Глава 18

Глава 18.

Я согнулась пополам, к горлу подступила тошнота, на глаза навернулись слезы. С губ вместо слов срывались только хрип и шипение, словно я потеряла способность воспроизводить вообще хоть какие-то звуки, не говоря уже о возможности связно мыслить. Я ничего не видела и не слышала вокруг, перед глазами плясали цветные искры, все звуки поглотил зловещий вой внутри моей головы.

Тысячи острых иголок пронзили мое тело, запястья обожгло раскаленным железом, шею сдавил горячий плотный ошейник, а ступни оторвались от пола. Я поняла, что повисла в воздухе, но увидеть своего обидчика все еще не могла, чья-то сила заставила меня ослепнуть от сводящей с ума боли. Я пыталась закричать, позвать на помощь, попросить отпустить меня — все, что угодно, лишь бы ушла эта жуткая боль, но с моих губ срывались только соленые капли крови, их привкус я ощущала на кончике языка как нельзя ясно и четко.

— Мерзкая бесовка! — яростный женский визг донесся до меня как будто издалека, — Ты убила их! Убила!

Новая волна боли взорвала мои виски, теперь уже я услышала свой собственный пронзительный крик, но горло тут же сдавило с такой силой, что мое отчаянье стихло с остатками воздуха, вышедшего из легких. Нового глотка кислорода взять было, увы, неоткуда. Я почувствовала, что задыхаюсь, из распахнутых глаз по щекам текли слезы бессилия и злобы, руки сами собой сжимались в кулаки, но сосредоточиться для того, чтобы дать ведьме отпор, у меня не получалось. Я могла только делать бесполезные попытки вдохнуть, шевеля губами, как рыба, выброшенная на берег.

Способность видеть вернулась ко мне лишь на краткий миг, когда я уже почти потеряла сознание. Перед глазами возникло искривленное тревогой и ненавистью лицо Азазеля, пригвождённого к стене, словно на распятье. Он вырывался и кричал, не сводя с меня взгляда, но ведьмовские путы держали его крепко.

Потом сгустилась спасительная темнота, я перестала чувствовать боль, я вообще перестала что-либо чувствовать. Тишина и спокойствие окутали мой измученный разум, а тело стало легким, словно невесомый дым. Я, точно опавший с дерева листок, плыла по поверхности неспешной равнинной реки, наслаждаясь обретенной, наконец, свободой. В темноте то и дело возникали какие-то лица, но я не успевала понять или вспомнить, кто это был. И не хотела. Все, что меня интересовало, это то, почему я не ощущала этой свободы раньше? Что держало меня в жестоком мире? Что бы то ни было, я не хотела, чтобы оно снова вернуло меня обратно. Долгожданный отдых был для меня наградой…

Но забвение мое длилось не долго, во всяком случае, мне так показалось, способность ощущать реальность вернулась ко мне месте с осознанием падения. Сильный удар привел меня в чувство и заставил сделать глубокий жадный и болезненный вдох, я оказалась на твердом полу, но чьи-то заботливые руки тут же приподняли мою голову.

— Ты как? Жива? — голос был знаком, но узнать его пока возможности не было, я только хватала ртом воздух и боролась с непрерывным кашлем.

Кто-то подхватил меня под руки и оттащил к стене, прислонив спиной к холодному камню, голова кружилась, но я отчетливо слышала вокруг крики и шум. Пытаясь сфокусировать взгляд, я различила в полумраке несколько быстро движущихся фигур, вспышки света и летающие по комнате предметы.

— Что… происходит? — выдавила я сквозь зубы, давясь кашлем.

— Все в порядке, мы уже здесь, — теперь я узнала голос сидящего рядом на корточках Андрея.

Парень вскочил на ноги и кинулся в гущу схватки, а я с замиранием сердца стала искать глазами своего учителя. Последнее, что я увидела, прежде, чем отключилась, что его подвесили в центре противоположной стены и заставили смотреть, как я умираю. Возможности высвободиться у него не было, как и у меня, а значит, его либо тоже попытались убить после поучительного зрелища, либо… Либо убили.

В маленькой комнате число единиц нечисти явно превышало допустимое на один квадратный метр. Демоны плечом к плечу боролись с из ниоткуда взявшимися ведьмами, практически наступая друг другу на ноги, слышались яростные выкрики, рычание и звуки ударов. Пока я разглядывала мелькающих в сумерках людей, рядом со мной в стену врезалось чье-то тело и медленно сползло на пол, я резко обернулась и увидела лицо молодой девушки с распахнутыми от удивления голубыми глазами, в груди у нее торчала рукоять кинжала, такого же, каким ранили до этого меня. Ведьма судорожно выдохнула, ее голова безжизненно повисла, на испачканную кровью футболку с губ упало несколько алых капель. От этого зрелища мне стало дурно, я отвернулась и постаралась отползти подальше, но ноги и руки еще плохо слушались меня.

— Уходим! — приказ Авадона прозвучал где-то в глубине схватки, но его несомненно слышали все демоны.

Я попыталась собрать силы, чтобы переместиться с места кровавой бойни, но у меня ничего не получилось, словно меня выжали, как лимон. Другие демоны по одному стали исчезать в завихрениях черного дыма, мне же оставалось только смотреть, как спасаются остальные. Я уже было прикрыла глаза, готовясь остаться одной из павших на этом поле брани, но тихий голос вывел меня из мрачных мыслей:

— Пойдем, девочка моя, — сильные руки бережно подняли меня с холодного пола и прижали к широкой горячей груди.

Я перевела взгляд на своего спасителя, рассчитывая увидеть белоснежную улыбку Азазеля, но меня пронзил взгляд ледяных голубых глаз. Лицо Авадона не выражало ровным счетом никаких эмоций, однако руки крепко держали мое легкое тело, словно я была хрупким нежным цветком в ладонях каменного великана. Демон смерти молча переместился, не сказав больше ни слова.

Мы собрались все вместе в большом тренировочном зале. Авадон аккуратно усадил меня в кресло и уже было отвернулся, чтобы уйти, но что-то заставило его промедлить. Я ответила долгим взглядом, но демон лишь неопределенно качнул головой и скрылся в толпе прибывающих бесов. Я облегченно закрыла глаза и выдохнула, устраиваясь поудобнее. Тело ныло, легкие все еще горели от нехватки кислорода, на запястьях засохла кровавая корка, очень болела нога, на которую я, видимо, неудачно упала. Но самое главное, я чувствовала, что моя Сила была почти на нуле, ведьма, что заставила меня пройти все круги ада, почти осушила меня.

Я открыла глаза и постаралась приподняться, когда голоса снующих туда-сюда бесов резко стихли. Перед собравшимися молча стоял демон смерти и медленно обводил своих бойцов тяжелым взглядом.

— Сегодня мы потеряли несколько учеников, — наконец, проговорил он тихо, но его несомненно услышал каждый из нас, — Это целиком ваша вина. Вы не умеете работать в команде, каждый из вас прикрывал только свою шкуру, оставляя товарища погибать. Вы — стадо! Никчемные мерзкие выродки. Сегодня вы показали, что не способны защитить даже сами себя в близком бою, надеясь только на свою Силу, которой кучка ведьм вас в один миг лишила.

На лице Авадона читалось явное презрение и разочарование, он не смотрел ни на кого из нас, но каждый чувствовал, что обращался демон именно к нему. Даже мне было не по себе, я понимала, что во многом из случившегося моя вина.

— С завтрашнего дня помимо основных занятий я ввожу вам дополнительные. Вы будете изучать боевые искусства и учиться переводить свою энергию в физическую силу. А сейчас я хочу, чтобы все вы исчезли с моих глаз.

Тренировочный зал быстро опустел. Я тоже с удовольствием покинула свое нагретое уютное кресло, но отсутствие Силы мне не позволило это сделать обычным молниеносным способом, поэтому я медленно встала и на подкашивающихся ногах побрела к выходу. Уже у самой двери я обернулась. Демон все еще стоял перед пустой аудиторией и смотрел мне вслед.

— Где он? — тихо задала я мучивший меня вопрос.

— Я не знаю, — так же тихо ответил Авадон, он понял, что я спрашиваю об Азазеле, в этом не было сомнений.

Я опустила голову, от чего спутанные и испачканные кровью волосы упали мне на плечи. Получается, что все это было зря, напрасно мы с Андреем искали логово ведьм, напрасно я полезла одна в этот подвал, напрасно взламывала ловушку, напрасно чуть не погибла от рук разъяренной ведьмы, но самое обидное, что я напрасно убила человека. Просто потому, что подмастерье оказался не в то время и не в том месте, а моя Сила решила именно в этот момент наградить меня жестокостью и равнодушием. И все это не помогло нам вернуть Азазеля. Все было зря.

— Он жив? — по моим щекам бежали слезы, но я все же подняла глаза на демона, чтобы он не смог мне солгать, — Ты чувствуешь его?

В его голубых льдинках застыла скорбь, он помолчал, словно оттягивая страшный момент своего ответа, потом отвел взгляд и тихо произнес:

— Нет, не чувствую…