Глава 16. Затянувшееся зимовье

События, описанные в предыдущей главе, относятся (предположительно) к середине ноября месяца 2492 года по Н.Л. Последующие четыре месяца суровой северной зимы наши герои безвылазно провели в позабытой всеми смертными обители, что и ныне известна под именем Тархан-Соэль, или «Башня на Краю Света», и проведенное там время не отличалось обилием интересных и захватывающих событий. И хоть нет смысла потчевать читателя скучным пересказом каждодневных мелких происшествий, но и вовсе пропустить этот промежуток странствий нашей «странной компании» было бы неразумно. Потому поведаем лишь о самом интересном (на наш взгляд), даже не особенно прилежно придерживаясь хронологии событий.

Заручившись разрешением Палландо, Фридерик засел в библиотеке, заранее предвкушая то огромное удовольствие, что ожидает его в ближайшее время. Да не тут-то было!

На следующее утро явились приятели. Мерик горел желанием «вывести негодника-мага на чистую воду» и потому предложил незамедлительно заняться обследованием башни («И так уж затянули!»). При этом начинать, естественно, следовало с подвалов. Томми при сей пылкой речи молчал, насупившись, и глядел куда-то в потолок — знать устал уже воевать с сотоварищем. Фридерик отнекивался, как мог, но в конце концов сдался и поплелся вслед за друзьями. Уже внизу к ним присоединился таки гном (похоже, со скуки).

Были тщательнейшим образом обследованы несколько подвальных этажей, однако кроме многочисленных, пустующих, темных залов так ничего и не обнаружилось. Факел, который предусмотрительно прихватил с собой Томми, лишь выхватывал из полутьмы фрагменты грубой каменной кладки. К тому же, вскоре он погас. Фридерик невольно поежился: подвалы башни казались ему похожими на холодный могильный склеп, о котором как-то рассказывала старуха Жебреница (вроде, есть такой обычай у людей — хоронить покойников не в земле, а в специально для этого возведенных гробницах). Ох, подумал он, побыстрей бы отсюда выбраться!

Но Мерик не сдавался. Знать, желание испить припрятанного волшебником пивца столь глубоко запало ему в душу, что он, в сердцах, даже взялся было простукивать стены, да только бестолку содрал кожу на костяшках. Предложение взломать решетки на ходах, что вели вглубь земли, поддержки не получило. Более того: Чача обозвал Мерика «мелким и жадным воришкой» и пообещал обо всем доложить Палландо (при случае). Приятель ощетинился и стал грубить в ответ, но тут вмешался Томми и пресек в корне намечающуюся свару.

И тут Фридерик, как всегда, не подумав, ляпнул, что, вполне возможно, ничего-то маг в подвалах не хранит, а прячет (если есть, что прятать-то) на самых верхних ярусах башни. Томми согласился: если покои хозяина расположены где-то поблизости от самой вершины, то спускаться каждый раз за чем-либо в самые глубины подземелий не очень-то удобно. Мерик тоже согласился, и приятели отправились обшаривать верхние этажи. Тем более, что Палландо делать этого, вроде как, не запрещал…

Как и предполагали приятели, башня оказалась сущим лабиринтом. Крутые винтовые лестнички, казалось, располагались совершенно бессистемно и вели куда попало — то в огромные, молчаливые чертоги с высокими, стрельчатыми окнами и огромными, холодными каминами; то в небольшие помещеница, более напоминавшие коморки без единого окошечка. Многие лестницы заканчивались тупиками, и приходилось возвращаться. Радовало одно: почему-то странное голубое сияние, которым струился «центральный колодец» башни, как-то проникало в самые удаленные закоулки бесчисленных переходов, а потому нужды в факелах не было. Но это же марево почему-то пугало Фридерика, а потому, когда приятели окончательно выдохлись и приустали, он с облегчением предложил спуститься вниз, чтобы передохнуть да чем-либо подкрепиться.

Мерик тут же сообщил, что и не устал вовсе, но подкрепиться бы не отказался. Впрочем, еще битый час неудачливые «исследователи» провели в поисках путей назад и уж совсем пали духом, решив, что таки заблудились. Впрочем, башня под конец, казалось, сжалилась, и голодные и злые приятели достигли, наконец-то, вожделенной кухни.

— Завтра возьму с собой мел, и буду отмечать пути, по которым мы пробираемся, чтоб более не плутать! — заявил Мерик, закинув ноги на стол. В одной руке он держал отменный кусок твердого сыра, а во второй — ломоть черного хлеба.

— Где ты его возьмешь? — лениво поинтересовался Томми.

— Возьму-возьму, даже не сомневайся, — заверил приятель.

— Может быть, легче воспользоваться веревкой? — предложил Фридерик, налегая на вяленое мясцо.

— Нет у нас веревки такой длины…

— А мы твои штаны распустим! — воскликнул Томми, и приятели дружно расхохотались.

— Ничего-то вы там не сыщете — зря время потратите, — проворчал Чача, орудуя в одном из шкафчиков. — Я же говорил, что стены сей твердыни пропитаны древней магией — от нас, гномов, это не утаишь!

— Времени у нас — хоть отбавляй, — заметил Мерик. Но гном продолжил, словно и не расслышав замечания хоббита:

— Вот вы сегодня видели пустынные залы да переходы… А ведь это всё может оказаться обнакнавенным обманом! Не всё, ох, не всё в состоянии увидеть глаза человеческие…

— А гномовы? — тут же откликнулся Мерик.

— Гномовы? Хм… Наши глаза, порой, нас также подводят… Видим мы порой лишь то, что дозволено нам лицезреть, уж я-то знаю, поверьте! Залы, что повстречались нам на пути, вполне возможно, наполнены сокровищами, дивными коврами да гоблинами…

— Какими такими гоблинами? — в один голос воскликнули хоббиты (как известно, «гоблинами» со стародавних времен у хоббитов именовались проклятущие орки).

— Тьфу! Простите великодушно, — ответствовал Чача. — Хотел сказать — гоби… гобеленами…

— А это что за напасть?

— Напасть? Хм… — Чача лишь головой покрутил. — Отнюдь, знаете ли… Это — домотканые настенные картины такие, чем-то на ковры схожие… Оч-чень немалых денег стоят, как говорят…

— Ты нас не пугай так, Чача, — посоветовал Фридерик. — А то, знаешь, мы и спать не сможем вовсе…

— Гобелены, говоришь… — мечтательно произнес Мерик. — Денег немалых стоят, говоришь? Надо бы запомнить!

На следующее утро Фридерик зарекся поддаваться на провокации друзей. Поднявшись необыкновенно рано, даже не заглянув на кухню, хоббит направился прямиком в библиотеку.

На столе напротив камина возлежала вожделенная «Алая Книга Западных Пределов», в точности на том же месте, где он ее оставил позапрошлым вечером. Прикрыв поплотнее дверь, что хоть как-то отделяла залу от предательской винтовой лестнички (сквозняки не так гуляют, и приятели вдруг да не заметят!) хоббит развалился в кресле, вытянув ноги к холодному камину, и принялся за чтиво. Прочитав несколько страниц, он вдруг понял, что никак не может сосредоточиться. Раздраженно сплюнув и, перелистнув страницы в обратном порядке, Фридерик вновь начал с самого начала.

— Всё удовольствие перебили, пройдохи… — невольно проворчал он, косясь на неплотно прикрытую дверь.

«Пройдохи», впрочем, не замедлили явиться. Однако на сей раз Фридерик был непреклонен в своих намерениях. Более того, он предложил друзьям остаться и вместе почитать древнюю рукопись (читать вслух собирался, естественно, сам Фридерик, а приятелям отводилась роль безмолвных слушателей), но Мерик сильно завозражал. Потому неутомимые «исследователи» были выставлены за порог, и Фридерик, наконец-то, остался один…

Шли дни…

Фридерик залпом прочел Алую Книгу. Потом перечитал еще раз, но уже медленнее и более внимательно. Пропасть меж древней Книгой и его рукописью, что по-прежнему лежала на полу холодного чертога была столь огромной, что хоббит даже засомневался, имеют ли отдельные фрагменты стародавней повести что-то общее. Впрочем, нет! Сходство, не стоит сомневаться, было! Но библиотечный вариант Алой Книги казался каким-то сочным и красочным, да написан был удивительно красивым и легким языком. Его же «любимая книга» казалась на этом фоне увядшей и местами нелепой.

Хоббит некоторое время порассуждал над этим очевидным фактом, но, так и не придя к каким-либо утешительным выводам, перестал над этим задумываться.

Желтый лист бумаги, на котором Фридерик записал свои «вопросы», лежал на каминной полке в его чертоге, и хоббит каждый вечер заглядывал в него, напоминая себе, что дал, вроде, обет разобраться во всем этом, но пока он мог только вздыхать, соглашаясь с тем, что ответы на все эти вопросы он, если и получит, то очень нескоро.

Впрочем, вскоре он припомнил, что если ему, действительно, хочется разобраться во всей этой катавасии, ответы могут находиться в самих же книгах, что покоятся на пыльных полках библиотечной залы. И Фридерик решил взяться за чтение с еще большим усердием…

Однако, что же читать? Книг в библиотеке была уйма (хоббит даже не решался пересчитать растрескавшиеся переплеты), и не ко всем из них он мог запросто дотянуться.

В самом низу книжной галереи были ряды закрытых шкафчиков. Заглянув в них, Фридерик обнаружил множество свернутых трубочками манускриптов. Однако вид их был столь древний, что молодой человек даже опасался к ним притрагиваться — вдруг да развалятся.

Выше «шкафчиков» покоились открытые полки с однообразными (на первый взгляд) книжными корочками. Различались книги, в основном, толщиной.

Всего полок было пять. До двух нижних хоббит мог дотянуться без труда. Чтобы снять книгу с третьей полки надо было попотеть — влезть на стул хотя бы… Фридерик попробовал передвинуть массивный стол, что стоял вблизи камина — чтобы дотянуться до четвертой полки — но понял, что в одиночку ему это не по силам. О том, чтобы взять книгу с последней, пятой полки, и речь не шла…

Очень скоро Фридерик сообразил, что книги расставлены в библиотеке в каком-то определенном порядке, но как — это был вопрос! Большей частью корешки книг были гладкими и блестящими, без единого намека на автора или содержание, но на многих отчетливо проступали древние руны (хоббит без труда узнал их — помнил по загадочной Книге Старика). Некоторые книги были помечены странными знаками: разлапистое кривое дерево (северный дуб — что ли?), трехлистная лилия (такие водились в озерцах Редколесья), стройная башня и льющиеся струи воды…

Хоббит выхватил наугад несколько книг с нижних полок — ничего особенно интересного! — и, наконец, понял, что без посторонней помощи разобраться в этом лабиринте былых познаний не сможет. Так и придется ему, как котенку слепому, тыкаться наугад…

Чем же занимались в это время прочие спутники хоббита?

Томми, и особенно Мерик, некоторое время буквально преследовали своего друга, доводя его до умопомрачения, но, всё же отстали…

Позже молодой человек выяснил, что после многочисленных, но абсолютно бесплодных попыток найти «схованки» Палландо, друзья угомонились на какое-то время (Мерик — в первую очередь, Томми же никогда и не разделял заумных идей друга, хотя и поддерживал его во всех начинаниях — по привычке, надо полагать), но занялись «азартными играми», к коим их пристрастил гном Чача.

Про себя Фридерик прозвал ту игру «кости».

Со стороны всё выглядело следующим образом: один из игроков, сидящий за округлым столом, бросал на стол угловатые кубики. На каждой стороне «кубика» была выдавлена какая-то цифра. Выпавшие «лицом вверх» цифры складывались. У кого сумма получалась большей — тот выигрывал…

Проблема была в том, что наспех сделанные из хлебного крошева «кости» быстро изминались и игроки тратили неимоверные усилия, чтобы догадаться, какое число выпало. Дело даже чуть не дошло до потасовки…

Фридерик некоторое время не без смеха наблюдал за этой глупой (по его мнению) игрой, и, наконец, предложил друзьям сделать «кости» из кубиков сахарных. Приятели послушались совета (лишь Чача что-то неразборчиво проворчал), и игра пошла живее. Фридерик же только пожал плечами: ну как можно тратить свое собственное, драгоценное время на подобные глупости? Лишь одно утешало хоббита — приятели перестали к нему приставать, а значит, он мог посвящать всё свободное время «библиотеке Палландо».

Надо заметить, что Альфа быстро поправилась и некоторое время даже сопровождала Фридерика в его недалеких переходах по башне. Особенно, стоило лишь хоббиту направиться на кухню. Еды для своей любимицы хоббит не жалел; прочие постояльцы также не забывали подбросить псине «кусочек» другой. Так что вскоре собака (собака ли?) заметно поправилась, шерсть ее стала блестящей и вальяжной. И вовсе уже не походила она на ту заморенную, захудалую дворняжку, в которую помимо воли превратилась за время недолгого путешествия по северным тропам.

Однако следовать за «хозяином» по крутым винтовым лестницам псина отказывалась наотрез. Бывало, могла и целый день пролежать у самой нижней ступеньки… Пытался, надо отметить, Фридерик и заговорить с ней ни один раз, но Альфа каждый раз укладывала угловатую голову на лапы и усердно делала вид, что дремлет. В результате хоббит плюнул и более с псиной заговаривать не решался. «Захочет — сама подаст знак», — решил он.

Мену после примечательного «разговора в бане» Фридерик практически не видел. Так, мельком — пару раз ранним утром на кухне… Чем занималась девушка, что ее тревожило и какие планы строила на будущее — для хоббита было полнейшей загадкой. Впрочем, он не особенно отчаивался по сему поводу.

Еще реже ему попадался на глаза Странник.

Потому, когда очередным утром он распахнул дверь библиотечной залы и в сумеречном свете увидел долговязую фигуру Северного Стража в кресле у камина, даже вздрогнул от неожиданности.

— Я не помешал? — учтиво осведомился хоббит, но про себя подумал: «Не лучше ли было бы потихоньку смыться?»

— Нет, не помешал, Фридо… — откликнулся Странник, откинувшись в кресле, и привычно повернулся к хоббиту так, чтобы обезображенная часть лица не была видна в сером свете, что ниспадал из стрельчатых окон. Краем глаза хоббит отметил, что в камин брошены свежие, еще не разгоревшиеся, поленца.

— Говаривают, ты хотел перенести сюда свое ложе, — улыбнувшись, промолвил человек, — но лестница оказалась узковата…

— Кровать перенести? — удивился Фридерик. — Нет… Хотя, признаться, я подумывал, не переволочь ли сюда те шкуры, на которых спит Альфа, но побоялся, что собака обидится…

Странник лишь негромко рассмеялся.

— Вам, хоббитам, палец в рот не клади, сдается…

— Мы народец мирный и сговорчивый, — ответствовал Фридерик. «Чего ему от меня надобно-то?» — подумал про себя он и добавил:

— Любим тишину, покой и любопытные истории…

— И верно, — тут же согласился человек. — Что может быть приятнее, чем сидеть у теплого очага да читать любимую повесть, когда за окнами лютует зимняя стужа…

Фридерик нахмурился, и словно пелена разом слетела с его глаз.

— Тебя не было здесь несколько последних дней! — утвердительно произнес он.

— Точнее сказать, я редко появлялся здесь последнее время, — устало уточнил Странник.

— Где же ты был, чем занимался?

— Чем занимался… — Страж невесело ухмыльнулся. — Тем же, чем занимается последнее время твой приятель Мерик, как ни странно…

— В смысле?

— В смысле, искал всякие тайники…

— Тайники? — удивился Фридерик. — Так в башне действительно есть тайники?

— Есть ли тайники в башне, мне не известно! — отрезал Странник. — Но мне известно, что запасов продовольствия в кладовых не так уж много… Можно сказать, что закрома сей башни не рассчитаны на столь многочисленную компанию. И коль уж я сам вас сюда привел — мне и решать эту задачку…

— Но ведь Палландо…

— Всего лишь «мудрый», — промолвил Странник. — Он может дать дельный — мудрый! — совет, но превратить снег в буханку хлеба не может…

«Ах, — чуть не воскликнул Фридерик, — какой же я балбес! Пока я сиживаю в библиотеке да книжечки почитываю, Странник отыскивает под глубоким снегом тайные «схованки» северян и тягает припрятанное на крайний случай продовольствие в башню, чтобы мы не померли с голоду до весны… Понятно теперь, почему Мерик жаловался, что постоянно находит еду то в одной, то в другой шухлядке…»

— Мена тебе помогает… — догадался хоббит.

— Девушка оказалась неутомимой, сильной и куда крепче духом, чем я мог предположить, — серьезно ответил Странник. — И на редкость упрямой…

Фридерик невольно покосился на стрельчатое окно. За покрытыми загадочным узором стеклами бушевала ненастная вьюга. «Мы, хоббиты, могли бы помочь Страннику и Мене», — подумал он. И тут же со стыдом признался себе, что покидать пределы теплой (местами), уютной (относительно) и безопасной (уж это — верно!) обители ему не хочется. Мерик и Томми наверняка разделят его мнение… Что же касается гнома, то, как известно, сей древний народец долгое время может обходиться и вовсе без еды… И будет ли хоть какой прок от низкорослого гнома, когда всё вокруг засыпано метровыми снегами?

— Пожалуй, — наконец, промолвил Фридерик, — следует сообщить Мерику, что не следует маяться дурью…

— Как по мне, — заметил Странник, — пусть себе мается! Делать-то до весны всё равно нечего…

— Это точно… — со вздохом подытожил хоббит. — Но вам-то откуда ведомо, чем Мерик занимается?

— У стен сей башни, знаешь ли, есть и глаза, и уши…

«Глаза Палландо, надо понимать», — сделал для себя вывод Фридерик и, пристыженный, надолго замолчал.

Камин мирно потрескивал, несмелые язычки пламени взлетали над влажными поленьями, и серый дымок уносился в дымоход. «Ах, — подумал хоббит, — не удивлюсь, если и дрова Странник с Меной сюда таскают втайне от нас… Позор-то какой!»

— Что нынче читаешь? — негромко осведомился человек, полу-отвернувшись и глядя, казалось, на робкое пламя.

— Да так… — угрюмо промолвил хоббит, — что под руку подвернется…

— И что подворачивается?

— Ох и не знаю! Какие-то сказания то про одних, то про других славных князей, как на подбор… Мне ж Палландо про свою библиотеку так ничего-то и не поведал! Только Алую Книгу достал с самой верхней полки. Мне же туда залезть — росту не хватает… Давеча встал на стул, почти дотянулся до полки, книга как рухнула — шишку набил вот здесь… — Фридерик показал пальцем.

— Шишку, говоришь? — Странник лишь усмехнулся краешком губ. — Шишка — не великая плата за приобщение к мудрости…

— Какое уж там приобщение… — вздохнул разнесчастный хоббит.

— Хм… — Человек кашлянул и окинул залу долгим взглядом. — Действительно, блуждать в этом скопище мудрых, но крайне однообразных, скучных и утомительных мыслей можно долго, и ничего путного из этого не выйдет! Здесь тысячи, десятки тысяч книг! Но следует знать, что самые ценные из них Палландо держит на верхней полке…

— А я-то как раз до нее дотянуться не могу! — пожаловался ничуть не удивленный Фридерик.

— Не исключено, что маг предвидел нашествие любознательных хоббитов… — вновь усмехнулся Странник.

— Издеваетесь, сударь, похоже…

— Ниже, на четвертой полке, — продолжил человек, — находятся книги, написанные в Первую Эпоху Средиземья… Толку от них тебе не будет — в основном они писаны на древнеэльфийских наречиях. Впрочем, вот эти ты прочтешь с удовольствием. По крайней мере, они переведены на всеобщий язык… — С этими словами он, приподнявшись на цыпочки, умело выхватил с полки два не очень увесистых фолианта. Фридерик невольно вспомнил, как ловко волшебник достал Алую Книгу с самой верхней полки. И тот факт, что его любимая книга оказалась в разряде «самых ценных», наполнило хоббита гордостью.

«Айнулиндалэ» и «Квента Сильмариллион» — прочитал Фридерик на обложках книг, небрежно брошенных на стол (названия эти ни о чем хоббиту не говорили).

— Еще ниже, на третьей полке, размешаются труды так или иначе связанные со Второй Эпохой, — продолжал меж тем Странник. — Ниже возлежит Третья Эпоха, а в самом низу — Четвертая и последняя на нашем веку… Видишь тот ряд томов?

Фридерик подошел поближе и разглядел двенадцать толстенных переплетов в темно-зеленой коже.

— Это знаменитейшая «История Средиземья», — пояснил Странник, — наиболее полное собрание преданий и легенд о нашем мире. Говорят, она создавалась на протяжении трехсот лет…

— А что за полки еще ниже? — поинтересовался хоббит.

— Ниже не лезь, не советую, — коротко ответил человек.

— Но знаки на торцах книг? Что они означают? — воскликнул Фридерик.

— Ничего не означают, — ответил Страж. — Но говорят о многом! Вот эти…

— Эльфийские руны! — уверенно промолвил хоббит.

— Хм… Верно! — Странник с удивлением уставился на молодого человека. — Откуда тебе известно это?

— Нет-нет! — Фридерик даже руками замахал. «Не хватало еще в десятый раз рассказывать историю Старика!» — И не думайте! Не знаю я древних языков… Просто… Ох, они настолько отличны от привычных букв, что поневоле догадаешься…

— Верно, — с сомнением в голосе согласился Странник. — Книги, помеченные этим знаком, содержат древние эльфийские тексты… Немногие в наше время смогут их прочесть, — и, предупреждая возможные вопросы, добавил: — Я — не исключение…

— А дерево? — поинтересовался хоббит.

— Белое Древо Гондора… — нараспев произнес человек, полузакрыв глаза. — Знак сей означает, что Палландо раздобыл эту книгу в сокровищницах Минас-Тирита…

— Лилия?..

— Златоглавый Аннуминас…

— Тогда Башня — это Ортханк! — попробовал угадать Фридерик.

— Нет-нет! Это Дол-Амрот…

— А водопад…

— Пенные струи! — поправил Странник. — Это легендарный Имладрис или Раздол…

— А что делать с книгами, которые никак не помечены?

— Ничего особенного с ними делать не надо, — откликнулся человек. — Просто попали они сюда иными путями…

Фридерик попытался вспомнить, есть ли какие-либо пометки на загадочной Книге Старика, но так ничего и не припомнил. Что ж, по крайней мере, информация, которой снабдил его Странник, наверняка поможет его дальнейшим изысканиям. Возможно, он и перестанет быть «слепым котенком». Внезапно, повинуясь какому-то внутреннему чувству, он промолвил:

— Можно, я буду называть тебя — Арата?

Человек лишь одарил хоббита мимолетным взглядом исподлобья.

— Можно, — произнес он минуту спустя, вставая. — Но только в стенах этой твердыни… За ее пределами я — для всех без исключения! — Странник. Еще вопросы у тебя есть? — поинтересовался он, направляясь к двери. Конечно же это не было предложением задавать вопросы, но тут Фридерик, спохватившись, воскликнул:

— Северная Твердыня!… Тебе это название о чем-то говорит?

— Северная Твердыня? — удивленно переспросил Странник, полуобернувшись в дверном проеме. — Конечно… Так мы, скельды, называем столицу нашего северного княжества — крепость Нордфост…

— Нордфост… — разочарованно повторил Фридерик. «Что там сказала последний раз Альфа: мы идем не в ту сторону? Но ведь дорога близ Тархан-Соэль ведет именно к Нордфосту? Что тогда имела в виду странная псина? Какую еще твердыню?»

— А других Северных Твердыней тут, случайно, нет? — спросил хоббит.

— Если и есть, мне о них ничего неведомо! — с этими словами Странник закрыл за собой дверь, оставив Фридерика наедине со своими думами и книгами…

После разговора со Странником (теперь Фридерик мысленно называл его Аратой) прошло немало дней. Хоббит чувствовал себя окрепшим и отдохнувшим. Былые недобрые сны его не преследовали вовсе. Более того, часто он просыпался с приятным чувством — словно ночью ему привиделось нечто удивительное и прекрасное. Впрочем, припомнить, что именно снилось, он не мог…

Тени его преследователей — призрачных всадников — и вовсе не тревожили молодого человека. Хоббит уж и вовсе не вспоминал те недавние события, в результате которых чуть не распрощался с жизнью. «Всё то» осталось, вроде, в другой жизни. Эта же жизнь была (признаться) скучна и однообразна, но не лишена своей прелести…

Вставал Фридерик рано. На скорую руку перехватив что-либо на кухне, он отправлялся в библиотеку и просиживал там, бывало, допоздна. А проще говоря — пока глаза не закрывались. Рецепт Странника (как отыскивать нужные книги) он усвоил, и теперь без труда — потратив два-три дня от силы — мог найти интересующие его книги. Конечно же, в первую очередь он внимательно прочел перевод древних эльфийских сказаний о сотворении Арды и о роковой участи некогда прекраснейшего края Белерианда (и перечитал еще раз наиболее интересные места). Признаться, никогда до сих пор хоббит даже не задумывался о столь давних временах, даже и представления о них не имел вовсе. Многое, очень многое, что описывалось в древних книгах, попросту говоря, как-то не укладывалось в голове молодого человека. Уж очень таинственными и непонятными выглядели эти события, но оттого, возможно, еще более захватывающими…

С «Историей Средиземья» всё вышло по-иному. Оказалось, что только четыре первые тома посвящены самой истории (многое в них было позаимствовано из уже знакомых хоббиту книг), последующие же восемь томов представляли своего рода «энциклопедию», где в алфавитном порядке упоминались известные (и незнакомые хоббиту) имена, а также названия местностей, рек и гор — всё вперемешку. При этом каждый пункт «энциклопедии» буквально пестрел ссылками на другие пункты… Нетрудно и запутаться! Фридерик некоторое время порассуждал, зачем и кому понадобилось такое громоздкое и путанное повествование и, наконец, отложил тома в сторону. Но не очень далеко — вдруг да пригодятся… Еще хоббит отметил про себя, что нет никаких упоминаний об авторах сего громоздкого произведения. Но, припомнив слова Араты о том, что труд сей писался на протяжении трех сотен лет, решил, что авторами могли быть десятки летописцев…

О приятелях Фридерик также не забывал. Свое обещание — устроить «чтиво» самых интересных книг для друзей — он сдержал. Что, правда, не все пошло, как хотелось бы… Чача, верный спутник Мерика и Томми последнее время, уже через минут десять (стоило хоббиту начать читать вслух) принимался «клевать» носом, а через каких-то полчаса и вовсе начинал храпеть… Мерик держался дольше, но и он где-то через час начинал засыпать… Лишь Томми стоически выдерживал пару часов — казалось, ему, действительно, было интересно. Но вид мирно посапывающих приятелей начинал соответствующе действовать и на Фридерика: «чтиво» замедлялось, а вскоре и вовсе теряло всякий смысл.

Фридерик попытался представить себе, как бы он отнесся к подобному времяпрепровождению, и с грустью был вынужден признаться себе, что, возможно, уснул бы раньше гнома. А потому вскоре практика «чтения вслух» была отменена. Приятели вернулись к своим «костям» и, казалось, вздохнули с облегчением. Фридерик тоже вздохнул с облегчением и вернулся к еще не изученным книгам…

Меж тем, время текло своим чередом…

Уж давно минул старый, 2492 год, и начался год новый.

…Здесь следует напомнить, что со времен Арагорна Великого в объединенном княжестве Новый год начинался (официально) 25 марта — в день победы над Всеобщим Врагом. Однако не все народы и народцы признали в свое время это нововведение. Так, хоббиты продолжали вести счет времени по-своему. Северные изгнанники — норлонги также не признавали календаря Великого Правителя (такой вывод сделал Фридерик из скупых замечаний Араты).

Многие же народцы пристрастились праздновать Новый год дважды, что только добавляло нелишнего веселья к скучным, однообразным и вялым будням…

Надо заметить, что наши затворники так и не отпраздновали наступление Нового года. У хоббитов отмечать сею дату было не принято (прочих праздников вдоволь!). Мена и гном постоянно пребывали в крайне меланхолическом настроении; Странник же и маг столь редко появлялись «на люди», что и речь о каком-либо празднестве не шла. Ну и ладно… Главное — никто в обиде не остался… 

За время вынужденного безделья хоббит ни раз (и ни два) сталкивался со Странником в библиотеке (странно, что более нигде он его и не видывал вовсе). Однажды хоббит спросил странного человека:

— Объясни, Арата, почему так получается: казалось бы, в разных книгах разные летописцы описывают одни и те же события… Ведь, как я понимаю, событие-то одно! И произошло там то, что произошло…

— Проще можешь выражаться, философ? — откликнулся Арата, покуривая кривую трубку.

— Проще? Хм… — Фридерик наморщил лоб. — Проще уж некуда! Почему одни и те же события описываются по-разному?

Странник лишь загадочно ухмыльнулся.

— Тебе случалось слышать расхожую фразу: историю пишут победители?

— Случалось… — только и хмыкнул хоббит. «Сдается мне, эту самую фразу не так давно изрек некий Северный Страж!»

— В свое время, в свой век каждый летописец видит и представляет древние события по-своему… — продолжал меж тем Арата. — Отчасти, ему в этом помогают правители, которые платят за то, чтоб их деяния были изображены в истории «правильно» с их, естественно, точки зрения… Иначе… — Человек красноречиво черканул большим пальцем себя по горлу.

— Ах, — только и воскликнул удивленно хоббит, — как же тогда разобраться в сути того, что написано?

— Чтобы постичь смысл древних событий, надо научиться читать между строк, — спокойно промолвил Странник, выпуская колечко дыма.

— Как это? — удивился хоббит. — Как этому можно научиться?

— А вот этого я тебе сказать не могу, — пожав плечами, промолвил Арата. — К пониманию этого каждый приходит своим путем…

«Научиться читать между строк… Что хотел сказать Странник? Что не сказал?»Мысль эта ненадолго завладела сознанием Фридерика. Он уж собрался было покинуть залу библиотеки и отправиться спать (заглянув по дороге на кухню), но, остановившись в дверях, обернулся и спросил:

— А почему ты, Арата, здесь куришь? Разве запрет Палландо тебя не касается?

Странник лишь слегка осклабился:

— Ну… Ты же не будешь доносить об этом невинном проступке магу?

— Пожалуй, не буду, — немного подумав, произнес Фридерик. — И ты, надо полагать, тоже не побежишь с донесением к волшебнику, если обнаружится, что я сцапал какую-нибудь книгу и спокойно почитываю ее, лежа в своей собственной постели… И покуривая трубку, кстати сказать…

— Не буду, — согласился Арата. — Но «сцапывая» очередную книгу, следует не забывать, что у Палландо есть одна скверная привычка: время от времени спускаться в библиотеку и, не особенно принюхиваясь, перечитывать вдруг понадобившиеся ему фрагменты древних рукописей… И если этой книги не окажется на месте…

— …Месть его будет ужасной, — закончил хоббит.

— Ну, я не называл бы это местью, — пожал плечами Арата. — Скорее — наказание…

— Ясно… — помолвил Фридерик, но про себя отметил, что курить в библиотеке можно… Но очень осторожно! Выносить же книги не следует…

Не проходило, казалось, и дня, чтобы перед самым сном Фридерик не заглянул в свои «вопросы», однако ответов пока не находил… Более того: казалось, что с течением времени он только больше отдаляется от решения тех загадок, в которых сам себе пообещал разобраться.

«Я распыляю свое внимание по мелочам, — решил он, наконец, сидя поздним вечером у камина и в очередной раз разглядывая пожелтевший лист бумаги. — Я пытаюсь найти ответы на все вопросы, но даже не знаю, где искать ответы… Надо сосредоточиться! Надо отделить главное от второстепенного… Итак, что же главное?» Фридерик в очередной раз уставился на свои собственные пометки, сделанные в порыве, казалось бы, близкого откровения.

«Старик — Горгорот — Мордор… Книга… Алатар… Саари… Палландо… Старик и Палландо… Альфа, Мена… И снова Палландо… Похоже, все события так или иначе крутятся вокруг волшебников», — к такому неутешительному выводу пришел хоббит…

На следующий же день Фридерик, засев в библиотеке, стал прилежно штудировать все сведения, что имели хоть какое-то отношение к магам, стараясь «читать меж строк», как и советовал Арата. За этим занятием его и застал Странник несколько дней спустя, неслышно объявившись в зале.

— Что мы на этот раз «перечитываем»? — поинтересовался человек. В голосе его, впрочем, хоббит не ощутил особого интереса, но спокойно пропустил сей момент мимо ушей.

— Арата! — воскликнул он. — У меня к тебе масса вопросов!

— Масса — это либо слишком много, либо совсем ничего, — откликнулся тот и, привычно развалившись в кресле, достал трубку. — Что на этот раз?

— Маги!.. — произнес Фридерик и, невольно, замолчал. Действительно, «прочитанное между строк» заставляло молодого человека предположить, что он стоит на пороге величайшего открытия, но… Как это объяснить Страннику?

— Ты не очень-то шуми, — попросил человек. — А то у меня, знаешь ли, голова малость побаливает…

Фридерик лишь кивнул, поняв скрытый намек: у этих стен есть уши… Потому, продолжил почти шепотом:

— Как получается-то? Издавна считалось, что маги прибыли в Средиземье для того, чтобы помогать свободным народам в борьбе со Злом…

— Это всем известно… — проворчал Странник, внимательно наблюдая за хоббитом.

— Я тут просмотрел, что мог… Всё, что так или иначе касается магов… И что получается!?

— Ну-ну… — Человек затянулся пару раз и неторопливо выпустил колечко сизого дыма. — Продолжай, Фридо!

— Взять, к примеру, Гэндальфа…

— И чем же тебе не угодил Гэндальф? — негромко поинтересовался Странник.

— При чем тут «не угодил»? — возмущенно воскликнул Фридерик. — Я о другом! — И он порывисто открыл книгу в зеленом, кожаном переплете.

— В преданиях начала Четвертой Эпохи его иначе, как Мудрейший, не именуют! Но что — конкретно! — он такого сделал?.. Читаем… — Облизав палец, хоббит перевернул несколько страниц. — Э-э… Вот: «являлся одним из членов Светлого Совета… Способствовал изгнанию Саурона Черного из Дол-Гулдура в 2941 году по В.Л… Долгое время странствовал…» Надо понимать, до того… — добавил он от себя. — «Долгое время охранял пределы Хоббитании, где хранилось Кольцо Всевластья…» Мм… «Участвовал в известном походе Хранителей к Роковой горе, сразился с «демоном ужаса» и победил его»…

— Проклятье, Фридо! — воскликнул Странник. — Зачем ты это мне пересказываешь?

— Возьмемся теперь за Сарумана… — продолжил, как ни в чем не бывало, Фридерик, перелистывая слипающиеся страницы тяжелого фолианта. — Глава Светлого Совета… Такие-то годы, ля-ля-ля, фа-фа-фа… Похоже, первым из Мудрых догадался, что Кольцо Всевластья не утеряно, и потому долгие годы старался его отыскать и завладеть ранее, чем это удастся Саурону Черному, либо Гэндальфу… Был пленен Врагом, пытаясь вступить с ним в колдовской поединок при помощи палантира…

— Палантиры — это зрячие камни такие из прошлых эпох… — напомнил Арата.

— Радагаст… — меж тем, продолжил Фридерик, пропустив мимо ушей замечание человека. — Ну, об нём и вовсе ничего не сказано хорошего, вроде бы…

— К чему ты это ведешь, Фридо? — устало спросил Странник.

— Алатар… — упрямо продолжал хоббит. — Тут уж точно — полная неразбериха…

— Может быть, ты плохо слышишь? Я спросил: к чему всё это? — повысив голос, напомнил Арата. Но, похоже, молодой человек не расслышал или не пожелал слышать возмущенные возгласы Странника (на самом деле Фридерик очень старался не сбиться с мысли).

— И, наконец, Палландо… — Хоббит резко захлопнул толстую, облаченную в темно-зеленый переплет книженцию, отчего по зале разнеслось гулкое эхо. — Как я понял из его собственного рассказа, долгое время он исследовал причины возникновения Черной Завесы, однако ничего так и не выяснил… Потом искал, да так и не нашел следов таинственного племени эльфов, руками коих, возможно, и возведена сия обитель… Потом еще что-то — извините, не припомню… И наконец — вполне закономерно, надо заметить — он разместился на заслуженный покой в этой самой башне…

— Не следует оскорблять Палландо ложными подозрениями, — негромко произнес Странник, и в голосе человека прозвучала откровенная угроза. — Не следует забывать, кто приютил всех нас в час величайшей нужды!

— Я не собирался никого оскорблять, а тем более забывать кое-что, — огрызнулся Фридерик. — Но разве не ты, Арата, советовал мне учиться читать меж строк?

— Верно… — уже спокойнее ответил Арата. — Так объясни по-человечески, что ты там вычитал «между строк» такого, чего я не заметил… И, желательно, без этих исторических экскурсов!

Хоббит лишь криво ухмыльнулся:

— Все те «великие» деяния, что приписываются волшебникам — магам, мудрым! — спокойно могли бы уместиться в одну человеческую жизнь! Но они-то прожили меж нас тысячелетия…

— Возможно… — согласился Странник, хмуро глядя на хоббита исподлобья. — Но кто совершил более?

Фридерик лишь пожал плечами.

— Откуда я знаю? Может быть, Исильдур? Или Элендил? Или… Арагорн Великий…

Стоило хоббиту произнести последнее имя, как Арата вздрогнул… Он внезапно побледнел (или это только показалось хоббиту в неясном свете чертога), руки его непроизвольно сжались, а здоровый глаз озарился холодным, ледяным светом. Фридерик, невольно, отшатнулся… Впрочем, видение это пронеслось столь мимолетно, что уже несколько минут спустя хоббит спокойно уверил себя, что это всё ему просто померещилось…

— Что ты хочешь этим сказать? — спокойно спросил Странник, не глядя более в глаза хоббиту.

— Всё очевидно! — поежившись, продолжал Фридерик. — Маги что-то скрывают! Их истинные цели не имеют ничего общего с тем, что декларируются привселюдно…

К огромному удивлению Фридерика, Странник улыбнулся.

— Вы, хоббиты, удивительный народец, — промолвил он. — Палландо прав: вам, действительно, палец в рот не клади…

Фридерик лишь насупился еще более. «Арата знает куда больше, чем хочет показать», — понял хоббит.

— Что же мне делать? — негромко спросил он.

— Что делать? — переспросил Странник. — Задай этот вопросец самому Палландо, и посмотрим, что он ответит!

— Ты думаешь, что он ответит? — спросил хоббит, по-прежнему хмурясь.

— Мм… Не знаю… Но попытаться можно… — нарочито небрежно, разглядывая потолок, промолвил Странник.

«Я прав! — тут же понял хоббит. — Вот она — та дорожка, по которой я доберусь до истины!..» И невинно поинтересовался:

— А маг не превратит меня, случайно, в какую-нибудь мерзкую жабу?

Ах, знал бы наш герой, куда заведет его эта дорожка…

Прошло еще некоторое время и — о чудо! — Фридерик нос к носу столкнулся с Палландо в дверях библиотеки. Это было столь неожиданно (после памятного разговора хоббит не видел мага ни разу), что молодой человек даже вскрикнул.

— Тьфу-ты! — воскликнул маг, и хоббиту показалось, что тот также не ожидал подобной встречи. — Ты меня чуть с ног не сшиб!

Палландо, видимо, уже собирался покинуть залу, но Фридерик, словно чурбан, застыл в дверном проеме. Потому, возможно, маг вначале посторонился, но после проследовал к камину и уселся в кресло, устало промолвив:

— А я-то всё думал, кто же это облюбовал мое любимое кресло?

— Ах, извините, если что не так, — откликнулся хоббит, приходя в себя после неожиданной встречи. — Я ж не знал…

— Ладно уж… — проворчал маг. — Некогда, признаюсь, это креслице напротив пылающего камина было моим самым излюбленным местом в сей обители, что греха таить… Но годы берут свое… Нынче я предпочитаю перечитывать свои любимые книги, лежа под толстым, теплым одеялом… Потому не имею ничего против, если кто-нибудь помоложе да покрепче меня будет проводить бессонные ночи у этого вот очага…

— Где уж нам, смертным, до вас… — осторожно заметил Фридерик, почувствовав в словах волшебника хитроумную уловку.

— И не говори, — откликнулся маг. — Мое тело стареет — это факт! Я это чувствую… Впрочем, не будем отвлекаться! Ты хотел меня о чем-то спросить? Или рассказать что-либо…

«Рассказать что-либо, — отметил про себя Фридерик… Ох, уж эта Мена! Всё, поди, выложила волшебнику… Надо бы как-то поосторожнее…»

— Вам, случайно, ничего не известно про Северную Твердыню? — Вопрос этот хоббит собирался задать очень давно, но нынче он оказался как нельзя кстати (задавать мучивший его более прочих вопрос Фридерик почему-то не решился).

— Северная Твердыня? — переспросил маг, удивленно глянув на хоббита.

— Я не имею в виду столицу северного княжества… — поспешно пояснил Фридерик. — Но, может статься, этим именем называли и другие места…

— Мм… — Маг некоторое время пристально взирал на хоббита, втянувшего голову в плечи. — Ну и вопрос, знаешь ли… Даже не знаю, что тебе ответить… В свое время «северными твердынями» именовали все крепости и мельчайшие укрепления, расположенные севернее Железного нагорья; все, что оказались в местах, покрытых некогда вечными снегами… Мм… Трудно даже припомнить!

«Он пытается уклониться от ответа, — понял Фридерик. — И наверняка попытается перевести разговор в другое русло…»

— Что нынче почитываешь? — осведомился волшебник.

«Я был прав!» — воскликнул про себя хоббит, и смиренно покивав головой, сообщил:

— Дочитал, вот, «Квента Сильмариллион»…

— И как?

— Многое не понятно, — честно признался молодой человек. — Но мне очень понравилась древняя легенда о том, как в нашем мире появились люди, эльфы и гномы. Вот только незадача…

— Незадача, говоришь…

— Именно… Нигде в книгах не упоминается, как же в наш мир пришли мои сородичи…

— Хм… — волшебник лишь покачал головой. — А что говорят ваши собственные сказания?

— Нет у нас никаких сказаний… — вздохнул Фридерик. — Но ведь вам, мудрым, уж наверняка известно более, чем нам, простым смертным! Неужели ничего такого нет, что проливало бы свет на тайну нашего появления в этом Мире?

— Хитрец! — фыркнул Палландо и погрозил пальцем. — Да-да, хитрец и подлиза! Ты еще слезу-то пусти. Так я и поверил, что тебе это позарез необходимо, прямо и жить не сможешь…

— Жить-то смогу, — честно признался хоббит. — Но, всё равно, интересно…

— Тебе никто не говорил, что излишние знания не всегда бывают полезными? — Маг, казалось, с нескрываемым любопытством наблюдал за молодым человеком. Фридерик открыл было рот, но вовремя «прикусил язык». Конечно же, об этом говорил в свое время Старик, да и Палландо вполне определенно высказывался на сей счет не так уж давно… Но любопытство — вторая натура всякого хоббита.

— Ну, пожалуйста… Я никому не расскажу… — принялся канючить он, сложив руки на груди. — Я ведь спать не смогу…

Палландо лишь усмехнулся, глядя на хоббита.

— Спать, говоришь, не сможешь… А может быть, ты спать не сможешь, когда я тебе расскажу какую-нибудь страшную историю?

— Ну, пожалуйста! Ну, хоть что-то…

Маг только фыркнул и отвернулся. Фридерик уж стал свыкаться с неизбежной мыслью, что ничего-то он от мага не услышит, да обдумывать, как же перейти (аккуратно, этак) к куда более волнующей его теме. Но тут вдруг маг продолжил негромко:

— Есть одна древняя легенда… Мм… Вернее сказать — сказание, притча… Мм… Нет, эти слова как-то не годятся, не подходят…

Фридерик затаил дыхание.

— Короче говоря, было это в очень давние времена, — промолвил Палландо, качая головой, словно то, о чем он собирался рассказать, ему самому было не по душе. — Мм… Хорошо, Фридо, что ты прочел «Сильмариллион»! По крайней мере, мне не придется объяснять тебе, кто такой Моргот, и какими черными деяниями отмечен его путь…

Фридерик кивнул.

— Мм… Тебе, должно быть, ведомо, что еще в Предначальные Времена, захватив в плен часть эльфов, Моргот подверг их истязаниям, и со временем, извратив их сущность, вывел на свет мерзкую расу орков…

— Я знаю, — негромко промолвил Фридерик. — У нас, хоббитов, принято величать этих тварей гоблинами…

— От этого их суть не меняется, — заметил маг. — Не будем отвлекаться! То же самое Враг собирался утворить и с людьми, однако всё получилось иначе… Люди оказались слабыми, и потому подчинить их своей воле оказалось проще, чем пытаться извратить их суть… Но это Моргот и Саурон выяснили не сразу… — Волшебник вяло махнул рукой. — Вначале же Извечный Враг, захватив в плен мелкие племена только появившихся в Мире людей, хотел проделать с ними то же, что и с эльфами, как я уже сказал… Так, говорят, в подземных чертогах Ангбанда появилось малочисленное племя странных созданий, коих попросту именовали «карликами»…

— Карликами? — изумленно откликнулся хоббит.

— Ты научишься когда-нибудь не перебивать? — раздраженно воскликнул Палландо. — Да, именно карликами — ты не ослышался! Однако, Моргота и его прихвостней на этом пути ждала редкая неудача…

«Какая?» — хотел спросить Фридерик, но благоразумно промолчал.

— С орками всё вышло так, как и задумывалось изначально, — продолжал, меж тем, волшебник. — Они оказались злобными, кровожадными, жаждущими убивать всё живое; но при этом необычайно плодовитыми и раболепными перед своими «хозяевами». С единственным их недостатком — боязнью света — Саурон со временем справился… С «карликами» же, как я уже говорил, дело обстояло иначе: они оказались низкорослыми, тихими, полноватыми, розовощекими; можно сказать, потешными. Никакими усилиями Повелителю Темных Сил так и не удалось привить им жестокости и ненависти ко всему живому… Конечно же, они стали предметом гнусных издевательств! Мм… Некоторое время, говорят, они оставались неким подобием шутов на редких пирах, что устраивал Извечный Враг для своих ближайших сподручных. Их убивали десятками развлечения ради! Но вскоре выяснилось, что эти «малютки» обладают необыкновенным умением прятаться и бесшумно пробираться по самым опасным подземельям Черной твердыни. И тогда Саурон — именно он! — решил использовать доходяг в качестве шпионов… В этом деле «карлики» оказались достаточно проворными и находчивыми. Им даже удавалось проникнуть за завесу Мелиан! Вот почему даже в самые неудачливые для себя годы Моргот был осведомлен обо всем, что творилось в землях ненавистных ему эльфов…

Палландо кашлянул и на некоторое время умолк, погрузившись, казалось, в свои мысли.

— Что же стало с «карликами» далее? — угрюмо поинтересовался Фридерик.

— Далее? Хм… Далее у Сил Зла появились куда более грозные и могучие соглядатаи, и нужда в услугах беззлобных малышей отпала. Впрочем — что интересно! — Моргот не уничтожил плоды своего неудавшегося «эксперимента» — а такая участь постигла многих! Нет, он просто прогнал коротышек прочь за пределы своих владений. Говорят, заметно поредевшее племя (по дороге над ними издевались, их убивали все, кому не лень!) достигло таки границ владений Моргота и растворилось в бесконечных, неизведанных восточных землях. С тех пор о судьбе этого племени ничего неизвестно…

Закончив свой рассказ, Палландо полуобернулся в сторону хоббита и, слегка склонов набок голову, принялся пристально разглядывать молодого человека. А посмотреть было на что!

На протяжении одной минуту выражение лица Фридерика менялось неоднократно. Вначале хоббит застыл на некоторое время с разинутым ртом (казалось, что и дышать перестал вовсе); потом, судорожно вздохнув и пробормотав нечто нечленораздельное (выругался, надо понимать), уставился немигающим взглядом на потолочную балку; потом всплеснул руками и, нахмурив лоб, перевел взор почему-то на свои босые ноги; после обхватил голову руками и некоторое время раскачивался из стороны в сторону. И наконец, несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув (что рыба, выброшенная на прибрежный песок), он хрипло произнес:

— Это неправда… Это не может быть правдой!

— Мм… Что именно? — участливо поинтересовался Палландо.

— Не может быть, чтобы мы, хоббиты, были выведены на свет этим чудовищем! — воскликнул Фридерик. — Это немыслимо! Это чушь какая-то!

— Кто здесь сказал — хоббиты? — удивленно отозвался маг. — Я!? Позволь напомнить, мой юный друг, что о хоббитах в моем рассказе даже не упоминается! Ты сам хотел услышать страшную историю на ночь — ты ее получил! И сам делай выводы!

— Выводы… — хоббит лишь кисло усмехнулся. — Вот уж правильно говаривал покойный старик Барсукс: дурная башка сама себе сучковатую колоду сыщет…

— Кто такой Барсукс? Не слыхивал…

— Не важно, — Фридерик лишь устало махнул рукой. — Вот уж, действительно, напросился…

— Не бери близко к сердцу! Всё, что я рассказал, произошло в очень давние времена и врядли имеет отношение к твоему народцу, — уже более серьезно заметил Палландо.

— Понимаю… — произнес молодой человек, понуря голову. — Уверен, что так оно и есть! Только уж я, извините, никому сей истории пересказывать не буду… Не хочу… Да и не надо такого нам, хоббитам! Это надо же — мы, оказывается, исчадия Тьмы!

…Камин давно погас, маг покинул библиотечную залу несколько часов назад, а Фридерик всё продолжал сидеть в неудобном кресле, поджав под себя окоченевшие ноги и хмуро уставившись в одну точку.

— Это надо же, — в который раз негромко произнес он и, словно очнувшись, воскликнул: — А ведь о главном-то я так и не спросил! Опять провел меня волшебник!

Из прочих событий, что могут представлять хоть малейший интерес для читателя, следует упомянуть еще одно: последнюю, короткую беседу Фридерика со Странником, что произошла в самом начале весны 2493 года (точную дату, естественно, установить не удалось).

— Что на сей раз перечитываешь, Арата? — спросил Фридерик, застав в очередной раз Северного Стража в зале библиотеки (обмениваться подобными приветствиями стало почти традицией за долгие зимние месяцы).

Странник медленно обернулся, окинув хоббита неторопливым взглядом. Глядя на человека, Фридерик отметил про себя, что тот уже не так старательно скрывает от «приятелей по несчастью» свои увечия. Да и хоббит, надо заметить, уже успел попривыкнуть к неприятному виду обожженного лица человека, практически не обращая внимания на этот недостаток его внешности.

— Редкая, знаешь ли книга… — промолвил Странник, отложив в сторону объемистый фолиант в окладе из лоснящейся, растрескавшейся кожи, отблескивающей синеватым цветом.

Фридерик лишь бросил мимолетный взгляд на книгу. «Что-то я ее раньше не примечал, — подумал он. — Опять, надо понимать, с верхней полки, что ли…»

— Здесь таких, как я понимаю, немало… — осторожно заметил он.

— Верно, — согласился человек. — Но эта книга всё же отличается от прочих! Хотя бы тем, что ни одна другая — за всю историю Средиземья, насколько мне известно! — не удостаивалась подобных почестей…

— Почестей? — удивился Фридерик. До сих пор он свято верил, что самой знаменитой книгой была, есть и будет его любимая Алая Книга… — Чем же так знаменита эта книга?

— Прежде всего тем, — пояснил Странник, — что ни одну другую книгу не пытались сжечь на костре привселюдно…

— Сжечь!? — Хоббит только широко раскрыл глаза. — Зачем сжигать книги? Кто до такого мог додуматься?

— Вначале до этого додумались правители Руна. Затем подобное сумасшествие охватило Хордию, а после — Гондор и даже Арнор… Не удивлюсь, если во всем Мире остался лишь этот, один единственный экземпляр рукописи! Хотя, если верить Палландо, труд сей пользовался немалой популярностью в свое время, лет, этак, с тысячу назад…

— Единственный экземпляр? — невольно повторил Фридерик.

— Впрочем, — продолжил Странник, — подвалы Аннуминаса и Минас-Тирита столь глубоки, что, вполне возможно, где-то в тайных гробницах познаний и сохранились до наших времен еще пару экземпляров…

Хоббит незаметно (так ему казалось) приблизился к столу и попытался разглядеть под рукой Араты название книги на обложке. Но обложка казалась совершенно гладкой, без единых признаков заглавия…

— Она называется «Новейшая История», — слегка осклабившись, произнес Странник, наблюдая за незадачливыми маневрами молодого человека. — Ее автор — некий Марат Тиссенский…

— Никогда о такой даже не слыхивал, — откровенно признался хоббит.

— Я тоже… Пока Палландо не рассказал мне о ней и не показал, где ее отыскать на полках…

— Что же в ней такого таинственного? — спросил Фридерик, медленно обходя вокруг стола, не отрывая взгляда от руки Странника, что покоилась на обложке древнего манускрипта.

— Прежде всего интересно само название, — отозвался тот. — Подумать только — «Новейшая История»! А ведь в ней, в основном, описаны оч-чень давние события… Однако, как они описаны!? Всё вроде совпадает с «Квента Сильмариллион» и прочими древними рукописями, но… Всё подано под несколько иным соусом, если можно так выразиться…

— Соусом? — Фридерик оказался озадаченным. — Что, Арата, ты имеешь в виду?

— Мы верим и поневоле вжились в ту историю нашего Мира, что досталась нам в наследие от Старшего народа… — пояснил Странник, медленно отодвигая фолиант подальше от хоббита. — Автор же «Новейшей Истории» подает события древних эпох несколько в ином свете…

— Под другим соусом — теперь я понял! — воскликнул заинтригованный хоббит.

— Именно так! В его изложении получается, что Мир наш существовал задолго до пришествия Илуватара и его верных союзников валаров. Моргот, как утверждает автор, никогда не принадлежал к Избранным, но явился к нам из других миров, откуда, якобы, был изгнан за излишнюю жестокость и безмерное своенравие…

— Из каких таких еще миров? — недоуменно спросил Фридерик. — Я что-то ничего не понимаю!

— Марат Тиссенский изволит утверждать, что таких Миров, как наш, на самом деле великое множество, — терпеливо пояснил человек. — Есть Миры, где правят Светлые Силы; есть Миры, где правят Силы Тьмы… Арда же — наш Мир — является перекрестком Миров. Именно поэтому здесь столь часты и столь неизбежны столкновения Темных и Светлых Сил! Они попросту воюют за наш Мир!

— Ничего не понимаю… — откровенно признался оторопевший хоббит. — Где же находятся иные миры?

— Посмотри внимательно как-нибудь светлой, безлунной ночью на небосвод! Ты увидишь множество Миров…

«Звезды!» — догадался Фридерик. Молодой человек лишь неуверенно покачал головой и, закрыв на мгновение глаза, попытался представить себе летний небосвод и вспомнить названия ночных светил. Красноватый Боргил, белый Хеллуин, голубая Лейнил… И конечно же, звезда Эарендила… Хоббиты знали эти звезды издавна и пользовались ними в ночных переходах, безошибочно определяя стороны света. Но никогда ранее Фридерик не задумывался над тем, что за холодным блеском дальних огней могли скрываться иные миры. А ведь их на небосводе неисчислимое множество! От одной этой мысли у хоббита даже голова закружилась…

— Ты, конечно же, знаешь, — меж тем, продолжал Странник, — что согласно древним преданиям наш Мир был создан вдохновенной Песней айнуров. Ее иногда называют Первой песней…

Фридерик кивнул.

— Существуют также поверия, что, когда придет Время, прозвучит Вторая песня… В этой Песне примут участие также люди. И тогда Мир изменится…

Хоббит вновь кивнул, но уже не так уверенно.

— Так вот… — продолжал человек. — Автор сего труда утверждает, что со Второй Песней людям откроются пути в иные Миры. Правда, каким образом, и что это будут за пути такие, он не поясняет…

— И ты в это веришь!? — не удержался изумленный Фридерик. — А Палландо?

— Верю ли я? Хм… Пожалуй, нет… Хотя, признаться, перечитывая сей занимательный труд, я получаю определенное эстетическое удовольствие — уж больно цветастым языком он написан… Что же касается мага, то, как ни странно, он относится к этой книге вполне серьезно. И не раз повторял, что с удовольствием пообщался бы с этим таинственным Маратом…

— Таинственным… — недоуменно повторил хоббит.

— Марат — имя редкое, — пояснил Странник. — В пределах людских княжеств, насколько мне известно, таким именем никого не величали. На слух оно более бы подошло людям восточных племен или смуглингам… Непонятна и приставка — Тиссенский… В пределах Средиземья нет города под названием Тисс или Тиссен. Нет также рек, гор и озер с таким названием…

— Может быть, имя вымышленное? — предположил Фридерик.

— Возможно, — согласился Странник. — Наверное, так оно и есть…

С этими словами человек поднялся и, непринужденно зажав книгу подмышкой, направился к двери.

— Эй! — тут же воскликнул хоббит. — Ты куда, Арата, с книгой-то направился?

— Хочу спокойно перечитать кое-какие фрагменты в своей комнате, в теплой постели, покуривая трубку… — сообщил тот через плечо.

Фридерик невольно нахмурился. Следует заметить, что за время вынужденного бездействия хоббит, конечно же, не раз навещал своих приятелей в отведенных им покоях. Знал, где разместился гном (хотя ни разу к нему не заходил), и даже выяснил, где коротала длинные ночи девушка. Но в какой из «комнат» разместился Арата, хоббит понятия не имел.

— Но ведь маг запретил выносить что-либо из библиотеки! — отчаянно воскликнул он.

— Ты же не станешь доносить Палландо о моем невинном проступке? — Странник лишь заговорчески подмигнул хоббиту.

— А вдруг книга ему понадобится? — не сдавался тот.

— Сейчас — не понадобится! — С этими словами Арата скрылся за дверью.

«Ах, невезение-то какое», — сокрушенно подумал Фридерик.

Последующие дни он каждый раз внимательно обследовал многочисленные библиотечные полки (даже заглядывал в нижние шкафчики), но следов таинственной книги в синеватом переплете так и не обнаружил. А вскоре события приняли иной оборот и, невольно, Фридерик перестал о ней задумываться…