обратил на это восклицание хоббита никакого внимания.

— Асзарх был не единственным из Старшего народа, кто добровольно примкнул к Извечному Врагу и сражался на стороне Темных Сил против своих же соотечественников и воинством Запада. Известно, что несколько сотен эльфов в разное время и из разных соображений переметнулись к Морготу и стали его прихвостнями… Этого, кстати, в летописях вы также не сыщите! Через некоторое время после падения Ангбанда имена всех перебежчиков стали известны Владыкам Запада, и тогда валары повелели, чтобы имена предателей были преданы забвению; и палаты Мандоса навсегда закрылись для них…

— Вот дела! — воскликнул гном. — Как же такое возможно! Это, как завтра мне кто-то велит забыть имена моих почтенных родителей, я что — забуду? Как такое возможно?

— Конечно же, не забудешь, — согласился маг. — Но если ты не будешь упоминать о них при своих детях, если в доме твоем не останется ничего, что напоминало бы об их существовании, то через поколение-другое память о них не сохранится! Имена их будут преданы забвению…

— Эльфы же вечные, — напомнила Мена. — Можно ли прожить века и ни разу не вспомнить, ни разу не упомянуть?..

— Валары — отнюдь не добрые дядюшки и тетушки, какими они изображены во многих людских преданиях, — пояснил Палландо. — У себя, в Западных Землях, они правят жестко при помощи Зароков…

— Зароков? — невольно повторили хоббиты.

— Запретов, что ли? — уточнила девушка.

— Именно… Говоря другими словами, живущие в Западных Землях могут делать все, на что не наложен Зарок! Преступившего Зарок ждет суровое наказание, поскольку валары скоры на суд, жестоки, и не терпят пререканий! Запретов, кстати говоря, достаточно много…

— А если запрет бессмысленный или глупый? — воскликнул Мерик.

— Особенно, если дело касается Зарока, который кажется кому-то бессмысленным и глупым…

— Зарок для нуменорцев — не плавать к Западным берегам! — вспомнил Фридерик.

— Короче говоря, — пробормотал гном, — дали тебе наказ — будь добр выполнять! Или катись на все четыре стороны!

— Именно так… — кивнул маг.

— Значит, имя Асзарха оказалось под запретом?

— Не только имя Асзарха! Но прочие «забвенные эльфы» к теме нашей сегодняшней беседы отношения не имеют…

— Бред! — вновь воскликнул человек, всплеснув руками. — Не могу поверить! Неужели Гэндальф и эльфы Средиземья ничего не знали про Асзарха?

— Конечно же, знали, хотя им и возбранялось произносить это имя вслух, — спокойно ответил Палландо. — Безусловно, и Саруман, и Гэндальф знали… Знал Кирдан, а также Геладриэль и Келеборн! Элронд… хм, не уверен — ведь он родился позже…

— Почему же, всё-таки, никто не ставил под сомнение происхождение Кольца? — не сдавался человек. — Не верю, что виной тому лишь Зарок валаров!

— Думаю, всё очень просто: ни Гэндальф, ни Саруман никогда не держали в руках эту Книгу, — промолвил маг, постукивая костяшками пальцев по темному переплету. — Вот — единственное, разумное объяснение! Не имея в своем распоряжении всехфактов, прийти к такому заключению было невозможно… Кроме того — как ни странно это звучит! — ложь Саурона была на руку эльфам…

— Как это? — растеряно воскликнули хоббиты.

— Это давало эльфам возможность не нарушать Зарок, — фыркнув, хмуро пояснила Мена.

— Но ведь надпись на Кольце, безусловно, принадлежит Врагу! — вновь воскликнул человек. — Она выгравирована на Черном языке и смысл ее известен! Неужели это вызывает хоть какие-то сомнения?

— Вернее сказать, — проворчал маг, — что тайный смысл этой надписи до сих пор никто под сомнение не ставил…

Человек только всплеснул руками и воздел очи горе…

— Послушайте, уважаемые! — воскликнул гном, хлопнув по столу. — Перестаньте ссориться! Какая разница, в конце концов, кто там создал это проклятое Кольцо — пресловутый Асзарх или Саурон! Кольцо Всевластия давно уничтожено, Черный Властелин пал. Что нам до него?

— Верно, — подхватила девушка. — Ведь маги добились же своего? Не говорит ли это в пользу древней легенды?

— В Истории человечества ни раз бывали случаи, — хмуро промолвил маг, — когда, исходя из ложных представлений об истинных истоках событий, люди таки добивались положительного результата…

Человек еще громче всплеснул руками.

— Бред! Полнейший бред!

— Но как Кольцо оказалось в руках Саурона? — спросил Томми. — Как оно попало к Врагу?

— Лично мне известны, как минимум, сотня сравнительно простых способов, как прикарманить чужое добро, — негромко заметил Мерик.

— Абсурд! — вновь воскликнул Странник.

Спор был готов разгореться вновь, но тут Фридерику пришла в голову, казалось бы, странная мысль, и хоббит громко воскликнул:

— Скажите, Палландо! Этот Зарок… Ну, в отношении забвенных эльфов… Он касался только эльфов?

Все присутствующие поневоле приумолкли, и некоторое время только переводили настороженные взгляды с хоббита на волшебника. Маг же остановил взгляд своих спокойных глаз на молодом человеке, понимающе покивал и, минуту спустя, произнес:

— Нет, не только…

— Но, почему же тогда вы это всё нам рассказываете? Как же так?..

— А как, по-твоему, Фридо, я смогу заставить вас поверить, что к этому всему следует отнестись крайне серьезно?

В зале наступила необыкновенная тишина. Некоторое время слышалось лишь недовольное сопение гнома, да нервный перестук пальцев по поверхности стола…

— Сдается, вы не совсем правильно меня поняли… — произнес маг через какое-то время. — Я вовсе не уверен, что всё, сказанное мной — непоколебимая истина… Наоборот, я был бы безмерно счастлив, если бы, в результате, оказалось, что Книга эта действительно была написана эльфами Остранны; что вскоре она была утеряна, и лишь поэтому сведения о ней не сохранились в летописях; что какой-то шутник обнаружил ее в каком-то подземелье и, забавы ради, дописал полнейшую белиберду. Это всё кажется гораздо правдоподобнее, чем бездарное предположение, что Кольцо Всевластия было выковано давно забытым эльфом в очень отдаленные времена! Но! В таких делах мы не можем позволить себе положиться на случайное стечение маловероятных обстоятельств…

— Погодите, Палландо! — воскликнул Фридерик. — Я не могу понять, что это меняет?

— Меняет, Фридо… Очень многое меняет! — откликнулся Странник. — Саурону приписываются многие темные деяния: бесчисленные победы над эльфами и людьми, покорение народов Востока и южан, строительство Дол-Гулдура и Барад-Дура, создание Черного языка, выведение Ологхай и Урукхай, и многое другое. Но главное — создание Кольца Всевластия! Без него Враг не смог бы совершить всего прочего! И вот выясняется, вдруг, что к созданию Кольца Черный Властелин не имеет никакого отношения! Он просто воспользовался чужим творением — прикарманил, так сказать… В каком же свете предстают прочие его деяния? Не управляло ли Кольцо или кто-то другой всеми его действиями изначально?

«Темная завеса!» — вдруг вспомнил Фридерик.

— Дело даже не в этом… — продолжил маг. — Если создание Кольца — действительно дело рук Асзарха, то — что именно вложил древний искусник в свое творение? И погибло ли оно в пламени Ородруина?..

— Вот уж завернули! — взревел гном. — Да вы представляете, о чем говорите? Подземные реки стоят на страже недр земли, где пылает Негасимое Пламя Илуватара! Ничто не уцелеет в их огненных потоках — мы-то, гномы, знаем это!

— Но если предположить — только предположить! — что Кольцо уцелело, что с ним могло бы статься, уважаемый гном?

— Мм… — Чача задумался. — Если предположить… Хм… Конечно… Мм… За столько-то лет его могло унести подземными реками куда угодно… Никто толком не знает, куда движутся их расплавленные потоки… Мм… Может статься… Можно предположить даже, что за столькие-то годы оно бы обернулось вокруг земли и вернулось в… так сказать, изначальное место… Мм… Кто знает?

— Если следовать твоей логике, Палландо, — угрюмо промолвил Странник, — легко прийти к заключению, что не сегодня-завтра Кольцо Всевластия должно вновь объявиться в нашем мире! А вслед за ним — Саурон, орки и прочая нечисть…

— Интересное предположение… — спокойно заметил Палландо. — Кстати говоря, Ородруин, она же — Роковая гора, уже пять лет извергает из недр земли потоки лавы и прочую нечисть. Интересно, что еще успеет низвергнуть на свет сей древний вулкан, пока мы здесь пререкаемся?

Странник лишь сверкнул очами, но промолчал. «Палландо его поймал! — подумал Фридерик. — Ловко, однако, это получилось у волшебника. Кстати, последние полчаса — отметил про себя хоббит — никто из присутствующих в зале даже не пытался поставить под сомнение сам факт существования Кольца Асзарха…»

— Мы можем до бесконечности строить догадки, — заявила, вдруг, девушка, — и выдвигать предположения… Но надо же что-то делать!

— Верно! — тут же согласился маг. — Действительно, мы несколько отвлеклись! Вернемся к самому началу беседы и правильно сформулируем вопрос: что нам делать с этой Книгой и с бездарными догадками о действительном происхождении Кольца Всевластья?

— Ничего не делать! — прогремел голос Чачи. — Это вы, волшебники и эльфы заварили всю эту кашу! Вот и, будьте добры, расхлебывайте сами!

— Посмею напомнить, — негромко промолвил Палландо, — что времена эльфов и магов давно минули… Книга эта принадлежит Средиземью! Следовательно, судьбу ее должны решать свободные народы — люди, гномы, хоббиты; то есть — вы… Я могу лишь дать мудрый совет… Если он вам понадобится, естественно…

— Но как мы можем что-либо решать? — возмутился Мерик. — На этот случай имеются правители, короли… Пусть они решают!

— Смею заметить: не стоит рассчитывать, что какой-то правитель оторвет свою толстую задницу от насиженного трона, чтобы посетить никому не известную башню на околице северных земель ради какой-то Книги!

— Действительно, — промолвил Фридерик, — что мы можем решить? Нам даже неизвестно содержание Книги! Можно ли ее перевести на всеобщий язык, чтоб мы прочитали?

— Всё, что следует знать — вам известно! — отрезал маг. — Перевод же займет немалое время. Которого, кстати говоря, у нас уже нет… Благодаря тебе, Фридо, кстати говоря, — и маг указал скрюченным пальцем на хоббита.

— Мне? — хоббит даже подскочил. — Что это означает?

— Ты бы еще лет десять с Книгой в обнимку на печи просидел в своей деревне, а тогда спрашивал… — прошипела Мена.

— Оказывается, я во всем виноват! — воскликнул хоббит. — Надо же! А я вот ничего не слышал, кстати сказать, что думает наш почтенный маг про последнюю часть Книги!

— Верно! — поддержал хоббита Чача. — Что нам думать про этот таинственный текст?

— Хм… — Палландо только еще более насупил брови. — Думаю, это Черный язык… Уж простите — ничего другого мне в голову не приходит…

— Черный язык! — изумились хоббиты.

— Вы не ослышались… Впрочем, утверждать сие я не берусь… В этом Языке я не силен! Мне лишь известно, что в Черном языке использовались буквы из алфавита Тенгвар, по-своему перекроенные! Более других в нем разбирались Саруман и Гэндальф…

— Гэндальфа с нами нет, — напомнила Мена.

— Верно… Так что, ничего толком сказать не берусь…

— Я вот, что думаю! — воскликнул, вдруг, Томми, и взгляды всех обратились к хоббиту. — Как, помнится, говаривал старина Барсукс, коль пошло такое дело — лучше перебдеть, чем недобдеть! Признаться, мне эти разговоры совсем не нравятся…

— Мне тоже, — заметила девушка.

— …Но коль уж так вышло, думаю, все свободные народы Средиземья должны быть предупреждены об этой опасности! И пусть — потом! — над нами смеются, как над школярами малыми!.. Думаю так: весть эту следует донести не только до правителей, но и до простого люда… Мы, хоббиты, вернемся в Залучье! Странник и Мена пусть расскажут обо всем людям, а Чача — гномам…

— Я!? — взревел гном. — Ишь, чего удумал! Да меня за решетку посадят, как обнакновенного умалишенного! Клянусь, ноги моей не будет в Салихарде!

— И меня — уж точно! — не привлекайте к этой глупой затее… — промолвила девушка. — Еще чего не хватало…

— На меня тоже не рассчитывайте! — заявил Странник. — И дело не в том, что я боюсь, будто мне не поверят… Я опасаюсь обратного! Нынешний мир балансирует на грани войны и спокойствия. Если Правители действительно уверуют, что Кольцо Всевластья может вернуться в наш мир, начнется кровопролитие, хаос! Ближний пойдет против ближнего… Нет, я не пойду на это!

«Старые пророчества — сами по себе — не опасны, — вдруг вспомнил Фридерик. — Опасность могут представляют собой люди, которые слепо уверуют в истинность древних пророчеств и попытаются их осуществить!»

— Что ж ты предлагаешь?

— Как по мне, — промолвил северный воин, — лучше бы всё это осталось извечной тайной! Я думаю так: пусть все, здесь присутствующие, принесут клятву… Поклянутся — не знаю, на чем! Но, думаю, у каждого есть что-то святое! Мы поклянемся, что никогда, ни при каких обстоятельствах то, что было произнесено в этой зале, не выйдет за стены сей обители и не станет достоянием народных слухов!

— Я согласен! — тут же воскликнул Мерик. — Клянусь прахом своей тещи!

— У тебя же нет тещи… — прошипели Фридерик и Томми.

— Будет! Я в этом не сомневаюсь! И я ее уже ненавижу! Думаю, Чача должен поклясться бородой своей матушки!

— Что!? — взревел гном. — Да я т-тя, паршивца, похороню щас рядом с твоей разлюбимой тещей!

— Немедленно прекратить! — Палландо хлопнул ладонью по столу. Пыль тут же закружилась по всему залу… — Надеюсь, Странник, ты всё понял… Надо сказать, твои благородные порывы доставляют мне несравненное удовольствие… иногда. Но было бы лучше, чтобы ты от них удерживался…

— Тьфу! Проклятье! — произнес человек. — Ну, почему эти хоббиты лишены даже признаков серьезности?

— Так они созданы… Впрочем, не будем отвлекаться! Фридо!

— Что — опять я? — невольно осведомился молодой человек.

— Похоже, только ты ничего не промолвил…

— Действительно? Я и не заметил…

— Говори хоть что-нибудь! — посоветовал Мерик, пнув приятеля под бок. При этом взоры всех присутствующих обратились к хоббиту, и Фридерик почувствовал себя крайне неуютно…

— Что я могу сказать… — промямлил он. — Информации маловато… Вот, будь здесь Саари… Уж он, уверен, знает много больше…

— Саари? Твой загадочный Старик? Хм… — только и промолвил Палландо. — Неплохая идея! Но, знаешь ли, сыскать мага — если он взаправду маг! — который хочет схорониться от посторонних глаз, непросто… Оч-чень непросто… Мы, волшебники, умеем заметать следы… Так что, не следует рассчитывать на то, что твой белоглазый маг быстро сыщется…

— Белоглазый… — задумчиво повторила Мена. — Что значит — белоглазый?

Фридерик кашлянул и, не торопясь, объяснил девушке, что имел в виду Палландо.

— Странно… — только и промолвила та. — Помнится, старуха, с которой я коротала время в башне Тиминской крепости, как-то обмолвилась…

— Что именно?

— Года за два-три до того, как я заявилась, в ее прибежище забрел необычный старец… На нем был странный такой, лоскутный плащ…

— Всё верно! — возбужденно воскликнул Фридерик…

— …И у него были почти белые глаза… Ну, не совсем белые, но очень-очень светло-серые… В башне он пробыл дня два-три… Старухе было приятно и интересно с ним беседовать: он знал такое из истории Средиземья, о чем Старуха даже не слыхивала…

— Когда — точно! — это было? — Палландо даже подался вперед.

— Я не уточняла… Не могла же я знать…

— Надо же… Хм… — произнес гном.

— Чача, что с тобой? — удивленно воскликнул маг. — Ты хочешь дополнить рассказ Мены?

— Вы не поверите, пожалуй, — откашлявшись, произнес гном. — Несколько лет назад, а точнее года полтора или два, невдалеке от пустоши, где я и мои приятели — тогда нас было не менее тридцати гномов! — разбили лагерь, направляясь к северным отрогам местных гор, я повстречал диковинного старца в разношерстной хламиде с белесыми глазами… Мы с ним перекинулись буквально парой слов… Он предрек мне, что ничего путного мы в этих горах не сыщем, и посоветовал поискать счастья у горы Мунблат, что далеко на Востоке… Мм…

— Арата! — голос Палландо прозвучал властно и не подразумевал ни малейших пререканий. — Найди-ка карту Северных пределов!

Странник что-то недовольно проворчал себе под нос, но, присев на корточки у нижних ящиков библиотечных полок, вскоре извлек из массы свитков незамысловатый сверток.

— Ух-ты! — невольно воскликнули хоббиты, когда человек развернул на столе старинный пергамент.

— Не будем отвлекаться! — произнес маг, рассматривая карту. — Вот — нынешняя Хоббитания, вот — Тиминская крепость! А вот… Где, уважаемый гном, тебе повстречался «диковинный старец»?

— Мм… — только и промолвил Чача, искоса поглядывая на развернутый пергамент. — Мы, гномы, знаете ли, ко всяким там картам не привычны… Мы, гномы, всегда без карт обходились как-то… Вот! — и гном уверенно ткнул пальцем в пергамент.

— Удивительно! — воскликнул человек. — Именно так маги и заметают следы? Да наш таинственный незнакомец двигался по откровенной прямой! Что это может означать?

— Он не прятался! По крайней мере, не от нас, — произнес Палландо, откинувшись на спинку кресла. И почему-то (отметил про себя Фридерик) брови мага недоуменно сдвинулись… — Загадочный Саари оставил вполне отчетливые следы… И эти следы ведут… Хм…

— Черная башня… — промолвил Странник.

— М-да… Альтабара… Именно она! Что ж, в некотором смысле это даже символично! — подытожил Палландо.

— Альтабара? — удивился человек. — Что общего между таинственным Саари и этой древней башней?

— Именно оттуда мы — маги Алатар, я и Саари, — начал свой долгий путь по землям Средиземья…

— Мы можем его найти! — воскликнул Фридерик. Друзья поддержали хоббита дружными криками.

— Помолчите! — воскликнул Палландо, прикрыв лицо изможденными пальцами. — Дайте подумать… А еще лучше — ступайте отсюда, оставьте меня одного!

— Как, ступайте!?

— Солнце клонится к закату… — промолвил маг. — Мне надо какое-то время поразмыслить…

Странник поднялся первым, не произнеся и слова (знать, он, как никто другой, сразу понял настроение мага). Вслед за человеком поднялась Мена и, криво ухмыльнувшись, направилась к двери.

— Ну, знаете ли… — произнес Чача, но тоже поднялся. — Если на то пошло, пойду — подкреплюсь…

— Подкрепиться — неплохая идея, — заключил Мерик.

— Давайте-давайте, — несильно подталкивая друзей к двери руками, а псину ногой, произнес Странник. — Дайте магу покой…

— Фридо! — уцепившись за рукав куртки, прошипел Мерик, — я тебя никуда не отпущу, пока ты мне всё не пояснишь…

— Поясню… — устало промолвил Фридерик, бросив прощальный взгляд на волшебника, который остался один в библиотечной зале...

Кухонная зала утонула в сумерках. Однако никто не отправился зажечь факелы или растопить камин. Присев за краешком стола, хоббиты медленно поглощали простую пищу: лоскуты тонко нарезанного вяленого мяса, зачерствевшие, но еще сохранившие сладкий запах, ломти черного хлеба, запивая всё это чистой, холодной водой. Немного насытившись, Мерик стал требовать, чтобы их друг внятно пояснил некоторые моменты недавней беседы, что остались непонятными. Признавшись (про себя), что он и сам не всё понял, Фридерик, тем не менее, постарался просветить своих приятелей.

Впрочем, говорить он старался шепотом и постоянно косился на гнома и Странника. Почему-то вдруг Фридерик засомневался, всё ли он правильно понял и ему стало казаться, что Чача и человек вот-вот его подымут на смех… Однако хоббит вскоре уверился, что опасения его оказались напрасными.

Гном, хоть и сидел за тем же столом невдалеке, очень скоро стал кивать носом, а вскоре и вовсе захрапел. Повествование Фридерика его вовсе не интересовало!

Человек же устроился в самом дальнем углу залы. Его фигура казалось едва заметной тенью, и уж расслышать что-либо из разговора хоббитов он наверняка не мог. Однако Фридерик постоянно поглядывал в дальний, темный угол кухни. Арата был не один. Рядом с человеком он разглядел еще одну тень — Мена! Странник и девушка сидели в невысоких креслах, склонив головы и почти касаясь друг друга.

Хоббиту показалось, что человек что-то негромко говорит, а девушка отвечает. Человек даже успокаивающе погладил Мену по голове. Та вздрогнула и отпрянула, но в следующее мгновение головы их вновь склонились, и беседа возобновилась. «Ах, — подумал Фридерик, — похоже, этим двоим не до нас…»

— Что-то он долго думает! — проворчал Мерик. — Уж часа два прошло — не меньше…

— Ты о ком? — откликнулся Фридерик, с трудом отводя взгляд от «парочки» в углу залы.

— О волшебнике! О ком же еще! Пойду я, пожалуй, прогуляюсь…

— Может, не надо тревожить мага… — неуверенно произнес хоббит, но приятель уже исчез за дверью. Впрочем, не прошло и пары минут, как он вернулся.

— В библиотеке никого нет! — заявил Мерик.

— Как нет? — воскликнули приятели и припустились бегом из кухонной залы. Только достигнув библиотеки, они остановились, тяжело дыша и хмуро оглядываясь. Палландо, действительно, исчез… Не было на столе и «Книги Асзарха», лишь поленья в камине тлели, переливаясь неяркими огоньками.

— Что вы тут делаете? — услышали они знакомый голос за спиной и, невольно, оглянулись. В дверях залы стоял Странник и недовольно озирал хоббитов.

— Его тут нет! — обиженным голосом произнес Мерик.

— Нет? Действительно… — Человек лишь хмыкнул. — Значит, магу понадобится больше, чем два часа времени, чтобы принять решение!

— Но когда же мы услышим продолжение истории?

— Продолжение? Думаю, Палландо сам позовет нас, когда сочтет нужным что-либо сообщить… Если сочтет нужным…

Хоббиты лишь горестно повздыхали и поплелись прочь из залы.